Александра

Хереш Элизабет

При написании книги, где автор показывает роль последней русской царицы Александры в истории России, помимо писем и дневников царицы использованы ранее не публиковавшиеся протоколы заседаний парламента, а также допросов царских министров Временного правительства и воспоминания очевидцев.

Книга будет интересна широкому кругу читателей.

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Без Распутина нет Ленина». По этой формуле председатель Временного правительства 1917 г. Александр Керенский привел Россию и царскую династию к концу.

Неужели так просто? Это означало бы взвалить ответственность за свержение царского режима и развал России целиком на царицу, что противоречило бы объективности. Однако вклад царицы Александры в драматические события сегодня совершенно очевиден по историческим документам. И то обстоятельство, что ее поступками руководила не только железная воля, но и добросовестность и честность, лишь усугубляет трагизм развязки.

В Россию Александра впервые попала двенадцатилетней девочкой, а затем прелестной и юной семнадцатилетней принцессой Аликc Гессен-Дармштадтской. Хотя на любовь российского престолонаследника Николая — пусть и с некоторым промедлением — она ответила взаимностью, браку еще долго противилась: ведь будущей царице пришлось бы расстаться с протестантством. Но именно сильные религиозно-мистические наклонности определяли ее мировоззрение — и, должно быть, облегчили существование в ту пору, когда жизнь ее близилась к преждевременному концу.

«Ненавижу жирного царя», — говаривала Виктория о царе Александре III; благосклонностью энергичной королевы не пользовались не только этот политический антагонист Англии, но и Россия в целом с ее «перспективным обществом». К тому же, случилось худшее, что могло произойти: любимая внучка «Алики» едет именно в Россию — вместо того, чтобы стать королевой Англии, как намечалось. Могла ли прозорливая монархиня предвидеть, что «Алики» будет унесена роковым для судеб России вихрем? У Александры не было возможности подготовиться к роли царицы. Едва успела она обручиться с престолонаследником, как скончался царь Александр III, и Александра в возрасте двадцати двух лет попадает в положение супруги столь же неопытного юного царя.

Когда после четырех дочерей молодая царица, наконец, произвела на свет сына, оказалось, что ребенок болен гемофилией, передавшейся через нее престолонаследнику от бабушки Александры, английской королевы Виктории.

Часть I

ПРИНЦЕССА АЛИКС

Детство в Дармштадте

14 декабря 1878 г. шестилетняя Аликc уединяется в своей комнате. Входящих встречает

в в

серьезный, замкнутый взгляд. Ни следа былой веселости, снискавшей ей в кругу домашних прозвище «Sunny»

[1]

: в этот день умерла ее мать Алиса.

Оцепенение и траур царят не только в семье: смерть еще молодой великой герцогини оплакивают в Дармштадте и по всему Гессену. Урожденная принцесса Англии и Ирландии, одна из девяти детей английской королевы Виктории и принца Альберта Саксен-Кобург-Готского, попала в Дармштадт в результате брака с будущим великим герцогом Людвигом IV Гессенским и Прирейнским. Здесь в скором времени она завоевала себе прочное положение и уважение. Ведь помимо официальных обязанностей супруги герцога Алиса постоянно хлопотала об усовершенствованиях в социальной сфере, вводя многочисленные новшества на английский манер, как, например, уход за больными светскими сестрами милосердия — прежде этим занимались исключительно монахини. Великая герцогиня заботилась и о призрении детей-сирот и нуждающихся; и не только через созданные для этих целей учреждения, но и как частное лицо, помогая в меру своих возможностей. Во время обеих войн (1866 и 1870/71 гг.), выпавших на долю великой герцогини, она организовывала по примеру Флоренс Найтингейл лазареты и сама ухаживала за ранеными. Жизненным кредо эта хрупкая женщина сделала принцип: «Life is meant for work, not for pleasure» (Жизнь предназначена для трудов, а не для утех), старалась привить чувство долга и своим детям.

Глава семьи, великий герцог Людвиг IV, был мужчиной импозантной внешности с роскошной бородой, еще более подчеркивавшей его патриархальную привлекательность. Просто и непритязательно воспитанный, он был дисциплинированным и увлеченным солдатом. Его личным пристрастием была охота. При всей склонности к муштре и дисциплине отец Аликc все же предстает обаятельным человеком. Свое потомство он любил больше всего на свете, был щедр и снисходителен, всегда стараясь доставить им простые радости. Детям дозволялось играть в его рабочем кабинете; когда же куда-либо выезжал с ними, их радость не знала границ. Весной семья переезжала в Кранихштейн или Зеехейм, летом в замок Вольфсгартен — любимое место детей — и осенью в Фридберг.

Родители Аликc отличались религиозностью. Ее брат, Эрнст Людвиг, сообщает по этому поводу:

«Мои родители были глубоко религиозными людьми, хотя и не фанатиками. Начиная от Филиппа Великодушного наша линия Гессенского дома становилась все более лютеранской, что очень облегчало понимание англиканской и православной религии. Все мы ходили в церковь приблизительно раз в две недели, мои бабушка и дедушка бывали там каждое воскресенье».

Бабушка королева Виктория

С этого времени Аликc предпочитает уединение или общество близких людей. Старший ребенок овдовевшего великого герцога — дочь Виктория. Необычайно рассудительная и практичная в свои пятнадцать лет, девушка задается целью взять на себя роль матери по отношению к младшим сестрам. Четырнадцати летняя Елизавета, двенадцатилетняя Ирина, десятилетний Эрнст Людвиг и шестилетняя Аликc растут теперь под руководством старшей сестры и отца и под присмотром гувернанток (большей частью англичанок) и фрейлин.

Стратегическую линию определяет английская бабушка. Королева Виктория берет бразды правления в свои руки и заботливо, но вместе с тем решительно пытается наставить гессенскую семью на путь истинный. И расстояние ей в том не помеха.

И, надо признать, предусмотрительной и энергичной королеве, несмотря на собственные повседневные обязанности и заботы, удается поддерживать тесные семейные связи со своей многочисленной родней трех поколений.

Этой цели служат письма, в великом множестве ежедневно разлетавшиеся по свету из Виндзорского замка

[3]

, дворца Озборнхауз

[4]

или замка Балморал

[5]

, туда, где поселилось ее потомство, породнившееся с европейскими правящими домами. Кроме того, родственники часто навещают ее в Англии, да и сама королева регулярно вояжирует, чтобы повидаться с представителями своего рода и проконтролировать развитие самых юных. Их брачные партии составлялись задолго до того, как они достигали соответствующего возраста.

Так королева Англии и Ирландии, по праву называемая «Европейской бабушкой», руководствуясь благими намерениями — и интересами Британской империи, — пытается направлять и регулировать ход событий. Тем не менее по семейной традиции за королевой Викторией признается и право давать повзрослевшим родственникам разрешение на брак, одобрять или не одобрять выбор потенциальных супругов. Поскольку браки родственников королеве Виктории важны главным образом в политических целях, попытки повлиять на подобные решения иногда напоминают шахматную игру. Однако не каждый ход королевы имеет последствия, которые желает Виктория.

Виктория, Элла, Ирина: судьбы сестер

«Общим для Эллы и Аликc была созерцательность, — вспоминает Эрнст Людвиг о своих сестрах, — и поэтому им более других сестер был доступен русский мир…»

«В целом над нами главенствовала моя старшая сестра Виктория, — пишет далее сын и наследник гессенского великого герцога. — Будучи наиболее рассудительной, она, как самая старшая среди нас, была и сильнейшей физически, так что мы подчинялись ей и в этом. Имея очень благородные черты лица, она и внешне больше всех нас напоминала свою мать. После чая она читала нам истории и благодаря этим ранним упражнениям приобрела навык удивительно хорошо читать вслух. Особенно зачаровывали нас юмористические истории в ее исполнении. Девушкой она считала недостойным показывать добросердечность и поэтому часто оставалась непонятой, на что легко реагировала резкостью, так как сметливость помогала ей давать хлесткие ответы…»

Об Элле, которая была на восемь лет старше Аликc, Эрнст Людвиг сообщает: «Именно Элла была среди сестер мне ближе других; мы почти всегда понимали друг друга, ибо она относилась ко мне так, как ни одна из других сестер. Это была одна из красивейших женщин, так как ее фигура была совершенна во всем. У нее был теплый голос; питала особое пристрастие к живописи и рисунку. Еще ей доставляло большое удовольствие красиво одеваться, но не из тщеславия, а из радости творить прекрасное. Обладая большим чувством юмора, она могла с увлекательным комизмом рассказывать о происшедшем с ней».

Следующая за Викторией и Эллой по возрасту — Ирина. О ней Эрнст Людвиг говорит так:

«От отца сестра Ирина, в частности, унаследовала абсолютную сердечную доброту, от бабушки — стеснительность. Еще ребенком стремясь улаживать споры между сестрами, она постоянно беспокоилась о том, чтобы мы поступали правильно и ничего не забывали. Будучи сангвиничкой, она часто не знала меры, так что мы называли ее «Aunt Fuss»

[16]

. Она отменно ездила верхом и, подобно мне, пристрастилась к танцам. Часто мы, напевая мелодию, танцевали в паре в пустом зале…»

Петербург и последствия

Садясь в начале лета 1884 г. с отцом, сестрами и братом Эрнстом Людвигом в поезд, который должен отвезти их на свадьбу Эллы в Петербург, Аликc отправляется в свое первое путешествие в Россию.

Описание обстановки, в которую попадает Аликc со своей семьей, дает Эрнст Людвиг:

«В то время, когда она выходила замуж, 15 июля 1884 г., русский двор пребывал на вершине великолепия. Свадьбу праздновали с великой роскошью. Мы все жили в Петергофе

[22]

.

Накануне все ездили в специальном поезде — дамы в вечерних туалетах, мужчины в парадных мундирах — в Петербург. На вокзале собрались все другие члены семьи. И вот дамы уселись в золоченые кареты, а господа на лошадей. И поехали перед каретой невесты, в которой вместе с ней императрица [царица] Мари [Мария Федоровна]. Затем большое богослужение в Зимнем дворце. Я не помню, что делали вечером. День свадьбы начался рано. Сначала протестантское венчание, а затем православное, длившееся бесконечно долго, после чего еще литургия.

И вот подошло время торжественного обеда в огромном зале. Столь же затянувшийся, он, однако, представлял собой прекрасное зрелище. Затем молодожены с помпой уехали в свой дворец. Никто не переодевался, поскольку вечером предстояло ехать во дворец, где юная пара давала официальный ужин. Было весьма забавно: все при полном параде, только жених в простом мундире и невеста в розовом шлафроке с каймой и чепце. Наконец пришло время прощаться, и все были счастливы, ибо смертельно устали».

«Теперь еще и Алики в Россию!»

В то время как Николай в Петербурге заканчивает свое военное образование и наслаждается — последними — беззаботными годами царевича-холостяка, Аликc всецело поглощена общественной ролью принцессы. Завершено обучение, и для ее английской бабушки пришло время подумать о подходящей партии для Аликc и кого-нибудь присмотреть. Королева Виктория полна решимости вырвать свою внучку из «лап еще одного русского кузена», как она имела обыкновение выражаться.

Надо признать, что деятельная королевская бабушка уже смирилась с противоречившими ее лучшим представлениям браками и максимально использовала их в своих интересах. Старшей сестре Аликc, Виктории, она подает советы относительно ее первого ребенка и выделяет в помощь английскую няню. На крестины, отложенные Эрнстом Людвигом до дня конфирмации, даже утруждает себя поездкой в Дармштадт. Дочь сестры Аликc, Виктории, назвали Алисой — это будущая мать Филиппа, принца Эдинбургского и принца-консорта королевы Елизаветы II.

Другой сестре Аликc, Ирине, которая — как это видится королеве Виктории — «пропала в Пруссии», она дает указания насчет имени, которым надо назвать новый корабль ее мужа (принц Генрих Прусский — гросс-адмирал германского военно-морского флота). По крайней мере, королева отговаривает от названия «Ватерлоо», так как это было бы «не тактично» по отношению к французам. И надеется через внучку Ирину подвести «Henry to the right view of things» (Генриха к правильному взгляду на вещи).

К Элле, которая вышла замуж в столь презираемую королевой Россию, Виктория проявляет удивительное снисхождение, когда речь заходит о вопросе, который станет интересным вскоре и для Аликc. Элла решила перейти в православную веру. Она делала это добровольно, поскольку женитьба на великом князе, не ставшем престолонаследником, ее к этому не обязывала. У ее отца это не встречает понимания, и его непримиримость огорчает Эллу. Тем поразительнее терпимость королевы, которая, несмотря на критическое отношение ко всему русскому, единственная в семье оказывает Элле поддержку: «Главное, что Ты чувствуешь себя при этом лучше…» — пишет она в Россию. Аликc, она убеждена в этом, никогда не отказалась бы от протестантской религии, и уважение желаний своего отца для нее, как одиннадцатая заповедь Господа.

Теперь королева Виктория усиленно хлопочет о том, чтобы выдать Аликc замуж по эту сторону восточной империи и «не потерять еще и Алики в России». По ее мнению, «в России невозможно быть счастливым». К заверениям в обратном в письмах Эллы она относится скептически: «Кто счастлив, тот много об этом не говорит», — такова ее логика.