Алексей Елисеев взглянул на часы – до встречи оставалось двадцать минут. Не так уж много времени, чтобы провести его с пользой. Единственное, что он мог себе позволить, так это прогуляться до соседнего перекрестка, купить пачку сигарет и, сидя за столиком в кафе, обдумать план предстоящего разговора.

Не исключено, что Валерий Петрович опоздает, он еще ни разу не пришел вовремя за весь срок их продолжительного знакомства. Появлялся всегда запыхавшимся, слегка взволнованным, но при этом никогда не извинялся за опоздание, тем самым утверждая между ними некую табель о рангах.

Следовательно, при самом лучшем раскладе предстоит еще минут десять выжидать в полупустом кафе.

И ведь прекрасно, наглец, знает о том, что Алексей никуда не уйдет, будет дожидаться своего старшего товарища вплоть до самого закрытия кафе.

Однако в этот раз все получилось несколько по-другому.

Встреча должна была состояться на Пушкинской площади. Самое забавное, что это место предложил сам Аркаша. И дело было не в том, что Аркадий Семенов был человеком очень тонкой душевной организации, едва ли не ежедневно нуждавшемся в поэтической подпитке, а в том, что неподалеку от этого места находилась его резиденция в виде небольшого ресторана, в котором Аркаша принимал рапорты бригадиров. Он предпочитал проводить здесь большую часть времени. Кроме отменной кухни, на которую Семенов был невероятно слаб, в дальних помещениях располагалась комната для отдыха, где босс мог отдохнуть от праведных трудов, а заодно использовать это помещение для приватных свиданий.

Район Пушкинской площади был едва ли не одним из самых хлебосольных в городе: вокруг располагались рестораны и небольшие кабачки, которые никогда не простаивали, а если и приходилось от чего-то страдать, так это от наплыва клиентов, которых здесь было столько же, сколько сельдей в бочке. Даже небольшие торговые палатки работали с такой интенсивностью и с такими длинными очередями, каких не встретишь даже у касс метро в час пик. С каждой точки Аркаша Семенов получал за охранные услуги немалые комиссионные, и за неделю непосильного труда набегала весьма приличная сумма, которая вполне могла бы поспорить с бюджетом небольшого завода.

Самой обременительной вещью в бизнесе Аркаши были не криминальные разборки с демонстрацией силы и не толковища, которые, надо сказать, в последние годы скатывались к абсолютному нулю, а сбор и учет финансовых потоков, что день ото дня становились все интенсивнее.

Главную задачу на текущий момент Аркаша видел в создании запаса изрядного количества холщовых мешков, чтобы упаковывать полученную наличность.

Трудно было сказать, что Аркаша делал со столь внушительными финансовыми вливаниями в свою организацию (производство он не строил, металлургических комбинатов не покупал), но еженедельно бронированный автомобиль с охраной отправлялся за Кольцевую дорогу, где Аркаша прикупил два больших кирпичных ангара. Алексей всерьез подозревал, что собранная наличность свозилась именно туда.

Алексей явился в точно назначенное время. Ему прежде не приходилось бывать в офисе Аркаши Семенова, а потому представлялось, что офис этот будет напоминать пещеру Али-Бабы, до самого верха заполненную сокровищами. Но действительность разочаровала: его встретили стены далеко не самой идеальной побелки, портьеры хоть из дорогого материала, но явно не свежие, а в одном месте он и вовсе разглядел крестового паука, терпеливо плетущего паутину. В общем, здесь не было ничего такого, что могло бы указывать на роскошь. Только фарфоровая ваза, стоящая на столике у окна, выглядела некоторым вызовом скудности обстановки.

Алексей испытал некоторое разочарование. Он, конечно же, не рассчитывал на то, что по углам будут лежать россыпи драгоценных камней и слитки золота, но где-то в глубине души полагал, что увидит кованый сундук, набитый наличностью. Однако его глаза беспрестанно натыкались на пустые бутылки из-под пива, беспорядочно расставленные по углам. Скорее все это напоминало берлогу неприкаянного холостяка, чем деловой офис.

– Ну, проходи, чего встал верстовым столбом? – Приобняв Алексея за плечи, Аркадий повел его к столу. И когда Алексей прошел и присел на стул, он вдруг начал жаловаться: – Если бы ты знал, как я устал от всей этой чернухи! От всех этих бесконечных разборок, стрелок, толковищ. В действительности я ведь не такой. Ты же меня знаешь…

– Ну да, – неопределенно буркнул Алексей.

– Меня всегда тянуло к прекрасному, к большому искусству. Знаешь, Леха, хочется бросить все это и заняться чем-нибудь стоящим! Так, чтобы на века!

На встречу с директором модельного агентства Анастасия пришла заметно взволнованной. Как известно, первая встреча самая важная, а потому следовало произвести подобающее впечатление. На подборку гардероба ушло часа три: были перемеряны все платья и костюмы с самыми невероятными сочетаниями, но в конце концов она остановилась на своей любимой голубой юбке и просторной блузке. Повертевшись перед зеркалом, Анастасия нашла, что достаточно хороша для предстоящей встречи, и, посидев на дорожку, словно намеревалась преодолеть пространство в тысячи километров, вышла на улицу.

Модельное агентство «Мираж» располагалось неподалеку. Район тихий, рядом зеленый сквер. На скамейках, спрятавшихся в тени высоких кленов, сидели три молоденькие девушки и курили. Наверняка какие-нибудь начинающие модели собирают силы для предстоящего показа. Мысленно пожелав себе удачи, Анастасия толкнула тяжелую высокую дверь и оказалась в просторном холле агентства.

Поднявшись на второй этаж в приемную, она назвала свое имя секретарше, неулыбчивой молодой женщине лет двадцати пяти, с короткой прической.

Как выяснилось, ее уже ждали. Понимающе кивнув, секретарша сказала:

– Можете проходить, Мария Григорьевна уже ждет вас.

Отношения с Изольдой до самого последнего дня развивались довольно вяло. Женщина вела себя так, как будто Алексей в чем-то провинился. Самое большее, в чем он мог упрекнуть себя, так это в том, что не был достаточно назойлив, когда провожал ее до дома. А ведь можно было подыскать какую-нибудь убедительную причину для того, чтобы проникнуть за порог ее квартиры, а уже там предпринять попытку к дальнейшему сближению.

Не будь наказа Аркаши Семенова, чтобы Изольда Мещерская снималась в фильме непременно в главной роли, так он уже давно бы отказался от этой затеи. Можно было бы присмотреть девушку помоложе и посговорчивее. А Аркаше подавай аппетитные формы, и все тут! Так чтобы титьки рвали тугие платья.

Бывало, Аркаша подолгу не беспокоил, а тут что-то ежедневно звонит и интересуется, когда начнутся съемки фильма и так ли хороша Мещерская в жизни, как на экране? Если с первым вопросом все было более или менее ясно: уже сняли помещение, подобрали актеров, вплотную занялись костюмами и осталось только вытащить хлопушку, чтобы запустить съемочный процесс, – то со вторым вопросом все обстояло гораздо сложнее. Ссылаясь на срочную работу, Изольда Мещерская соглашалась лишь на кратковременные встречи, и у него просто не было времени, чтобы снять с нее исподнее и по достоинству оценить фигуру кинодивы. Так что рассказать Аркадию было совершенно нечего.

Именно так обстояли дела до самого последнего дня.

Прошлым вечером, когда Алексей, опорожнив очередную бутылочку пива, уже собирался завалиться спать, неожиданно позвонила Изольда и едва ли не умоляющим голосом попросила проконсультировать ее по поводу сценария. Надо признать, что одиннадцать часов вечера самое подходящее время для советов, и Алексей, не особенно раздумывая, усердно зажевав пиво жвачкой с мятой, заторопился к уже знакомому дому, прихватив в супермаркете бутылку шампанского. Ни одна консультация, тем более с такой красивой женщиной, как Изольда, не проходит на сухую. Алексей это усвоил из личного опыта.

Всю ночь Алексей проворочался, понимая, что подобное испытание не для него. И только когда в окошко робко заглянул рассвет, он сомкнул веки, чтобы забыться в робкой дреме.

– Ты все еще спишь? – услышал он над собой голос.

Открыв глаза, Алексей увидел склонившуюся над ним Настю. Внутри радостно заныло, и только всмотревшись, он разочарованно отметил, что на девушке уже был элегантный костюм. Сбившийся локон пружинисто упал вниз, слегка коснувшись его лица.

– Ты что, так и спала, что ли, в этом костюме? – спросил Елисеев, приподнимаясь. – Хорошую же ты придумала себе броню. Я же сказал тебе, что не буду приставать.

Правду говорят, что женщина особенно хороша при утреннем свете.

Сегодняшний день хотелось перевернуть, как страницу в прочитанной книге. Ничего, кроме неприятностей, он не принес. Однако сделать это было невозможно, Елисеев продолжал жить в нем, и едва ли не каждая минута доставляла ему неприятности. Какую оплеуху отвесит ему судьба в ближайшие полчаса? Становится даже как-то интересно.

Елисеев направился к помпезному входу продюсерского центра. Остановившись перед массивной дверью, он немного поколебался, а стоит ли проходить дальше? Может, самое разумное в его положении поспешить домой, запереться на все замки и терпеливо ждать, когда бой часов перечеркнет этот день?

Колебание было нелегким: нужно до конца перетерпеть этот геморрой и терпеливо принять то, что должно выпасть на его долю. Ничего, он помнит новый вариант сценария и легко и быстро восстановит его. Тем более ему обещают заплатить по высшему разряду. А это, кроме приятных вещественных удовольствий, например, покупки машины или поездки на юг Европы, еще и приятно тешило самолюбие, ведь в круг столь высокооплачиваемых авторов входят самые маститые сценаристы. Так что его признали как настоящего мастера своего дела. Наконец-то!..

Внутренне, впрочем, Алексей готовился к худшему, хотя не далее как вчера главный редактор утверждала, что их договоренность остается в силе и единственное, что он может ожидать, так это более ранняя выплата гонорара. Что ж, посмотрим, как будет на самом деле.

Алексей прошел по длинному коридору продюсерского центра. На первый взгляд ничего такого, что могло бы сулить ему неприятности. Многих из встретившихся на его пути людей он знал не только в лицо, но и по имени-отчеству, а потому энергично раскланивался и здоровался, вкладывая в приветствие как можно больше любезности.

Навалившееся одиночество Анастасия переживала очень тяжело, прежде подобного с ней не случалось. Пробовала читать книгу – она вываливалась из рук; поставила для просмотра интересный фильм, но никак не могла вникнуть в его содержание, музыку тоже не могла слушать и на месте не сиделось.

Неожиданно в дверь позвонили.

«Кто бы это мог быть? А вдруг пришел Алексей?» – подумала Анастасия с надеждой.

Неожиданным гостем оказалась Елена – не самая удачная жилетка, чтобы выплакаться. Подруга всегда была озабочена только собственными проблемами и взаимоотношениями со своими кавалерами, а потому рассчитывать на внимание и участие с ее стороны не приходилось. Но и то хорошо, что пришла.

– Проходи, Лена, – обрадованно произнесла Анастасия, – ты даже не представляешь, как я тебя рада видеть.

Настя проснулась очень рано и почувствовала, что охвачена приятным возбуждением. Ей было обещано, что она сама будет подбирать девушек-моделей для демонстрации своей одежды. Так что прийти следовало пораньше.

Предстоящий показ Анастасия ожидала с нетерпением. Пусть это не персональная демонстрация ее коллекции, но тем не менее у нее имеется что показать и чем порадовать зрителей. Некоторым ее находкам может позавидовать даже Париж. В коллекции имеются очень выигрышные находки; странно, что никто из кутюрье не додумался до этого.

Одевшись, она нанесла легкий макияж, привычными движениями подправила губной помадой уголки губ и, мысленно пожелав себе удачи, направилась к двери. Телефонный звонок прозвенел в тот самый момент, когда она перешагивала порог квартиры. Некоторое время она размышляла: поднять телефонную трубку или все-таки пренебречь звонком. Потом решила все-таки вернуться. Возможно, что ее ожидает нечто важное.

Едва коснувшись пальцами телефонной трубки, она почувствовала, что этот звонок, прозвучавший так невпопад, сулит ей неприятности.

– Слушаю.

Подъезд был плохо освещен, а тот скупой свет, что пробивался на лестничные площадки сквозь узкие окна, больше смахивающие на бойницы крепости, падал расплывчатой световой волной на край пролета у подоконника и бледной рассеивающейся полосой упирался в стену. Надо было проявить некоторое усилие, чтобы отыскать замочную скважину. Вставив ключ, Алексей дважды повернул его и, толкнув дверь, вошел в комнату. На ощупь отыскал выключатель и надавил на кнопку. Небольшую комнату залил яркий свет. То, что он увидел в следующую секунду, повергло его в шок: шкаф был перевернут и по комнате врассыпную валялись вещи. Все стулья были поломаны и бесхозными дровами сброшены в угол, а пол в три слоя устилали осколки битой посуды. Единственной целехонькой вещью в комнате оставался телефон, стоящий почему-то на подоконнике. Именно такая картина и называется «погром».

«Осталась ли хотя бы одна целая чашка, чтобы попить чаю?» – была первая мысль, что пришла в голову Алексею.

Разгребая носком ботинка битую посуду, он направился к буфету. Прозвучавший телефонный звонок заставил его сменить направление. Перешагнув через сломанный стул, он прошел к окну и взял трубку:

– Слушаю.

Ответом была тишина. Алексей невольно стиснул зубы: если это звонок от тех, кто учинил в его квартире такой погром, то они просчитались, у него хватит выдержки говорить хладнокровно.