В один из октябрьских дней 1945 года в Тбилиси пришло тревожное сообщение: не вернулась в лагерь ушедшая на штурм Ужбы группа альпинистов в составе А. Джапаридзе, К. Ониани и Н. Мухина. Срочно были организованы поиски. 17 октября в Местию выехала спасательная экспедиция, возглавляемая Е. Абалаковым. В шквальную погоду на самолетах П-5 была произведена разведка вершин Ужбы, но она оказалась безрезультатной. Тогда в район поисков вышли два отряда: основной, в который вошли Е. Абалаков (начальник), Г. Зарубиани, Б. Хергиани и Н. Гусак, и вспомогательный, состоящий из носильщиков, связных и резерва (начальник Гвалия).
21 октября основной отряд в условиях жесточайшего бурана достиг моренного лагеря, расположенного над языком ледника Гуль. Два дня бушевал буран и свирепствовал мощный снегопад. Все это время участники поиска вынуждены были отсиживаться в пещерах. Наконец буран утих, и отряд двинулся вверх. На одном из выступов под вертикальной стеной Северной Ужбы поисковая группа нашла записку А. Джапаридзе, датированную 28 сентября 1945 года. Больше ничего здесь найти не удалось. На склонах всюду нависали лавиноопасные массы снега, вызывающие предположения, что А. Джапаридзе и его группу погубила лавина.
Отряд Е. Абалакова поднялся по Тульскому ледопаду и 27 октября по глубокому снегу вышел на седловину Ужбы. В скальном обнажении северного жандарма седловины удалось найти скальный крюк с двойной петлей из сизалевого репшнура. Крюк был вбит на 65–80 метров ниже седловины и явно принадлежал группе А. Джапаридзе. По единодушному мнению участников поиска, этот крюк мог быть использован только для спуска.
На седловине на отряд вновь обрушились шквальные порывы ветра, однако поиски продолжались. 28 октября на ледяном склоне Северной вершины Ужбы были обнаружены следы ступенек, идущих от вершины к седловине. Больше ничего найти не удалось Участники поиска пришли к заключению, что А. Джапаридзе, К. Ониани и Н. Мухин сорвались вниз по Тульскому леднику. (В 1946 году удалось установить, что группа А. Джапаридзе была ночью увлечена лавиной вместе со спальными мешками).
Е. Абалаков, Г. Зарубиани, Б. Хергиани и Н. Гусак начали нелегкий спуск. Первым шел Е. Абалаков. По воспоминанию Н. Гусака, «очень тяжело дался ночной переход по крутому льду от бергшрунда к ночлегу. Добираемся лишь к 24 часам и это исключительно благодаря опыту, выдержке и умению Евгения…» 29 октября отряд опустился в селение Ушхванари.
Летом 1946 года Комитетом по долам физкультуры и спорта при Совете Министров СССР была организована экспедиция на Юго—Западный Памир. На штурм суровых вершин этого малоизученного района шли 12 опытных альпинистов Москвы и Ленинграда. Руководили походом Е. Белецкий и Е. Абалаков.
О целях и задачах этой экспедиции, о том, как были покорены труднодоступные вершины пика Патхор и пика Карла Маркса рассказывается в публикуемых ниже дневнике Е. Абалакова и его докладе на Втором Всесоюзном географическом съезде.
Юго–западный Памир
[34]
После того как проект экспедиции на пик Победы окончательно отпал, возникла идея осуществить прерванный войной план — восхождение на два семитысячника юго–западного Памира.
На альпинистской конференции мною и Е. Белецким был разработан план этой экспедиции. Срок выезда назначен на 25 июня. Однако трудности с получением снаряжения заставили отодвинуть срок отъезда на 5 июля.
После почти шестилетнего пребывания в армии (демобилизовался в мае) у меня возникло в Москве множество самых неотложных дел. Несмотря на это, пришлось немедленно принять на себя всю организационную работу по подготовке экспедиции. Белецкий прибыл в Москву лишь в день отъезда экспедиции. Срок отъезда пришлось вновь отложить.
11 июля выяснилось, что заказанные на 15–16 июля билеты Министерство путей сообщения решило выдать на 13 июля. Начались дни величайшего напряжения. Бессонная ночь. Сами погрузили питание и снаряжение в багаж. В 23.10 отъезд, а в 22.30 я еще бегаю по Москве по всяким организационным делам. Дома семья и друзья подготовили дружеские проводы. Увы, забегаю к ним лишь на несколько секунд и все вместе мчимся на вокзал. Прибываем за несколько минут до отхода поезда. Вагон трогается. Наступает штиль.
16 июля. День отдыха и подкармливания.
В вагоне нас восемь человек: Белецкий, Иванов, Сидоренко, Багров, Угаров, врач Потапова, Кельзон и я. 21 июля вылетят самолетом Шлягин и Тихонравов. Старицкий уже в Душанбе. Семенов еще в Алма—Ата.
19 июля. Начались пустынные степи. Ураганный ветер.
Ночью проехали Аральское море.
20 июля. Жарко. Пустыня. Берег Сыр—Дарьи, поросший камышом.
Выбрались на крышу вагона — прохладно и интересно.
21 июля. Начались оазисы. Первые фрукты. Ташкент. Встреча со Шлягиным, Семеновым и Старицким.
22 июля. Андижан. Поразило изобилие фруктов. На машине в Ош уехать не удалось. Ждем поезда, поглощаем фрукты.
Вечером баня.
23 июля. Наконец сели в ошский поезд. Дорога для меня новая.
В Кара–су неожиданно встретились с остальными товарищами. Настроение поднялось.
Въехали в Ош. На машине добрались до базы Академии наук.
Переупаковка грузов, затем купанье в арыке и ночевка под деревом.
27 июля. Часов в восемь выехали на сильно груженой трехтонке.
Устроились в машине с удобствами. Наблюдаю, как медленно ползет кверху анероид.
По пути «объясняю» ребятам все достопримечательные места. Перевал Чигир–чик. Гульча. Красивые породы близ перевала.
Перевал Талдык проехали вечером. Облачно. Брызжет дождик.
К обеду в Сары–таше. Заалай закрыт облаками.
Ночуем в палатках в Алайской долине.
28 июля. Холодное утро. Ясно. Речки покрылись льдом. Хорошо видны знакомые вершины.
Бордоба. У подъема к перевалу встреча с живописной группой Кашгарских переселенцев.
Перевал Кызыл–арт, затем Маркан–су, озеро Кара–куль.
Жара и ветер. Безводная пустыня.
Перевал Ак–байтал. Быстрый спуск, и к пяти часам мы на биостанции.
Теплый прием начальника станции Добротина. Спим в фанерных домиках. Ночь теплая.
29 июля. Подъем в шесть утра. Переупаковка грузов. В восемь — выезд всей экспедиции (12 человек).
Мургаб. Сухие долины. К перевалу — система озер Сасык–куль.
Около юрт киргизов подкрепляемся кислым молокам. Вдали на западе большая вершина. Предполагаем, что «наша».
Наконец последний перевал и длинный спуск по долине реки Тогуз–булак.
Горячие источники у селения Джиланды. Купаемся. Я и Женя Иванов попали в болото.
Спим на разостланных палатках.
30 июля. Гунт. Селение Байкала. Выгружаемся. Наша база — у местного учителя.
Часть товарищей, в том числе и я, едем дальше, на Хорог.
Кишлаки, зелень и ошеломляющие вершины.
Стоп!.. Бензина нет. Четыре часа ожидания. Встречные машины не сочувствуют нам. Жара, сгорел до корост.
Километров десять идем пешком с рюкзаками. Стемнело. Наконец посчастливилось сесть на машину с хворостом.
Хорог. Поиски ботанического сада. Разведчики — я и Старицкий. В темноте в городе занимаемся почти альпинизмом. Но вот ботанический сад обнаружен. Ночной чай в чудесном саду. Спим под урюком. Ночь теплая и прекрасная.
1 августа. Выехали в 5.30. К девяти часам — в Ван–кале.
Сортируем вещи. Подготовка к выходу. У меня разногласия с Белецким о порядке выхода и продвижения.
В ожидании машины ночлег на поляне у дороги. Спим с Женей Ивановым во вкладышах. То жарко, то холодно. Ночью перелезли в свои мешки.
На машине довезли груз до моста через реку Патхор. Транспортировка через жидкий мостик. Вьючим на две лошади и ишака. Сложный и забавный переход через Патхор. Съемка критических моментов, иногда очень смешных. Вода доходит до пояса и леденит ноги.
Отдых и перегрузка на правом берегу. У меня очень сильно заболела спина — лежу пластом.
В 3.15 пошли вверх. При входе в ущелье Патхор открылся уже знакомый контур пика Патхор. За три часа по камням меж кустарников ивы и облепихи дошли до места, дальше которого лошади идти не могут. Раскинули лагерь. Высота 3300 метров.
Спал на разостланной палатке. Спина болит по–прежнему.
3 августа. Часов в шесть Женя Иванов и Ширимбеков (один из двух наших товарищей таджиков) ушли на охоту.
В девять утра, позавтракав, товарищи приготовились к выходу. Я же лежу пластом.
Пришли снизу два носильщика (молодые таджики) и Володя Старицкий и с ними две лошади с грузом. Ушла первая партия. Вскоре за ней — и вторая. Потом вернулся Шлягин и стал уговаривать караванщиков провести лошадей дальше. Они отказались. Шлягин повел одну лошадь. Караванщики понесли груз. Еще раз возвратился Шлягин и взял еще груз.
Снизу поднялся второй таджик Арабшеев. Раза три подбрасывал Иванов тяжелый груз. Хорошо работал и Шаримбеков.
В 3.20 вернулась первая партия. В обед «полакомились» подгоревшим омлетом (повар Маруся) и, не задерживаясь, двинулись вверх. Я иду тоже. Крупные осыпи, изредка кустарники. Тащу, и довольно сносно, рюкзак.
На песчаной отмели среди кустарника раскинули лагерь. Вершина видна несколько ближе, но путь до нее еще далекий. Ночью опять приступы боли в спине.
4 августа. Ребята ушли перетаскивать грузы с перевалочной базы, расположенной несколько ниже лагеря, в Основной лагерь. Через несколько часов подошли Багров, Тихонравов и Кельзон (особенно тяжело нагрузили Толю Багрова).
Я с трудом дотащил рюкзак до основного лагеря. Помог все тот же Багров, хотя он сам был нагружен до предела.
Основной лагерь раскинули под развесистой ивой. Спим на палатке.
6 августа. В 8.15 вышли все, кроме Саши Сидоренко и таджиков (увлеклись охотой на кийков). Идем с тяжелым грузом.
После моренных бугров пошли осыпи, чередующиеся с отлогими долинками. На конечную морену ледника вступили спустя четыре часа. Путь преградила речка, резко изменившая направление на юго–восток. Переправиться оказалось невозможно. Шагаем вдоль нее. Чудесный правый цирк ледника с высокими вершинами. Обошли речку лишь на месте ее выхода из ледника. Здесь я начал глазомерную съемку.
Придерживаясь правого берега, по камням морены прошли до языка чистого льда, спускающегося от пика Патхор.
Лагерь в котловине. Длительное препирательство между ребятами из–за приготовления пищи. (Кое–кто хитрит и эту работу перекладывает на других.)
Спим «на улице» по той причине, что в свою палатку положили пришедших таджиков. (Толя Багров «позаботился» и не взял из основного лагеря дополнительную палатку.) Ночь лунная, морозная. Спальный мешок заледенел.
7 августа. Пасмурная погода сменилась ясной. Выходим двумя группами. В мою (я и Женя Иванов) включился Белецкий. Задача нашей группы — обследовать цирк с юга.
Задача второй группы (Семенов, Шлягин и Тихонравов) обследовать цирк (с востока) и сочленение южного гребня с вершиной.
Мы вышли в 7.45, связались и сразу же надели кошки. Начали быстро набирать высоту. За 25 минут — 250 метров. Бугристый ледопад кое–где пересекают трещины. Идти легко. Через два часа достигли высоты скального гребешка и вышли к цирку. Пошло отложе. Путь рассечен широкими увалами и трещинами. Переходим к правому берегу. Здесь трещин нет.
Пик Энгельса (акварель)
Рисунок Е. Абалакова
Крепко пригревает солнце. Снежный склон, ведущий на верхнюю часть южного гребня, заманчив, но переход его к вершине по–прежнему пугает. Цирк ледника поворачивает влево на запад. Подкрепились консервами, яблоками, выпили воду. Время 12 час. 30 мин. Высота 5250 метров.
Наметил кулуар для выхода на гребень. И полезли. Удобные снежные лунки, но высота чувствуется.
Долезли до скал. Обход невозможен. Приходится брать в лоб. Скалы трудны. Лезу на кошках. Оглянулся: за мною дальше никто не полез. Отвязался у последнего выступа и по снежному гребню взошел на вершинку высотой 5500 метров. Открылась обширная панорама.
Со всех сторон хребты. На юг они снижаются к Бартангу и затем вновь переходят в снежные вершины. Западный гребень Патхора очень остер и труден. Северо–западный совершенно обесснежен, крут и невозможен для восхождения. На север гребень еще обрывистей и бесснежней.
Сфотографировал все обстоятельно. Сделал схему и, наконец, — вниз. По скалам спускаюсь, используя самостоятельное охранение за выступы.
Только спустился к снегу, как едва удалось укрыться от камнепада. По снегу спустился быстро. Слева обнаружил более удобный кулуар. В три часа внизу. Отыскал наиболее удобный путь: вначале — у правого берега, затем резкий траверс к левому скальному гребешку и внизу выход к середине ледника. Ни разу не попалось сколько–нибудь значительной трещины. В 4 час. 30 мин. в лагере.
Слегка обгорел. Но настроение хорошее: спина прошла.
Второго отряда еще нет. Они пришли уже совсем к вечеру. «С востока пути для восхождения нет. Южный гребень смыкается с вершиной неблагоприятно» — вот их резюме.
Дополняю свою глазомерную съемку. Сплю в палатке.
11 августа. Начало штурма Патхора.
Проснулись в шесть часов.
Вышли в 7.30. Наша тройка (Женя Иванов, Саша Сидоренко и я) идет первой. На половине пути занялись изготовлением шторок для защиты лица, и нас обошла даже группа Потаповой. Но затем мы обогнали ее и другие группы и пришли в цирк вместе с первыми.
Время 12 часов. Безветренно и жарко. Раскинули лагерь. Распределили продукты. Варим без перерыва. Снег топится на солнце. Нашли и воду.
Окончательное распределение по тройкам. (Ярость Толи Багрова — он в группе Потаповой.)
Ночь на снегу.
12 августа. Выход в восемь часов. Идем первыми. Мне трудно идти из–за ушибленной позавчера ноги. Надежда, что новый ботинок тереть рану будет меньше, не оправдалась. Рюкзаки тяжелы, хотя мы значительную часть полученных продуктов оставили в лагере. Ребят мучает одышка.
За 1 час 15 минут преодолели склон и вышли на гребень в новом месте, правее прошлого подъема. По снежному склону решили обойти первый жандарм, рассчитывая на кальгаспоры. Однако забрали высоко. Склон оказался ледяным и мы с трудом прошли на кошках над берг–шрундом.
В расчете обойти крутой участок скал по карнизам, сняли кошки и вышли на скалы. Они оказались сложны и сыпучи. Потратили много времени и усилий, прежде чем вылезли на верх гребня. По снегу, конечно, подниматься было бы проще. Поэтому, когда остальные три тройки поднялись на перевал, мы им посоветовали пересекать склон ниже и подниматься к гребню по снегу.
Дальше гребень состоял больше из крупных осыпей со скалами. В верхней части этого участка мы обошли его справа и преодолели боковые гребешки. По сыпучим скалам большого кулуара и осыпям вышли на седловину.
На северо–западной стороне гребня нашли отлогий участок осыпи. Но потребовалось два часа, чтобы устроить на ней горизонтальную площадку для палатки. Остальные участники восхождения (три тройки) показались на склоне значительно позже и начали устраивать бивуак не доходя до гребня.
Подкрепляемся рыбными консервами и густейшим супом с клецками системы Жени Иванова. Доесть не смогли. Саша Сидоренко ест мало — вынужден назначить себе диету.
Хороши окружающие панорамы. Все шире раскрываются горизонты необозримых хребтов и мощнее поднимаются на юге монолитные вершины Маркса и Энгельса.
Левее конусообразная вершина. По контурам очень напоминает К 2 в Каракоруме. Взял азимут — 145°. Ночью спим плохо. Пересыхает горло.
13 августа. Утром ребята есть ничего не хотят. Сварил кисель. Он очень хорош и всегда идет с аппетитом. Вышли в девять часов.
Женюшка Иванов совсем «растерялся». Потерял мои нитки с иголками и кассету. Вообще его торопливость становится опасной. Вчера он поймал на свою голову небольшой камень, спущенный Сашей. Удачно еще что увернулся от большого камня и что голову отчасти предохранили защитные очки. Моя перевязка, видимо, тоже удачна. Сегодня боли Женя уже не чувствует.
Обход крутого гребня начали с левой стороны. Справа он падает отвесной стеной. По скальным с осыпью карнизам сравнительно легко поднялись на гребень. Лишь в верхней части небольшая стенка доставила мне неприятные переживания, которые усугубила заклинившаяся в скалы лейка.
Остальным группам в начале движения указан путь. Мы же опять перешли на правый склон. Острыми башнями высятся над нами два основных жандарма. Обходим их справа по наметившемуся карнизу, на который я в целях разведки предварительно сходил и уверился, что обход вполне возможен. Двигаемся к седловине.
Вдруг слышу крик Иванова: «Саша, держи!» и шум падающих камней.
Прижался, как мог, к скалам.
— Ну как, все целы?
— Ничего, сейчас поднимусь…
Это упал Женя Иванов, поскользнувшись на обледенелом снежнике. Все кончилось благополучно.
На гребешке ребята воздвигли еще один тур.
Обходим многочисленными гребешками и кулуарами жандармы и к пяти часам опять выходим на перемычку под последнюю стенку. Через час готова неплохая площадка. Но лишь через два часа медленно подтягиваются остальные связки.
Я использую время и разведываю проходимость последней стены. По глубокому кулуару пролез в верхней части «расклинкой» и далее по сыпучим скалам влез на гребень.
Вот он, путь к вершине!
Но он, видимо, не так прост, как хотелось бы. Впереди еще каверзный гребешок, длинный снежный гребень, может быть, ледяной. И скалы у вершины тоже не малые. В общем препятствий порядочно.
Внизу меня хватились — кричат! Спустился удачно. С аппетитом подкрепился супом, жареной колбасой и чаем. Настроение хорошее.
Ночь прошла плохо. Душно.
14 августа. Многие почти не спали: болело горло от пересыхания и поднялись утомленными.
Пока собирались, время подобралось к девяти. Вышли налегке. По спущенной еще вечером веревке быстро поднялись по кулуару. Пересекли широкий кулуар в обход нависающего снежного карниза и по сыпучим скалам взошли на гребень.
Хотя идем налегке, но самочувствие у ребят неважное. Саша ослаб от диеты и бессонной ночи. Женя Иванов чувствует себя лучше.
Я попытался обойти гребешок справа — безуспешно. Полез через верх — сложно. Тогда двинулись по снежнику слева. Я страхую сверху. Обошли первый выступ. Дальше пошли по гребню без труда.
По снежнику двигаемся на кошках. Мне мучительно наступать на больную ногу. По крутым склонам могу подниматься лишь спиной к склону. Идем медленно. Но весь снежно–ледяной гребень прошли все же за 45 минут.
На скалах сняли кошки и взяли их с собой на случай, если к высшей точке придется подниматься по ледяному гребню.
Скалы не крутые и крайне сыпучие. Метров через 50 я вышел на гребень. Скорее влево. Еще немного, и я на вершине Патхор! 12 час. 20 мин.
Вот он, действительно высший, третий на юг выступ гребня вершины. На восток — карнизы. Особенно огромен карниз со среднего выступа. Кругом бескрайние хребты и сплетения ледников…
Ребята кричат «ура!» Женька в восторге мнет Сашу, а затем бросается на меня и целует жесткой щетиной вместо губ в рану моих губ. И все же приятно.
С вершины открылись величественные панорамы и безбрежное море хребтов, увенчанных вечными снегами.
На севере в облаках кутались вершины, обрамляющие с юга ледник Федченко. На юге возвышались складки Шугнанского и Шахдаринского хребтов с резко выступающими массивами пиков Маркса и Энгельса.
За ними далеко были видны вершины Гиндукуша и Каракорума. Необыкновенная ясность воздуха, незасоренная нередкой здесь дымкой «афганца», позволила рассмотреть столь отдаленные вершины.
С вершины особенно ясна была интересовавшая меня схема ледника Марковского.
Изучаю систему перевалов и ледников. Делаю схемы и зарисовки. Снимаю панорамы, снимаемся сами. Женя сложил большой тур. Поднимаются и остальные связки, ободренные нашими победными криками. У всех вид не очень «изящный». Особенно горы обезобразили Марусю Потапову.
Без аппетита поели рыбных консервов, вложили записку о восхождении и, пробыв на вершине два часа, начали спуск. Даю предупреждение группам спускаться как можно осторожнее.
Связка Белецкого (пострадавшего в этот день) вышла на снег, а первая связка уже достигла скал.
Болит нога. Вот и мы сняли кошки у скал. Движемся медленно. Часто ждем, чтобы не сбросить камни на нижеидущих.
Часам к четырем спустились в лагерь. Поужинали киселем и залегли.
15 августа. Спуск начали последними в одиннадцатом часу. Погода портится. Облачно, падает снег. Идем по знакомому пути.
Часто ожидаю, пока спустятся предыдущие. Наблюдаю за их спуском. Плохо идет Кельзон. Шлягин страхует хорошо и идет неплохо.
Последний перед лагерем перевал гребня. Слева сидит связка Кельзона, пьют воду и приглашают нас. Иванов говорит, что по гребню хороший путь (Это его свойство — быстро решать, недостаточно убедившись.)
Оказывается, отсюда идет путь Багрова! Я ужаснулся. Когда он вскользь говорил мне вчера о своем варианте подъема на гребень — я не мог и подумать о том, что путь этот выбран по стене над кулуаром! Теперь все стало ясно. Худший путь трудно было выбрать.
Ругая Багрова, который своим «Вариантом» не только задержал группы, но и подверг их серьезнейшей опасности — пошли этим путем. (Две связки уже спускались здесь по веревкам, взятым у нас и нам нужно было их снимать.)
Я иду последним. Обрезал остаток закрепленной веревки. Решил спускаться на карабине. Но прошел лишь первую часть — попал на наклонные плиты. Под стеной веревка из помощника стала врагом: соскальзывала вниз. Пришлось освободить карабин и закинуть страховую веревку за выступ. Пуховая куртка, рюкзак и веревка мешают лезть и отбрасывают от скал. Задыхаясь, с трудом добрался до ребят!
Наконец старый знакомый путь. В лагере забрали оставленные продукты и двинулись вниз. Спускаемся с расчетом не обрушить друг на друга камни, которые постоянно валятся из–под ног.
Группа Багрова проскользнула уже до плато. Группа Белецкого вышла на снег.
По снегу проложена целая тропа. Больная нога скользит и при этом мучительно ноет. Идем медленно. Ручей. Хорошо бы как следует напиться, но легко застудить больное горло.
У лагеря меня окружили и все целуют колючими бородами. Прошу только, чтобы не в губы.
Первая горизонтальная площадка. Часть ребят решила идти вниз, часть осталась здесь, намереваясь сходить на следующий день на пик Клунникова.
Мы пошли вниз, дополнительно груженные общественным грузом. Я прошу Иванова идти медленнее: открылось много новых трещин. Наконец лед. Надеваем кошки.
У поворота вправо Иванов вдруг решил идти не тем путем, который предложил я.
Зная, что лед подтаял, и мой путь был хорош, я отдал ребятам веревку и, заявив, что не хочу портить кошки по морене, пошел один. К языку ледника пришел, конечно, намного ранее других. При встрече с ребятами разговоров не возникло.
В лагере с удовольствием подкрепились жиденьким киселем.
Сделал рисунок гор и остался не удовлетворен им. Спим, впервые раздевшись до трусов.
16 августа. Хороший сон. Лежим в палатке, нагретой солнцем. Ведро мясного супа приводит всех в окончательно хорошее настроение.
Пошел рисовать и выяснил, что краски оставил в Зеленом лагере. Сделал рисунок карандашом.
В три часа вышли. Много раз отдыхаем. Забавный брод ребят у морены. Наш с Сашей вариант — по красивой долинке.
Вечером в лагере. Пришел Ширимбеков, очень усталый. Кийков нет.
Спим в палатке очень хорошо.
17 августа. Отдых. Долго спим, готовим обед и обильно подкармливаемся. Холодновато. Облака часто закрывают вершины. Пик Патхор побелел от свежевыпавшего снега.
Снял повязку с ноги и убедился, что рана громадна, как я буду двигаться вниз — непонятно.
Пришли остальные ребята. Побывали на пике Клунникова и довольны. Толя Багров опух, но бодр по–прежнему. Маруся Потапова пришла позже: вид неузнаваемый.
Производственное совещание. Итоги пройденного, планы и прогнозы на будущее. Завтра начинается эвакуация.
Спим опять на своем старом месте.
18 августа. Саша Сидоренко, Белецкий и Шлягин ушли часов в девять.
Пока завтракали и распределяли груз, время подошло к 11.30. Все идем с солидной нагрузкой. Нога болит. Иду медленно.
Уже вблизи «Лошадиного лагеря» встретился с носильщиками. Они сообщили, что Иванов упал и сильно разбил висок. В лагере Маруся и Иванов (остальные ушли во второй рейс). Женя Иванов лежит в тени у камня. Голова перевязана как у индуса. Самочувствие неважное.
Готовим обед. К шести часам пришли ребята из второго рейса. Обед, и в семь часов отправление вниз с караваном из четырех лошадей.
Последние километры к селению Патхор проходим уже в темноте. Табор на поляне. Заросли смородины. Чай и сон в теплой приятной долине.
19 августа. Утром молочный завтрак и в путь.
Броды по мелкой воде на лошадях. Ожидание машины, и мы вновь на базе в Байкале.
Занялся писанием статей. Суматоха с отчетностью отъезжающих. Прощальный ужин. Песни.
Сплю один у дорожки.
21 августа. Утром все небо в облаках.
После завтрака направились в сельсовет. Там райконференция. Интересное зрелище. Долго ждали конца выступлений. Договорились о выделении нам семи ишаков и четырех лошадей с четырьмя погонщиками для дальнейшего продвижения.
Пришли гости из ботанического сада. На ужин — уха из рыбешек, выловленных самими ребятами.
Женю знобит, приуныл паренек. Ночью ветер и дождь.
23 августа. Караванщики не пришли для заключения договора.
Продолжается дискуссия между Ивановым, Машей и Белецким. Маша настаивает на поездке Иванова в Хорог на рентген (опасаемся трещины черепа). Я, наконец, уговорил Женю. Сесть на машину не смогли.
24 августа. Охота за машинами продолжается, но пока безуспешно.
Сделал на память зарисовки типов таджиков. Часа в два, наконец, Маруся и Женя уселись в машину.
К вечеру подъехали из Хорога Саша и Володя. Много новостей. Обсуждаем варианты нашего будущего пути. Остановились на первоначальном варианте с новым концом — поездкой по Пянджу.
Читаю первые письма из Москвы.
25 августа. Утром заморозок. До обеда ребята читают газеты.
Я составляю схему ледника Марковского.
После обеда упаковываем и зашиваем вещи. Пришли Давлят и Сулейман. Принесли выпеченные лепешки.
Каравана пока нет. Отправили Сулеймана за верблюдами.
26 августа. Погода испортилась. Показался караван: три ишака и три лошади. Начинаем сборы.
Часам к трем подъехали на машине и наши «больные» (Женя с Марусей). Итак, снова все в сборе. Очень удачно! Все вещи быстро уложили на машину, сели сами, и чудесно доехали до моста. Караван пошел своим ходом налегке.
Устроили обед среди зарослей ивы и облепихи. В пять часов нагруженный караван уже из пяти лошадей, трех ишаков и верблюдов двинулся вверх по ущелью. Тропа плохая: по руслу речки или по крутым склонам. К восьми часам дотянули до урочища Кахга и встали на ночлег.
Сготовили суп и чудесный компот из смородины. Спим на палатках. Ночь не очень холодная.
27 августа. Поднялись рано, но вышли лишь в девять. Тропа пошла отложе и лучше. Давлят–бек все охотится. Видели его спускающимся со склона, но затем он исчез.
Караван продолжал движение вперед. Тропа свернула с юго–западного направления в левое ущелье прямо на юг. Остановочка у кишлака. Пьем молоко и фотографируем оригинальные типы женщин высокогорного кишлака.
Женя Иванов решил задержаться и пойти навстречу Давляту. Мы продолжаем движение вперед. Солнце греет хорошо, но холодный ветер частенько излишне освежает (идем без рубашек).
Сзади выстрелы, затем машут белым платком.
До перевала осталось километра два. Увидел пик Карла Маркса. Он оказался ближе и значительнее.
Прошли за шесть часов километров 10–12.
Высота 4500 метров. Хорошая трава и выпасы кутасов. Ночь холодная. Саша замерз, даже завернувшись в палатку.
28 августа. Вышли в 10 часов. Я иду впереди. До перевала километра три — отлогий подъем.
Я на перевале. Лезу на вершинку справа.
Снял грандиозную панораму на пики Маркса и Энгельса и зарисовал их. Километра два догонял потом ушедший караван. Спуск очень отлогий. Вначале шел в южном направлении, затем соединившись с широкой долиной, идущей от перевала Джиланды, пошел на юго–запад.
У летовки обед. Толя Багров пожадничал, купил полтора ведра молока и сжег полтора ведра манной каши. Оную кашу так и не съели. Повар получил «по заслугам».
Вышли на широкую и плоскую долину Шах–дары. Прошли еще километра два вверх и остановились на ночлег у развалин интересной постройки.
Приятный вечер. Высота 3700 метров, но тепло. Горячий серный источник, купание в темноте. На ужин чудесный плов из кийка. Сон на палатке.
29 августа. Утром опять купанье в серном источнике. Выход в 10.30.
Караван движется вверх по широкой долине Шах–дары. Брод. Ущелье Реджиса. Караван идет по правому берегу, мы — по левому.
У слияния Шабоя (правый) и Хацака открылась грандиознейшая стена пика Энгельса. На берегу Хацака на зеленой лужайке раскинули лагерь. Время 3.30. Высота 4000 метров. Лагерь имеет солидный вид: вытянулись в ряд восемь палаток. Иванов варит убитого им улара.
Вечером совещание. Завтра выход на разведку.
30 августа. Встали с рассветом, в 6.15. Быстро собрали рюкзак, и в семь часов вышли.
Долина Хацака поднимается отлого. Я считаю шаги и делаю глазомерную съемку. Женя Иванов и Вася Жогов поочередно несут рюкзак.
Долина повернула к востоку. Показалась западная стена плато и пик Маркса.
Завтрак у коша. Таджичка с чудесным сынишкой принесла молока. От коша прошли еще километра три.
Поднялись на левый склон, откуда открылся хороший вид на южный цирк. Спутники отдыхают. Я делаю съемку ледников и зарисовки. В 1 ч. 45 мин. спуск вниз.
У коша закусили и за 1 час 40 минут дошли до нашего лагеря (а на подъем ушло четыре с половиной часа).
Итоги нашей разведки не очень утешительны: вполне безопасного пути не обнаружили, но есть вполне возможный — по узкому леднику прямо на плато.
1 сентября. В 10 часов вышли с караваном по долине Хацака (все, кроме радистов).
В 2.15 раскинули лагерь под стеной плато пика Маркса. Кругом пастбища, несмотря на высоту 4700 метров.
2 сентября. Утром Багров, Тихонравов и Потапова пошли на разведку в западный цирк.
Около девяти я, Семенов и Белецкий двинулись в восточный цирк. За 1 час 45 минут вышли в него по отлогому леднику. Лишь в верхней части встретились трещины.
Высота 5360 метров. Выход на плато по висячему леднику в средине северной стены плато возможен. Трудны лишь сбросы в нижней части ледника. Но этот путь безопаснее любого другого (с нашей стороны). За час спустились к лагерю.
Толя Багров пришел лишь поздно вечером. До вершинки не добрались. Обход на плато с этой стороны длинен и труден.
Рисовал пик Маркса, но не окончил: зашло солнце и акварель немедленно замерзла.
Ночка весьма прохладная.
3 сентября. День сборов к штурму пика Маркса. Толя Багров не в шутку обиделся, что его «предали» и не дали достаточного отдыха.
В 3.45 выходит группа в составе Иванова, Сидоренко, Белецкого, Багрова, Семенова, Угарова, Давлята и меня. Рюкзаки тяжелые.
В 6.10 пришли к лагерю на леднике вблизи скал. Подкрепились мясным супом и киселем.
Долго не могли заснуть.
4 сентября. Вышли в восемь часов. Кошки надели на солнышке.
Лавируя между трещинами, подошли к сбросам висячего ледника. Вблизи сбросы оказались отвесными. Я начинаю долбить путь по наклонной ледяной трещине. Багров и Иванов упорно отстаивают свой вариант: ледяной желоб под сбросами.
В конце концов, я даю согласие на их вариант и начинаю рубить ступени в ледяной стене. Багров, несмотря на наш протест, начинает рубить ступени ниже. Вырубив до первой площадки, я спускаюсь вниз за рюкзаком и крючьями. (Багров закрепился выше.)
Я спешу с крючьями. Идет Давлят. Слышу, как Саша кричит Давляту: «Не становись на колени!»
И вдруг крик Давлята: «Ой… падаю!..»
Думаю только о том, чтобы задержать Давлята (он неопытен и при падении будет совершенно беспомощен). Решаюсь принять на себя рывок, хотя недостаточно закрепился. Натягиваю веревку. Давлят срывает меня. Падаю, стараясь затормозить ледорубом и не зацепиться кошками… Но на более отлогой части зацепился кошкой и пошел боком, а затем и вниз головой. Сорвал Сашу. Потом выправился и задержался.
Подоспевшие товарищи освободили меня от сдавившего горло и грудь рюкзака. Встал. Все как будто в порядке. Жгучая боль лишь в кисти правой руки. Пальцы гнутся, но с трудом. Посмотрел на Давлята: цел! только жалуется на боль от рывка веревки. Решили отправить его вниз по легкому пути (чему он, видимо, был рад).
Боль в руке усиливается. Рука быстро пухнет. Женя Иванов и я берем от Давлята палатку и начинаем подъем.
Правая рука у меня не работает. Поднимаюсь на веревке на левой. Крутой ледяной склон над сбросами.
Толя предлагает лезть прямо на бросы.
Белецкий благоразумно предлагает идти вдоль трещины влево. Вышли из–под сбросов. Чувствую слабость, видимо, от травмы.
Выходя по натечному льду я поскользнулся и сшиб на себя огромный кусок льда, имевшего форму гигантской сосульки. Удачно! Она скользнула по рюкзаку и лишь слегка по голове. Женя удержал меня на веревке.
Стало отложе. Много трещин. Некоторые очень глубоки. Переходим по ненадежным ледяным мостам. Помогают кальгаспоры. Поднялись на плато.
К пяти часам подошли к подножью юго–западного гребня. На осыпи и скалках сделали площадки.
Мы (два инвалида) сделали площадку скорее, чем группа Багрова, хотя они пришли первыми. Группа Белецкого поднялась значительно позже.
Ночь вначале теплая, под утро прохладная. Высота 5900 метров. Увидели во всей красе мощный Гиндукуш.
5 сентября. Погода неважная. Все затянулось облаками. Долго готовим завтрак. В 12 часов вышли. Вначале по снегу и льду, затем по скалам. За два с половиной часа поднялись на 300 метров и устроили бивак на последних скалах. Погода ухудшилась. Пошел снег. Видимости — никакой. Пообедали и спать. Высота 6200 метров.
6 сентября. Погода плохая. Туман. Снегу насыпало около четверти метра. Палатка заиндевела изнутри.
Не надеясь на скорое улучшение погоды (высотомер за ночь поднялся на 60 метров) решили идти на штурм вершины.
Вышли в 9.40. Мороз. Пурга. По заснеженным осыпям и скалам юго–западного гребня прошли первый перепад. На втором у меня очень замерзли ноги. Долго «откачивал» их маятниковым способом и с трудом надел утеплители. Сказал, чтоб тоже сделал Иванов. Тот упорно не хотел надевать, но потом сдался и надел.
Мерзнут руки и лицо. Особенно беспокоюсь о руке Иванова. На наши больные руки — он на левую, я на правую — надели по носку.
Скальный гребень длинен. Женя Иванов идет на кошках. У начала ледяного гребня и поворота его к северу кошки надели все. Я успел чуть перекусить.
В редкие разрывы облаков показывается вершина и две идущие впереди фигурки Толи Багрова и Саши Сидоренко. Пытаюсь сфотографировать, но из–за больной руки выходит плохо.
Наконец, острый гребень вершины пика им. Карла Маркса! Обходим скалы справа, и неожиданно высшая точка — за ветром и очень уютная. Время 13 час. 30 мин. Видимости, к нашему большому огорчению, никакой.
Высота вершины по нашему альтиметру 6900 метров. (Он сильно преуменьшает. Истинная высота несомненно не менее 7000 метров.)
Поднялась последняя связка Белецкого. Аппетита почти ни у кого нет. Только я и Толя Багров наседаем на рыбные консервы.
Голова не болит, но чуть тяжелая от непереставаемой жгучей боли в руке (очевидно перелом).
Оставили записку о восхождении в большом туре. Вниз пошли резвее. Задерживает группа Белецкого. По снежнику группа Багрова — Сидоренко пошла вперед.
Снегопад усилился. Ветер тише. Облака разорвало и выглянуло солнце. Воспользовался и сделал съемку.
В лагере в пять часов. Женя Иванов чувствует себя плохо, ничего не ест.
Пьем чай со смородиной. У меня аппетит хороший.
Ночь морозная.
7 сентября. Утро ясное и морозное. Я вылез из палатки раньше, чтобы пофотографировать, но больших перспектив не открылось. Больная рука мерзнет.
Вышли в девять часов. Первые скалы обошли слева. По снежнику и скалам спустились к первому лагерю в 12 часов, забрали оставленные здесь продукты и вышли на ровный ледник. По нему пошли на юг к Пянджу. У первой воды закусили. До языка ледника оказалось километров десять тяжелого пути по кальгаспорам. Язык ледника — в виде высоких эффектных сераксов.
Левее — еще два ледника, очень мощных, состоящих из сераксов. Самый левый обрывается огромным ледопадом. Над ним мощная вершина.
Высота 4940 метров. Длинный моренный путь закончился обрывом. Обходим справа по крутой осыпи (300 метров).
Восхождение окончено. Сфотографировались и неоднократно перецеловались.
После слияния двух речек подошли к кошу на хорошей зеленой поляне. Тепло. Неплохой ужин, молоко, чудесный сон в палатке и лунная ночь.
8 сентября. Толю Багрова послали вперед (в семь часов) с радиограммой Левченко о нашем благополучном спуске. (Опасаемся, как бы они, встревоженные плохой погодой, не начали спасательные работы.)
Вышли в восемь часов. Тропа вдруг резко пошла вверх по правому склону. Вверху раздается крик. Высоко над собой видим маленькую фигурку Багрова. Неужели туда лезть? А лезть пришлось метров .400. Жарко. Наконец вниз.
Вышли на склоны Пянджа. Открылись изумительные панорамы Гиндукуша, Пянджа, острова афганских кишлаков.
До шоссе шли около пяти часов. Попутная машина, очень кстати — довезла до заставы. Теплая встреча пограничников. Интерес к нам и нашему восхождению повышенный.
Чудесное мытье в Пяндже, обед, арбузы.
Связь с нашим лагерем налажена. Володя Тихоправов жаждет восхождений!
Спим в палатках, растянутых среди деревьев сада, под шум листвы.
Альпинисты спускаются к долине Пянджа, вдали дымится Гиндукуш
9 сентября. Солнечный день. После завтрака греемся на берегу Пянджа, приводим все в порядок, читаем газеты.
Саша и Женя Иванов сражаются в шахматы на арбузы. Сегодня проигрывает Женя (видимо потому, что решил играть «умненько»).
После обеда провели беседу об альпинизме и о задачах нашей экспедиции. Продемонстрировали все снаряжение. Сидоренко и Багров показали некоторые приемы на практике. Получилось интересно и убедительно.
Вечером два пограничника вызвались проводить нас к нарзанному источнику. По дороге рассказали много интересного из пограничной жизни.
Вечер ветреный и мрачный. А рука все болит.
10 сентября. Выход утром не состоялся, ибо обещанные председателем колхоза ишаки не пришли. Томительное ожидание.
Наконец, к половине четвертого навьючены три ишака. Тепло распрощались с личным составом комендатуры. Только вышли — начальник заставы кричит: «Обед готов! Пообедайте!» Ну, слабые сердца не выдержали, и мы пообедали. Еще раз прощанье — и пошли.
Простились с гостеприимной долиной и вошли в ущелье Вранга. Большой подъем. Узкое ущелье. Плохая тропа над обрывом. Маята с ишаками; они валятся под обрыв и мы едва успеваем их удерживать. Рюкзаки пришлось взять на себя. Крутой и длинный подъем.
Вечереет. До коша пять часов ходу. Идем в потемках. Наш старик–караванщик чудесно знает каждый поворот тропы.
Брод через приток слева. Хорошая поляна, кош. Ужин из кийка и сон. Высота 4200 метров.
11 сентября. Свежее утро. Вышли в 9.30. Долина стала шире, много осыпей. Справа обошли два водопада и речку, ведущую к перевалу Хаут. Выше, с левой стороны, заметили ледник.
Залезли с Толей Багровым повыше и увидели пик Маркса и всю окружающую систему. Я сделал съемку. Дорога на перевал оказалась совсем не такой, как утверждал Толя. Он сконфужен.
Опять взвалили на себя рюкзаки, так как ишаки совсем отказались идти. Втянулись, видимо, крепко: с тяжелыми рюкзаками поднимаемся на крутой склон, на высоте, близкой к высоте Эльбруса, и идем совсем легко.
Перевал. Высота 5450 метров. Время 4.30. Я спешу на ближайшую вершинку сделать съемки. Иванов дал свой аппарат. С вершинки хорошо виден пик К. Маркса со всей его свитой. Сильно продуло шквальным ветром. Чтобы согреться — вниз бегом. Спуск прямо на север по ледничку, покрытому кальгаспорами. Обогнал Сашу Сидоренко и Петю Семенова. Морены. Догнал караван.
Рюкзаки навьючили на ишаков и двинулись вниз по широкой и отлогой долине. Высота еще большая, холодно. Речка, образовав озеро, скрылась в моренах.
Уже в сумерках подошли к кошу. Доедаем последние продукты. Молока раздобыли мало.
12 сентября. Встали с солнышком. Наскребли кое–что на завтрак.
Солнце вскоре зашло за тучи и стало холодно. Я в трусах, иду резво, намного опередил караван. Долина, ограниченная невысокими хребтами, спускается отлого. Вблизи выхода к Шах–даре наша речка входит в ущелье и сворачивает к северо–западу. Тропа выходит на правый склон и на плато. Первым добираюсь я, за мной Саша Сидоренко. Залезли на бугор и с трудом разобрались в окружающей местности.
Дождались остальных. Пересекли безводную долину и с крутого берега увидели, наконец, долгожданные палатки нашего лагеря. Раздаются крики и приветствия!
Не дожидаясь «перевозного» верблюда, я в ботинках ринулся вброд через Шах–дару. Радушная встреча друзей! Поздравления.
Четыре часа дня. Итого прошли сегодня пять с половиной часов. Врач занялся моей рукой. Массаж в серном источнике. Рука болит.
Перед обедом купанье. Много рыбы выловили собственным бреднем. Сон в «полудатке». Вечер и ночь пасмурные и холодные.
13 сентября. С утра пораньше, чтобы опередить Марусю, ринулись с Сашей в «бассейн». Вскоре присоединились и другие. Пошло мытье и стирка на высоте близкой к 4000 метров. После купанья, — завтрак.
Облака разогнало и солнышко греет чудно. На обед барашек и молоко — подарок с фермы.
Совещание. Натянутый разговор с Белецким: по его словам, я всегда не согласен с его предложениями… (в данном случае двигаться через перевал Лянгар основной группой).
На совещании его проект общей поддержки не встретил. В итоге намечено двигаться по трем направлениям.
Первая группа, шесть человек — через перевал Лянгар и на машине до Хорога.
Вторая группа — я, Сидоренко, Иванов и Левченко — до Хорога — по реке Шах–даре.
Петя Семенов с караваном и караванщиками — обратно в Ванкалу. Однако Петя обиделся, и вопрос о нем остался открытым. Погода к вечеру опять испортилась. Брызжет дождик.
Сделал себе шины для руки. Почти всю ночь не спал от жгучей боли.
14 сентября. В 10.30 шесть человек под начальством Белецкого, наконец, собрались и вышли вверх по Шах–даре к перевалу Шалмац.
Осталась наша палатка да палатка Алеши и радиста. Купаемся и ловим рыбу. Весь вечер идет дождь.
15 сентября. Утром явился обещанный заведующим фермой киргиз с лошадью. Быстро собрались. Выехали на нашем верблюде в 10.30.
До селенья Шот–буват прошли за 2 часа 15 минут. Нашли знакомого уполномоченного и с его помощью достали еще одного верблюда.
До селения Юбин (15 км) шагаем четыре с половиной часа, до темноты. Тропа идет по долине реки, по зарослям облепихи, ивы, шиповника, хвоща, тополя.
Председатель в Юбине встретил нас гостеприимно. Угощал айраном, лепешками. Сварил нам мясо с картошкой и мы чудесно наелись за весь голодный день.
16 сентября. Распростившись с гостеприимными хозяевами и сфотографировав их, вышли в десять часов.
Тропа часто взбирается высоко на правый склон. Чуть ниже селения в прорезе левого бокового ущелья увидели грандиозный массив с обрывистыми стенами.
Влево более широкая долина Андижбашур — ведет к перевалу на Пяндж.
Жарко. Опять сгораем. Сильно разморило. Ребятам лень идти. Тропа все реже спускается в долину и больше идет по склону. Долина становится уже, склоны круче. Немного не доходя до селения Сижд, в ущелье слева увидели другую грандиозную вершину Сежд–зрав–дара.
Кишлак Сижд встретил нас хуже: председатель оказался на участке и распорядиться было некому. Пришлось осесть лагерем. Загораем и спим. Председатель вернулся поздно вечером. Ишаки оказались в десяти километрах от кишлака. Обещали утром за ними послать, но пригнать их смогут лишь к полдню. Спим очень хорошо на палатке.
17 сентября. Утро чудесно. Не удержался и больной рукой «намарал» рисунок.
К часу пригнали ишаков. Срочно подкрепились яичницей и в 1.30 вышли, я крепко перебинтовал руку и она разболелась. Пришлось ослабить бинт.
Ущелье узкое, лес становится выше. Вспугнули большую стаю куропаток. Леня стрелял из нагана, но безуспешно.
К вечеру переправа через левый приток. Крутой подъем, обход по боковому ущелью. Дошли до колхоза «Социализм» и, не задерживаясь, пошли дальше среди зарослей ивы.
В проточках оказались целые стаи крупной маринки. Женя Иванов, несмотря на весь азарт, поймал руками лишь одну.
Опять броды. Лишь в девять вечера подошли к новому колхозу.
Расположились в кибитке у председателя. Угостил хорошим супом и чаем. Спать легли в 12 часов.
18 сентября. Проснулись лишь в восемь часов. Завтрак затянулся.
Дорога идет левым берегом. Лес кончился. Кишлаки попадаются все чаще.
Около трех часов дня пришли в районный центр Раш–калу. Разговор с секретарем. Помог купить хлеба, чая, мыла.
Машины нет. Обнадежили на завтра.
В закрытом помещении спать непривычно, душно.
21 сентября. Хорошее ясное утро. Пришла машина топографов. Договорились, что в три часа они захватят нас в Хорог. Но к часу дня неожиданно пришла машина с Багровым и Тихонравовым. В два часа выезжаем на ней в Хорог.
Красивая, но тряская дорога. 45 км проехали за два с половиной часа.
В Хороге Леня сопровождает меня в санчасть отряда. Хирург при осмотре констатирует три перелома в кисти руки, но надеется, что все восстановится. Положил шинку и назначил еще раз зайти к нему завтра.
Оформили дела в городе. Вечером приглашены в отряд на кино.
Спим с Женей в садике. Тепло и приятно.
22 сентября. Ночью приехал Алеша и, не зная где и что, спал около забора.
Днем оформляем дела в городе. Сдали имущество председателю комитета физкультуры.
Между делом не забываем отведать фруктов (главным образом дыни).
23 сентября. Утром чудесная прогулка на машине по Пянджу.
Загораем в саду. Ребятишки угощают грецкими орехами прямо с дерева.
В четыре часа выехали из Хорога. Знакомая красивая дорога по Гунту.
В семь часов в сумерках прибыли в Ванкалу. На ужин угостили киичиной.
24 сентября. Поднялись с рассветом. Быстро приготовили завтрак. Прощальная трапеза на палатках у машины и в 8.30 выезд.
Высокогорная экспедиция в районы Юго—Западного Памира
[35]
Высокогорные районы Юго—Западного Памира остаются до сих пор наименее исследованными из всех горных узлов Памира.
Если по Северному, Западному и Восточному Памиру мы имеем хорошие карты с большим приближением к истинному рельефу гор, то картографический материал Юго—Западного Памира остается крайне схематичным, правильно отражающим лишь рельеф основных долин.
Высокогорная зона изображена на картах обобщенной размывкой, в которой лишь общее направление основных хребтов соответствует действительности, но совершенно отсутствуют рельеф и оледенение.
В таких условиях путешествия в глубь хребтов связаны с проникновением в области зон, вовсе не изученных. Геолог С. И. Клунников, работавший несколько лет в горах Юго—Западного Памира, к 1937 году сделал несколько интересных открытий. Он проник из долины р. Гунта в центральный узел Рушанского хребта, обнаружил вершину, достигающую (по его инструментальной съемке) 7130 метров, и обширное оледенение у его подножья. Однако детального обследования ему провести не удалось. Другая высокая вершина, открытая Клунниковым, находилась в 100 км южнее первой и венчала Шахдаринский хребет. Эта вершина, достигающая, по определению Клунникова, 7000 метров, была названа пиком Карла Маркса. Близко подойти к пику Карла Маркса Клунникову не удалось, и подступы к нему остались не ясны.
Вновь открытые вершины заинтересовали советских альпинистов.
В 1946 году Комитетом по делам физкультуры и спорта при Совете Министров СССР была организована экспедиция на указанные вершины Юго—Западного Памира.
В состав экспедиции вошли 12 опытных альпинистов Москвы и Ленинграда. Руководители экспедиции, заслуженные мастера спорта Е. А. Белецкий и Е. М. Абалаков, учитывая малую исследованность района новых вершин, не могли взять на себя обязательство восхождения на обе вершины: поэтому в задачи экспедиции входило изучение подходов и путей восхождения и лишь при благоприятных условиях — восхождение на одну из вершин.
24 июля участники экспедиции на грузовой машине, предельно нагруженной снаряжением и питанием, выехали из киргизского г. Ош и по памирскому тракту пересекли весь Памир. Миновали цветущую Ферганскую долину, зеленые склоны Алайского хребта, просторы Алайской долины, снежные громады Заалайского хребта и, наконец,
высокогорную пустыню Восточного Памира. Машина пробежала суровую долину Маркан–су, песчаные берега огромного высокогорного озера Кара–куль, взобралась на высоту 4700 метров к перевалу Ак–байтал и однообразными пустынными плоскогорьями высотой в 400 метров пересекла Южный Памир. Наконец — спуск, заросли кустарника по берегам бурного Гунта, и экспедиция на четвертый день достигла основной своей базы — селения Ванкалы. Позади осталось 640 км шоссе, а до Хорога еще 90.
Каждый хребет Памира имеет свои характерные особенности. Рушанский хребет поражает резкой расчлененностью рельефа, острыми вершинами и гребнями. По дну глубоких ущелий текут бурные горные потоки.
Из широкой долины реки Гунта с зелеными полосками арыков, искусно прорытых таджиками на головокружительной высоте крутых склонов, квадратами домиков кишлаков и зеленью садов, экспедиция двинулась вверх по ущелью реки Патхор к первой вершине — пику Патхор.
Уже издали пик Патхор (в переводе с таджикского — высота Колючка) произвел на альпинистов большое впечатление крутыми и мрачными скалистыми склонами, сильно изрезанными острыми гребнями. Можно было ожидать больших трудностей при восхождении.
Караван экспедиции преодолел опасные броды бурной реки Патхор и вступил в узкое ущелье, по дну которого среди зарослей кустарника облепихи и ивы тянулась едва заметная тропа. Караван прошел не более 5 км. Далее крутые склоны оказались покрытыми сплошными осыпями и недоступными для лошадей. Нагромождения камней подступали к самой речке. По нескольку раз альпинисты перетаскивали на себе тяжелые грузы от лагеря к лагерю. Таким образом достигли основного лагеря, расположенного на высоте 3700 метров среди последнего зеленого островка зарослей ивы. Отсюда экспедиция направилась к леднику Марковского.
Речка стремительным потоком прорывалась сквозь толщу старой морены, образовавшей как бы плотину. Ледник отступил от нее на север не менее, чем на 7 км. На правом склоне в углублениях скал, на высоте 400–500 метров над долиной, также можно было заметить остатки старых морен.
Склоны долины круты, в верхней части переходят в расчлененные скалистые стены. Относительная высота окружающих гребней и вершин над долиной достигает 2 км. По сплошным нагромождениям осыпи альпинисты достигли ледника (высота 4400). От долины Гунта его конец находится на расстоянии 18–20 км.
Долина стала шире. На запад и восток уходили мощные ледники. Ледник Марковского имеет необычайное строение. Он состоит из многих составляющих, вытянувшихся в широтном направлении, а язык ледника находится в месте слияния западных и восточных ветвей.
Пик Патхор замыкает ледник с севера. От пика Патхор на юг спускаются короткие, круто падающие, изрезанные трещинами ледники. На картах Рушанского хребта ледники в этом районе отсутствуют.
Сложность вершины заставила альпинистов провести тщательную разведку. Разведочные группы, применяя всю технику альпинизма, преодолели ледопады и вышли в верхние цирки ледников, расположенных на высоте 5200 метров. Тщательное изучение вершины показало, что на север и восток она обрывается недоступными стенами и лишь по западному и южному гребням возможна попытка восхождения. Руководители экспедиции решили штурмовать пик по западному гребню, крутому и острому, зазубренному огромными скалистыми пиками, но все же наиболее верному пути на вершину.
В течение четырех дней, преодолевая огромные трудности, поднимались они на пик Патхор. Большая высота, отвесные, осыпающиеся скалистые склоны и острые гребни настолько затрудняли продвижение, что в результате изнурительной восьмичасовой работы за день поднимались лишь на 500 метров.
Интересной особенностью отличались крутые снежные кулуары южных склонов пика. Если верхний цирк ледника имел обычную бугристую фирновую поверхность, то на крутых южных склонах снежная поверхность превратилась в частокол снежных пирамид и торосов–кальгаспоров («кающихся») высотой до метра, с вершинами, обращенными к солнечному зениту.
Снежные пирамиды и их ледяное основание под жаркими лучами солнца сильно таяли, потоки воды с шумом свергались из–под самой вершины пика, а ночной мороз вновь сковывал все льдом. Поэтому снежные пирамиды обледеневали и в наиболее тонких частях превращались в ледяные.
Такое энергичное таяние на больших высотах характерно для Юго—Западного Памира, где сухость воздуха настолько велика, что за два месяца пребывания экспедиции (июль — сентябрь) лишь два–три раза выпадали незначительные осадки, все остальное время стояла безоблачная погода.
Хорошая погода и кальгаспоры облегчали подъем на вершину. В то же время сухость воздуха и большая высота осложняли его. Даже в нормальных условиях лазанье по крутым скалам с 18–20-килограммовым рюкзаком за плечами представляет немалую трудность. На шести–се–митысячных высотах каждый метр такого пути давался ценой величайших усилий. Падали силы, мучила одышка, болезненно пересыхало горло. Даже ночью, укрывшись в спальных мешках от жестокого мороза, в палатках, установленных на площадках, сложенных из камней (настолько круты были склоны) альпинисты не могли отдохнуть: мешали одышка и бессонница. Сильно болело горло. Утром не было аппетита, и трудно было восстановить слабеющие силы.
От последнего лагеря на высоте 6200 метров 12 альпинистов двинулись на штурм вершины уже налегке и к часу дня 14 августа достигли высшей точки пика. Даже у вершины, поднимаясь по ледяному гребню, замечали интенсивное таяние. На таких высотах на пике Коммунизма мне не приходилось наблюдать таяние даже в наиболее ясную погоду.
С вершины Патхора открывались величественные панорамы на безбрежное море хребтов, увенчанных вечными снегами.
На севере в облаках купались вершины, обрамляющие с юга ледник Федченко. На юге возвышались складки Шугнанского и Шахдаринского хребтов с резко выступающими массивами пиков Маркса и Энгельса. За ними далеко были видны вершины Гиндукуша и Каракорума.
С вершины особенно ясна была схема ледника Марковского и альпинисты уточнили ее. Было установлено, что ледник Марковского в наибольшем протяжении с запада на восток достигает 20–25 км и имеет 13 основных притоков.
Высота вершины Патхора по нашему альтиметру оказалась 6400 метров. Более ранние проверки альтиметра показали его тенденцию в сторону снижения высоты. Учитывая ошибку в показаниях имевшегося в нашем распоряжении альтиметра, высота вершины, вероятно, несколько ниже 7000 метров. Пик Патхор является высочайшей точкой Рушанского хребта.
Полученные экспедицией сведения об этом малоизученном районе и большой спортивно–альпинистский успех определили уже выполнение основных задач, стоявших перед экспедицией. Но это не остановило нас, и мы решили сделать попытку восхождения на вершину пика Маркса и одновременно изучить этот, совершенно неясный горный узел.
Путь к Шахдаринскому хребту и пику Маркса представлялся в двух вариантах: первый — перевалом Дузах через Шугнанский хребет в верховьях Шах–дары и оттуда поиски ущелья, ведущего к подножью пика; второй — от г. Хорог по Шах–даре до ее верховьев. Второй вариант, вероятно, был более удобен, но экспедиция избрала первый как более короткий и полезный с точки зрения изучения подступов к пику с перевала Дузах. Перевал восточно–памирского характера со сглаженными окружающими хребтами и отлогими долинами, в противовес утверждению работников областного центра, оказался нетруден, и караван экспедиции преодолел его за три дня.
С перевала Дузах (4700) мы увидели могучие массивы пиков Маркса и Энгельса значительно ближе. Отсюда изучили неописанные ранее пути подходов к вершине и наметили возможные варианты восхождения.
Верховья реки Шах–дары имеют также восточно–памирский характер. Широкая, плоская долина, местами заболоченная, с хорошим травянистым покровом. Характерны выходы горячих серных источников с небольшим дебитом. Предгорья невысоки, сильно сглажены и не позволяют предполагать, что за ними скрываются высочайшие вершины.
Во время похода по Юго—Западному Памиру исследователи нередко встречали целые колонии ледяных кочек–калъгаспор
Долина р. Реджис, по которой поднималась наша экспедиция к подножью пика Маркса, является характерной для северных склонов Шахдаринского хребта. Отлогая, со спокойным течением речки и невысокими сглаженными склонами ограничивающих хребтов, она оказалась легко доступна до самых верховьев. Дальше спокойное повышение боковых отрогов вдруг переходило в отвесные скалистые и ледяные стены главного хребта.
Характер Шахдаринского хребта и его вершин резко отличается от Рушанского. Горизонтальные пласты горных пород, слагающие хребет, видимо, определили контрастность его рельефа. Большие сглаженные массивы вершин и хребтов обрывались вдруг гигантскими ступенями и отвесными стенами, доходящими до двух километров.
Горный узел пика Маркса требовал еще более тщательной разведки, нежели район пика Патхор. Собранный разведывательными группами материал помог разобраться в орографии района и составить ясную схему северных склонов этой части хребта.
Характерной особенностью оледенения северных склонов хребта является сравнительно малая протяженность ледников несмотря на значительные высоты окружающих вершин (от 6000 до 7000 метров), чрезвычайно крутое падение в верхней части, часто переходящее в ледопады, сбросы и висячие ледники, и очень пологие средняя и нижняя части оледенения с малым количеством трещин. Ледники здесь заканчиваются на высотах от 4500 до 4800 метров. На северных склонах альпинистами был обнаружен лишь один ледник значительного протяжения (до 10 км), стекающий на северо–запад из цирка, образованного гигантскими стенами пиков Маркса и Энгельса.
По левому притоку Реджиса — речке Хацак — альпинисты подошли под северо–западные стены пика Маркса и его мощного западного плеча.
У языка безымянного ледника на высоте 4650 метров был разбит лагерь, служивший исходным пунктом для разведки пути восхождения и штурма вершины.
Близ лагеря на такой значительной высоте зеленела трава, а цветы (типа ромашки и колокольчика) в расщелинах скал встречались и на высоте 5000 метров.
Необходимо было найти выход на западное плечо пика Маркса. Стены казались неприступными. Сверху нависали огромные толщи ледяных сбросов, готовьте в любую минуту смертоносным обвалом рухнуть вниз.
После продолжительной и трудной разведки альпинисты нашли путь к вершине по узкому крутому ледопаду, сползающему с западного плеча на север и как бы рассекающему стену. Намеченный путь, очевидно, трудный ' и опасный, но менее подверженный обвалам и более ясный, нежели другие возможные.
3 сентября восемь альпинистов начали штурм вершины. Чувствовалось осеннее похолодание, но погода продолжала стоять ясная.
Ледяные стены крутого ледопада альпинисты преодолевали целый день. Потребовалось огромное напряжение сил и применение всей техники альпинизма для преодоления 500 метров сложного ледопада.
В отличие от снежной поверхности склонов пика Пат–хор здесь снежно–ледяные конусы кальгаспоров покрывали не только южные склоны, но и отлогие снежные поля ледников и даже крутые северные склоны. Особенно интересна оказалась почти горизонтальная поверхность верхней части западного плеча пика Маркса. Здесь, на высоте 5900 метров, огромные участки гладкого зеркального льда чередовались с широкими полосами щетины ледяных кальгаспоров.
Безымянный ледник участники экспедиции увидели
с западного склона пика К. Маркса
На юг отлого сползал крупный неизвестный ледник, а за ним поднималась величавая стена Гиндукуша с резкими изломами очертания вершин и мощным оледенением.
Пик Маркса с западного плеча выглядел совсем иным, и путь на него оказался технически несложным. Он имел характерную для многих вершин Шахдаринского хребта форму наклонной на север пирамиды. Южные и западные его склоны были покрыты почти сплошным снежным покровом. Снежно–ледяные конусы кальгаспоров заканчивались на высоте 6000–6100 метров.
Казалось, победа над вершиной уже близка. Но неожиданно разыгравшаяся непогода изменила обстановку. Густой туман непроницаемой завесой закрыл горы. Температура снизилась. Однако альпинисты подтянули лагерь еще на 300 метров выше по западному гребню пика. Ночью мороз усилился, и внутренние стенки палаток покрылись толстым слоем изморози.
Штурмовать вершину пришлось в жестокую снежную бурю. Температура упала до 20–25 градусов мороза. Теплая одежда не спасала от холода. Несмотря на большую высоту, приходилось, чтобы не замерзнуть, непрерывно двигаться, на ходу ориентируясь в туманной мгле. 700 метров подъема до вершины альпинисты преодолели за четыре часа.
Высшая точка представляла скалистый пик. К сожалению, с вершины ничего не увидели, кроме туманной мглы. Область, лежащая на юго–восток от пика, осталась неразгаданной.
Высота вершины по нашему альтиметру равнялась 6910 метрам. Учитывая ошибку в его показаниях, можно предполагать, что пик Маркса достигает 7000 метров и имеет высоту большую, нежели пик Патхор.
Является ли пик Маркса высшей точкой Пахдаринского хребта — пока не ясно. По некоторым данным, пик Амбарку, находящийся в западной части Шахдаринского хребта, соперничает с ним по высоте.
После спуска на западное плечо пика Маркса, альпинистам представлялась возможность продолжать спуск или по пройденному пути на север или по неизвестному — на юг.
Южный ледник представлял большой интерес и заманчивую легкость спуска в верхней, видимой части. Альпинисты пошли на юг. Южный ледник длиной в 10–12 километров почти на всем протяжении был покрыт базаромой снежных конусов кальгаспоров. В нижней части они достигали высоты в несколько метров, а поверхность двух левых, также мощных притоков ледника, переходила в сераксы, характерные для ледников северо–западных районов Памира. Языки этих мощных ледников оканчивались на редкой даже для южных широт Памира высоте от 4650 до 4960 метров.
Насколько отлого спускался ледник, настолько круто спускалась долина реки Нишгар. В нижней части она превратилась в совершенно непроходимый каньон, выходящий к реке Пяндж. Такие каньоны характерны для южных склонов хребта.
В дальнейшем, с целью изучения Шахдаринского хребта, отряды нашей экспедиции пересекли его в двух местах: редко посещаемым перевалом Вранг (5400 метров) западнее пика Маркса и новым найденным нами перевалом восточнее пика Энгельса, названным перевалом Пограничников. Отыскание новых перевалов, особенно через Шахдаринский хребет, важно потому, что известные перевалы отстоят один от другого на расстоянии не менее 50–70 км.
В итоге всех пройденных маршрутов была составлена ясная схема хребтов, основных вершин и оледенения этой части Шахдаринского хребта, никем не посещавшихся раньше и не нанесенных на карты.
Таким образом, и в этой наиболее приподнятой части Шахдаринского хребта альпинистам удалось собрать совершенно новый материал и установить еще один спортивный рекорд.
В результате изучения рельефа и оледенения Рушанского и Шахдаринского хребтов можно сделать вывод, что, несмотря на различие рельефа и строения этих хребтов, у них есть общее сходство: на юг (в верхней части) хребты спускаются более отлого, нежели на север, и оледенение поэтому значительно более мощно на южных склонах хребтов.
Так, площадь оледенения южных склонов Рушанского хребта в районе пика Патхор занимает 90 км 2, а северных — в этом же районе — всего 30 км 2. Оледенение южных склонов Шахдаринского хребта в районе пиков Маркса и Энгельса составляет 70 км 2 (без учета необследованных нами ледников юго–восточнее пика Маркса), а на северных — 50 км 2 (цифры даны приближенно).
Другое характерное сходство — отсутствие лавин. Это можно объяснить чрезвычайно редкими снегопадами в летний период. Сравнительно частое явление для этих районов — ледяные обвалы.
Исследования нашей экспедиции в горах Юго—Западного Памира продолжили первую попытку изучения этих интересных районов, начатую Клунниковым и Бархатовым.
Однако обследована пока лишь небольшая часть хребтов. Большая часть Рушанского и особенно Шахдаринского хребта ждет своих исследователей.
В итоге двухмесячной работы экспедиции были пройдены и изучены два труднодоступных и неисследованных, ранее горных района в Рушанском и Шахдаринском хребтах и совершены рекордные восхождения на вершины пика Патхор и пика Маркса.
Участниками экспедиции было пройдено девять ледников, 22 ледника нанесены на схему. Пройдены четыре перевала, на три перевала сделаны подъемы на перевальные точки, три перевала намечены как возможные для перехода. Описаны пройденные перевалы. Составлены две схемы, с общим оледенением в 240 км 2: схема бассейна ледника Марковского и окружающих хребтов и вершин протяжением до 30 км в широтном направлении и 15 км в меридиональном и схема Шахдаринского хребта протяжением в широтном направлении до 35 км и до 30 км в меридиональном. Эти схемы по–новому освещают данные высокогорных районов.