Пантидера сидела в комнате Халцедона и читала учебник по некромантии. За сегодняшнее утро эта книга была уже шестой. Девушка всё не могла оторваться.

— Пантидера? — Дверь в небольшой кабинет приоткрылась и из-за ее края показалась голова брата. — Так ты здесь. Давно встала?

— Еще до рассвета, — ответила ему сестра и перелистнула предпоследнюю страницу.

— Зачем так рано? — удивился Шармит, присаживаясь на подлокотник ее кресла.

— Ночью плохо спала, — нехотя призналась некромантка, дочитав до конца последнюю страницу книги. — Решила почитать.

Он недоверчиво осмотрел стопку книг.

— И ты всё это прочитала? За сегодня? — ошеломленно уточнил он.

— Да, — флегматично подтвердила девушка, откладывая томик. — Зачем искал меня?

— Позавтракать хотел. Ты еще не ела? — поинтересовался парень.

— Нет. Пойдём.

Она встала с кресла, лениво по-кошачьи потянулась и выскользнула из комнаты вслед за братом. Они спустились в столовую, где уже находились Халцедон и Герда, которые о чем-то бурно спорили:

— Не слишком ли откровенный наряд? — возмутилась девушка.

— Это максимум, что может вынести ошейник. Его, конечно, можно увеличить, но материал слишком массивен — носитель будет чувствовать дискомфорт в звериной ипостаси. Мне кажется, уж лучше минимум одежды, чем удавка на шее! — не менее жарко возразил высокий мужчина. — С одеждой для мужчины всё обстоит намного проще.

— О чём вы говорите? — с любопытством спросила Пантидера, подходя к парящим.

— Об ошейнике невесомости, — ответил Герда.

— Что за ошейник такой? — удивилась целительница.

— Мы разрабатываем специальный магический ошейник, который позволит оборотням после смены ипостаси на человеческий облик не оставаться обнаженными. Или проносить оружие.

— Но так как материал, который подходит для подобной хитрости, очень много весит и выносит очень мало веса других объектов, приходится выбирать: либо одежда, едва прикрывающая все самое интересное, либо нагота, зато с маленьким оружием, — язвительно закончила за него девушка.

Халцедон глянул на неё укоризненно, но ничего не сказал в ответ.

— Занятно, — проговорила целительница. — Для кого вы это делаете?

— Для разведчиков, — пояснила девушка, пригладив русые волосы. — Иногда ситуация вынуждает обернуться, но при этом ты остаёшься абсолютно беззащитен!

— Можно взглянуть?

— Пожалуйста. Это испытательный образец. — Блондинка достала из сумки, которая висела у нее за спиной, небольшую коробку и протянула Пантидере. Та изучающе провела пальцем по чёрной бархатной поверхности и открыла крышку. На донышке лежал ошейник, высотой в два пальца и толщиной в один. Цвет целительницы не понравился темно-бежевый, да и на ощупь, как будто кусок камня.

— Тяжёлый, — заметила некромантка, извлекая ошейник невесомости, который, собственно, названию не соответствовал.

— Больше килограмма, — мрачно сообщила Герда. — А спрятать способен вес в три раза меньше.

— Неравноценно, — согласилась Пантидера. — Можно примерить?

Изобретатели кивнули, и целительница защелкнула мощный ошейник на своей шее.

— А вы сами его надевали? — вдруг поинтересовалась она.

— Нет.

— Зря.

— Почему? — удивились разработчики.

— Помимо того, что он очень тяжелый, материал ещё и кожу натрёт, — пояснила девушка. — В звериной ипостаси это, конечно, не случится вот в человеческой…

— Еще один минус, — вздохнул Халцедон, забирая у неё пробный образец.

— А если для увеличения количества одежды сделать дополнительные атрибуты вдруг? — подал голос до сих пор молчавший Шарм. — Браслеты на ноги и руки, например?

Герда с Халцедоном задумались.

— Нет, — наконец-то ответила блондинка. — В зависимости от ипостаси обхват запястий и щиколоток будет слишком различен. Возьмем, например, Пантидеру. Если мы наденем на неё браслеты, то в звериной ипостаси они с нее попросту свалятся. Для Пантидера остается только шея. Ее обхват не сильно различен в обеих ипостасях.

Все снова задумались, и целительница сказала:

— Не отказывайтесь от этой идеи. Я бы опробовала этот ошейник.

Халцедон улыбнулся ей с благодарностью, и они наконец-то сели завтракать.

Днём Шармит уехал на границу около вампиров — до не дошли сведения, что они последнее время часто посещают их территории — а Пантидера решила помочь своему наставнику в заинтересовавшей ее разработке, точнее она стала испытательницей в этом деле.

— М-да, — протянула Герда с мешком. — Эротичный получается наряд.

Некромантка глянула в зеркало. Грудь, точнее соски, прикрывала тонкая полоска топа из невесомой полупрозрачной ткани. Паховую область закрывали транки — идея самой Пантидера — состоящие из маленького треугольника ткани, прикрывающую лобок, и тонких ремешков, пересекающих бедренные кости и проходящие между ягодицами. В гареме, конечно, ее не так откровенно одевали, но наряд был вполне привычен глазам бывшей наложницы-фрейлины. Единственное, что ей не нравилось — это то, что следы ее прошлого теперь были видны всем.

— Какой ужас! — Герда прикрыла рот ладонью, глядя на ее шрамы. — Это тебе церковь так?

Она ненавидела видеть сочувствие и жалость в глазах соратников. Для неё эти отметины на теле абсолютно ничего не значили и чувств никаких не вызывали, при каких бы обстоятельствах она их не получила. Поэтому Пантидера ничего не ответила и молча обернулась длиннохвостой рысью.

— Вылитый Алисьен, — хмыкнул Халцедон. — Оттенок шерсти, правда, другой.

Рысь сконфуженно махнула роскошным чёрно-медным хвостом. Она не знала, как себя вести, когда ее сравнивали с оборотнем, которого она никогда не знала.

Ошейник благодаря густому меху уже не так сильно давил на шею. Кошка потрясла головой, проверяю, насколько плотно прилегает удавка к горлу. Затем вернулась в человеческую ипостась.

— И как? — Герда уже поняла, что целительница не жалует разговоры о своём теле.

— Меня устраивает, — флегматично ответила испытательница. Когда она оборачивалась зверем, то появилось ощущение, будто с неё срывали одежду.

— Боюсь, что другие разведчицы, даже ради родины, откажутся такое надевать, — протянул Халцедон, стараясь не пялиться на ученицу. Шрамы ее изящной фигуры абсолютно не портили. — Придётся придумать что-нибудь другое.

— Тогда оставьте этот образец мне, — попросила некромантка.

— Но ты… — Герда с недоумением посмотрела на сестру своего начальника. — Ты ведь даже не состоишь в разведке.

— Это поправимо, — хмыкнула Пантидера. — К тому же я обещала Шармиту, что буду помогать ему. И кажется я нашла себе применение.

* * *

Пантидера медленно проходила между ветвями стихийного барьера. Ей повезло, что защита была основана на природной энергии, иначе с ее даром жизни и смерти не удалось бы сделать и шага.

«Хорошо, что нас два мага жизни и смерти», — подумала она, рассматривая плетение трудноуправляемой энергии. Она остановилась на некоторое время, чтобы понять логику заклинания, и попыталась его немного скорректировать. Потоки были плотными и плохо поддавались внешнему воздействию, поэтому она поползла дальше.

Все нити тесно окружали стены, и когда Пантидера достигла двора, она смогла вдохнуть свободно.

Редкая стража, дежурившая у стен, проскользнувшую двуликую не заметила — темная шерсть ее звериной сущности хорошо растворялась в густой тени.

До входа в замок она добралась почти беспрепятственно — один раз пришлось проскользнуть прямо между ног охранника. Далее черная рысь скользнула за ближайшую колонну и оглядела холл. Здесь тоже было от силы пара оборотней, несущих стражу у двух дверей. Разведчица неожиданно учуяла знакомый, можно сказать, почти родной запах и чуть не рванула к его источнику. Вместо этого пришлось ползти по ступенькам лестницы, ведущей на второй этаж. К ее удивлению, в показавшимся коридоре охраны не было вообще, и целительница почувствовала себя лучше. Давившее на неё присутствие стражников исчезло, и сосредоточиться на запахе было уже легче.

Она долго шла, прежде чем запах привел ее к неприметной, чуть приоткрытой двери. Мрак, поселившийся в комнате, не был препятствием для кошачьего зрения, и Пантидера смогла увидеть большой холст, прислоненный к стене, на наполовину прикрытый белой тканью. Рядом располагались высокий табурет, столик с кучей банок, наполненных кисточками. Ближе к окну обнаружились кровать и шкаф. Однако хозяина комнаты видно не было, хотя это определённо была комната того, кого она искала. Пантидера размышляла, втягивая знакомый аромат, где же мог находиться Вальдер. Словно в ответ на ее мысли, в коридоре что-то грохнуло, и послышались громкие шаги. Рысь испуганно юркнула за холст, благо расстояние между ним и стеной было достаточным для ее кошачьего размера.

В комнату, громко хлопнув дверью, вошел знакомый до боли мужчина с отросшими пепельно-русыми волосами. Он с раздражением уселся на высокий табурет, схватил попавшиеся под руку кисточки и с наслаждением их сломал. Двуликая невольно прижала уши голове, когда увидела, какое лицо было у ее напарника в тот момент — холодное, мрачное, жесткое.

Вальд разжал руки, и испорченные кисточки осыпались на пол около его ног.

— Когда же… — обессилено прошептал он, запрокинув голову и устало прикрыв глаза.

Целительница опустила взгляд. Она догадалась, о чём спрашивал Вальдер, но ответа пока дать не могла.

Мужчина посидел еще немного неподвижно, затем встал, подошел к шкафу, достал оттуда мольберт и какой-то холост. Испорченные кисточки были починены с помощью магии и отмыты от старой краски. Когда Вальд закончил подготавливать свое рабочее место, Пантидера чуть не уронила картину, за которой пряталась, потому что на холсте, который напарник извлек из недр шкафа, была изображена она сама. Повернутая в сторону, чуть откинутая назад голова прислонилась к коре стройного дерева. Темные кудрявые волосы, словно ерошил легкий ветерок, наматывал на неосязаемые пальцы. Молочно-зелёные глаза с тоской смотрели куда-то вдаль. Покрасневшие губы чуть приоткрыты. Вместо привычных брюк и рубахи, на ней было то самое болотного цвета платье…

Если бы Пантидера сейчас была человеком, она бы непременно улыбнулась. Никто никогда не рисовал ее портретов, поэтому Вальдер был первым, кто изобразил ее, изобразил такой, словно заглянул ей в душу.

Вальдер, не подозревая о желанной зрительнице, принялся заканчивать картину. К удивлению разведчицы, он даже начал напевать себе под нос:

Пантидера не ожидала, что у Валеры имеются музыкальные способности, да еще и такие. Даже она, та кто не любит музыку и песни, заслушалась.

А настроение певца росло вместе с невнятно мурлыканьем. Рука с кистью порхала над холстом, словно бабочка, робкие мазки на полотне с каждым взмахом становились смелее. Картина стремительно оживала.

Проснувшееся кошачье любопытство заставило рысь покинуть свое убежище и обернуться человеком. Теперь девушке были очень хорошо видны все детали ее портреты и то, с какой любовью его одарял ими художник. И если бы не сильный запах краски, от которой целительнице стало плохо, то она бы не выдала своего присутствия. Голова у некромантки закружилась, и она, потеряв равновесие, оперлась рукой на то, что оказалась ближе всего — на его плечо.

Вальдер замер на мгновение и резко обернулся, сбрасывая руку. От увиденного глаза мужчины неверяще распахнулись.

— Пантидера? — почему-то тихим голосом вымолвил он, и его рука выронила кисть. Оборотень повернулся к ней всем корпусом и неожиданно пылко заключил в крепкие объятия.

— Живая… пришла… — с надрывом шептали его губы куда-то в ключицы девушке.

Пантидера какое-то время пребывала в ступоре, но потом всё же додумалась обнять его в ответ. Она зарылась носом в его пахнущие краской пепельные волосы.

— Я скучала, — с хрипом вырывалось у неё.

— Я тоже.

Он сильнее прижал ее к себе. Его рука заскользила вдоль ее позвоночника к шее.

— Что это? — Осипшим голосом жёстко спросил оборотень, нащупав ее массивный ошейник.

— Это… — Пантидера не успела ответить, ее насильно опустили на колени и грубо подняли голову за подбородок.

— Ты снова в рабстве?! — Разведчицы увидела, как появилась жесткость в его взгляде, как нарастало его напряжение, услышала в его глубоком голосе звенящий пронзительный холод. И Пантидера почему-то улыбнулась. Не смогла удержаться.

Однако Вальдер неправильно истолковал ее улыбку, и он отшатнулся.

— Нет, я абсолютно свободна. — всё с той же непонятная улыбкой успокаивающе заверила она.

— Тогда…

— И добровольно в рабство не отдалась бы, ты же знаешь, — ответила она, опередив вопрос, и положила голову на его колено.

— Тогда что это?! — взорвался он. — И это одежда?

Его удивляла ее умиротворенность. Он знал, что, при желании, Пантидера может смеяться даже вовремя невыносимой пытки. И пускай он помнил искаженное ужасом и испугом лицо, его не покидала уверенность, что Пантидера сильная личность, которую просто так не сломить.

Но сейчас ее внешний вид и странная преданность в глазах…

— Всё намного лучше, чем ты думаешь. — Девушка плавно пересела ему на колени и приобняла за шею. Вальдер выразительно оглядел ее наряд и скептически приподнял левую бровь.

— Меня нашла семья, — пояснила бывшая фрейлина. — Хотя, если быть точной, она меня никогда и не теряла.

— Значит, — он жаждет мести, задумчиво протянул Вальдер, когда разведчицы вкратце всё ему рассказала. Пантидера утвердительно кивнула.

— Хотя я не поддерживаю его идей, — добавила она.

— Тогда почему помогаешь ему? — недоуменно поинтересовался он.

— Из-за тебя, — просто ответила целительница.

— Из-за меня? — глупо переспросил мужчина.

— Больше не из-за кого, — усмехнулась напарница. — Ты помог мне — я помогу тебе.

— Значит, это только из чувства долга, — мрачно протянул бастард. Этот тон Пантидере не понравился.

«Из-за каких ещё чувств я должна была это сделать? — удивилась девушка мысленно. — Из-за привязанности? Но…»

— А ты? — решилась проверить свою догадку двуликая. — Я знаю, ты ждал меня. Почему?

Вальдер недовольно насупился. Вопрос припер его к стенке. Скажи он, что ждал ее из-за украденной мелочи интимного характера, и он ничем не будет лучше самой Пантидеры, которая, к слову, просто искала для самой себя отговорку. Но признаться первым в своей привязанности ему не позволяла гордость.

А некромантка победно улыбнулась, с нескрываемым удовольствием наблюдая за конфузом мужчины.

— Зачем же ты задаёшь мне вопросы, на которые сам не в состоянии ответить? — уже более мягко поинтересовалась она, запуская пальцы в его роскошные волосы. Двуликий нахмурился, но ничего не сказал в ответ. Девушка хмыкнула и притянула оборотня к себе. — Я скучала, — шёпотом повторила разведчица ему на ухо.

Пантидера после первого серьезного разговора с семьёй неожиданно чётко осознала, какова на самом деле, степень ее привязанности к этому воришке. Поэтому сейчас убедившись его чувствах и вспомнив, что ожидает их впереди, почти даже не побоялась первой сделать шаг ему навстречу.

Однако Вальд всё еще колебался. Пускай Пантидера ему нравилась, но не так легко было избавиться от воспоминаний о предательстве Славии. Вальдер боялся, что и Пантидера его бросит, но признаться в этом напарнице он, естественно, не мог.

Мужчина, ничего не говоря, обнял ее в ответ. Он не скажет ей таких слов, как «скучаю», пока не убедится в ее… Верности? Преданности? Искренности? Вальдер сам не понимал, чего он хочет от неё.

— Мне нужно вытащить тебя отсюда, — неожиданно сообщила она. — Не хочу, чтобы ты пострадал. И ещё, — двуликая неуверенно передернула плечами, — ты говорил, что не желаешь быть наследником, а для Шармита — это чуть ли не цель всей жизни.

— Он хочет смерти Влаира? — прямо спросил бастард.

— Да. Он хочет отомстить за всё. Или, — девушка напряжённо застыла, — ты хочешь остаться на стороне отца?

— Вот уж точно нет! — покачал головой Вальдер. — Но как бы я его ни ненавидел, смерти я ему не желаю.

— Я, признаться, тоже, — согласилась разведчица. — Возможно, необходимо отомстить за родителей, но я всё равно не чувствую той злости на убийцу моих родителей.

— Я не желаю участвовать в убиение моего отца, — последнее слово Вальд процедил сквозь зубы, — но и препятствовать не собираюсь.

— Тогда ты согласен на побег? — В Голосе целительницы проскользнула тень надежды.

— Я подумаю, — мрачно ответил он. — Скоро рассвет, тебе не пора возвращаться?

— Гонишь? — прищурилась некромантка, хотя, на самом деле, она была удивлена, что время так быстро пролетело.

— Беспокоюсь, — поправил мужчина. — У нас многие встают с восходом солнца.

Разведчица неопределённо хмыкнула и слезла с его колен. Попасться в первый же день своей работы ей всё же не хотелось.

— Напротив окна моей комнаты есть ветвистое дерево, по нему можно покинуть замок, — сообщил невольный принц. Пантидера кивнула, и уже было направилась к окну, но напарник ее восстановил: — Это не моя комната, это мастерская.

Покои Вальдера находились этажом ниже, и пока они спускались, скрываясь в еще густых тенях, смогли наблюдать смену караула.

— Стража меняется четыре раза в сутки, — счел нужным сообщить принц. — По территории замка и по близлежащим территориям обход совершается раз в три часа.

— Сколько человек в патруле? — поинтересовалась девушка уже в его комнате.

— От четырех до шести, — ответил мужчина. — У одного из них обязательно имеется в наличии арбалет или лук. Остальные вооружены мечами или кинжалами. В замке, кстати, много потайных ходов. В моей комнате тоже есть один.

«Смотрю, он зря времени не терял», — ухмыльнулась про себя разведчица, а вслух спросила:

— И куда он ведет?

— Я не проверял, — с досадой признался он. — Сначала боялся заблудиться, потом просто времени не было. Я не могу отлучаться надолго.

— Ты согласен делиться с нами информацией?

Вопрос двуликого несколько застал врасплох.

— А я что сейчас делаю? — с деланным возмущением фыркнул он.

Пантидера улыбнулась, коротко обняла его вместо прощания, после чего обернулась рысью, вскочила на подоконник, перепрыгнула на ветку, резко спустилась по стволу и исчезла из виду.

* * *

До поместья дяди Пантидера добралась спустя пять часов. Все жители дома уже проснулись и сновали по этажам. Рысь не хотела привлекать своим почти обнаженным изуродованным телом лишнее внимание, поэтому обращаться в человека не стала. Она трусила вдоль стен, стараюсь оставаться незамеченной, но в поместье все знали, кто, подобно королю Алисьену, может оборачиваться длиннохвостой рысью. Отовсюду слышались приветствия, сыпались поклоны, поэтому разведчица бегом устремилась до ближайшей комнаты. Очутившись в какой-то гостиной, Пантидера облегченно вздохнула, перевоплотилась и направилась к дивану. Она свернулась на нем калачиком и практически сразу же уснула.

Шармит шумно вздохнул и встал из-за стола. Он проработал с бумагами всю ночь. Иногда бессонница давала о себе знать, и он пытался заняться чем-нибудь полезным. Парень взъерошил свои кудри и прошелся по кабинету, разминая ноги.

Причиной сегодняшнего бодрствования являлась его сестра. Она заявила, что желает работать в разведке, и сегодня она должна вернуться со своего первого задания. Несмотря на то, что он сам желал ее помощи, Шармит волновался за вновь обретенную родственницу.

«Она уже должна была вернуться», — подумал парень, выходя из кабинета. Стоило ему спуститься на первый этаж, как он увидел знакомый, мелькнувший за дверью гостиной, черно-рыжий хвост. Шарм застыл на мгновение, потом последовал за двуликой. Открыв дверь, он увидел на диване уже обратившуюся Пантидеру, свернувшуюся в маленький комочек. Парень умиленно заулыбался и сбегал в кабинет за пледом. Кожа у начинающий разведчицы из-за мороза приобрела синеватый оттенок, поэтому брат девушки принялся растирать замерзшее тело. Пантидера несмотря на дикую усталость и соответствующий крепкий сон всё же проснулась и сонно оглянулась на смельчака, который разбудил ее, но, увидев родного брата, заулыбалась.

— Я не думал тебя будить, — покаянно признался Шарм, продолжая растирать ей ноги. — Просто хотел согреть.

— Лучше бы просто обнял меня, — буркнула она, переползая ближе к спинке дивана и освобождая место для брата. Парень, удивившись ее словам, смущенно глянул на сестру, но, вспомнив о гареме, в котором она провела часть своего детства, он послушно скинул сюртук и улегся рядом с ней.

— Как всё прошло? — спросил он, прижимаю ее к себе.

— Лучше, чем я ожидала, — улыбнулась разведчица и кратко, но емко пересказала ему их с Вальдером разговор.

— Но четкого согласия всё же не прозвучало, — пытливо спросил он, когда сестра закончила.

Пантидера задумалась, вспоминая детали.

— Не прозвучало, — согласилась она и уточнила: — Но Вальдер готов сотрудничать.

— Мы должны точно знать, — нахмурился брат. — Он либо за нас, либо против нас.

— Хорошо, я спрошу его еще раз. — Она придвинулась ближе к Шармиту — ее начинала бить дрожь. — Я тебя не отвлекаю? У тебя разве нет дел?

— В принципе, нет, — ответил парень. — А что? Хочешь, чтобы я за тебя написал отчёт?

— Нет, но раз ты предложил… — сонно протянула девушка.

— Вообще-то… — начал было возмущаться родственник, но заметив, что разведчица уже спит, с улыбкой замолчал. — Ну, так и быть.

Он освободился от объятий сестры и бесшумно покинул гостиную — выполнять бумажную работу.

Следующий раз на разведку Пантидера отправилась уже через четыре дня. Полночи она бродила по территории вокруг замка, рискуя попасться страже, и когда караул сменился второй раз, она проникла в здание. Девушка не застала Вальдера ни в его комнате, ни в мастерской, и поэтому она растерянно бегала по этажам, пытаясь уловить запах мужчины. Когда разведчица уже в десятый раз пробегала по неуловимому следу принца, из-за какого-то угла высунулась рука и втащила опешившую от неожиданности хищную кошку. Не успела она вырваться, как ее обрызгали водой, приятно пахнущей мятой.

— От тебя на всю округу разит чужими оборотнями! — тряхнув ее за шкирку, раздражённо прорычал напарник, когда длиннохвостая черно-рыжая рысь оглушительно зашипела ему на ухо. — Я-то не чувствую, но ты переполошила всю стражу, удивительно, что тебя еще не поймали!

Пантидера обратилась человека. Вальдер продолжал сверлить ее мрачным взглядом.

— Я не знаю, что делать, если ты попадешься, — пояснил свое негодование мужчина. Девушка промолчала, ее ошибка была очевидна — в этот раз она забыла воспользоваться маскировкой запаха, — и она ее признавала. Вальд вымучено вздохнул и бросил короткое: — Идём.

Спустя пару минут, когда двуликая поняла, что маршрут ей незнаком, она спросила, куда они идут.

— Сюрприз, — ответила проводник, не оборачиваясь, и ускорил шаг. Девушка недовольно засопела.

Они быстро спустились на первый этаж, переждали, когда мимо пройдёт патруль стражников, и добежали до конца коридора. Вальдер заозирался, затем стал ощупывать стену, а потом и вовсе опустился на пол. Внезапно пол под левой ногой девушки исчез, из-за чего она чуть кубарем не свалилась в появившийся провал.

— Аккуратнее, — прошептал мужчина, поймав ее за локоть.

Выпрямившись, двуликая нащупала босой ногой мелкие ступеньки, которые спиралью исчезали глубоко под полом. Вальд мягко подтолкнул напарницу, держа ее за плечи и надеясь, что кошачье зрение не даст ему свернуть шею на этой чёртовой лестнице. Пантидера, конечно, всё видела прекрасно, но острые края ступенек, больно врезающиеся в голую стопу, уверенности ей не прибавляли.

Спускались они безумно долго, спотыкаясь практически на каждом шагу и наступая друг другу на ноги, так как шли уже в обнимку, не прекращая ругать строителей этих катакомб.

— Наконец-то, — вымученно буркнул двуликий, опираясь на стену. Целительница оглядела широкий тоннель с высоким округлым потолком, в котором они оказались, и заметила на стенах огромные картины. На самом первом из полотен Пантидера увидела брата-близнеца Алессьера, ее отца. Внешне братья были неотличимы, за исключением одного — взгляда. Взгляд Алессьера всегда был лукавым, а вот у Алисьена — холодным и отрешенным. Эту особенность дядя узрел и в ней. На следующей картине целительница узнала свою мать Веретенну. Если бы не цвет глаз, девушке бы показалось, что она как будто смотрит на свое отражение, правда, волосы на портрете были прямыми. Далее была копия семейного портрета, висящего в гостиной дядюшкиного поместья. Здесь она и ее брат были такими крохами, что Пантидера невольно улыбнулась.

Спустя два часа довольная подземной галереей парочка вновь выбралась на поверхность и осторожно двинулась в сторону выхода. Пока они шли, Пантидера задала интересующий ее вопрос, ради которого, собственно, она и пришла:

— Вальд, хочу уточнить кое-что. Дело в том, что мои родичи очень не хотят получить удар в спину. Они желают точно знать, на нашей ли ты стороне, потому что, если нет, то ты становишься нашим врагом, а я бы этого не хотела…

Вальдер молчал и думал. Его покойная мать была бы против, пойди он на своего отца войной, однако плясать под его дудку и становиться королем бастард тоже не собирался.

— Я за вас, но при одном условии, — проронил мужчины, не глядя напарнице в глаза.

— Что ты не будешь принимать участие в сражении? — догадалась целительница, и, когда мужчина кивнул, фыркнула: — Кто бы тебе позволил! Я совершенно не для этого пытаюсь убрать тебя с места будущих действий. Ты нужен мне живым и невредимым.

— Зачем? — Двуликий прищурился. Ему все хотелось, чтобы Пантидера первая призналась в невысказанных чувствах.

— Есть у меня планы на тебя, — интригующе протянула она и с усмешкой обратилась в рысь.

Вальд глядел вслед убегающей кошке и гадал, что за загадочные планы у этой зеленоглазой чертовки.

Коренастый мужчина, скрывающийся за углом площадки, где распрощались напарники, устало запустил пальцы в длинные пепельно-русые волосы. Его голубые глаза, потускневшие от мучительного существования — не жизни — горестно уперлись в небесный потолок. В подруге своего сына он узнал тех, кого любил и кого погубил. Чувство вины, съедавшее его почти девятнадцать лет, усилилось.

«Недолго осталось», — утешал себя правитель двуликих, неторопливо скрываясь в коридоре.

В поместье Пантидера вернулась в хорошем настроении. Время близилось к вечеру, и девушка решила принять ванну, предварительно найдя себе компаньона в лице Шармита. Брат нашёлся на своём обычном месте, за своим обычным делом — в кабинете за бумажной работой.

— Ты вообще спишь? — Не поздоровавшись, поинтересовалась она, скользнув в комнату, заваленную документами. Шармит вскинул голову и явил сестре ужасно красные глаза и темные круги под ними.

— Сплю, конечно, — вяло возмутился начальник разведки, но сестра поняла, что правдой тут и не пахнет.

— Короче, — воскликнула она, не обращая внимания на лепет трудоголика, и потащила его за руку из-за стола. — Ты идешь со мной в ванную!

— Что? Но мы же… — Растерялся парень, однако сопротивления не оказывал — сил не было, да и всё равно бесполезно ведь объяснять ей, что он не привык к гаремским обычаям.

— Я сделаю тебе массаж, — соблазняла его сестра. Она хотела добавить, что массаж эротический, но, когда заметила, что брат сдался, то решила его более не смущать.

Оказавшись в комнате для водных процедур, Пантидера первым делом решила раздеть Шармита. А то вдруг ещё сбежит, когда она будет снимать свою мизерную экипировку из ошейника невесомости. Он ворчал, смеялся от щекотки, зевал из-за недосыпа и практически спал на ходу. Бывшая фрейлина отвела своего начальника к широкой скамье и уложила на нее брата лицом вниз. Девушка мимолетно прошлась взглядом по спине парня и сразу же замерла, выронив из рук бутылочку с маслом.

— Что это? — дрогнувшим от ужаса голосом спросила двуликая, рассматривая страшные, словно от ударов плети, шрамы. Память внезапно подкинула ей воспоминание, в котором она на территории церкви прячется среди ветвей ивы, а внизу безжалостно порют парня, благодаря неосторожности которого Пантидера смогла сбежать. — Нет, — прохрипела она, сделав шаг назад.

Сонливое состояние Шармита как рукой сняло. Он соскочил с лавки и заключил сестру в крепкие объятия.

— Ничего не говори! — шепотом попросил он. — Ничего!

— Это ведь я… — почти плача бормотала двуликая, цепляясь за его плечи.

— Это не ты! — отрезал парень.

— Но из-за меня! — вкинула голову целительница. — Это я украла у тебя ключи, из-за меня тебя избивали! Из-за меня ты чуть не умер!

— И благодаря тебе я не умер! — перебил ее Шарм, встряхивая с каждым словом. — Если помнишь, это ты подлечила мои раны, ты не бросила меня умирать! Ты и никто другой! Я никогда не считал тебя виноватой, да и в тот момент я был счастлив, что ты наконец решила сбежать! Я всю жизнь тебя искал, и ты думаешь, что какие-то шрамы заставят меня отказаться от тебя?! Ты правда в это веришь?

Пантидера молчала. Она уже поняла чувства брата. Но ей все еще было плохо — перед глазами так и стояли брызги крови, его разодранные края ран…

— Нет, — тихо ответила некромантка, со слезами глядя ему в глаза, — не верю.

— Хвала Пандоре! — облегчённо воскликнул юноша и поцеловал ее в щеку. Пантидера слегка улыбнулась, хотя на самом деле ей было больно от осознания, что она чуть собственными руками не убила родного брата.

«Я так рада, что ты есть у меня…» — мысленно призналась девушка и крепко-крепко вжалась лицом в обнаженную грудь Шармита.

— Кто-то тут обещал мне массаж, — неловко напомнил парень, чтобы отвлечь сестру от грустных воспоминаний.

— Сейчас, — опомнилась целительница. Брат с готовностью улегся обратно на скамью.

Девушка с едва сдерживаемым содроганием разлила по иссеченной коже ароматное масло и принялась нежно разминать мышцы, стараясь не причинять онемевшей из-за шрамов коже дискомфорт. Пальцы скользили вдоль белых, розоватых рубцов, которые уже невозможно было убрать даже с помощью дара. Как Пантидера ни старалась, но от сожаления и чувства вины избавиться у нее не получалось. Оставалось только выражать свои извинения через прикосновения.

Следующий месяц двуликая разрывалась между Шармитом и Вальдером. Вечера и ночи она проводила с напарником, утром и днем составляла компанию брату. На сон времени практически не оставалось, и последствия не заставили себя ждать.

— У тебя же истощение! — почти кричал Халцедон, меряя шагами комнату ученицы. — Ты и без меня прекрасно должна понимать, к чему это может привести, так почему не бережёшь себя?!

Пантидера благоразумно молчала. Она не хотела говорить, что не зря потратила свое здоровье — благодаря Вальдеру разведчица составила карту замка, выучила время смены стражников и патрулей, нашла место, где реже всего появляются жители замка и тому подобное — это было равносильно самоубийству, потому что Халцедон ненавидел самопожертвование.

Не обошел стороной гнев старшего целителю и Шармита.

— А ты куда смотрел? Ах, да, простите, я забыл, что и ты такой же!

Праведному негодованию мужчины не было бы конца, если бы в двери не постучались.

— Кто там?! — почти рявкнул наставник, не прекращая метаться по комнате. Дверь открылась, и все увидели Алессьера.

— Что за… — начал он, явно намереваясь сказать «ор», но, оглядев мученические лица племянников, передумал, — …шум?

— Твоя племянница своей разведкой в гроб себя загонит!

Хозяин поместья мельком оглядел родственницу и тяжко вздохнул.

— Халц, побереги сердце, чай, не молодой уже… — добродушно заметил Алессьер, вызвав у целителя возмущенный возглас. Не дав разразиться очередной тираде, оборотень, подходя к кровати Пантидеры и усаживаясь на неё, поинтересовался: — Состояние тяжелое?

— Достаточно тяжелое, чтобы провалятся в постели не меньше семидневья. — Казалось, еще немного — и Халцедон начнёт сплевывать яд. Некромантка возмущённо вскинула голову, чтобы возразить, но ее заткнул убийственный взгляд учителя и умоляющий — брата. Пантидера благоразумно решила и дальше отмалчиваться.

— А ты, — мужчина невоспитанно ткнул пальцем в начальника разведки, — отстраняешься от работы, чтобы отдохнуть, наконец, и заодно поухаживать за сестрой!

Если кто-то и собирался отпираться, то банально бы не успел: договорив, халцедон, никого не слушая, покинул комнату и громко хлопнул дверью.

— Ужас, — резюмировал Пантидера. — Я же теперь после такой истерики даже заснуть не смогу.

Мужчины солидарно промолчали.

Операция по захвату замка под кодовым названием «Ночные похождения» — Пантидера не могла перестать удивляться чувству юмора своего дяди — пришлось перенести на полтора месяца вперёд, и брат с сестрой были тому виной. Алессьер свое недовольство или разочарование никак не показал, зато очень сильно расстроился Шарм.

— Действительно, — согласился он, тяжело вздохнув, — стоило за тобой следить.

— Следить стоило за собой! — огрызнулась целительница, допивая уже пятую кружку мятного настоя. Она знала, как восстановить свой организм даже меньше, чем за семидневье, а вот как быть с Шармитом, у которого была бессонница, девушка не знала, потому что сонное зелье на того не действовало, и юноша был категорически против магии.

— Месяц назад тебя не мучила бессонница, — задумчиво проговорила девушка. — Так почему сейчас начала? Ты не употреблял каких-нибудь энергостимулирующих снадобий?

— Употреблял, — нехотя признался брат.

— Как часто?

Напуганный подозрительным тоном сестры, парень молчал.

— Как часто? — с нажимом повторила она, когда стало ясно, где собака зарыта.

— Каждый день, — очень-очень тихо ответил ее начальник. Он едва успел увернуться от графина с водой.

Спустя шесть дней Пантидера позволила себе перестать соблюдать постельный режим. Появившийся через несколько минут Халцедон внимательно осмотрел ее, когда он закончил, то скривился и поджал губы, и целительница поняла, что ее состояние он счел удовлетворительным.

— Теперь следи за Шармитом, — буркнул он, бросив злобный взгляд на ее брата.

Когда учитель ушёл, Пантидера решительно развернулась и заявила:

— Либо я привяжу тебя к кровати, чтобы ты мог только спать или смотреть в потолок, либо я использую магию. Выбирай.

Парень недовольно поджал губы, ни один из вариантом, «любезно» предоставленных сестрой, его не устраивал, но перечить ей он не решился.

— Можно я попробую уснуть сам, без принудительных методов? — наконец, пробурчал он.

— Хорошо, я даю тебе три дня. Если в течение этого времени ты ни разу не проспишь более шести часов — я усыплю тебя магией.

Начальник разведки бросил на нее недовольный взгляд.

— Возражения не принимаются, — отрезала девушка. — Ты будущий правитель, к тому же скоро переворот, а твой организм не может получить должного отдыха. Как ты с таким положением дел собрался брать замок?

— Вообще-то я думал, что ты займешь трон, — вдруг спокойный перебил ее юноша.

— С чего бы это? — опешила Пантидера, вскинув брови.

— Ты старше.

— И что? Я не хочу.

— Но почему?

— Мне это не нужно.

— Но ты…

— Всё, тема закрыта. Займись самолечением! — грубо оборвала его целительница и поспешно покинула комнату. Ей ещё читать четыре книги по некромантии и две по целительству.

Шармит за отпущенное ему время так и не смог самостоятельно справиться с недугом. Неохотно, но он всё-таки подчинился магии своей сестры. Длительное время Пантидера наблюдала за спящим личиком брата.

После того, как Пантидера слегла с истощением, на разведке ее заменила Чаяна, миниатюрная опытная девушка. Вернувшись с разведки, она передала Пантидере записку — послание от Вальдера.

«Чаяна рассказала мне о твоём состояние, — писал напарник. — Как ни странно, но я совсем не этому удивлен, — девушка фыркнула. — Я ещё думал, что мне только кажутся твои глаза покрасневшими. Надеюсь, ты скоро придешь в норму и лично поможешь мне покинуть замок, потому что я доверяю только тебе. Я хочу уйти оттуда только с тобой!»

Двуликая задумчиво разглядывала почерк напарника. Ей подумалось, что Вальдер не смог бы сказать эти слова ей в глаза. Осознание этого заставило девушку улыбнуться и интенсивнее лечиться. И вот спустя неделю она уже была на ногах, полна энергии и готовая взять штурмом хоть пять замов.

Вскоре и Шармит после трех дней принудительного усыпления магией пошел на поправку — он наконец-то смог заснуть сам, правда посреди бела дня и на важном совещании. Члены заседания были, конечно, недовольны, так как дела не терпели отсрочки. Только Алессьер с Халцедоном одобрительно похмыкивали, из-за чего на их довольные лица смотрели с осуждением.

В связи с выздоровлением главных действующих лиц, дату переворота переназначили на несколько дней раньше. Оставалось около десяти дней до долгожданного события. Пантидера, поразмышляв, решила не ходить оставшиеся дни на разведку. Чаяну же она попросила говорить Вальдеру, что все еще нехорошо себя чувствует. Что именно сподвигло ее на этот поступок — целительница не знала. Может, ей хотелось поддразнить напарника или, скорее, помучить. Так или иначе девушка намеревалась оставшееся время потратить на занятия по некромантии.

* * *

Прошло уже два семидневья с того момента, как, по словам Чаяны, заболела Пантидера, и выздоравливать двуликая не торопилась.

Вальдер стоял на условном месте и дожидался разведчицы. Замена Пантидеры ему решительно не нравилось. Хотя внешне девушка была довольно симпатичной — бледнокожая, темноволосая, голубоглазая, но вот характер просто дрянь.

— Да, это опять я, — услышал он слегка визгливый голос, обладательница которого словно подслушала мысли принца.

Вальдер мельком окинул ее ненавистно-презрительным взглядом и, подавляя раздражение, спросил:

— Как Пантидера?

— Всё ещё чувствует слабость.

Мужчина недовольно поджал губы. Терпеть эту вредную девицу не было уже никаких сил, поэтому Вальдер решил, что при встрече он затребует у Пантидеры моральную компенсацию.

— Мы перенесли дату, — не обращая внимания на поведение оборотня, сообщила девушка. — На пять дней раньше.

— Почему? — удивился Вальд, разом забыв о своем недовольстве. — Мне казалось, что без Пантидеры вы не будете действовать.

— Мы планировали это еще до того, как госпожа примкнула к нам, — холодно возразила Чаяна, однако двуликий заметил в ее глазах мелькнувшее беспокойство и заподозрил неладное. — Ее отсутствие не помешает нам осуществить задуманное, — закончила девушка. — У меня всё. Есть, что передать?

Оборотень задумчиво уставился на магический барьер. Было очевидно, что напарница что-то задумала.

— Нет, ничего, — наконец, ответил он.

— Тогда послезавтра у восточной стены, — бросила разведчица и, обратившись в черную лису, быстро устремилась домой.

Весь день Вальдер пребывал в раздумьях, и даже Славия не решилась его отвлечь. В таком состоянии парень дошел до мастерской, количество картин в которой ощутимо прибавилось. Больше всего было портретов Пантидеры, чуть меньше — матери, остальные имели некий абстрактный характер, например, магические фон звёздного неба, поток источников энергии, магическое видения толпы и т. п.

Художник уселся напротив незаконченной картины и взял в руки кисть.

«Если она хочет этого, — вдруг подумал мужчина, которому осточертело ожидание, — я подыграю ей».

* * *

Дни летели быстро. Не успел Вальдер оглянуться, как прошло уже двенадцать дней. За всё это время он ни разу не спрашивал у Чаяны о Пантидере. Та в свою очередь также молчала. Действо была назначено на середину ночи. Вальдер предлагал свою помощь, но, очевидно, доверие у брата Пантидера он не вызывал. Наверное, если бы не напарница, его устранили бы вместе с Влаиром.

План был довольно прост. Сначала разведчики проникают сквозь подготовленные благодаря многочисленным вылазкам «подкопы» в барьере, обезвреживают патрули, в это время оборотни по другую сторону барьера взрывают некоторые стены, чтобы отвлечь основное внимание на себя. Под суматохой большая часть бунтующих оборотней должна как можно скорее проникнуть в замок и максимально очистить его от противника. Родственники его напарницы возлагали большие надежды на эффект неожиданности. Вальдер не собирался критиковать план действий, однако его раздражал один нюанс: несмотря на недостаток боевых магов со стороны мятежников от помощи Вальдера они всё равно отказались. Сидеть сложа руки, словно кисейная барышня, и ждать, когда его спасут оборотню категорически не хотелось. Оценив отношение к себе, он решил не проявлять инициативу.

— Господин Вальдер, — В дверь, прерывая мысли двуликого, постучался Феонит.

— Войдите, — отозвался мужчина, откладывая кисть.

Дворецкий вошел в мастерскую и остановился за спиной своего принца. В воздухе повис немой вопрос.

— Завтра ночью, — сообщил Вальд. — И ещё, я хочу, чтобы ты исполнил одну мою просьбу.

— Да, конечно. Какую?

— Ты должен отнести эти картины в потайную галерею, — он обвёл рукой все свои работы, — и остаться там до самого конца.

Феонит грустно молчал.

— Как пожелаете, господин Вальдер, — всё-таки ответил он.