Мерзкая вонь яда и разлагающейся туши дракона была нестерпимой и до отвращения знакомой. Арлиан, стараясь не делать глубоких вдохов, высоко поднял факел и заглянул в черную глотку пещеры. В другой руке он держал длинное копье с обсидиановым наконечником.

Оранжевый свет факела озарял верхнюю часть огромной сводчатой известняковой пещеры, которая достигала сотни футов в ширину и четверти мили в длину. Неподалеку, на истерзанном когтями полу, лежали четыре мертвых дракона, тела их разлагались со сверхъестественной скоростью.

Дюжина солдат в бело-голубой форме стражи герцога Мэнфорта рассредоточилась вокруг драконов, держа наготове копья и факелы; время от времени они поглядывали на Арлиана, ожидая приказов. Тонкая шерсть их зимних курток давно потеряла свой изначальный цвет из-за дыма и грязи — кампания длилась вот уже несколько месяцев, а Мэнфорт с портными и чистильщиками остался вне пределов досягаемости. Кольчуги, надетые под куртки, тоже закоптились и выглядели далеко не новыми, хотя и были тщательно вычищены — нигде ни пятнышка ржавчины. Забота об оружии помогала солдатам скоротать свободное время, не говоря уже о том, что защищала их от самых разных неприятностей.

Оторочка черного шерстяного плаща Арлиана, когда-то ослепительно белая, тоже была испещрена черными и серыми пятнами, да и сам плащ изрядно истрепался. Широкополая шляпа давно забыла, какой она была формы, перо, которое ее когда-то украшало, потерялось; сапоги видали лучшие времена, а всклокоченные волосы и борода требовали внимания цирюльника.

Лишь четырнадцатый и последний член отряда выглядел безупречно, на его желто-зеленом плаще даже при самом тщательном изучении вы не нашли бы ни единого пятнышка. Человек этот стоял около входа в пещеру, с несчастным видом поглядывая на мертвых драконов. В руках у него не было ни копья, ни факела. Арлиан посмотрел на него, но тут же снова отвернулся.

Арлиан опустился на колени около дыры в полу и, высоко подняв факел, заглянул в ее темное нутро. Солдаты окружили его кольцом, и он успел отметить про себя, что юного Ролинора среди них нет.

— Ну, вряд ли дракон в нее пролезет, уж больно она маленькая, — заявил один из солдат — новичок, которого все называли Бурдюк.

Он был прав — отверстие в каменном полу оказалось не больше четырех футов в самом широком месте.

— Да,

крупный

дракон, конечно, здесь не пролезет, — не стал спорить Арлиан.

— Неужели бывают такие маленькие? — удивленно спросил Стилет.

Всю дорогу от входа в пещеру и через сосновый лес к лагерю отряд проделал в молчании, которое нарушал лишь скрип сапог по замерзшему снегу; солдаты устали и неважно себя чувствовали, надышавшись парами яда, и потому не хотели тратить попусту силы и тепло, за которым охотился пронизывающий зимний ветер. Отряд старался держаться вместе, пока они не прошли посты со знакомыми часовыми. Все дружно зашагали дальше, только Арлиан задержался, чтобы узнать, что произошло в их отсутствие.

— Есть новости? — спросил он.

Часовой выпятил грудь и четко отрапортовал:

— Нет, милорд. Все спокойно.

— Шпионов Общества Дракона не видно? И никаких известий из Мэнфорта?

Арлиан неожиданно проснулся, чувствуя, что все тело напряжено, но заставил себя сохранять спокойствие и не двигаться. Он лежал на боку, завернувшись в одеяло. Осторожно приоткрыв глаза, Арлиан принялся вглядываться в темноту, пытаясь понять, что его разбудило.

Угли в импровизированном очаге еще тлели, а сквозь ткань палатки просвечивало далекое сияние фонарей стражи, так что темнота была не полной. Арлиан сумел различить у входа в палатку стройную фигурку и понял, что его разбудил звук шагов и шорох открываемого полога.

Арлиан сразу сообразил, что это не Ворон, явившийся к нему по срочному делу, — его управляющий был раза в два крупнее ночного гостя. Тот опустил полог и огляделся по сторонам, и тут Арлиан различил очертания женской фигуры и сразу понял, что женщина одета совсем не по погоде.

Очень интересно. Вряд ли у нее имелась уважительная причина, чтобы явиться к нему в палатку среди ночи, но это вовсе не означало, что у нее дурные намерения. Арлиан не считал себя красавцем, но знал, что многие женщины находят его привлекательным… ну и, конечно же, он богат и наделен властью, а также на его стороне сверхъестественное обаяние обладателя сердца дракона. Вероятность того, что гостья пришла в поисках вполне безобидного развлечения, тоже не следовало исключать.

Кроме того, в последнее время возникло суеверие, что семя обладателя сердца дракона продлевает жизнь, что способность зачать ребенка не уничтожена, а лишь трансформировалась. Арлиан считал, что эти предположения не имеют под собой никаких оснований. Разумеется, члены Общества Дракона, которые женились на обычных смертных, переживали своих супругов, но он еще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из их мужей или жен жил дольше, чем обычный человек. Однако в обществе продолжали в это упорно верить, и некоторые женщины старались стать любовницами обладателей сердца дракона.

В конце концов Арлиан принял временное решение.

Он связал Синицу, приставил к ней стражника и поместил в свой собственный фургон под надзор Ворона, но планы менять не стал. Арлиан больше ничего не сказал Ролинору и решил проигнорировать засаду, поджидавшую их на северной дороге, — он ведь не знал, какой величины отряд отправил на охоту лорд Град. Даже если учесть, что элемент неожиданности теперь на их стороне, Арлиан не мог быть уверен в победе. Пусть лучше люди Града мерзнут на снегу, тратят припасы, жгут костры и ждут врага, который не придет.

Арлиан решил, что должен, не теряя времени, вернуться в Мэнфорт. Если Общество Дракона организовало засаду для отряда в сто человек, да еще зимой, значит, они либо уверены в своих силах, либо находятся в отчаянном положении. В любом случае Арлиану нужно встретиться с герцогом, чтобы спланировать летнюю кампанию.

В эти места отряд пришел не самым коротким путем, по дорогам, неизвестным Арлиану. Местные жители утверждали, что до города лучше всего добираться по гати из Крэкстоуна. Потом в Этиниор и дальше по торговому тракту, ведущему в Вестгард.

Дорогу из Вестгарда в Мэнфорт Арлиан знал прекрасно, поскольку в Вестгарде у него имелась кое-какая собственность. И потому он не возражал против маршрута, который позволит ему лично проверить, как там идут дела.