Загадочный и неуловимый разбойник Джентльмен Джеймс.
Его «подвигами» восхищались в аристократических гостиных Лондона. О нем мечтали первые красавицы высшего света.
Но теперь Джентльмен Джеймс намерен остепениться, принять наконец фамильное состояние, титул виконта Уэстервилла и… вступить в достойный брак.
Сдержанная и замкнутая леди Элизабет как нельзя лучше подходит на роль супруги. Но желает ли она соединить свою жизнь с виконтом? Представьте, нет!
Однако это не пугает бывшего разбойника. И покорение леди Элизабет станет, возможно, самым опасным приключением в его жизни…
Глава 1
Все, началось с того, что у леди Финдерком оказалась довольно впечатляющая грудь.
Ее родители были людьми самыми обыкновенными, да и красотой не отличались. Однако мисс Люсиль Трент воспрянула духом, когда в нежном шестнадцатилетнем возрасте у нее обнаружилось то, что можно описать как «женственные формы».
И уж совсем на седьмом небе от счастья Люсиль – отнюдь не романтическая особа – почувствовала себя, когда ее округлые формы были замечены ревностным взором старого лорда Финдеркома. Потасканный холостяк был очарован настолько, что забыл об осторожности и вскоре оказался у ног Люсиль с предложением руки и сердца. Ему было безразлично, что у нее нет приданого и ее левый глаз имеет неприятное свойство косить куда заблагорассудится.
Разумеется, мистер и миссис Трент были в восторге. Люсиль, однако, находила лорда Финдеокома старым и скучным. Но у него были прекрасные связи, его принимали в лучших домах. А еще он горел желанием одаривать ее очень привлекательными суммами «на булавки». В общем, как сказали бы многие, это была отличная партия.
Женившись, лорд Финдерком навесил на жену множество щедро усыпанных драгоценными камнями брошей и тяжелых ожерелий, подчеркивающих главное достоинство ее внешности. Зрелище роскошной груди вкупе с изысканными украшениями скоро стало привычным на светских собраниях.
Глава 2
Мессингейл-Хаус был совсем не похож на прочие старинные особняки в Девоншире. Его стены не запачкала сажа коптящих труб; двери не заедало; полы редко скрипели. Перила лестниц не дрожали предательским образом. Это был, как любил повторять дворецкий в назидание экономке, бесшумный дом.
Тихим было все – за исключением, разумеется, его светлости.
Даже теперь могучий голос герцога Мессингейла с легкостью проникал сквозь тяжелую дверь библиотеки. Громовой раскат сопровождался другим безошибочно узнаваемым звуком – звоном разбитой вдребезги чашки.
– Гром и молния! – сказал новый лакей.
Дворецкий Джеймсон посмотрел на него неодобрительно. Он прослужил у его светлости больше пятнадцати лет и не поощрял пренебрежительных замечаний прислуги в адрес хозяина или хозяйки.
