Запад – Восток. Записки советского солдата 1987–1989 гг

Суверов Евгений Васильевич

Повесть Е. В. Суверова автобиографична, в ней он рассказывает о двух годах своей службы в различных воинских частях Советского Союза. Делясь своими впечатлениями, автор размышляет о проблемах, существовавших в Советской Армии, о взаимоотношениях людей, призванных на службу из разных частей огромной страны.

Издание адресовано широкому кругу читателей.

#i_001.png

Суверов Е. В

ЗАПАД — ВОСТОК

Записки советского солдата

1987–1989 гг.

От автора

Осень 1987 года. Желтые листья не спеша падают на влажную землю. Дни становятся все короче и холоднее. А в ноябре в Барнауле уже вовсю властвует зимушка-зима, с морозами, сугробами, метелями. Сибирь, одно слово. Все мои одноклассники уже служат.

Круг знакомых значительно сократился: друзья уже «тащат» службу в разных уголках нашей необъятной родины — СССР (Союза Советских Социалистических республик).

С 1985 года во главе нашей страны стоял Михаил Сергеевич Горбачев. Он начал так называемую «перестройку». Пытаясь перестроить гигантскую государственную машину, не справился с управлением, бросил все на самотек, что привело к распаду СССР, — одна из причин, но далеко не единственная. Но все это будет потом, в 1987 году в такое мало кто верил. Горбачев М. С. начал претворять в действие «гласность», программу на свертывание цензуры. В прессе и на телевидении стала все чаще появляться разнообразная информация, зачастую расходившаяся с генеральной линией коммунистической партии. Горбачев решительно повел борьбу против «пьянства» и «алкоголизма». Резко сократилась продажа спиртных напитков. В целом эта мера имела положительные моменты — пить стали меньше, жить стали дольше. Хотя и здесь шло не без перегибов. В угоду новому вождю на юге нашей страны были вырублены виноградники. В некоторых вузах проводились рейды в общагах: если в комнате находили пустые бутылки из-под алкогольных напитков, студентов ждало суровое наказание — отчисление. По телевидению часто показывали комсомольские безалкогольные свадьбы. Как выяснилось позже, на свадьбах в самовар наливалась водка, и гости под видом чая наливали в свои чашки «огненную воду» и наслаждались «чаепитием».

После окончания школы № 102 в городе Барнауле Алтайского края в 1986 году я, не поступив в институт, работал фрезеровщиком на местном моторном заводе. Трудовую биографию начал в 16 лет. На нашем заводе изготавливались тракторные двигатели. С раннего утра на огромный завод, расположенный на окраине города, стекались массы людей. Работы было много, трудились в две смены, часто и по субботам. А иногда в случае аврала рабочие оставались в ночь (третья смена). Правда, меня не допускали до ночных работ — не положено по законодательству, ведь мне не было тогда восемнадцати лет.

На заводе, узнав, что меня призывают в армию, один из молодых рабочих, недавно отслуживший в армии, подошел ко мне, похлопал по плечу и сказал: «Кайфуй пока, скоро плакать будешь». Оптимистическое напутствие, ничего не скажешь.

Глава 1. УЧЕБКА

Пришло и мое время служить. В военкомате Индустриального района города Барнаула определили мне команду — № 43, Военно-воздушные силы. Уже наступил ноябрь, было очень холодно.

Отец мой, доктор исторических наук, профессор, работал в одном из барнаульских вузов, мать была учительницей начальных классов в той школе, где я учился. Последние дни на гражданке. Никакого алкоголя, да и не тянуло. Благодаря горбачевской антиалкогольной кампании 1985 года интереса к употреблению алкоголя у моих сверстников не было. Даже школьный выпускной получился «трезвым». Проводов в армию у меня не получалось. Отец попал под машину, оклемался лишь перед самой отправкой. Девушки у меня не было, никто меня не ждал из армии, да это и к лучшему. «Какая она, служба? Как быть солдатом?» — волновало меня в те ноябрьские дни 1987 года.

Вот и наступил последний день дома — 1 декабря. Все утро я пролежал на своей кровати, слушая музыку. Мысли путались, время неумолимо приближалось к отправке. Всё, нужно идти. Я вышел во двор, помахал родителям рукой, поправил рюкзак и направился к автобусной остановке. Нужно было ехать на призывной пункт на улице Папанинцев или, как говорили в народе, «папанка». В самóм призывном пункте стояли деревянные нары, где коротали время призывники со всего Алтайского края. Иногда возникали драки и разборки. Особенно отличались ребята из Рубцовска. В этом городе находится большое количество исправительных учреждений, что порой сказывалось на молодежи. Некоторая часть осужденных, отбывших наказание, оседала в этом городе, что значительно превышало среднестатистический процент по СССР. Всё это создавало особенную, «лагерную», субкультуру, существовавшую в нашем обществе и заметно проявлявшуюся в «городе-герое» Рубцовске.

На призывном пункте нашу команду перед отправкой построили на плацу. К нам, не торопясь, подошел дембель. Шапка на затылке, начесанная шинель с белым парадным ремнем, огромными аксельбантами, красивыми погонами, сапогами в гармошку со сточенными каблуками — дембель короче. Разговорились.

Глава 2. ЛЕТО 1988 ГОДА

Здравствуй, Дальний Восток!

По прибытии в Хабаровск нас, погрузив в автомобили, повезли из аэропорта в пересыльный пункт № 34. Он представлял собой ряд одноэтажных казарм, внутри которых на старых деревянных нарах сидели и лежали сотни вновь прибывших военнослужащих. Солдаты различных родов войск ожидали дальнейшего распределения. В нашей полутемной казарме висела большая, уже прилично истертая, карта Дальнего Востока с обозначением различных населенных пунктов, в одном из которых мне предстояла дальнейшая служба.

Находились мы здесь недолго. Прилетев утром, уже к вечеру практически все разъехались по своим новым частям. Вано, встретившись с земляками, расцеловался с ними, громко разговаривая о чем-то и иногда показывая своим толстым пальцем на сидящую в темном углу сгорбившуюся фигуру Мити Рабана. Лишь в темноте иногда поблескивали его очки. Он затаился как мышь, предчувствуя неладное и стараясь быть незамеченным своим главным гонителем.

Но не тут-то было. Страх Мити, как наркотик, пьянил Вано. Сигналы страха, как кровь для акул, были сигналом для нападения. «Достойный» представитель Кавказа понимал только силу, а слабых третировал, унижая их человеческое достоинство и получая при этом неописуемое наслаждение.

Несколько грузин неспешно окружили оцепеневшего от ужаса Митю.

Глава 3. ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ

Наступила осень. В Приморье, в отличие от душного (из-за большой влажности), жаркого лета, осень была теплой и сухой. Дождей практически не было, листва деревьев покрылась золотом.

В середине сентября мы с моим товарищем Юрой Дубровым (г. Уфа), купив в гарнизонном магазинчике пряников, сидели в траве и медленно поедали сладости. Зажмурившись от уже не такого жаркого солнца, я думал о доме. Скоро будет год, как я уехал из Барнаула, интересно, что там нового? Скоро отслужат два моих одноклассника — Андрей Киселев и Андрей Задорожный, а у меня впереди еще целый год. Но, несмотря на это, настроение было прекрасным, наступило какое-то умиротворение. Ведь уже половина службы прошла, дембель неизбежен, всё пройдет, и это тоже.

Вскоре откроется солдатская чайная и, уже не опасаясь патруля, можно будет там подкрепиться. Родители ежемесячно высылали денежные переводы, за что им огромное спасибо. Это здорово помогало. Жизнь налаживалась.

В конце сентября вышел очередной приказ о демобилизации. Он застал меня в карауле. Сменившись с боевого поста, я увидел ликующих дембелей. «Всё, всё!!!» — радостно кричали они. Весь потолок караульной столовой был облеплен масляными шайбочками (каждому солдату было положено на завтрак и ужин масло в форме шайбочки). В эйфории они съели весь наш ужин и, радостные, устроили масляный салют. Ну да ладно, ведь у них большой праздник.