Русский космос: Победы и поражения

Шеянов Вячеслав Владимирович

Делягин Михаил Геннадьевич

Что ждет российский космос завтра? Вернется ли Россия в Большой Космос, а значит, и на авансцену мировой истории? Станет ли космический проект национальной идеей? С этими и другие вопросами, связанными с нынешним состоянием отечественной космонавтики, пытаются разобраться авторы книги.

Книга предназначена для широкого круга читателей, которым небезразлична судьба отечественной космонавтики.

Предисловие

«Космос как предчувствие» – название этого фильма, снятого А. Учителем по сценарию А. Миндадзе, очень точно отражает эстахологическую составляющую представленного труда. Наше время – интересная и замечательная эпоха: мир, легко умещающийся в персональном коммуникаторе, сжался. Терабайты систематизированной и доступной информации помогают нам собраться перед прыжком в неизвестное будущее, которое наступит неотвратимо: уже не послезавтра, а прямо сейчас. «Великое переселение народов», «столетние войны» уже завтра будут выглядеть детскими считалочками перед возможностями виртуальных миров и технологиями создания климата на других планетах.

Обитаемые станции в районе точки Лагранжа как стартовые площадки для освоения межпланетного пространства переместились из фантастических романов в стратегии развития национальных космических агентств.

Россияне в первых рядах, мы на высоте. Отчего? Ответ и прост, и сложен – дух! Такие горизонты доступны лишь дерзким и мечтательным людям. Спросим себя, в какой стране мира человек, родившийся в эпоху практической утраты национальной государственности (речь о Семене Дежневе и 1605 годе), уже через 38 лет утверждает «русский дух» в «конце географии», на мысе, названном в его честь. Посчитайте, только чтобы преодолеть эти девять тысяч километров, нужно года два!

Более близкая история. 1907 год и «обычный житомирский хлопец» – Сергей Королев. Триумф через полвека. Мы первые на орбите, американцы на Луне, а мир открывает новую историю без глобальных войн, которой вот-вот стукнет 65 лет!

Я счастлив, что провидением мне указано родиться в этой замечательной стране, я горд и благодарен настоящим людям, с которыми мне выпала честь быть знакомым. Всех нас, таких разных, объединяет простая формула: «Одна страна, общая судьба!» И если каждый из нас оглянется вокруг, то увидит, что жизнь наполнена людьми с большой буквы.

Введение

Глобальный выбор человечества между прогрессом и варварством

В последнее десятилетие в литературе, посвященной общественным проблемам, сначала тихо, почти неслышно, а затем все громче и громче зазвучал качественно новый термин: архаизация.

В переводе с политкорректного на русский – деградация, скатывание в, казалось бы, навсегда канувшее в Лету прошлое, возвращение средневекового общественного устройства, которому, оказывается, отнюдь не мешают современные технологические достижения.

Это опровержение казавшейся незыблемой идеи неуклонного прогресса человечества – как технологического, так и социального – кажется дикостью и безумием, однако наглядные примеры налицо в самых разных сферах общественной жизни.

Прощай, образование!

Более всего бросаются в глаза изменения в сфере образования. Не только в нашей стране – во всем мире система, призванная путем воспитания молодежи формировать нацию, вырождается в вульгарный инструмент социального контроля.

(Соответственно, и наука, являющаяся естественным продолжением системы образования, вырождается в набор все более сложных ритуалов и в средство поддержания нового социального слоя, все реже называемого «учеными» и все чаще – «научными работниками».)

Строго говоря, система образования является основным инструментом не только обучения, но в первую очередь воспитания молодежи и, таким образом, способом, которым общество непосредственно воссоздает себя в будущем.

На этом фоне официальные заявления, раздающиеся в самых разных относительно развитых странах, о том, что система образования призвана не более чем готовить квалифицированных специалистов

[1]

, уже являются свидетельством ее деградации, происходящей при полном одобрении управляющих систем и элит развитых обществ.

Однако на деле ситуация еще хуже: системы образования по всему миру все в большей степени превращаются в средство подготовки максимально удобного для управления «человеческого полуфабриката». Этот «социальный материал» адаптирован к официальной пропаганде во всех ее видах и практически не способен к критическому восприятию авторитетных мнений, не говоря уже о самоорганизации ради защиты своих интересов.

Ценой вырождения образования в средневековый по своей сути инструмент социального контроля по понятным причинам являются, как правило, не только крайне низкие интеллектуальные способности, но и сам по себе образовательный уровень.

Технологический прогресс: невозможен и не нужен?

Если самые различные общества, в том числе и наиболее передовые по уровню развития, начинают отсекать бедных от высшего образования, это свидетельствует о ненужности для них технологического прогресса. В свою очередь такая ненужность может быть вызвана либо кардинальным изменением характера конкуренции между обществами, либо столь же кардинальным ослаблением ее интенсивности.

На самом деле, как представляется, налицо обе причины – просто они действуют на разных уровнях современного человеческого общества.

Важнейшим результатом качественного упрощения коммуникаций, знаменовавшего собой начало глобализации, представляется сегодня формирование качественно нового всемирно-исторического субъекта – глобального управляющего класса, или, по классической терминологии Ж. Аттали, «новых кочевников».

Упрощение коммуникаций сплачивает представителей различных управляющих систем (как государственных, так и корпоративных) на основе общности личных интересов и образа жизни. Новый глобальный класс собственников и управленцев противостоит разделенным государственными границами обществам не только в качестве одновременного владельца и управленца (нерасчлененного «хозяина» сталинской эпохи, что тоже является приметой глубокой социальной архаизации), но и в качестве глобальной, то есть всеобъемлющей структуры.

Этот глобальный господствующий класс не привязан прочно ни к одной стране или социальной группе и не имеет никаких внешних обязательств. В силу самого своего положения «над традиционным миром» он враждебно противостоит не только экономически и политически слабым обществам, разрушительно осваиваемым им, но и любой национально или культурно (и тем более территориально) самоидентифицирующейся общности как таковой.

Светлое будущее: людоедство?

Технологический прогресс готовит нам и еще один весьма неприятный сюрприз.

Суть сегодняшнего мирового «кризиса», являющегося на самом деле переходом человечества в некое новое, пока еще непонятное нам состояние, заключается в приспособлении социальных отношений, адаптированных к прошлым, индустриальным технологиям, к идущим им на смену качественно новым постиндустриальным, в первую очередь информационным технологиям.

Это приспособление может быть весьма болезненным – и отнюдь не только на фондовых рынках, но и в повседневной жизни миллиардов людей.

В частности, информационные технологии по своей производительности качественно превосходят индустриальные. Даже простое дополнение традиционного индустриального оборудования информационными технологиями (включая системы коммуникаций и принятия решений), как показывает практика, резко повышает их производительность – с неожиданно неприятными социальными последствиями.

В самом деле: сравнительно низкая производительность индустриальных технологий делала их владельца зависимым от работников. Каждый человек был потенциальным источником прибыли – поэтому его требовалось отловить, обучить, поставить к станку и, как показал опыт борьбы с коммунизмом, еще и сделать так, чтобы он оставался всем этим доволен. Из последнего выросли идеи «благосостояния для всех», общество массового потребления и средний класс в его современном понимании.

Природа сбросит ярмо человеческой цивилизации?

Понятно, что описываемая комплексная архаизация современного общества неминуемо вступит в весьма жесткое противоречие со сложной и многообразной технологической инфраструктурой, созданной человечеством на прошлом этапе его существования – во время прогресса.

Регресс, как технологический, так и в первую очередь социальный, весьма быстро сделает накопленную технологическую инфраструктуру непосильно сложной не только для управления, но даже для понимания.

Разрушение системы образования не позволит готовить должное количество высокопрофессиональных специалистов не только для развития, но и просто для поддержания технологической инфраструктуры в работоспособном виде.

При этом представляется принципиально важным, что по мере своего старения элементы этой инфраструктуры начнут вступать друг с другом в достаточно сложные и далеко не всегда поддающиеся заблаговременному прогнозированию взаимодействия. Необходимость оперативного выявления и учета этих взаимодействий превращает даже работу по поддержанию работоспособности уже функционирующих, достаточно старых технологических систем в весьма нетривиальную и, по сути дела, творческую задачу, справиться с которой жертвы архаизованной системы образования

[2]

будут гарантированно не в со стоянии.

Таким образом, социальная архаизация еще более усугубит нарастающие проблемы: с одной стороны, снижение социальной значимости знания будет повышать число управленческих решений, не учитывающих технологические потребности и ограничения, с другой – социальная архаизация станет оказывать прямое разрушительное воздействие на технологическую сферу.