Ты смотришь на меня голодными глазами. Кого ты видишь? Что раглядываешь так жадно? Тебе бросается в глаза моя высокая грудь? Тонкая талия? Роскошная… да — да, именно роскошная задница? Или эти длинные умопомрачительные ноги, которыми я охвачу тебя во время…?Изящные пальцы, что будут ласкать твой..? Может, пухлые губы, которые ты уже представляешь на своем..? Ссссуки, что жы вы все до глаз никак не доберетесь! Как же вы не раглядите в них меня то? Почему не замечаете, сколько боли в них плещется… боли страшных потерь и предательств… Красивое тело для крышесносного секса, говоришь? Ну, я и тебе устрою крышеснос….
1
Музыка давила на мой уже изрядно одурманенный алкоголем мозг, подстраивая сердцебиение под низкую вибрацию басов. Люблю танцевать, отдаваться ритму, ощущать его всем телом, следовать ему, впитывая и отключаясь от всего извне. Но сегодня ни музыка, ни коктейли, которыми я уже залилась до полного бака, не дают мне расслабления. Я не могу расслабиться, представить хоть на несколько недолгих часов, что моя жизнь не полное дерьмо, которая в ближайшее время станет только хуже.
— Мне надоели твои загулы! — воспоминание об очередном скандале, который закатил мне отец. Очередном, но, похоже, призванном донести до меня, что родитель намерен изменить мою жизнь теперь уже всерьез.
— Сколько можно уже пытаться тебя воспитывать и увещевать! — машет он руками, и его лицо покрывается красными некрасивыми пятнами, а на лбу выступает пот.
Я безразлично пожимаю плечами и шаркаю к своей сумке, валяющейся еще с ночи (или с утра?) на полу, и вытаскиваю пачку сигарет и винтажную зажигалку. Не поздновато ли он вспомнил о моем воспитании? Поворачиваюсь спиной к пышущему гневом отцу и прикуриваю. С наслаждение вдыхаю дым.
— Сколько раз я говорил тебе не курить в доме! — снова орёт он, и я хватаюсь за виски.
