Свое современное название “Исторические записки”

(Ши цзи)

труд Сыма Цяня получил уже после смерти автора; сам Сыма Цянь называл свое сочинение “Книгой Придворного историографа”

(Тайшигун шу).

Название это символично. Оно явилось своеобразной данью уважения “отца китайской историографии” к древним, уходящим в глубь веков традициям, созданным и ревниво сохранявшимся придворными историками-летописцами. О той исключительно важной роли, которую сыграли эти предшественники Сыма Цяня в истории формирования исторических представлений древних китайцев, говорит уже тот факт, что в древнекитайском языке само понятие “история” является производным от знака

ши,

в своей первоначальной форме изображавшего руку, державшую табличку для письма; отсюда его первоначальное значение — “человек, ведающий записями”. Древнейшие образцы таких записей — иньские надписи на костях и черепашьих щитках — по своему назначению не являются летописью в узком смысле этого слова, но их составление входило в компетенцию историографа, что наложило на них определенный отпечаток. Это проявляется прежде всего в исключительном внимании, уделявшемся категориям места и времени — непременное условие летописных записей. Кроме этого, отнюдь не все иньские надписи связаны с ритуалом гадания (хотя они и вошли в науку под названием “гадательных надписей”). Среди них есть записи событий, происшедших при дворе (присылка дани, совершение жертвоприношений и т. д.), а также записи речей вана, обращенных к знати или к войску. Таким образом, уже в иньских надписях мы находим истоки двух типов

[13]

исторических записей, характерных для “летописного” периода древнекитайской историографии: записи речей и записи событий.

Один из древнейших исторических памятников Китая,

Шан шу,

представляет собой образец записей “речей правителя”. Сопоставление текста

Шан шу

с надписями на бронзовых сосудах чжоуской эпохи позволило не только установить аутентичность той его части, которая имеет отношение к эпохе Чжоу, но и показать, что составление

Надписи на бронзе свидетельствуют, что историограф при дворе чжоуского вана не только выполнял функции скриба, но и оглашал приказы правителя во время торжественной церемонии инвеституры, сопровождал его в военных походах, занимался вопросами астрологии и предсказаниями судьбы. Оценка событий и лиц под кистью анналиста была мерилом добра и зла — это в первую очередь и определяло высокое общественное положение историографа и его непререкаемый авторитет.

Первый по порядку раздел “Исторических записок” Сыма Цяня

Бэнь цзи,

включающий двенадцать глав, составляет примерно шестую часть труда древнекитайского историка (если не включать в подсчет таблицы

бяо).

В самом общем плане это — “Хронологические записи” или просто “Записи”

(цзи)

об “основном”

(бэнь),

или об “основах” (управления, исторического хода событий)

[2]

. Термин

Бэнь цзи

не был изобретен Сыма Цянем, такие анналы существовали и раньше, историк упоминает о существовании до него “Основных записей [о деяниях] Юя” —

Юй бэнь цзи

[3]

, которые он знал и использовал.

Однако, став частью большого раздела сводного труда,

[67]

Бэнь цзи

получили у Сыма Цяня новое содержание и наполнились большим историческим смыслом. “Основные записи” — это не просто хронология важных событий, генеалогическое древо правивших домов и перечень императоров и ванов, но одновременно и широкий исторический фон, общая канва развития древнего Китая, раскрывающаяся в связном изложении, хотя и в лапидарном стиле. Характерно, что Сыма Цянь назвал этот раздел “Основными записями”, а не “Хронологическими записями [правлений] императоров”

(Ди цзи),

как это сделал в I в. н. э. автор

Хань шу

Бань Гу, так как рассказывал не только об императорах, но и о целых эпохах (Ся, Инь), княжествах и деятелях, официально не правивших Китаем (Сян Юй).