Я уже и сама не знаю, в какой по счету раз ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж. Приезжаешь, смотришь в глаза, даришь цветы и говоришь банальную фразу: «Выходи за меня замуж».

Раньше ты делал мне предложение чуть ли не каждый день, а в последнее время уже редко, и в твоих словах появляется какая-то усталость. Я понимаю – ты просто устал ждать.

Ты хочешь от меня слишком многого, намного больше того, что я могу тебе дать. Ты требуешь от меня полной самоотдачи, отказа от выстраданной независимости, самопожертвования и разговоров о вечной любви. Ты считаешь меня непостоянной, расчетливой, амбициозной, в какой-то мере стервозной и говоришь, что я напрочь лишена романтики. И, несмотря на все это, ты по-прежнему хочешь взять меня замуж… Милый, ведь ты противоречишь сам себе! Но все свои противоречия ты объясняешь тем, что любишь меня.

Я люблю смотреть на тебя в тот момент, когда ты начинаешь злиться. Я совсем не такая, какой ты хочешь меня видеть, и уж я-то хорошо это знаю. Ты просто меня придумал. Я совсем нерасчетливая. Наверное, я стала взрослой, а ведь если я взрослею, то, значит, набираюсь мудрости, а чем больше я взрослею, тем все меньше и меньше у меня остается романтики. А расчет – это так… непростой опыт моей жизни. Извини, милый, но я тут не виновата. Видимо, я видела жизнь с совсем другой стороны – не с той, с которой ее видел ты.

Ты у меня замечательный, и я никогда не забываю говорить тебе об этом. Пойми – мы с тобой слишком разные. Даже выросли мы в разной среде: ты всегда рос в достатке, в прекрасно обеспеченной и интеллигентной семье, а я же… я же всегда была ребенком, которого воспитала улица, – хулиганистой девчонкой с содранными коленками и разбитым носом, в стареньком платье. В то время как ты сидел в библиотеке с энциклопедией в руках и таким образом познавал мир, я носилась во дворе с друзьями-мальчишками, строила баррикады и совсем другим образом познавала улицу. К обеду за тобой приезжала дорогая машина с водителем твоих родителей. Ты садился на кожаное сиденье и ехал в дорогой ресторан, потому что в твоей семье заведено обедать и ужинать в ресторанах, а также встречать в них праздники. Водитель и охранник были непременными атрибутами твоего детства, прочно вошли в твою жизнь, и их присутствие стало в порядке вещей. Наверно, именно поэтому мне никогда не понять твое детство. В то время, когда за тобой приезжал водитель и вез тебя на обед, я прибегала домой, получала от матери нагоняй за содранные до крови коленки, мазала их зеленкой, отказываясь от обеда по причине того, что мне опять нужно на улицу. Я хватала со стола кусок хлеба, поливала его подсолнечным маслом, посыпала солью и счастливая оттого, что в моих руках божественная, по моим меркам, пища, вновь выбегала из дома. В летнее время ты отдыхал на закрытой даче своих родителей, а иногда выезжал за границу, для того чтобы набраться новых впечатлений и получить добротный заряд энергии перед новым учебным годом. Я же весь летний период разносила почту или мыла полы в больнице, чтобы заработать себе на новую юбку. А затем в твоей блестящей биографии появился один из самых престижных вузов, который ты, конечно же, окончил с красным дипломом. А в моей… В моей биографии ничего не меняется. Я не смогла учиться, потому что не сумела жить на стипендию, и всю жизнь мне пришлось очень много работать.

Я никогда не любила дождь. А сегодняшний дождь был необычайно сильным, противным и оставлял за собой целую кучу аварий. Не прошло и нескольких минут с его начала, как дождь превратился в настоящий ливень и одним махом зачеркнул всякую видимость на дороге.

– Вот черт! – выругалась я вслух и сбросила набранную скорость.

Поначалу у меня возникло желание вообще остановиться и переждать ливень, но, подумав о том, что ливень может затянуться на неопределенное время, я все же поехала, но как можно медленнее. И тут – только этого мне и не хватало! – отметила про себя: нужно срочно поменять «дворники». Эти просто ни к черту.

Чтобы хоть как-то улучшить упавшее настроение, я включила легкую музыку и слегка прищурила глаза, чтобы яснее различать то, что творится на дороге. Свернув на проселочную дорогу, я немного расслабилась, но на всякий случай включила фары, чтобы мою машину было хорошо видно. Зазвонил мобильный телефон, и я тут же сняла трубку. И несказанно обрадовалась, услышав возбужденный голос моей единственной подруги.

– Свет, ну ты где? – требовательно спросила она.