Поиски Скрижалей окончились.
Но все это время Тьма не бездействовала…
Семь Ее Печатей довлеют над тайной Спасения.
Знаем ли мы, что такое Тьма? Чистое сердце интуитивно выбирает Свет. Но может ли оно противостоять злу, не зная, что это – Тьма? Существует пророчество темных магов о Священном Копье. По преданию, этим копьем был пронзен на распитии Иисус Христос…
Ошеломительный, мистический триллер, связанный с этим пророчеством, стремительно разворачивается сейчас в Вене. Неонацистская организация готова установить власть нового Мирового Порядка. Если Священное Копье обретет Силу, эта чудовищная фантазия станет реальностью. Только изменив сознание человека, скованного липкой паутиной страха и лжи, избранные узнают тайну Первой Печати и остановят Зло.
Баланс Силы нарушен.
Всадники Апокалипсиса уже идут.
«Только трусы мечтают контролировать мир. Они трясутся от страха, что их желания не исполнятся. И трусы же находятся в абсолютной зависимости от мира, потому что мир владеет ими через их желания. Таково Правило Силы.»
Анхель де Куатьэ.
Тайна печатей. Первая печать.
«Всадники тьмы»
Анхель де Куатьэ.
Всадники тьмы
Предисловие
Андрей подошел к входной двери и открыл ее.
– Я попрошу вас следовать за мной, – объявил человек, возглавлявший группу людей в черных костюмах.
– А вы, простите, кто? – спросил Андрей.
– Вы получите все необходимые разъяснения позже, – ответил человек.
Пролог
Представьте себе бездетную пару. Ему – сто лет, ей – девяносто. Они много пережили вместе, многое перенесли, впрочем, теперь все наладилось. Муж и жена нежно любят друг друга. Но Бог так и не дал им детей. Словно проклятие, словно наказание.
Конечно, мы все понимаем – это невозможно, немыслимо. Конечно, этого не может быть. Но давайте хотя бы предположим, что произошло чудо – у этой пары родился сын. Совсем крошечный, чудный, здоровый. Как бы вы его назвали? Радость…
Исаак – в переводе с иврита значит «радость». Исаак – долгожданный первенец благословенной пары – Авраама и Сарры, ветхозаветного пророка и его святой супруги, прародительницы всего еврейского народа.
Бог действительно долго не давал им детей. Но Авраам был благочестив и за всю свою долгую жизнь ни разу не прогневил Господа. Бог ставил перед Авраамом задачи, а тот шел и исполнял их. Авраам был послушным и верным слугой своего Бога.
Но в минуты отчаяния Авраам спрашивал у Бога: «Что я сделал не так? За что Ты гневаешься на меня? Почему не даешь мне сына от Сарры?» Бог молчал. Но вот однажды Авраам увидел трех странников, идущих по знойной пустыне мимо его шатра.
Часть первая
– Гаптен! Гаптен! – раздалось из дальнего конца коридора.
Мы только вышли из зала Встречи Двадцати Четырех.
– Что-то нашли?! – озабочено отозвался Гаптен.
– Похоже, что да! – рапортовал сутулый взъерошенный человек в больших очках, в сбившемся набок белом халате.
– Ну, не томи! – попросил Гаптен.
Часть вторая
– Тьма уничтожила Сама Себя?! – удивился я, глядя на экран и не веря происходящему. – У них что, ничего теперь не состоится?
– Что-то мне не особенно в это верится, – протянул Данила. – Ощущение, что с каждой минутой там становится все хуже и хуже.
– Все показатели зашкаливают, – тихо сказал Гаптен, проглядывая столбцы цифр на небольшом экране рядом с пультом. – Никогда такого не было…
– Я, может быть, задам дурацкий вопрос… – Андрей откинулся на спинку кресла и посмотрел на нас так. словно проспал полфильма и теперь живо интересуется у присутствующих, о чем, собственно, идет речь. – Кто-нибудь здесь знает, что такое «Тьма»?..
– Тьма… – начали, как по команде, мы трое – я. Гаптен и Данила.
Часть третья
– Ничего не понимаю… – прошептал я. – Кто этот Альфред? Он и есть Всадник Тьмы?..
– Похоже на то, – согласился Данила. – Они все вокруг него – Отто, Ханс, Ильзе. Не случайно же!
– Но все и вокруг Отто. – улыбнулся Андрей. – И вокруг Ханса. И вокруг Ильзе. Даже вокруг Морица!..
– Сгущение, – протянул Гаптен, глядя на мелькавшие перед ним столбцы цифр. – Это просто эффект сгущения. Вот почему все связано. Но пока Всадника нет. Он может воплотиться в ком угодно. Никогда не видел ничего подобного…
– Послушай, Гаптен, – Андрей как-будто что-то вспомнил. – А ты говорил про какие-то математические модели…
