Конрад.

Я потер рукой свой подбородок, когда свернул c дороги. Я оставил Чарли на попечение Нэйта, однако предупредил, чтобы он не смел даже пальцем касаться её. Она хотела знать, куда я ухожу, даже просила взять её с собой. Я улыбнулся, когда вспомнил то, с каким выражением она смотрела на меня. Сначала собиралась хладнокровно убить меня из моего же собственного пистолета, а в следующий момент уже спрашивала, почему она должна оставаться на месте. Та еще штучка.

Дорога вела к полю для гольфа слева. Было слишком холодно для богатых придурков, которые могли бы с жужжанием беспрерывно гонять на своих гольф-карах, хотя зелень по-прежнему выглядела безупречной. Я сделал глоток черного кофе из своей дорожной чашки и продолжил путь дальше, все больше домов появлялось на моем пути.

Винс Стэнтон не жил в мегаполисе. У него была недвижимость в центре в Сосиети-Хилл, где он владел жильем в разных концах города, но его главная резиденция была в богатом пригороде Брин-Мор.

Я объехал поле для гольфа, прежде чем повернуть на длинную частную дорогу. Коричневая трава распространялась по обе стороны по бокам, территория была засажена взрослыми деревьями, и ландшафт растворялся в более густой полосе насаждений ближе к границам собственности. Большинство деревьев были напичканы камерами видеонаблюдения. Винс гордился тем, что всегда знал о приближении гостей. Будь они зваными или незваными. Я сбавил скорость, приближаясь к особняку в стиле Тюдоров. Он возвышался на три этажа и состоял из нескольких крыльев. Круглый газон располагался перед домом, в центре на нем красовалась буква «S» из растений Я объехал вокруг и припарковался в стороне недалеко от гаража на пять машин.

Утро выдалось холодное и солнечное, снег, выпавший прошлой ночью, ровным слоем лежал на зеленых газонах и припаркованных машинах. Я застегнул свое пальто, пока поднимался по ступеням крыльца. Темно-коричневая дверь открылась передо мной, и Марк, один из кузенов Винса, жестом пригласил меня внутрь.

— Конни, как делишки, чувак?

Я уклончиво пробормотал в ответ:

— А у тебя?

— Не могу пожаловаться, — он стрельнул глазами в сторону кабинета Винсента. — Я точно не могу, — он провел большим пальцем вниз по внутренней стороне своих подтяжек движением, полным беспокойства.

Я снял свои солнцезащитные очки и положил их во внутренний карман пальто. Мои пальцы коснулись нижней части моего пистолета. Гарантия в форме холодной стали. Моё чутьё подсказывало мне, что что-то было не так, хотя я пожал руку Марку как ни в чем не бывало. Я мог бы свалить его за две секунды, если бы возникла такая необходимость. И все же мне не нравилась аура в доме — спокойная атмосфера, пот, выступивший над верхней губой Марка и усеявший ее, как усы.

— Он ждет тебя, — Марк закрыл тяжелую входную дверь с грохотом.

Я сделал шаг, и он сделал движение, чтобы обойти меня сзади. Ни единого шанса.

— Иди вперед. Я следом за тобой, — я дернул подбородком, указывая в сторону кабинета.

— Что? — он напряженно улыбнулся. — Не доверяешь мне?

Я не улыбнулся в ответ на его тупой вопрос. Вместо этого я анализировал каждое нервное движение его пальцев, страх в его глазах. Ничего хорошего.

— Ладно. Иисусе, — он пошел впереди меня, а его дешевые туфли стучали по мраморному полу холла.

У меня пальцы зудели от желания достать пистолет, но я сдерживался. Сначала я разберусь что к чему, прежде чем сделаю ход, о котором я буду сожалеть. Я не мог просто думать о себе. Чарли влипла в это дерьмо. Если все полетит к чертям, то мне будет нужно отправлять ее из города.

Я не давал повода для этой встречи, но я мог догадаться о причине. Новости расходятся быстро, особенно когда речь идет о властных и сильных теневых игроках. Я должен был согласовать все, что я делал на Лернер-Стрит с Винсом. И если Берти выжил, то мне нужно было получить заказ убрать его совсем.

Винс затянулся сигарой, когда я вошел, едкий запах витал в воздухе в клубах дыма. Мне никогда не нравились сигары. Они воняли дерьмом и кричали: «слишком много понтов».

— Да это же мой любимый наемный наемник, — он положил свои ноги на стол.

Винс был невысоким мужчиной, ниже шести футов ростом, с жилистыми конечностями и с небольшим животом. Его седеющие волосы практически выпали с передней части головы, и он держал бока аккуратно подстриженными. В пятьдесят пять у него было больше шика и железной воли, чем у тех, кто был помоложе. Это требовалось ему для того, чтобы быть правой рукой Сержа Генуя на протяжении двадцати с лишним лет.

Серж славился своей жестокостью и склонностью к зверствам. Я получил много работы от него, пролил достаточно крови, расчищая для того, чтобы проложить себе дорогу в ад в багровых тонах. А потом мне пришлось отправить его на кладбище по приказу второго человека его второго помощника — Винса. Это был единственный способ для того, при котором Винс принял управление. Сержу было шестьдесят, и он мог дожить до глубокой старости. Для того, чтобы Винс получил свой шанс, Серж должен был уйти. Проблема заключалась в том, что если ты убил босса, ты не мог стать боссом. Вот тогда пришел я.

— Присаживайся, — он указан на кожаные кресла напротив стола. — Нам надо кое-что обсудить.

В кабинете были темные стены, наподобие тех, что обычно были в зданиях суда и какие так полюбились новоявленным богачам. Ковры устилали большую часть паркета, и несколько портретов семьи Винса смотрели на нас с легкими полуулыбками.

Марк присел на диван слева от большого камина.

Я развернул кожаное кресло в сторону, таким образом, чтобы видеть Винса, Марка и дверь.

— Приветствую, — я сидел и изучал Винса, пока он затягивался.

Он усмехнулся.

— Ты все еще имеешь привычку переставлять мебель?

— Профессиональный риск, — я вытянул руки вдоль подлокотников кресла, светло-коричневая кожа у меня под пальцами напоминала масло. — Такие парни, как я, не могут позволить себе небрежность.

— Отлично сказано, — он погасил сигару. — Вэнди с детьми уехала из города. Только в это время я позволяю себе курить в доме, так что я пользуюсь этим по полной программе.

Я кивнул. Мне платят не за разговоры.

— Перейдем к делу, как всегда. Я уважаю тебя за это, — он откинулся назад в своем кресле, его ноги по-прежнему оставались поднятыми. Его правый ботинок требовал ремонта.

— Ну, так вот. Я слышал, ты встрял в маленькую передрягу вчера вечером. Джено пытался тебя завалить?

Я злобно посмотрел на него.

— Это не прошло даром Джено.

— И я рад. Туда ему и дорога, — он сцепил руки под грудью, придав своему животу сходство с беременным.

— Кроме того я слышал о беспорядке на Лернер-Стрит.

Я кивнул.

— Ты положил полдюжины парней, каждый из которых был предан Сержу и старому способу ведения дел. Это была хорошая работа, но здесь только один недостаток, — он нахмурил брови, как будто следующие слова волновали его. — Я не приказывал завалить их.

Я не отреагировал. Другой ботинок сорвется вниз независимо от того, буду я говорить или нет. Я готовился к этому и сохранял нейтральное выражение лица.

Он спустил ноги на пол и наклонился вперед, опираясь на локти.

— Кроме того я слышал, что ты стрелял в Берти. И почти убил его.

— Почти? — «Черт возьми!» — Все верно.

— И все это из-за женщины? — он рассмеялся так, словно ему было тяжело это сделать, и откинулся назад. — Это всегда из-за женщины, не правда ли? Никто и ничего, кроме красивой женщины, не может помешать работе. Империи могут подниматься, расцветать и приходить в упадок. Расцвет и упадок империй может происходить из-за какой-то шлюхи, не так ли?

— Конечно, могут, — вмешался Марк.

— Заткнись, — Винс бросил на Марка убийственный взгляд. — Сейчас взрослые разговаривают, — его голос стал тише, и он развернулся ко мне. — Ты создал бардак, Конрад. Теперь это нужно будет убрать.

Единственный способ зачистки, который я считал приемлемым, это пустить пулю в башку Берти.

— Ты отдаешь приказ — я выполняю.

Он натянуто улыбнулся.

— Я рад, что ты такой сговорчивый.

Убийство Берти было на первом месте в моем долбанном Рождественском списке.

— Я сделаю сегодня же.

— Подожди минутку, Кон, — голос Винса источал холод, который привел меня в состояние раздражения и пробудил во мне злость.

— Я хочу, чтобы все стало предельно ясно по поводу этого контракта. Я хочу, чтобы девушка из цветочного магазина была мертва и похоронена до захода солнца.

Мои мысли застыли, но пока еще я сдерживал свой голос.

— Что? Она здесь не имеет к этому всему отношения. Берти…

— Моя правая рука, — помахал рукой в воздухе, как будто разгонял клубы дыма. — Он играл за возможность стать следующим боссом в какой-то момент, но мы поговорили, и теперь он готов успокоиться и присоединиться к моей команде. Команде победителей. Чтобы у нас все сработало, сучка из цветочного магазина должна исчезнуть. Если она пойдет в полицию и заявит на Берти, тогда… — он поджал губы. — Мы просто не можем этого допустить.

Моя кровь закипела, когда он назвал Чарли сучкой. Мой 9-ти миллиметровый потребовал что-то сделать в связи с этим.

— Зачем оставлять Берти в живых?

— Это не твоя забота. Берти, однако, рассказал мне о твоей привязанности к этой женщине. Это же не станет проблемой? — его тон стал мрачным.

Мои мысли забегали со скоростью миля в минуту. Это должно было быть простым, как и всегда. Я получал заказ, я выполнял его, я забирал кровавые деньги. Легко. Но теперь всё было по-другому.

Я встал и сделал два шага к столу Винса, затем наклонился над ним. Он вздрогнул, хотя попытался вернуть самообладание, сжав челюсть. Это не сработало. Я видел страх у него внутри, я почувствовал это, что-то похожее на налет пороха в воздухе. Он был прав, что боялся.

— Если ты собираешься играть по таким правилам… — я позволил неопределенности повиснуть в воздухе.

Марк переместился на диван, напуганный и неуверенный в том, как действовать дальше. Если он попытается что-нибудь предпринять, то умрет раньше, чем упадет на пол. Я прищурился на Винса. Его маска крутого парня растаяла, пока он пялился на меня, и легкая испарина проступила у него на лбу.

— Я дал тебе указания, — Винс встал, восстанавливая собственную значимость. — Они окончательные, — он постучал костяшками по столу. — Возможно, ты забыл добро, сделанное тебе пять лет назад?

— Не забыл, — зудящее желание пустить в него пулю лишь усилилось.

— Хорошо, — он улыбнулся как паук, который поймал жертву и ввел яд. — Спасибо, что пришел поболтать. Позвони Марку, как только разберешься с женщиной.

— Я обязательно сделаю это, — я развернулся, чтобы уйти, но не настолько, чтобы не выпускать Винса из поля зрения.

— Ты действительно ценный кадр в моем окружении, Конни. Я бы не хотел, чтобы это изменилось. Твой отец хорошо работал на Сержа. Никогда не оспаривал приказы, каким бы ни было дело. Он был хорошим человеком.

— Он был киллером, — «Совсем как я».

Он хлопнул ладонью по столу.

— Он был верным.

Я остановился в дверном проеме по пути в фойе.

— Он был верным тому, кто предлагал больше денег. В любом случае, кто платил больше, тот и оставался победителем.

«Сколько стоила Чарли для меня?»

Винс засмеялся, и это прозвучало тонко и напряженно.

— Хорошо, хорошо. Я вижу, ты понял, что здесь происходит. Ты хочешь удвоить цену за эту работу. Я правильно понял? Ну, хорошо, ты получишь. Удвоим твою обычную стоимость заказа.

— Я справлюсь с этим, — я сделал широкий шаг к выходу.

— О, я забыл упомянуть, — позвал меня Винс. — Поскольку эта задача является деликатным вопросом, я также вызвал на это дело Рамона. Разумеется, кто первый доберется до этой девушки и уберет ее, тот и рассчитывает на оплату своего труда.

«Черт подери». Рамон Диаз, единственный киллер на восточном побережье, кто имел криминальный список, который очень сильно приблизился к моему. Он был методичен, смертоносен, и что хуже всего — он никогда не промахивался. Если Чарли была у него на прицеле… Черт, мое нутро переворачивалось от одной мыслей об этом.

Я сохранил свой обычный невозмутимый ритм, выходя из фойе и спускаясь по ступенькам крыльца к своей машине. Даже тогда, когда я ехал вниз по дороге, сохраняя и придерживаясь своей обычной скорости, лед вокруг моего сердца раскололся, и этот странный орган начал отбивать кровавое стакатто.

Я включил Блютус, чтобы позвонить Нэйту, но попал на голосовую почту. Я сжал зубы и нажал повтор. Ничего.

Если Рамон направился по следу Чарли, я мог только надеяться, что она еще не была мертва.