Фефёлов Валерий Андреевич, родился в 1949 году в небольшом старинном русском городке Юрьеве-Польском Владимирской области, в 200 км к северу от Москвы. Получил среднее образование. Сначала работал киномехаником в городском кинотеатре, затем устроился работать электромонтером. В 1966 г., по вине администрации предприятия (нарушение техники безопасности) попал в аварию. Произошло это при следующих обстоятельствах: мастер послал В. Фефёлова работать на необесточенную линию электропередач, в результате чего он упал с опоры и при падении сломал позвоночник. С тех пор передвигается только на кресло-коляске.

Зная по собственному опыту, как тяжело жить в Сов. Союзе инвалидам, а с годами все больше понимая лживость советской пропаганды о том, будто в СССР полностью соблюдаются все социально-экономические права граждан, В. Фефёлов пришел к мнению, что изменить положение инвалидов в СССР могут только сами инвалиды. В 1978 году он и несколько его друзей-инвалидов создали в СССР Инициативную Группу защиты прав инвалидов. Сразу после ее образования Группа стала подвергаться постоянным преследованиям со стороны властей и КГБ — шантаж, обыски, задержания, угрозы заключения в тюрьму и т. д. Только в квартире В. Фефёлова сотрудниками КГБ было произведено 5 обысков с конфискацией всех материалов, имеющих отношение к положению инвалидов в СССР. Видя, что работа группы не только не прекращается, но приобретает все больший авторитет среди инвалидов, власти решили избавиться от одного из наиболее активных ее членов. Выбор пал на В. Фефёлова.

В мае 1982 года против него было возбуждено уголовное дело по статье «сопротивление властям», предусматривающей срок лишения свободы до 5-ти лет. Затем к нему на квартиру последовали наиболее частые визиты сотрудников КГБ с предложениями выехать из СССР, и противном случае угрожая предать его суду. В октябре того же года В. Фефёлов покинул страну. В настоящее время живет во Франкфурте на Майне (Западная Германия) и работает в Международном Обществе защиты прав человека где, помимо основной работы, продолжает заниматься проблемой защиты прав инвалидов в Советском Союзе.

Замысел написать исследование об инвалидах в СССР и о положении их в обществе был у меня давно. Еще находясь в Советском Союзе, я пытался вести дневник моих наблюдении и впечатлений об их жизни, чтобы в дальнейшем его использовать для более объемного повествования. Но постоянные обыски в моей квартире сотрудниками КГБ, во время которых изымались все материалы, имеющие хоть малейшее упоминание об инвалидах в СССР, вынудили меня от ведения дневника отказаться. Поэтому уже сейчас некоторые впечатления изгладились в памяти, многие фамилии и даты забылись. Здесь, на Западе, встречаясь с представителями организаций по делам инвалидов и их реабилитации, я понял, насколько важно рассказать им о судьбе инвалидов в Советском Союзе. Да и не только здесь, на Западе, даже в Советском Союзе люди почти ничего не знают об этом. Важно это и потому, что речь в данном случае идет не о сотнях или даже тысячах людей, а о миллионах людей, бесправных и униженных той системой, в которой они родились, выросли и существуют.

Я не претендую на полноту своего исследования и надеюсь, что меня дополнят более талантливые наблюдатели и социологи, кому в той или иной степени известна структура советского общества.

С чем сталкивается человек, по воле обстоятельств ставший инвалидом? Какие насущные проблемы он должен решить? Тема эта всегда была актуальной для каждого человека с физической ограниченностью, еще хуже — неподвижностью. Человек, ставший в СССР инвалидом, сразу попадает в зависимость от многих обстоятельств, даже от таких мелочей, которые здоровые люди обычно не замечают. Например, парализованный инвалид на коляске в СССР не может беспрепятственно переехать улицу, заехать в какое-нибудь административное или общественное учреждение (библиотеку, кинотеатр, музей и т. д.). Да и просто, чтобы спуститься по лестнице своего дома и выйти на улицу, ему нужна посторонняя помощь. Гораздо хуже обстоит дело, когда нужно найти средства для покупки себе самого необходимого — будь то продукты, одежда и т. д. В СССР существуют достаточно обширные категории инвалидов, на которые не распространяется даже социальное обеспечение. Многие получают пособия и пенсии в несколько раз ниже прожиточного минимума.

Прожив в СССР инвалидом более 16-ти лет, я могу сказать: практически каждый инвалид каждый день решает эти неразрешимые для него проблемы (за исключением, разве, инвалидов из высших слоев партаппарата). Эти проблемы возникают сразу, с того момента, когда человек в тяжелом состоянии попадает в больницу, где медицинский персонал, включая главврачей, в большинстве случаев, и особенно в провинции, даже не знает, как обращаться с тяжелобольными. Вот как сами инвалиды описывают состояние медицины в СССР.

Пишет Ф. Хусаинов из г. Чистополя, ставший инвалидом в 1969 году:

Ф. Хусаинову пришлось пережить все беды, какие только могут обрушиться на парализованного инвалида. Сразу, после травмы позвоночника, он попал в центральную больницу г. Чистополя. Врачи пришли к мнению, что ему осталось жить не больше недели (это почти обычное отношение врачей к людям с такой травмой). Но шли недели, месяцы, а он не умирал. У него образовались большие пролежни. Но врачи и на это не обращали внимания, даже во время обхода его сторонились. Ф. Хусаинов продолжает:

Уже на заре советской власти новое государство решило преобразовать вопрос о социальной помощи инвалидам и престарелым. В Ленинском декрете от 26 апреля 1918 года мы видим, как государство полностью освободило своих граждан от какой бы то ни было ответственности за живущих рядом людей, лишая человека права спросить с себя, с соседа, с общества ответственность за судьбу беспомощного. Вот цитата из этого, по своему знаменитого ленинского декрета:

Таким образом этот новый декрет положил начало принципиально новой системе социального обеспечения. Милостыня и благотворительность официально объявлялись чуждыми, подлежали искоренению из человеческих взаимоотношений и из сознания советских граждан. Сфера заботы об инвалидах и престарелых стала монополией государства, которое стало единственным и полновластным хозяином жизни и смерти миллионов людей.

Тенденция манипулирования этими миллионами, как нигде более, явственно прослеживается на примере существования государственных домов инвалидов, в настоящее время которых в СССР насчитывается 1500. Отданные во власть администрации этих заведений, инвалиды практически лишены в них права на какую бы то ни было самостоятельную жизнь. Мало того, что инвалиды замурованы в этих домах, они лишены еще и права на личную жизнь. «Инструкция о внутреннем распорядке домов инвалидов» запрещает им иметь собственных детей. В случае рождения ребенка, его насильно отбирают у матери и отдают на попечение государства. Поэтому, при близком знакомстве инвалидов обоего пола их, как правило, рассовывают по разным этажам или корпусам. Та же «Инструкция» предусматривает еще и… помещение психически здоровых инвалидов вместе с душевнобольными.

«Госопекаемые», как официально принято называть инвалидов в домах инвалидов, плетут авоськи и похоронные венки, клеят конверты, вяжут носки — это единственная возможность их нищенского заработка, из которого, к тому же, по положению министерств социального обеспечения 50 % отчисляется в доход государства. Имеющиеся библиотеки, иногда кино или лекции, малосодержательны и не дают хоть сколько-нибудь реального представления о происходящем в мире. Питание скудное и однообразное, нередко недоброкачественное. Медицинское обслуживание на уровне младшего медицинского персонала, которого, к тому же, из-за низкой зарплаты, катастрофически не хватает.

Кто просматривает советские газеты и наблюдает за другими средствами массовой информации, может увидеть массу упоминаний об «улучшении социального обслуживания инвалидов и участников войны». Тема «отеческой заботы» советского государства об инвалидах войны — это уже прочно установившаяся традиция советской пропаганды. Радио, телевидение, газеты постоянно отводят массу времени и немало места, чтобы доказать своим слушателям и читателям «гуманность» советского правительства по отношению к бывшим фронтовикам. И эта пропаганда почему-то особенно стала казаться навязчивой со времени оккупации советскими войсками Афганистана…

С чем связано это, и кто они, о ком так «заботится» советское государство и правительство? Это, во-первых, непосредственно инвалиды Великой Отечественной войны, т. е. те, кто дожил из них до сегодняшнего дня; травмированные работники милиции (МВД), госбезопасности (КГБ) и военнослужащие Министерства обороны СССР, получившие инвалидность при прохождении службы в этих органах и ведомствах. К инвалидам войны относятся также те, кто получил инвалидность во время карательных операций в период с 1 января 1944 г. по 31 декабря 1951 г., то есть принимавшие участие в подавлении национальных движений на Украине, в Белоруссии, Литве, Латвии и Эстонии. К инвалидам войны сейчас добавились таковые из числа военнослужащих оккупационной армии в Афганистане. (Даже средняя, приблизительная численность таких инвалидов строго засекречена.) Правительственными указами и постановлениями инвалидам войны установлены такие, например, льготы: внеочередное обеспечение жильем; раз в семь лет им выдается бесплатно автомобиль «Запорожец» с ручным управлением; предоставляются в первоочередном порядке путевки в санаторий. На фоне всеобщего недоедания они прикреплены к продовольственным магазинам, в которых для них резервируется некоторое количество продуктов.

Все это, повторяем, широко рекламируется советскими средствами массовой информации как достижение самого передового и первого в мире социалистического государства: цитируются и повторяются постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР о так наз. «мерах по дальнейшему улучшению материально-бытовых условий инвалидов Великой Отечественной войны», ставятся вопросы «о специальном обслуживании участников Великой Отечественной войны» и т. д., вплоть до продажи им… «в организованном порядке продовольственных товаров в дни, предшествующие общенародным праздникам».

Похоже, не сладко приходится инвалидам и участникам войны, если речь заходит о «специальной» раздаче им продуктов питания. Да только ли с питанием из рук вон плохо? Такие же инвалидные очереди бывших фронтовиков выстраиваются и за «льготным» жильем, санаторными путевками, «Запорожцами». Вспоминается рассказ моего знакомого, инвалида: однажды, в крымском курортном городе Саки, в 18-ти километрах от Евпатории, случай свел его с другим инвалидом на коляске, бывшим сотрудником КГБ, теперь приравненным к инвалидам войны. Тот долго сетовал на наплевательское отношение к нему органов социального обеспечения, привел даже такой факт: коляску ему дали только после 2-х лет ходатайств. Тем не менее, инвалиды войны в СССР находятся в более привилегированном положении по сравнению с другими категориями инвалидов. Поэтому можно представить себе положение последних — для них вообще ничего не делается, например, для инвалидов с детства. Как сказал мне заведующий отделом социального обеспечения г. Владимира Лучков: «В уродстве детей повинны только их родители, пусть они и расплачиваются…»