Дочь Шапкая Анначак ученье окончила, сама учительницей стала. Домой приехала.

— Ты, отец, прожил трудную жизнь, — сказала она, — теперь отдыхать будешь.

— Не совсем я старый, — ответил Шапкай. — Как я без работы жить буду? Ночью — спи, днём — лежи. Спина болеть будет. Зачем ты хочешь, чтобы руки мои пустыми стали? О чём думать буду, если работы нет?

Три года спорили дочь с отцом.

Анначак говорит:

Однажды задумал Глухарь прогуляться над горами. Поднялся с земли и полетел.

Глухарь и в те давние годы таким, как сейчас, был: перо чёрное, хвост веером, только брови у него тогда не красные были, а белые.

Летит Глухарь, тайгой любуется и радуется: ни одна птица ему дорогу не перелетает, ни один хвост не машет перед глазами. Несётся Глухарь один-одинёшенек.

Загордился Глухарь, головой налево повёл… И задрожали косточки у Глухаря: рядом летящая птица в тридцать раз больше ростом, не отставала ни на шаг.

Бросился Глухарь удирать без оглядки. От страха даже пот выступил.

Недалеко от берегов Бель-Су в сумрачном густом лесу жила-была Серая Совушка.

Днём она спала. А как только солнце скроется за горы, Серая из своего дупла вылетит и сидит пеньком всю ночь, своими большущими глазами всё оглядывая.

Многих ночных охотников она видела и всегда обижалась, что никто ей подарка не преподнесёт. А самой ловить и летать Совушке было совсем неохота.

Однако, голод — не мать, не сестры. Он заставляет шевелить мозгами, думать о том, как добыть пищу.

«Спою-ка я свою красивую песню, — думает Совушка. — Авось Филин услышит и прилетит сюда из-за реки. До Бель-Су дойдёт с дружбой, оттуда с любовью. Тогда Филин никуда не денется: помогать будет мне».

Давно это было.

Молодой Лось на бегах всех зверей в тайге обогнал и поэтому загордился. Перестал со зверями дружить, недостойными себя стал их считать.

Однажды, гордо подняв голову с разлапистыми рогами, шёл он по лесу, легко перепрыгивая через пни и валежины. Ему хотелось показать себя всем жителям края.

Вдруг он увидел: на большом камне лежит кто-то зелёный.

— Почему у тебя спина такая шершавая? — спросил Лось.

В конце лета эго было. Уже запестрели большие таёжные цветы. Давно поспела малина, издалека стала видна красная смородина. А в кедровых шишках созревали крупные орехи.

Все таёжные жители запасались продуктами на долгую зиму. Красношёрстная Белочка, пробегая по склону бурундуковой горы, увидела вдруг: сидит себе Бурундук спокойно на пеньке и в ус не дует.

— Цок-цок! — удивилась Белочка. — Ты почему в такое страдное время сидишь и дремлешь?

— Ци! — улыбнулся Бурундук. — Когда сильно жарит солнышко, я всегда выхожу из норы и сажусь здесь.

— Цок-чек! Больной что ли?