Окно в вышине

Чандлер Рэймонд

Окно в вышине

1

Дом находился на Дрезден-авеню в районе Оук-нолл Пасадены.

[2]

Большой, солидный, неприветливо глядевший дом с темно-красными кирпичными стенами, терракотовой черепичной крышей, с отделкой из белого камня.

Дом был двухэтажный. Нижний этаж весь застеклен, в верхнем этаже — окна коттеджного типа с множеством каменных украшений в стиле рококо.

Прямо под окнами — цветущие кусты. Перед домом расстилалась прекрасная зеленая лужайка примерно в полакра. Отлого спускаясь вниз, она обтекала, словно прохладный зеленый поток огромный гималайский кедр, возвышающийся посреди нее, как скала. К дому вела широкая аллея. Вдоль нее росли красивые белые акации. Ни один листочек не шелохнулся в неподвижном, напоенном чудесным ароматом летнем утреннем воздухе. Бюро прогноза погоды обещало приятный прохладный денек.

Мне было известно, что в доме вместе с семьей проживает миссис Элизабет Брайт Мердок, которая, пригласив частного детектива, поставила одно единственное условие: чтобы он был хорошо воспитан и опрятен, например, не оставлял на полу пепла от сигар. Мне также было известно, что она вдова одного старого дурака по имени Джаспер Мердок, сделавшего кучу денег на общественных подрядах. Его фотография неизменно появлялась в местной городской газете к годовщине рождения или смерти с надписью: ВСЯ ЕГО ЖИЗНЬ — СЛУЖЕНИЕ.

Оставив свой автомобиль на улице, я пересек зеленую лужайку, ступая по шатким камням дорожки, и из кирпичного портика с остроконечной крышей позвонил.

2

В маленькой, меблированной под офис комнате, с окнами, смотревшими в сад позади дома, с жалким красно-коричневым ковром на полу было все то, что вы нашли бы в любом небольшом офисе. Худенькая хрупкая блондинка в очках с тонкой оправой сидела за письменным столом, на котором стояла пишущая машинка. Ее руки касались клавиш, но бумаги в машинке я не заметил. Мое появление в комнате вызвало на ее лице напряженное, и какое-то жалкое выражение, словно она, смущаясь, позирует перед фотоаппаратом. Нежным, чистым голосом она предложила мне сесть.

— Я — мисс Дэвис, секретарь миссис Мердок. Она просила меня узнать у вас имена тех, кто может вас рекомендовать.

— Имена?

— Совершенно верно, имена. Почему это вас удивляет?

Я положил свою шляпу на стол, а незажженную сигарету — на поля шляпы.

3

Моим офисом были две проходные комнатки на шестом этаже Кахуэнга-билдинг. Первая из них всегда была открыта на тот случай, если появится слишком нетерпеливый клиент. На двери был звонок, который я мог включать или выключать, сидя во второй комнате — здесь я обдумывал свои дела.

Я осмотрел приемную. Никого и ничего, — только неприятный запах пыли. Я открыл одно окно, отпел дверь между комнатками и вошел в свой кабинет. Три стула, вращающееся кресло, письменный стол, покрытый стеклом, пять зеленых футляров для дел, причем в трех из них ничего не было, на стене — календарь и в рамке разрешение на право заниматься розыскной деятельностью, телефон, умывальная раковина в забрызганном деревянном шкафчике, вешалка, не бог весть какой ковер на полу, на открытых окнах — тюлевые занавески, которые от ветра оттопыривались то туда, то сюда, словно губы спящего беззубого старика.

Не первый год я видел все это. Серость и убогость, но это все-таки лучше, чем тент на пляже.

Я повесил шляпу и пиджак на вешалку, сполоснул руки и лицо холодной водой и, закурив сигарету, положил на стол телефонную книгу. Адрес Илайши Морнингстара был такой: Вест Нинс-стрит, 422, Белфронт-билдинг, 824. Я записал адрес и номер телефона, который был тут же указан, взялся за телефонную трубку, и вспомнил, что забыл включить звонок. Только я успел включить его, как услышал, что дверь приемной открылась.

Я отложил листок с адресом и пошел посмотреть, кто вошел в приемную. Посреди комнаты стоял высокий, худой, самоуверенный тип в тропическом шерстяном костюме серо-голубого цвета с искрой, черно-белых туфлях и рубашке цвета темной слоновой кости. Галстук и декоративный платок в кармане пиджака были красно-фиолетового цвета. В правой руке, обтянутой белой перчаткой из свиной кожи, он держал длинный черный мундштук и морщил нос при виде вытертого старого ковра на полу, стульев, журнального столика с древними журналами — всего того, что говорило о самом скромном бизнесе.

4

Послышались долгие гудки, потом сквозь путаницу разговоров профильтровался звонкий девичий голосок и я услышал:

— Доброе утро. Офис мистера Морнингстара. Я вас слушаю.

— Старый джентльмен у себя?

— А кто его спрашивает?

— Марло.

5

Стилвуд-Кресент-драйв неторопливо изгибалась на север, начинаясь от бульвара Сансет и оставив позади себя корты для игры в гольф клуба Бель-эр-кантри. По сторонам дороги за железными решетками или глухими заборами стояли особняки. Заборы были то низкие, то высокие, то просто старомодные живые изгороди. Тротуаров не было. Не видно было ни одной живой души, даже почтальона.

Полдень, но не так жарко, как в Пасадене. Одуряющий запах цветов, нагретого солнцем воздуха, за заборами — полные покоя уединенные лужайки, слышен свист разбрызгивателей и треск машинок для стрижки газонов.

Я медленно поднимался в гору, рассматривая монограммы на воротах. Артур Блейк Попхэм, значит, инициалы АБП. Я нашел черный щит с написанными золотой краской инициалами почти на вершине холма. К дому через раскрытые ворота вела дорожка.

Новенький, весь сверкающий белый дом, который только в сравнении с окружающими соседними домами можно было считать скромным. В нем, конечно же, было никак не меньше 14 комнат и, к сожалению, только один плавательный бассейн. Низкий, выкрашенный белой краской забор из бетонированного кирпича, над ним — железная решетка, выкрашенная черной краской. А. П. Морни — стояло на почтовом ящике, висящем у ворот и выкрашенном серебристой краской. Я оставил автомобиль на улице и прошел по дорожке к белой двери, которая на солнце сияла разноцветными пятнами от витражного навеса. Я взялся за дверной молоток и постучал. Было слышно, как где-то за углом мыли машину.

Дверь отворилась, и ко мне вышел одетый в белую куртку филиппинец. Он щурился и кривил губы. Я подал ему визитную карточку.

Дама в озере

1. Вмешательство полиции нежелательно

Было это в конце августа. Уже с самого раннего утра парило. Я сидел в своем офисе, положив ноги на стол, и обливался потом, то и дело прикладывая к шее и лицу полотенце. Зазвонил телефон.

— Как дела, парень? — услышал я голос Мак-Джи, сыщика при шерифе, который иногда подбрасывал мне небольшие расследования, за что я ему был весьма благодарен — иначе я помер бы наверное с голода. — Опять сидишь как у праздника? Тут есть один тип, его зовут Говард Мелтон. У него исчезла жена, но в полицию он обращаться не хочет. Шериф его знает. Его офис находится в Авенант-Билдинг, компания «Дореми», поставляющая косметику. Говорят у него шикарный кабинет, так что не забудь снять ботинки, когда он тебя в него пригласит.

Авенант-Билдинг находилось на Шестой улице. Компания «Дореми» помещалась на седьмом этаже. Я вошел в лифт, и молоденькая красивая лифтерша в серой русской блузе и берете, как у Рембрандта на знаменитом автопортрете, мне улыбнулась. Первое, что мне бросилось в глаза, когда я вошел в приемную — огромный персидский ковер на полу и масса стеклянных флакончиков разной формы на стеллажах. В углу за коммутатором сидела ничего собой не представляющая молоденькая особа. Прямо передо мной стоял огромный стол с цветами в вазе и табличкой, на которой было написано: Мисс Ван-де-Грааф.

Высокомерно оглядев меня, она поправила на переносице указательным пальцем очки, как у Гарольда Ллойда и сообщила, что у мистера Мелтона сейчас совещание и что она могла бы передать ему мою визитную карточку, когда он освободится. Я сказал, что карточки у меня, к сожалению, нет, но что она может сказать мистеру Мелтону, что его хочет видеть Джон Далмас от мистера Веста.

— Мистер Мелтон знает мистера Веста? — спросила она чуть-чуть надменно.

2. Тишина в доме

Я сел в машину, которую оставил на другой стороне улицы, и поехал по бульвару в Глендэйл. Пора было подзаправиться, и я зашел в кафе и съел сэндвич.

Честер-Лэйн одна из тех улиц, которые расположены по обеим сторонам поросшей лесом долины, разделяющей Глендэйл и Пасадену. Бунгало в английском колониальном стиле, в котором жил Гудвин, стояло в конце улицы далеко от других домов. Почти у самого крыльца рос могучий дуб. Рядом с домом был гараж, на двери его висел замок.

Я прошел к дому по извивающейся как змея выложенной плиткой дорожке и нажал кнопку дверного звонка. Где-то внутри дома прозвенел звонок, но на него казалось не обратили внимания. Я позвонил еще раз, потом еще. Я спустился с крыльца и увидел, как на лужайку перед домом сел пересмешник, ткнул клювом в землю, схватил червяка и улетел довольный. Слышно было, как где-то на другом конце улицы стартовала машина, и вновь все стихло.

Я вернулся на крыльцо и опять стал звонить. Никто не подходил. Я прошел к гаражу и посмотрел в щелку: там стояла машина. Обогнув дом, я оказался на заднем дворе. Здесь росли два дуба, под одним из них стоял выкрашенный зеленой краской стол и три садовых кресла. Еще я заметил печку для сжигания мусора. Такая здесь стояла тишина и прохлада, что я бы с радостью посидел в одном из кресел. Но дело есть дело, и я пошел посмотреть, нельзя ли войти через заднюю дверь. В дверь был врезан замок, и я, не надеясь, что дверь не заперта, просто из чистого любопытства повернул ручку — дверь открылась. Такого я, разумеется, не ожидал, и подумав, как должно быть удивится Ланселот Гудвин — меня почему-то раздражало, что этот хлыщ носит такое имя — незваному гостю, я поднялся по ступенькам ко второй двери, в которой также был врезан замок. Странно, но и она была не заперта.

Дверь вела на выложенную дорогим кафелем кухню с газовой плитой и раковиной, в которой было полно пустых бутылок. Из кухни было две двери. Одна — налево, другая направо. За левой была столовая с большим буфетом, на полках которого тоже стояли бутылки, по-видимому, не пустые. За правой дверью была гостиная с встроенным в стену книжным шкафом. На одной из полок стояло несколько, вероятно случайно, купленных книг. В углу на специальном столике дорогой радиоприемник, на крышке которого стоял полупустой стакан с какой-то жидкостью золотистого цвета. В стакане плавал нерастаявший кусочек льда. Шкала радиоприемника была освещена, но музыки почти не слышно.

3. Человек с протезом

Я приехал в Сан-Бернардино спустя два часа. Жара и духота здесь были такие же, как и в Лос-Анджелесе. Я выпил чашку кофе, купил бутылку виски и выехал из города. Дорога все шла и шла вверх. Было пасмурно. И вдруг, когда я проезжал местечко с названием «Ключи», серый полог будто сдернули, засияло солнце, подул прохладный ветерок. Вскоре я был на плотине, благодаря которой образовалось озеро Пума. По его голубой поверхности скользили лодки и моторки, по берегам стояли у своих удочек не пожалевшие двух долларов рыболовы — столько стоит разрешение, — которым страстно хотелось поймать две-три рыбешки. За этот улов никто бы не дал и пяти центов.

После плотины дорога разветвлялась. Я поехал по южной ветке. Над дорогой нависли серые скалы. На них росли высоченные сосны, вершины которых купались в голубом небе. Потом дорога спустилась вниз, и замелькали палатки, возле которых загорали или катались на велосипедах молодые люди и девушки в шортах. На одной из лужаек паслось стадо коров — где-то рядом была ферма.

Мелтон говорил, что надо проехать примерно милю после Пумы и будет старая дорога. Все так и было. Скоро разбитый асфальт кончился, и пыльная грунтовая дорога снова стала подниматься вверх. Через полчаса я подъезжал к изгороди. На столбе была доска с надписью: «Частное владение. Въезд только с разрешения владельца». Я вылез из машины, открыл ворота, и въехав за изгородь, закрыл их за собой. Опять пошли скалы, потом дорога нырнула в сосновый лес. Я остановился подышать воздухом и послушать тишину. На ветке сидела белка и лущила сосновую шишку. Видимо она немного испугалась. Выронив шишку, он взобралась повыше и сердито стукнула лапкой по стволу.

Дорога сделала крутой поворот и я, обогнув огромную в три обхвата сосну, оказался перед вторыми воротами. Надпись над ними гласила: «Въезд только по приглашению». Я опять вылез из машины, опять открыл ворота и опять закрыл их за собой.

Дорога опять пошла через лес, и вдруг за деревьями блеснуло озеро. Оно словно капля росы лежало посреди сосен, травы и скал. Его перекрывала бетонная плотина, выкрашенная в желтый цвет. Вода, пройдя через спуск, крутила мельничное колесо. Недалеко от плотины стояла крытая древесной корой бревенчатая хижина. Над крышей торчали две круглых жестяных трубы. Над одной из них вился дымок. Из леса слышался стук топора.

4. Труп

За окном белый картон с крупными черными буквами: Тинчфелд, констэбль.

На двери табличка: Начальник полиции. Начальник пожарной охраны. Городской констэбль. Начальник коммерческого отдела. Вход.

За дверью деревянная перегородка. Прямо передо мной письменный стол, перед ним два жестких кресла. Небольшая комнатка, обшитая тесом. В углу железная печурка. На стене слева от стола большая карта района, календарь и комнатный термометр. Возле карты, прямо на стене чернилами написаны номера телефонов.

За столом сидит, в старомодном вращающемся кресле, сцепив на животе большие белые руки, пожилой человек. Он без пиджака, но почему-то в фетровой широкополой шляпе с высокой тульей. Поверх много раз стиранной коричневой рубашки подтяжки. На груди — звезда начальника полиции, на правом бедре — кобура. Из-под сдвинутой на затылок шляпы выбились пряди седых волос.

Я облокотился на перегородку и посмотрел ему прямо в лицо. Большие серые глаза остановились на мне — он ждал, что я скажу.

5. Золотой браслет

Я позвонил Мелтону, когда уже совсем стемнело. Здание почты находилось довольно далеко от главной улицы, так что сюда едва долетали звуки джаза из отеля «Голова индейца».

Когда телефонистка наконец дозвонилась до него, она предложила мне пройти в кабинет начальника почты. Я сел за его небольшой письменный стол и взял трубку.

— Ну, нашли что-нибудь? — спросил он, и я даже здесь почувствовал запах виски.

— Ничего особенного. Боюсь то, что я сейчас сообщу, вам не понравится. Как вы хотите, чтобы я выложил все начистоту или вам больше подойдет щадящая а диета?

— Лучше начистоту, — прочистив горло, ответил Мелтон.