В десять вечера Миками вошел в конференц-зал на шестом этаже западного крыла префектуры. Здесь задавали тон журналисты из Токио.
Миками сразу же заметил разницу температур по сравнению с коридором. Конференц-зал считался самым просторным помещением во всем здании, но из-за того, что он был переполнен, здесь стало душно. Бесчисленные ряды столов и стульев. Ряды телекамер. Он чуть не споткнулся о кабель, лежащий на полу. Невозможно было пройти, не задев чье-нибудь плечо или локоть, не споткнувшись о сумку. От непрерывного жужжания голосов гудело в ушах. Миками поймал на себе взгляд Курамаэ. На нем была повязка с надписью «Управление по связям со СМИ». Курамаэ был на сцене, но держался позади. Для выступающих на сцене поставили длинный стол; посередине громоздились многочисленные микрофоны теле– и радиокомпаний.
– Завтрашний визит отменен, – сообщил Миками Курамаэ, когда наконец до него добрался.
Курамаэ ответил ему недоуменным взглядом; судя по всему, о визите комиссара он уже успел забыть.
– А, вот вы о чем! Отменен, значит?
– Да. Передайте, пожалуйста, нашим. Тем, кого не увидите лично, звоните по телефону.
– Нашим?
– Нашим репортерам.
– Ах да, конечно. Никаких проблем!
Курамаэ спрыгнул со сцены и скрылся в толпе. Видимо, он знал, где кто находится.
Миками снова оглядел зал. В первый раз – а возможно, и в последний – он видел перед собой столько репортеров. Прямо перед сценой расположились операторы. Одни, одетые по-походному, сидели на корточках; о других можно было сказать, что они «слонялись без дела». За операторами сидели репортеры. Их рассадили за длинными столами, которые стояли неровными рядами. Все переговаривались. Миками отметил, что не у всех репортеров серьезные лица. Одни выглядели озадаченными; другие равнодушными или встревоженными. Кое-кто был взволнован. Некоторые смотрели на сцену вызывающе. Многие были раздражены и не скрывали этого. Многие зевали. Болтали по телефону. Рассказывали соседям анекдоты. Нашлись предусмотрительные, которые приготовились к долгому ожиданию; они прихватили рюкзаки и спальные мешки. У пары групп имелись даже примитивные палатки. Среди репортеров было довольно много женщин. Одна сердито давала указания парню помоложе. Другая что-то радостно кричала через весь зал – должно быть, встретила знакомых. Третья, с круглым лицом, с помощью пудреницы поправляла макияж. Все они чувствовали себя здесь как дома. Уверенность и высокомерие, наработанные после поездок по стране, освещения одного важного дела за другим, проявлялись в бесстыдстве, о котором они даже не догадывались.
Местные репортеры прятались где-то в толпе. Если бы Миками не следил за Курамаэ, ему бы, наверное, не удалось сразу их найти. Он заметил Тэдзиму из «Тоё». Тот передавал свою визитную карточку мужчине среднего возраста в пуховике с зализанными назад волосами – скорее всего, какому-нибудь начальнику из головного офиса. Тэдзима натужно улыбался. Потом Миками заметил Уцуки из «Майнити». Тот стоял задумчивый, но расплылся в улыбке, когда его окликнул Курамаэ. Была там и Такаги из «Асахи». Ее сотрудники, судя по всему, весело болтали рядом с ней, но Такаги не участвовала в общем разговоре. Кроме того, Миками заметил Касаи из «Ёмиури» и Ямасину из «Таймс». Обоим явно было не по себе. Они были местными и проигрывали на фоне столичных гостей, поэтому старались не выделяться. Всякий раз, когда Миками ненадолго отворачивался, с трудом находил их в море незнакомых лиц.
Отиаи придется выступать перед всеми. Он будет зачитывать одну сводку за другой, скорее всего, попытается отделываться общими фразами. Журналисты сразу поймут, что он – просто марионетка. Миками, как директору по связям с прессой, невыносимо было думать о неизбежном унижении Отиаи, а главное, о неизбежном кровопролитии…
Он увидел Микумо; она стояла недалеко от входа в зал. Поскольку она надела форму, оставалась заметной в толпе. Заметив, что Миками на нее смотрит, девушка помахала ему рукой. Она так широко улыбалась, словно увидела в толпе любимого мужчину. Никогда еще Миками не видел ее такой счастливой. Микумо предупредила гостей о том, что они не имеют права переступать определенные границы, поскольку речь идет о похищении. Она разместила все их машины до единой на подземной парковке. И улыбаться тоже не забывала. Она начала было пробираться вперед, но неожиданно остановилась: ее обступили репортеры, заметившие ее нарукавную повязку. А может быть, им просто приятно было поболтать с красивой девушкой. Он набрал ее мобильный номер и стал наблюдать, как она поспешно выхватывает из кармана телефон.
– Спасибо за помощь!
– Что вы, не за что! – Она просияла.
– Вы поесть успели?
– Что, простите?
– Жареный рис.
– Я сейчас на диете, так что…
– Хочу попросить вас кое-что сделать, а потом непременно перекусите.
– Конечно! Что я должна сделать?
– Помогите, пожалуйста, Курамаэ. Вы с ним должны оповестить всех представителей местной прессы о том, что визит комиссара отменен.
– Хорошо. Вы знаете, где он?
– В центре зала, ближе к правому проходу. Позвоните ему на мобильник.
Микумо набирала номер. Курамаэ сразу откликнулся. Миками наблюдал за ними, пока Курамаэ не поднес трубку к уху. Потом он сошел со сцены.
Не только репортерам нужно узнать о том, что визит комиссара отменен!
«Генеральный комиссар – наш самый большой начальник. Его визит непременно получит широкое освещение в средствах массовой информации. Его покажут по телевидению, увидит масса людей».
Он направился в угол, где выгородили небольшое помещение для сотрудников. На перегородку повесили табличку: «Полицейское управление префектуры Д. Посторонним вход воспрещен». За ширмой стояли пять складных стульев. Здесь никого не было.
«Его визит будет широко освещаться в средствах массовой информации; есть надежда, что у нас появятся новые следы».
Он набрал домашний номер Ёсио Амэмии. Посмотрел на часы. Двадцать минут одиннадцатого.
Трубку никто не брал. Он насчитал десять гудков. Может быть, Амэмия уже лег спать? Но дело не терпит отлагательств… Утром будет уже поздно. Двенадцать гудков… Тринадцать… Каждый гудок отзывался болью в груди Миками.
Кто-то снял трубку и… ничего не сказал. Миками слушал тишину. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить:
– Извините, что беспокою вас так поздно. Мне нужен Ёсио Амэмия.
– Амэмия слушает, – невнятно ответили на том конце линии.
– Говорит Миками из управления полиции префектуры. Я приезжал к вам позавчера.
– Да. В чем дело?
– Я о завтрашнем визите. К сожалению… из-за непредвиденных обстоятельств… нам пришлось его отменить. Пожалуйста, примите мои извинения за то, что я сообщаю вам об этом только сейчас.
Последовала долгая пауза. Миками показалось, что она длилась целую вечность.
– Значит… – услышал он голос Амэмии, – никто не приедет?
Миками живо представил себе аккуратно подстриженные седые волосы Амэмии. Он разочарован? Может быть, он в глубине души все же надеялся, что из визита комиссара будет толк?
Обещание. Возможно, Амэмия расценил слова Миками именно так.
Миками повесил голову.
– Не знаю, как мне загладить свою вину перед вами. Вы прислушались ко мне, хотя я явился к вам без приглашения. Вы даже согласились пойти нам навстречу. И вот…
Снова долгая пауза. Миками хотелось заткнуть уши и не слушать невысказанный вопрос собеседника: «Почему отменили визит?» Но Амэмия сказал:
– Спасибо, что дали мне знать…
Миками опустил голову еще ниже. И вдруг он услышал:
– Как вы себя чувствуете? Вам лучше?
Миками застыл. Ну конечно! Он позорно расплакался, увидев фотографию Сёко.
– Вы о моем последнем визите… Не знаю, как выразить мою… то, что пришлось…
– Не все так плохо. У всего есть и хорошие стороны, – тихо ответил Амэмия.
Миками как будто впервые услышал его настоящий голос. Амэмия потерял единственную дочь; похититель до сих пор разгуливает на свободе. Неужели человек, столько переживший, может оставаться таким мягким и чутким?
Миками еще раз попросил прощения и нажал отбой. Он был на пределе. Изо всех сил ущипнул себя за переносицу. Если бы разговор продлился еще минуту, он бы, наверное, снова расплакался. Он сделал глубокий вдох и постучал себя кулаком по груди – раз, второй и третий. Ему необходимо сделать еще один звонок. Он откашлялся, подождал, пока к нему вернется голос…
– Милый, что с твоим голосом? – спросила Минако. Она сразу взяла трубку.
– Пустяки.
– Что-нибудь случилось?
Ее обычный вопрос подействовал на него сильнее, чем всегда.
– Вроде того. Скорее всего, сегодня я ночевать не приеду. Пожалуйста, запри все двери и постарайся поспать. И еще одно… – Миками набрал в грудь побольше воздуха, готовясь к непростому разговору. – Мацуока просит тебя помочь в одном деле. В расследовании…
– Помочь? В каком расследовании?
– Произошло похищение. – Миками почувствовал, как напрягся его голос. – Мацуоке нужны люди для работы под прикрытием… на завтра. – Он услышал, как Минако судорожно вздохнула. – Он говорит, что не обидится, если ты не сможешь приехать. В общем, тебе решать.
– Кто… кого похитили?
– Семнадцатилетнюю девочку, старшеклассницу.
Молчание.
– Повторяю, если откажешься, никто на тебя не обидится; я все понимаю, и Мацуока, по его словам, тоже. Только… – Миками хотелось передать жене то, что сказал ему Мацуока: «…по-моему, она не откажется помочь…» Или, может быть, слова Амэмии: «Не все так плохо. У всего есть и хорошие стороны». – Минако! – Молчание. – Минако!
– Хорошо, я помогу.
Миками вскинул голову. Он живо представил себе ее лицо, ее решительное выражение. Она согласилась ради него. Но тут ничего страшного. Она сделала пусть и крошечный, но шаг вперед…
Едва он поговорил с Минако, телефон зазвонил снова, и Миками, еще под впечатлением от слов жены, ответил, не посмотрев на экран.
Может быть, она передумала…
– Это Футаватари.
«Значит, срочно понадобилось позвонить?» – тут же подумалось Миками.
– В чем дело?
– Могу я чем-нибудь помочь?
Миками не нашелся с ответом. Он стал ждать, что еще скажет Футаватари.
– Я слышал о похищении. Я могу что-нибудь сделать для вас, как-нибудь помочь?
– Нет, – ответил Миками; мысли в голове заработали быстрее. – А что, у тебя много свободного времени?
– Не особенно.
– Уверен? – Гнев вскипал в Миками. – Что, не все пошло как было задумано?
– Что?
– Признайся. Ты проиграл. Ничего ты не достиг.
Миками рассчитывал, что его слова станут для собеседника ударом, отправят его в нокаут, однако Футаватари ответил совершенно невозмутимо:
– Признаю, с моей стороны имелись некоторые просчеты.
– Ты себе льстишь. Просчеты… наверное, ты шутишь. Ничего подобного нельзя было предвидеть.
– По крайней мере, все хорошо кончилось.
Из-за перегородки выглянул Сува; на его лице застыло тревожное выражение. Миками поднял руку, прося его подождать, и заговорил в трубку:
– Здесь твоя помощь не требуется. Иди прибери в своем кабинете или займись чем-нибудь полезным.
Сува заговорил в тот миг, когда Миками нажал отбой:
– Представители прессы… дали подписку о неразглашении. Первая сводка запланирована на одиннадцать ночи.