Временами я, как и все вы, страдаю из-за печального состояния нашего мира. Не стал ли конец холодной войны поводом для возникновения ужасов «этнических чисток», когда каждая маленькая этническая группка старается уничтожить своих традиционных врагов, не опасаясь чьего-то вмешательства? Не предстоит ли нам, нашим детям и самой Земле медленная смерть по мере накопления бездумно выбрасываемых нами ядовитых отходов?

Боль от понимания этого усиливает неудовлетворенность. Я пытаюсь что-то предпринять, но ничто не помогает. Что я могу сделать? Что значат мои действия? Что может сделать общество, нация, весь мир? Вы читаете газеты или смотрите телевизор и узнаете о замечательных планах спасения мира, которые вызывают надежду и желание действовать, но в конце концов все это кончается ничем. Я, как и все вы, иногда воодушевляюсь движениями, лидерами, программами и планами, которые выглядят полезными, однако обычно они тонут в бюрократической волоките, в лучшем случае оказываясь бесполезными, если не ухудшающими положение.

Соблазнительное отчаяние по поводу состояния нашего мира, нации, общества, друзей, а также нашего собственного ни к чему не приводит и проблемы не разрешаются сами собой. Можем ли мы сделать что-нибудь, хоть

немногое

, что действительно будет полезным и не пройдет впустую, как множество хороших идей?

В одном старом анекдоте обсуждается вопрос, какой из способов управления был бы оптимален для психиатрической больницы: республика, демократия, социализм, просвещенная монархия, меритократия, коммунизм или диктатура?

Мы можем вовлечься в обсуждение вопроса, хотя нетрудно видеть, что он не имеет смысла. Психиатрической лечебнице недостает не идей, страстей или творческой энергии; проблема состоит в том, как использовать имеющуюся в наличии человеческую энергию. Ведь это умалишенные! Как бы ни были хороши идеи и цели, их осуществление неизбежно будет извращенным и деструктивным.

Наше сегодняшнее и три последующих занятия проводятся в пользу «Содружества Ригпа» – организации, построившей здание для проведения встреч, где мы сейчас и находимся. Слово

ригпа

используется в традиции дзогчен тибетского буддизма как указание на нашу не поддающуюся интеллектуальному осмыслению изначальную природу Будды – предельную ясность, чистоту, восприимчивость и сострадание, которыми мы можем обладать.

Я – член «Содружества Ригпа», американской ветви международной организации, поддерживающей учение и деятельность Согьяла Ринпоче, известного тибетского ламы [

1

]. Однако наш семинар я провожу не как буддист: в этой области я пока что чувствую себя начинающим. У меня есть определенный опыт в гурджиевской работе – традиции, обучающей большей внимательности в условиях повседневной жизни. Так что, прежде всего, я буду опираться на эту традицию. Разумеется, мое знакомство с дзогчен, равно как и мои познания в области современной психологии и других дисциплин, так или иначе проявятся тоже.

Я очень люблю мирскую жизнь. У меня нет никакого желания жить в монастыре, так что для моего стиля жизни крайне важно учиться большему присутствию и внимательности в повседневности. Я, как и многие другие, значительную часть времени провожу, теряясь в своих мыслях, поддаваясь эмоциям или совершая разные экстраординарные поступки. Но я обнаружил, что практика внимательности, предлагаемая гурджиевской традицией (я вношу в нее кое-что и из современной психологии), может помочь мне хотя бы отчасти избавиться от потока мыслей и чувств, мешающих человеку войти в контакт с реальностью.