Миками показалось, что его слух обострился многократно.
Он отчетливо слышал, как капает вода. Каждые несколько секунд капля падала в одну из раковин; если пофантазировать, можно услышать мелодию. Миками сидел в туалете участка Г., на четвертом этаже. Уже давно он заперся в самой дальней кабинке. Угол зрения был неудачным, он не видел всех через щель в двери. Поэтому приходилось полагаться на звуки. Шаги. Вздох. Кашель. Кто-то напевал себе под нос. Если сотрудники заходили не по одному, они, как правило, разговаривали. Когда он служил во Втором управлении, его именно здесь часто отлавливал один репортер из «Санкэй». Миками, бывало, спрашивал, откуда репортер узнал, что это именно он, но репортер всегда улыбался и говорил: «Секрет!» И лишь после того, как о переводе Миками стало известно официально, репортер поделился с ним своими наблюдениями: «Когда ты моешь руки, всегда включаешь воду на полную мощность».
Мацуока всегда умывался. Так же поступали многие, но у Мацуоки имелась еще одна характерная привычка. Выключив кран, он обязательно схлопывал с ладоней капли воды – звук получался такой, как будто он встряхивал зонтик. Резкий и шуршащий. Вот какого звука дожидался Миками. Он слышал его много раз, когда они вместе работали.
Он посмотрел на часы. Без пяти пять. Прошло уже полчаса с тех пор, как он прокрался сюда. В кабинке было холодно; очевидно, туалет не отапливался. Миками поднял воротник пиджака, чтобы было не так зябко, и по очереди растирал кисти рук.
Он открыл мобильник. Пропущенных вызовов не было. Понимая, что вибрация все равно будет слышна в тишине, он перевел телефон в режим «В машине». Доехав до участка, он сразу же позвонил своим – хотел предупредить, чтобы они какое-то время не пытались с ним связаться. Телефон звонил долго; наконец подошел Сува. Как и прежде, на заднем плане бушевала буря. Миками быстро сказал все, что хотел, а потом спросил:
– Никто не звонил и не говорил, что визит отменяется?
– Нет, никто, – резко ответил Сува, чтобы репортеры не догадались, кто звонит. Потом он добавил: – Запчасти нужны нам как можно скорее, ясно?
За последние полчаса в туалет зашли пять человек; потом пятнадцать минут никого не было. Началось совещание – либо в помещении уголовного розыска, либо в конференц-зале. Да, скорее всего, так и есть.
Хотя Миками еще не видел Мацуоку, его версии посте пенно бледнели. Голова начала проясняться в тот миг, когда он повернул на парковку с тыльной стороны здания. Он увидел ряды седанов – в таких неприметных седанах ездили сотрудники уголовного розыска. «Свои» обычно их различали. Скорее всего, многих вызвали из соседних округов. Среди них Миками увидел четыре машины из отдела тяжких преступлений префектурального управления. Ни одной маленькой или малолитражной машины он не нашел; значит, сотрудники участка переставили свои личные машины в другие места.
Он недаром столько лет прослужил детективом. Сразу стало понятно, что следствие в полном разгаре. Но подстроить такое очень трудно. Если похищение – в самом деле мистификация, задуманная Аракидой, придется скрывать правду до тех пор, пока его «отрубленную голову» не подготовят к отправке в Токио. Горстке людей, которые возглавляют расследование, придется выдержать настоящий бой для достижения своей цели. Кроме того, придется обманывать всех собравшихся здесь детективов. Возможно, от них тоже скрыли имена девочки и ее родителей. Или раскрыли их персональные данные, но утаили, что следствие – мистификация. Оба варианта считались табу, и оба варианта сопряжены со значительным риском. Детективы неплохо распознают ложь. Вполне возможно, их желание защитить уголовный розыск рикошетом ударит по ним же. Если внутри самого департамента начнется раскол, вместо защиты их действия приведут к распаду.
Те, кто все задумал, наверняка все прекрасно понимают. Так способны ли они признаться всем, что расследование – инсценировка? Нет, невозможно. Их замысел еще мог бы осуществиться, если бы в нем участвовало немного народу… однако привлекать весь департамент – откровенное безрассудство. Аракида наверняка это понимает. Точкой отсчета для каждого детектива, его библией и кодексом служит отдельная личность. Известие о том, что токийские бюрократы собираются отобрать пост директора, распространилось среди сотрудников уголовного розыска. Они сплотились против козней НПА. Но этого недостаточно для того, чтобы весь департамент запачкался участием в инсценировке. После такого детективы начнут один за другим уходить с работы. Они нарушат заговор молчания. В каждом поколении детективов встречаются порядочные люди, люди вроде Коды.
То, что мобилизовали весь департамент и все за работой, может означать только одно…
Миками скосил глаза вбок.
Шаги!
На сей раз ему не пришлось долго прислушиваться. К двери приближалась целая толпа. Совещание закончилось. И все шли в его сторону. Хлопнула открытая дверь. Миками механически пригнулся.
Двое. И еще один за ними.
– Наверное, лучше снять галстуки.
– Да.
Они говорили беззаботно, но голоса показались Миками незнакомыми. Помочились. Шаги снаружи стихли; остальные, видимо, спускались вниз. Кто-то включил воду. Вымыл руки. Второй тоже повернул кран. Чем занят третий? Выключили воду… Двое зашагали к двери.
– До скорого!
Кому они это сказали – третьему, который остался? Ответа не последовало. Если третий ответил кивком, скорее всего, он их начальник. Шаги за дверью медленно удалялись. Снова включили воду. Кто-то моет руки. И… лицо тоже. Может, там Мацуока? Воду выключили. Миками весь превратился в слух. Пальцы уже сжимали замок на двери.
Снова хлопнула дверь. В туалет вошел кто-то еще.
– Здрасте! – заговорил вошедший.
Миками не шелохнулся. Он не услышал характерного хлопка. Возможно, его заглушил звук открываемой двери. И даже если так, Миками понимал, что не может рисковать и выходить из кабинки, если в туалете еще двое. Шаги вошедшего стихли в коридоре. Вскоре после него вышел и первый.
Вновь последовало долгое ожидание.
Шесть часов… шесть тридцать… семь… Сколько раз он уже смотрел на часы? Никто ему не звонил. Что там с Сувой? Удалось ли ему продержаться? И как дела у Курамаэ и Микумо? Подписали ли журналисты временное соглашение? Странно, что ни Акама, ни Исии не попытались с ним связаться…
Вошел кто-то еще. Люди входили и выходили постоянно, но Миками все еще не слышал звука, которого он долго ждал. Возможно, он пропустил Мацуоку. А может, его и вовсе не было в здании. Сомнения усиливали тревогу Миками. К тому же он продрог до костей. Почти все время приходилось сидеть на унитазе с опущенной крышкой. Он лишь изредка вставал, потягивался, разминал затекшие конечности. Конечно, это ерунда по сравнению с теми условиями, в которых в прошлом приходилось вести слежку. Но всякий раз, как кто-то входил в туалет, сердце у него билось чаще; кроме того, он все время опасался, что кто-нибудь начнет рваться в дверь его кабинки.
Одиннадцать минут восьмого. Не успел он в очередной раз посмотреть на часы, как дверь снова распахнулась. Он услышал шаги по плитке. Вошедший шагал степенно, не спеша. Миками насторожился. Он не помнил, какая походка у Мацуоки. Никогда сознательно не задумывался о том, как тот ходит. И все же…
Миками инстинктивно понял: это он!
Помочился. Снова шаги. Включилась вода. Он моет руки… плещет водой в лицо. Воду выключили; больше не слышно шума. Миками прижался ухом к двери. Хлоп!
Миками медленно вышел из кабинки. Мацуока стоял к нему спиной. Он стряхивал воду с рук.
– Мацуока-сан…
Что нужно для того, чтобы удивить такого человека? Когда Мацуока развернулся, вид у него был совершенно невозмутимый. Он небрежно поздоровался с Миками и покосился на его повязку.
Фактический руководитель уголовного розыска находился здесь и возглавлял следствие! Миками подошел ближе. Ноги под ним подгибались; его пробирала дрожь.
– Простите, я не собирался нападать на вас из засады. Просто надеялся, что мы сможем поговорить.
– Хм… Значит, вы в последнее время учитесь у представителей прессы?
– Не мог придумать другого способа поговорить с вами с глазу на глаз.
Мацуока достал из кармана брюк носовой платок и промокнул влажное лицо.
– Как вы, наверное, понимаете, я сейчас очень занят. Давайте быстрее.
Миками кивнул:
– Мне необходимо знать фамилию родственников.
– Не могу сказать, – тут же ответил Мацуока.
Впрочем, никакой враждебности в его голосе Миками не услышал.
– Я не смогу заставить журналистов дать подписку о неразглашении, если они не будут знать данные родителей девочки. В конце концов, речь идет о похищении.
– Хм…
– Что, простите?
– В этом все дело? Вы поэтому сюда приехали?
– Да.
– «Я еще не продал свою душу… пока нет». Кажется, вы так выразились? – В глазах Мацуоки сверкнули стальные огоньки. Значит, он помнил их разговор в Первом управлении. Уголовный розыск или административный департамент – в ходе всего разговора Миками думал о двух постах и больше ни о чем. – Вы выяснили, какова истинная причина визита комиссара?
– Да, узнал у Аракиды.
– И все же вы по-прежнему работаете на администрацию. Трудитесь, не жалея сил!
– Я поступаю так вовсе не ради администрации и не ради Токио. Я выполняю свой долг директора по связям с прессой. Жаль, что вы не можете взглянуть на дело с моей точки зрения.
– Ну да.
– Понимаю, почему вы мне не верите. А я прошу только об одном: поверьте мне. У меня есть определенные обязанности. В частности, я должен призвать журналистов к порядку и добиться, чтобы они подписали договор о неразглашении. Я не могу вернуться к ним, не зная имен.
Мацуока склонил голову набок:
– Неужели это для вас так важно?
– Что, простите?
– Я спрашиваю, неужели это для вас так важно, чтобы из-за этого сидеть в засаде в туалетной кабинке?
Миками глубоко вздохнул.
– Не сомневаюсь, с точки зрения детектива, мое поведение кажется нелепым. Не имеющим отношения к нашему истинному призванию стражей порядка. Раньше и я так думал. Самое главное – ловить преступников. Мир казался мне чем-то вроде охотничьего заказника. Теперь-то я понимаю, что заблуждался. У нас двести шестьдесят тысяч сотрудников, и каждый из них играет свою роль. Детективов не так много. А большинство трудится незаметно, вдали от огней рампы. Их не награждают руки божества. Но без их самоотверженной работы – каждый год, день за днем – такая огромная организация, как наша, не смогла бы функционировать. И даже управлению по связям со СМИ есть чем гордиться. Детективы смеются над нами за то, что мы поддерживаем связь с прессой, но нам нечего стыдиться. Достойно позора другое: заискивание перед административным департаментом, когда из-за них приходится обрубать все связи с внешним миром.
Мацуока скрестил руки на груди. Он думал над тем, что сказал Миками. А может быть, о самом Миками.
– Я не продал свою душу. Но я и не цепляюсь за свое прошлое детектива… уже нет. Разница между уголовным розыском и административным департаментом несущественна. Мне необходимо одно: убедиться в том, что я выполняю свой долг перед…
Внезапно распахнулась дверь. В туалет кто-то вошел, скорее всего, детектив. Миками старался не смотреть в его сторону, но думал: «Все кончено…» Однако Мацуока тут же приказал вошедшему:
– Спуститесь в туалет этажом ниже!
– Слушаюсь!
Вошедший отдал честь; на его лице застыло удивленное выражение. Он поспешил прочь. Миками поднял голову, стараясь одним взглядом выразить свою признательность. Он готовился к тому, чтобы продолжить.
– Во многих отношениях управление по связям со СМИ полунезависимое. Иногда нам важно отстоять свою позицию в споре с уголовным розыском. Есть правила, которых следует придерживаться, если речь заходит о похищении. Есть правила для полиции, есть правила и для прессы. И наша задача – проследить, чтобы обе стороны уважали данные правила и следовали им. Вот почему я еще раз обращаюсь к вам с просьбой сообщить мне имена родственников.
Мацуока опустил руки. Взгляд у него был пронизывающий, безжалостный.
– Значит, поэтому вы засели в туалете… да?
Миками кивнул. В тот миг в голову ему пришла еще одна мысль.
– Вы правы, имена – еще не все. Я обязан помочь своим подчиненным. В данную минуту, когда мы с вами разговариваем, они выдерживают настоящий бой в управлении.
Мацуока отвел глаза в сторону. Какое-то время постоял так, явно взвешивая все за и против. Все дальнейшее произошло неожиданно. Мацока повернулся спиной к Миками и сунул руки в карманы.
«Размышляя вслух»…
Миками словно ударило током.
– Спасибо… – одними губами проговорил он, доставая записную книжку.
– Масато Мэсаки. Ма-са-то Мэ-са-ки, – тихо заговорил Мацуока. – Имя «Масато» состоит из двух иероглифов, «правда» и «человек». «Мэ» в фамилии – как в «медицине», а «саки» – от «Нагасаки». Сорок девять лет. Владелец магазина спорттоваров в Гэмбу. Адрес: два-четыре-шесть, Томэ, улица Ота.
Миками старался ничего не упустить. Записывал кое-как. Приготовился к продолжению.
Но…
Он вскинул голову, ошеломленный. Мацуока развернулся к нему лицом и вынул руки из карманов. А дальше? Как зовут мать девочки? И – самое важное – саму девочку, жертву похитителя?
– Больше я ничего не могу вам сказать.
– Но… этого недостаточно.
– Разве вы меня не слышали? – угрожающе спросил Мацуока.
Идти на попятный было уже поздно.
– Прошу вас, пересмотрите свое решение. Журналисты не дадут подписки о неразглашении, не зная имени девочки!
Мацуока молчал.
– Если мы не введем в действие договор о неразглашении, журналисты ринутся к вам. Сотни репортеров, фотографов. Они будут путаться у вас под ногами!
Мацуока по-прежнему молчал.
– Похищение – инсценировка, мистификация, девочка все задумала сама? Я еще в центральном управлении слышал, как кто-то обмолвился о такой возможности. Я сообщу имена прессе; в то же время я напомню, как важно не спешить с оглаской. И даже если бы я не стал об этом упоминать, они прекрасно все понимают и сами. Им и в голову не придет публиковать в печати имя девочки.
– Не могу.
– Почему?
– О некоторых вещах лучше вообще не говорить.
Лучше вообще не говорить?! Что-то случилось… Мацуока говорил так, словно его загнали в угол. Миками снова преисполнился сомнений. Он уже не подозревал уголовный розыск в том, что инсценировка похищения – их рук дело. В то же время он еще не отказался от мысли, что детективы решили воспользоваться похищением в своих целях. Они понимали, что похищение – мистификация, но продолжали скрывать правду, решили провести полномасштабное расследование, чтобы вынудить Токио отступить. Миками понял, что должен задать следующий вопрос. Мацуока – самый уважаемый детектив в их управлении; он был для него как старший брат.
– Вы ничего больше не можете мне сказать, потому что… у вас есть доказательство, что похищение – мистификация?
Мацуока не отвечал; может быть, он не имел права отвечать… Сердце у Миками забилось чаще.
– Токио хочет управлять уголовным розыском. Из-за этого мне тоже стыдно. Но если вы сейчас пытаетесь воспользоваться мистификацией – что бы за ней ни стояло – к своей выгоде и нынешнее следствие не что иное, как инсценировка… это состав преступления.
– Есть такая поговорка: «Чтобы поймать еретика, нужен еретик». Примерно то же самое, что «Вор у вора дубинку украл».
Миками не верил своим ушам. Ему, наверное, показалось… Мацуока не может произносить такие слова!
Мацуока расплылся в улыбке:
– Не смотрите на меня так мрачно! Да, есть вероятность, что похищение – мистификация. Но у нас пока нет улик, подтверждающих такую версию. Я велел всем своим подчиненным работать и во всем разобраться. Вот и сейчас, пока мы с вами тут беседуем, они работают, не жалея сил.
– Что ж, если дело в этом…
– Не торопите события! – Глаза Мацуоки вдруг сверкнули. – Остальное оставляю на ваше усмотрение. Мобилизуйте свою гордость, о которой вы тут говорили, докажите, что ваше управление способно справиться с прессой!
Миками отпрянул. Не в силах выдержать властный взгляд Мацуоки, он смотрел ему в грудь. «Остальное оставляю на ваше усмотрение»… его как будто ударило током. Как будто он резко очнулся от долгого сна. Ну конечно! Мацуока сказал ему все необходимое. Миками получил то, ради чего сюда приехал. Имя – Масато Мэсаки. И адрес. Все остальное – имена жены и дочери – они могут выяснить и сами. Он не думал, что Мацуока отдал такой приказ, но у него не оставалось другого выхода.
Он посмотрел на часы. Десять минут девятого. Пора шевелиться! Сейчас самое важное – поскорее вернуться в управление префектуры. Миками посмотрел Мацуоке в глаза. Потом щелкнул каблуками и поклонился.
– Благодарю вас! Я поехал.
– Прежде чем вы уйдете, у меня к вам тоже есть просьба.
Такого Миками не ожидал. Просьба?
– Мне бы хотелось на день позаимствовать у вас Минако. На завтра.
Удивление сменилось ошеломлением.
– У меня не хватает женщин. Кажется, у нее нормальная прическа и волосы обычной длины…
Миками понял, что речь идет о работе под прикрытием. Он не сразу нашелся с ответом. Правда, Минако совсем не была похожа на сотрудницу полиции – по ней невозможно было сказать, что она когда-то служила в органах правопорядка. Кроме того, у нее уже имелся опыт работы под прикрытием. Она сидела в кафе «Аои», когда туда ворвался Амэмия. Миками хотелось ответить «да». Ему хотелось помочь в расследовании. Однако принимать решение предстояло не ему. Минако не способна справиться с таким заданием – в ее теперешнем состоянии. Было бы жестоко просить ее о помощи.
Миками подыскивал способ вежливо отказаться, когда Мацуока заговорил снова:
– Последнее время она, кажется, не выходит из дому?
Как будто рука сжала его сердце. Ну конечно! Мацуоке обо всем рассказала жена. А она наверняка все выяснила по телефону, беседуя с Мидзуки Муракуси.
– На задании у нее появится возможность подышать свежим воздухом. Насколько я понимаю, она целыми днями сидит у телефона… но, по-моему, она не откажется помочь.
Сердце у Миками сжалось. Слова Мацуоки тронули его. Он живо представил себе Минако. Да, она не откажется помочь кому-то… Помочь не только Аюми.
– Поговорите с ней, все обсудите. Если она согласится, завтра в семь утра. Нанао будет ждать ее в актовом зале центрального управления.
Миками прикусил губу. Он вспомнил, как уверял Мацуоку, что не цепляется за свое прошлое детектива. Он никак не мог вернуть свои слова назад – да и не собирался брать их назад. И все же ему стало больно. «Поработать на этого человека еще раз… Всего один раз…»