Снова грязь, снова кровь, зато в бессмысленном, почти животном существовании появляется цель… нет, проблеск цели — защищать покой десятка тысяч таких же, которые и не знают, что такое — жить.

Иззмир тупо следовал знакомым изгибам тоннеля, не заботясь, идут ли за ним остальные участники патруля, или их сожрали голодные сцепы. Они опять пытались его убить — вот бестолковые создания, ничему не учатся на горьком опыте товарищей. Иззмир накостылял по шее самым ретивым — плашмя, и не из пустого милосердия, а потому, что его положение в обществе дхаэроу и так было шатким — и посчитал урок законченным.

Ксани далеко, вестей нет и быть не может. Мятежники-дроу прервали всяческое сообщение с городом, что, в общем-то, было правильным.

Конечно, Измир всегда мог уйти к ним — и он собирался это сделать, уже несколько лун… Что-то его удерживало. Но сегодняшнее покушение стало последней каплей.

Вся семья Кенррет собрались в малом ритуальном зале. Мать села в кресло, больше похожее на трон, положила острый подбородок на кулак. Иззмир не без тайного удовлетворения отметил, что за последнее время она сильно сдала — осунулась, скулы натянули кожу, грозя её проткнуть. Он по-прежнему исправно варил для неё зелья — тем исправнее, что знал: от чахотки они не помогут, только оттянут неизбежный конец.

Светлую эльфийку Иззмир поставил на колени — точнее — швырнул, перед троном. Девушка резко втянула воздух, но не проронила ни звука — сердце дхаэроу затрепетало, подступив к горлу. Он не хотел причинять ей боль, не хотел! Но это было необходимо…

— Ну, и что мы будем с ней делать? — раздраженно спросила Мать. — Принести в жертву? Но Ллос не отозвалась на призывы главных жриц, так что вряд ли обратит на нас внимание.

Кирха молчала, выжидая. Потом чуть повернула красивую голову, якобы чтобы окинуть светлую презрительным взглядом, на самом деле — чтобы пристально взглянуть в глаза Иззмира. Старшая сестра сразу отвернулась, а воин внутренне возликовал — Кирха хотела того же, что и он, пусть и с другой целью!

Тэсс с любопытством рассматривала маленькое мохнатое существо, которое забилось в угол. Оно было похоже на гибрида кота и гнома — быть может, маги подземелий вывели его в одном из экспериментов?

Хоть девушка и провела несколько лет, готовясь в вылазке в Рраен, этого явно оказалось недостаточно…. Она украдкой вздохнула. Пока добиралась до этой пещеры, в которой, по предположениям ученых, мог находиться крупнейший город дхаэроу, встретила добрый десяток существ, о которых даже не слышала. Да уж, подземные тоннели и пещеры — целый мир, совершенно не похожий на Поверхность.

Ну, добралась. Живая. Молодец. Вот только зря не поверила тем, кто говорил о крайнем недружелюбии темных… Послушав Иззмира, понаблюдав за его семьёй, она начала понимать, что в книгах было не так уж много лжи. К сожалению.

Иззмир закрыл дверь, прислушался, потом удовлетворенно кивнул. Скороговоркой приказал что-то мохнатому, тот проворным колобком укатился в соседнюю комнату и начал там чем-то шуршать.

Иззмир приоткрыл дверь, и из тонкой щелочки на него нахлынула серебряная волна, оглушившая темного эльфа. Тэсс пела. Так же, как и искренний смех, пение было под запретом в подземных городах — только гимны, восхваляющие кровавых сумасшедших божеств. Если кто-то услышит…

Иззмир прерывисто вздохнул, проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Прислонился спиной, вспоминая виденное на Поверхности в тот единственный раз, когда он оказался там по-настоящему, а не в искаженном мире снов. Попытался представить, как звучит пение светлой под огромным темно-синим куполом, усыпанным блестками света… Сердце затрепетало, темный задохнулся от нахлынувших на него чувств. Слишком много для того, кто всю сознательную жизнь выпалывал из души слабые ростки эмоций. На глазах выступили слезы, жгущие веки как огнём.

— Иззмир? С тобой всё в порядке? — испуганно воскликнула Тэсс, прерывая песню. Забыв о цепи, она бросилась к нему, металл зазвенел, и девушка споткнулась, чуть не растянулась на полу, но вовремя восстановила равновесие.

— Осторожнее, — Иззмир бережно коснулся её плеч, отвёл обратно. Каждое прикосновение к светлой коже вызывало в нём необъяснимый трепет, который… да, как он надеялся, маленькая эльфийка не замечала.

Иззмир и Мертель сидели на камнях на берегу Тилгуафны, доедали завтрак, который оба захватили с собой. Иззмир отпил из фляжки, вытер губы и протянул Мертелю. Тот поболтал фляжку, потянул носом и сморщился.

— Вода, фу.

Иззмир против воли улыбнулся: вот истинный воин, который воду пить станет, только умирая от жажды. Ему бы настойку, да покрепче.

Мятежник достал свою флягу, с удовольствием отпил несколько глотков, крякнул и протянул старшему.

Скъяви едва передвигалась — она сбила ноги в кровь, так как домашние туфли, в которых она выскочила, развалились уже давно. Но она упорно шла вперёд, закусив губу и только изредка позволяя вырваться — нет, не вздоху и не жалобе, а проклятью. По крайней мере, сыну, который всё это слышал, всегда будет что ответить. Если он доживёт до того времени, чтобы научиться разговаривать.

Больше Скъяви не помышляла о том, чтобы бросить дитя на произвол судьбы. Это стало одержимостью, стремлением назло всем богам и смертным выжить и вырастить этого дхаэроу. Назло властной Ллос, которая распустила свои мохнатые лапы по всем подземельям, назло Чес`саун, оставившей свою жрицу, назло Иззмиру, который, понятное дело, от всей души желал смерти и сыну, и ей самой. Почему он не претворил своё намерение в жизнь — по сей день оставалось загадкой для женщины, но она предпочитала не ломать над этим голову. Голова ей ещё пригодится.

Занятая своими мыслями, она положилась во всём на сопровождающего её слугу, который ещё ни разу её не подвёл. Что ж, когда-нибудь всё случается впервые.

Тени, на неправильность которых уставший не меньше женщины дхаэроу не обратил внимания, сместились, едва слышно тренькнула пружина арбалета, и слуга повалился наземь, едва успев вскинуть руку к горлу. Ещё один болт жалобно зазвенел и покатился по камням.

Мертель стоял у входа маленькой часовенки, ожидая, пока Ксани освободится. Она зажигала лампады в честь Шэли`и`Ксан, своей богини, и не собиралась прерывать ежедневный ритуал даже ради новостей о своем любимом брате. Так, по крайней мере, она заявила запыхавшемуся Мертелю, когда он нашел ее. Между прочим, прибежал сразу же после разговора с Яхмосом — могла бы и оценить такой поступок!

Мертель нахмурился. Нет, упрямая девчонка заявила, что ему придется подождать, и пошла к своей Змеезнающей.

Боги, богини… какой в это смысл? Для Мертеля вся эта мифология была просто символом, ничем больше. Паучиха Ллос — символ дхаэроу, божественный брат и сестра — их противники, которых в качестве своих покровителей выбрали мятежники. Но ведь боги существуют, только пока в них верят. Значит, они куда слабее смертных. И вообще, кто их видел, этих богов, кто их щупал? Жрицы черпают свою силу из их благословения — но это говорят жрицы, а можно ли им верить? Маги вон тоже молниями швыряться умеют, и не хуже жриц. Правда, их объяснения о каких-то линиях силы, об узлах энергии и прочем выглядят не более достоверно, чем сказки о Шэли и Олдхе.

Тем не менее, Мертель был скорее склонен верить магам — может, потому что чародеями были только мужчины, в то время как жречество было женской прерогативой.

Иззмир предупредил Тэсс, чтобы она вела себя нормально — то есть нормально для светлой эльфийки, которую темные сородичи куда-то тащат. Скорее всего, со зловещими намерениями. Но при этом она не должна сильно сопротивляться, чтобы ее не покалечили. Вот задача…

Подумав, Тэсс решили удариться в слезы. Она всегда была неплохой актрисой, а угроза смерти — это, знаете ли, отличный источник вдохновения. К тому же уныние, одолевавшее чародейку в последнее время, испарилось, уступив место приятной щекотке — предчувствию приключений. В таких случаях мир вокруг будто упрощался, персонажи становились плоскими, как на картинке, их характеры сужались до двух-трех реплик или действий «здесь и сейчас», и ничего кроме.

Ах нет, в этот раз как раз персонажи не желали становиться плоскими, точнее — один из них.

Иззмир.

Вместо того, чтобы идти к выходу, Иззмир повел Тэсс вниз, в подвалы, в погреб, где в глиняных сосудах хранилось драгоценное масло и настойки. На вид они казались тяжелыми, да что там — неподъемными, но темный эльф легко отставил одну из них в сторону — ту, что у самой дальней стены.

— Вчера опустошил. Вылил, то есть, — объяснил он, хотя Тэсс ничего не спрашивала. — Этот ход выведет нас за пределы города.

Дхаэроу вынул из кармана блестящую металлическую пластинку, обвел прямоугольник на стене. Линии блеснули алым, сухо хрустнуло, и часть стены отошла назад, почти бесшумно отъехала в сторону.

— Гномья работа. Вот мастера!

— Что значит «я его не видел»?!

— Что он пошел другим путем, — устало пробубнил Мертель.

Он сидел за столом, подперев рукой голову. Голова ужасно хотела упасть на стол, и остаться в таком положении дуг этак на восемь, а то и все десять. Сделать это мешало присутствие очень громкой жрицы, которая на данный момент была вне себя от злости.

— Мы с тобой договорились, я ухожу, а ты вместо меня передаешь весточку Иззмиру!