Афганистан, место дислокации N-ского мотострелкового батальона отдельной мотострелковой бригады у селения Мурузган. Понедельник, 9 сентября 1985 года. 15.00 местного времени.

Командир первой роты капитан Неверов вышел из открытой душевой, оборудованной недалеко от офицерского модуля. Растер тело полотенцем после ледяной воды, подаваемой в душ из скважины. Надел спортивные брюки, кроссовки, бросил полотенце на загорелое тело. Достал пачку «Ростова», прикурил сигарету. Личный состав роты после обеда отдыхал. До 17.00, времени общебатальонного построения, было два часа. Из-за ограждения душевой появился командир первого взвода старший лейтенант Макеев. Видимо, и ему не терпелось смыть с себя эту надоевшую до чертиков, постоянно преследующую афганскую пыль и сбросить липкие оковы зноя. Увидев ротного, взводный остановился рядом с Неверовым:

– Ты уже освежился, командир?

– А что, Славик, не заметно?

– Заметно. Говорят, сегодняшней почтой письмо из Союза получил?

Отправив командира взвода на поиск места оборудования поста раннего обнаружения противника, капитан подозвал к себе командиров 1-го и 2-го отделений, сержанта Павла Васильева и младшего сержанта Николая Брыкина.

Сержанты подошли. Ротный обратился к ним:

– Третье отделение ушло на восток, вашим подразделениям следует рассредоточиться следующим образом. Первому отделению организовать позиции обстрела ущелья от трещины, что разрезает склон слева, и до места, где мы находимся сейчас, таким образом соблюдая интервал между бойцами в 5–6 метров. Второе отделение вытягивается вправо на то же удаление, примерно в 50 метров. Главное при определении позиций – это возможность ведения перекрестного огня. Другими словами, сектора обстрела солдат должны взаимно перекрываться, не оставляя внизу так называемых «мертвых зон». Мы должны накрыть массированным огнем все дно ущелья протяженностью минимум сто пятьдесят метров. А также склоны перевала нахождения. Банда, которую нам предстоит уничтожить, насчитывает, по данным разведки, 56 штыков. Если удачно провести первые два залпа, то реально можно выбить две трети духов. Нанести противнику такой урон, при котором он потеряет способность ведения эффективной обороны и вынужден будет прорываться обратно в глубь горной системы, где его встретит личный состав третьего отделения. И это при условии, что моджахеды сумеют сохранить организованность. Практика же показывает, что в случае неожиданного обстрела, наносящего существенный урон, моджахеды не только не сохраняют организованность и управляемость, а, напротив, начинают паниковать, метаться в секторе обстрела, тем самым обрекая себя на полное уничтожение. Банда идущего к кишлаку Гуликар полевого командира Нурияра в этом смысле ничем не отличается от других бандформирований душманов. Следовательно, если мы сразу выбьем духов сорок, что вполне под силу двум полноценным отделениям, то исход всей боевой операции можно будет считать предрешенным. Для оборудования позиций использовать ландшафт вершины перевала, подручные средства укрытия и маскировки. Обращаю внимание на то, что огневые позиции бойцов не должны выделяться на общем фоне. Так что возводить укрытия, обеспечивающие безопасность стрелка, но без излишков. А то навалит кто-нибудь перед собой камней пирамидой под метр высотой, чем добьется лишь одного – раскрытия позиций отделений. Духи на марше будут внимательно осматривать склоны, точнее, наш склон и вершину малого перевала, так как правый склон большого перевала представляет собой непригодные для организации засады скалы. И осматривать через оптику. Так что смотрите не проколитесь. На вас лежит ответственность за скрытность оборудуемых позиций. Предварительная задача ясна?

Сержанты одновременно ответили:

– Так точно!

Командир внезапно появившегося отряда душманов Абдулла Закар, поняв, что прямой атакой советские подразделения не уничтожить, приказал банде отойти в глубь перевала, в зону, откуда он не был виден бойцам обнаруженного группой Али поста раннего наблюдения противника, а также группе, прикрывавшей основное подразделение с вершины, чуть дальше поста. Отведя подчиненных душманов в безопасное место, Абдулла вызвал к себе командиров групп, проведших штурм позиций советских солдат в ущелье, Алимхана и Мохаммеда. Спросил о потерях. Боевики доложили о шести убитых. Кивнув, Абдулла по новейшей японской радиостанции вызвал командира группы, шедшей к перевалу:

– Али! Абдулла!

– Слушаю, саиб!

– Что делают русские?

– Где? На вершине? Или внизу?

Двадцать лет спустя. Москва. Офис строительной компании «СКБ-Лидер». Пятница, 16 сентября.

Плановое совещание руководства компании закончилось в 19.00. Поблагодарив коллег, президент компании Константин Леонидович Богданов пожелал им хорошо провести время в выходные дни. Члены совета директоров начали выходить из просторного, отделанного и меблированного в современном стиле кабинета. Богданов обратился к своему первому заместителю, Лазареву:

– Валерий Михайлович, останься на несколько минут.

Вице-президент подчинился. Вернулся на прежнее место, в кресло у стола совещаний.

Дверь за работниками закрылась.

К пятиэтажному дому в Кузьминках, где проживал охранник частного охранного предприятия Георгий Слепнев, Макеев подъехал в 0.50. Припарковал «Ауди» с торца здания. Прошел в первый подъезд, поднялся на второй этаж. Позвонил в квартиру № 5. Дверь тут же открылась. Хозяин квартиры Георгий Слепнев сказал:

– Доброе утро, шеф! Проходите!

– Привет, Жорик, Пахом прибыл?

– У меня! В гостиной сидит.

Макеев, не раздеваясь, прошел в комнату.

Деревня Тонино в сорока километрах от города Переслава.

Суббота, 5 ноября.

Владимир Неверов проснулся, как всегда, в 7.00. Сделал зарядку, побрился, умылся. Разогрел на кухне корм для овчарки. С бадьей вышел из дома. Рик, верный пес, стоял возле будки, приветливо помахивая хвостом. Ждал. Хозяин всегда кормил собаку в одно и то же время. Вывалив завтрак Рика в большую миску, Неверов отошел от собачьей будки, закурил, осматривая свою усадьбу. Она представляла собой ухоженный участок земли в двадцать соток, на котором стоял большой, по местным меркам, двухэтажный дом. Слева от дома открытый бассейн, справа лужайка и мостовая от главных ворот до здания. Сзади дома – колодец, шашлычная. Посредине участка аллея до бани. Над мостовой навес, под которым стоял трехлетний внедорожник «Форд». Между постройками, аллеей, тротуаром – деревья. Березы, ели, рябина. Совсем немного плодовых – яблонь, груш, вишен. Вдоль правой стороны кусты сирени и малины. Участок с трех сторон огорожен двухметровым забором из профлиста, слева, там, где спуск к пруду, сетка с калиткой. Беседка перед клумбой. Ну и, конечно, теплая, вместительная будка верного друга, Рика. Пес не знал, что такое цепь, но прекрасно понимал, где его место. Неверов жил в деревне пятый год. После Афганистана, с 1986 года, капитан Неверов служил начальником штаба отдельного разведывательного батальона. В 90-м Владимир был назначен командиром подразделения армейского спецназа, а в 1997-м подполковника Неверова, кавалера шести боевых наград, уволили в запас. В связи с расформированием подчиненного ему батальона, как было указано в приказе главкома сухопутных войск. Календарные двадцать пять лет Неверов отслужил, так что пенсию назначили. Вернувшись на гражданку, Владимир не смог жить в городе. Продал однокомнатную квартиру и купил дом в деревне. А затем подвалило наследство. От деда по материнской линии. Тоже дом с большим участком в престижном пригородном районе. Неверов продал дом деда, а на вырученные деньги обустроил собственную усадьбу в Тонино. Он мог бы остаться жить в пригороде, среди начинавших подниматься коттеджей новых русских, но ему хотелось тишины и покоя. Поэтому Неверов решил обосноваться в Тонино. Деревне из двадцати дворов, с единственной улицей и населением, подавляющее большинство которого составляли люди преклонного возраста. Его усадьба находилась в конце деревни, между прудом и широкой лесополосой. Через улицу – дома соседей. Крайняя от лесополосы хата вечно пьяного Лопыря, или Лопырева Ивана Петровича, которому недавно исполнилось шестьдесят пять лет, хотя на вид можно было дать все восемьдесят. Лопырь жил с женой Зинаидой, тоже пенсионеркой. Женщиной вздорной, нервной, крикливой. Детей у них не было, как и родственников. В город Лопыревы почти не выезжали. Жили с огорода и небольшого хозяйства. За ними проживала пожилая учительница когда-то действовавшей в деревне школы, от которой сейчас остался один фундамент, летом густо зарастаемый пустоцветом. Вере Григорьевне помогал сын, местный участковый милиционер старший лейтенант Алексей Крабов. Алексей ежедневно навещал мать, привозил продукты, заботился, как и подобает порядочному сыну. И напротив пруда жила еще одна семья, состоявшая из женщин – сорокашестилетней Анны Сергеевны Шустовой, когда-то работавшей дояркой в развалившемся и канувшем в небытие колхозе «Заветы Ильича», и ее двадцатипятилетней дочери Ирины. Муж Анны Сергеевны умер задолго до того, как в деревне появился Неверов, Ирина же замужем не была. Как рассказывал Лопырь, девочка с детства болела. А лет в восемнадцать еще и в аварию попала. Прокатил один деревенский пацан на мотоцикле. От дома до первого столба. Пьяный был. «Восход» разбил, сам отделался царапинами, а вот Ирина повредила позвоночник. И сейчас ей необходима операция, требующая двадцать тысяч долларов. Впрочем, Неверов решил вопрос с оплатой, о чем в семье Шустовых еще не знали.

С противоположной стороны соседей не было. Там – пустырь. Землю поделили среди бывших колхозников, и пока она пустовала. Никто не строился, не пас животных. Одно слово – пустырь. Людей, что проживали далее, Неверов знал только в лицо. Да и то не всех. Раньше, когда в Тонино работал магазин, местные жители еще как-то общались между собой, заходя в сельпо. Сейчас магазин убрали, и сходки прекратились. Неверов ездил за продуктами либо в Переслав, либо в ближайший поселок Куделино. Затаривался обычно на неделю. Остальное время проводил в усадьбе. Благо все, что нужно для нормальной жизни человека, привыкшего к городским условиям, в усадьбе и дома было сделано. Душевая и туалет. Просторная кухня-столовая, гостиная с камином, спальня, гостевая комната, просторные холлы, веранда, балкон. Большой подвал – бункер, который в основном пустовал. Помещения дома меблированы в современном стиле. В гостиной и спальне новейшая телевизионная, видео– и аудиоаппаратура, спутниковая антенна. Автономное отопление, а также кондиционеры, спасающие летом и от жары, и от множества всяких мошек и комаров. Неверов побеспокоился о том, чтобы не испытывать обычных неудобств деревенской жизни. И был доволен. Главное, он нашел, что искал, – покой и тишину.

Выкурив сигарету, забрав кастрюлю, Неверов прошел до веранды, оставил посуду и направился к воротам. Он каждое утро выходил на прогулку в лесополосу. Владимир любил осень, пожелтевший лес. Любил дождь. Наверное, потому, что служба его в основном прошла либо в пустыне, либо в горах. И подполковник до сих пор не мог насладиться родной природой средней полосы. Он гулял по лесу два часа. Проходил до старого живописного кладбища с разрушенной часовней, затем возвращался по полю. От деревни до трассы было около километра проходимой для легковых машин только в сухую погоду грунтовки. Поэтому он и купил внедорожник. Иначе зимой после снега или в другое время года после дождя из Тонино не выбраться. Как правило, этим прогулкам никто не мешал. И он гулял в обществе Рика. Но сегодняшний день стал исключением. Выйдя на улицу, Неверов увидел сидящего на бревне у ветхого забора своей усадьбы Лопыря. Тот был одет, как всегда, в телогрейку и сапоги. Лопырев сидел, дымя «Примой» и тоскливым взглядом взирая на улицу. Неверов подошел к нему:

Деревня Тонино. Воскресенье, 6 ноября.

Покормив утром собаку, Неверов вернулся в дом. Приготовил яичницу, сварил кофе. Позавтракал. Телефон домофона выдал сигнал вызова. Владимир вышел в холл, снял трубку:

– Да?

Услышал голос Лопыря:

– Володь? Это я, Петрович!

Участковый позвонил в 15.40. Неверов включил телефон:

– Да, Леша?

– Я нахожусь у поворота к лесополосе.

– Ничего подозрительного не замечаешь?

– Да нет, вроде все как всегда. Дождь скоро пойдет.

Москва. Главный офис строительной компании «СКБ-Лидер». Вторник, 8 ноября.

Макеев сидел за рабочим столом с своем кабинете. Перед ним лежала карта Переславской области. Начальник службы безопасности компании внимательно изучал участок карты, отображавший поселок Куделино, деревню Тонино и еще несколько населенных пунктов пригородного района области. Помощника он отпустил. Макееву надо было подумать спокойно, без посторонних. Тишину служебного кабинета неожиданно разорвал звонок телефона внутренней связи. Начальник службы безопасности машинально посмотрел на часы: 21.52. Ответил:

– Слушаю!

– Это я, Вячеслав!

– Узнал, Валерий Михайлович! Что задержало вас в офисе?

Закончив доклад, Неверов посмотрел на друзей:

– Вот такие дела, мужики.

Обухов произнес:

– Воистину подлости, алчности и коварству людей нет предела. За деньги готовы на все!

Писарев покачал головой: