Дилан Томас (1914–1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.
Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери. Эти поездки в деревню и их контраст с городской жизнью в Суонси, стали основой для большой части его творчества Томаса, в особенности его рассказов и радиопостановок. Также важным источником вдохновения писателя были валлийский фольклор и мифология.
Над домом, из которого виднелись вдалеке холмы Джарвиса, поднималась башня, где дневные птицы могли вить себе гнезда, а совы – летать вокруг по ночам. Если смотреть из деревни, свет в окошке на башне горел, как светлячок, но в комнате под воробьиными гнездами редко зажигали свет; некрашеный потолок был сплошь затянут паутиной; отсюда можно было видеть холмистую местность на двадцать миль вокруг; пыль по углам хранила тайну следов когтей.
Ребенок знал дом от крыши до погреба; знал лужайку неправильной формы и хижину садовника, где буйно разросшиеся цветы рвались из своих горшков; но ему не удавалось найти ключа от двери в башню.
Дом менялся от его настроения, и, по его желанию, лужайка становилась морем или небом – чем угодно. Когда лужайка была унылым водоемом в милю длиной и он плыл по волнам под парусом на сорванном цветке, садовник тоже, бывало, выходил из своей хижины. Он тоже ломал себе прутик и пускался под парусом. Оседлав садовую метлу, он летел, куда бы ни пожелал ребенок. Он знал все истории от сотворения мира.
– Вначале, – говорил он, – было дерево.
– Какое дерево?
