Марина повертела в руке телефонную трубку, подумала и набрала номер. Длинные гудки монотонно ныли в ухо. «Ну конечно, суббота. У людей выходной. У людей всё, как у людей». Она уже хотела отключиться, но тут услышала короткое «Алло».
– Привет, – сказала Марина, как можно безмятежнее. – Как поживаешь?
– Воюю.
– А… Ну, не буду тебе мешать.
– Что у тебя с голосом?
– А что у меня с голосом? Голос как голос.
– Понятно. Сейчас закончу «разбор полётов» и смогу подъехать. Хочешь?
– Хочу.
– Ну, тогда крепись. Я скоро буду, – отчеканила Лариса и отключилась.
– Я постараюсь… – пообещала Марина гудящей трубке.
Она шмыгнула носом, бросила мокрую салфетку и потянулась за новой.
«Хорошо, что у меня есть Ларка, иначе я бы сошла с ума».
Она подошла к зеркалу и уставилась в уже знакомое поросячье лицо с маленькими глазками и огромным красным пятаком. «О боже!» – Марина бросилась в ванную комнату и включила холодную воду. Минут пять она плескала себе в лицо водой, пока не стало сводить скулы. Она ещё раз взглянула на своё отражение. Стало немного получше. По крайней мере, на неё пялился не хряк, а такая розовая хрюшка. Она вздохнула и побрела в комнату.
«Какой длинный день», – подумала Марина, взглянув на часы. – «Какой ужасно длинный день! И неизвестно чем он закончится. Всё когда-нибудь заканчивается, а всё хорошее заканчивается вдруг».
Она сидела на полу и тупо смотрела в одну точку. На другие эмоции у неё просто не было сил. Звонок в дверь прервал это созерцание, она встрепенулась и вышла из оцепенения.
Ларка ввалилась в дверь, разбрызгивая остатки дождя с зонта и с куртки.
– Что случилось? Ты, почему на звонки не отвечаешь? – накинулась она с порога.
– А никто не звонил, – растерянно пробормотала Марина.
– Как никто? Я же говорю, я тебе раз сто звонила!
Марина посмотрела на домашний аппарат. Трубка лежала рядом на столике, а мобильный «сдох» ещё вчера, и она забыла его зарядить.
– Ты мне скажи, – напирала Лариска, – у вас все живы-здоровы?
– Все живы и здоровы, – эхом отозвалась Марина.
– Ну, слава богу! А то дети меня так замотали, что я сразу забыла спросить, а потом всю дорогу места себе не находила.
– Прости…
– Ну пойдём, что ли, чайку выпьем. Погода просто жуть. Скорее бы уже эта слякоть закончилась.
Марина поплелась на кухню и стала греметь чашками, чайником и ещё чем-то. Лариса зашла на кухню и плюхнулась на любимое место. Марина повернулась и стала расставлять на столе чашки.
– О! Вот это да! – воскликнула Ларка, разглядывая лицо подруги. – Вот это ты постаралась, мать. Супер фейс!
Марина подняла на подругу блестящие глаза. Слёзы готовы были пролиться обильной влагой и затопить всё вокруг.
– Та-ак… – протянула Лариса. – Прежде, чем ты раскиснешь, расскажи мне, что произошло?
– Мне кажется, что он влюбился, – пискнула Марина и закусила губу, чтобы тут же не разрыдаться.
– Кто и в кого?
– Сёма. В свою бывшую… одноклассницу… у-у-у… – завыла Марина и всё стихийное бедствие, что она сдерживала в себе, хлынуло на кухонный стол. Слёзы лились и лились, и конца им не было видно, а она думала, что плакать уже не может.
Пока её горе выплёскивалось наружу, Лариса молча гладила подругу по голове, лишь изредка приговаривая: «Ну-ну, девочка».
Наконец, Марина затихла и подняла глаза на подругу.
– Ты помнишь, я тебе рассказывала, что у Сёмы в школе был роман. Так, ничего особенного… Детские шалости: охи, вздохи и ничего больше.
– Ну и чего ты распереживалась? Мало ли что у кого в школе было! Это же святое дело там амуры покрутить, а то от учебы позеленеть можно было. Тем более, что ничего серьёзного не было, сама говоришь.
– Да это не я, это Сёма говорил. Но, может быть, это и плохо, что ничего не было, – Марина нахмурила брови и между ними появилась морщина.
– Что-то я тебя, подруга, не понимаю…
– Если бы было что, то не осталось бы никаких иллюзий, а так… остаётся одна романтика. А Сёма, знаешь какой? Если он себе что напридумывает, то никакими силами это из него не выбьешь.
– Да, он у нас натура творческая, с воображением. А эта «романтичная», видимо, это ловко использует?
– Я не знаю! Но тут такой простор для фантазии! Всегда можно сказать: «Ах, я была та-акой молодой и не видела своего счастья! И вот, только теперь я поняла, что ты, только ТЫ и есть мой единственный! Ты дороже мне всех на свете! Верь мне, любимый!» Ну, или что-то в этом духе, – Марина усиленно терла невидимое пятно на столе.
– Да, это они умеют. Бывшие. Набегаются, накрутят хвостом, а потом бегут обратно: «Давай всё забудем и начнём заново!»
Марина посмотрела на злое лицо подруги. Она знала, что у них с Костиком была своя «история». Костик уже был один раз женат до появления в его жизни Ларисы. Ещё совсем молодым, сразу после армии, он женился, как выразилась подруга, на одной «манилке».
«Вот тогда их тёпленькими и берут», – бушевала тогда Лариса, – «сразу после армейских харчей. После казарменных коек, всем им, дурашкам зелёным, хочется тепла и уюта. Вот мой и хватанул свою порцию «тепла»».
– Она ведь тогда, – продолжала Лариса, следуя своим мыслям, – на суде заявила, что ещё не нагулялась. Вертихвостка хренова! За каким рожном тогда замуж лезла? Спрашивается… Чуть жизнь парню не сломала. А ведь он и с ней мог создать семью и быть хорошим мужем, если бы она была более адекватной. Потом явилась… – неслась дальше Ларка, – пять лет прошло, приползла с раскаяниями. Видимо, такое золото самоварное больше никому не приглянулось. И до сих пор всё пытается о себе напомнить.
– До сих пор? – недоуменно переспросила Марина.
– А ты думала! Такие быстро не отлипают. Ну, это ещё полбеды, так она, мерзавка, фамилию нашу носит.
– Зачем ей эта фамилия?
– А ты поди, спроси её. Самолюбие, наверное, своё тешит. Костю аж выворачивает, когда он о ней слышит. Так что не горюй, Маруся! У всех свои «скелеты» в шкафу имеются.
Марина слушала подругу и недоумевала, Лариса всегда выглядела такой уверенной, такой неуязвимой. Марина не могла представить, что её подругу так же терзают сомнения, страхи, негодование. Союз Костика и Ларисы казался незыблемым. Наверное, не бывает идеальных ситуаций, таких, как в детских книжках: встретились, полюбили, женились, родили детей и жили счастливо до глубокой старости. Чтобы вместе дожить до глубокой старости, надо пройти «огонь, воду и медные трубы». Вот, после весёлого пирка, и начинается настоящая жизнь, где всё по-взрослому.
Лариса посмотрела на Марину и задала неожиданный вопрос:
– Слушай, она сейчас «мисс» или «миссис»?
– Была миссис, а сейчас – не знаю.
– Впрочем, для таких «звёздочек» нет никакой разницы. Дамочки такого сорта, если даже замужем, по сути, всегда остаются «миссками». Этакие вечные «девушки на выданье», всегда в поисках лучшей доли. А как она вообще-то нарисовалась? Он же у тебя из другого города.
– Как-как… как все, на сайте однокашников.
– Ааа… – понимающе протянула Лариса, – однокакашников… Я думала, что им только подростки пубертатного периода интересуются, или неудачники. Ну, знаешь, когда у человека что-то не складывается в личном или на работе, он начинает совать свой нос в чужую жизнь: «А у Маши что? А у Васи?» Тьфу! Но Семён вроде ни в одну группу не вхож. Может, у него творческий кризис?
– Да не в этом дело.
– Тогда что его туда понесло?
– Ну, – замялась Марина, – мы в тот день сильно повздорили и он, со злости, залез на этот сайт. Оказывается, она его давно письмами бомбардировала, только он не собирался на них отвечать.
– А тут, значит, собрался, – ядовито заметила Лариса. – А ты откуда это знаешь?
– Он мне сам всё рассказал.
– Да?
– Понимаешь, я стала замечать, что он как-то изменился. Стал какой-то взбудораженный, даже помолодел. Я спросила: «Что новая идея появилась?», а он ответил: «Нет, идеи все старые». На меня стал как-то странно смотреть, оценивающе.
– А с сексом что? – перебила её подруга.
Марина немного подумала, потом сказала:
– Знаешь, сейчас даже лучше, чем было. Сама удивляюсь. Не медовый месяц, конечно, но…
– Вот, видишь!
– Только я всё равно чувствую, что он стал какой-то… неродной. Всё, вроде, то же, но не так. А тут недавно захожу в комнату, а он что-то читает в компе и весь сияет, а меня увидел, как-то сразу стушевался и даже покраснел. Вот тогда я и поняла… – Марина всхлипнула и закончила уже на высокой ноте, – что он … в-в-любился-а-а…
Лариса быстренько сунула ей чашку с остывшим чаем, чтобы оборвать новый «ниагарский водопад».
– Ларисочка, милая, что мне делать? Ведь я этого засранца люблю и мне никто больше не нужен! Я ведь знаю все его недостатки. Я даже уговариваю себя, что любить его не за что, что любить надо, прежде всего, себя. Но у меня всё равно ничего не получается. Я люблю его… со всеми «потрохами».
– Дааа… – задумалась Лариса. – Вот чего мужику неймётся? Чего не хватает? А? Умная, красивая, добрая жена и носится с ним, как с писаной торбой! А ему всё мало. Всё сказку ищет! А того не видит, что сам давно уже в этой сказке живёт. Ох, избаловала ты его, Маринка! – Лариса встала, подошла к окну и через минуту продолжила свою мысль. – Когда люди встречаются у всех всё прекрасно: сказочные отношения, восторг, и, кажется, что так будет всегда. Будут они жить, как эльфы и порхать с цветка на цветок. Но семейная жизнь – это реальность, и сохранить нежность и преданность друг к другу не каждому дано.
– Как вспомню, как я иногда по-кретински себя вела, так волосы дыбом встают, – раскаивалась Марина.
– Не думаю, что ты могла сделать что-то ужасное. Сколько вы уже вместе?
– Почти 10 лет.
– Вот видишь! Какие ещё нужны доказательства, чтобы наслаждаться своей собственной сказкой, а не бредить иллюзиями?
– Его всегда привлекали всякие тайны.
– Ну, знаешь… он же не мальчик! Может разделять свои творческие фантазии и реальность?
– Всё неизведанное всегда так притягательно…
– Ну и что там за этой красивой и манящей вывеской: «Здесь рай!»? Думаю, что, скорее всего, пустота. Обычно, чем ярче реклама, тем дермовее продукт, уж поверь мне. Когда усиленно что-то навязывают, возникает подозрение, что хотят сбыть залежалый товар.
– Не думаю, что её можно сравнить с залежалым товаром. Скорее всего с экзотическим.
– Хорошие вещи просто так не валяются, так же, как бриллиантами и изумрудами не вымощены дороги. Там всё больше булыжнички, да искусственный смердящий асфальтик. Так что ты не переживай, думаю, что у него просто временное затмение.
– А если не затмение? Если он увидел в ней то, чего нет во мне? – Марина совсем сникла. – Ведь, если честно, то я далеко не шедевр.
– Если стоять, уткнувшись носом в прекрасную картину, то очень трудно разглядеть её красоту и гармонию. Или когда владеешь какой-нибудь ценностью, то перестаёшь её замечать, до поры, пока она куда-нибудь не исчезнет.
– Вот именно. Он прекрасно знает, что я никуда не исчезну. А завоевать новую «крепость» куда как интереснее. Срабатывает инстинкт охотника, воина.
– Есть хорошая английская поговорка: «не каждые двое – пара».
– Может, это мы не пара? – Марина испуганно посмотрела на Ларису.
– Ну да, конечно. Со стороны вы больше похожи на попугайчиков-неразлучников.
– Ох, Ларочка!
– Терпение, подруга, – это наш верный помощник. Не пори горячку. А он уже большой мальчик, «включит» голову, вот страсти и улягутся. Как верно подметил Есенин: «всё пройдёт, как с белых яблонь дым».
– В том-то и дело, что влюблённые меньше всего думают о здравом смысле. Ум диктует одно, сердце – совсем другое, – Марина горько всхлипнула.
– Неужели ему не понятно, что эта… эта… прости, господи, не сказать бы грубое слово… эта женщина решила устроить свою жизнь за его счёт. Видимо все варианты профукала, вот и кинулась одноклассника «окучивать». Сколько лет, сколько зим!
Моего-то хоть действительно «бывшая» доставала, хоть полгода, но он ведь с ней жил. Вёл, так сказать, совместное хозяйство. А эта что тут забыла? – у Лариски от негодования даже ноздри стали раздуваться, вот-вот пар повалит и искры полетят.
– Для Сёмы эта история осталась незавершённой. Для неё, видимо, тоже.
– Как это удобно! Мужик уже состоялся, преуспел в профессии, при деньгах… есть за что поцарапаться. Голенькие да бедненькие они ведь никому не нужны. А по съёмным квартирам мотаться, видимо, не барское это дело. Столько лет не понимала, что за золото-мужик, а тут вдруг разглядела. «Здрасте, берите меня, я согласна!» У-у-у гадюки, – Лариска сверкала глазами и даже аккуратно подстриженные волосы топорщились от возмущения.
– У-y-y – подвыла Марина и новая порция слёз и соплей была на подходе.
– Знаешь что, подружка, тут завываниями не поможешь.
– А что я могу? – прогундосила Марина.
– Да – всё! Ну, если не всё, то многое.
Марина перестала всхлипывать и посмотрела на подругу с надеждой.
– Надо что-то придумать…
– Что?
– Что-что… пока не знаю. Надо, чтобы он посмотрел на тебя другими глазами.
– Другими глазами… – Марина засопела.
– Ну, чтобы он увидел тебя другой.
– В блондинку, что ли, перекраситься?
– Фу, как примитивно.
– Все мужики на блондинок западают… и эта вот, тоже… сивая.
– Твой, видимо, исключение. Мало ли вокруг него блондинок бегало, бегает и… будет бегать, – добавила Лариса. – Но выбрал-то он тебя!
Она оценивающе посмотрела на Марину.
– Иди сюда.
– Куда?
– Сюда, – Лариса поставила Марину напротив большого зеркала. – Посмотри на себя.
– А что? – выпучила та глаза.
– Вот какие у тебя достоинства?
– Я готовлю хорошо… – подала голос Марина.
– А это тут при чём?
– Ну как же. Путь к сердцу мужчины… и всё такое, – стушевалась она, – все говорят.
– И что? Вот так с первого дня знакомства ты его поражала кулинарными изысками?
– Нет, не с первого, – Марина поджала губы.
– Думаю, что не со второго, не с третьего и, даже, не с двадцатого. Вспомни свой кулинарный шедевр под названием «Ясная поляна». Мясо получилось – пальчики оближешь. Да… соседи чуть пожарных не вызвали.
Марина хмыкнула и тут же нахмурилась. Больше идей о своих достоинствах у неё не было. На ум приходили одни недостатки: соня, растеряха, копуша… и, как назло, ни одного завалящего таланта!: «Стихи не пишу, рисовать не умею, на ухо слон наступил, причём сразу на два…», – невесело думала она о себе. Единственное, что у неё получалось – это танцы. Танцевать она любила, но разве этим сейчас кого-нибудь удивишь?
– Ну, что? Насмотрелась на себя? – оторвала её от мыслей подруга. – А теперь скажи мне – куда тебе тягаться с блондинками, да ещё, если у них ноги «от ушей»? Нет, дорогая моя, не по этим параметрам мужик жену себе выбирает. Миллионы факторов собираются в одной точке и его «замыкает»: «Вот она! Она! Единственная и неповторимая, лучшая из всех!» Я вот, если ты заметила, тоже нестандартных параметров, однако, у меня есть потрясающий муж и двое детей. А потом, подруга, всё уже зависит от нас, женщин, сможем ли мы сохранить свою привлекательность и неповторимость, в каком-то смысле, первобытность, или нет.
– Значит, я уже её потеряла? – тоскливо спросила Марина.
– Ну, для меня ты всё та же Маруся, и я никаких «криминальных» перемен не заметила. Но я-то не Семён! – она устало потерла глаза. – Ты лучше скажи, когда ты последний раз платье надевала?
– Не помню, – промямлила Марина, – на какой-то праздник.
– На какой-то праздник, – передразнила её Лара. – Да с твоей фигурой надо постоянно в платье ходить. Ты же, как куколка, а ходишь вечно в своих «шароварах» и «тишотах» Да ещё с рюкзаком! Ну, кто в твоём возрасте с рюкзаком бегает?
– Просто так удобнее, – слабо защищалась Марина.
– Вот, когда будешь одинокой дамой – будешь носить, что тебе удобно.
– Типун тебе на язык.
– Спасибо, дорогая, вижу, тебе мой совет понравился. А где, кстати, твой дражайший?
– Ушёл на встречу… одноклассников… – буркнула Марина.
– Да ты шутишь! И что, много у нас в городе его одноклассников?
– Четыре или пять…
– А эта… мадам… тоже будет?
Марина кивнула.
– Уж, не её ли эта инициатива через столько лет встречу устраивать? Наши через три года друг о друге забыли. А кто дружил – так до сих пор дружат. Кому нужны эти «массовки»? Смотреть друг на друга и ужасаться, кто как постарел или подурнел. Сомнительное удовольствие.
– Знаешь, – Марина подала голос, – я ведь её не виню…
– Ах, какая добренькая!
– Не добренькая. Просто она пытается использовать свой шанс.
– А сколько их у неё было? Нет, дорогуша, – обратилась Лариска к невидимой сопернице, – если ты до сих пор ничего своего создать не смогла, то нечего на чужое зариться. У соседки в огороде всегда яблоки слаще кажутся, а ты свой создай: поливай его, ухаживай – вот и будет тебе счастье.
– Каждый бьётся за «место под солнцем», как умеет.
– Надо биться не за «место под солнцем», надо биться за любовь!
Лариса пристально посмотрела на Марину.
– И ты, подружка, решила вот в таком виде встречать любимого? – она кивнула на её распухшее, тестообразное лицо. – Когда твоя соперница сейчас там расфуфыренная и благоухающая порхает вокруг него?
Марина поёжилась и как-то даже уменьшилась в размерах.
– Ну, что ж, – женщина хлопнула ладонями по коленям, – приступим к «экзекуции».