Червь и бабочка

Тюрин Александр Владимирович

Квазиживое техносущество, являющееся продуктом молекулярного сборщика, осознает себя человеком. Созданный для уничтожения космических станций и городов, натасканный в схватках на выживание, он начинает осознавать хищность и порочность Западного Альянса, орудием которого он является. И тут у него появляется неожиданный союзник. Добро приходит ex machina.

Александр Тюрин. Червь и бабочка

1.

На ходовом мостике тихо играет музыка, он подпевает, а на середине куплета «обнимая небо крепкими руками» палуба лопается. Из трещин, не спеша, выбирается червеобразный огонь и всё вокруг разлетается, слово обрывки лопнувшего воздушного шарика. Он видит, как его идеально выглаженные брюки и начищенные до глянца ботинки покрываются серебристым инеем на фоне слепящей черноты космоса. Это немногое, что он помнит. Боль не запомнил, будто она не успела дотянуться до него своими крюками.

После провала, когда восстановились некоторые чувства, было, пожалуй, приятно. Откуда-то льётся густой свет, который растягивается в нити и стягивается в узлы. И превращается в тонкие вибрации вандерваальсовых, жесткие пульсации ковалентных и клещи ионных связей, «уголки» и «зигзаги» гидроксильных и карбоксильных групп, острые зубчики металлорганики, дрожащие бугорки полимеров. Он еще не осознавал своего тела, знал лишь, что растет, что всасывает дендримеросомы, наполненные вкусным гликогеном, что ощущает самые разные колебания, различая их амплитуды и плотность энергии; даже те, что идут от далеких светил.

Потом чрево извергло его. Он оказался в безразмерном пространстве, которое позднее назвал «ясли». Там было много таких как он, слишком много. Жалящая тьма готова впиться в каждую его клетку. Здесь он уже узнал, что такое укус и боль. А также коварство.

В яслях случились тысячи схваток. Его излюбленным приемом было, чуть-чуть поддавшись, ударить в процессорный узелок противника, находящийся над пастью. И поглотить обездвиженного врага.

2.

До этого дня Червь никогда не видел ни одного из хозяев.

Команды – координаты цели и размер намечаемого ущерба – поступали от мегасервера Альянса. Он же осуществлял профилактическое сканирование тела Червя – на соответствие цифровым прототипам.

Червь должен был постоянно работать, потому что Западный Альянс не оставлял в покое ни одной независимой от него коммуникации или добывающего предприятия. В эту работу входили нападения на транспортники, идущие в пояс астероидов, уничтожение ретрансляторов радиочастотной и фотонной связи, диверсии на космических станциях, рудниках, мобильных комбинатах, вроде тех махин, что ползают по Марсу и Ио, оставляя за собой отвалы пустой породы и зародыши новых комбинатов…

Хозяин подошел к краю бассейна, в котором наноассемблеры занимались восстановлением тела Червя, потрепанного взрывом сероводорода на Ио – питаться там приходилось, окисляя эту дрянь. Стряхнул пепел с сигары прямо в бассейн. И пояснил с усмешкой: «Твоя механохимия, приятель, способна переработать любое дерьмо в конфету». Вместо двоичного кода и коммуникационного порта для близкой связи Хозяин использовал голосовой адаптер и аналоговый сигнал. Совсем как человек. Даже присел, пытаясь разглядеть красными огоньками глаз мускулистое тело Червя среди глянцевых разводов восстанавливающего геля.

3.

– Ты провалил задание, – Хозяин внешне был спокоен, однако в его глазах играли злые огоньки. Он не был человеком, поскольку в космосе уже не осталось людей. Но у него были поистине человеческие гордыня, гнев, жадность.

После попытки диверсии в «городе света», люди были эвакуированы и оттуда. Теперь в космическом пространстве находились только не-люди. Помимо тьмы неинтеллектуальных машин, космос обживали обладающие протоинтеллектом унтертехи мощностью до двух ментобайт и более интеллектуальные техманны, от двух до сорока ментобайт на особь. И те и другие, относились к двум основным типам развитых машин – биомехам, использовавшим биоподобный метаболизм, и техноргам. Хозяин был биомехом, на это указывало его дыхание. Сейчас оно было более тяжелым, чем ранее.

– Я мог его выполнить лишь ценой своей жизни.

– Твоя жизнь не является самоценной, Червь.