Божественный яд

Чижъ Антон

Санкт-Петербург накануне Кровавого воскресенья. Сыщик Ванзаров, расследующий загадочное убийство девушки, и не подозревает, к каким последствиям приведут результаты сыска.

2 ДЕКАБРЯ 1904, ВТОРНИК, ДЕНЬ МАРСА

В нетопленой комнате, пропитанной тоскливым запахом давно нежилой квартиры, уже четверть часа сумерничал плечистый господин невысокого роста. Идеально пригнанный сюртук скрывал его излишнюю грузность. Он привольно разместился в дряхлом вольтеровском кресле, закинул ногу на ногу и покойно сложил руки на коленях.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что светский щеголь ожидает в тишине тайного и сладострастного свидания. Но опытный взгляд сразу отметил бы выправку спины и короткий ежик волос. Несомненно, господин в партикулярном платье больше привык к офицерскому кителю.

Где-то в стороне невидимой входной двери осторожно повернулся ключ. Господин вынул лепешку массивных часов, впрочем, дешевого польского серебра и одобрительно хмыкнул. Стрелки показали аккурат три часа пополудни. Тот, кого он ждал, отличался похвальной пунктуальностью.

Из-за занавески вынырнула стройная тень, остановилась и слепо огляделась. Наконец, заметив господина, устроившегося в затемненном простенке, тень кивнула, подхватила спинку венского стула и села на скрипучий краешек.

Жандармского корпуса полковник, а именно такой чин носил господин, ожидавший во тьме, не встал и не подал руки. Однако манкирование приличиями не смутило гостя.

31 ДЕКАБРЯ 1904, ПЯТНИЦА, ДЕНЬ ВЕНЕРЫ

Степан Пережигин, дворник дома № * по Третьей линии Васильевского острова, вчера с раннего вечера отправился в трактир Степанова выкушать чайку. Но, как на грех, повстречал вологодских мужиков — артельщиков-ледорубов. Земляки выпили за встречу, и время понеслось так весело, что за полночь половой выволок тепленького Степана на улицу за шкирку. В полном беспамятстве, на четвереньках Пережигин добрался до дворницкой, упал и забылся.

Он подскочил в седьмом часу утра от страшной догадки: ворота на ночь не запер! Если околоточный узнает, будет по шее, как пить дать.

Степан прислушался. Вроде во дворе тихо. Может, и пронесет еще. В углу на громадном деревенском сундуке, закрывшись старым одеялом, дремала жиличка.