Море отдыхало после зимних штормов. Оно лежало почти неподвижно, притихшее и бескрайнее. Белесо-синее небо источало ослепительный свет. Лучи солнца бесшумно пронзали застывшую водную толщу, переливались в ней, ласкали и грели её.

Приближалось лето с его щедрыми, тёплыми, спокойными днями, обилием вкусной рыбы. Берега уже исчезли позади, а вместе с ними — ритмичный шум прибоя, бесконечное шуршание гальки, грохот моторов. Настало время уйти подальше от этих шумных мест, где много рыбы, но ещё больше беспокойства.

Рыба перестала интересовать Зит. В ней росло знакомое чувство, тревожное и радостное. В последние луны она становилась всё толще, всё менее проворной. Теперь она уже не могла глубоко нырять, поэтому и кормиться ей приходилось иногда у самого берега. А это не просто. Днём на берегу слишком много людей, без конца тарахтят противно пахнущие лодки. От них устаёшь, особенно если они кругами носятся над тобой и заставляют уйти от стайки вкусных рыбёшек и искать новую.

Близилось время появления нового дельфина. Беспокойство Зит передавалось умудрённой жизненным опытом Керри, но трое других, совсем молодых и ещё неопытных дельфинов об этом лишь догадывались и не очень охотно плыли от берега. Временами Зит совсем становилось невмоготу и она останавливалась. Керри не спускала с неё глаз и всё время была рядом. Беззаботная молодежь наконец также прониклась этим беспокойством и начала увиваться вокруг Зит, вереща и пересвистываясь изо всех сил.

Детёныш занимал уже всю Зит, она чувствовала его порывистые толчки, по её телу временами пробегали волны, её мышцы сокращались. Близился великий и опасный миг. В море должен был появиться новый дельфин. Зит и Керри были готовы к этому. А вот готов ли он, новый член их семьи?

День разгорался, стало совсем светло.

— Где ты, Зит? — пропищал Тен.

И не успела Зит по привычке откликнуться, как услышала короткий ответ Керри:

— Сюда.

И вот уже их снова пятеро. Пора было немного поплавать. Зит шевельнула хвостом, и родная синеватая мгла понеслась ей навстречу.

Незаметно прошёл месяц. Гук чувствовал себя великолепно. Он подрос и окреп, складки на боках разгладились, плавники перестали походить на куски толстой водоросли и стали ровными и гладкими. Стадо плавало взад-вперёд по морю, и никто их не беспокоил. Это плавание было обычной челночной охотой — рыбы было мало, но дельфины редко засыпали голодными, а что касается Гука, то он по многу раз в день неизменно получал порцию восхитительного молока. Зит старалась его не очень баловать; и теперь, когда Гук начинал тыкаться в её бок, она предоставляла ему самому отыскивать то, что его интересовало. Гук опускался к ней под брюхо, чуть поворачивался на бок и припадал к соску.

В последние дни часто появлялись стада других дельфинов. Иногда это были быстрые и болтливые дельфины-белобочки, которые любят вылетать из воды и с громким плеском плюхаться обратно. Несколько раз показывались стада афалин, знакомые Керри и Зит. Они обычно не подплывали близко и ограничивались обменом приветствиями и новостями на расстоянии. Гук был бы совсем не прочь с ними познакомиться, но пока это не удавалось сделать.

Однажды Гук и все остальные услышали сигналы одиночного дельфина. Керри что-то прокричала в ответ. И вот в синевато-зелёной воде показался большущий чёрный силуэт. По бокам и спине чужака тянулись белые полосы старых шрамов. Зит и Гук почувствовали сильный запах — он совсем не походил на запахи дельфинов родного стада. Пришелец был сильно возбуждён, и Гуку сразу же не понравилось, как он бесцеремонно со всеми перезнакомился и чуть было не отшвырнул Тена, который оказался у него на пути, Гук плотнее прижался к Зит. Справа оказалась Керри. Гук слышал недовольное пересвистывание своих сородичей и удивлялся нерешительности Зит и Керри.

Знакомство состоялось, и всё стадо, теперь уже из шести дельфинов, продолжало совместное плавание. Нового пришельца звали Циу, это был повидавший виды самец, хорошо известный и Зит и Керри. Он бывал в это время года обычно мрачноват и не очень разговорчив. Циу любил проноситься мимо, прикасаясь к боку Зит плавниками, снова делать заход и, перевернувшись вверх брюхом, скользить рядом с Зит, призывно посвистывая. Гук всё время плыл между матерью и Керри, но когда вдруг Циу начал носиться вокруг них, Керри оказывалась совсем близко к Гуку, а Зит уходила чуть ниже.

Зит скоро надоела эта игра. Она резко, на всём ходу остановилась, Циу пролетел дальше, а она подплыла к Гуку: пора было покормить малыша.

Наступал новый день. Прибрежные скалы озарились неярким желтоватым светом восходящего солнца. Блики от них падали на спокойную воду, но почти не проникали в неё.

Гук подрос и стал пользоваться большей самостоятельностью. Зит больше не докучала ему мелочной опекой, он сам искал её общества, чтобы подкрепиться молоком, вкуснее которого он ещё не знал ничего в целом море. Но он становился уже настоящим дельфином, правда пока только маленьким. Ему было только четыре месяца.

Кожа его потемнела и стала глянцевитой, на брюхе обозначилось чёткое белое пятно, как у Зит, да и серые разводья на боку были копией таких разводов Зит. Так что любой внимательный дельфин из соседних стад безошибочно мог бы узнать его родословную.

Не только Гук, но и Чиззи удивительно напоминала по окраске свою мать. А окраска Тена и Мей точно копировала окраску Керри. Но все они в стаде были близкие родственники, и окраска у всех была похожей. Только Керри унаследовала от отца белые полоски от глаза к уху, которых у Зит, как и у их матери Кээт, бабушки Гука, не было и в помине.

Гук уже знал грустную историю своей семьи. Пять зим назад Кээт погибла. А случилось это так. Большое стадо дельфинов под предводительством Кээт мирно жило многие зимы у этого самого берега, где вот и сейчас плывет маленький Гук. Впрочем, кажется, они здесь жили всегда.