Миками быстро позвонил Суве, затем сел в машину и уехал. Он решил нанести Такэси Цутиганэ визит без приглашения. Цутиганэ был годом старше Миками; с весны прошлого года он замещал руководителя следственной группы по «Делу 64». Они с Цутиганэ не считали друг друга ни близкими друзьями, ни врагами. Кроме того, Миками помнил, что Цутиганэ живет в доме, принадлежавшем его бабушке и дедушке; пока запрет на общение с административным департаментом остается в силе, рискованно навещать кого-либо из детективов, живущих в служебных квартирах, поскольку там они со всех сторон окружены коллегами.
На дорогах было спокойно. Миками довольно быстро добрался до места назначения – квартала Мидорияма. Он медленно ехал по улочкам, высматривая номера домов. Повернув в очередной раз, он увидел, что тот, к кому он направляется, моет машину перед домом. Цутиганэ стоял к нему спиной. Он рассеянно обернулся – судя по всему, никуда не спешил и наслаждался заслуженным отдыхом. Но стоило ему разглядеть за рулем Миками, как он помрачнел.
– Давно не виделись! – крикнул Миками, опустив стекло.
Глаза Цутиганэ сместились на кончик шланга.
– Точно, Миками. Видишь, мою машину на холоде, собираюсь свозить жену в магазин и купить подарки к отпуску.
Цутиганэ явно хотел, чтобы Миками оставил его в покое. Миками понимал, раз Цутиганэ не на работе, значит, «Дело 64» уже не считается приоритетным, иначе следователям ни за что не дали бы целых два выходных дня.
Миками вылез из машины и протянул Цутиганэ коробку с лапшой удон, которую он купил по дороге. Он помнил традицию, бытовавшую среди детективов: нельзя отказать человеку, который привез тебе подарок. Цутиганэ неохотно пригласил Миками в дом. Они прошли в гостиную, обставленную в западном стиле, и сели друг напротив друга на диваны, обитые ситцем. Миками заговорил, стараясь внушить Цутиганэ, что в душе он по-прежнему детектив. Однако, как он ни старался, по тому, как Цутиганэ отводил глаза в сторону, с самого начала стало ясно, что «железный занавес» не пробьешь.
– Извини, что так ворвался, да еще в твой выходной, – начал Миками, почтительно склонив голову.
Цутиганэ находился в ранге инспектора полиции. Официально Миками был старше его по званию, но, работая вместе, они привыкли общаться на равных.
– Я приехал, чтобы спросить тебя кое о чем. Конкретно – о «Деле 64».
– Говори.
– Почему Ёсио Амэмия сердится на нас?
Цутиганэ вытаращил глаза:
– Ты к нему ездил?
– Совершенно верно.
– Когда?
– Два дня назад. Должен сказать, он меня очень удивил. Мне показалось, что он затаил на нас обиду.
– И что?
– Вот я и хочу узнать, откуда такая перемена.
– Не могу тебе сказать.
– Почему не можешь? В конце концов, ты ведь заместитель начальника следственно-оперативной группы по «Делу 64».
– Слушай… я не могу сказать тебе того, чего я не знаю.
Собственно говоря, для начала Миками просто проверял, до каких пределов распространяется запрет на передачу информации. Сделав паузу, он задал первый по-настоящему важный вопрос:
– Скажи на милость, что у вас в уголовном розыске вообще творится?!
– Да ничего, – ответил Цутиганэ, заметно раздражаясь.
– Ладно, мы с тобой можем поговорить начистоту? Объясни, почему уголовный розыск решил закрыться от всего административного департамента?
– Ты тоже кое-что объясни! Зачем ты вообще ездил к Амэмии?
– Позвонили из Токио. Комиссар хочет лично нанести визит Амэмии, засвидетельствовать свое почтение. Моя обязанность – проследить, чтобы все было в порядке.
– Вот как, сам комиссар?
– Не притворяйся, будто не знаешь. Можно предположить, что визит комиссара и ваш запрет как-то связаны между собой.
– Повторяю, я ничего не знаю. Если ты в самом деле хочешь что-то выяснить, спроси у Аракиды.
– Ну да. Не он ли наложил запрет на передачу информации?
Цутиганэ быстро кивнул:
– Вот именно, так что у тебя нет причины охотиться на нас, мелких сошек. Оставь меня в покое.
– Ты заместитель начальника, хочешь сказать, что ты – мелкая сошка? – Миками не собирался его провоцировать, и все же Цутиганэ вскипел:
– А если так и есть? И вообще, зачем спрашивать? Совершенно очевидно, что Аракида наложил запрет, потому что вы всюду суете свой нос!
«Вы всюду суете свой нос»… Миками передернуло. Перед ним снова замаячил образ Футаватари.
– Пожалуйста, успокойся. Что ты имеешь в виду, говоря «вы»? Ты и меня включаешь в это понятие?
– А что, не так? «Моя обязанность – проследить, чтобы все было в порядке». Шутка не удалась, знаешь ли! Тебе не кажется, что, если ты собирался поговорить с Амэмией, вначале нужно было спросить разрешения у нас? Но нет, ты все делаешь тайно, как…
– Как по-твоему, зачем я к тебе сейчас приехал?
– Наверняка затем, чтобы испортить мне выходной. Разве тебе самому не нужно покупать подарки? Или у вас в административном департаменте лучший способ продвинуться заключается в том, чтобы лизать задницу начальству? – Цутиганэ не упустил возможности лишний раз куснуть Миками, напомнив ему, что он уже не детектив.
– Не надо все время менять тему. Кстати, что-то не верится, будто запрет на передачу информации был наложен из-за моей поездки к Амэмии.
– Может быть, и так, но не только ты один работаешь на Акаму.
– К тебе приезжал Футаватари?
– Зачем ему сюда приезжать? Вот ты приехал, верно?
– Мы с ним никак не связаны. Я понятия не имею, что он задумал.
– Ты думаешь, я тебе поверю?
– Значит… он не подходил к тебе с вопросами?
– Ко мне – нет. А к другим подходил. Мне докладывали, что он донимает вопросами всех моих подчиненных, вплоть до новичков.
– Вплоть до новичков…
– Не притворяйся, мать твою! Неужели вы, «белые воротнички», так уж рады, что Амэмия оборвал все связи с нами?
– Оборвал все связи?!
Миками был изумлен. Значит, речь идет не просто о каком-то недоразумении, раз Амэмия оборвал все связи с уголовным розыском.
– И что ты теперь будешь делать? Доложишься своему боссу? Иди докладывай! И нечего пудрить мне мозги!
– Значит, вот что сказал тебе Аракида…
– Что?
– «Подручные Акамы вынюхивают о «Деле 64». Акама хочет слить журналистам информацию о том, что Амэмия разорвал с нами все отношения… Так что смотрите, если кто-то из администрации будет спрашивать, держите язык за зубами!» Так он вам сказал?
– А как могло быть иначе? Сам скажи, если знаешь! – с неподдельным любопытством ответил Цутиганэ.
Выходит, он занимался домыслами, только и всего. Как и Итокава из Второго управления – ему Аракида тоже не объяснил, почему наложил запрет на передачу информации.
– Значит, все связи разорваны?
– Что?
– Между нами и Амэмией.
– По-прежнему притворяешься, будто не в курсе… Сам-то ты разве не для того ездил к нему, чтобы докопаться до сути?
– Из-за чего вы поссорились?
– Без всякой причины! Наверное… прошло много времени. Что-то атрофировалось, отмерло, называй как хочешь. Но погоди – если мы схватим похитителя, он сразу прибежит нас благодарить со слезами на глазах.
Миками понимал: Амэмия мог разочароваться в уголовном розыске из-за того, что похитителя так и не нашли. Но единственная ли это причина?
– Еще тогда, четырнадцать лет назад, вы допрашивали Мотоко Ёсиду.
– Что?!
– Я слышал, что с ней обошлись довольно жестко, а потом Амэмия взял ее под крыло.
Цутиганэ цокнул языком; губы у него скривились.
– Ради всего святого, ты же был детективом! Ты бы тоже обращался с ней как с возможной сообщницей, если бы узнал, что она разговаривала с похитителем, когда он звонил в контору!
– Не обязательно все время напоминать, что я сейчас не детектив…
– Ах, ах, мы обиделись! А допрашивать бывшего коллегу – это как?
– Значит, есть вероятность, что он затаил на нас обиду из-за Ёсиды…
– Похоже, ты совсем утратил хватку в своей администрации!
– Утратил хватку? О чем ты?..
– Послушай. Амэмия не был влюблен в Мотоко Ёсиду. Больше всех на свете он любил Сёко, свою единственную дочь. Холил ее и лелеял. А ее похитили и убили. Сейчас я уже могу тебе сказать… единственным человеком, кого Амэмия тогда не считал подозреваемым, была его жена.
Миками почувствовал, что атмосфера снова изменилась: наконец-то пошел нормальный разговор.
– Знаешь, мне показалось, он и сейчас такой… – продолжал Цутиганэ. – В глазах Амэмии они все подозреваемые. Абсолютно все – от рабочих на его заводе до младшего брата.
Миками кивнул не улыбаясь. Ни один детектив, пусть даже и бывший, не может до конца избавиться от подобных подозрений.
За четырнадцать лет ничего не изменилось. Похититель до сих пор разгуливает на свободе. С течением времени отношения Амэмии и следственной группы просто выцвели. Должно быть, так и есть; так ему сказал заместитель руководителя, человек, который вел дело с самого начала. И все же…
Никто не гарантировал, что Футаватари разделяет его точку зрения.
– Прости, что отнял у тебя время. – Миками встал, но тут же сделал вид, будто кое-что вспомнил в последний миг. – Кстати… Я слышал, что Кода, который тогда находился у Амэмии дома, вышел в отставку?
Цутиганэ тут же насторожился:
– Верно. Только он ушел уже давно.
– Тебе известно, что за история с его запиской?
– Какой еще запиской?
– С так называемой запиской Коды.
– С таким же успехом я могу тебя спросить: что такое записка Коды?
Похоже, Цутиганэ в самом деле был не в курсе. Миками задумался. Он узнал о существовании записки от одного из членов следственной группы. Не может быть, чтобы заместитель начальника впервые слышал о ней!
– Я тоже не знаю.
– Врешь! Ты хочешь меня подставить!
– А где сам Кода? Судя по всему, этого вообще никто не знает.
– Не так уж редко люди, уйдя из полиции, исчезают из вида.
– И никаких следов?
– Я о них не знаю.
– Ладно. Ну что ж, пока.
Миками поклонился. Цутиганэ нахмурился и шагнул к нему. Миками посмотрел на него в упор.
– Выясни, что такое эта записка Коды, а потом приди и расскажи мне о ней. Если сделаешь так, я замолвлю за тебя словечко перед Аракидой.
Миками не отвел глаза в сторону:
– Сделаю, что смогу.
– Да ладно тебе, ты на многое способен! Сомневаюсь, что ты до пенсии собираешься быть мальчиком на побегушках на втором этаже!