Внезапно все переменилось.

В 6:30 утра к Отиаи пришло второе дыхание. В очередной раз вернувшись в конференц-зал, он выглядел совсем не так, как перед уходом в оперативный штаб. Намного радостнее. Он по-прежнему пошатывался, взбираясь на сцену, однако ему удалось подняться без помощи Сувы. Сев на место, он выпрямился и окинул взглядом зал. Ему сообщили нечто важное… А может быть, дело в чем-то другом. Судя по выражению его лица, вряд ли он узнал, что девочка мертва. Скорее все наоборот: она объявилась, живая и невредимая. Похитителя арестовали. В обоих случаях можно будет сразу же аннулировать договор о неразглашении. Можно будет забыть о ненормальной атмосфере, о завесе молчания.

Миками стоял рядом с операторами и смотрел на своих подчиненных. Сува кивнул, показывая, что видит его. Курамаэ и Микумо подошли ближе. Они не сводили взглядов с Отиаи. Обоим хотелось, чтобы все поскорее закончилось. На их лицах читалась надежда.

Журналисты тоже заметили преображение Отиаи, зашептались, заговорили. Атмосфера сгустилась; все замерли в ожидании. Репортеры, сидевшие за столами, подались вперед, не желая пропустить ни слова.

Судя по красным огонькам, телекамеры были включены на запись. Фотографы щелкали затворами. Эспаньолка схватил микрофон. Выражение лица у него было не таким, как у остальных репортеров. Он не выглядел рассерженным, но было ясно, что он не рад внезапному выздоровлению Отиаи.

– Если вы не против, давайте начнем с вашего «домашнего задания»! Итак, мы просили выяснить, сколько раз похититель звонил родственникам девочки. В какое время он звонил? Долго ли они говорили? Удалось ли разобрать какие-нибудь звуки на заднем плане?

– Такими сведениями я пока не располагаю, – по-прежнему с улыбкой ответил Отиаи.

Эспаньолка помрачнел:

– Что-нибудь случилось? Вы задержали девочку? Арестовали похитителя?

Все затаили дыхание.

– Нет. Ни то ни другое.

– Так в чем дело? – Эспаньолка терял терпение.

Отиаи по-прежнему невозмутимо улыбался.

– У нас появились новые сведения в связи со звонками, о чем вы уже неоднократно спрашивали. Теперь я могу сказать, откуда звонил похититель. Оба раза – и первый и второй – он звонил из города Гэмбу.

Сведения, конечно, были важными, тут ничего не скажешь. Однако Отиаи изложил их не так, как надо. Отиаи вселил в них надежду, из-за этого новость прозвучала как-то мелко. Какое-то время в зале все ахали, хватали ртом воздух.

– Как разговаривать с таким идиотом?

Эспаньолка решил, что знает, как поступить.

– Откуда конкретно из Гэмбу?

– Что, простите?

– Насколько мне известно, зона уверенного приема телефонных сигналов составляет примерно три километра. Что, у вас нет результатов? Нам нужны подробности, детали!

Отиаи в ответ только крякнул.

– Назад, на место! – крикнул Зализанный со своего места рядом с Эспаньолкой; он говорил властно, как учитель с нерадивым учеником. Его слова как будто взорвали зал; репортеры громко смеялись; наверное, особенно громко из-за своего разочарования.

– Вы кто, мальчик на побегушках?

– Пора вам кое-чему научиться.

– Вот ничтожество!

Отиаи смотрел в пространство. На лице отсутствовало какое-либо выражение, как у мертвеца. Несомненно, он ходил плакаться к Аракиде. Просил у него подробности, которые удовлетворили бы представителей прессы. Наконец ему удалось выяснить, откуда звонил похититель. На обратном пути он, наверное, представлял, как журналисты благодарят его за отличную работу, а вместо этого новые оскорбления.

– Ну, что же вы? Не тяните! Двигайтесь быстрее! На сей раз принесите нам что-нибудь по-настоящему достойное пресс-конференции!

Отиаи сидел на месте. Потом вдруг резко наклонился вперед… ударился лбом о столешницу. Локти расползлись в стороны, и он упал.

– Простите… – еле слышно выговорил он.

– Вызовите скорую помощь! – закричала Микумо.

Однако Эспаньолка ее перебил:

– Не все так просто! Не думайте, что ваша уловка поможет вам уйти от ответа!

Микумо подняла ладонь с крестиками:

– Двадцать девять раз! Двадцать девять раз вы гоняли его в штаб! Он провел здесь семь с половиной часов без сна и отдыха!

Эспаньолка не удостоил ее даже взглядом. Он по-прежнему сверлил глазами человека, упавшего лицом на стол.

– И мы тоже не спали и не отдыхали! Ровно семь с половиной часов! Мы приехали сюда из Токио; никто из нас глаз не сомкнул. Набились как сельди в бочке! Не удивлюсь, если у всех начнется тромбоз. Двадцать девять раз сбегал туда-сюда? Великолепно! По крайней мере, ему было чем заняться!

Зализанный толкнул своего соседа локтем в бок:

– Пусть отвезут его в больницу; тогда к нам вынужден будет спуститься директор или начальник Первого управления.

– Да, а если они пришлют вместо себя еще какую-нибудь пешку, вроде этого? – Эспаньолка бросил презрительный взгляд на Отиаи.

– Если хотите поскорее пойти спать, идите к директору уголовного розыска! Делайте что хотите, умоляйте его на коленях, но чтобы он был здесь!

Сува и Курамаэ поднялись на сцену и подбежали к Отиаи. За ними шла Микумо с чайником и полотенцем. Они подняли Отиаи и поняли, что он в обмороке. Последние силы покинули его. В углу рта показалась струйка слюны.

– Возьмите себя в руки! Вы уже у подножия лестницы. Ниже падать просто некуда…

– Достаточно! – прорычал Миками.

Эспаньолка круто развернулся к нему. Судя по выражению лица, он его не расслышал.

– Достаточно вы дел натворили! – громче продолжал Миками. – Вы просто линчеватели! Объявляю пресс-конференцию закрытой.

– Что, простите? – Подойдя поближе, Эспаньолка сунул Миками под нос микрофон. – Повторите, пожалуйста, что вы сказали!

– Я не намерен звать сюда людей, потому что вы собираетесь поджаривать их на медленном огне. Брифинги переносятся на более позднее время.

Сотни рук ударили по столешницам; все присутствующие вскочили со своих мест. Под ними задрожал пол. Воздух взорвался криками. Ошеломленные подчиненные Миками смотрели на происходящее со сцены. Даже Отиаи приоткрыл глаза и мутным взором посмотрел на него. Эспаньолка поднял микрофон над головой и покачал им из стороны в сторону, словно говоря: «Предоставьте дело мне».

Наконец шум в зале немного утих, сменившись недовольным жужжанием. Репортеры ждали, что еще скажет Миками; они по-прежнему были настроены воинственно.

– Линчеватели, говорите? – Эспаньолка бросил на Миками испытующий взгляд. – Вы здешний директор по связям с прессой, но, по-моему, вы не совсем понимаете, что здесь происходит. Нам подсунули этого типа, начальника Второго управления, который даже не знает имени похищенной девочки! Видимо, ваше руководство сбежало и попряталось, а нам принесли в жертву лакея. Не их ли лучше назвать линчевателями?

Миками крикнул, повернувшись к сцене:

– Ведите его в медкабинет!

Микумо даже вздрогнула от его крика.

– Эй вы, горгулья! Так называемый директор по связям с прессой! Вы меня вообще слушаете?

«Горгулья»… Миками уже слышал, что те двое, Эспаньолка и Зализанный, прозвали его так между собой.

– Говорите, брифинги переносятся? Иными словами, вы намерены нарушить договор о неразглашении?

– Мы продолжим пресс-конференцию в восемь утра. Постараемся держать вас в курсе. Если за это время что-нибудь случится, мы разошлем бюллетени в письменном виде.

– Ага, конечно, только вашей рожи не хватало! Как вы предполагаете держать нас в курсе, если сами не знаете, что происходит?

– Верно! – закричали в зале. – Хватит врать! Ведите сюда вашего директора уголовного розыска!

– Знаете, вы, полицейские, как правило, плохо к нам относитесь. Но я еще не видел управления, где все было бы поставлено так плохо, как у вас, – продолжал Эспаньолка, не сводя взгляда с лица Миками. Глаза у него метали молнии… красивые глаза.

Интересно, подумал Миками, не объясняется ли их яркость долгими годами борьбы за то, во что он верил?

Миками снова повернулся к сцене:

– Уведите его отсюда!

Сува и Курамаэ подставили плечи, помогая Отиаи подняться.

– Да? А дальше что вы предлагаете?

– В связи с чем?

– Кто будет отвечать на вопросы, если врач предпишет ему постельный режим?

– Я найду подходящую замену.

– Нам нужен директор! Дайте слово, что приведете его! Здесь же, сейчас же!

– Он прав! Он прав! – дружно закричали остальные; их голоса звучали громко, словно из динамиков. – Нам нужен директор! Дайте слово!

Миками заскрежетал зубами.

– Не думайте, что вам удастся отмолчаться. Мы просим одного: нормальной пресс-конференции. Почему вы не можете привести сюда директора? Что вы скрываете?

Отиаи с трудом спустился со сцены; с двух сторон его поддерживали Сува и Курамаэ. Они стали пробираться сквозь толпу. Миками подозвал к себе Микумо, решив, что ее опасно отпускать одну. Сува и Курамаэ осторожно брели, Отиаи еле волочил ноги. В одиночку он не смог бы сделать ни шагу. Сува и Курамаэ как будто вели раненого солдата по минному полю.

– Остановите их! – послышался резкий возглас из центра зала. – Нельзя их отпускать! Пусть вначале пообещают привести директора!

Миками выругался. Всего одна мина… но она вызвала мощную взрывную волну.

– Держите его!

Группа взволнованных репортеров вскочила. Одни перегородили дорогу Отиаи, Суве и Курамаэ. Другие напирали с боков.

– Пусть сначала пообещает!

– Мы обменяем его на директора!

Кольцо вокруг Отиаи сжималось. Сува и Курамаэ стояли с непроницаемыми лицами. Миками услышал, как у него за спиной взвизгнула Микумо.

– Троньте его хоть пальцем, и я арестую вас за чинение препятствий! – крикнул он, и его голос гулким эхом прокатился по залу. Он кричал в микрофон, который вырвал у Эспаньолки.

В зале стало тихо. Взгляды всех двухсот с лишним человек устремились на него. Миками ненадолго закрыл глаза. В ушах зазвенело – так громко, что он не понял, слышит он чужие крики или отголоски собственного. Кто-то схватился за микрофон. Зализанный вырвал его у Миками:

– Хватит валять дурака, Горгулья! Шоковые методы действуют только на местный молодняк!

Эспаньолка по-прежнему смотрел на него в упор. Потом отобрал микрофон у Зализанного. Его ясные глаза по-прежнему горели злобой и убежденностью в своей правоте.

– До сих пор мы терпели. Поверили вам на слово, когда вы намекнули, что похищение может быть подстроено самой девочкой. Мы проявили понимание, учли все обстоятельства и даже смирились с тем, что нам не сообщили имена ее родителей! Но с нас хватит! – Неожиданно его гнев перелился через край. – Хватит держать нас за дураков! Пресс-конференция – фальшивка! Вы нарушаете условия договора. Вы скрываете правду, хотя продолжаете вести следствие! Такое мы не спускаем! Мы все решим сейчас! – Он обернулся к остальным. – Во-первых, мы доложим о здешнем абсурдном положении дел в Токио. Затем потребуем, чтобы следственно-оперативную группу возглавил кто-нибудь более адекватный, например представитель Центрального бюро уголовного розыска. Кто за?

– Погодите! – закричал Миками. – Гарантирую, что отныне вы будете узнавать по-настоящему важные сведения. Мы передадим вам все, что нам известно, – вы узнаете все, что вы хотите.

– По-моему, это уже пройденный этап! Мы зашли в тупик, потому что вы не выполнили своего обещания!

– Вполне с вами согласен. Нам не удалось выполнить данные вам обещания. Прошу, дайте мне немного времени, чтобы я мог все исправить. Я не задержусь.

– Приведете директора?

– Я приведу вам начальника Первого управления.

Его слова сработали как мощный огнетушитель. Пламя, только что бушевавшее в зале, вдруг погасло. Он задействовал последние резервы, к которым лучше было бы не прибегать.

– Следующий брифинг в восемь утра… Не отходите от меня, – обратился он к Микумо, стоявшей у него за спиной.

Их проход по залу напоминал прорыв вражеской блокады. На середине пути Миками положил руку на спину Отиаи. Огнетушитель подействовал, но пожар еще дымился, и обстановку в зале трудно было назвать нормальной.

Им удалось выйти в коридор. Добраться до лифта. Даже там Миками спиной чувствовал на себе пристальные взгляды репортеров.

– Спасибо, – простонал Отиаи.

Миками взял его за плечо – узкое, как у Акикавы. Они впятером вошли в кабину. Как только закрылись двери, Миками повернулся к Суве:

– Я возвращаюсь в участок Г.

Сува повесил голову. Всем присутствующим было ясно: Миками не удастся привести Мацуоку, ведь он фактически руководит расследованием.

– Я должен попытаться. Скорее всего, он не сможет приехать лично, но есть вероятность, что мне удастся раздобыть какие-то важные сведения.

Сува не поднимал головы. Миками болезненно четко сознавал, что тот сейчас чувствует.

«Я приведу вам начальника Первого управления»…

Сказанное не вернешь. Что бы Миками ни обещал, Мацуока не приедет. А Миками даже не будет на месте, чтобы взять ответственность на себя. Значит, вся тяжесть ответного удара обрушится на Суву; мало того что он потерял уверенность в себе и уже не считает себя матерым пиарщиком, его ждет суровая реальность. Он окажется один на один с толпой разъяренных журналистов.

И тем не менее…

– Я должен попытаться, – повторил Миками, словно убеждая самого себя.

– Да, вам нужно туда поехать, – подал голос Сува. – Я как-нибудь постараюсь… продержаться еще какое-то время. Ничего, справлюсь.

Миками взял его за плечо и сжал. Слова были не нужны. Он не хотел ни к чему принуждать Суву.

– Сува…

Тот не ответил.

– Кстати, недавно мне позвонил Футаватари; спрашивал, не может ли он чем-нибудь помочь. Если хотите, я позову его.

Звякнул звонок; лифт остановился. Дверцы разъехались в стороны. Никто не попытался выйти. И Курамаэ, и Микумо смотрели на Суву. Оба словно хотели сказать: «Мы поддержим тебя, что бы ты ни решил».

Дверцы начали закрываться. За секунду до того, как они сдвинулись, Сува нажал кнопку «Открыть».

– В этом нет необходимости. Я никогда не стану директором по связям с прессой, если ведущий специалист по кадрам будет считать меня слабаком.