Распутин

Труайя Анри

Григорий Ефимович Распутин — личность неоднозначная, могучая и таинственная. Кто из нас не слыхал о нем, хотя бы мимолетом. У кого-то он вызывает страх, кто-то пожимает плечами — растлитель, проходимец, пьяница. Но до сих пор еще, кажется, никто не удосужился взглянуть на него более пристально, чем А. Труайя, труд которого представляется читателю. Огромные пласты клеветы обрушены на такого неординарного и сильного человека, как Распутин, ведь чем выше личность, тем больше небылиц окружает его. Нелегкую задачу решал автор и, расчистив заросли предубеждений, явил миру нового, незнакомого и, скорее всего, истинного «старца Григория».

Н. Troyat Raspoutine © Flammarion, 1996

© Перевод: Шафирова Э. В., 1997

© Оформление, изд-во «Феникс», 1997

Анри Труайя

РАСПУТИН

1

Не выдающаяся личность этот мальчишка — трепло, ворюга, матерщинник, первый на кого жители села Покровского, что в Сибири, кивают, если случится кража, пропала курица или испарилась из овчарни овца. А ведь у паршивца Гришки Распутина всего вдоволь. Родители Ефим и Анна — зажиточные люди. Восьмикомнатный дом, много земли, скотина, лошади — рабочие и для выезда. Отец крестьянин, но занимается извозом. Живут в достатке. Жена родила ему двух сыновей, непоседливых крепышей — Михаила, а два года спустя Григория. Последнего назвали в честь святого Григория Анатолийского, именины которого по святцам 10 января. Распутин

[1]

— уличное прозвище, никто точно не знает его происхождения. Может быть, от слов «распутство», «распутье», а может, «распутывать». И на самом деле характер батюшки нашего героя в точности ему отвечает: выпить не дурак, мужик с размахом и по-крестьянски смекалистый, себе на уме. Дети его не занимают. На кой ляд учиться, если даже церковь не очень-то любит шибко грамотных. Ефим не будет заставлять своих чад постигать науки. Он рассчитывает больше на жизненную школу, нежели на ту, где основная масса юных «беспутиков» только зря протирает штаны. Михаил и Григорий живут привольно, носясь по полям, кой-когда помогают по хозяйству, не умеют читать и писать, но непременно участвуют в молодецких забавах своих сверстников. Их университеты — деревня, безграничные просторы, от края до края, леса и поля. В них есть что-то животное, дикое, тесно переплетенное с почти фанатической верой в Бога, православной верой.

Покровское в самом деле — край земли. Здесь довольно смутно представляют себе, что где-то, далеко, есть большие города, такие, как Петербург и Москва, полные народу, бедного и богатого, всяких чудес и шикарных нарядов, но не завидуют «счастливчикам», живущим там. Деревенские чаяния не нарушают границ дозволенного судьбой — река Тура, приток Тобола, города Тобольск и Тюмень, вот и все. То, что дальше, — неведомая земля, другая планета. Никто в Покровском даже попыток не делает отправиться посмотреть на другую жизнь. Так хорошо здесь, вдали от мира, шумного, цивилизованного, пугающего, да и ненужного им, надежно укрывшимся за высокими Уральскими горами. Истинный рай для вольницы. Мишка с Гришкой шкурой чувствуют это и не прочь попользоваться чудом господним, самым сладким даром его — свободой. Однажды на берегу Туры тузили они друг дружку и от резкого толчка оба полетели в воду. Течение там быстрое, их подхватило и понесло, но до берега все же добрались, зуб на зуб не попадал, — вода холодная. Они и захворали, да сильно. Бабушка, знахарка деревенская, лечила-заговаривала. О врачах-то по тем временам и не слыхали.

Мишку не спасли, а Григорий несколько недель мечется в жару и захлебывается кашлем. Все в Покровском молятся, чтобы он выздоровел. Его перекладывают на лежанку — потеть. Однажды утром, когда домочадцы думают — все, еще один покойник, он вдруг садится и еле слышно произносит: «Да! Да! Я сделаю! Сделаю!». Падает на подушку и забывается спокойным сном. Пробудившись, улыбается отцу с матерью, потерявшим дар речи от этого Богом данного выздоровления. Под охи и всхлипы окружающих он рассказывает, что во сне ему явилась неописуемая красавица в бело-голубых одеждах и приказала выздоравливать. Находящийся здесь сельский батюшка восклицает с умилением: «Пресвятая Богородица сошла к чаду, знамение дивное. Господь его, отрока, отметил». И, глядя на очарованного мальчонку, добавляет: «Немного погодя объявит тебе Божью волю!». Явление Богородицы потрясло всю деревню. Вера в этих местах огромная, непоколебимая. Все осеняется крестным знамением. Простота нравов не мешает истово молиться, ждать второго пришествия, трепетно взывать к целительной силе природы — Бога, разговаривать с ним по душам в окружении многочисленных икон, потрескивающих, плачущих воском свечей и мерцающих лампадок. Грубая плотская реальность соседствует с самыми возвышенными духовными чувствами. Господь любит их и отпустит грехи возлюбленным чадам своим.

Больше кого бы то ни было Гришка убежден, что его благословили силы небесные. Болезнь вытянула из него все силы, мысли путаются, нервы натянуты, он плохо спит, часто беспричинно плачет и жалуется, что «красавица в бело-голубых одеждах» не приходит к нему. Смерть Михаила подействовала на него страшно. Он никак не поймет, почему того больше нет с ним и навязчиво выясняет, что случилось с братишкой-приятелем, таким расторопным и веселым. Почему ангелы забрали его на небо? А его, Григория, оставили на земле?

2

Весной 1903 года тридцатичетырехлетний Распутин прибывает в Санкт-Петербург. Мужик высокого роста, худой, с длинными и прямыми волосами, клочковатой бородой, на лбу шрам, лицо, изрезанное морщинами, широкий нос с раздувающимися ноздрями. Более всего привлекают внимание его глаза. Взгляд стальным блеском выдает магнетическую силу. Рубашка, стянутая на талии ремнем, не закрывает бедер. Широкие штаны заправлены в сапоги с высокими голенищами. Несмотря на деревенский стиль, он чувствует себя удобно и привольно в любом обществе. Какое бы положение ни занимал его собеседник, он сразу же обращается к нему, потерявшему дар речи от такой наглости, с вопросом о подробностях интимной жизни. И когда обескураженный собеседник кое-как отвечает ему, он продолжает вытаскивать из него подробности с жадным любопытством. Делается это отнюдь не для показухи, а в силу искреннего желания проникнуть в святая святых своего визави. Тот факт, что божий человек едва умеет читать и с трудом выражает мысли, не стесняет его в пророчествах и проповедях. Порой он говорит невнятно, перевирает слова, обрывает фразы, мысль опережает речь, но его магнетизм таков, что даже скептики слушают его с интересом. Иногда он вдруг замолкает, вскакивает, делает несколько стремительных шагов, застывает у окна, поднимает руку ко лбу и осеняет себя крестным знамением. То, что некоторые принимают за нечто неестественное, позу, на деле необходимость обратиться время от времени к тому, кто его вдохновляет, к Господу.

Оставаясь один на один со своими мыслями, отсекая себя от публики, будь то высшее общество или крестьянская изба, он концентрирует и подкрепляет энергию, бросаясь в новые битвы.

Так же своеобразно он ведет себя за столом. Как всегда, он не есть ни мяса, ни сладкого. Самым любимым блюдом для него остается рыба. Он хлебает с шумом суп, предпочитая остальное есть руками. Он любит яйца вкрутую, овощи, черный хлеб с солью и пьет чай в любое время дня. Несмотря на неопрятный вид, тело содержит в чистоте. Деревенская любовь к бане ставит его в более выгодное положение, чем многих горожан.

С первого взгляда огромный, снующий Санкт-Петербург потряс его, высокие, красивые дома, величественные церкви, роскошные магазины, множество экипажей, важные персоны, море мундиров — все говорит о могуществе империи. На улице или в доме невозможно не верить, что царь, министры, жандармы незримо находятся везде и всюду, все видят и слышат. Покровское — за тысячи верст от власти, здесь же она как воздух, без которого нельзя. И если хочешь чего-то добиться, с этим надо сживаться. Как? Распутин не очень лезет во все. Как и в Верхотурье, Киеве, Казани, он доверяет Богу и знает, что тот ведет его по правильному пути. Для начала он отправляется в Александро-Невскую лавру, поклониться ее святым и заказать молебен, что обходится ему в три копейки и еще две копейки — на свечи. Укрепив себя таким образом, он погружается в духовную жизнь столицы.

Благодаря рекомендательному письму, он принят Его Святейшеством Феофаном, инспектором Духовной Академии. Пылкий приверженец таинств поражен примитивной энергией посетителя. Уставший от общения с ортодоксальными священниками, Феофан видит в нем истинного сына русской земли, самобытного христианина, близкого к учению Господа. Не церковного, а божьего человека. Тем более, что это мужик с деревенской хваткой, неграмотная речь делает его еще более привлекательным в глазах архимандрита. Уже давно церковные авторитеты ищут способ потрясти сознание верующих, которое испорчено западным влиянием и последствиями прогресса и забыло истинные ценности православия. Чтобы вернуть слишком отравленных цивилизацией людей к вере предков, нужно духовное потрясение. И разве не Распутин способен вызвать такое? Не он ли тот добрый гений, который соединит верующих с небесами, а народ — с царем? Одновременно Феофан чувствует уверенность: наконец у него в руках человек, пробуждающий души, которые он сам напрасно пытается разбудить вот уже многие годы. И вот уже он призывает известных представителей духовенства изучить этот феномен. Один за другим епископ Сергий, ректор Духовной Академии, отец Вениамин, преподающий религиозные науки, епископ Герман, рупор православия, иеромонах Илиодор (мирское имя — Сергей Труфанов) преклоняются перед пророком в поддевке и сапогах, прибывшим из Сибири. Он знает Священное Писание, толкует его текст с убедительным невежеством. Оригинальность манер и речи привлекает пресыщенную публику, и в их глазах он превращается в истинного последователя Христа. Он заслуживает немедленно быть представленным святому Иоану Кронштадтскому.

3

Так как Распутин жил в глухой деревне, он почти не знал царя. Николай II был для него высшим существом, окутанным тайной, обладающим безграничным могуществом. Но в Санкт-Петербурге, внимательно слушая в салонах и на улицах, он представил себе мало-помалу более яркий образ императорской четы. Все, что открывают разные собеседники, его поражает и волнует.

Есть те, кто никогда не осмелится критиковать монарха, но есть и такие, которые признают, что Николай II всего лишь славный человек, добрый малый, безвольный, под каблуком у жены, предпочитающий семейную жизнь, тихую и спокойную, более, нежели блеск и ответственность власти. Говорят, рок отметил его вступление на престол. Сразу после помолвки с немецкой принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской в сорок девять лет умирает от почечной недостаточности его отец, император Александр III. Юная принцесса отправляется в Крым, где находится заболевший царь, но успевает только к его последнему вздоху. Лютеранка приняла православную веру, чтобы стать великой княгиней Александрой Федоровной. Появившись в трауре 7 ноября 1894 года на похоронах царя, она стала объектом злословия, утверждавшего, что прибывшая «за гробом» в страну, она «притянула за собой беду». Очень быстро стечение обстоятельств, казалось, подтвердило предсказание. Возведение на престол Николая II в мае 1896 года ознаменовалось катастрофой, когда народ, толпясь на Ходынском поле, провалил доски, проложенные через овраги, и более двух тысяч человек погибли, затоптанные и задохнувшиеся. Чтобы ослабить впечатление от ужасного несчастья, приближенные посоветовали ему не отказываться от приглашения французского посла, полученного ранее. В народе многие расценят это как презрение к «жертвам Ходынки»: «Царь и царица пляшут на трупах».

Позднее его обвинят в неспособности остановить террор, бесполезных жертвах в войне с Японией, жестокой расправе Кровавого воскресенья…

Неблагоприятные удары судьбы или ошибки в суждениях приписывают Николаю II фатализм. Действительно, с упорством, достойным лучшего применения, он не решается изменить линию поведения. Его цель — сохранить любой ценой устои династии и власть, завещанную предками. Распутин, убежденный монархист, не думает его за это порицать. Но задает себе вопрос, хорошо ли помогает государю его супруга? Он вникает во все, что рассказывают о ней в салонах. Все восхищаются ее красотой, достоинством, прямодушием, но отмечают исключительную нервозность, страх перед обществом и нелюбовь к протокольным обязанностям, счастлива она только с мужем и детьми и, наконец, мистическая направленность заставляет окружать себя подозрительными ясновидящими и целителями. Среди них называют француза — маэстро Филиппа из Лиона, обладающего сверхвыдающимся магнетизмом, юродивых, душевнобольных дурачков, объявляющих, что на них сошел Дух Святой — Митя Куляба, потерявшая разум Даша Осипова, эпилептик Паша, богомолец Антон и босоногий Василий. Общение с «не от мира сего», истовые молитвы в часовне с множеством икон. Она бросается во все, одобренное церковью или рожденное ее сознанием, лишь бы Господь простил ее.

Когда он увидел царицу у великой княгини Милицы, то сразу же понял трепетную, беспокойную душу, устремленную к Богу. Она принадлежала к тем женщинам, которые любят поучать. Распутин считает, что у него нет ничего общего с шарлатанами, которые ее окружают. Ему Бог дал настоящую власть над людьми. Если кто-нибудь сомневается в этом, то у него есть свидетельства духовных лиц, достаточные, чтобы убедить сомневающихся. Он сожалеет, что императрица, помазанница Божья, не призывает его, чтобы освободиться от горестей и скорбей. Метод его прост. В то время как так называемые целители используют руки, делая магнетические пассы, он лишь горячо молится, думая о том, кому он должен помочь. Вбирает в себя их боль, облегчает их бремя, перекладывая на свои плечи. Он не просто духовное лицо, он заступник, которого слышит Господь и помогает своим чадам в их несчастьях. Итак, он судит о себе без лишней гордости и ложного уничижения. Больше всего его интересует борьба за душу. Ведь душа руководит телом. И тот, кто облегчает душу, лечит тело.

4

Царь в замешательстве. Не разделяя мистической страсти жены, он, глубоко религиозный человек, искренне верит, что идеи и пророчества Распутина продиктованы Богом. Больше того, после столь быстрого излечения Алексея он больше не сомневается в исключительном таланте целителя. Почему же тогда не воспользоваться его услугами? Обеспокоенный слухами, которые распространяются по Санкт-Петербургу и в глубинке об этом загадочном ясновидце, Николай II хочет побольше узнать о нем. Он поручает генералу Диедулину, коменданту дворца, и его помощнику полковнику Дрентельну подвергнуть Распутина допросу пристрастному, но учтивому и потом доложить свое мнение. Оба следователя приступили к делу скрупулезно и тщательно. Они допросили его. Вскоре у них уже кое-что было. Диедулин докладывает царю, что во время их разговора со старцем сложилось впечатление, что он мужик хитрый и фальшивый, который использует способность к внушению для того, чтобы одурачивать окружающих. Чтобы расширить расследование, Диедулин, без ведома Николая II, требует от генерала Герасимова, шефа Первого отделения следить за Распутиным в Санкт-Петербурге и собрать сведения в Покровском. Отчеты секретных агентов, присланные с мест, были прямолинейны: в них говорилось о самозванце, лжепроповеднике, не умеющим сдерживать свои половые инстинкты. Он развращал девушек и семейных женщин и у себя в деревне, и в Санкт-Петербурге, посещал общественные бани с лицами сомнительной репутации. Блаженный на словах, в реальной жизни — похотливый козел. Герасимов дает отчет о работе своему непосредственному начальнику — министру внутренних дел Столыпину. Ошеломленный откровениями, Столыпин спешит в Царское Село открыть глаза Николаю II на истинную суть блаженного старца Григория. Смутившись, но быстро овладев собой, царь не захотел ничего слушать и резко произнес: «Можем ли мы с императрицей поддерживать личные отношения с теми, кто нам нравится?» Разговор окончен, Столыпин как ошпаренный удаляется. Не желая признать своего поражения, Герасимов усиливает полицейское наблюдение за старцем, открывает все новые подробности его разнузданной жизни и подговаривает Столыпина выслать осточертевшего Распутина в Сибирь. Отдан приказ арестовать Григория на вокзале в Санкт-Петербурге, когда он как раз будет возвращаться из Царского Села. Но как у Герасимова, так и у Распутина есть свои осведомители. Не став дожидаться, когда ему наденут наручники, он опережает события и по собственному почину уезжает в Покровское.

Притихнув, он ждет, когда уймется буря. Чтобы не скучать, он живет «как в городе», украшает стены фотографиями, запечатлевшими его с самыми известными лицами в государстве. По счастью, кажется, о его шалостях наверху скоро забыли. Видимо, царь отдал приказ полиции прекратить слежку. Столыпин, искренне советовавший Его Величеству не принимать старца, чувствует, что доверие к нему государя сильно пошатнулось. Встречи стали редкими и официальными, повеяло холодом.

Надев овечью шкуру, Распутин в начале 1909 года возвращается в Санкт-Петербург, просит аудиенции у Столыпина и жалуется ему на вредных следователей, «его — которого не в чем упрекнуть, оклеветали, вылили столько грязи на его честное и непорочное отношение к церкви и царской семье…». Заботясь, чтобы не вызвать недовольства царя, Столыпин подает рапорт «ни то, ни се» и временно закрывает дело.

Вновь на коне, Распутин решает использовать старые связи с духовенством и в связи с недавней смертью отца Иоана Кронштадтского принять более активное участие в религиозных делах страны. В первом ряду избранных им союзников иеромонах Илиодор. Обосновавшись в Царицыне, тот совершает нападки на правительство, местную власть и дворянство, которые, по его мнению, из-за своей исключительной неразборчивости заигрывают с евреями, франкмасонами и революционерами всех мастей. В наказание за злой язык Священный Синод переводит Илиодора в Минск, где любителей послушать его резко поубавится. Этого достаточно, чтобы Распутин бросился на его защиту. В «братском» возмущении он дошел до Николая II с жалобами на оголтелую свору. Встретив Илиодора у Анны Вырубовой, царь разрешает ему вернуться в Царицын, откуда его изгнало высшее духовенство.

Победа Илиодора, но и победа Распутина! Уверенный в своей совершенной безнаказанности, последний радуется возможности привезти в Покровское в мае 1909 года своих дорогих подружек: Анну Вырубову, госпожу Орлову и некую госпожу «С.», имя которой не установлено. Идея поездки принадлежит императрице, которая в свою очередь желает разузнать подробнее о жизни святого человека. Итак, в прекрасном расположении духа, возбужденный от присутствия стольких очаровательниц, он позволяет себе в поездке не только заигрывать с госпожой-инкогнито. Сразу же по возвращении жертва страсти жалуется императрице, что она изнасилована. Анна Вырубова и Орлова отрицают позорное обвинение в адрес старца. В Покровском — приятно проведенное время, этакая пастораль, поучения «отца Григория», песнопения, встречи с «братьями» и «сестрами». Спали городские красавицы в большой комнате на соломенных тюфяках, разложенных прямо на полу. Очарованная рассказом императрица не будет обращать внимания на бред нимфоманки.

5

Чтобы лучше подготовить себя к восприятию святых мест, Распутин отправляется сначала в Киев, в лавру, в священные пещеры, слушает певчих в церкви, избегая, как говорит он, «мирской суеты». Затем направляется в Одессу, откуда пароходом вместе с шестьюстами богомольцами отплывает из России. В море он любуется беспечной игрой волн, так же перетекают его мысли о божественном присутствии во всех проявлениях природы. Своими размышлениями, выспренними и одновременно наивными, он делится в кое-как написанных посланиях к Анне Вырубовой. Может быть, так он надеется, что его не забудут там, во дворце. И действительно, Аня читает дорогие послания поклонницам святого человека, которые их переписывают и благоговейно распространяют в своем окружении. Собрание бессмысленных банальностей, исправленных и переработанных, затейливо оформленное, будет издано в 1916 году под названием «Мои мысли и размышления». Не переставая описывать свое путешествие дорогим «другиням», которых он оставил в Санкт-Петербурге, Распутин в восторге от Константинополя, любуется базиликой Святой Софии, предается размышлениям у престола святого апостола Иоанна и пред мощами святого Ефима. Вновь садится на пароход — Смирна, Родос, Триполи, Бейрут и наконец берег в Яффе, где жил пророк Илия. Ему не терпится увидеть Иерусалим.

Приблизившись к Гробу Господню, он не может сдержать волнения перед «местом, которое является, — пишет он, — выражением всеобщей любви». Его волнение усиливается на Голгофе, в Гефсиманском саду, везде, где Иисус оставил свой след. Он присутствует на службе в честь православной Пасхи. «Пошли, Господи, мне хорошую память, чтобы я никогда не смог забыть этих мгновений! — воскликнул он. — Как бы укрепилась вера любого, останься он здесь всего на несколько месяцев!». Неделей раньше свою Пасху в Иерусалиме отмечали католики. Нетерпимость к другой религии выражается у него в высказывании, что католики менее усердны и веселы во время празднеств, чем верующие православной церкви. «Они совсем не выглядят счастливыми, — утверждает он, — в то время как на наших праздниках ликует все и даже животные. Да! Как уж мы счастливы, православные, и наша вера лучше всех! Лица католиков во время Пасхи угрюмые, вот почему я думаю, что их души по-настоящему не ликуют!». Однако тут же критика в адрес русского духовенства: «Наши епископы все образованные образованные и совершают богослужение с пышным великолепием, но они не просты духом, не простодушны. А народ идет только за простодушными!» Делая такой вывод, он, несомненно, думал о себе самом. В Иерусалиме, еще больше, чем в Санкт-Петербурге убеждаешься, что только смирение спасет христианскую душу. Богу ненавистна гордыня и близко простосердечие. Чтобы быть услышанным Господом, нужно быть как дети. Много знаний вредит вере. Тот, у кого в голове много всякой всячины, не сможет достаточно открыть сердце.

Получив эти выкладки самобытного прочтения Завета, сторонники Распутина возликовали. Анна Вырубова продолжает восхвалять лучезарную святость старца Григория, она рассказывает императрице о поступках и мыслях отсутствующего. Благодаря ее посредничеству, Распутин на расстоянии добивается от царя возвращения Илиодора к его обязанностям. Зато Столыпин чувствует, что его власть покачнулась под ударами крайних правых. 22 марта 1911 года из-за многочисленных политических разногласий председатель Думы Гучков отстранен от должности, его заменяет Родзянко. Со своей стороны, Священный Синод продолжает требовать, чтобы Илиодор покинул Царицын и отправился в Новосиловский монастырь. Иеромонах отправляется туда против своей воли. К нему присоединяется Гермоген. Фанатики от населения вопят и угрожают «все перебить», если у них отнимут этих двух идолов. По приказу городского головы войска окружают церковные здания и готовятся взять их штурмом. Противостояние неизбежно. Взволнованный последствиями бунта, губернатор сообщает об этом Николаю II, который советует Священному Синоду вернуться к вопросу и оставить Илиодора в Царицыне, хотя бы на некоторое время. Узнав о переменах из писем своих друзей, Распутин радуется, что его хулителю Столыпину отказано и Священный Синод отозвал свой приказ. Действуя таким образом, думает он, государь принял мудрое решение, отвечающее пожеланиям простого люда.

Вот уже три с половиной месяца он в разъездах. За это время немилость к нему канула в Лету. Долгое пребывание на Святой Земле позолотило его ореол. Когда в начале лета 1911 года он возвращается в Россию, первым делом добивается аудиенции у императора и императрицы в Петергофе. Его встречают с радостью, затаив дыхание слушают рассказ о странствовании по дорогам Спасителя, уверяют в расположении к нему всей семьи. Ободренный, он останавливается в Санкт-Петербурге у одного из друзей, журналиста Георгия Сазонова. Но не сидит на одном месте. В августе он уже в Царицыне, где Илиодор поет ему осанну и засыпает дарами. Затем отправляется в Саратов, к Гермогену. Епископ расположен к нему не так тепло, как иеромонах. Он обвиняет его за бесчестье монаршей династии в глазах всей России. Распутину все ни по чем, он знает, что церковь не прыгнет выше головы! Ведь царь выказал ему свое расположение и доверие, советуясь с ним даже по политическим вопросам. Николай II уже задумывает заменить Столыпина, но колеблется в выборе кандидатуры на пост председателя Совета между Витте и Коковцевым. Что об этом думает святой человек? Распутин, радуясь про себя, высказывает свое мнение. Важно дать понять всем, насколько он незаменим для царя не только в делах веры. Уже ясно, что после богомолья у Гроба Господня ему удастся все.

Немного погодя царь, царица и двор отправляются в Киев на открытие памятника Александру И, дедушки государя. Первого сентября 1911 года— торжественный вечер в театре. Во время антракта кто-то стреляет из револьвера в Столыпина. Пробитый пулями, он из последних сил поднимает руку в крестном знамении, направленном на императорскую ложу, и падает замертво. Убийца арестован, это Богров, двойной агент, которого полиция содержит на жалованье в то время как он убежденный террорист. Ужас повис в воздухе. До какой наглости дошли политические! А вдруг следующий — государь?! Но государь мало огорчен убийством Столыпина, с которым собирался вскоре расстаться, и не отменяет последующих празднеств. На следующий день он покидает Киев, чтобы принять участие в больших маневрах в Чернигове. В его отсутствие императрица приближает Распутина, так как, по ее словам, он один способен оградить империю от нескончаемых угроз революционеров. Прибытие старца вызывает сильнейшее возмущение у приближенных к императорской семье, им трудно согласиться с решением и понять, почему в такое серьезное для монархии время Александра Федоровна все надежды возлагает на советы невесть откуда взявшегося мужика. Александра Федоровна просит его помолиться о жертве террора. Он делает это с неохотой, вяло. Еще 29 августа 1911 года, стоя в толпе, мимо которой проезжал Председатель Совета, Распутин ощутил внезапную дрожь и вскрикнул: «Смерть пришла за ним, здесь она, здесь!». Предсказание трагического исхода исполнилось точь-в-точь. Четыре дня предсмертной агонии — и 5 сентября Столыпина уже нет. Тело еще не остыло, как его место уже занял один из самых ярых противников покойного — Коковцев. Встревоженная драматическим поворотом, императорская семья отправляется на несколько недель в Крым отдохнуть, в начале зимы Распутин тоже приезжает туда, чтобы своим присутствием поднять дух Их Величеств. Между тем Гермоген, ставший членом Священного Синода, переезжает в столицу. В декабре 1911 года к нему присоединяется Илиодор. Епископы пеняют ему за дружбу с зело мерзопакостным Распутиным, продавшимся Сатане. На самом же деле Илиодор ненавидит старца всеми фибрами души, испытывая безудержную зависть, замешанную на отвращении! Внешне извиваясь перед ним, он источает внутри сильнейший яд по причине широкой известности «своего друга». Почему, несмотря на известность и красноречие, его всегда заслоняет этот невежественный мужик? Боясь признаться сам себе, он только и ждет случая, чтобы перейти на сторону противников «отца Григория». Вот почему призывает он Митю Кулябу, кого отмечала императрица прежде как святого и целителя. Этот юродивый, дышащий злобой, не может простить Распутину первенства в глазах Александры Федоровны. Из его поганого рта извергаются «факты», что императрица сожительствует с лжепророком. Чувствуя, как бред фанатика к месту и ко времени отвечает его чаяниям, Илиодор повторяет себе, что он, именно он направлен волей Господа уничтожить старца, который даже не подозревает, какие тучи собрались над ним. Из рьяного последователя он превращается в не менее рьяного хулителя. Отныне Распутин — орудие дьявола и долг Илиодора стереть эту пакость с лица земли, перекрыть путь к трону. Вместе с Митей Кулябой они пытаются втянуть в этот религиозно-патриотический заговор Гермогена. Епископ разделяет их ненависть к «совратителю» императрицы и соглашается вызвать того к себе, в Александро-Невскую лавру и приказать навсегда убраться в Сибирь.