Компания безрассудных гномов-авантюристов отправляется из стольного Гортена в окрестности Города Без Лета на поиски легендарных сокровищ ледяных драконов. Достигнув вожделенных пещер, вместо обретения клада непутевые гномы умудряются разбудить кошмарное чудовище – дракона. Незадачливые кладоискатели едва уносят ноги и в результате застревают в Истаре без денег и всяческих перспектив. А в это время в Гортене назревает нечто тревожное. За спиной короля плетутся интриги, его ближайший друг и советник, Великий магистр ордена Священного Пламени сэр Ильдиар де Нот, попадает в хитроумно расставленную ловушку…
Нет! Не трожьте его! Осторожнее! Этот новый осколок, отражающий облик темной птицы, особенно остер. Задумайтесь, стоит ли его вставлять в раму к другим осколкам, что уже стоят на своих местах, а между ними пролегает едва заметная, с волосинку толщиной, но дико изломанная трещинка. Вы уже сложили несколько кусочков, собрали небольшой участок картины, хоть и успели порезать пальцы острыми гранями стекла. Разбитое зеркало все растет в раме, и вы постепенно начинаете понимать, что же оно отражает. Все больше тайн распутывается, но с тем возникает не меньшее количество новых вопросов. Вы уже смогли различить начало – то самое Смутное Время, но теперь пристально вглядываетесь в черные перья и клюв птицы на блестящей поверхности маленького угловатого зеркальца. По осколку течет мутноватая багровая капля. Наверное, следовало быть внимательнее, но что же вы застыли, вставляйте, ведь кровь никогда не была в силах хоть что-то остановить, даже обычное любопытство… А я вас предупреждал…
Пролог
Сердце ворона
Сердце. Сердце болит. Оно болит так, будто в него всадили нож, но ты не мертв и по-прежнему все продолжаешь чувствовать. Все, в полной мере. Холодная сталь торчит в этом багровом сгустке плоти, дрожащем и истекающем кровью из раны. Никак ему не остановиться, не затихнуть в чьей-то милости. Такое бывает только в старых запыленных легендах, но сердце продолжает стучать, все так же обнимая лезвие и ежечасно взрезая края все сильнее…
У меня оно болит от ощущения собственной скорой кончины. Как сказал один древний некромант: «Не беда, когда тебя проклинают те, кто ненавидит тебя, хуже – когда это делают те, кто тебя любит». У нас был брат, а мы были у него. Кроме нас он не имел никого на целом свете. А мы предали его и тем самым словно воткнули нож, сзади, подло, со спины, в самое сердце. И теперь болит мое, будто бы в отместку. Он любил нас, но проклял, такова была его предсмертная тоска. Каждого из нас пронзило последнее чувство убитого, каждый услышал его немой крик, его немой реквием, отпевающий нас, в тот миг уже мертвых, но еще не осознающих этого… Как оказалось, за некоторые поступки все же приходит расплата. Руки жжет… Почему-то ладони горят, как бы предупреждая о чем-то, будто кости немощного старика всегда ноют на непогоду. Но больше болит мое сердце… Я – ворона, и ворона – это я. Я скоро умру – что ж, так тому и быть.
