Одно из моих ранних воспоминаний – это то, как хорошо лежать на подушке обняв ее. При этом я весь – с ногами и головой и с руками умещался на подушке.

Другое воспоминание попозже. Я сидел на штабеле досок, а напротив был другой. И на нем сидел кто-то еще. И ел жареные хлебцы. И он поделился со мной. Помню, что было вкусно.

Еще одно раннее воспоминание. Мы с мамой идем одним утром. Этой ночью мы чуть не угорели. От печки получился угарный газ, и мы его надышались. Но кто-то все же смог проснуться и спас остальных. И вот мы с мамой идем по улице и останавливаемся у газетного киоска. В нем я вижу красивую цветную открытку с тремя конями. И мама, вроде, ее покупает мне.

От яслей осталось такое воспоминание. Я сижу на полу и что-то строю из кубиков. Потом поворачиваю голову влево, и мне в глаза бьет яркий белый свет из окна. И еще одно. Я с другими детьми стою на берегу Туры у моста и вижу корабли на реке.

От первого детсадика осталось в памяти одно воспоминание. Мне отец сказал, что пойдем на рыбалку. И я в садике стал во дворе на прогулке собирать дождевых червей. И других детей попросил помочь. И, когда пришла мама забирать меня домой, то, сунув мне руку в карман штанишек, она обнаружила там клубок червей.

Далее хронология меня не будет сковывать. Слишком много я помню, чтобы все это изложить во временном порядке. Поэтому будут скачки в несколько лет, возвраты назад.

Помню такой случай. Лектор – Юрий Иванович Кулаков – читал нам спецкурс по гравитации. И кроме этого он излагал нам свои соображения о физике, результаты своих размышлений. На одной из лекций он стал рассказывать свой подход к одной из проблем. Но где-то в середине запутался и остановился. Я же слушал его и понимал, о чем речь. И, когда он запутался, я видел правильный путь. Он переключился на основную тему. А в конце лекции я подошел к нему и рассказал, как ему выпутаться. Он понял меня и согласился. И уже на следующей лекции он начал с того, что кратко напомнил проблему и затем рассказал путь к ее решению, который я ему помог пройти до конца. Это было на втором курсе в университете.

Свое первое «исследование» я проделал классе в шестом. Точно не помню в каком, но мы тогда проходили историю и в учебнике была табличка общественных строев и времен их начала и конца. Первобытно-общинный кончился 40000 лет до нашей эры, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический. И я решил узнать закон смены строев во времени. По одной оси отложил строя – равномерно, а по другой оси время их начала. И поставил точки на этом поле. Соединил их плавной кривой. Из этого графика следовало, что один строй сменяет другой все быстрее. И, если довести до предела, то строи будут меняться за секунды. Конечно, ерунда. Это была моя первая «научная» самостоятельная работа.

У брата моего отца было две дочери. Одна – Валя – была старше меня на несколько лет. Другая – Света – была младше меня года на три. У Вали были книжки: «Детская энциклопедия». Там было про все на свете, и понятно, и интересно. И вот я наткнулся на статью о вычислительных машинах – ЭВМ и АВМ. Об их возможностях. И мне стало интересно это. И надолго запомнилось. А были это шестидесятые годы – их конец. Столкнулся же с ЭВМ впервые я в семидесятых, когда в ФМШ нам преподавали программирование. Тогда я написал программку для игры «Жизнь» (или «Эволюция»).

Ее изобрел, вроде, Конвей, и она была популярна в то время. Задал поле 40*40 клеток и поместил туда единицы в форме трех букв: ФМШ. ЭВМ выдала мне распечатку через ~ 25 ходов, через 50, 75… и где-то ее оборвал оператор. ЭВМ была М220. Установлена она была в университете (НГУ). И фэмэшата пользовались ей для практики вместе со студентами. Кроме обязательных занятий по программированию был спецкурс. Его вел Владимир Павлович Воронко. Он был очень маленького роста. Но работал в ВЦ (Вычислительном Центре Новосибирского академгородка). Он учил нас писать программы на Алголе, Бейсике, других языках. Я учил Алгол. Написанные программы мы ходили набивать на перфораторах сами. Потом колоду набитых перфокарт сдавали операторам. А те по очереди закладывали колоды в ЭВМ БЭСМ6. Ее быстродействие было 1 миллион операций в секунду. По тем временам немало (1975-й год). У М220 было, вроде, всего 220 тысяч операций в секунду.

И на обязательных занятиях, и на спецкурсе нас учили лишь писать программы. А о чем они – это было наше дело. Один парень распечатал ~ 200 знаков числа е, я заложил игру «Жизнь» на поле 40*40 – кто что. А однажды в библиотеке я раскопал книгу Бонгарда «Проблема узнавания». И читал ее. И в ней описан алгоритм определения математических операций по их результатам. В подробности вдаваться не буду. И я решил проверить его – повторить их работу. Написал программу на Алголе. Набил на перфораторе. Сдал колоду. Получил распечатку программы. С ошибками. Исправил ошибки. Набил на перфораторе. Сдал. И так несколько раз. Так я и ни разу не получил работоспособной программы. Уже кончил ФМШ. Уже был на первом курсе универа. И все ходил к Воронко. Он мне продлевал пропуск в ВЦ. Но не принуждал заниматься меня ничем. Потом я сам прекратил эту безуспешную борьбу с ошибками. И перестал вскоре после этого ходить к Воронко.