"Аннет! Аннет! Где ты, негодная девчонка?". Громоподобный голос директрисы разносился по коридорам сиротского приюта для девочек, существующего под попечительством правителей империи Совета Великих Лордов. Директриса, мадам Шортюк, неслась по коридору, приводя в дрожь стоящие вдоль стен рыцарские доспехи и занимая своим массивным телом весь проход. За ней семенила, быстро переставляя свои маленькие ножки, низенькая и худенькая мадам Добрюк, преподавательница музыки и танцев.

Больше всего на свете мадам Добрюк не любила детей, из которых наибольшую неприязнь питала к своим воспитанницам. Ну а из воспитанниц больше всех она ненавидела Аннет. Ненавидела лютой ненавистью, которую не смогла бы объяснить и сама. Просто ненавидела и все.

Именно поэтому сейчас она, безуспешно пытаясь обогнать огромную директрису, в очередной раз жаловалась на Аннет тонким визгливым голосом: "Она прогуливает уроки…. прогуливает репетиции…, а выступать перед Великими Лордами… опозорит, разорит… выпороть… выпороть и запереть в подвале…"

На крутом вираже могучее бедро директрисы ударило рыцарские доспехи и пустопорожний рыцарь, не выдержав столь мощной атаки, со страшным грохотом рухнул на пол. Звон поверженного врага придал новые силы директрисе, и она с утроенной энергией закричала: "Аннет!".

Крики мадам Шортюк долетели до лениво подметавшего двор пана Гусака. "Ей бы гренадерами командовать, а она девочек воспитывает. Эх!", — тяжело вздохнул пан, выполнявший в приюте роль и дворника и дворецкого и помощника по хозяйству.

Аннет открыла глаза и сразу снова захлопнула их. Место, в котором она находилась, было, ей совсем не знакомо. Девочку окружали громадные каменные сооружения, рядом, по широкой дороге, проносились железные коробки на колесах, а вокруг были очень странные люди.

"Я сошла с ума или умерла" — с ужасом подумала Аннет. Она осторожно открыла сначала левый глаз, потом правый. Ничего не изменилось. Напротив нее стояла девочка и, открыв рот, смотрела на Аннет. Девочка была очень похожа на Аннет, только волосы у нее были гораздо длиннее, глаза зеленые, а фигурка немного объемнее. Одета она была в узкие синие брюки и изумительной красоты маечку зеленого цвета с вышивкой и короткими рукавами.

"Где я?" — ни к кому не обращаясь, спросила Аннет.

"Сидишь в луже" — пояснила ей девочка.

Непроизвольно Аннет посмотрела вниз и увидела, что она действительно сидит в луже грязной воды, стекающей с ее промокшей одежды, а сама одежда, также как руки и ноги, была густо измазана глиной. Ей стало стыдно за то, что она находится в таком виде перед этой красиво одетой девочкой, может быть принцессой этого странного и необычного мира.

Ушат холодной воды вывел отца Бенедикта из забытья, и вместе с сознанием в тело вернулась невыносимая боль. "Я больше не выдержу. Господи, даруй мне смерть".

Цепи, тянувшиеся с потолка к его широко разведенным рукам и ногам, удерживали монаха в висячем положении. Изодранная в клочья ряса едва прикрывала покрытое кровоподтеками и ожогами бледное тело старика. В отблесках пылающего в камине огня, отец Бенедикт едва различал своего мучителя.

Это был человек одетый в черный, богато расшитый серебром камзол. Величавая осанка, гордый орлиный профиль красивого лица говорили о его знатном происхождении. Сбоку, на золотой перевязи висела шпага — знак, указывающий на принадлежность к роду Великих Лордов.

"Вы вернулись к нам, святой отец. Какое счастье! Что это вы решили падать в обморок во время нашей увлекательной беседы? Это очень не прилично со стороны служителя церкви"

"Лорд Вольдер, Совет Великих Лордов узнает о ваших преступлениях и тогда вам конец" — прошептал монах.

Втиснув свое тело в жалобно скрипевшее от непосильной ноши кресло, мадам Шортюк сидела в центре музыкального зала сиротского приюта. Довольная улыбка блуждала по ее лицу.

За нашу жизнь, за наше счастье

За теплый кров среди ненастья

Совет Великих Лордов мы благодарим —

Лучик утреннего солнца пробился сквозь задернутые шторы и, затрепетав на ресницах Аннет, разбудил девочку. Сначала Аннет не поняла, где она находится, но потом вспомнила события прошедшего дня и рассмеялась. "Так это был не сон! Все произошло на самом деле!" Рядом с ней, уложив голову на ладошки, спала Аня, самая милая девочка во всем мире, ее лучшая подруга. Нежность наполнила душу Аннет. Она обняла Аню и поцеловала прядь ее волос.

"Ну, ты чего? Я спать хочу. Еще хоть минуточку", — захныкала Аня, не открывая глаз.

"Просыпайся соня! Уже утро!" — воскликнула Аннет и попыталась стащить Аню с дивана. Визг и хохот девочек наполнили комнату.

Дверь открылась и на пороге появилась мама Ани: "Уже встали? Молодцы! Я уезжаю. Мне сегодня надо еще в три места по делам заехать, а ты, дочь, корми подружку завтраком, и собирайтесь в школу".

"Аннетик, умываться! А я пока приготовлю яичницу с беконом, — почувствовала себя хозяйкой Аня, — Я, между прочим, готовлю яичницу с беконом лучше всех в мире. Правда, я больше ничего пока не умею готовить, но это у меня характер такой. Я если что-то умею готовить, то готовлю лучше всех…"