Луциан неловко пристроился на скользкой жестяной крыше старого трехэтажного дома, стиснутого двумя более современными пятиэтажками, и в предвкушении огляделся. С его позиции прекрасно просматривались все подходы к подворотне, ведущей во внутренний дворик, а из него — на соседнюю с оживлённым в любое время суток проспектом улицу. И, чисто теоретически, засада была выбрана очень удачно.

А практически… Практически он куковал здесь в гордом одиночестве уже не первую ночь — люди не спешили срезать дорогу через тёмную подворотню, предпочитая сделать сто лишних шагов по освещённым улицам. Хорошо хоть пока жажда не стала нестерпимой, и Луциан имел в запасе недельку-другую. Он надеялся за это время найти жертву, пока ещё способен соображать и не рискует в помутнении рассудка пересечься с оборотнями и нарушить тем самым нежно лелеемое вампирами перемирие.

За раздумьями он едва не проглядел двух девушек, опрометчиво отделившихся от людского стада. Не слишком привлекательные, но достаточно упитанные подружки нырнули в чёрный зев подворотни, а Луциан заторопился во двор, оступаясь на покатой крыше. Две — это, конечно, немного стрёмно — вдруг одна удерёт? Старейшины огласку не одобрят… но еды много не бывает!

Вампир легко спрыгнул на козырёк крыльца рядом с выходом из подворотни, готовясь эффектно спланировать перед поражёнными девушками. Любовь к позёрству сохранилась ещё из прошлой жизни, в которой он звался не Луцианом, а Лёнькой. Но это было давно и неправда!

Элегантно шелестя чёрными развевающимися одеждами, Луциан опустился на грешную землю. Одна из девчонок тоненько ойкнула, вторая только глянула хмуро. Обе были пухленькие и полнокровные, перефразируя классика (которого ни Лёнька, ни Луциан не читали), одна была дамой полной, а другая — дамой полной во всех отношениях.