Захватывающий роман знаменитой американской писательницы Филис Уитни, в котором тонкая любовная интрига удивительно органично вплетается в детективную канву и таинственная детективная интрига в любовную канву.
Главная героиня романа, очаровательная девушка Трейси, пытается выяснить причину гибели своей сестры – та перед смертью как-то странно обмолвилась о черном янтаре… Под подозрение попадают многие, в том числе и бывший муж ее сестры, художник Рэдберн, помощницей которого становится Трейси под вымышленным именем и… страстно в него влюбляется. Но разве не может ее возлюбленный быть убийцей? И не представляет ли он опасность для самой Трейси, ведь кто-то таинственный – возможно и предмет ее обожания – дает понять, что с ней может случиться то же самое, что и с ее сестрой, если она не прекратит интересоваться подробностями весьма загадочной смерти сестры.
И тут на передний план выходят бусы из черного янтаря…
1
Под высокими красивыми балконами, тянущимися по фасаду огромного американского отеля, кварталы Нового города под резким углом спускались к берегам Босфора. На берегу стояла мечеть, белизна стен которой размывалась серым мартовским дождем. Минареты, своего рода эмблема и визитная карточка Стамбула, вздымались в небо. Если бы не эта мечеть, вид с балкона отеля был бы вполне современным и, по мнению Трейси, имел мало общего с той Турцией, какой она представлялась издалека большинству западных туристов.
Трейси стояла на балконе и смотрела сквозь пелену дождя на город, в который так стремилась и наконец попала. Но сейчас ей одновременно и хотелось, и не хотелось этой встречи, было чуть страшновато. Если бы не некоторые обстоятельства, такое путешествие могло оказаться обычной беспечной туристической поездкой, но все складывалось так, что Трейси было не до развлечений, и унять тревогу в душе она не могла, как ни старалась.
Но Трейси сама обрекла себя на эти волнения. Как только узнала, что есть возможность поехать в Стамбул, она тут же ухватилась за нее и не собиралась сдаваться, что бы ни случилось.
Трейси нервно сдернула с головы голубой замшевый берет и дала ветру с пролива взъерошить свою шелковистую каштановую челку. Ветер нес с собой брызги дождя, но Трейси подняла лицо навстречу холодным каплям, словно они могли успокоить ее. Гнев девушки вызвало письмо, которое она держала в руке. Однако если иметь дело с его автором, то потребуется холодная голова, подумала Трейси и постаралась обуздать свои эмоции. Она много слышала об этом человеке, но не знала, насколько правдивы эти слухи. Впрочем, сейчас это ее заботило менее всего, она не собиралась позволять кому-то отправить себя назад с помощью какого-то там письма.
Три месяца Трейси ждала возможности попасть в Стамбул. И вот она в Турции… Прошло всего два часа, как самолет приземлился в Стамбульском аэропорту, а ее уже собирались с позором отправить домой, даже не выслушав доводов. Трейси разгладила смятый в порыве негодования лист бумаги в руке, и он зашуршал. Она в третий раз перечитала письмо, всматриваясь в мужской почерк:
2
– Миссис Эрим ждет вас, – сказала Нарсэл.
Они вновь прошли через большой салон, по которому гуляли сквозняки. На этот раз гид Трейси подошла к одной из боковых дверей, открыла ее и вышла на веранду. Из-под арок залетали капли дождя. Смеркалось. Сад внизу потемнел, в нем появились тени. Нарсэл и Трейси торопливо обогнули дом и вышли к задней веранде, где находился крытый переход, который проходил над дорогой и заканчивался у дверей яли, образуя как бы мостик с третьего этажа яли к первому этажу стоящего на холме дома. Большой дом, в котором жила Сильвана Эрим, назывался киоском и стоял в окружении деревьев.
– Лаборатория брата находится внизу, – объяснила Нарсэл Эрим, когда они вошли в мраморный коридор, – а комнаты невестки – этажом выше. Наш старший брат построил дом для своей жены и записал его на ее имя, так что он сейчас принадлежит ей. К счастью, он поставил условие: чтобы Мюрату, его младшему брату, выделили в киоске место под лабораторию.
В голосе турчанки послышалось легкое раздражение. Стало понятно, что молодые Эримы не питали теплых чувств к своей невестке. Это было немаловажное обстоятельство, и Трейси решила позже проанализировать его. Она поняла, что должна запоминать все, даже мельчайшие нюансы происходящего в этом доме.
И вновь резная лестница с литыми чугунными перилами повела их наверх. И вновь они увидели центральный салон, который, скорее всего, не использовался в холодные месяцы года. Из комнаты, расположенной в задней части дома, донеслись возбужденные голоса, говорящие по-турецки.
