Вот уж мифы из мифов! Спокойно могут претендовать на «достойное место» в Книге рекордов Гиннесса по разделу «Лживый идиотизм». Что касается авторства этого мифа, то, пожалуй, лавры первенства следует отдать проклятому «бесу мировой революции» Л.Д. Троцкому. Злобствуя на страницах своей книги «Сталин », Троцкий так и написал, что у Сталина нет «ни теоретического воображения, ни исторической дальнозоркости, ни дара предвосхищения…».
Однако за весь XX век Сталин был единственным руководителем Величайшей Державы Мира, который действительно обладал уникальным даром беспрецедентного предвидения. Причем это был не дар предвидения типа экстрасенсорного, наподобие уникального дара Вольфа Мессинга и иных прорицателей, а именно тот дар предвидения, который развивается у людей, обладающих высочайшим уровнем компетентности, глубочайшей эрудированностью и информированностью в различных областях человеческих знаний, но особенно в политике, экономике, истории и военном деле. Ни один из его предшественников, то есть ни Николай II, ни В.И. Ленин, ни один из его преемников вплоть до сегодняшнего времени не обладал и не обладает даже триллионной долей его дара предвидения. Этот величайший дар он развивал каждодневным упорным самообразованием на протяжении всей своей жизни. Потому и способен был заглянуть далеко вперед во многих областях, прежде всего в сфере политики и экономики. Вот несколько примеров, наглядно иллюстрирующих выдающиеся способности Сталина в части, касающейся стратегического предвидения, в том числе и в сфере экономики.
Судя по всему, какие-то серьезные данные о назревающем на Западе экономическом кризисе у Сталина были еще в 1928 году. Дело в том, что он еще в 1928 году открыто высмеивал тезисы несносного болтуна и демагога Бухарина о том, что на Западе тишь да благодать и никаких катаклизмов не предвидится. И в то же время именно в 1928 году началась первая пятилетка. Здесь все не случайно. Прежде всего стратегически. Когда первая пятилетка завершилась, то в своем выступлении в начале 1933 года Сталин заявил то, на потаенную суть чего никогда не обращается особого внимания. А зря, ибо это свидетельство серьезного стратегического замысла еще при начале первой пятилетки. Итак, вот что он тогда сказал: «В то время как объем промышленной продукции СССР к концу 1932 года вырос по сравнению с довоенным уровнем до 334 %, объем промышленной продукции САСШ1 снизился за тот же период до 84 % довоенного уровня, Англии - до 75 %, Германии - до 62 %. В то время как объем промышленной продукции СССР вырос к концу 1932 года по сравнению с уровнем 1928 года до 219 %, объем промышленной продукции САСШ снизился за тот же период до 56 %, Англии - до 80 %, Германии - до 55 %, Польши - до 54 %».
Обычно это заявление Сталина используется для доказательства правоты его вывода об исторической победе социалистического способа производства, традиционно подтверждаемое его же словами: «О чем говорят эти данные, как не о том, что капиталистическая система промышленности не выдержала экзамена в тяжбе с советской системой, что советская система промышленности имеет все преимущества перед системой капиталистической». Далее эти тезисы развивают, как правило, в направлении того, что и на Западе открыто признали успехи социализма. Так, известный современный автор - Ю.В. Емельянов в своей новой работе «Европа судит Россию» (М., 2007) отмечает: «Успехи СССР на фоне кризиса капиталистической системы служили для многих людей доказательством
1 Так тогда именовались США, то есть Североамериканские Соединенные Штаты.
преимуществ социализма. Губернатор штата Нью-Йорк Ф.Д. Рузвельт заявил в середине 1930 года: "Нет никакого сомнения… что коммунистические идеи наберут силу по всей стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии". Ответ "коммунистической угрозе" Рузвельт нашел в "новом курсе", который он стал проводить после своего избрания на пост президента США в 1932 году (как бы ни превозносили "новый курс" Рузвельта, но в своей принципиальной сути это был уже апробированный сталинский курс на создание ненасыщаемого внутреннего рынка сбыта. - А. М.). Находя сходство методов организации экономики, к которым прибег Рузвельт, с советскими, писатель Герберт Уэллс в своей беседе со Сталиным 23 июля 1934 года говорил: "Ленин в свое время сказал, что надо "учиться торговать", учиться этому у капиталистов. Ныне капиталисты должны учиться у вас, постигнуть дух социализма" (всего 14 лет назад Уэллс называл Ленина "кремлевским мечтателем")».
Все это верно. Такие доказательные трактовки, бесспорно, справедливы. Но это далеко не все, что нужно говорить. Принципиальная суть состоит в том, что, предвидя грядущий в скором будущем мировой экономический кризис, Сталин именно потому уже в 1928 году начал реализацию первой пятилетки и требовал максимальных усилий для ее реализации, что фактор времени, в течение которого Запад бултыхался бы в кризисе, превращался для СССР в колоссальный экономический выигрыш. Потому что объективно и в данном случае без каких-либо дополнительных усилий сокращался временной разрыв отставания СССР в экономическом развитии от Запада! Именно поэтому-то в самый разгар первой пятилетки, 4 февраля 1931 года, Сталин и заявил: «Задержать темпы - это значит отстать. А отсталых бьют… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (Сталин И.В. Сочинения, т. 13, с. 38-39). Спустя 10 лет гитлеровская Германия напала на Советский Союз. И если Советский Союз не успел бы пробежать это гигантское расстояние в своем экономическом и военно-экономическом развитии - его не только смяли бы, но и сровняли бы с землей. Вот почему Сталин с таким упоением и говорил о фактическом снижении объемов промышленного производства в странах Запада.
А вот как он видел пространственные контуры будущего вооруженного столкновения с Западом.
В 1934 г., на XVII съезде партии, Сталин поставил вопрос о развитии мощной базы по производству сельскохозяйственной продукции за Волгой, имея в виду «всякие возможные осложнения в области международных отношений». То есть уже в 1934 г. Сталин прекрасно предвидел, что грядущее столкновение с Западом превратит европейскую часть Советского Союза в театр ожесточенных военных действий, вследствие чего развитые в аграрном отношении регионы этой части страны не смогут обеспечить армию и население продовольствием. Потому и потребовал создания новой аграрной базы за Волгой. Именно она-то и спасла Советский Союз - как его народы, так и армию - от голодной смерти в период Великой Отечественной войны.
Другой пример - из военной сферы. К примеру, все до сих пор уверены, что вся история знаменитой, коренным образом изменившей ход не только Великой Отечественной, но и Второй мировой войны в целом Сталинградской битвы начинается со знаменитого приказа № 227 от 28 июля 1942 г., более известного как «Ни шагу назад!»
В действительности же подготовка к Сталинградской битве началась еще в те дни 1941 года, когда решалась судьба самой Москвы. Верный своей незыблемой традиции даже в самую тяжелую минуту смотреть далеко вперед и опиравшийся на безупречные данные разведки, а также на свое стратегически безошибочное видение перспектив развития ситуации, Сталин уже в самом начале октября 1941 г. стал готовиться к битве за Сталинград и Кавказ!
Первый приказ, затрагивавший вопросы подготовки к Сталинградской битве, был отдан 2 октября 1941 года. В тот день командующему Северо-Кавказским военным округом (СКВО) было передано следующее указание: «Ставка Верховного Главнокомандования считает необходимым немедленно приступить к укреплению Таманского полуострова и занятию его войсками. План организации оборонительных работ, соображения по дислоцированию сообщить по телеграфу 5 октября. К работам приступить немедленно». Кто не верит, пусть заглянет в архивы - ЦАМО. Ф.48а. Оп. 1554. Д. 91. Л. 314.
А уже 9 октября Ставка указала Военному совету СКВО конкретные участки оборонительных работ:
«Народный комиссар обороны (т.е. Сталин. -A.M.) приказал построить полевые укрепленные рубежи:
1. По линии - (иск.) Новохоперск, по р. Хопер до Усть-Хоперский, Машинский, ст. Суровикино, Ниж-не-Чирская, далее по р. Дон до Азов (вкл.).
2. По линии - Нов. Бирюзяк, по р. Кума до Вели-чаевское, далее по южному берегу р. Маныч до Маныч-ская (на р. Дон) - фронтом на северо-восток.
3. По линии - Красный Яр, по р. Медведица до Усть-Хоперский - фронтом на запад.
4. Обвод г. Сталинград по линии - Камышин, Зен-зеватка, Солодча, ст. Иловля, по р. Дон до Калач, ст. Ляпичев, Братский, вые. 150, Красноармейск (в тех местах и разыграются основные события Сталинградской битвы. - А. М.).
5. Для прикрытия Керченского пролива и укрепления Таманского полуострова построить полевые укрепленные рубежи на линии: 1 - Фонталовская, Ах-танизовская, х. Комышана; 2 - Темрюк, Анапа.
6. Для прикрытия г. Новороссийск с моря и недопущения десантных высадок противника в этом районе построить оборонительный рубеж по линии: Крас-но-Медведовская (ныне Раевская. - A.M.), выс. 540, Б. Цемесская, Шапсугская, увязав его строительство с Военным советом Черноморского флота.
На Военный совет СКВО возлагается проведение рекогносцировок. Рекогносцировки проводить в первую очередь первого рубежа и по окончании переходить на остальные рубежи.
Рекогносцировки и строительство вести на глубину полковых участков.
В первую очередь вести рекогносцировки и строительство батальонных районов первых эшелонов полковых участков, после чего приступать к рекогносцировкам батрайонов вторых эшелонов полков.
При проведении рекогносцировок руководствоваться указаниями Генерального штаба и примерной схемой батальонного района.
Строительство возлагается:
а) первого и второго рубежа на начальника Главного военно-инженерного управления Красной Армии силами формируемых армий, саперных частей и местного населения;
б) пятого и шестого рубежа на Военный совет СКВО. Кроме того, Военному совету СКВО формировать строительство обводов г. Ростов.
В первую очередь вести строительство противотанковых препятствий (рвы, эскарпы, контрэскарпы, надолбы и пр.) и сооружений по переднему краю.
При строительстве особое внимание обратить на постоянную готовность возводимых сооружений и артиллерийскую противотанковую оборону.
Военному совету СКВО мобилизовать для строительства необходимое количество рабочих из местного населения, инструмента, авто- и гужтранспорта, материалов, продовольствия для всего работающего местного населения и передать все в распоряжение начальника ГВИУ КА в сроки по согласованию с начальником ГВИУ КА.
Строительным организациям разрешается порубка леса на месте в необходимом количестве.
Рекогносцировки закончить:
а) первого и второго рубежа - 25.10.41 г.
б) остальные рубежи - 10.11.41 г.
К строительству рубежа начальнику ГВИУ КА
приступить 25.10.41 г.
Полный срок готовности рубежа 25.11.41 г.». Опять-таки, кто не верит, может заглянуть в архив -
координаты архивного хранения те же, только Д. 10, Л. 352-353.
Поскольку эти указания выполнялись медленно, то 22 ноября Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была обратить внимание командования СКВО на недопустимость медленных темпов оборонительных работ. Ставка также обратила внимание командования СКВО на необходимость вести оборонительные работы не только со стороны моря, но и с суши: «По имеющимся сведениям, оборонительные работы на Таманском полуострове и на территории Северного Кавказа (и в том числе 51-й отдельной армии) ведутся недостаточно организованно и слабыми темпами. Предлагаю:
1. Всеми мерами форсировать строительство оборонительных рубежей на территории армии, и в первую очередь на Таманском полуострове и в районах баз флота Анапа, Новороссийск, Геленджик, Туапсе.
2. Оборудовать долговременными сооружениями Коса Тузла (так «прославившаяся» ныне. - A.M.), Коса Чушка, Кордон, отметка плюс 6,0 (3 км зап. Батарейки), выс. 35,8 (3 км сев. Малый Кут, Голопузив-ка), Тамань, Рыб. пр., Гадючий Кут, усилив эти позиции минометами, средствами ПВО с целью не допустить форсирования противником Керченского пролива на плавучих средствах и по льду.
3. Оборонительные работы в районах портов При-морско-Ахтарская, Анапа, Новороссийск, Геленджик и Туапсе вести не только со стороны моря, но и с суши, согласовав систему обороны с представителями Военно-Морского флота.
4. Разгрузить порт Новороссийск от эвакуационных грузов Одессы и Крыма, используя наличие позиционного имущества в Новороссийской базе для оборонительных работ на территории армии.
5. Широко использовать возможности Новороссийска и Краснодара по поставке цемента и производству блоков долговременных огневых точек» (координаты архивного хранения - там же, Л. 150-151).
Сталин сконцентрировал там громадные силы. Только саперные части из личного резерва Сталина - 24-е Управление оборонительного строительства РВГК - вырыли 1448 км окопов и траншей. Всего же с учетом привлеченной рабочей силы из числа мирных советских граждан было вырыто 2572 км траншей и противотанковых рвов, а также: 57 км противотанковых рвов, 51 км эскарпов1, 8 км надолб, 24 400 огневых точек, смонтировано 1112 т металлоконструкций и 2317 кубометров железобетонных изделий. Весь этот гигантский объем работ был выполнен задолго до того, как гитлеровцы вышли к Сталинграду. И именно потому, что в районе Сталинграда заранее все было подготовлено, туда заранее же перебросили и мощную группировку в составе 1 , 1 млн человек. Там были сосредоточены 15,5 тыс. орудий - одних только артполков и отдельных дивизионов знаменитых катюш из резерва Верховного было сосредоточено соответственно 129 и 115. Кроме того, 1 , 5 тыс. танков (2-я и 5-я гвардейские танковые армии) и 1,3 тыс. самолетов. Именно поэтому-то, несмотря на всю сложность и тяжесть Сталинградской битвы, советские войска не только выстояли, но и, нанеся непоправимый урон гитлеровским войскам, сумели успешно окружить их и заставить сдаться на милость победителя. Более того. Именно благодаря этому Сталинградская битва стала единственной среди крупнейших битв Великой Отечественной войны, среднесуточные безвозвратные потери личного состава в которой были в 2-2,5 раза меньше, чем в любой из них. В битве под Москвой - 10 910 человек, на Курской дуге - 11 313, в операции «Багратион» (освобождение Белоруссии) - 11 262, в Берлинской операции - 15 712, а в Сталинградской битве - всего 6392 человека!
1 Противотанковое препятствие в виде крутой стенки наружного рва укрепления на стороне, ближайшей к обороняющемуся, или на скате местности, обращенном к противнику.
Еще пример. Для многих наверняка откровением прозвучит, что, например, в самом начале войны, в обстановке тяжелейших неудач и потерь, Сталин лично подписал 1 августа 1941 г. Постановление ГКО № 348сс о строительстве самолета-перехватчика с реактивными двигателями! Не хватало самолетов на фронте, а он вон куда смотрел! Именно поэтому уже в феврале 1942 г. летчик Бахчиванджи впервые поднял в воздух первый советский реактивный самолет.
Еще один пример. Едва ли кому-либо известно, что столь бездарно и в высшей степени преступно проведенная либералами так называемая конверсия военно-промышленного комплекса страны в исполнении Сталина отличалась изумительной продуманностью и тщательностью и к тому же началась за год до Великой Победы, не нанося при этом ущерба военной мощи государства! Так, по инициативе лично Сталина ГКО еще 23.05.1944 г. принял постановление о создании промышленности по производству заводским способом домов из расчета 3,6 млн квадратных метров в год. Этим же постановлением предусматривалось и создание предприятий по производству домов из гипса и шлакобетона из расчета 1 млн квадратных метров в год.
Небольшой комментарий.
Кстати говоря, не менее любопытна и предыстория этого постановления. Уж и не знаю, каким образом Сталину стало известно о разработке французскими архитекторами технологии строительства дешевого панельного жилья, возводимого в сжатые сроки, но факт остается фактом - Сталин обратил на эту информацию самое пристальное внимание. Вызвал известного в те годы профессора Карасева - далеко не последнего человека в строительной промышленности - и поставил перед ним задачу: на базе полученной информации создать в СССР домостроительную промышленность. Задача была выполнена. К сожалению, к тому моменту Сталина убили. И вся слава решения жилищного вопроса в 1950-е гг. досталась его убийце Хрущеву. Причем Хрущев изрядно извратил сталинские параметры жилья для советского человека. Сталин поставил задачу так, что параметры квартир были очень солидными: высота потолка - 3-3,5 м, минимальная площадь однокомнатной квартиры - 40-45 кв. м, двухкомнатной - не менее 70-75, трехкомнатной - примерно 100 кв. м, санузел везде раздельный. Хрущев же все урезал в два-три раза, вследствие чего даже трехкомнатная квартира в прозванных «хрущобами» домах не превышала 55 кв. м, а санузлы совместил так, что в каждой семье потом выстраивалась очередь, чтобы попасть в туалет.
Одновременно было дано указание па восстановлению мебельных фабрик, а на ряде военных заводов также по инициативе Сталина закипела работа по созданию новых образцов мирной продукции и подготовке новых технологических циклов для их массового производства. Уже в третьим квартале 1945 г. доля мирной продукции в советском ВВП достигла почти 60%!
А кто, например, сейчас знает, что даже и десяток лет спустя после его убийства ряд советских промышленных предприятий строился по постановлениям, подписанным еще Сталиным!
Или вот такой пример. Не так давно - в 2004 г. - праздновался 60-летний юбилей гимна СССР, который, хотя и с небольшими изменениями, по-прежнему является гимном нашего государства. Так вот, сопоставьте - работы по отбору музыки и слов будущего гимна были начаты по приказу Сталина осенью 1942 г.! То есть Сталин заблаговременно осуществлял тотальную подготовку к коренному перелому в войне, в успехе которого он уже тогда, в 1942 г., не сомневался! Более того. Это означает, что Сталин не только не сомневался в грядущей Победе, но и предвидел, что из войны СССР должен выйти совершенно иным, обновленным, вплоть до того, что с иным государственным гимном, соответствующим статусу Величайшей Державы Мира и Главной Победительницы в войне!
Наконец, примем во внимание и сугубо политическое предвидение Сталина. Вспомним его знаменитое высказывание: «Я знаю, что, когда меня не станет, на мою голову выльют не один ушат грязи, на мою могилу нанесут кучу мусора. Но я уверен, что ветер истории все это развеет!»
И еще одно предвидение. Его суть относится к нашим дням. Еще в ноябре 1939 года Сталин говорил послу СССР в Швеции A.M. Коллонтай: «Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны, прежде всего за рубежом, да и в нашей стране. Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения. Он все еще рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток. И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут много злодеяний.
Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться. Сила СССР - в дружбе народов. Острие борьбы будет направлено, прежде всего, на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали. Здесь еще большое поле работы. С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, только на какое-то время. Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций. В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что особенно взбудоражится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом.
И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом».
Единственное, в чем хотелось бы подправить самого Сталина, так это в вопросе о сионизме. Не в нем все дело. Дело прежде всего в зоологической, патологически неизлечимой ненависти Запада к России. В той самой его ненависти, которая проистекает из сущности Запада - агрессии, которая никогда не сможет примириться с сущностью России - безопасностью!
Ну, так и как же, обладал Сталин даром предвидения и исторической дальнозоркости или нет?!
Миф № 193. Сталин установил свирепую цензуру в СССР.
Крайне глупый и неуместный миф. Хотя бы, например, потому, что цензура существует с незапамятных времен и к тому же во всех государствах. Это объективная необходимость, точнее, неотъемлемый атрибут государственности. Никому же не приходит в голову вопить о полной ликвидации правоохранительных органов. Так почему же это надо делать в отношении цензуры? Разве государство обязано все вываливать на обозрение? Разве оно по определению не имеет права на какие-то секреты? Если каждый человек в демократическом обществе имеет право на тайну личной жизни, то на каком основании мы должны лишать такого же права государство?!
Что же до фактов истории, то они таковы. Многие считают, что история советской цензуры начинается с 27 октября 1917 года. То есть с того самого дня, когда Временный революционный комитет принял Декрет о печати. По этому декрету 575 независимых издательств и более 2000 наименований газетно-журналь-ной периодики занесли в разряд сеющих смуту, что едва ли не автоматически подводило их под запрет. Но это не цензура как таковая - это элементарная политическая борьба.
На самом же деле отсчет истории советской цензуры следует вести с 23 декабря 1918 года, когда Реввоенсовет республики ввел военную цензуру. Инициатором этого декрета был лично Троцкий. Как к нему ни относись, но сугубо в этом вопросе он был прав. Если власть в стране, где полыхает сочетающаяся с иностранными интервенциями Гражданская война, хочет победить, то без цензуры на сообщения военного характера просто не обойтись. Иначе враг будет знать все. Кстати говоря, в разведывательной деятельности существует специальное направление, которое ныне именуют легальным шпионажем. Это систематическое, тщательное, аналитическое исследование всех публикаций по интересующим ту или иную разведку вопросам, на основе чего делаются очень даже серьезные выводы, нередко высшего политического характера.
Соответственно охрана военных и государственных тайн в СМИ есть очень важное дело государственного характера. Это одна из передовых линий защиты национальной независимости, суверенитета, экономической, военной и политической мощи государства, которая осуществляется в интересах всех граждан того или иного государства.
Почти сразу же цензура была передана под надзор ВЧК. Многие и по сей день ёрничают на этот счет. Но чего тут ёрничать, когда понятно, что функция обеспечения государственной безопасности не может реа-лизовываться без соответствующего контроля, в том числе и за публикациями в СМИ. А то ведь такого наболтают… Вспомните хотя бы годы катастройки Горбачева, и вам все станет понятно.
Или, например, нередко ёрнически ссылаются на мартовское 1927 года распоряжение Главлита, в котором говорилось: «Всем гублитам, облитам, крайли-там. Срочно. Секретно.
С получением сего не допускать в печати… никаких сведений и рассуждений тревожного характера о перспективах урожая в настоящем году, причем к числу таких сведений надлежит отнести и такие, которые хотя и не говорят непосредственно о самом урожае (например, неблагоприятные метеорологические наблюдения и т.п.), но могут быть истолкованы как угроза урожаю. Запрещается публиковать сведения: 1) о хлебном экспорте; 2) существовании разных видов цензуры; 3) работе и структуре ОГПУ; 4) о Кремле; 5) о крушении поездов; 6) случаях самоубийства и умопомешательства; 7) местонахождении членов Правительства; 8) девальвации червонца».
Возьмем, к примеру, запрет на публикации, касающиеся урожая и экспорта хлеба. Еще в четвертой книге пятитомника указывалось, что едва только был провозглашен курс на индустриализацию, Запад ввел против Советского Союза так называемую «золотую блокаду», в соответствии с условиями которой в качестве оплаты за поставляемое промышленное оборудование от СССР требовали поставок зерна, а не золота. Соответственно обладание хотя бы минимальными сведениями о видах на урожай позволило бы тому же Западу сбивать цены на советское зерно, в результате чего сильно пострадали бы планы индустриализации. В свою очередь, любые тревожные сведения о видах на урожай внутри страны могли бы откровенно спровоцировать рост цен на хлеб внутри Советского Союза, что неминуемо привело бы к социальному взрыву с крайне негативными политическими и иными последствиями. Тем более что 1927 год был годом «военной тревоги» - Советский Союз опасался вооруженного нападения консолидированными силами Запада. И только внутреннего взрыва нашей стране и не хватало.
Если хотя бы по минимуму знать такие нюансы истории, то не возникнет мысль о том, чтобы ёрничать по поводу таких цензурных ограничений. Но, увы, наши журналюги единственное, что умеют, так это в полной мере соответствовать поговорке «галопом по Евро-пам», то есть ничего толком не знать, но с видом всезнающих знатоков вещать каждый раз очередную глупость. «Владыка журнализм! Глупец, которому дано при помощи столбцов дурачить по утрам три тысячи глупцов!» - говаривал еще Альфред де Мюссе.
Возьмем запрет на публикацию сведений о структуре ОГПУ. Положа руку на сердце скажите, где вы
видели действующую спецслужбу, которая на всеобщее обозрение выставляла бы свою внутреннюю структуру? Это же полный нонсенс с точки зрения государственной безопасности!
Возьмем запрет на публикацию сведений о Кремле или местонахождении членов правительства. Ведь и так должно быть понятно, что это относится к сфере государственной безопасности, а потому по определению не должно попадать в прессу. Во всяком случае, особенно в той части, которая касается намерений того или иного члена правительства выехать в то или иное место. Потому как могут быть покушения. Сколько их было - никто уже не сосчитает. Но для сведения читателей сообщу, что именно в 1927 году по указанию из-за границы, прежде всего из Великобритании, внутренняя оппозиция откровенно стала проводить курс террора, прежде всего в отношении представителей власти, причем как в центре, так и на местах. ОГПУ располагало документальными сведениями на этот счет.
Или запрет на информацию о девальвации червонца. Во-первых, значительная часть сведений о финансовой системе и политике государства в этой сфере по определению является закрытой, а нередко и совершенно секретной. От этого зависит не только ее устойчивость, но устойчивость всего государства. Не говоря уже о том, что любая просочившаяся информация на этот счет может привести к крайне негативным последствиям. Это правило, которое соблюдается практически во всех государствах мира. Во-вторых, именно в то время западными странами осуществлялся комплекс мер по подрыву финансовой системы Советского Союза. В том числе и с помощью массовой заброски в СССР фальшивых советских денежных купюр. Соответственно любая информация о действиях властей по защите своей финансовой системы априори должна была быть закрытой.
Наконец, о запрете на публикацию информации о железнодорожных катастрофах, умопомешательствах, самоубийствах. Прежде всего информация о таких катастрофах имеет по меньшей мере двоякий негативный смысл. С одной стороны, подрывает доверие к транспортной системе государства, а тогда железнодорожный транспорт имел (впрочем, и имеет поныне) исключительное, в том числе и транзитное, значение. Ну, и кто выиграл бы, если бы с утра до вечера публиковали сообщения о железнодорожных катастрофах, если Советских Союз солидно зарабатывал на транзитных железнодорожных перевозках?
Что касается информации об умопомешательствах и самоубийствах, то характер ее негативного воздействия на общество едва ли стоит подробно разъяснять. А в те времена такая информация была неприемлема для печати еще и потому, что на Западе очень ловко ее обыгрывали. Вот, мол, до чего большевики довели дело со своими планами преобразования общества - народ умом трогается, кончает жизнь самоубийством. Ну, и нужно ли это было Кремлю?
Были, конечно, и явные перекосы в этой политике. К примеру, мало кому известно, что жена почившего в полном безумии Ленина - Надежда Константиновна Крупская - до самой смерти выступала в роли руководителя свирепой идеологической инквизиции. Именно она составила первый список - в терминах инквизиции интердикт - литературы, особенно детской, публикация которой была запрещена в СССР. В этот список угодили очень многие произведения классиков русской и зарубежной литературы, в том числе даже и те, что составляли и составляют золотой фонд литературного наследия всего человечества. Хорошо, что Сталин со временем разобрался с литературными запретами этой несносной вдовы, лишившей советских детей многих литературных сокровищ.
Особенно ёрничают по поводу Сталина. Мол, если в каком-либо писании автор никак не упоминал Сталина, то, «естественно», цензура снимала такое писание с печати. Единственное, что могу сказать по данному поводу, так только следующее: это полнейшая чушь. Для того чтобы понять в чем тут дело, обратимся к Лиону Фейхтвангеру - как никак он первым описал то, что тогда происходило именно в таких дефинициях. Итак, отрывок из книги Л. Фейхтвангера «Москва. 1937. Отчет о поездке для моих друзей» (цит. по изд. М., 1937 С. 47-48).
«Культ Сталина. Поклонение и безмерный культ, которыми население окружает Сталина, - это первое, что бросается в глаза иностранцу, путешествующему по Советскому Союзу. На всех углах и перекрестках, в подходящих и неподходящих местах видны гигантские бюсты и портреты Сталина. Речи, которые приходится слышать, не только политические речи, но даже и доклады на любые научные и художественные темы, пересыпаны прославлениями Сталина и часто это обожествление принимает безвкусные формы.
Примеры. Вот несколько примеров. Если на строительной выставке, которой я восхищался… в различных залах установлены бюсты Сталина, то это имеет свой смысл, так как Сталин является одним из инициаторов проекта полной реконструкции Москвы. Но, по меньшей мере, непонятно, какое отношение имеет колоссальный некрасивый бюст Сталина к выставке картин Рембрандта, в остальном оформленной со вкусом. Я был также весьма озадачен, когда на одном докладе о технике советской драмы я услышал, как докладчик, проявлявший до сих пор чувство меры, внезапно разразился восторженным гимном в честь заслуг Сталина.
Основания. Не подлежит сомнению, что это чрезмерное поклонение в огромном большинстве случаев искренне. Люди чувствуют потребность выразить свою благодарность, свое беспредельное восхищение. Они действительно думают, что все, что они имеют и чем они являются, они обязаны Сталину. И хотя это обожествление Сталина может показаться прибывшему с Запада странным, а порой и отталкивающим, все же я нигде не находил признаков, указывающих на искусственность этого чувства. Оно выросло органически, вместе с успехами экономического строительства… Народ должен иметь кого-нибудь, кому он мог бы выражать благодарность за несомненное улучшение своих жизненных условий, и для этой цели он избирает не отвлеченное понятие, не абстрактный "коммунизм", а конкретного человека - Сталина. Русский склонен к преувеличениям, его речь и жесты выражают, в некоторой мере, превосходную степень, и он радуется, когда он может излить обуревающие его чувства. Безмерное почитание, следовательно, относится не к человеку Сталину - оно относится к представителю^ явно успешного хозяйственного строительства. Народ говорит: Сталин, разумея под этим именем растущее процветание, растущее образование. Народ говорит: мы любим Сталина, и это является самым непосредственным, самым естественным выражением его доверия к экономическому положению, к социализму, к режиму».
Нет никаких сомнений, что Л. Фейхтвангер честно и искренне описал то, что лично сам видел и слышал. Но кто бы объяснил, где здесь творящая собственный культ рука Сталина или подвластной ему цензуры? Их нет по определению! Потому что Л. Фейхтвангер четко подметил, что это явное свидетельство как искренних чувств народа, так и откровенного подхалимажа (хотя он таких слов и не использовал).
Что касается подхалимажа - объяснять, наверное, нет необходимости. В нашей стране это на каждом шагу и даже на каждой четверти шага. Ну кто, например, заставляет депутатов Госдумы развешивать на стенах своих шикарных кабинетов портреты президента - сначала одного, потом другого, далее «строго по результатам выборов»?! Кто заставляет чиновничество раздувать культ личности президента и к месту, а чаще всего не к месту его цитировать? Кто заставляет вопить истошным голосом о необходимости третьего срока для президента, если тот уже устал объяснять, что он не желает даже пытаться сделать подобное? Короче говоря, в части подхалимажа - все понятно.
Что касается проявления народных чувств, то ведь и тут Фейхтвангер объективен - он же напрямую увязал проявление народных чувств к Сталину с экономическим подъемом страны. Что же тут удивительного и где тут культ? Тем более что эти проявления если и называть культом, то уж никак не личности самого Сталина, а именно же того, что собой символизировало имя Сталина. Выдающийся немецкий писатель-гуманист и это подметил абсолютно верно, указав, что
«безмерное почитание… относится не к человеку Сталину - оно относится к представителю явно успешного хозяйственного подъема».
А сам факт такой персонификации безмерного почитания на имени Сталин обусловлен тем, как объяснил Фейхтвангеру сам Иосиф Виссарионович, что люди должны во что-то верить. Царя нет, Бога отняли, а верить во что-то надо. Кстати говоря, почти за десять лет до встречи с Л. Фейхтвангером, на одном из заседаний Политбюро, Сталин сказал, что «мужик не может почитать целый коллектив - мужику нужен кто-то один»! И когда, говоря словами немецкого писателя, «явно успешный хозяйственный подъем» стал очевиден всем, то мужик и персонифицировал свое почитание на том имени, с которым более всего и увязывался факт этого подъема. Это почитание и проявлялось в СМИ. Для такой испокон веку идеократичес-кой страны, как Россия, то есть страны, где испокон веку царит господство той или иной идеи, - ничего удивительного.
Любопытно, что и сам Сталин не без юмора, но абсолютно точно воспринимал глубинную суть факта такого почитания своего имени. Как-то он вразумлял своего младшего сына, пытавшегося чего-то кому-то доказать, опираясь на то, что он носит фамилию Сталин. Иосиф Виссарионович вполне серьезно ответил ему, что ни он, Василий Сталин, ни тем более он сам, Иосиф Виссарионович Сталин, не есть тот самый Сталин, которого почитает народ. Почитаемым в народе Сталиным является тот, кто изображен на портрете, и, показав рукой на свой портрет, сказал: «Это он Сталин!» По малолетству Василий не сразу понял, что тут к чему, но, повзрослев, прекрасно себе уяснил, в чем суть ответа отца. 
В то же время нельзя не отметить и некоторую ги-пертрофированность восприятия Л. Фейхтвангером «безмерного почитания » Сталина. Конечно, для западного человека это было в диковинку, но не настолько, чтобы настойчиво склонять «безмерное почитание». Дело в том, что во времена Сталина существовал как бы негласный запрет, но не от него самого на частое упоминание его имени. И хотя, если говорить откровенно, этот запрет не столь уж и четко соблюдался, не могу не обратить внимания современных читателей на одну любопытную деталь в нескольких измерениях.
1. У автора в домашней библиотеке имеется много книг по различным вопросам, изданных во времена Сталина. Помимо изумительной, поражающей масштабами своей информативности и глубиной анализа описываемых явлений - книги в основном по истории, политике и экономике, - глубокое впечатление оставляет и тот факт, что, например, в 500-страничной книге еле-еле отыщешь пару-тройку ссылок на труды Сталина! Люди старшего поколения прекрасно помнят, что во времена Хрущева, или Брежнева, или болтуна Горбачева каждое третье слово или выражение являли собой ссылки на этих деятелей. Но в изданных в период правления Сталина книгах ничего подобного нет и в помине.
2. Ю.И. Мухин в своей знаменитой книге «Убийство Сталина и Берия» описывает случай, когда ему удалось проанализировать иллюстрации в подшивках одного и того же журнала «Огонек» за 1952 г. и 1999 г. То есть в сталинский период и в наше время. И что его особенно поразило, так это малое количество фотографий Сталина (и вообще политиков того времени) в сравнении с тем, сколь часто рожи современных политических деятелей мелькают в печати. То, что описал Мухин, укладывается в рамки 6-кратной разницы. При Сталине его фотографии печатались в шесть раз реже, чем физиономии любого из современных политических деятелей. А ведь ни один из современных политических деятелей не достоин сравнения даже с пылью из-под сапог Сталина.
3. 1 марта 1936 г. Сталин дал интервью председате
лю американского газетного объединения «Скриппс -
Говард ньюспейперс » г-ну Рою Говарду. Тогда это назы
валось беседой. В этом интервью Сталин очень много и
очень подробно говорил о новой Конституции СССР, о
новой избирательной системе и о тех надеждах, которые
он возлагает на эту новую систему всеобщих, прямых,
тайных выборов на альтернативной основе.
Но вот что поразительно. Отдельной брошюрой это интервью вышло только в 1937 году! Оказывается, во времена якобы «культа личности» и «жестоких сталинский репрессий» Партиздат ЦК ВКП(б) умудрялся тянуть волынку с изданием трудов вождя, в которых затрагивались самые актуальные вопросы тогдашней жизни. Более всего меня поразило следующее обстоятельство. В типографский набор текст беседы был сдан 15 декабря 1936 г., а к печати он был подписан только 26 марта 1937 г.! Брошюра-то между тем всего восемнадцать с половиной страниц, включая и титульную! И столько времени тянули издание небольшого по объему интервью вождя? Того самого вождя, который якобы раздувал свой собственный культ личности и цензура которого так свирепствовала?
4. Если заглянуть на с. 63-64 книги воспомина
ний бывшего советского военного разведчика Лео
польда Треппера, вышедших под названием «Большая
игра» (М., 1990), то любой сможет прочитать о следу
ющем. Весьма красочно Л. Треппер описал, как в се
редине 1930-х гг., то есть когда якобы раздувался
культ личности Сталина и осуществлялись «жестокие
сталинские репрессии», главный редактор ежедневной советской еврейской газеты «Дер Эмес» («Правда») Моше Литваков именно в то время категорически отказывался печатать любые статьи о Сталине, даже те, что были написаны видными представителями ЦК. Ну, и как вам такая «жестокая » сталинская цензура?
Особенно расходятся любители ёрничать насчет цензуры сталинских времен, когда речь заходит о последних двух предвоенных годах. Точнее, начиная с момента подписания советско-германского Договора о ненападении от 23 августа 1939 года. Главный принцип этого ёрничанья состоит в следующем. Ранее, мол, не только в газетных статьях и книгах, но и в быту слово «фашист» употреблялось исключительно как бранное, но едва только Сталин сдружился с Гитлером, как все чудесным образом поменялось. Здесь все ложь, подлая ложь. Ведь никакого «сдружились » не было и в помине и что прежде чем был подписан Договор о ненападении, обе стороны договорились о том, что резко понизят, как ныне принято говорить, накал риторики в СМИ! Эта же договоренность продолжала действовать и далее. Потому что элементарная нормализация межгосударственных отношений не может осуществляться в ситуации, когда обе стороны старательно и изощренно «поливают» друг друга…
Тем не менее журналюги с удовольствием приводят такие факты, как, например, запрет на публикацию в октябре 1939 г. статьи академика Евгения Тарле «Фашистская фальсификация исторической науки в Германии» или запрет на оперу Сергея Прокофьева «Семен Кот-ко». И, что самое интересное, приводят цензурное обоснование этих запретов, которое четко свидетельствует о действовавшей тогда договоренности о резком снижении накала риторики в СМИ. Например, в отношении
статьи Е. Тарле говорилось, что она «содержала негативные оценки Гитлера, Геббельса и других фашистских руководителей», а в отношении либретто оперы - что в него «попал эпизод с австро-германскими оккупантами ».
Но как ни относись к этим личностям, но в то время они были официальными лицами государства, с которым СССР подписал Договор о ненападении. Гитлер же вообще был един в нескольких лицах - фюрер германской нации, рейхсканцлер, рейхспрезидент и Верховный главнокомандующий. Разве нужно было Сталину обострять отношения с Германией в октябре 1939 года путем всевозможных оскорблений и нападок в прессе? Ведь в то время - осенью 1939 года - только ленивый на Западе не пытался спровоцировать смертельное столкновение между СССР и Германией. Одна только британская разведка чуть ли не каждую неделю подкидывая то советским посольствам за рубежом, то германским дипломатическим представительствам в различных странах различные подметные письма, в которых стращала угрозой нападения одной из сторон. В такой ситуации еще и резкой риторики в СМИ или искусстве не хватало, чтобы война вспыхнула. Для Сталина же важней было выкачать из Германии новейшее промышленное оборудования, новейшие образцы военной техники, за которые, кстати говоря, он расплачивался в основном рыбьими пузырями и свиной щетиной, пухом и пером!
Особое место занимают нападки на цензуру в военное время. Отчаянно смакуют усилия цензуры по обеспечению безопасности армии и тыла - мол, «не счесть солдатских писем с фронта, которые приходили к адресатам с тщательно вымаранными словами и строчками. Так армейская цензура предотвращала утечки "нежелательной информации" с переднего края». Ну, надо же хоть чуточку понимать, что такое безопасность армии и тыла, безопасность единства армии и тыла в такой страшенной войне, как та, которую вел Советский Союз! Даже из самых благих побуждений, а ими, как известно, и мостится дорога в ад, нельзя допускать просачивания негативной информации о положении на фронте в тыл. Иначе угроза фронту придет с тыла. Не говоря уже о том, что при той массовой заброске агентуры в советский тыл (как глубокий, так и прифронтовой), которую практиковали гитлеровские спецслужбы, особенно абвер, подобная информация могла нанести колоссальный ущерб планам советского командования. Во время войны разведки всегда гоняются за солдатскими письмами. В годы Великой Отечественной войны советские цензоры не допустили в печать или к распространению 82161 материал, сведений и данных, из которых 36121 по мотивам сохранения государственной тайны, 17047 по политическим мотивам и изъяли 28 902 антисоветских материала из иностранной печати. Что в этом плохого видят журналюги - понять более чем трудно.
А цензура была, есть и будет. Естественно, что меняются времена, меняются и задачи цензуры. Но всегда они были, есть и будут сугубо государственного, державного характера.
Миф № 194. После войны Сталин осуществил грабительскую денежную реформу 1947 года.
Миф № 195. Послевоенная экономическая политика Сталина была направлена не на благо населения, а на гонку вооружений.
Глупые и неуместные мифы, не имеющие под собой каких-либо оснований. Дело в том, что денежная реформа 1947 года была вынужденной - из-за последствий войны - мерой. Во время войны денежное хозяйство воюющей страны, особенно если на ее территории ведутся боевые действия, приходит в упадок, валюта этой страны обесценивается в силу как упадка товарно-денежных отношений, так и неизбежно резкого развития спекуляции и отсутствия товаров гражданского назначения, самораскручивания инфляции. К тому же гитлеровская Германия в небывало широких масштабах использовала против Советского Союза эмиссию фальшивых советских денег, пытаясь тем самым подорвать советскую экономику во время войны.
Сталин был очень дальновидным государственным деятелем и потому задумался о необходимости проведения после войны денежной реформы еще в 1943 году. Поскольку лучше всех данный вопрос знал его славный министр финансов Арсений Зверев, то, естественно, ему и слово. Ниже приведены отрывки из книги его мемуаров «Записки министра» (М., 1973, с. 231-235).
Война приносит ущерб троякого рода. Одни ее последствия можно изжить сравнительно быстро, восстановив, например, разрушенную дорогу или дом. Другие ликвидируются гораздо медленнее, и, чтобы избавиться от них, требуется длительное время. Третьи вообще вечны, как, скажем, человеческие жертвы, сгоревшее великое произведение искусства, не имевшее копий и эскизов. Возможная расшатанность товарно-денежных отношений относится к последствиям второго рода. Нельзя сразу поставить под контроль вышедшую из-под него денежную массу.
Что же нас прежде всего волновало с точки зрения финансов? Во-первых, взносы и платежи населения по налогам и займам, сложившиеся во время войны, были чрезмерно высокими. Во-вторых, выросшее денежное обращение вело к обесценению рубля.
Уже в ходе войны исподволь мы начали готовиться к послевоенной денежной реформе. Помню, как-то в конце 1943 года, часов в пять утра, на дачу позвонил И.В. Сталин. Вечером я вернулся из Казахстана. Глава правительства извинился за поздний (правильнее было бы сказать - ранний) звонок и добавил, что речь идет о чрезвычайно важном деле. Вопроса, который последовал, я никак не ожидал. Сталин поинтересовался, что думает наркомат финансов по поводу послевоенной денежной реформы.
Я ответил, что уже размышлял об этом, но пока своими мыслями ни с кем не делился.
- А со мной можете поделиться?
- Конечно, товарищ Сталин.
- Я вас слушаю. Последовал 40-минутный телефонный разговор.
Я высказал две основные идеи: неизбежную частичную тяжесть от реформы, возникающую при обмене денег, переложить преимущественно на плечи тех, кто создал запасы денег спекулятивным путем; выпуская в обращение новые деньги, не торопиться и придерживать определенную сумму, чтобы первоначально ощущался некоторый их недостаток, а у государства были созданы эмиссионные резервы. Сталин слушал меня, а затем высказал свои соображения о социальных и хозяйственных основах будущего мероприятия. Мне стало ясно, что он не впервые думает о реформе. В конце разговора он предложил мне приехать на следующий день в ГКО.
Небольшой комментарий. Обратите внимание на подчеркивание А. Зверева «мне стало ясно, что он не впервые думает о реформе». Война была в самом разгаре, и хотя хребет фашистскому зверю уже был сломан, но до конца войны еще было далеко, а Сталин уже думал о будущем. И что самое интересное, судя по словам Зверева, стал думать об этом задолго до конца 1943 года. Все-таки удивительный он был человек, Иосиф Виссарионович Сталин. Неимоверная тяжесть военных забот - ведь пять тяжеленных функций на себе тащил в то время, не говоря уже о просто персональной ответственности за судьбу Советского Союза, - а вот, поди ж ты, ни на йоту война не заслоняла проблемы послевоенного будущего. Созидатель был Сталин, все думы у него были о созидании мирного и счастливого будущего для СССР и его великих народов.
На сей раз беседа была долгой. Очень тщательно рассматривалось каждое предложение. Так, например, были подробно проанализированы перспективы перехода на мирный лад. В войну значительная часть товаров поступает не к гражданскому населению, а в армию, розничный товарооборот не обеспечивает имеющегося спроса, и деньги либо остаются на руках, либо перемещаются в карманы обладателей деревенской продукции или, что еще хуже, к спекулянтам, которые пользуются трудным моментом. Так или иначе, деньги минуют государственную казну. Нормальное денежное обращение нарушается. Для своевременной выдачи трудящимся зарплаты, обеспечения военных расходов и т.п. государство вынуждено прибегать всякий раз к эмиссии. Возникает излишек денег.
Затем мы обсудили вопросы о том, как определить, у каких категорий населения оседает излишек денег? Чему равен размер государственного долга? Кто является кредитором по этому долгу? Сколько понадобится времени для напечатания новых денег? Год? Больше? Техника этого дела весьма сложна. Сталин дал мне несколько указаний общего характера, которые следовало понимать как директивы. Можно было отступить от них в деталях, если того требовали особенности финансовой системы, но принципы должны были сохраняться неукоснительно.
Вот в чем состояли эти принципы: чтобы финансовая база СССР была не менее прочна, чем до войны; неизбежный рост общих расходов и ежегодное увеличение бюджета в целом требуют от системы финансов способности на протяжении ряда лет приспосабливаться к меняющимся условиям; трудности восстановления народного хозяйства потребуют от граждан СССР дополнительных жертв, но они должны быть уверены, что эти жертвы - последние.
Сталин специально, причем трижды, оговорил требование соблюдать абсолютную секретность при подготовке реформы. Он редко повторял сказанное им. Отсюда видно, какое значение он придавал полному сохранению тайны. Действительно, малейшая утечка информации привела бы к развязыванию стихии, которая запутала бы и без того сложные проблемы. Еще хуже, если о замысле узнает враг и попытается испбль-зовать будущую ситуацию в своих целях. На этом этапе подготовки реформы из всех сотрудников Наркомата финансов знал о ней я один. Сам я вел и всю предварительную работу, включая сложнейшие подсчеты. О ходе работы я регулярно сообщал Сталину. Знал ли об этом упомянутом замысле в тот момент еще кто-нибудь, мне неизвестно.
Примерно через год я доложил примерный план мероприятия на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). По окончании заседания решение письменно не оформлялось, чтобы даже в архиве Генерального секретаря партии до поры до времени не оставалось лишних бумаг об этом важном деле. Начался второй этап подготовки реформы. Мне разрешили использовать трех специалистов.
Еще через год, когда Сталин уехал в отпуск, он сообщил мне оттуда, что просит представить ему мой доклад о будущей реформе. Я отправил ему доклад на 12 машинописных страницах. Это был уже третий этап подготовки мероприятия. Ознакомившись с материалами, глава правительства предложил мне расширить его, дав некоторые объяснения, до 90-100 страниц и через две недели снова представить ему. Отложив все другие дела в сторону, я взялся за выполнение этого сложного задания.
Небольшой комментарий. Этот доклад, датированный 8 октября 1946 года и имевший гриф «Совершенно секретно», слава Богу, сохранился. Читать его одно удовольствие - ведь он был написан одним из самых компетентнейших специалистов в области финансов. Тем более что доклад содержит детальный анализ истории денег в СССР с дореволюционных времен. Желающие могут ознакомиться с ним на страницах прекрасной книги современного автора Ю.И. Мухина «За державу обидно!» (М., 2004, второй раздел). Не менее интересны и комментарии самого Ю.И. Мухина.
Еще ранее передо мной возник вопрос, нельзя ли реформу использовать попутно для упорядочивания системы цен. И вставил в новый текст особый раздел об упорядочивании финансов тяжелой промышленности. Наряду с другими мерами для этой цели предлагалось включить в условия денежной реформы дополнительные элементы деноминации: снизить доход граждан и соответственно, чтобы они не пострадали, - цены на товары народного потребления и тарифы за транспортные и иные услуги в 5 раз.
Сделал это я по собственной инициативе, за что и получил соответствующий нагоняй. Когда Сталин позвонил мне с юга, меня в министерстве финансов не было, весь день просидел в различных служебных комиссиях, переезжал из одного здания в другое. Наконец, меня разыскали на заседании в Комитете государственного контроля. Слышу по телефону возмущенный голос Сталина: почему я вставил в текст вопрос, который ранее не был оговорен и который к денежной реформе не имеет прямого отношения? Положение у меня, как говорится, "хуже губернаторского". Рядом сидят люди, которые пока не имеют право знать об этом деле. А я по причине секретности материала не могу ничего сказать по существу. Сталин спрашивал, а я вынужден был отделываться в ответ общими словами и односложными репликами. Возмущенный моим косноязычием, Сталин делает мне серьезный упрек, заметив невзначай, что печатать такой реферат вряд ли целесообразно (раньше было такое намерение). Еще через некоторое время Сталин снова вызвал меня. Состоялось длительное обсуждение того же текста, причем никаких отрицательных замечаний по поводу дополнительного раздела уже не было сделано. Мы обсуждали детали реформы вплоть до организационно-подготовительных мер: темы агитационных плакатов и пропагандистских лекций, необходимость тотчас начинать с художников из Гознака подбор рисунков на денежных купюрах и т.д.
Небольшой комментарий.
Нагоняй, который получил Зверев, не следует расценивать как проявление никогда не существовавшего у Сталина самодурства. Дело в том, что Иосиф Виссарионович всегда любил четко придерживаться достигнутых договоренностей. Для него это было святым делом. Раз договорились о чем-то - следовательно, именно это и должно быть исполнено. Конечно, при всей своей принципиальной важности, инициатива Зверева тем не менее выходила за рамки его компетенции. Снижение доходов граждан и серьезные изменения в ценовой политике, тем более в плане их понижения, - по тем временам это уже компетенция Политбюро и Совета Министров. И, откровенно говоря, Зверев вначале должен был получить хотя бы устное разрешение на обоснование таких вопросов в увязке с проблемами денежной реформы. Он этого не сделал. За что и получил нагоняй. Однако же обратите внимание и на то, что, разобравшись с сутью затронутых Зверевым новых, ранее не обговаривавшихся вопросов, Сталин воспринял их как само собой разумеющееся, требующее соответствующего решения и более не критиковал своего министра финансов. Более того. Поражает глубина и детальность проработки всех вопросов на самом высшем уровне. В этом весь Сталин и его наиболее эффективные министры, среди которых Зверев занимал одно из самых первых мест.
Я получил разрешение привлечь к делу еще 15 человек (14 - из министерства финансов, одного из Госбанка СССР), но с условием, что никто из них не будет знать о плане в целом, а получит представление только о своем узком задании.
На этом этапе окончательно договорились, что отмена карточной системы снабжения совпадет с обменом старых денег на новые и переходом к единым государственным розничным ценам на товары. Мне было поручено подготовить первый проект соответствующего постановления и проект обращения к советским гражданам. В них следовало сообщить о порядке обмена денег; порядке переоценки вкладов в Госбанке и сберкассах; о конверсии предыдущих займов; соблюдении интересов трудящихся; о стремлении ударить рублем по нечестным элементам; об основах отмены карточной системы.
Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР было опубликовано через год после этого. С 16 декабря 1947 года выпустили в обращение новые деньги и стали обменивать на них денежную наличность, за исключением разменной монеты, в течение недели (в отдаленных районах в течение двух недель) по соотношению 1 за 10. Вклады и текущие счета в сберкассах переоценивались по соотношению 1 за 1 (до 3000 рублей), 1 за 2 (от 3 тысяч до 10 тысяч рублей), 1 за 3 (свыше 10 тысяч рублей), 4 за 5 (для кооперативов и колхозов). Все обычные старые облигации, кроме займа 1947 года, обменивались на облигации нового займа по 1 за 3 прежних, 3-процентные выигрышные облигации - из расчета 1 за 5. Налоги, долги, финансовые обязательства оставались неизменными. Снижались государственные цены на хлеб, муку, крупу, макароны, пиво; не менялись государственные сцены на мясо, рыбу, жиры, сахар, кондитерские изделия, соль, картофель, овощи, водку, вино, табак и спички; устанавливались новые цены на молоко, яйца, чай, фрукты, ткани, обувь, одежду и трикотажные изделия (ниже коммерческих в 3,2 раза).
Документы о реформе, разработанные заранее, своевременно разослали на места, в адреса учреждений органов государственной безопасности специальными пакетами с надписью «Вскрыть только по получению особого указания». В одном из документов, лежавших в пакете, говорилось: «Немедленно доставить первому секретарю областного комитета партии». У отдельных местных сотрудников любопытство перетянуло служебный долг. Пакеты были вскрыты раньше времени. Кое-где пошли слухи о предстоящей реформе. За это нарушение государственной дисциплины виновные понесли серьезное наказание. Их неправильное поведение не помешало мероприятию в целом.
Ну и что грабительского в той денежной реформе?