Жанр: восточное фэнтези, тёмное фэнтези, попаданец в другой мир, боевик, приключения.

Сеттинг: Шумеро-аккадская цивилизация, Месопотамия, Вавилон, Персия.

В основе сюжета: шумерская легенда о противостоянии Мардука и Тиамат.

 

От автора

Приветствую, дорогой читатель и путешественник по иным мирам. Рад, что ты открыл первую страницу этой книги, а значит, перед тобой открылся портал в новый неизведанный ранее мир. Что тебя в нём ждёт? Узнаешь это, лишь переступив порог портала. Отступишь или дерзнёшь? Бросишь ли вместе с героями этой истории вызов испытаниям, что ждут вас впереди? Зависит лишь от тебя.

* * *

Эта книга третья по счёту в моём "репертуаре". И так уж получилось, что каждая из них родилась в сотворчестве. Я никогда не видел вживую этих людей, но не могу не поблагодарить их за помощь в работе над романом.

Римма Кривошеина — замечательная писательница, выявляющая любой логический ляп в тексте. Спасибо, Римма. С нетерпением жду издания твоей (и Алексея) "Магомилиции", пусть работа над книгой и затянулась. Но, видимо, так и должно быть. Ведь живые книги (как бы поэтично это ни звучало) сами созревают в назначенный срок.

Иван Гапеев — повёрнутый (в хорошем смысле) на пунктуации читатель и просто замечательный человек, без помощи которого мои запятые распевали бы пьяные песни, сидя на облаках. Спасибо, Иван. Рад, что встретился с тобой на просторах виртуальной реальности.

Владимир Фёдоров — неожиданно ворвался в поле моего творчества (чему я несказанно рад) и давай тыкать меня носом в каждую совершённую ошибку. Не зря сказано: "Век живи — век учись". Спасибо, Владимир.

Антон Сенчилов — так же неожиданно (для меня) заинтересовавшийся моим творчеством человек. Сделал множество дельных замечаний как по тексту, так и по сюжету. Спасибо, Антон.

Александр Сергеевич Конторович — один из любимых писателей. Человек, без которого не было бы встреч с перечисленными выше людьми. Спасибо вам, Александр Сергеевич.

Отдельно должен поблагодарить творческие коллективы музыкальных групп, которые на протяжении работы над книгой вдохновляли меня. Должен поблагодарить, даже несмотря на то, что они, вероятнее всего, никогда не прочтут этих строк.

Группы: Melechesh, Godsmack, Myrath, Ignea, Shokran, Acyl, Aeternam, Arkan, Khepri, Nawather, Human Fate и Shades of Black.

Музыкальные коллективы: Arcana, Irfan, Niyaz, Rajna, Stellamara и Suryademah.

Спасибо всем вам! Ваша музыка очень помогла мне погрузиться в мир "Тысячи Граней".

Отдельное спасибо композитору музыкального бренда "Imagine Music" Михаилу Афанасьеву за божественный альбом "Gods" — альбом, наполненный эпической восточной музыкой, способной дотянуться до струн души слушателя. До моей точно дотянулась.

Отдельное спасибо музыканту, композитору и просто хорошему другу Штефану Хертриху — автору музыкальных проектов Darkseed, Shiva in Exile и SpiRitual.

Огромное спасибо Сергею Соколу (группа "Виконт") за песню "Разбуди зверя", Дмитрию Лобову (группа "Орион") за песню "Мир сильней тебя" и Ивану Жерновкову (ex-вокалист группы "Siberius") за песню "Две стороны", отрывки из текстов которых использованы в романе (конечно же, с разрешения авторов).

И вам, дорогие читатели, для кого я и пишу книги, безмерная и многомерная благодарность. Просто за то, что вы есть. Ведь, в конечном итоге, кто я — писатель — без вас?

 

Пролог

Сколько прошло времени? Эоны веков? Или всего лишь мгновенье? Здесь — в межмирье — время, как и пространство, не имеет значения. Куда ни глянь — всюду мерцающая туманная пустота. Не важно, висишь ты в пустоте или движешься куда-то — везде одно и то же. Сознанию не за что ухватиться. И вот тебе уже кажется, что ты растворяешься в океане вечности, теряя себя, застыв в одной позе, как удав, сжатый в напряжённую пружину перед броском. Я бы и растворился, если б не одно-единственное желание, за которое я цеплялся, как муха, угодившая в воду, цепляется за веточку, чтобы выбраться, выжить. Только моё желание не связано с выживанием. Я хочу мести! Мести, которая горит во мне всепожирающим огнём. И только это заставляло меня жить… и ждать. Ждать удобного случая, возможности. Рано или поздно Аргал всё равно допустит ошибку, и я обязательно этим воспользуюсь. Времени у меня более чем предостаточно.

И я дождался…

В пространстве межмирья засияла овальная прореха. Портал! Наконец-то! Пружина распрямилась, удав рванулся к добыче. Я смогу отомстить!

 

Глава 1

Баку — город контрастов. Место, где богатство соседствует с бедностью, роскошь живёт рядом с нищетой, где великолепие и убожество пожимают друг другу руки. И, конечно же, здесь древнее переплетается с современным.

Обычно после работы я иду домой по набережной "Бульвар" под сенью высоких, раскидистых деревьев, наслаждаясь в летний погожий денёк прохладой, которую дарят тень и дующий со стороны Каспийского моря ветер. Именно наслаждаясь. Так как в безветрие город обнимает летний зной, и горе тем, кто не прячется в холодном нутре кондиционируемого офиса. Конечно, я преувеличиваю. Никакого горя тут нет. Просто это весьма неприятно, когда обливаешься потом, и когда одежда мерзко липнет к телу. Бррр! Дома спасает душ и опять же кондиционер, в крайнем случае — вентилятор. Но пока до дома доберёшься…

Так, о чём это я? Вот всегда так! Одна мысль цепочкой вытягивает другую, потом думаешь: с чего вообще всё начиналось? А когда прокручиваешь ленту размышлений назад, то слегка прифигеваешь: о сколь многих вещах я успел подумать!!!

Да, вот… контрасты. В этот раз я решил пройтись до автобусной остановки через Ичери шехер, что означает "Внутренний город" — древняя крепость, которой Баку был когда-то давно. Потом с середины XIX века после нефтяного бума вокруг разрослись пристройки и поглотили старый город. Столица до сих пор продолжает расти и, похоже, останавливаться не собирается. У нас тут новый бум — строительный. Как взорвалось в 2003-ем, так и не утихает: жилые новостройки, бизнес-центры, всякие торговые комплексы, стадионы, кинотеатры и прочее, прочее, прочее — растут, как на дрожжах. Эм, что-то меня опять не в ту степь унесло…

Почему сегодня захотелось пройтись через Внутренний город? Во-первых, так быстрее. Во-вторых… сам не знаю. Потянуло. То ли зов предков, то ли персидская кровь во мне взыграла.

Вот и пара стрельчатых арок ворот в зубчатой крепостной стене с чёрными прямоугольниками бойниц. С двух сторон от входа в древний Баку возвышаются сторожевые башни, напоминающие шахматные ладьи. Стена высокая — на глаз пятнадцать метров. Башни — все двадцать пять. Арки заграждены шлагбаумами, контролируемыми с поста КПП. Сюда разрешён въезд только служебным машинам, ну и тем, кто здесь живёт. Крепость занимает около двухсот двадцати тысяч квадратных метров, так что "да": помимо размещённых здесь всяких отелей, ресторанчиков, музеев, сувенирных магазинов тут живут люди — около тысячи трёхсот семей, если верить интернету.

Я прошёл под аркой, и словно попал в прошлое. Асфальт под ногами сменился каменной кладкой. Исчезли высокие современные здания. По обеим сторонам улицы, притулившись друг к другу, стояли приземистые домики и смотрели на прохожих глазами вытянутых окон — преимущественно арочных. Тут преобладала восточная архитектура и на строениях часто встречалась арабская вязь. Улицы, узкие и ломаные, переплетаясь друг с другом, образовывали лабиринт, в котором легко заблудиться. Завершал картину восточной сказки возвышавшийся над зданиями минарет мечети Мухаммеда. Давным-давно с него возвещали азаном время намаза. Песня муэдзина разливалась над древним Баку, призывая людей к обязательной молитве. Хотя верующие не считают азан пением. Ну, да и Аллах с ними, коли им не хочется признавать наличие "до-ре-ми-фа-соль-ля-си" в азане. Как обстоят дела с призывом на молитву сейчас — мне не ведомо: не живу я здесь, а сидеть тут и ждать, когда с установленных на минарете динамиков (да, да, прогресс — двадцать первый век, как-никак) зазвучит азан, мне не хотелось. Возможно, и нет там никаких динамиков, ибо это исторический памятник, так что могли не разрешить установку. В любом случае, проверять это не стану. Пройду сквозь старый город, доберусь до остановки и поеду домой.

Люди проходили мимо, каждый спешил по делам. Кто-то, как я, просто срезал дорогу. Японские туристы с извечными фотоаппаратами пришли сувенирчик какой приглядеть. Особенно меня удивляют платиновые красотки, решившие прогуляться по старому городу на шпильках-каблуках… аха, как же смешно они идут, боясь застрять этими самыми каблуками между камнями древней брусчатки. Устроившись в тени дома на табуретах, трое дедков резались в нарды и о чём-то переговаривались. Судя по энергичной жестикуляции старика, наблюдавшего за игрой — спорили и, возможно, громко. Я не знал: наушники вынимать не хотелось. Да и зачем? На смартфоне играла песня группы Godsmack "I stand alone" — саундтрэк к фильму "Царь скорпионов" и к игре "Принц Персии: Схватка с Судьбой". Это лишь добавляло восточной мистики в окружающую атмосферу. Захотелось даже обернуться и посмотреть: а не погонится ли за мной демон Дахака? Хотя… с чего бы ему это делать, даже если б он реально существовал? В прошлое я не отправлялся, со временем фокусов не вытворял…

Из-за домиков торчала тройка изогнутых стеклянных зубьев Флэйм Тауэра, который был виден практически из любой точки города. Если б не это, я бы точно чувствовал себя будто в древнем Вавилоне.

Я прошёл по полутёмным, безлюдным в это время улочкам и замер, буквально не дойдя десяти шагов до дворца ширваншахов — прошлых азербайджанских правителей.

Замер, так как ощутил на себе чей-то взгляд. Повернулся налево. Так и есть. Шагах в тридцати, устроившись на скамеечке под деревом, сидел пожилой мужчина и, слегка наклонив голову набок, смотрел на меня. Одет в старомодный чёрный костюм, как оказалось, немного потрёпанный и пропылившийся, когда я подошёл к этому колоритному дедку. На голове красовалась папаха из овчины — под стать цвету костюма. На вид я дал бы деду лет семьдесят. Коротко стриженная седая борода и усы аккуратно обрамляли лицо. Кожа иссохшая, испещрённая сетью морщин. Карие глаза смотрели пронзительно, отчего становилось немного не по себе. Не удивительно, что я ощутил этот взгляд. С некоторым сожалением вынув наушники, я спросил:

— Вам что-то нужно?

Дед усмехнулся, дёрнув уголком губ, и прокряхтел:

— Вообще-то, молодой человек, это ты подошёл ко мне. И разве тебя не учили, что следует представиться, раз уж решил заговорить с пожилым незнакомым человеком?

Я подавил желание развернуться и уйти. Ибо в то же время мне было интересно.

— Шаин, — назвался я.

— О! Сокол! — дед улыбнулся и кивнул. — Ну а я Джахангир. Не хочешь присесть? А то я сижу, а ты…

Ладно. Примем правила игры. Я снял со спины рюкзак, достал смартфон из кармана, выключил музыку и только потом устроился на скамейке.

— Теперь, молодой человек, я тебя слушаю.

Откуда-то пришла уверенность, что со стариком не стоит юлить, что с ним можно говорить открыто.

— Я почувствовал ваш взгляд, Джахангир муаллим. Вот и подошёл.

— Странный ты. И ты так к каждому человеку подходишь, кто на тебя смотрит? — он усмехнулся. — И уж коли ты назвал меня учителем, мой тебе совет: не стоит вот так подходить к первому встречному, кто всего лишь посмотрел на тебя.

Я не в первый раз ощущаю чужой взгляд. Но обычно люди, смотревшие на меня, будто извиняясь, отворачивались, стоило мне взглянуть на них. С Джахангиром иначе…

— Я бы и не подошёл, если б не ваш пронзительный взгляд, — я не преувеличивал, глаза у старика были такими, будто в них поселилась Бездна.

— Взгляд, как взгляд, — дед пожал плечами. — Но ты прав. Я не просто так смотрел на тебя… Думаю, твои таланты мне пригодятся.

Я невольно нахмурился. Что незнакомый человек может знать обо мне и о моих талантах? И, главное, если действительно знает, то откуда? В-третьих, зачем этому дедку может понадобиться сис-админ и программист в одном лице? Других талантов-то у меня нет. Да и таких, как я, в Баку — пруд пруди… выбирай — не хочу. В наше кризисное время, когда вокруг безработица, могут и за низкую зарплату поработать. Так что не вижу причин, по которым старику захотелось бы переманить меня к себе.

— Вижу, думаешь, зачем ты мне сдался, — Джахангир улыбнулся. — Не напрягайся. Всё равно без моих объяснений ничего не поймёшь. Люди часто совершают ошибки, порой смертельные, строя заведомо ложные предположения.

— Я всего лишь пытаюсь рассуждать логически.

— И это правильно, — старик кивнул. — Но логика пасует перед теми вещами, которым нет объяснения. Вот, к примеру, почувствовал ты мой взгляд. Как? Почему? А откуда жертва чувствует, что её держит на прицеле снайпер? Точнее, жертва ничего такого не предполагает, но вот ощущает чей-то недобрый взгляд. Как ты это объяснишь с позиции логики?

— Никак, — поморщившись, ответил я. — Придётся вводить неизвестные и неустойчивые переменные, вроде таких как магия, псионика, аура, душа.

Старик хохотнул. А мне стало не по себе. К чему он ведёт? Зачем вообще говорить о таких вещах? Его же мои таланты интересуют.

С задорным кличем "свииии! свиии!" над нами пронеслась стая ласточек. Их тут полно гнездится в стенах Девичьей башни.

— Ладно, — старик хлопнул ладонью по колену, будто ставя точку в разговоре и возвращая моё внимание к себе. — Хочу предложить тебе работу, Шаин. Высокооплачиваемую. Но! Не прежде, чем ты ответишь на единственный вопрос.

Занятно, однако. Никогда прежде у меня не было подобных собеседований. Так уж и быть. Раз уж работа высокооплачиваемая, можно и потерпеть странности работодателя.

— Хорошо, Джахангир муаллим, — я вздохнул. — Давайте свой вопрос.

— Тебе нравится твоя жизнь? — спросил старик спустя мгновение и обезоруживающе улыбнулся.

Кхм. Что за странный вопрос… явно с подвохом.

— Сложный вопрос? — чуть погодя поинтересовался дед, заметив, что я не спешу с ответом.

— Нет. Не сложный. Просто пытаюсь понять, что вы хотите от меня услышать.

— Правду.

Да он издевается!

— Правда у каждого своя.

— Вот и скажи мне свою правду, — усмехнулся Джахангир. — Смелее. В любом случае ты ничего не теряешь.

— Честно?

Эх! Не в моих правилах жаловаться, но дед сам попросил правду.

— Не особо-то и нравится, — я усмехнулся. — В детстве было по-другому. Жизнь была беззаботной, мир воспринимался иначе: он был большой, необъятный, полный загадок и тайн, только и ждущих, чтобы пришёл кто-то вроде меня и раскрыл их. А сейчас… — я махнул рукой в сторону.

— Хех. Ты так говоришь, будто раскрыл все эти тайны и побывал во всех уголках мира.

— Нет, тайны так и остались нераскрытыми. Просто необъятный мир вдруг съёжился, и в рамках этого узкого мира мне остаётся лишь одно и то же изо дня в день, от воскресенья к воскресенью, девять часов в день: работать, чтобы выживать, и выживать, чтобы работать. И всё ради средненькой зарплаты. Ни на что другое времени практически не хватает. Какой-никакой отдушиной остаются музыка, компьютерные игры и книги, благодаря которым я могу погрузиться в иные миры.

Джахангир кивнул. Судя по выражению лица, кивнул удовлетворённо. Блин. И что такого я сказал?

— Что ж, твоя кандидатура меня полностью устраивает. Осталось лишь выяснить, устроит ли тебя моя работа, — сказал старик и улыбнулся.

— Что за работа? — не вытерпел я.

Джахангир поднялся и, зашагав вперёд, бросил через плечо:

— Идём.

— Куда? — я встал и поспешил за стариком.

— У меня тут небольшой магазинчик антиквариата имеется, — сложив руки за спиной, дед довольно быстро, будто пожилой возраст и не был для него помехой, продвигался в противоположную моему пути сторону. Ну да, в этой части Внутреннего города магазинов не было вообще никаких.

— И что мы там потеряли? — пришлось ускориться, чтобы идти с ним вровень.

Дед хохотнул.

— Я - ничего. Впрочем, и ты тоже. Но там тебя ждёт возможность.

Ах, сколько таинственности! Нет, в самом деле, что за работу он мне готов предложить? И зачем он спрашивал про моё отношение к жизни? Так, Шаин, сейчас лучше потерпеть. Вскоре всё выяснится.

Мы добрались до арок ворот. До них оставалось около сотни шагов, когда старик свернул направо, двинувшись к невзрачному одноэтажному строению, над входом которого висела вывеска. На синем фоне большими, заковыристыми белыми буквами на азербайджанском было написано: "Лавка Ходжи Насреддина. Сувенирный магазин".

Джахангир толкнул деревянную со стеклом дверь. Звякнул колокольчик. Я проследовал в полутёмное нутро магазина. В голову тут же ударил резкий запах жжёной гармалы, или юзерлик по-нашему — обычная степная трава, дым которой по древним поверьям изгоняет злых духов, защищает от сглаза и приносит удачу. Я во всю эту чушь не верю, но с традициями бороться сложно. Да и нужно ли? Мать тоже жжёт дома гармалу. Теперь и её привычкам сопротивляться? Сказать можно много чего, да только бессмысленно. Так что я закрыл глаза на замашки возможного работодателя. Можно и потерпеть, если зарплата действительно окажется высокой.

Убранство магазинчика пестрело азербайджанским колоритом. За стойкой на стене висел роскошный, красочный ковёр, расшитый традиционным орнаментом. Деревянные полки и застеклённые витрины были заставлены всякими национальными безделушками: начиная от простых тряпичных кукол да чёток и заканчивая серебряными подстаканниками, подсвечниками и всякого рода украшениями. Даже небольшой медный самовар и кальян имелись. Несколько наборов для игры в нарды покоились на низком столике. Слева и справа по углам в каменных горшках росли пальмы.

— Ассалам уалейкум, Джахангир муаллим, — поприветствовал хозяина парень лет двадцати, расположившийся за стойкой.

— И тебе мира, Гамид, — дед кивнул. — Будь добр, подай нам чаю. Мы на некоторое время закрыты и посетителей не принимаем.

— Как скажете, Джахангир муаллим.

Надо же. Ради меня магазин закрывают.

— Идём, Шаин.

Я проследовал за дедом в кабинет. Включив свет, хозяин прошёл вперёд и уселся за стол. Я закрыл дверь и по знаку Джахангира устроился на стуле напротив старика. Кабинет, в отличие от предыдущего помещения, был обставлен просто и неброско. Кроме стола и пары стульев, у стены за спиной деда стоял шкаф, полки которого прямо-таки ломились от количества разнообразных книг. Окон тут не было.

Мы молчали. Я не нарушал тишину и ждал, когда Джахангир заговорит первым.

Вскоре в дверь постучали. После короткого "войдите" на пороге возник Гамид с подносом. Подойдя к столу, парень разложил перед нами армуды стаканы на блюдечках. Рядом легли стеклянные розетки с инжировым вареньем. Гамид наполнил стаканы чаем из пузатого фарфорового чайника, поставил на резную деревянную подставку и, поклонившись, вышел.

— Хороший чай, — отпив, произнёс Джахангир, когда дверь в кабинет закрылась. — Попробуй. Перед серьёзным разговором стоит почаёвничать.

Блин. Домой точно поздно приду. Ладно, как закончим, позвоню маме, предупрежу, чтобы не волновалась. Надеюсь, я тут время впустую не потрачу.

Я сделал глоток. Горячий, душистый чай, обжигая пищевод, ухнул в живот и растёкся там приятной, тёплой волной. Судя по вкусу, заваривали из смеси обычного чая, мяты и чабреца. Взяв ложечкой варенье, отправил в рот. Посмаковав на языке сладкий и вязкий инжир, отпил ещё.

— Прекрасный чай и прекрасное варенье, — сказал я. — Благодарю.

Мы допили чай, и я наполнил стаканы вновь, выказывая тем самым уважение гостеприимному хозяину.

— Вот теперь можно и поговорить, — произнёс дед.

Момент истины наступил. Что ж, посмотрим, сумеет ли старик меня удивить.

— Я неспроста спросил тебя о твоём отношении к жизни, — начал Джахангир. — Ты сказал, что через музыку, игры и книги попадаешь в другие миры. Предполагаю, так ты чувствуешь себя другим. Более значимым. Я прав?

Я кивнул. Конечно, прав. Ну, кто я здесь? Обычный офисный сотрудник, которого достают все по делу и без, стоит чьему-то компьютеру начать жить собственной жизнью назло пользователю этого самого компьютера. Иногда такие идиотские проблемы возникают, что не знаешь, плакать или смеяться.

— Что ты скажешь, если я предложу тебе отправиться в другой мир? — спросил старик и улыбнулся.

— Это шутка, Джахангир муаллим? — спросил я спустя три секунды молчания.

Ну и фигня! Я ожидал серьёзной работы, а мне тут ерунду какую-то предлагают.

— Не шутка, Шаин, — улыбка исчезла с его лица. — Я бы не стал предлагать тебе это, если б не просканировал твою ауру. Твои скрытые таланты нам подходят.

Просканировал? Ауру? Ну-ну. Теперь ещё и лапшу вешает на уши. И кому это "нам"? Это он о ком? Может, дед главарь банды приколистов? Задурит мне голову, потом выложит ролик на ютуб. Хотя с какого хрена ему это делать? Ну, может развлеченьице такое себе нашёл на старости лет. Я стал осматриваться по сторонам в поисках скрытой камеры.

— Что-то не верится, Джахангир муаллим, — наконец произнёс я, так и не найдя заветного зрачка объектива. Хитро, видать, спрятали.

— А зря. Ладно, давай тогда сыграем в игру. Всего лишь на миг предположим, что я не лгу, что тогда ты ответишь на моё предложение? Захотел бы ты оказаться в другом мире?

Он что — серьёзно? Хорошо. Пусть будет игра.

— Захотел бы, — ответил я и спустя миг добавил. — Но тут есть некоторые факторы, которые удержат меня от подобного путешествия.

— Какие?

— Семья. Отец и мать не работают. Оба получают жалкую пенсию. И зависят от моего заработка. Оставить их и отправиться в иной мир только потому, что мне, видите ли, на Земле скучно, было бы свинством и неблагодарностью с моей стороны.

— Это решаемо. Двадцать тысяч манат в месяц устроят тебя?

Сколько?! От подобной перспективы захватило дух. Я всего-то зарабатываю тысячу триста манат в месяц! А тут…

— Двадцать пять тысяч, — расценив по-своему моё молчание, произнёс старик.

Решил меня купить? Стоп, стоп! Мы же только в игру играем…

— Тридцать…

— Откуда у владельца старенького магазинчика могут быть такие деньги?! — ляпнул я.

— Не всё ли равно? — дед пожал плечами.

— Нет, не всё равно! Вдруг вы промышляете чем-то незаконным, а мне потом проблемы не нужны.

Старик усмехнулся и произнёс:

— Предположим, что и с законом нет никаких проблем. Твой ответ?

Вот же блин! Не старик, а демон-искуситель какой-то! Даже если это игра, воображение всё равно рисует красочные перспективы.

— Устраивает, — поспешил ответить я.

— Ну вот и хорошо.

Старик улыбнулся, затем нагнулся, открывая дверцу ящика стола. Запиликали кнопки сейфа, звякнул замок, и через десять секунд Джахангир извлёк на свет четыре толстые пачки сотенных купюр.

— Тут двадцать тысяч манат. Авансом, так сказать.

Я весь внутренне замер. Нет! Это точно прикол. Меня сейчас разыграют. Быть такого не может, чтобы мне (МНЕ!) предлагали такие деньги.

— Это… это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — выдохнул я.

Старик пожал плечами и подтолкнул пачки тёмно-зелёных купюр в мою сторону. "Бойтесь данайцев, дары приносящих!" — некстати (или кстати!) вспомнил я, отчего моя паранойя внутри меня взорвалась вулканом.

— Тут какой-то подвох? — выпалил я.

Джахангир тяжело вздохнул и безнадёжно покачал головой.

— А вы бы на моём месте вот так сразу бы и доверились странному работодателю, Джахангир муаллим?

— Пожалуй, что не доверился бы, — старик усмехнулся и отхлебнул чаю.

Я последовал его примеру, слегка подрагивающей рукой поднеся стакан к губам. Чай помог частично успокоить нервы: страх не ушёл, но заметно сдал позиции.

Дед вновь нагнулся к сейфу и выудил на стол лист формата А4, заполненный печатным текстом. Следом передо мной лёг удивительной работы кинжал с кривым, односторонне заточенным лезвием и с резной рукоятью из слоновой кости, которую венчал стальной набалдашник в форме головы орла.

— Это контракт. Ознакомься.

Я подтянул к себе лист, стараясь не думать о кинжале, и принялся читать.

1. Вербуемый на службу, в дальнейшем "гладиатор", согласно контракту, должен быть переправлен в Дархасан.

Меня будто молотом по голове ударили!

— Дархасан? — я оторвался от чтения и взглянул на Джахангира.

— Да, — он кивнул. — Что-то не так?

— Я… я знаю это название.

— Позволь узнать, откуда? — старик приподнял брови в удивлении.

— Огромный, необъятный город… — закрыв глаза, начал я. — Протянувшийся от горизонта до горизонта. Он опасен, и в то же время — прекрасен. Пять огромных, высоких башен тянутся до небес, возвышаясь над городом. Башни — олицетворяют собой силу, власть, могущество.

Я открыл глаза и взглянул на старика. Он хмурился и смотрел на меня так, будто пытался дотянуться до самых глубин моей сути.

— Я видел его во сне. Много раз, — ответил я на молчаливый вопрос, прочитав его по лицу собеседника, и вздохнул: теперь я больше верю Джахангиру. — Но каждый раз просыпаясь, я забывал его название. Силился вспомнить, но не получалось. Будто что-то мешало. И вот, наткнулся… вспомнил.

— Ясно. Возможно, ты уже бывал там когда-то… не в этой жизни, конечно.

— Реинкарнация? — чем дальше, тем чудесатее. Из-за этого старика мне приходится снова думать о тех вещах, которые я ранее отметал, как нелогичные и несостоятельные идеи. Недоказуемые идеи, основанные лишь на слепой вере! А теперь…

— Возможно, — старик пожал плечами.

— А возможно и нет?

— Это тоже. Может ты каким-то образом подключился к эфирному пространству, и дотянулся до Дархасана.

— Что за эфирное пространство?

— У вас его в некоторых мистических и эзотерических учениях называют хрониками Акаши, — ответил дед. — Внепространственная библиотека, в которой записано всё: что было, есть, будет, могло бы быть, и возможно будет.

— У нас? Кто вы на самом деле, Джахангир муаллим?

Дед усмехнулся и ответил:

— Всему своё время. Читай дальше.

Я вновь отпил уже остывшего, но по-прежнему вкусного чая и продолжил чтение.

2. Гладиатор в течение года обязуется тренироваться и учиться, чтобы раскрыть свои скрытые способности, либо развивать их, если они уже раскрыты.

3. Гладиатор переходит в полное распоряжение одного из пяти ядаров (высших волшебников). В данном случае хозяйкой наёмника становится ядар — госпожа Таргин Сайдаран.

4. В самом начале службы гладиатор обеспечивается одним таналом или таном (золотая монета), десятью гиларами или гилами (серебряная монета) и двадцатью мисанами или мисами (медная монета) на первые нужды. В дальнейшем гладиатор должен обеспечивать себя сам.

Я нахмурился и посмотрел на старика.

— Теперь что не так? — улыбаясь, спросил Джахангир.

— Стартовые условия какие-то слабоватые.

— А ты чего хотел? Шахскую дочь в жёны и полцарства в придачу?

— Было бы неплохо, — я пожал плечами.

— У нас так дела не делаются. Ты должен показать, чего ты стоишь, и подниматься с самых низов. Иначе зачем ты нам нужен?

— Эм… а мои таланты…

— Спят, — отрезал старик. — Учиться тебе ещё предстоит.

— А предлагаемая вами зарплата в тридцать тысяч манат?

— В нашем мире ничего не стоит. Деньги будут ежемесячно поступать на твой банковский счёт, доступ к которому получат твои родители. Сколько ты заработаешь тут, зависит от того, насколько хорошо ты проявишь себя там. Читай дальше.

Я кивнул. Хотя внутри меня грыз червь сомнения: а вдруг обманут?

5. Любое успешное продвижение в развитии талантов гладиатора будет оценено и вознаграждено хозяйкой соответственно.

6. После завершения обучения гладиатор вступает в "Турнир Пяти Башен", в котором постарается победить. Противостоять ему будут гладиаторы остальных четырёх ядаров. Внимание! На турнире разрешены убийства. Госпожа Таргин Сайдаран и вербовщик не несут никакой ответственности за гибель гладиатора.

Вот это жесть! То есть меня там и убить могут! Радужные перспективы, однако. Так, стоп, стоп. Я пока ещё ни на что не согласился, ничего не подписывал, да и не стоит забывать, что я всё ещё не до конца верю Джахангиру, и что это у нас вроде игра.

— Как-то не очень привлекает вероятность быть убитым на турнире, — сощурившись, сказал я.

— Высокая зарплата, высокие риски, — ответил старик и пожал плечами. — Или в этом мире ты в полной безопасности?

В принципе, он прав. Каждый день, отправляясь на работу, рискую угодить в автокатастрофу. Нет, я не думаю, что обязательно попаду в неё, но раз на раз не приходится. Нет никаких гарантий, что со мной этого произойти не может. Да и дело не только в авариях. Возможностей умереть в нашем мире более чем предостаточно.

Ладно, что там дальше по контракту…

7. Гладиатор обязуется выполнять любые (Внимание! Любые!) приказы госпожи Таргин Сайдаран, так как на протяжении всего времени пребывания в Дархасане будет находиться под её покровительством.

Что, прямо-таки любой приказ? Прикажет дерьмо есть, и буду есть? Нафиг, нафиг!

— Надеюсь, госпожа Таргин Сайдаран не будет приказывать мне исполнить нечто неподобающее?

— Например? — старик хмыкнул и приподнял бровь.

— Ну… например, станцевать ламбаду с голым задом под луной?

Джахангир, не выдержав, расхохотался. Отсмеявшись, он хлопнул ладонью по столешнице и сказал:

— Сомневаюсь, что она станет такое приказывать. Но если прикажет — станцуешь. Это не обсуждается. Её власть абсолютна.

Я поморщился. Значит, с гипотетической хозяйкой шутки плохи. Если тут меня в качестве наказания могут оштрафовать или просто уволить с работы — "с глаз долой, из сердца вон", то там, похоже, жди крутых неприятностей.

8. Гладиатор не имеет права возвращаться в родной мир до завершения "Турнира Пяти Башен". После турнира, в случае победы, гладиатору будет предоставлена возможность беспрепятственно посещать оба мира.

9. В течение времени, пока гладиатор находится в Дархасане, вербовщик обязуется ежемесячно переводить на банковский счёт наёмника в его родном мире сумму в размере _________ (по договорённости). Также гладиатор получает авансом две трети обговорённой суммы заработка первого месяца.

10. Все пункты договора не имеют силы до тех пор, пока гладиатор не использует ключ-активатор портала и не перешагнёт в Дархасан, тем самым полностью перейдя в подчинение госпожи Таргин Сайдаран.

— Что за ключ-активатор? — отвлёкся я.

Старик посмотрел на кинжал.

— Это?

— Да, — сказал Джахангир и пододвинул клинок ко мне ещё ближе. — Кинжал может открыть портал в Дархасан. Достаточно всего лишь порезать им палец, чтобы клинок отведал твоей крови. Кровь своего рода пароль, чтобы ты беспрепятственно прошёл через портал, а не застрял в межмирье.

— Сурово, — я кивнул. — Почему такие жёсткие правила?

— Нам не нужны неожиданные гости из других миров. Не все из них, как ты понимаешь, доброжелательно настроены.

— У Дархасана есть враги?

— Как минимум, одного мы знаем точно, — старик посуровел. — Демон по имени Вахираз.

Услышав имя, я вздрогнул. Старик это заметил и тут же спросил:

— Что теперь? Опять воспоминание из снов?

— Нет… — я замялся, пытаясь разобраться в непонятных чувствах. — Не могу разобрать. Что-то смутно знакомое.

Старик кивнул.

— Хорошо, об этом мы ещё поговорим, — он пробарабанил пальцами по столу. — Ещё одна веская причина, чтобы нанять тебя. Ты всё дочитал?

11. Помимо крови для ключа-активатора, договор закрепляется подписями гладиатора, вербовщика и личной печатью госпожи Таргин Сайдаран.

В нижнем левом углу отводилось место для моей подписи. В правом нижнем уже красовалась подпись старика, поверх которой была проставлена печать загадочной госпожи Таргин — серая восьмиконечная звезда с интересными закорючками узоров в её лучах.

— Да. Всё прочитал.

— И каков твой ответ?

— Если поставлю подпись, это ничего не значит?

Старик кивнул.

— Да, всего лишь формальность. Пока кинжал не отведает твоей крови, и пока ты не попадёшь в Дархасан — это просто бумага с ничего не значащим текстом, даже если на ней будет твоя подпись.

— Хорошо, давайте подпишу, — произнёс я, понимая, что с подобными идиотскими пунктами этот "документ" никакой юридической силы иметь не будет. Стоит этой бумажке засветиться в какой-нибудь серьёзной конторе с жалобами на меня, как старика тут же упекут в психушку.

Джахангир вытащил из выдвижного ящика стола ручку и протянул мне. Я поставил подпись и вернул контракт деду. Тот пару секунд разглядывал мою загогулину, затем, кивнув, прописал "30 000 AZN" в отведённое для этого место в девятом пункте договора.

Старик положил контракт в сейф, после выудил из него ножны для кинжала. Вложив в них клинок, протянул ключ-активатор мне.

— Полагаю, ты не намерен прямо сейчас резать себе палец, — Джахангир улыбнулся. — Поэтому возьми с собой. Когда будешь готов, сделай, что требуется. Я встречу тебя уже там — в Дархасане.

— А что если я ничего не сделаю и оставлю всё как есть? Ведь контракт сам по себе меня ни к чему не обязывает.

Джахангир пожал плечами.

— У тебя есть двое суток на обдумывание. По истечению срока я сожгу контракт, тогда кинжал вернётся ко мне.

— И вы вот так просто откажетесь от денег? Двадцать тысяч манат всё же в нашем мире деньги немалые.

— И ладно. У меня ещё есть, — произнёс он и улыбнулся.

Эх! Знай я всё это, выторговал бы себе зарплату побольше…

 

Глава 2

Домой я вернулся только к десяти вечера.

Живу я в посёлке городского типа под названием Лок-Батан, расположившийся у подножия горы. Если ехать на такси, добраться сюда от Баку можно за полчаса при условии отсутствия пробок на дорогах. Название посёлка означает "утонувший верблюд". Мол, по поверьям, здесь раньше проходил караван верблюдов, двигавшийся в столицу, но утонул в болоте. И после этого тут поселились люди. Если логически подумать, с хрена бы им селиться в болотистой, опасной для жизни местности? Ведь сравнительно недавно, лет двадцать — тридцать назад, здесь всё ещё прям в самом посёлке, в необжитых тогда ещё местах встречались болота, изобилующие камышом и лягушками. Я до сих пор помню их многоголосый квакающий галдёж, когда я с матерью шёл то ли домой, то ли в гости к родственникам. Мне тогда было от силы три или четыре года.

Предполагаю, всё дело опять в чёрном золоте, из-за которого люди тут и поселились. Вокруг посёлка раньше немало нефтекачалок работало.

А какие тут у нас сучные комары — летом от них спасу нет! От болот к этому времени в посёлке и следа не осталось. Это вроде должно было уменьшить количество ночных звенящих засранцев, так как водоёмы со стоячей водой — естественная среда обитания, где они откладывают яйца. Так нет! Кровососы до сих пор живут, здравствуют и мешают спать по ночам! Ну, слава химии, есть средства против зловредных насекомых. А так, раньше спасали лишь антимоскитные сетки на окнах да дверях. И ещё ветер…

Хазри — ветер, дующий с гор, и Гилавар — морской ветер. Первый приносит прохладу в летнюю жару. Второй — смягчает зимние холода. Без них никак. Хотя, бывает и наоборот, чего уж тут. Просто наш народ любит создавать и романтизировать образы. Баку — город ветров, Азербайджан — страна огней. Всё это идёт со времён языческого прошлого, когда верой моих предков был зороастризм, а священной книгой считалась Авеста. Впрочем, как бы там арабы ни насаждали ислам в нашей стране, а убить традиции они не сумели. Поклонение огню у большинства азербайджанцев программным кодом прописано в генах. До сих пор в нашей стране каждый год в день весеннего равноденствия отмечают Новруз — языческий праздник весны. Так как именно это время считалось временем прихода нового года, когда природа оживала и обновлялась после зимней спячки.

Пока ехал на автобусе, всё размышлял над словами Джахангира. Взвешивал все "за" и "против" авантюры отправки в другой мир. Честно говоря, я сомневался, что портал откроется. Думал, что кинжал не сработает. Но с другой стороны, старик так легко отказался от денег… Неспроста всё это. Ох, неспроста!

Деньги покоились у меня в рюкзаке вместе с кинжалом. И наличие первых держало меня в возбуждённом состоянии. Двадцать тысяч! Целых двадцать кусков! Внешне я сохранял спокойствие, натянув на лицо маску равнодушия, но внутри — весь ликовал. Держать на лице безразличие стоило огромных усилий, губы то и дело норовили расплыться в придурковатой улыбке. Ведь я сроду столько денег в руках не держал!

Я сошёл на остановке. Дождался, когда автобус отъедет, чтобы воцарились тишина с относительной темнотой, и только потом взглянул на звёзды. Я всегда смотрю на них — никогда не уставал любоваться ими. А ещё это прекрасный способ проверить зрение человеку, который изо дня в день большую часть времени просиживает перед экраном дисплея, набирая строчки программного кода. Я посмотрел на Большую медведицу, сосредоточил взгляд на второй звезде в ручке ковша созвездия и разглядел рядом с ней крохотную мерцающую точку — звезду шестой величины. Вижу — значит, со зрением порядок. Удовлетворившись проверкой, я улыбнулся и зашагал вперёд.

Перейдя через дорогу, прошёл между двумя пятиэтажками и оказался во дворе. Здешние дома из железобетонных панелей строились ещё во времена Советского Союза. Крайняя часть посёлка состояла из пяти десятков (или чуть более — считать не приходилось) подобных пятиэтажек, облицованных известняковой плиткой. При желании из того же известняка вырезались различные архитектурные украшения для декорирования более сложных фасадов. Ну а наши дома выглядели просто и неброско — как обычные вытянутые коробки, имевшие от двух до пяти парадных подъездов, в народе именуемых блоками.

Ветер шумел в листве деревьев, ему подпевали сверчки. Под лампами фонарных столбов, освещавших двор, то и дело мелькали белыми точками насекомые. Рыжий полосатый кот гордой походкой перешёл мне дорогу и скрылся в темноте среди деревьев. Наверняка пошёл крыс ловить…

Я свернул направо, добравшись до своего подъезда — блока номер четыре. На ступеньках перед входом сидела, курила и таращилась в экраны смартфонов четвёрка молодых ребят. Каждый был лет на шесть — семь моложе меня. От запаха табачного дыма я поморщился. Не понимаю, зачем люди травят себя этой дрянью!

На подходе к ним я снял наушники, чтобы услышать дежурные фразы: "Доброй ночи, Шаин" и "Как дела?". Хотя, скорее всего, им плевать, как у меня дела. Спрашивают из вежливости — по привычке. А мне вот действительно плевать на дела моих соседей, поэтому я лишь обменялся с ними рукопожатиями без всяких дежурных фраз. Вообще, я и соседи — как бы существа из разных миров. Они любят захаживать друг к другу в гости, ошиваются по вечерам во дворе после работы, разговаривают о том, о сём, обмениваются новостями. А я просто прихожу домой… и всё. Мне всегда есть чем заняться, сидя за компом. Ну а сегодня, после разговора с Джахангиром — тем более. Нужно поговорить с родителями обо всём этом, конечно, не рассказывая про путешествие в иные миры. Матери точно захочется узнать, откуда у меня столько денег. Отец, скорее всего, просто одобрительно кивнёт и не станет ничего спрашивать: мол, сын и так всё сам расскажет.

Бодро взбежав по ступенькам на четвёртый этаж, я остановился перед дверью слева. Нажал на кнопку звонка, в квартире пропел соловей. Вскоре над дверью вспыхнула неоновая лампа: надо же посмотреть в глазок, кто там пришёл. Спустя миг щёлкнул стальной засов, и дверь с еле слышным скрипом отворилась наружу. Как всегда, меня встречала мама. Я быстро юркнул в проход и затворил за собой дверь. Чем быстрее, тем меньше комаров проскочит в квартиру.

— Что-то ты припозднился сегодня, сынок.

— Да… дела были, — я поцеловал её в щёку и принялся разуваться.

— Что за дела?

— После ужина расскажу.

Мать кивнула и молча проследовала на кухню.

Поставив кроссовки на полку для обуви, я отправился к себе в комнату. Бросил рюкзак в кресло перед компом, затем принялся стягивать футболку и джинсы. Подготовив сменное бельё и захватив полотенце, отправился в ванную принимать душ. Сполоснувшись и смыв пот вместе с остатками усталости, я почувствовал себя лучше. Я то и дело возвращался в мыслях к разговору с Джахангиром. В принципе, я уже всё для себя решил. Но как воспримут моё отбытие родители? Говорить придётся осторожно, тщательно взвешивая каждое слово.

После душа я переоделся во всё простое, надев шорты, достигавшие колен, и майку. Когда снаружи было ветрено, мы не включали кондиционер, а просто открывали окна, позволяя сквозняку гулять по квартире. Так что я не рисковал простудиться, расхаживая дома налегке. Хотя уличный ветер тоже доставлял некоторые неудобства — набивал в квартиру пыль. Не критично, но всё же неприятно. Матери потом приходилось полы мыть да мебель протирать.

Я зашёл в гостиную. Развалившись в кресле, отец смотрел телевизор: шла передача о подводном мире по каналу Дискавери.

— С лёгким паром, — произнёс отец, оторвав взгляд от зомбо-ящика.

— Спасибо, — я подошёл и поцеловал его в небритую щёку, заросшую, судя по всему, трёхдневной щетиной.

— Как работа?

— Всё так же.

— Это хорошо, — отец возвратился к созерцанию кораллов и мелькавших меж их ветвями разноцветных рыб на экране.

— У меня к вам будет серьёзный разговор.

Он кивнул и ответил:

— Ну, тогда иди, ужинай. Позже поговорим.

Вот такой у меня отец: спокойный, рассудительный и терпеливый.

Я прошёл на кухню. Она у нас маленькая: всего три на четыре метра. Стены покрывала керамическая плитка двух цветов: от пола на метр поднималась бирюзовая, дальше до ламбированного потолка — белая. Освещали помещение четыре круглых светильника, встроенных в потолок. Окно и подоконник, на котором стояла парочка кактусов, занавешивал полупрозрачный, не достигавший пола, бежевый тюль. У стены напротив кухонной мебели стоял белый деревянный стол и три стула.

На газовой плите исходила паром большая блестящая сковорода, накрытая стеклянным колпаком. Приятный аромат щекотал ноздри.

— Садись, — произнесла мама.

Я сел. В голове без конца крутились мысли о предстоящем разговоре, поэтому, как ни хотелось расслабиться, всё равно не получалось.

Мать поставила передо мной тарелку с голубцами по-азербайджански — вместо привычного капустного листа использовались баклажаны, помидоры и болгарский перец с мясной начинкой — долма со странным названием "три сестры". Баклажаны я не любил, поэтому на тарелке лежало два перца и помидор. После на столе появился овощной салат с тонко нарезанным луком и с листьями базилика, а также плетёная корзинка с ломтиками белого хлеба. Судя по ароматному запаху — свежий.

Я ел молча. Интересно, поверят ли мне родители? А с другой стороны, чего я себя накручиваю? Вот поговорим, и всё выяснится. И вроде понимаю это, но судя по тому, что продолжаю себя накручивать, ни хрена не понимаю. Иначе б уже расслабился и наслаждался ужином, с любовью приготовленным мамой.

Снаружи застучали колёса поезда. Железная дорога пролегала рядом с посёлком, так что эхо от грохота движущегося состава разносилось над всем Лок-Батаном. Обычно я не обращаю на это никакого внимания. С детства привык уже к этому звуку и для подавляющего большинства жителей посёлка — это естественное и непримечательное явление, если они, конечно, не застряли перед шлагбаумом, дожидаясь, когда же этот долбаный поезд проедет… И почему-то он проезжал именно тогда, когда вы собирались попасть в посёлок. Благо, проездов в Лок-Батан два: второй как раз пролегает под железной дорогой, так что не все из нас устало вздыхают или скрипят зубами в ожидании подъёма шлагбаума.

И вот сейчас я обратил внимание на этот звук. Ещё немного, и я начну скучать по этим местам, хоть они мне и изрядно осточертели. Ну как же? Любой живущий в Лок-Батане неизбежно ассоциирует его с серостью, пылью, вездесущей глиной, раздолбанными дорогами, грязью и слякотью во время дождей. Нет, тут, разумеется, есть и хорошее. Много добрых и приятных воспоминаний из детства и школьных лет. Но они смазываются и меркнут на фоне негатива. Уж так устроен человек: отрицательное врезается в память и надолго в ней застревает. И потом, даже спустя десять, двадцать (тридцать!) лет, он всё равно возвращается к тому, что его не устраивало, что ему не понравилось, что он мог сделать лучше, но не сделал. Уже не говоря о постоянной прокрутке в уме старых обид и неловких ситуаций. А к хорошему привыкаешь… Сначала это восторг, потом приятно, а затем — никак: ты всё это уже видел и переживал сотни раз. Что-то я не припомню, чтобы я ржал как лошадь после повторного просмотра какой-либо комедии. А возмущаться по поводу чего-либо я всегда умел от души — со смаком…

Мы собрались в гостиной. Отец выключил телевизор, тем самым показывая, что серьёзно настроен к предстоящему разговору с сыном. Я зашёл в комнату с рюкзаком, и это не прошло незамеченным: папа нахмурился, о чём-то размышляя, а мама слегка приподняла бровь в удивлении.

Прожужжала молния, раскрывая рюкзак. Я на мгновение посмотрел на родителей (таинственная пауза! барабанная дробь! тадам!), потом вытащил по очереди и положил на стол заветные пачки сотенных купюр. О! Такого изумлённого лица у мамы я никогда не видел. Отец же, наоборот, воспринял всё спокойно. Не зря ж его зовут Сакит, что означает спокойный, тихий. А мать Наира — сияние огня.

— Ну, рассказывай, сынок, — наконец нарушил тишину отец. — Кого ты на этот раз ограбил?

— На этот раз?! О, Аллах! — воскликнула мать, а её глаза, если б могли, выскочили бы из орбит. — Шаин, скажи, что ты это не украл!

Я поморщился, но промолчал. Блин! Она из-за слов отца сейчас точно думает, что муж всё знал и давно со мной в преступном сговоре. Так. Надо дать первой волне эмоций схлынуть. Не исключено, что будет и вторая. Надеюсь, не такая бурная… Так как отчасти я скажу правду, а во всём остальном придётся нагло врать.

— Успокойся, жена, — отец хохотнул. — Я всего лишь пошутил.

В папу полетела схваченная с кресла подушка, которую он небрежным движением поймал. В подобных сценах родители походили на пару подростков, отчего я всегда переживал смесь противоречивых чувств: радости и замешательства. Ну… приятно, что им весело и что они не теряют бодрости, невзирая на года (отцу пятьдесят шесть лет, матери — пятьдесят два), но при этом ещё и некий диссонанс ощущается — вроде взрослые люди, а иногда ведут себя, как дети малые!

— Ладно, Шаин, — мать показательно вздохнула, будто устала от выходок отца. — Рассказывай.

— Тут двадцать тысяч, — сказал я, и отец, услышав это, лишь присвистнул.

— Не слабо ты кого-то грабанул, — произнёс он, но натолкнувшись на гневный мамин взгляд, примирительно показал ладони и добавил: — Всё, всё. Молчу.

— Это аванс. Ещё десять тысяч переведут на мой банковский счёт.

Родители молчали, ожидая продолжения.

— В общем, если коротко, то меня пригласили работать в Штаты. Я согласился и уже подписал контракт. Завтра уезжаю.

— Вот так просто? Взял и подписал? — отец усмехнулся.

— Мог бы с нами посоветоваться, — обиделась мать.

— А что тут советоваться? — возмутился я. — Хорошая работа, хорошая зарплата, наконец-то я смогу реализоваться, как специалист в своём деле.

Отец хмыкнул и улыбнулся уголком губ. По глазам вижу — не верит! Мать сомневается, но вроде бы готова поверить. Уж лучше такая версия, чем воровство и/или грабёж. Да и деньги немалые. Уже этих двадцати тысяч хватит, чтобы решить часть наших проблем: кредиты гасить надо, да и квартиру в ближайшем времени ожидает ремонт.

— Шаин, а ты о свадьбе подумал? — спросила мама.

Ох! Опять закрутилась старая шарманка. Не хочу я сейчас жениться! Нет для этого подходящих кандидаток. Точнее, есть, но они явно не обитают рядом со мной.

— Мам, ты опять об этом. Ну не нужна мне жена. А теперь, когда собираюсь уезжать — тем более!

— Тебе зимой исполнится двадцать восемь, — сказала мать. — А нам с отцом хочется внуков понянчить.

Отец на эти слова кивнул.

— У твоей тётушки Фахрии выросла прекрасная дочь, — продолжила она. — Тебе стоит приглядеться к юной Гюнай.

Блин! Тут на столе целых двадцать кусков лежит, я им про работу в штатах рассказываю (ну, ладно, ладно — заливаю!), а они о свадьбе, будто сейчас нет ничего важнее!

Кроме того, зачем эти близкородственные связи? Опять традиции! И многие азербайджанцы, особенно те, кто родились в деревенских районах, а в столицу приехали уже повзрослев, следуют этим традициям. И согласно им мою двоюродную сестру должны отдать замуж за меня, даже не спросив об этом её мнения. Нравится ей навязанный жених или нет — не имеет значения. Мол, поженятся и привыкнут друг к другу. У отца с матерью (как и у многих других пар в нашей стране) история женитьбы та же. Моим, по крайней мере, повезло — они действительно сошлись. А сколько тех, кто просто вынуждены терпеть друг друга по жизни ради детей? И ведь есть те, кто не вытерпел и развёлся.

Лично я рисковать не хочу. Не спорю, Гюнай действительно красивая. Но мне нужна такая спутница жизни, чтобы понимала меня, а не просто стала у нас домработницей. В деревенских районах образование оставляет желать лучшего. К тому же двоюродная сестра не знает русского языка, не читала книг (или читала мало) из-за того, что ей, как и её сёстрам и братьям, приходилось помогать родителям — работать по хозяйству. Нет, пусть уж лучше её возьмёт в жёны такой же деревенский парень. Опять не о том думаешь, Шаин!

— Давайте оставим эти разговоры о женитьбе, так как я уже завтра уезжаю.

— Как завтра? — мать всплеснула руками.

— Ох, темнишь ты, сынок, — отец покачал головой. — Документы надо подготовить, визу и до кучи всего.

— Ну… так всё уже готово, — настаивал я: врать, так врать по полной! — Начальство меня по прибытии всем обеспечит.

— Интересно, чем? Шприцом снотворного, операционным столом с ремнями и скальпелем, дабы разделать тебя на органы?

После подобного изречения мать охнула. Она точно воображает, как некие злобные дядьки с ехидными ухмылками режут меня на запчасти. Всё, сейчас начнётся истерика…

— Никаких Штатов, Шаин! — мать перешла на крик. — К дьяволу эти деньги! Уж лучше оставайся тут, но живой!

Так… если продолжу лить свою песню и упрусь рогом, то и до слёз могу довести. Чего-чего, а не люблю, когда мама плачет. Ну, а кто любит-то? Это ж бесчувственным засранцем надо быть. Но с учётом того, что я по-прежнему хочу отправиться в Дархасан, зная, что мать будет переживать и плакать… Блин!!! Поверили бы, что я действительно отправляюсь в штаты, и не было бы никаких переживаний.

Я тяжело вздохнул. Придётся уступить.

— Хорошо, мам. Никаких Штатов, — и тут совесть моя была чиста. Ведь я действительно не собираюсь туда ехать.

— Что-то подозрительно легко ты сдался, — произнёс отец. — Опять темнишь, Шаин.

— А что мне ещё остаётся, как не сдаваться? — я пожал плечами. — Спорить с вами?

— Ладно, — мать кивнула. — Тогда завтра же вернёшь деньги.

— Зачем, милая? — фальшиво удивился отец. — Нам они пригодятся.

— Это грех, Сакит! Нельзя брать чужое! Аллах наказывает за такие поступки!

Ну да, ну да… наказывает… виллами, квартирами, роскошными машинами. По-моему, либо не существует никакого Аллаха, либо ему глубоко наплевать, кто у кого и сколько украл. Но родителям я об этом говорить не стал. Они знают о моих атеистических взглядах, но религиозных тем мы стараемся не касаться. Каждому своё.

— Правильно, грех. Только на всё воля Господня, — с лёгкой усмешкой продолжил отец… сейчас начнёт трактовать религиозные тексты по-своему. — И вот поэтому эти деньги тут, у нас дома.

— Господь тебя испытывает! — наставительно покачав пальцем, сказала мать.

Угум-с… как же… испытывает. Всезнающий бог, решивший провести испытание, смахивает на стеклодува, который создаёт бокал только с одной целью: бросить его об пол и посмотреть, разобьётся ли он или нет, будто не знает о свойствах стекла. Но… я приготовился к тому, что отец сейчас должен выкинуть какое-нибудь веское словечко, которое поставит точку в теологическом поединке.

— Конечно испытывает! — отец покивал головой для пущей убедительности. — Но ведь на всё воля Бога! Аллах не станет меня наказывать, ведь я оставлю деньги у себя по Его воле. Или на мои решения Его воля не распространяется?

Воля гипотетического Создателя, его всезнание и божественные испытания — одни из самых скользких тем в религии. Браво, папа! Аж захотелось встать и зааплодировать. Но нельзя. Обижу маму.

— Всё равно! Пусть возвращает! — эмоции и напор мама пускает в ход, когда гнилые зубы религиозных доводов ломаются, так и не сумев прокусить непрошибаемую стену железной логики. И тут отец предпочитает уступить, невзирая на то, что он всё же прав. Нервы жены для него важнее собственной правоты. Впрочем, так он и о своих нервах заботится.

— Хорошо, хорошо, — папа улыбнулся. — Будь по-твоему. Пусть возвращает.

— Ну… раз уж мы достигли единогласия… — произнёс я и с напускным сожалением стал убирать деньги в рюкзак. А ведь вижу по глазам мамы, что она тоже сожалеет. Но против религиозных правил не пойдёт. Что ж, обмануть не получилось, придётся сказать правду. Но так, чтобы они в неё поверили. Хотя чего это я? Ведь и сам ещё не до конца верю Джахангиру. Вот завтра и проверим, вешал ли старик мне лапшу на уши или нет…

* * *

— Сынок, вставай! Уже девять утра, — мама тормошила меня за плечо. — Ты же всегда вовремя просыпался.

Я нехотя открыл глаза и зевнул.

— Ещё пять минут, мам, и я встану.

— Что с тобой? Ты никогда не опаздывал на работу.

— Да отпросился я, — соврал я, на работу уже было наплевать.

— Ну… хорошо, — с сомнением сказала она спустя некоторое время. — Долго не лежи. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт.

— Ухум…

Я закрыл глаза, сладко потянулся и перевернулся на другой бок. Сегодня можно и побездельничать, и дать волю лени. Но спустя пять минут, как и обещал, я отбросил простыню и встал.

Было ясное погожее утро. За окном щебетали воробьи и свиристели неугомонные ласточки, носившиеся туда-сюда, как сумасшедшие. Хороший денёк для прогулки на гору, чем сегодня я и собрался заняться. Наш посёлок располагался как раз у подножия одной из таких гор, цепью протянувшихся с севера на юг на протяжении всего Карадагского района.

Умывшись и позавтракав, я принялся собираться. Переодевшись для прогулки по скалистой местности: кроссовки, джинсы, майка-безрукавка с эмблемой группы Godsmack на груди, кепка — всё чёрное (мой любимый цвет), я подхватил рюкзак, ещё вчера перед сном заранее подготовленный всем необходимым, и перекинул его через плечо.

— Уходишь? — отец появился в прихожей и окинул меня придирчивым взглядом.

— Да, прогуляюсь. Поднимусь на гору. Давно там не был.

Папа кивнул и добавил:

— Слишком уж там не задерживайся. И поосторожнее со скорпионами и змеями.

С этими тварями действительно стоит быть осторожнее — летом гора ими кишела. Нет, наткнуться на них, если намеренно не ищешь, проблематично, так как гады прячутся в норах, под камнями, в щелях. Надо быть осторожнее, когда хочешь присесть на тот или другой валун. Сначала посмотреть: а нет ли тут какого-нибудь ядовитого задокусателя…

— Знаю, — я поправил кепку и вышел.

Перед входом в подъезд меня встретил давешний кот.

— Привет, Рыжий, — произнёс я.

— Мррряяу, — ответил он и принялся ластиться к моим ногам.

Я присел и стал чесать его за ухом. Тот с удовольствием заурчал, подставляя под кончики пальцев то одну, то другую сторону головы, блаженно щурясь.

— Наверно, мы больше не увидимся, красавец.

— Мррряяу.

— Угу, и я того же мнения, что бы ты там не имел ввиду, — я улыбнулся.

Кот слегка приоткрыл глаза.

— Прости, ничего вкусненького для тебя не прихватил.

Рыжий снова закрыл глаза, отдавшись во власть кошачьего удовольствия.

— Ладно, бывай.

Я встал и резко зашагал прочь. Резко, чтобы котяра не увязался за мной. Когда я ухожу быстро, он понимает, что следовать за этим человеком — дохлый номер: ничего от него уже не дождёшься.

— Мрряяу, — раздалось за спиной.

Я обернулся. Рыжий сидел на ступеньках, дёргал хвостом и щурился из-за солнечного света.

— Пофигист, — я усмехнулся. — Пока, Рыжий.

* * *

Гора гигантской приплюснутой шапкой возвышалась над посёлком. Ну-у… как гора? Семь сотен метров над уровнем моря не так уж и много. Это ж не вечнозанесённые снегом пики Муровдага и Шахдага, которые стоят за хренсот километров от столицы в горных районах. Хех, наша горка даже имени не имеет. Ладно, меньше слов… полезли.

Карабкаться не приходилось. Если идти спокойно, так и вовсе увеселительная прогулка. Только с камешками под ногами надо быть аккуратнее: покатятся, поскользнёшься и привет — мордой об землю, если руками не успеешь удержаться — ими я придерживал лямки рюкзака.

Солнце висело уже довольно высоко и нещадно припекало. Но уже тут — на первой четверти пути было заметно прохладнее: с горы дул Хазри. Пока шёл по посёлку, ветер почти не ощущался, а тут — свирепствовал, будто всеми силами пытался помешать мне. Редкие травинки, колючки и цветы дрожали от порывов, словно исполняли какой-то гипнотический танец.

Примерно на середине пути располагалась широкая скалистая возвышенность. Если подойти к ней со стороны склона, то забраться на неё будет сложно — стена почти отвесная высотой примерно в шесть десятков метров. Пришлось обходить — сзади имелся более удобный путь. С возвышенности, как с балкона, открывался потрясный вид.

Оказавшись наверху, я присел немного отдохнуть. Ветер по-прежнему бесчинствовал, поэтому я расстегнул рюкзак и, достав ветровку, надел. Так-то лучше.

Посёлок внизу, в долине, отсюда смотрелся как на ладони. У подножия горы сплошной волной стояли одно-, двухэтажные дома деревенского типа. Ещё ниже уже высились более современные блочные дома в три, пять и девять этажей. За полоской железной дороги, которая и являла собой границу посёлка, раньше простирались болота и пустоши. Сейчас и там уже были разные строения. Огромные болотистые пространства в своё время осушили, засыпав грунтом и камнями — создавали место для торговых комплексов… по мне так просто построили массивную крытую базарную площадь. Ну а дальше на юг, до самого горизонта, блестело в лучах летнего солнца Каспийское море. А над ним нависало бескрайное голубое небо, испещрённое инверсионными следами пассажирских самолётов. Слева хмурилась серая горная стена, отделявшая столицу от остальных поселений. Справа за водохранилищем тянулись к небу два пика, которые в народе называли Бакинскими ушами. В древности, когда караванщики видели эти пики, они вздыхали с облегчением, ибо горы были своего рода знаком: путь почти окончен, столица рядом.

Я сидел и наслаждался красивым видом, не решаясь потянуться за кинжалом. Успею ещё. В конце концов, я ж не знаю, что ждёт меня в мифическом Дархасане. Что это за "Турнир Пяти Башен"? Хочу ли я узнать? Да. Хочу. Не знаю почему, но меня тянуло в город из моих снов. И чем больше я об этом думал, тем больше убеждался в реальности его существования. Не мог Джахангир знать о моих снах. Не мог.

Музыку в наушниках бесцеремонно прервал входящий на смартфон звонок. Я поморщился и достал устройство из кармана ветровки. На экране требовательно горело имя звонящего — Самир. Хех, не прошло и ста лет, вспомнили. Усмехнувшись, ткнул на иконку "принять вызов".

— Да.

— Закиров! Где тебя черти носят?! — голос у Самира сорвался на визг.

— Ты… это… поспокойней, что ли. Не с сыночком собственным разговариваешь.

На несколько мгновений с той стороны воцарилась тишина. Ну да, подобной "дерзости" от меня раньше не слышали, и прозвучала она неожиданно.

— Шаин, тут сервер встал, — угум-с, уже Шаин, а не Закиров. — Нужна твоя помощь.

— Фарида попросите, — я пожал плечами, будто это могли увидеть с той стороны.

— Блин, Закиров! Ты же прекрасно знаешь, что он ни хрена в этих делах не разбирается!

— Наверно поэтому вы взяли своего родственничка на работу и платили ему больше, чем мне. Вот пусть теперь отрабатывает, — я самодовольно улыбнулся и прервал беседу.

Однако свинью я подложил Самиру. Высшее начальство его по головке не погладит. И надо же было проблемам с сервером возникнуть именно тогда, когда я решил сжечь все мосты.

Смартфон вновь завибрировал. Опять Самир. Отклонить вызов. Нечего мне с этим двуличным засранцем обсуждать. Третий звонок. Снова отбой. Четвёртый вызов. Я вздохнул. Упрямый. Принять вызов.

— Закиров!!! Чтобы через час был в офисе!

— Самир, иди в задницу. Хорошо? Я уволился. Всё.

— Ты пожале…

Отбой. Угу. Прям сейчас и начну жалеть.

Я вдохнул полной грудью свежий воздух. До чего ж хорошо, когда нет необходимости куда-то бежать, суетиться.

Ладно, теперь отцу позвонить.

— Да, Шаин. Что-то случилось?

— Не особо. Пап, насчёт Штатов я соврал.

— Конечно, соврал. Это и верблюду понятно. А насчёт чего ты не врал? И откуда деньги?

— Ты ведь много книг читал о путешествиях и о попадалове в другие миры.

— Ну да. Только ты это к чему?

— Сделай, что я тебя попрошу. Вытащи на балкон телескоп. Я тут на скальной шапке сижу, так что ты без труда меня в окуляр разглядишь.

— Зачем? — спустя несколько секунд молчания спросил он.

— Просто сделай, как я прошу.

— Ну… хорошо, сын. Не клади трубку.

— Да, я подожду.

Через минуту прозвучал в динамике голос отца:

— Вижу тебя. Хорошо устроился.

— Маму тоже позови.

— Шаин, ты с горы вниз сигать не собрался?

— Пап, ни о каком самоубийстве я не помышляю. Зови маму. Пусть тоже посмотрит.

— Хорошо.

— Да, сынок, — прозвучал добрый мамин голос, отец включил громкую связь. — Мы тебя слушаем.

— В общем, деньги я оставил в своём шкафу. Там же номер моего банковского счёта и пароль к нему. На него ежемесячно будет поступать тридцать тысяч манат по контракту, который я подписал.

— Ежемесячно… ох…

— Подожди, Сакит! Дай сыну договорить, — голос мамы тоже звучал взволнованно.

— В общем, вчера я встретил одного деда, который предложил мне работу в другом мире. Я собираюсь туда отправиться. Вернусь через год.

— Сынок, ты сбрендил? — отец спросил неуверенно. Ну да, я б тоже скорее поверил своему сыну, если б он решил устроить подобное представление: гора, телескоп, серьёзный разговор… или подумал бы, что он шутит. — Или ты решил нас разыграть?

— Никаких розыгрышей, пап. Всё серьёзно. Телескоп для того и нужен, чтобы вы убедились в правдивости моих слов.

Смартфон я убрал в карман и говорил с родителями через гарнитуру наушников. Я нагнулся к рюкзаку и достал кинжал. Выпрямившись, осмотрелся. Вокруг никого. Только выше на склоне горы пастушонок пас овец и коров. Вряд ли он что-то заметит. Хотя… если и заметит, что с того?

— Зачем тебе нож, сын?

— Какой нож? — взволновалась мама. — Дай посмотреть!

— Этот клинок откроет врата в другой мир. Мир, который я часто видел во сне. Мой путь лежит туда.

Я легонько полоснул лезвием по большому пальцу, морщась от острой боли. Ненавижу порезы. Клинок впитал в себя кровь и замерцал переливчатым светом. Блин! Всё же работает! Дальше просто следуем инструкциям Джахангира.

Я резанул кинжалом воздух перед собой. Лезвие будто вспороло пространство, оставив за собой сияющий след. Полоса разрослась, превратившись в правильный светящийся овал. Надо же. Портал! Сердце замерло, я боялся дышать. До самого конца я не надеялся, что Джахангир сказал мне правду. Но вот же… доказательство слов старика сияло предо мной.

Я застегнул рюкзак и повесил его за спину.

— Ты видишь, мама?

— Да, сын. Вижу. И ты собираешься нас покинуть? — мать всхлипнула.

— Ненадолго. Вернусь через год. Обещаю.

— А сможешь? — спросил отец. — Героям фантастических романов нелегко бывает. Ты справишься с испытаниями, которые свалятся на твою голову?

— Выбор сделан. Обязан справиться. Ведь я обещал, что вернусь. Значит вернусь — я привык сдерживать обещания.

Наступило молчание. Отец с матерью, видимо, что-то обсуждали. Хотя, почему что-то? И так ясно, что именно.

— Ты ведь всё равно поступишь по-своему? — наконец прозвучал голос отца.

— Да. Ты знаешь.

— Хорошо. Что ж, удачи тебе, сын. Возвращайся через год.

— Помни, ты обещал, — сказала мать напоследок.

— Не забуду, мам.

Я нажал кнопку на микрофоне, завершив разговор. В наушниках зазвучала песня группы Godsmack — Now or Never. Что ж, весьма в тему. Вдохнув глубже и задержав дыхание, будто собирался нырнуть в тёмный омут, под вокал Салли Эрны я шагнул в провал межмировых врат…

 

Глава 3

Вот же жесть! Как холодно!

Стоило шагнуть в портал, как со всех сторон ко мне рванул лютый мороз и объял гигантскими ледяными руками! Я почувствовал, как на меня посмотрело тёмное нечто. Горящий, полный ненависти взгляд, зловещая ухмылка. Блин! Неужели ловушка?! Тело оцепенело от страха, а потом… всё резко прекратилось — в одно-единственное мгновение.

— Ни хрена ж… — только и вымолвил я.

Все ощущения страха и нестерпимого холода вмиг улетучились.

Вокруг царила ночь. Было тепло. Задрав голову, я стоял с открытым ртом и как пришибленный смотрел на гигантскую башню из моих снов, тянувшуюся, казалось, до самых звёзд. Звёзд, закрученных в величественную сияющую спираль, занимавшую собой значительную часть неба. Галактика! Не знаю, сколь долго я простоял бы так, загипнотизированный космической красотой, но из оцепенения меня вывел знакомый голос.

— Рад, что ты прибыл, — прокряхтел старик и положил ладонь мне на плечо. Тяжёлая у него, однако, рука!

— Джахангир муаллим?

— Чего ты удивляешься? — он усмехнулся. — Я же говорил, что встречу тебя на месте. И да. Тут меня зовут Даир. И давай без этих муаллимов.

Я кивнул, а потом выдохнул:

— Прекрасное у вас тут небо!

— Небо как небо, — он хмыкнул и тоже посмотрел вверх. — Но ты прав. Млечный Путь — красив.

— Млечный Путь? — я непонимающе уставился на старика.

— Ну да. Мы с тобой сейчас внутри Большого Магелланова Облака — спутника Млечного Пути.

— Охр… обалдеть!

— Ну да, есть немного, — старик похлопал меня по плечу, приводя в чувство. — Идём. Время не ждёт.

Даир зашагал влево вдоль стены башни, так похожей по архитектуре на Вавилонскую — ну прям точь-в-точь как на иллюстрации обложки одного из альбомов группы Melechesh. Я поспешил за стариком.

— К чему спешка? — я поправил лямки рюкзака.

— Время — золото, — ответил Даир. — Так у вас на Земле говорят.

Я замолчал, решив больше не теребить деда вопросами. Рано или поздно всё станет ясно.

Вокруг башни, размеры которой было трудно представить, пустовала площадь, вымощенная каменной кладкой и ограждённая кольцом крепостной стены. По ней то и дело двигались туда-сюда огни факелов — стража.

— Заранее предупреждаю, — заговорил Даир. — Не болтай тут о Млечном Пути и уж точно не говори, что ты прибыл оттуда, если не хочешь, чтобы тебя посадили на кол, как еретика и святотатца.

— Хорошо. Не буду, — я сразу внял серьёзности такого предупреждения. — А почему?

— Для многих непосвящённых жителей этого мира — Млечный Путь — это глаз Создателя. Для них по определению никто там жить не может. Понял?

Я кивнул, потом спохватился, так как Даир не мог этого видеть, быстро ответил:

— Да, понял.

Ну и хрень! И тут дурацкие предрассудки! Ладно. Будем осторожнее в высказываниях. Это дома я мог "нести" свет науки и знания в массы, не боясь, что меня за это могут убить. Блин! Напряжно всё это…

Чувствовал я себя странно. От этого места веяло древним шумерским мистицизмом. И стоило об этом подумать… впереди, из-за стены, постепенно выныривали гигантские статуи крылатых львов с человеческими головами! Каждая достигала в высоту метров двадцати. У пары каменных существ, стерегущих высокий прямоугольный вход, было по шесть ног. Точнее, это видно лишь под углом. Но если смотреть ровно сбоку — видно только четыре, а спереди — две. Казалось, что львы стоят и неустанным взглядом следят за тобой. Но стоило пройти между ними, как взору представлялась скрытая за передними пара ног, отчего возникало жуткое ощущение, что статуя отшагнула назад вслед за тобой. Одно дело читать об этом в учебнике по истории, и совсем другое — самому оказаться в подобной ситуации. Тем более в чужом мире.

— Не бойся, — прокряхтел старик, исчезая в кромешной черноте провала прохода. — Это всего лишь камни.

— Вам легко говорить, — я помотал головой, чтобы отогнать ощущение жути, и шагнул во тьму вслед за провожатым.

— Ничего, привыкнешь.

Без каких-либо на то причин вспыхнули факелы на стенах, осветив небольшое круглое помещение, полностью сделанное из камня. Стены украшали барельефы с различными непонятными изображениями. В смысле, образы на них были ясны: человек, воздевший руки к небу; воин с копьём на колеснице; солнце, осеняющее светом реку, по которой плыла длинная лодка. А вот о чём повествовали эти образы и для чего их изобразили — непонятно. Под каждым из них висела табличка с клинописью — видимо, пояснения.

— Факелы загорелись с помощью магии? — я ухмыльнулся, ожидая иного ответа… хотя, хрен его знает… кинжал, открывающий портал в другой мир с помощью крови, что-то да значит. И значит как раз то, что я не понимаю.

— Да, — Даир развернулся ко мне и протянул на открытой ладони кольцо. — Бери.

Кольцо блестело золотом в дрожащем свете факелов, но само явно было отлито из серебра. В квадратной оправе мерцал кристалл насыщенного кровавого цвета. Похоже, рубин. Но я ни разу не ювелир, так что могу ошибаться. Может, это вообще какой-то иной камень, неизвестный на Земле?

— Женить меня собрались? — я взял украшение, однако не торопился надевать.

— Шаин, чувство юмора — это хорошо, но вскоре ты поймёшь, что в некоторых случаях лучше промолчать.

Старик произнёс всё это, глядя на меня с хмурым лицом. Я некоторое время смотрел на него, но, так и не решившись что-либо сказать, надел кольцо на средний палец левой руки. Хрена-с два надену его на безымянный!

— Красный — не мой цвет, — заявил я, рассматривая украшение, — но смотрится неплохо.

Даир вновь принял безразличное выражение лица, развернулся обратно и произнёс.

— Здесь начинается твой путь. Каков он будет — зависит от тебя. Выбери, какой из образов тебе больше подходит.

— Откуда мне знать?

— Почувствуй. Кольцо поможет.

Легко сказать "почувствуй"! Эти образы для меня ничего не значат.

Вздохнув, я зашагал вперёд. И двинулся слева направо вдоль образов: крепость в горах, затем парящий орёл, давешний человек с воздетыми к небу руками… и как тут что-то определить и понять? Я разглядывал образы, мысленно сосредоточившись на кольце, надеясь, что оно подаст мне хоть какой-то знак. Образ льва, приникшего к земле, воин на колеснице.

"Стой!" — прозвучало у меня в голове, но мне показалось, что это сказал старик. Я остановился и повернулся к нему.

— Вы что-то сказали, почтенный Даир?

— Я ничего не говорил, — на его лице появилась заинтересованность. — Почему ты остановился у этого образа?

Это был барельеф с изображением вихря, поглощающего звёзды. Или просто вихрь среди звёзд. Но я склонялся больше к первому впечатлению. Кольцо на пальце по-прежнему "молчало". А что ему ещё делать? Песенки распевать?

— Не знаю, — я пожал плечами, решив умолчать насчёт голоса… не хотелось походить на шизофреника. — Что означает этот образ?

— Пустоту, тьму, чёрную бездну, пожирающую звёзды. Ты хочешь выбрать этот образ?

Я передёрнул плечами. Нет. Уж лучше доверюсь кольцу, чем какому-то голосу. Я зашагал дальше.

"Дурак!" — вновь прозвучал в голове голос.

Я опять замер в нерешительности. В этот раз кольцо обожгло палец: всего на миг, оно раскалилось и вновь стало холодным — я даже вскрикнуть не успел, только встряхнул рукой, будто укололся или порезался. Камень в оправе сменил цвет на белый и засиял. Я стоял перед образом восьмилучевой звезды.

— Выбор очевиден, — произнёс Даир, глядя на мой перстень, исходящий белым светом, как неоновая лампа.

— Не совсем, — произнёс я. — Могу я выбрать два образа?

Не люблю, когда меня обзывают дураком, особенно когда я действительно чего-то не понимаю. Даже если это всего лишь непонятный голос в моей голове. Но тут есть ещё одно… мои цветовые предпочтения. Кольцо сияло белым, противоположным моему любимому чёрному.

— Такого раньше не происходило, — покачал головой Даир, — чтобы кто-то выбрал два образа. Почему ты хочешь выбрать два? И каков второй? Неужели образ чёрной бездны?

Я кивнул.

— Я доверяю кольцу, раз уж оно добралось до глубин моей души и выбрало белый. Но при всём при этом я люблю чёрный цвет.

Старик раздумывал некоторое время, стоя с закрытыми глазами, потом пожал плечами и сказал:

— Это против правил, но госпожа Таргин не против. Можешь попробовать.

— А чем я рискую?

— Жизнью, конечно. Или потерей разума. Даже не знаю, что хуже. И знать не хочу.

Я сглотнул подступивший к горлу ком. Только прибыл, а меня уже испытывают чем-то смертельно опасным… или на слабо берут?

— И как мне выбрать?

— Положить ладонь на образ.

Хм. И что произойдёт? По канонам всяких фэнтези романов и компьютерных игр в жанре РПГ образы должны наделить меня силой или пробудить её. Или что-то ещё? Но то с героями книг и игр происходило, а со мной как будет?

Я потянулся ладонями к барельефам и замер, услышав голос старика:

— Отрывать руки нельзя, пока не закончится слияние. Иначе смерть.

Что за слияние? Блин! И тут засада! Но обратной дороги нет. Я напомнил себе об обещании, данном родителям, и приложил ладони к рельефным полированным поверхностям образов.

Тут же правый барельеф покрылся сетью ломанных белых линий, а левый — множеством чёрных дуг и спиралей. В мгновение ока узоры устремились к моим ладоням и впились сотнями огненных змей. Я закричал. Руки от кончиков пальцев до локтей объяла адская боль! Колени подогнулись и затряслись. Захотелось оторвать ладони от барельефов, которые каждую секунду одаривали меня всё новой и новой порцией боли. Но из последних сил я сдерживал себя, помня о наставлении старика. В глазах потемнело, рассудок готов был лопнуть из-за переполнявшего его осознания боли. Узоры всё впивались мне в кожу, а я всё кричал, не в силах замолчать.

Я почти охрип, когда барельефы прекратили меня пытать. Рухнув на каменный пол, я прижимал к себе нывшие от боли руки, испещрённые узорами. Рукава ветровки превратились в изорванные лохмотья. Я судорожно дышал ртом, зрение никак не могло сфокусироваться. Боль, словно шипы колючей проволоки, обмотанной вокруг моих рук, всё не отпускала, но по сравнению с тем, что было раньше — уже легче.

— Поразительно! — как сквозь туман услышал я голос Даира. — Считается, что рассудок обычного человека не способен вынести испытания двойного предназначения. Ты первый на моей памяти, кто пережил прикосновение двух судеб, причём противоположных!

Да шёл бы ты в задницу со своими испытаниями! Я бы это обязательно прокричал, если б мог! Всё, на что сейчас меня хватало, так это на стоны и мычание. Я старался не двигать руками, любое прикосновение к ним вызывало новый взрыв мучительной боли.

— Ты сам виноват, — продолжил старик. — С одним образом боли было бы меньше, да и пострадала бы только одна рука. Вставай. Ни у меня, ни у тебя нет времени возиться сейчас с твоими проблемами. А я не целитель. Поднимайся!

Попробуй тут подняться, когда руками хрен что сделаешь! Извиваясь ужом, я кое-как, опершись головой о стену, умудрился подняться, но ужасно мешал рюкзак за спиной. Однако и бросить его было нельзя. Кроме того, лямки, как наждак, неизбежно прошлись бы по рукам, если б попытался его снять.

Всё это время Даир просто наблюдал за моими мучениями с невозмутимым лицом. Даже не попытался помочь, старый засранец!

Удовлетворившись результатом моих потуг, он кивнул, потом махнул рукой. Стена с барельефами, грохоча, стала расходиться, открыв за собой проход трапециевидной формы в тёмный коридор. Жёлтые стены были сделаны из плотно пригнанных друг к другу крупных каменных блоков.

— Идём, не отставай, — он двинулся вперёд, и тут же путь озарился светом факелов, а те, что горели в зале предназначения — погасли.

Я поспешил за стариком, боясь остаться в кромешной темноте. И спустя несколько секунд услышал, как створки стен за нами с грохотом сомкнулись, окончательно отрезав меня от внешнего мира. Хорошо, что не страдаю клаустрофобией!

По мере нашего продвижения факелы впереди загорались, а позади — гасли. Угрюмый и хмурый, я шёл молча. Руки продолжали ныть. Сейчас бы обезболивающего!

— С завтрашнего утра у тебя начинается новая жизнь, — заговорил Даир. — Сейчас я познакомлю тебя с твоими будущими соратниками. Только предупрежу, будь с ними осторожен.

— Мне стоит их опасаться? — я наконец обрёл дар речи, боль постепенно отступала и уже не мешала думать, глаза видели лучше, слух тоже постепенно возвращался в норму.

— Да.

— Тогда, может, стоит их назвать врагами, а не союзниками?

— Возможно. Видишь ли, они тоже прошли через адскую боль, но в отличие тебя — прошли её раньше, и у них пострадала только одна рука. То есть сейчас ты для них слаб и уязвим. Не исключено, что кто-то из них захочет воспользоваться этим.

— Но почему? Зачем им это?

— Каждому из них хочется стать фаворитом госпожи Таргин.

Я мысленно выругался. И здесь нарвался на лизоблюдов!

* * *

Алая лежала на верхней деревянной койке и смотрела в жёлтый потолок, испещрённый странным узором из красных и синих ломаных линий. Правую руку, на указательном пальце которой тускло светило кольцо с огненно-рыжим камнем, она старалась не теребить. Та всё ещё болела после прохождения испытания предназначения. Левой девушка поглаживала ножны меча, готовая пустить его в ход в любой миг. Но, к счастью, этого не требовалось. Она прибыла в зал будущих гладиаторов "Турнира Пяти Башен" среди первой шестёрки, поэтому к ней не приставали. Остальных вот уже задирали. Последние, в свою очередь, цеплялись к новым наёмникам ещё больше. Помимо неё тут уже собрались шестнадцать участников. Ждали последнего. И вот его-то будут унижать да задирать особенно. Сама Алая в подобных играх не участвовала, предпочитая отлеживаться, чтобы утихомирить боль в руке. Нет, фехтовать она умела и левой, но не так хорошо, поэтому не была уверена, что победит в возможной стычке. Эх, знала бы о такой подставе со стороны нанимателей, то положила бы на барельеф с образом меча левую ладонь.

Пока последний гладиатор не прибыл, никто и не думал спать. Все ждали неудачника. Ну а кем он ещё может быть, если заявится сюда последним? Предпоследние постараются объяснить это новоприбывшему особенно ярко. Нужно ведь им отыграться за свои унижения, сорвать на неудачнике злость?

— Придурки, — прошептала Алая и вздохнула.

Она ненавидела людей, сама будучи из иной расы. Однако неприязнь стоило оставить там — в родном мире. Хоть и тяжело, но надо привыкнуть к тому, что здесь, в Дархасане, люди не охотятся за такими, как она.

Стена напротив коек стала с грохотом раздвигаться. Присутствующие тут же отвлеклись от предыдущих дел, скрестив взоры на вошедшем старике, который привёл их сюда, и на новеньком. Алая тоже смотрела на новоприбывшего, сидя на койке и свесив ноги. Меч она предусмотрительно подтянула к себе поближе.

Новичок выглядел странно… и жалко. Странная на нём была одежда. Особенно куртка, рукава которой висели изорванными лохмотьями. Руки будущего гладиатора украшали узоры предназначения. Вот же дурак! Он что… обе ладони на образ положил?

Старик наклонился к новичку и что-то шепнул на ухо. Тот в свою очередь кивнул, и после этого провожатый развернулся и зашагал к выходу. Наклонив голову набок, Алая теперь с интересом разглядывала последнего гладиатора. Ведь до сих пор старик просто приводил очередного новенького и так же просто уходил. Странно всё это. Неужели этот задохлик на особом счету у госпожи Таргин? Алая нахмурилась. Нет… не важно, что он задохлик. Будущих гладиаторов отбирали совсем по иным качествам и талантам. Возможно, стоит приглядеться к новичку получше? Она и пригляделась: молодой мужчина, глаза карие, волосы чёрные и короткие, рост средний, о телосложении… ну тут и так всё ясно — новичок точно не воин. Тогда кто? Маг? Хм, возможно. Одет во всё чёрное, только на груди красным цветом выделялась какая-то эмблема с надписью на незнакомом языке. Естественно, прочитать её не удалось, но ничего страшного — главное, что они могут разговаривать и понимать друг друга благодаря кольцам. Так что можно будет потом спросить у новичка значение надписи.

Алая уже знала, что большая часть участников предстоящего турнира, как и она сама, прибыла в Дархасан из других миров. Сперва шестёрка иномирян не понимала друг друга. Пока старик не раздал всем кольца. Они разговорились, познакомились, даже перешучиваться начали. А потом пришла боль… Алая передёрнула плечами, вспоминая ритуал предназначения, из-за которого первые шестеро стали своего рода товарищами по несчастью. А этот последний пришёл один… ему даже не с кем поговорить об этом.

Стена сомкнулась за вышедшим стариком. Теперь за новичка возьмутся… Алая вздохнула и вновь повторила:

— Придурки… — её ладонь сжала рукоять меча.

* * *

Даир привёл меня в помещение, напоминавшее усечённую пирамиду. Стены, как и в коридоре, сужались к потолку. О запахе судить было сложно — непонятный и непривычный. Ну, хоть сыростью и пылью не пахло. Воздух явно не затхлый. Видимо, имеется где-то система вентиляции. Но всё равно возникало ощущение, будто находишься в гробнице египетского фараона, погребённый тут заживо. Освещалось помещение сияющими лампадами — на каждой стене их висело по шесть штук. Нормально для помещения примерно пятнадцать на пятнадцать метров. У противоположной стены стояли двухъярусные деревянные койки. В середине зала — длинный прямоугольный стол с массивной каменной столешницей и восемнадцать деревянных стульев. Ну и наконец сами обитатели помещения — все разные: обоих полов, разных возрастов и комплекции. Разглядывали они меня с каким-то враждебным интересом, отчего становилось не по себе. Я и на Земле старался избегать драк с кем бы то ни было, а тут, если верить Даиру, возможность с кем-то смахнуться встала предо мной в полный рост. И не факт, что я выйду из боя победителем… Ага! С моими-то руками! Так что сейчас я лихорадочно размышлял, как в драку не вляпаться, но и лицо сохранить.

Стоило стене за спиной с глухим стуком сомкнуться, как тут же с одной из коек вскочил долговязый парень и вальяжной походкой направился ко мне. На вид я дал бы ему лет двадцать пять. Глаза чёрные, слегка раскосые, отчего он напоминал наших земных азиатов. Длинные тёмные волосы заплетены в косу. Прямо посередине носа красовался рваный шрам. Одеяние его тёмно-коричневого цвета, всё из кожи: жилет, штаны, заправленные в сапоги, достигавшие середины голени. На поясе, с блестящими заклёпками в два ряда, висел кинжал в ножнах. Левую руку покрывал узор из прямых линий ядовито-зелёного цвета.

Он подошёл ко мне и посмотрел на меня сверху вниз, так как по росту превосходил меня на две головы. Его губы тронула ехидная ухмылка.

— Ну привет, — прогнусавил он и протянул руку, но увидев, что я не тороплюсь её пожимать, скривился и процедил: — У нас тут принято здороваться. Не хочешь пожать мне руку? Уважать надо старших, приятель.

— Я тебе не приятель. Не могу я сейчас никому пожать руку.

— Ай-ай-яй, — он показательно покачал головой. — Это очень грустно. Ручонки болят?

Он неожиданно быстро ударил правой рукой меня по левой. Кисть прострелила жгучая боль. Я вскрикнул и поспешно отскочил назад, стараясь держаться подальше от этого хмыря.

"Постарайся, чтобы тебя не избили. Иначе госпожа Таргин будет разочарована", — тихо сказал мне Даир перед уходом.

Ага! Постараешься тут! И с чего бы ей разочаровываться?

Я поморщился от боли, а хмырь медленно двинулся ко мне, явно наслаждаясь процессом предстоящего избиения и унижения. Но просто так я ему не дамся!

— Ну и куда ты денешься? — урод остановился и захихикал, видя, как я отступаю.

Действительно, деваться некуда. Оставалось лишь драться, наплевав на пульсирующие болью узоры на руках. Я сжал пальцы в кулаки и неожиданно для противника набросился на него. Только мне это помогло не особо. Я лишь врезал ему хуком справа в челюсть и сам заорал… я будто доску, утыканную гвоздями, ударил! А дальше подскочила пара дружков хмыря. Меня быстро повалили на пол и стали пинать со всех сторон. Инстинктивно я закрыл голову руками, свернувшись калачиком. Но от этого было не легче. Удары, что приходились по запястьям и предплечьям, отзывались в сознании взрывами огня. Я не мог не кричать. И кричал после каждого подобного взрыва.

Спустя полминуты избиение прекратилось.

— Знай своё место, крыса! — прокричал хмырь, придавив мою голову к полу ногой.

— Довольно, Гехир, — спокойно и холодно прозвучал девичий голос.

— Ээээ? А тебе-то что за дело, Алая? Хочешь заступиться за этого слабака? Ну давай, валяй!

— Я сказала, хватит! — послышался шелест извлекаемого из ножен меча.

Наступила тишина. Я всё ещё закрывал голову руками, поэтому оставалось лишь слушать происходящее.

— Алая, ты чего это? Мы же вместе пришли сюда.

Девушка вздохнула.

— Ты идиот, Гехир. Ты что, не понимаешь, что этот слабак на особом счету у нашей госпожи?

— Мне плевать!

— Точно идиот. Тогда доставай кинжал. Посмотрим, чей клинок острее.

Через десять секунд хмырь убрал ногу с моей головы, затем, наклонившись, прошептал:

— Я за тобой слежу, крыса. Не думай, что вот так всё просто для тебя закончилось…

Хорошо. Я запомню. И потом уж точно заставлю тебя проглотить эти слова!

— Ты как, в порядке? — прозвучал всё тот же девичий голос, когда хмырь удалился.

Я убрал прижатые друг к другу кулаки от головы и открыл глаза. Девушка с неестественного тёмно-серого цвета кожей, слегка наклонившись и протягивая руку, требовательно смотрела на меня.

— Хреново, — буркнул я, хватаясь за её ладонь и морщась от очередной порции боли.

Рывок, и я уже на ногах. Силы ей точно не занимать! А ведь на вид — хрупкая девушка. И сейчас я мог получше разглядеть мою спасительницу. Прямые волосы пепельного цвета обрамляли овал лица и достигали ей до груди. Глаза — серебристо-серые с вытянутыми кошачьими зрачками. Облачена в лёгкие одежды из чёрной кожи. На поясе висел изогнутый меч в ножнах. Правую руку украшали оранжевый волнистый узор, на указательном пальце блестело такое же кольцо, как у меня. Только её камень был огненно-рыжего цвета, а мой — по краям чёрный, который к середине постепенно переходил в белый.

— Спасибо, — пробубнил я, отводя взгляд.

Блин! Как же стыдно! Меня спасла девушка! Но и неблагодарной свиньёй быть не хотелось.

— Чем я могу отплатить тебе за помощь? — спросил я, вновь посмотрев на неё.

— Пока ничем. Позже сочтёмся. Будем считать, что ты должен мне услугу.

Я кивнул.

— Хорошо. Согласен.

* * *

— Разрешите спросить, моя госпожа?

— Конечно, Даир, — лёжа на софе, Таргин небрежно махнула кистью. Её глаза были закрыты, она отдавалась блаженству от медленного поглощения чужих эмоций, чувств и переживаний, среди которых боль была наиболее вкусной и действовала на всех пятерых ядаров Дархасана, как наркотик.

Тело Таргин покрывали одежды из голубого полупрозрачного шёлка: широкие шаровары и туника с овальной прорезью на пупке, вокруг которого красовалась татуировка восьмиконечной звезды с завитушками узоров в её лучах. Из украшений только серебряные браслеты с колокольчиками обхватывали её запястья и лодыжки.

Облачённый в чёрный балахон и держа в правой руке резной посох, увенчанный человеческим черепом, Даир стоял в личных покоях хозяйки. Круглая зала на самом верхнем этаже трёхкилометровой башни достигала четырёхсот метров в поперечнике, в то время как основание было в два раза шире. Купол помещения висел над полом на высоте тридцати метров. Пол, вымощенный квадратными плитами из мрамора двух цветов — бежевого и коричневого, напоминал гигантскую шахматную доску. Не дотягивая пяти метров до купола, от пола к потолку тянулись арки окон — всего двенадцать штук, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. Каждое закрывала полупрозрачная белая штора.

Огромная зала пустовала, и любой звук распространялся по ней с многократным эхом. Но насчёт пустоты покоев хозяйки Даир не беспокоился. Ядары владели магией созидания, поэтому могли сотворить всё, что угодно, практически из воздуха. Госпоже Таргин ничего не стоило наполнить помещение всем, чем пожелает. Но не было нужды. В большинстве случаев она обходилась минимумом мебели: софа, кресло, небольшой столик.

— Почему вы благоволите Шаину? Я не помню, чтобы за последнюю тысячу лет моя госпожа выделяла кого-то среди будущих участников турнира.

— Себя вспомни, мой мудрый Даир. Ведь именно тебя я и приблизила к себе и до сих пор держу под рукой.

— Только после победы на турнире. Поэтому я не в счёт, моя госпожа.

— Мудрый и скромный Даир, — Таргин улыбнулась. — Ревнуешь к новичку, старый некромант?

Вопрос был риторическим. Старик ни в коем случае не ревновал. И знал, что госпожа об этом знает. Она любого подчинённого читала, как открытую книгу. Чужой разум для Таргин, как и для любого ядара, никогда не был тайной. Поэтому Даир даже в мыслях не пытался юлить, находясь рядом с госпожой. Трупы тех, кто пытался это делать, уже давно стали кормом для червей.

Таргин приоткрыла глаз. На Даира уставился зрачок, затянутый золотой поволокой — знак того, что она находилось во власти наркотического наслаждения. В иных случаях её тёмно-синие глаза излучали ледяной холод. Она едва ухмыльнулась. Лицо подчинённого, как и разум, было бесстрастным, но раз уж он спрашивает…

— Понимаю. Тебе любопытно, Даир.

— Вы, как всегда, правы, моя госпожа.

— Льстец, — Таргин усмехнулась. Она помолчала некоторое время, ожидая какой-либо реакции подчинённого, но тот всё так же оставался бесстрастным. — Что ж, слушай… — Таргин замолчала на миг, улыбнулась и произнесла: — От Шаина пахнет Вахиразом.

Вот тут она сполна насладилась, впитывая эмоции страха и смятения, волной поднявшиеся из глубин души старика.

— Тогда его следует немедленно убить, — пролепетал старик, совсем забыв, с кем разговаривает.

— Умерь свой пыл, некромант! — Таргин повысила голос лишь слегка, но и этого оказалось достаточно, чтобы многократное эхо, как ледяной водопад, привели старика в чувство.

— Прошу меня простить, моя госпожа. Для меня было непростительной ошибкой поддаться слабости. Я приму любое наказание, какое вы изберёте для вашего покорного слуги, — Даир согнулся в глубоком поклоне.

Он нисколько не лукавил и действительно приготовился принять любое наказание за непростительную, как он считал, ошибку. С его-то богатым жизненным опытом поддаваться власти эмоций было немыслимым. Как он посмел предположить, что хозяйка чего-то не учла? Она точно знает, что делает. Она ведь ядар!

— Ты всего лишь человек, Даир, хоть и некромант. В этот раз прощаю.

Он вздохнул с облегчением и выпрямился. Однако остался молчать, ожидая, что хозяйка продолжит с объяснениями.

— От Шаина только лишь пахнет Вахиразом. Если б он был нашим заклятым врагом, то давно начал бы действовать, как только попал бы в Дархасан. Кроме того… — Таргин вновь закрыла глаза, отдаваясь во власть наркотического наслаждения.

Она улыбнулась и продолжила:

— Его боль… словами не описать, Даир. Он перенёс прикосновение двух противоположных судеб, из-за чего ему пришлось пережить такую боль, что перевешивает вместе взятые страдания и муки семнадцати новичков, пришедших до него. И он вытерпел это, выжил, сохранил рассудок. Нет, Даир. Чем или кем бы опасным от него ни пахло, я придержу его возле себя. Уверена, он ещё удивит нас на турнире.

 

Глава 4

Утром нас разбудил какой-то мужик в чёрном балахоне. Ну, в помещении без окон было трудно судить о времени, но после насыщенного завтрака нас вывели наружу и построили в одну шеренгу перед входом в башню. Солнце только-только поднималось над крепостной стеной, так что земля ещё не успела основательно прогреться. Хотелось зевать. Всё это напоминало мне мою армейскую службу на Земле.

Сон, пусть и короткий, оказался как нельзя кстати, так как пока я спал, боль почти утихомирилась, однако всё ещё давала о себе знать небольшими толчками. Блин! Такое впечатление, что её кто-то время от времени пьёт маленькими глотками.

После разборок с Гехиром Алая предложила мне занять пустующую койку. И конечно, мне не позволили это сделать, посоветовав спать на столе. И опять выручила Алая, разрешив занять нижнюю койку под её собственной. Поблагодарив её, я положил на предложенное место рюкзак и лёг прямо в кроссовках, намереваясь заснуть как можно скорее. Хотя некоторое время сон всё никак не приходил. С закрытыми глазами я всё ожидал, что кто-то решит поиздеваться надо мной. Но ко мне никто так и не полез. Видимо, побоялись Алаи. Ну не меня же! Блин… И что за таланты разглядел во мне Даир? Поскорее бы их пробудить. Не хотелось становиться зависимым от Алаи. Она наверняка прекрасно владеет мечом. Не для красоты ж его носит. А я чем владею? Клавиатурой?

Вскоре появился Даир. Облачённый в чёрный балахон, расшитым серебряными узорами по краю рукавов, старик держал ужасный резной посох с человеческим черепом в качестве набалдашника. На шее висело ожерелье с восьмиконечной звёздой — символ Таргин. Как он переменился! Совсем не узнать прежнего Даира. Позади него шли трое в таких же балахонах, только без каких-либо украшений. Каждый нёс небольшой деревянный ларец. Встав перед нами, троица подняла крышки, являя на свет содержимое ларцов.

— Каждый из вас может взять один кошель, — громко произнёс Даир. — Только один!

Я взял кошель, сделанный из чёрной кожи, но не торопился развязывать шнурки на горловине. Мешочек оказался увесистым, в нём приятно позвякивали обещанные по контракту деньги. Не знаю, правда, на сколько их хватит, но лучше так, чем вообще без них.

После того, как раздача стартового "капитала" завершилась, Даир принялся объяснять, что нам предстоит.

— Сейчас мы откроем портал, в который вы все войдёте. Вас разбросает по уголкам Дархасана за несколько лиг от башни госпожи Таргин. Ваша цель — вернуться обратно. Чем быстрее, тем лучше. Но предельный срок на исполнение задания — сорок дней. Не думайте, что это будет легко. Не успеете к сроку — кольцо вас убьёт.

Жесть, однако! Я попробовал (и не только я) снять кольцо с пальца. Хрен там! Будто в кожу вросло. И когда успело? Наверно, пока спал. Ну, хоть не болит.

— Это ещё не всё, — продолжал Даир. — Дархасан огромен. Его не зря называют Городом Тысячи Граней. Всегда есть вероятность нарваться в нём на что-нибудь новое и опасное.

— Например? — подал голос из строя коротышка, держащий на плече булаву.

— Например, на древнего кровососа или обезумевшего мага, — Даир пожал плечами. — Кто знает.

Что, реально? Кровососы?! Час от часу не легче. Мои "соратнички" начали переговариваться, но вскоре смолкли, стоило Даиру продолжить.

— Это ещё не всё! Помните, вы находитесь в подчинении госпожи Таргин. А это значит, что люди других ядаров постараются вас убить. Как поступать в этом случае — всецело решать вам. Ну и немного хорошего. Любой житель Дархасана узнает вас по кольцу и узорам на предплечьях. Не исключено, что вас попросят оказать услугу. Принять просьбу или отказать — решать тоже вам. Оказав помощь, вы получите медные жетоны гладиатора. Они есть у каждого жителя. Чем больше жетонов соберёте, тем более ценную награду получите здесь — в башне. Однако и о времени не забывайте. Вне зависимости от количества оказанных услуг кольцо всё равно убьёт вас, если не успеете вовремя вернуться. Первого вернувшегося ожидает особая награда от самой госпожи Таргин. На этом всё.

Даир стукнул посохом об пол, и тут же пространство перед нами покрылось рябью, а затем разорвалось сияющим овалом портала. Далее каждый в полном молчании прошёл через магические врата. Я проводил взглядом Алаю: она лишь крепче сжала рукоять меча, висящего на поясе, и исчезла в круге света. И меня, конечно, "соратники" пропустили последним. Единственное, о чём я сожалел сейчас — это об отсутствии оружия. Каждый прошедший через портал был вооружён. Ну а у меня в кармане брюк покоился небольшой складной нож. Так себе оружие. Хотя уверен, в руках умельца — весьма грозное приспособление. Проблема в том, что я не умелец. Поэтому не будем "светить" клинок. В качестве неожиданного сюрприза может и сработать против ничего не подозревающего врага.

Я вздохнул и шагнул в сияющий овал…

* * *

В этот раз никакого холода. Свет мигнул в глазах, и вот я уже стою хрен знает где. Портал за мной тут же захлопнулся, отсекая всякую возможность к отступлению.

Судя по солнцу, меня закинуло куда-то на север. Далеко-далеко впереди величественным колоссом возвышалась над Дархасаном башня Таргин. Выйдя из портала, я оказался на прямой каменной крыше какого-то одноэтажного дома. Вокруг стояла ещё куча подобных строений. Я подошёл к краю крыши. Внизу, где-то метра на два с половиной ниже, пустовала серая и пыльная улочка. Здесь подозрительно тихо…

Ладно, мне всего-то надо вернуться. При таком здоровенном ориентире заблудиться будет проблематично. Главное, не зевать и держать ухо востро. Так, надо спуститься. Не по крышам же мне скакать. Паркурщик из меня никакой.

Сев и свесив ноги, я соскользнул с крыши и приземлился на корточки. Из-под подошв кроссовок взвились облачка пыли. Выпрямившись, я осмотрелся по сторонам. Всё так же тихо. Поправив лямки рюкзака, я зашагал к цели.

Однако в жуткое место меня забросило. Тишина так давила на уши, что хотелось воткнуть наушники и врубить музыку, но нельзя, даже невзирая на то, что вокруг ни души. Пыль скрадывала звук шагов, то и дело взвиваясь и оседая на кроссовках. Дома угрюмо смотрели на меня пустыми глазницами окон. Почти все двери, грубо сколоченные из досок, валялись на земле. Редко встречались такие, которые всё ещё оставались на петлях.

Заходить внутрь я не рисковал. Конечно, может, я и разжился бы чем-нибудь полезным, но здравый смысл подсказывал, что здесь — худшее место для мародёрки. Вдруг в домах "спят" зомбаки, а я возьми, да потревожь их. Потом ринутся ко мне со всех сторон. Не! Нафиг, нафиг! Реально… если Даир о кровососах вещал, почему бы тогда и зомбакам не быть?

Блин. Что же тут произошло? Болезнь народ выкосила, что ли? Подумав об этом, я поспешно снял рюкзак, достал чёрный платок и обмотал им лицо. Сомнительная защита против микробов, но… против пыли сойдёт. Я даже чихать в подобном месте не хотел. Вдруг разбужу кого-то. По себе знаю, спать всегда приятно. Когда же тебя будят, настроение становится отвратным… ещё и голод даёт о себе знать. А тут я — закусочка. Приятного аппетита! Брррр! Я передёрнул плечами, сгоняя мурашек, забегавших по телу.

Так некстати мне вспомнился фильм "Зеркала". Ох, лучше б я его никогда не смотрел! После него по ночам шарахался от собственных отражений. Только спустя две недели пришёл в себя. Хорошо, что здесь нет никаких зеркал и пока ещё не ночь… но всё равно жутко! Так, надо поторапливаться и поскорее покинуть это бездушное место!

Я прибавил шагу. Пошёл быстрее, но не так, чтобы слишком. Иначе вскоре устану, потом ещё проголодаюсь. В рюкзаке у меня завалялось пять пачек с сухарями, но вскрывать их и шуметь кульками не хотелось.

Солнце поднималось всё выше и выше, постепенно припекая голову. Хорошо, что кепку прихватил с собой с Земли. Но чем дальше я шёл, тем жарче становилось вокруг. Я прошёл уже (как мне казалось) прилично, но башня как была в дали, так там и оставалась. Не зря нам дали сорок дней на выполнение задания.

Тело вспотело, одежда вся промокла, страшно хотелось пить. Встав в пока ещё достаточной тени одного из домов, я достал из рюкзака литровую пластиковую бутыль, открутил колпачок и приник к горлышку, сделав три жадных глотка. Живительная влага смочила губы и пересохшее горло. Всё, больше не надо! Воду нужно беречь. Хрен его знает, сколько ещё времени я буду идти сквозь безжизненный лабиринт.

Вновь закинув рюкзак за спину, я зашагал было дальше…

— Иди ко мне! — послышался страстный, томный голос.

Я замер и заозирался. Никого.

— Иди…

Хрена с два теперь я куда-либо пойду!

— Иди. Я жду тебя!

Ага. Жди сколько хочешь. Ничего не имею против! Главное, чтобы не лезла ко мне.

— Приди же. Мне одиноко. Я так истосковалась!

И не удивительно! В таком-то безлюдном месте… Так, пора сваливать. Я погладил карман, ощутив под тканью складной нож, и немного успокоился.

— Иди, иди, иди…

Мать твою, заткнись ты уже!

Не выдержав, я рванул вперёд, к башне. Проклятье! Не привык я бегать. Выносливость ни к чёрту! Надо было дома усердно тренироваться, а не просиживать штаны за клавиатурой. Уже через полминуты я выдохся и, прислонившись спиной к стене, тяжело дышал, ловя ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Как далеко я убежал от источника голоса? Или, наоборот, приблизился!

— Зачем убегать? Приди в мои нежные объятия, я помогу тебе расслабиться…

И умереть. Нет, я пока жить хочу.

Отлепившись от стены, я вновь побежал. В этот раз продержался лишь десять секунд.

— Ты мне нужен. Ты не представляешь, как ты мне нужен!

И с какого фига я должен это представлять? Я силился понять, откуда исходил голос, но не получалось. Он звучал будто отовсюду, отчего казалось, что он раздаётся прямо в голове. Страшно! Сердце колотилось, как сумасшедшее, норовя выпрыгнуть из груди.

— Мы переплетёмся с тобой в одно и будем вместе на веки вечные!

Вот подобного счастья мне точно не надо! Так, наплевать на голос! Надо идти! Быстрым шагом я двинулся дальше к цели.

— Остановись! Вернись ко мне!

Ага! Значит, я всё-таки отдаляюсь. Отлично!

— Вернись, вернись, вернись…

Голос пытался зачаровать. Я мотнул головой и запел песню Re-Align группы Godsmack. Эта песня мне всегда помогала избавиться от навязчивых мыслей. С гипнозом тоже справится.

— Нет, не уходи!

Я продолжал петь и идти, держа рукой нож в кармане на всякий случай.

— Почему? Почему? Почему ты не поддаёшься моим чарам?!

Голос взвизгнул сзади. Всё ещё далеко, но по спине всё равно пробежал холодок. Я замер. Развернуться или бежать? Далеко убежать точно не успею. Блин! Если выберусь из этой переделки живым, здоровым и невредимым, обещаю начать тренироваться!

— Посмотри на меня, — голос приближался, а вместе с ним я услышал непонятный шорох. Как же страшно! Шелест чего-то по земле неприятно вливался в уши.

Я могу выиграть эту битву, лишь перехитрив неведомого врага. Притвориться, что поддался гипнозу.

— Посмотри…

Я стал медленно разворачиваться… и еле сглотнул застрявший в горле ком. Тело покрылось холодным потом.

Медленно раскачиваясь из стороны в сторону, ко мне ползла девушка со змеиным туловищем, начинавшимся чуть ниже пупка. Ламия! Змеедева!

— Иди же в мои объятия, — она протянула ко мне руки. Её прекрасное тело было почти обнажено: покрытые тончайшей вышитой бисером материей, холмики грудей подрагивали в такт её движениям, длинные волосы широким чёрным водопадом струились, достигая тонкой талии.

— Иди ко мне, мой милый…

Я шагнул к ней навстречу.

— Да, иди, — она замерла и чарующе улыбнулась, её глаза горели, как два янтаря.

Ещё шаг. Ещё. Медленно. Притворяюсь, будто я в трансе. А в голове всё гремели и гремели гитарные риффы песни Re-Align. В мыслях я подпевал мощному вокалу Салли Эрны. И это помогало сохранять ясность ума.

— Подойди. Я подарю тебе вечную любовь и вечное блаженство, мой милый.

Ещё ближе. Главное, точно ударить. Второго шанса у меня уже не будет!

Теперь, когда я стоял лишь в шаге от неё, у меня невольно тряслись поджилки. Проклятый адреналин!

Ламия возвышалась на добрый метр надо мной, раскачиваясь из стороны в сторону, словно бамбуковая тростинка на ветру. Она с улыбкой на алых губах продолжала вещать о вечном блаженстве, которое я получу, стоит лишь оказаться в её объятиях. Вообще, я очень рисковал. Стоит ей понять, что я не под гипнозом, и она совьётся вокруг меня стальными кольцами. Из такой хватки я уже не выберусь. Но, похоже, змеедева была полностью уверена, что жертва находится в её власти.

— Это воля великого Ану направила тебя ко мне, — она принялась медленно обвиваться вокруг меня, но при этом не сдавливала кольца. Да и зачем? Я всё равно не вырвусь из образовавшегося живого колодца, через отверстие которого девушка спускалась ко мне. Зависнув надо мной, она обняла меня руками за голову и стала гладить по волосам. Она пахла приятно… Даже слишком! Сладкий аромат дурманил, тоже пытаясь загипнотизировать.

— Ты такой хороший… такой сладкий, — прошептала она. — Ты не представляешь, как долго я тебя ждала. Жила в одиночестве ради тебя одного, мой сладкий.

Её язык коснулся моего уха.

— Ах, я больше не в силах терпеть… иди ко мне. Мы сольёмся с тобой навсегда.

Она приподнялась надо мной, придерживая руками мой подбородок и заставляя смотреть в её янтарные глаза. А затем… нижняя челюсть ламии вытянулась, шея раздулась. Она открыла рот, который с каждым мгновением всё больше превращался в змеиную пасть…

…однажды я просматривал видеоролик, как питон заглатывает цыплёнка живьём. Тот пытался вырваться, но хищник не оставил бедняге никаких шансов. Даже будучи проглоченной, жертва трепыхалась и пищала внутри змеи. Ещё тогда я подумал, каково это осознавать, что ты съеден, понимать, что больше не увидишь солнечного света, чувствовать, как тебя переваривают заживо! Вот, представилась возможность…

Распахнутая пасть медленно опускалась к моей голове. По спине забегали мурашки. Адреналин ударил в кровь пуще прежнего. Палец нажал кнопку на рукояти ножа, и одновременно с этим левая рука, словно сама, рванулась к толстой шее. Промахнуться было невозможно. Клинок вошёл в мягкую плоть. Ламия взвизгнула от боли, дернувшись вверх, а я наоборот резко присел и с криком рванул рукой вниз, делая разрез ещё более длинным. Мне на лицо закапала горячая кровь твари. Кольца вокруг меня ослабли, живой колодец стал разваливаться, и я кинулся вырываться из смертельной ловушки. Не хватало ещё, чтобы она придавила меня своей тушей!

Вырвавшись наружу, я перевёл дух. Сердце по-прежнему колотилось, как бешеное. Дурман, наведённый ламией, чуть не поглотивший моё сознание, рассеивался. Я обернулся и ладонью вытер залитое кровью лицо. Змеиная часть твари всё ещё дёргалась в агонии, поднимая клубы пыли, а вот человеческая, уже вернувшаяся в прежнее состояние, лежала неподвижно.

Осторожно приблизившись, я взглянул на творение моих рук. Шея и горло змеедевы были разрезаны по косой дуге от сонной артерии до челюсти. От увиденного содержимое желудка тут же попросилось наружу. Согнувшись пополам, я исторгнул завтрак на пыльную землю. Проклятье! Никогда не понимал и даже сейчас не понимаю, почему убийство вызывает подобный рефлекс! Твою мать. А я ведь был на волосок от гибели! Надеюсь, подобных тварей в лабиринте больше не водится!

Придя в себя, я вновь подошёл к туше ламии. Кончик её хвоста ещё нервно подрагивал, беспокоя дорожную пыль. Не знаю, что на меня нашло, но, опустившись на колени, я потянулся к нему левой рукой и сжал в ладони холодный змеиный хвост. И тут чёрные дуги и спирали, покрывавшие мою руку сетью узоров, пришли в движение. Боль вгрызлась мне в кисть и предплечье. Я закричал, всё сильнее сжимая против своей воли хвост змеедевы. Затем схватился правой рукой за левую, чтобы разжать на ней сомкнутые мёртвой хваткой пальцы. Лучше б я этого не делал! Узор из белых линий на правом предплечье вспыхнул ярким светом, одаривая меня новым взрывом боли!

Когда она наконец отступила, и я смог открыть глаза и облегчённо вздохнуть, увидел, что тело ламии покрывал смешанный узор из чёрных дуг, спиралей и белых ломанных линий. Ужасная рана на её горле затянулась, охладевший хвост вновь пульсировал живым теплом. Проклятье! Что же я сделал? Убил, а теперь воскресил? На кой хрен?!

Пальцы на руках девушки шевельнулись, а затем змеедева приподнялась, распахнула веки и уставилась на меня янтарными глазами. Адреналин вновь ударил в кровь, волосы встали дыбом, вдоль позвоночника заструился холодок, с виска по щеке скатилась капелька пота.

Некоторое время мы так и сидели, смотря друг на друга: я с распахнутыми от ужаса глазами, замерев, как кролик, уставившийся на удава, а она — с интересом, наклонив голову набок. Затем её взгляд остановился на моих ладонях, которыми я по-прежнему сжимал хвост змеедевы. Ламия снова посмотрела на меня, неожиданно улыбнулась и произнесла:

— Меня зовут Садара.

Её тело взорвалось клубами чёрного дыма, заставив меня зажмуриться и прикрыть глаза правой рукой. Левой я всё ещё сжимал её хвост… Когда дым рассеялся, я обнаружил, что держу в руке вычурную, покрытую красной блестящей чешуёй рукоять кнута. Сам кнут был свёрнут в тугие кольца и оканчивался небольшой змеиной головой.

Мда… это что же? Убил, воскресил, превратил в оружие? Что-то не замечал я за собой таких способностей. Не об этих ли талантах говорил Даир? И неужели каждый раз, когда узоры на руках будут пробуждаться, я буду орать от боли? Или привыкну со временем? Хотя не представляю, как к этому можно привыкнуть. Я вздохнул. Ладно, пора продолжать путь. Надеюсь, дальше будет легче…

* * *

Башня госпожи Таргин была всё ещё далеко, но Алая на этот счёт не волновалась. Времени — более чем предостаточно. Успеет. Конечно, вернуться первой и получить особую награду хозяйки — было бы неплохо, но… не так уж и важно, если подумать. Куда важнее — исследовать этот мир, узнать его сильные и слабые стороны, понять, на что стоит рассчитывать мастеру клинка в Дархасане. Всегда можно кого-нибудь поучить фехтованию за деньги, но это долго и требует много терпения как от учителя, так и от ученика… а она не для того сюда прибыла. Ведь дома ждут родители, сёстры и ослепший младший брат. Даир обещал, что маленькому Ониду вернут зрение, если Алая победит на турнире. Упускать такую возможность она не имела никакого права.

Странно, но ещё её волновал Шаин. Никто из людей ранее не привлекал её внимания. Да и не мог привлечь — в своём мире Алая ненавидела людей. А тут… Вот вроде Шаин слабак слабаком, а держится достойно, не прогибается. Опять ты, Алая, допускаешь ту же ошибку, оценивая его по физическим качествам. Есть в нём что-то, что не видно на первый взгляд. Девушка тряхнула головой, качнув водопадом серебристых волос. Ну, конечно! У него же на руках узоры двух цветов… в отличие от остальных гладиаторов. Алая взглянула на оранжевые волны, аккуратным рисунком украшавшие правую руку от запястья до локтя. Её предназначение улучшило и без того отточенные навыки фехтования. А у Шаина… два предназначения?! Алая внутренне замерла от подобной догадки. Если он ставил ладони на два образа… Великая Мать! Он же пережил невероятную пытку. Нет! Такой человек не может быть слабаком!

С подобными мыслями девушка шла по улочкам Дархасана. Занимаясь повседневными делами, вокруг сновали люди. Почти все одевались в белые балахоны. Этот цвет прекрасно отражал свет и был хоть какой-то защитой от палящего солнца. Иногда встречались на улицах играющие дети, взрослые постоянно пытались загнать озорных непосед под прохладную тень неказистых каменных домов. То тут, то там появлялись патрули городской стражи с копьями и мечами наперевес. Солдаты хмурым взглядом смотрели по сторонам. На шумных и суетливых базарных площадях, через которые Алае приходилось буквально протискиваться из-за толпящихся там людей, блюстители закона и порядка встречались чаще. Но даже это не помешало какому-то ловкому карманнику стащить её драгоценный кошель с деньгами! Вспомнив это, девушка скрипнула зубами от досады. Хорошо, что она ещё в начале пути потратила часть выданных денег на покупку еды и воды, покоившихся сейчас в заплечном мешке.

Поиски вора оказались бесплодными. Поди найди того нечестивца в такой толпе! Делать нечего. Пришлось искать того, кому может пригодиться помощь гладиатора. Но всё оказалось не так просто…

Большинство мужчин, завидев прекрасную, хоть и со странным цветом кожи, девушку, тут же предлагали ей лечь с ними в постель ради жетонов гладиатора. Похотливые скоты! Алая еле сдерживалась, чтобы не покрошить их на мелкие кусочки. Процеживая сквозь зубы очередной отказ, она отворачивалась и уходила. Но полоса невезения, в конце концов, закончилась.

Наученная горьким опытом с воришкой, Алая плавно огибала прохожих и старалась не задеть их. Базарных площадей она теперь сторонилась. Да и что ей там делать без монет? В походном мешке, покоилась горсть жетонов. Было бы досадно лишиться и их. Не деньги, конечно, но всё же плата за выполненное задание.

Идя к намеченной цели, Алая вздохнула, погладив рукоять верного клинка и вспомнив встречу с демоном…

* * *

— Помоги, юная воительница, — проскрипел старческий голос, заставив Алаю обернуться.

Маленький невзрачный дед с седой, достигавшей груди бородой стоял, опираясь на кривой посох, смотрел на Алаю серыми глазами и слегка щурился из-за палящего солнца.

— Чем я могу тебе помочь? — вздохнув, спросила девушка.

— Наша община отдаст тебе десять жетонов, если ты поможешь разобраться с нечистью, поселившейся у нас на кладбище.

— Что за нечисть?

— Демон, наверно, — старик пожал плечами. — Нападает на неосторожных людей и убивает всех.

— Откуда ты знаешь? Кому-то удалось спастись? — Алая недоверчиво приподняла бровь.

Старик одарил девушку серьёзным взглядом из-под кустистых бровей и кивнул, качнув седой бородой.

— Хорошо, ведите.

Алая уже заметила, что люди в Дархасане живут, в основном, семейными общинами. Старик, которого звали Фарх, ковыляя тесными улочками и обходя базарные площади, провёл девушку до кладбища. Погост был огорожен высокой, в два человеческих роста, каменной стеной. Вход обозначала прямоугольная арка, сделанная из толстых деревянных столбов. В мыслях Алая покачала головой: и где только люди добывали лес, камень, металл и, главное, еду? Ведь, судя по всему, Дархасан огромен. А девушка так и не встретила ни каменоломен, ни лесов, ни возделываемых полей. Однако в городе имелись и кузницы, и мастерские, и базары с полными товаров лавками. Ладно, с этим потом можно будет разобраться… Сейчас куда важнее предстоящая работа.

Мягко, почти беззвучно клинок скользнул из ножен, сверкнув в лучах солнца, и Алая прошла на кладбище. Держа меч перед собой, она внимательно осмотрелась. Над редкой, еле достигавшей середины голени, травой возвышались резные надгробные камни в несколько рядов. То тут, то там росли чахлые кустики, иногда подрагивавшие ветками на ветру. Дальше виднелась тройка каменных приземистых склепов. Видимо, демон прятался в одном из них.

Хмыкнув про себя, Алая зашагала вперёд, отчего мелкие камешки захрустели под подошвами сапог. Девушка принюхалась и вслушалась… нет, никаких подозрительных запахов и звуков. Значит, надо быть ещё более внимательной. Как учил её отец — мастер фехтования: довериться звериным инстинктам и чутью. А они никогда не подводили. Благодаря им, девушка заранее ощущала опасность, что не раз спасало ей жизнь ещё там — дома. Так было и в этот раз.

Что-то прошелестело справа, и девушка привычным, отточенным движением прыгнула в сторону, одновременно рубанув клинком. Брызнула кровь, раненая тварь оглушительно завыла.

Надо же. Невидимка! Неудивительно, что демон так легко убивал любого, кто смел явиться на кладбище. Существо с бычьей рогатой головой стояло на ногах, оканчивающихся копытами. А вот рука — вторую Алая разрубила почти у локтя, и обрубок теперь безжизненно валялся на земле — была четырёхпалой с длинными кривыми когтями.

Теперь уже видимая тварь смотрела на девушку горящими ненавистью жёлтыми глазами и остервенело хлестала хвостом по земле, то и дело взметая каменное крошево, песок и пыль. Существо превосходило Алаю на две головы в росте. Его тело покрывала чёрная грязная шерсть, а под кожей бугрились стальные мускулы.

— Уходи отсюда, — вдруг прорычал демон. — Тебя я не трону.

Девушка недоверчиво приподняла бровь, по-прежнему держа меч перед собой. Слегка присев, она приготовилась уклониться от удара или самой резко атаковать в любой миг.

— Не тронешь? Поэтому напал?

Демон зарычал.

— Я готов тебя отпустить. Мне нужны только жители общины!

— Почему?

— Я был когда-то одним из них… пока мой завистливый брат не изнасиловал мою любимую на этом самом кладбище, а затем убил! И всё подстроил так, будто это я обезумел и убил её. Община поверила ему, а не мне! Моя ненависть и жажда мщения переродила меня в демона.

Алая, поколебавшись, чуть опустила клинок. Нет! Это демон! Ему нельзя верить! Острие меча вновь поднялось, уставившись в грудь врага.

— Почему бы тебе не покинуть кладбище и не убить людей, пока община спит?

— Я привязан к могиле моей любимой. И не обрету покоя, пока не перебью их всех до единого!

Это походило на правду… но демону всё равно не хотелось верить.

— Как тебя зовут? И как звали твою любимую?

— Меня — Масир. А её… — демон запнулся на мгновение и тяжело вздохнул, — Изман.

Алая кивнула.

— Ты уйдёшь и позволишь моей мести свершиться?

— Прости, не могу. Обманутые люди ни в чём не повинны. Я не допущу, чтобы ты их убил.

— Они повинны в том, что поверили ему, а не мне! — взревел демон. — Уходи, воительница, и иди с миром, пока у тебя есть возможность!

— Нет!

Демон оскалился, зарычал и бросился на Алаю, пытаясь достать её уцелевшей лапой. Девушка тут же ушла в сторону. Блеснуло сияющей дугой лезвие меча, но наученная горьким опытом тварь отскочила назад, избежав рокового удара. Демон исчез.

Алая замерла, вновь доверившись инстинктам: они кричали, что враг никуда не делся, что он ходит вокруг, выжидая удобного мгновения для атаки. И что было опаснее всего, копыта твари не издавали ни звука, даже дыхание демона не тревожило чуткий слух девушки. Опасно! Он, возможно, приближается, а она его в нужный момент не заметит и не услышит.

Алая понимала, что во второй раз может не повезти, но всё же закрыла глаза, полностью сосредоточившись на мече. Зрение сейчас ей не помощник, а может, наоборот, отвлечь от цели. Слух тоже не играл никакой роли. Скрытый за изнанкой эфира демон был недосягаем для её чувств. Надёжная и острая сталь, точно направленная в цель — только это в её положении поможет избежать смерти.

Демон близко! Сейчас ударит! Только надо понять откуда!

Время замедлилось, волнистый узор на её руке пришёл в движение. Лезвие меча полыхнуло огнём, обдав Алаю волной нестерпимого жара, но, стиснув зубы, она удержала рукоять оружия в сомкнутых пальцах. Резко развернувшись, девушка рубанула клинком перед собой, явно ощутив страх врага, напуганного неожиданной вспышкой огня.

Каким бы сильным ни был демон, подобный удар он не мог ни заблокировать, ни увернуться от него. Раскалённое лезвие меча беспрепятственно прошло сквозь тело твари от макушки до паха.

Чудовище простояло несколько мгновений, удивлённо разглядывая противницу, затем из страшной раны брызнула во все стороны кровь, и демон развалился на две аккуратные половинки.

Волнистый узор, всё это время двигавшийся по руке Алаи, замер, и тут пришла знакомая боль, будто сотни огненных лезвий одновременно впились в кожу! Забрызганная кровью врага девушка рухнула на колени и закричала. Меч упал рядом, звякнув клинком о камешки.

Когда, спустя некоторое время, боль отступила, Алая, тяжело дыша, вытерла со лба смешавшийся с кровью пот. Так вот какая цена уплачивается за способности предназначения? К этому придётся привыкать и об этом стоит помнить. Иначе в следующий раз пробудившаяся боль может привести её к смерти.

Подняв меч, Алая вложила оружие в ножны. Встав на ноги, оглядела труп поверженного врага. На её удивление, тело быстро гнило и разваливалось. А через несколько мгновений ветер развеял оставшуюся после него горку пыли.

— Ты убила… — начал было старик и вздрогнул, увидев изгвазданную в крови воительницу, вышедшую из ворот кладбища. — Создатель! Ты не ранена?

— Всё в порядке, — Алая показала Фарху ладонь, остановив шагнувшего к ней деда. — Устала немного. Но с демоном покончено.

— Хвала Всеблагому Ану! Наконец-то! Пойдём. Наша община со всем радушием примет тебя. Заодно отдохнёшь и смоешь кровь.

Алая устало кивнула и последовала за стариком.

Фарх привёл её в довольно просторный двор, окружённый десятком домов, среди которых своей убогостью выделялись курятник и хлев. В середине двора широким, каменным пеньком торчал колодец. Под навесом сидели три женщины, одетые в белые платья, и взбивали палками баранью шерсть, разложенную на тёмной скатерти. Рядом с ними играли дети в какую-то игру с камешками.

— Эй, Манья! — сложив ладони перед губами, позвал Фарх, едва они с Алаей оказались во дворе общины.

Одна из женщин встала из-под навеса и быстрым шагом направилась к прибывшим.

— Долгих лет вам жизни, отец, — подойдя, произнесла она и поклонилась.

— Куда уж ещё дольше жить? — проворчал старик. — Уже девятый десяток разменял. Лучше помоги нашей гостье смыть кровь, а потом проведи её домой, пусть отдохнёт.

Фарх ушёл по делам, оставив с Алаей Манью.

Относительно обещанной платы девушка волновалась чуть-чуть. Сидела в ней слабая мысль, что её могут обмануть и не отдать обещанных жетонов. Хотя с другой стороны — зачем им это делать? Жетоны не представляли для простых людей особой ценности…

Смыв у колодца запёкшуюся кровь, и приведя себя в порядок, Алая почувствовала себя лучше. Затем Манья повела воительницу к себе в дом. Девушка переступила порог вслед за хозяйкой, после Манья тихо и аккуратно притворила за ними дверь. На немой вопрос Алаи хозяйка улыбнулась и прошептала:

— У нас дочка спит.

— У вас? — приподняв бровь, тихо спросила Алая.

— Да, муж мой с ребёнком остаётся, пока я работаю. И наоборот.

Алая кивнула, затем Манья провела девушку в небольшую гостиную и жестом пригласила гостью устроится на подушках, беспорядочно лежавших на узорчатом ковре.

— Я сейчас принесу попить и поесть.

Тут было темно. Свет еле пробивался сквозь занавешенные квадратные окна косыми лучами, в которых танцевала блестящая пыль. Алая откинулась на подушках, расслабилась и устало прикрыла глаза, наслаждаясь тенью и прохладой. Вспоминая скоротечную, но напряжённую битву с демоном, девушка волей-неволей возвращалась в мыслях к словам демона об изнасилованной возлюбленной. О том, что Масира убили люди этой общины. Глядя на старика Фарха и его дочь Манью, она не могла себе представить, что здешние люди способны на такое. Хотя дома, в своём родном мире, люди совершали и более ужасные вещи по отношению к её расе.

Хозяйка вскоре вернулась с подносом, на котором исходила паром чаша вареных белых зёрен с кусочками мяса сверху и кружка с каким-то напитком. Манья опустилась на колени и поставила поднос перед гостьей.

— Прошу, — хозяйка улыбнулась.

Еда пахла приятно, отчего живот очнулся и заурчал, а рот наполнился слюной. Взяв деревянную ложку, Алая принялась за угощенье. Довольно быстро покончив с блюдом, она пригубила напиток. Он оказался слегка сладким на вкус, горячим, но в то же время холодил язык и горло. Ничего подобного Алая никогда не ела и не пила.

— Спасибо за угощение, — произнесла она и благодарно кивнула. Её обуревали смешанные чувства, ибо не привыкла к тому, что люди относятся к ней дружелюбно.

Манья улыбнулась, взяла поднос и поднялась.

— Отдыхай. Отец скоро вернётся.

Она развернулась, чтобы уйти, но Алая вдруг заговорила:

— Скажи… ты знала Масира и Изман?

Манья замерла, а затем медленно развернулась к гостье. Алая всё поняла по лицу хозяйки.

— Масир… был младшим братом моего мужа. А Изман… моей младшей сестрой. В Масира вселился демон, он обезумел и убил мою сестру.

Проклятье! Алая замерла с открытым ртом, так и не решаясь спрашивать дальше.

— Прости. Я не знала. Иначе б…

— Ничего страшного, — Манья тяжело вздохнула.

Алае очень хотелось разузнать подробности их гибели, но она не имела права ворошить чужое прошлое и бередить чужие душевные раны. Но хозяйка сама продолжила:

— Пойдём, я покажу.

Алая без слов поднялась и зашагала вслед за Маньей. Они вышли из гостиной, прошли короткий коридор и остановились у одной из двух дверей. Манья приставила к губам палец, затем, грустно улыбнувшись, осторожно приоткрыла дверь.

В комнате, лёжа в маленькой деревянной кроватке, посапывал младенец. Рядом, устроившись на полу, спал на подушках мужчина.

— Дочку мы нарекли именем Изман, — прошептала Манья. — Она родилась год назад. Муж в ней души не чает.

Алая промолчала. А что ещё ей оставалось? Сказать, что муж гостеприимной хозяйки, возможно, в прошлом убил собственного брата и изнасиловал сестру Маньи? Нет. Не её это дело. Пусть уж лучше живут счастливо…

* * *

Солнце клонилось к горизонту, постепенно окрашивая небо в цвета пламени. Светившаяся тёплыми боками башня хозяйки Таргин возвышалась вдали. Алая уверенным шагом продвигалась к цели. А перед мысленным взором стояла картина: мирно спящие в одной комнате отец и дочь. Сказал демон правду? Или солгал? Это уже не имело значения. Если муж Маньи действительно повинен в смерти собственного брата и Изман, то, возможно, он теперь изменился. Как бы там ни было, Алая не считала себя вправе разрушать чужую семью из-за слов какого-то демона…

 

Глава 5

Звёзды одна за другой загорались в небе. Пора было Алае озаботиться ночлегом.

Глаз Ану, как здесь называли сияющий ночной вихрь, медленно выплывал из-за горизонта. Алая никогда прежде не видела подобной красоты, поэтому вновь и вновь останавливалась, дабы полюбоваться невероятным зрелищем. Она хоть и прибыла сюда из другого мира, тоже верила, что это Око Создателя. А чем ещё может быть такая красота?

Эх! Придётся искать место для ночёвки. Денег нет, иначе можно было бы остановиться на постоялом дворе. Продвигаясь по улицам, Алая внимательно глядела по сторонам, надеясь присмотреть место для сна. Но таковых не находилось. Неужели придётся спать на крыше какого-нибудь дома? Как бродяжка! Алая тяжело вздохнула.

Но вскоре продвижение затруднилось, а потом и вовсе застопорилось. Алая упёрлась в толпу людей, стеной стоявших вокруг широкой площади. Оттуда доносились звуки развесёлой музыки, пения, запах дыма и жареного мяса. При таком количестве народа разговоры, смех и бубнёж, смешиваясь друг с другом, превращались в малопонятный гомон. На стенах домов играли отсветы костров, языки пламени которых время от времени являли себя из-за голов обступивших их людей. Иногда в небо взметались жёлтые икры и гасли, подхваченные ночным ветром.

И чего это тут все встали? Что за празднество? Только пройти мешают. Делать нечего, придётся обходить.

Алая шла вдоль живой стены, через каждые десять шагов она натыкалась на стражников с копьями. Они явно здесь, чтобы следить за порядком. Решившись, девушка подошла к одному из них.

— Простите, уважаемый.

— А? Чего тебе, девочка? — стражник был старше Алаи на десяток лет, если не больше. По крайней мере, ей так показалось — в темноте трудно было судить. А ещё тени делали черты лица воина более глубокими, отчего он казался ещё старше. Да и будь иначе, он бы не назвал её девочкой.

— Скажите, что тут за праздник?

— Ты не знаешь? — стражник удивлённо покосился на неё, будто только сейчас увидел, и тут заметил волнистый узор на правой руке Алаи. — Так ты гладиатор. Я должен был понять, что ты не местная.

Алая улыбнулась и пожала плечами.

— Один из ваших недавно выбрался из чёрного квартала, — сказал стражник и, видя, что девушка терпеливо молчит, ожидая подробностей, продолжил: — Квартал назвали чёрным, потому что в нём лет десять назад поселилась какая-то тварь. Наши маги оградили его охранными письменами, чтобы тварь не могла выбраться.

— А разве вы не пытались её убить?

— Пытались. Каждый год находился смельчак, да только все там и сгинули. Никто не вернулся. А сегодня один из патрулей, снаряжённый охранять чёрный квартал, чтобы туда случайно кто-то не забрёл, обнаружил гладиатора, судя по узорам на его руках, выходившего оттуда, как ни в чём не бывало!

Узоры на руках? Алая внутренне замерла. Неужели Шаин?

— Скажите, а вы видели, какого цвета узоры на руках гладиатора?

— Нет, — стражник покачал головой. — Наш патруль прибыл позже, когда празднество уже началось. Нам стало не до героя. Начальник стражи с ним говорил, а сейчас и маги, наверно, общаются с гладиатором.

— А меня пропустят к начальнику стражи?

— Вряд ли. Но ты можешь попытаться. Вдруг примет, — воин пожал плечами и перехватил копьё поудобнее. — Иди дальше, пока не доберёшься до постоялого двора, который охраняют двое стражей.

— Спасибо, — Алая улыбнулась и решила всё же встретиться с начальником стражи.

— Не за что.

Искомый постоялый двор нашёлся скоро. Как и было сказано, солдаты стерегли вход двухэтажного строения, первый этаж которого был сделан из камня, второй — из дерева.

— Кто такая? — хмурые стражники перегородили Алае путь, скрестив копья и рассматривая незнакомку холодным взглядом.

— Гладиатор, — она показала узор на правой руке и, видя по их лицам, что они ожидают чего-то ещё, вздохнула. — Мне нужно повидаться с начальником стражи.

— У него уже есть парочка девок для развлечения, поэтому повернись и топай отседова.

Алая стиснула пальцы на рукояти меча и злобно сверкнула глазами на стражников.

— Ты смотри-ка, Магаф, — хохотнул солдат. — Да она сердится. Того и гляди сейчас покраснеет…

— С её-то кожей, скорее, побелеет, — поддакнул второй.

Оба стражника рассмеялись…

* * *

— Иди ко мне, мой сладкий персик.

Фагар Иль-Мадин — начальник стражи лежал на подушках, разбросанных по широкой круглой кровати с балдахином, и тискал в объятиях полуобнажённую девицу. Сложив измазанные виноградным соком губы бантиком, сорокалетний бывший вояка пытался поцеловать жрицу любви. Бывший, ибо с его-то жирным телом много не навоюешь. Так что авторитет перед подчинёнными он поддерживал только благодаря деньгам.

Посмеиваясь, жрица любви каждый раз уворачивалась от настойчивого Фагара. Да и это было несложно. Начальник стражи был пьян и с трудом управлялся со своим грузным телом, то и дело падая на подушки. Вторая девица под стать первой, устроившись сзади Фагара, нежными и сильными пальчиками массировала тому шею и плечи, а иногда наклонялась к уху и нашёптывала сладострастные слова, отчего губы начальника стражи расплывались в похотливой улыбке.

Ничего. Скоро, совсем скоро эти игры закончатся, и тогда Фагар возьмёт своё, отдавшись животному наслаждению. Возьмёт сначала одну, потом вторую, и обязательно сзади, навалившись на них своим телом так, чтобы и двинуться не могли, а только лишь беспомощно принимали его в себя. О да! Именно так и будет! Как он и любит! А пока пусть веселятся да услаждают его самолюбие. А что? Самолюбие тоже надо подкармливать время от времени…

Дверь в комнату распахнулась, грохнув об стену так, что стены задрожали. Внутрь кубарем влетело двое стражников. Жрицы любви взвизгнули от страха и соскочили с кровати, поспешно накрывая себя одеялами.

— А? Что? В чём дело? — промямлил Фагар, недовольный тем, что развлечение так бесцеремонно прервали. Его осоловелые глаза кое-как умудрились сфокусироваться на помятых подчинённых, затем он заметил вошедшую в комнату девушку со странным цветом кожи.

— Ты тоже хочешь развлечься с добрым Фагаром? Могла бы постучать, а не калечить моих людей.

Незваная гостья вдруг превратилась в размытое серое пятно, и в следующий миг Фагар, получив пренеприятный удар в нос, рухнул на кровать. Это слегка отрезвило начальника стражи, но в его жалком состоянии не помогло. Наглая девка стояла над ним, наступив сапогом на обрюзгший живот Фагара. Он хотел было подняться, дабы поставить на место обнаглевшую сучку, но тут в его горло упёрся кончик лезвия меча, изогнутым полумесяцем блестевшего в лучах одиноко горевшей свечи — остальные погасли, когда распахнулась дверь.

— Чего тебе нужно? — сглотнув подступивший к горлу ком, прохрипел Фагар. — Деньги у меня есть.

— Деньги мне не помешают, — кивнула она. — Какого цвета были узоры на руках у гладиатора, который выбрался из чёрного квартала?

— Что? — Фагар опешил: он ждал чего угодно, но только не подобного вопроса.

— Повторяю: цвет… узоров… на… руках… гладиатора. Ну?!

— Чёрный и белый.

Странная и опасная девка снова кивнула и, если Фагару не показалось, слегка улыбнулась.

— Где он сейчас?

— Его увели маги. Я хотел, чтобы он присоединился к моему веселью. Герой как-никак! Герои достойны почёта, яств и развлечений. Но маги были непреклонны. Не мне с ними спорить.

— Так ты у нас тоже герой? — сучка презрительно скривила губы. Ах, если б только Фагар мог дотянуться до неё, обезоружить, вдавить в мягкую кровать, развалиться на ней так, чтобы двинуться не могла! Чтобы каждый вдох давался ей с трудом! Он бы ей точно показал, кто тут хозяин…

— Куда его увели?

— На восток, к башне джадугяров.

— Лежи и не двигайся, иначе пожалеешь, что родился на свет! — произнесла она, убрала ногу с его живота и мягко спрыгнула с кровати. Меч в её вытянутой руке по-прежнему смотрел в сторону Фагара. — Ну а теперь, жирный боров, говори, где деньги?

— Там… в ящике, — он кивнул в сторону тумбы, стоявшей возле кровати.

Серая стерва ухмыльнулась и, не отводя глаз от начальника стражи, боком переместилась в нужном направлении. Выдвинув ящик, она мельком глянула туда.

— Неплохо, — произнесла она, нашарив и выудив из него кошель с монетами. — А теперь мы разойдёмся и забудем друг о друге. Но если твоя память окажется излишне крепкой, то в следующий раз мой меч отведает твоей крови. Понял?

Фагар промолчал, в мыслях представляя, как при следующей встрече он обязательно одержит вверх над этой сучкой и поставит на место! Да! Он обязательно отомстит этой твари, посмевшей ударить по его самолюбию.

А она тем временем, пятясь, вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь.

* * *

Покинув постоялый двор, Алая уверенным шагом пошла прочь. Нет, сейчас она уходить на восток не будет. Именно в этом направлении рванёт погоня. Хотя, если этот жирный боров не дурак, он отправит патрули во все стороны. Вопрос лишь в том, хватит ли у него для этого людей? Будем надеяться, что нет. Смешаться с толпой не получится — не с её внешностью. Поэтому нужно уйти как можно дальше, не привлекая к себе внимания. Однако… возле башни, куда увели Шаина, её точно будет ждать засада. Думать, что таковой не будет — глупо. На месте похотливого пьяницы, Алая именно так и поступила бы.

Площадь, на которой до сих пор продолжалось празднество, осталась позади. Звуки музыки и развесёлого пения постепенно стихали за спиной. Идти стало легче, но о ночлеге теперь можно забыть. Ближайшее время ей будет не до сна. Надо уйти от места преступления. Чем дальше, тем лучше. Эх! Во что она ввязалась? И ради кого? Ей ведь надо всего лишь вернуться в башню госпожи Таргин в течение сорока дней. А в будущем — победить на турнире. Может, плюнуть на всё это дело, забыть о Шаине и идти своим путём? Алая тряхнула головой, прогоняя соблазнительную мысль. Почему-то девушка была уверена, что Шаин на её месте так бы не поступил…

Око Создателя сияющей звёздной спиралью уже висело над головой. Почти половину ночи Алая шла в ожидании, что вот уже скоро за спиной возникнет погоня. Ей постоянно приходилось прятаться в тени. Пальцы то и дело стискивали рукоять меча, так как помимо патрулей стражи там и тут раз за разом возникали подозрительные шорохи, заставляя девушку напрягать слух и всматриваться во тьму.

Кроме того, сильно хотелось есть и пить. Но трапезничать в подобной обстановке было бы непростительно глупо. И Алая терпела, но в душе костерила Шаина на все лады. Хотя, может, не всё так и плохо, а она себя просто накручивает? Кто знает, для чего он понадобился магам? Нет. На "может" полагаться нельзя! К тому же стоило голосу разума в очередной раз подбросить грязную мыслишку, что, возможно, у Шаина всё хорошо, что это не её дело и что не стоит на это тратить время, как интуиция ударом железного кулака предчувствий разбивала подобные мысли вдребезги.

Шаин, во что же ты вляпался? И почему её так сильно волнует этот человек?

Алая тяжело вздохнула. Воительница признавала, что не совсем бескорыстно желает ему помочь. Если он на особом счету у госпожи Таргин, то, вполне вероятно, хозяйка наградит её за спасение Шаина.

Погони не было. Похоже, ей всё-таки удалось уйти достаточно далеко. Что ж, теперь стоит поискать место для ночлега. Нужно вздремнуть хотя бы до утра, прежде чем отправляться к башне таинственных джадугяров…

* * *

— Надо же, — Гехир хмыкнул при виде давешнего задохлика, шедшего в окружении шести человек, облачённых в алые, расшитые золотыми узорами мантии. — Значит, крысёныш привлёк к себе внимание магов. Интересно.

Гехир шёл к башне хозяйки Таргин, насвистывая весёлую мелодию. Он был уверен, что достигнет цели первым. А что? С его-то новыми способностями, приобретёнными благодаря обряду предназначения. Гехир и так мастерски владел кинжалом. А узор из прямых линий ядовито-зелёного цвета на левой руке открыл новые потрясающие возможности. Во-первых, теперь Гехир мог кратковременно ускоряться; во-вторых, исчезать — тоже на очень короткое время. В бою подобные навыки превращались в смертельно опасный сюрприз для врага. Однако за эти способности пришлось платить жуткой болью…

Гехир и не обратил бы внимания на людей в алых мантиях. Подумаешь. Магов что ли не видел? Даже в его родном мире их предостаточно. Но вот что делал среди них крысёныш?

Недолго думая, он последовал за магами, держась поодаль и всякий раз прячась среди толпы или за углом, стоило кому-то из них обернуться. Умеют колдуны чувствовать чужой взгляд.

Но слежка застопорилась. Маги вместе с гостем вышли на площадь, в середине которой возвышалась башня… хотя правильнее будет назвать башенка, если сравнивать с минаретом госпожи Таргин. Они вошли в свою обитель, спрятавшись от внешнего мира и глаз Гехира. Что ж, можно двигаться дальше — к главной цели, если б не поедавшее его любопытство. Гехир остался следить за башней и ждать непонятно чего.

Ближе к закату один из магов, сопровождавших крысёныша, покинул башню. От колдуна веяло ужасом и смертью — Гехир тут же юркнул в узкую улочку, стоило этому страшному человеку посмотреть в его сторону.

Решив подождать до утра и только потом попытаться что-то выяснить, Гехир взобрался на крышу одного из домов и принялся устраиваться на ночлег. Ему уж точно не привыкать ночевать на улице. В родном мире и не через такие лишения проходил.

Он проснулся с ранним рассветом. Спустившись с крыши, зашагал через всю площадь к башне. Гехир постоянно смотрел по сторонам, подспудно чувствуя, что вскоре произойдёт нечто, из-за чего всё закрутится, забегает, засуетится…

Подойдя к двери, сбитой из толстых досок, он осторожно постучал. Ответа не последовало. Тихо вокруг. Никого не видно поблизости. Спят, что ли, хозяева? Гехир вновь постучал, в этот раз настойчивее. Как прежде — безрезультатно. Он легонько потянул на себя дверь. Заперта. А чего ты хотел? Святая святых магов же!

— Гехир, ты ещё пожалеешь об этом, — вздохнув, произнёс он и полез в походную сумку за отмычками.

Опустившись на колено, он принялся за работу. Гехир ковырялся с замком недолго, но ему казалось, что прошла вечность! Тут, на огромном открытом пространстве, он чувствовал себя неуютно. Щёлкнул механизм в замке, и дверь бесшумно чуть приотворилась внутрь. Гехир некоторое время раздумывал, стоит ли входить в явно негостеприимную башню, но постепенно нараставший топот множества ног за спиной заставил его юркнуть в тёмное нутро обители магов и закрыть дверь на засов. Странно. На замок закрыли, а почему на засов — нет? Поди разбери этих магов…

Гехир чуть сдвинул створку смотрового окошка на двери и приник глазом к образовавшейся щели. Да! Попал ты, Гехир! И теперь вряд ли вылезешь из подобной передряги! Откуда здесь столько стражников? Десятка три наберётся, если не больше. И какого… они тут потеряли?

Тем временем солдаты, рассредоточившись по площади, принялись прятаться в укромных местах. Засаду устраивают? Интересно, на кого? Не по его ли душу?

Гехир почесал шрам на носу. Он всегда так делал, когда что-то не понимал и когда нервничал. Сначала маги с крысёнышем, потом их башня, словно вымершая, а теперь ещё и солдаты в засаде. Проклятье! От этого дельца попахивает чем-то противным и мерзким.

Гехир задвинул створку окна, внутри стало совсем темно. Должен же здесь быть факел или фонарь. Не на ощупь же они тут все передвигаются. И куда, мать его, делся привратник? По здравому смыслу должен обитать где-то рядом, чтобы вовремя открыть дверь… или смотровое окно для начала.

Пошарив руками по стене, он нашёл вдетый в держатель факел. Затем выудил из специального кармана сумки флакон с огненными слезами — горючей смесью, приготовленной алхимиками в его мире. Вынув пробку, Гехир капнул на факел несколько раз, закупорил флакон и вернул на место. Пламя занялось примерно через два десятка ударов сердца. Сначала от просмоленного тряпья потянулась струйка тягучего, вязкого дыма с кислым запахом, затем факел вспыхнул голубым огнём, постепенно перекрасившись в оттенки рыжего.

Гехир поднял чадящее пламя над головой и осмотрелся. М-да. Мрачноватое местечко. В башне госпожи Таргин и то веселее… там хоть письмена какие-то были на стенах, узоры, фрески… а тут сплошной, блестящий в сиянии факела, чёрный камень без украшательств. Вдоль округлой стены вниз и вверх вели ступеньки. И куда нам теперь топать? Наверху, должно быть, есть, чем поживиться. А крысёныша, скорее всего, увели в подвал. Гехир судил по себе. Он бы точно уволок этого слабака под землю. Да и чутьё подсказывало, учитывая наличие стольких странностей, творившихся с этой башней и вокруг неё, что крысёныш всё же в подвале.

Вздохнув и мысленно себя обругав, Гехир начал спускаться. Спускался осторожно, постоянно принюхиваясь, вслушиваясь в тишину, смотря под ноги и внимательно разглядывая стены. Боялся ловушек, но всё прошло спокойно. Видимо, до сих пор башню не грабили. Страшатся тут магов.

Гехир насчитал шестьдесят ступенек, прежде чем лестница кончилась. Дальше коридор шёл прямо шагов на двадцать. С обеих сторон имелось по две железные двери. Воздух здесь был сырым и спёртым.

По-прежнему осторожничая, Гехир бесшумно прошагал к первой двери и, не прикасаясь, прислушался. Тихо. Как в гробу. Так… что с дверью напротив? Тоже безмолвие. Следующая. А вот за третьей слышался еле уловимый стон. Гехир приложил ухо к холодному металлу. Да… точно, кто-то стонет.

Он толкнул дверь, и та с лёгким скрипом поддалась.

Представшая взору картина потрясла даже Гехира, успевшего многое повидать в жизни.

В середине пыточной, а судя по обстановке, ничем иным это помещение быть не могло, возвышался широкий каменный стол, на котором лежал крысёныш. Его расставленные в стороны руки и ноги удерживали оковы с цепями, крепящимися к полу. А вокруг валялись останки людей: руки, ноги, изувеченные тела, головы целые и разрубленные. На полу и на стенах много уже запекшейся крови. Останки явно принадлежали давешним магам. Тут уже начинало пованивать…

— Что за мать-перемать тут произошло? — прошептал Гехир, не отрывая взгляда от стонущего на столе пленника и боясь шагнуть вперёд, будто, сделай он это, его самого изрубит на мелкие куски.

Некоторое время он стоял, внимательно осматривая помещение и силясь разобраться с очередной странностью, возникшей на его пути. Затем, всё же решившись, шагнул внутрь. Сапог чавкнул на скользком от крови полу, но всё обошлось — никто и ничто его не атаковало. Облегчённо вздохнув, Гехир осторожно, дабы не упасть, прошагал к столу. Крысёныш по-прежнему стонал, будто в экстазе. Его глаза, затянутые золотой поволокой, смотрели в пустоту.

— Твою ж мать! — процедил сквозь зубы Гехир.

Чем дальше, тем страннее было происходящее. Немного простояв в сомнениях, он всё же решил освободить пленника, привести в чувство и потом обязательно выяснить, что за задница тут произошла…

* * *

Оставьте меня в покое! Спать я на всех хотел!

Я нехотя приходил в себя от того, что меня кто-то тормошил. Но тут же очнулся после звонкой оплеухи.

Я дёрнулся и сел на столе, на который меня уложили "заботливые" маги. Руки и ноги были свободны от цепей. А вот запах, витавший в комнате, мне совсем не понравился.

— Пришёл в себя? — раздался сбоку знакомый голос. Блин! Только тебя мне не хватало для полного счастья!

Я повернулся к хмырю, с которым познакомился пренеприятным образом. Он стоял в дверях и держал в руке обнажённый кинжал.

— Ты что здесь делаешь? — спросил я.

— Да вот, то же самое хочу спросить у тебя, — он усмехнулся. — Смотри, не упади, — добавил хмырь, когда я свесил ноги со стола и приготовился встать.

Я не внял предупреждению. Что-то противно хлюпнуло под кроссовками, ноги опасно скользнули. Я беспомощно замахал руками, пытаясь не упасть, но всё же рухнул на четвереньки, еле удержавшись, чтобы не распластаться на полу.

— Жалкое зрелище, — произнёс хмырь.

Но мне было не до его издёвок. Оторвав руку от липкого пола, я взглянул на ладонь. Твою мать! Кровь! А потом в свете факела я разглядел останки магов, так бесцеремонно приковавших меня к столу. Половинка разрубленной наискосок головы валялась предо мной в вязкой тёмной жиже. Единственный уцелевший глаз смотрел на меня остекленевшим взглядом, веки в ужасе были широко распахнуты.

— Что за хрень?!

— Не ори! — зашипел он. — Может, убийца всё ещё здесь!

Я замолк и попытался успокоиться. Ага! Попробуй… среди порубленных в капусту человеческих тел. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Для полноты ощущений в духе голливудских ужастиков не хватало лишь какого-нибудь злобного призрака, который сотворил эту жуть…

— Вставай. Долго ты собираешься изображать собаку? Надо убираться отсюда. Меня в дрожь бросает от этой комнаты.

Осторожно, стараясь не упасть, я поднялся и медленно зашагал к выходу. Блин! Испачкался в крови! Теперь хрен смоешь с одежды.

— Что здесь произошло? — прошептал хмырь, когда мы оказались в коридоре.

— Не знаю, — ответил я и тряхнул головой, силясь разогнать в ней туман. — Эти хитрозадые засранцы во время встречи и всю дорогу изображали из себя вежливых и добрых магов, но стоило нам оказаться в башне…

— Это я уже понял, — прервал он меня, шагая по ступенькам и держа над головой факел. Я старался не отставать. — Ты скажи, что произошло после.

— Говорю ж, не знаю! — прошипел я. — Ублюдки собрались меня пытать. Не знаю, что они хотели этим выяснить. Кажется, я потерял сознание, стоило им взяться за щипцы.

— Ну и слабак же ты, — хмырь сокрушённо покачал головой. — Отрубился при виде страшной штуки и пропустил самое интересное.

— Слушай, заткнись, а! У меня и так настроение препаршивое.

Он хмыкнул, но больше вопросов не задавал…

* * *

Когда я выбрался из лабиринта, слегка уставший от одиночества, то несказанно обрадовался стражникам, патрулирующим границы так называемого "Чёрного квартала". Теперь уже бывшего. Люд обязательно вернётся туда и обживёт покинутые дома. Ну и хорошо. Рад, что избавил их от этой напасти.

Что же касается моего новоприобретённого оружия, оно перед выходом из лабиринта вдруг обвилось вокруг левой руки, как живое, и превратилось в татуировку змеи, спиралью окружавшей предплечье от локтя до кисти. К счастью, подобное превращение, хоть и стало сюрпризом, но прошло безболезненно. Я откуда-то знал, что в любой миг могу "оживить" татуировку и вновь превратить её в кнут. Очень удобно для скрытого ношения оружия.

Стражники, конечно, прифигели, завидев живого и здорового меня, вышедшего из "Чёрного квартала", будто после увеселительной прогулки. Ага. Щас! До сих пор с содроганием вспоминаю раскрытую пасть ламии над моей головой… Ну а дальше началась суматоха, веселуха и праздник в мою честь. Герой! Да какой из меня герой, если я попал на обед к змеедеве случайно и вовсе не собирался очищать "Чёрный квартал"? У героев мозги иначе устроены. Они все из себя такие правильные, добрые, честные и пушистые. А я очень далёк от подобного образа.

Начальник стражи, отвечавший за безопасность районов вокруг проклятого лабиринта, пригласил принять участие в его мини-оргии. Наверно, я бы согласился. Хотя почему "наверно"? Точно согласился бы. Уж больно аппетитными были девушки, вившиеся вокруг жирдяя Фагара. Но не сложилось. Заявились "добрые" маги. Принялись расспрашивать об увиденном в "Чёрном квартале"; о том, что за тварь там встретил, и как мне удалось выжить. Затем они вежливо, но настойчиво, давая понять, что отказ неприемлем, пригласили в гости в свою обитель…

* * *

Мы замерли у двери.

— Чего мы ждём?

— Выходить пока нельзя, — ответил хмырь, почесав указательным пальцем шрам на носу. — Снаружи засада.

Час от часу не легче! Какая на хрен засада?

— На кого?

— А я знаю? — мой спаситель скрипнул зубами.

— И что нам делать?

— Ждать.

Хмырь вдел факел в держатель на стене и устроился на скамье возле двери, на которой раньше сидел хромой и здоровенный привратник. Кстати, где он? Его хмурая и недовольная физиономия говорила: "со мной шутки плохи". Вряд ли мой худоватый и долговязый спаситель смог уделать этого бугая. Хотя хрен его знает, какие у хмыря способности.

Делать нечего. Я опустился на скамью и тяжело вздохнул, погрузившись в недавние воспоминания…

* * *

— Что ж, ты нарушил наши планы, — старший среди шестёрки магов по имени Ильрах провёл кончиками пальцев по татуировке змеи, обвивавшей моё левое предплечье. Я невольно дёрнулся от ледяного прикосновения, но без толку — цепи крепко держали меня на столе. — Не понимаю, как ты взял власть над викарой…

— Что за викара? — огрызнулся я, вновь попробовав цепи на прочность.

— Демон… получеловек-полузмея.

Значит, викара — демон. Запомню. Хотя зачем мне это, если смерть всего в шаге от меня? И всё вот так и закончится? На этом холодном каменном столе? А как же обещание, данное родителям?

— Я уже рассказал всё, что знаю, — я тянул время. Но чем мне это поможет? И поможет ли?

— Не думаю, — Ильрах уставился на меня зелёными зрачками, так похожими на змеиные. Этот взгляд не обещал ничего хорошего. — Ни один смертный не устоит перед чарами викары. А о том, чтобы подчинить её, и речи быть не может. Ты что-то скрываешь, Шаин. И я должен понять, что именно, прежде чем предстану перед господином Аргалом.

Аргал! Это имя! Во мне будто что-то взорвалось, и из глубин души поднялись волны непонятной ненависти. Я рванулся изо всех сил так, что звенья цепи заскрипели.

— Уймись! — Ильрах положил ладонь мне на грудь, и всё тело пронзила боль, отчего спина выгнулась дугой, а колени затряслись в судороге.

Боль отступила, и я, словно выжатый лимон, обмяк на столе, не в силах пошевелиться.

— Займитесь им, — ледяным голосом обратился маг к подручным. — Я вернусь завтра. И чтобы к этому времени вы узнали всё, что требуется.

Дверь в пыточную гулко хлопнула за вышедшим Ильрахом.

— Ну, приступим, — произнёс один из пятёрки магов и щёлкнул огромными щипцами, которые он снял со стены.

"Приступим", — согласился ехидный голос в моей голове. Тот самый, который обзывал меня дураком во время обряда предназначения.

И тут моё зрение затуманилось…

* * *

Что произошло дальше, я не помню.

— Как долго мы тут будем торчать? — не выдержав, спросил я.

— До тех пор, пока не уберутся стражники, — произнёс хмырь, отрываясь от смотрового окошка.

— Надо уходить. Пока Ильрах не вернулся. Он очень опасен! А он обязательно вернётся…

Мой "союзничек" поморщился и вновь стал чесать шрам на переносице.

— Да, плохо дело, — согласился он. — Если этот Ильрах тот самый маг, который вчера покинул башню, то мы с тобой влипли.

— Это мягко сказано. Нам нужно уходить, и чем скорее, тем лучше. Но мы не можем, ибо снаружи солдаты сидят в засаде и кого-то поджидают. Знаешь, мы не просто влипли. Мы в заднице!

— Самое смешное — это то, что я не собирался вытаскивать тебя, — хмырь усмехнулся. — Просто стало интересно, чем же такой слабак, как ты, заинтересовал магов?

— Я подчинил демона, которого они вызвали.

— Ты? Демона? Подчинил?! — у него округлились глаза. — Брешешь!

Меня так и подмывало сказать "вот те крест!", но я сдержался. Не поймёт хмырь шутки. И я промолчал. А зачем спорить? Бессмысленное это занятие.

— Не мог такой слабак, как ты, подчинить демона!

— Вот и Ильрах мне не поверил и собирался подвергнуть пыткам. Только почему-то получилось наоборот.

Снаружи было тихо. И это раздражало! Я не мог просто вот так сидеть и ждать возвращения Ильраха. Не представляю, как он взбесится, когда увидит, что случилось с его подчинёнными.

— Как тебя зовут? — вдруг спросил хмырь.

— Шаин.

Кольцо на его пальце, конечно, передало и смысл моего имени.

— Сокол? — он усмехнулся. — Не слишком подходящее имя для крысёныша.

— А ты думал, что родители нарекут меня крысой? Вот твоё имечко в самый раз подходит для такого засранца и хмыря, как ты.

Алая назвала его Гехиром ещё при первой нашей встрече. Имя означало "проныра".

— Это не настоящее имя. Кличка, — ответил он. — Я не помню своего имени.

— Так выбери себе сам, — я пожал плечами. — Делов-то.

— Не хочу. Уже привык к прозвищу.

Я вновь пожал плечами. Его дело. Не мне с подобным именем жить.

Ужасно хотелось есть и пить. Но я терпел. Брать еду грязными от крови руками? Нет, спасибо. Да ещё и рюкзак открывать, копошиться в нём… В любое мгновение мы можем рвануть из башни со всех ног. И когда наступит этот миг, мне не хотелось бы возиться со своими пожитками. Маги пошарили в моих вещах, забрали отведённые Даиром на первое время деньги и нож. С назначением фонарика, батареек, спичек, зажигалки и выключенного смартфона с наушниками они не разобрались, поэтому оставили в рюкзаке. Деньги, конечно, жалко… да и нож тоже — он мне жизнь спас. Но заниматься их поисками некогда. К тому же страшно. Вдруг неведомый убийца всё ещё в башне и засада устроена на него?

— Проклятье! — прошипел Гехир, рассматривая площадь через окошко в двери.

— Что? В чём дело? — я встрепенулся.

— Алая здесь!

* * *

Засада. А могло быть иначе? Стоило Алае пройти половину пути через площадь, отделявшую её от башни джадугяров, как со всех сторон и щелей, будто голодные муравьи, повылезали солдаты. Будь врагов пятеро, она бы справилась. Возможно, уцелела бы и в поединке с десятком, получив раны. Но только не в бою против взвода стражников! Её быстро окружили, отрезав все пути к отступлению.

— Вот мы и снова встретились, сучка! — прогнусавил знакомый жирный боров, стоя за кольцом солдат. — Я думал, что ты не явишься. Не ожидал, что ты окажешься столь глупой. Создатель на моей стороне.

Алая молчала. Стояла на полусогнутых ногах, готовая в любой миг прыгнуть на врага. Её меч сияющим полумесяцем блестел в лучах солнца.

— Бросай оружие, — произнёс толстяк. — Тогда выживешь. Даю слово!

Алая усмехнулась.

— И окажусь в постели похотливого пьяницы? Нет, уж лучше смерть!

Жирдяй скривился от её слов, а лицо покраснело от злости.

— Ладно, сама напросилась! Убить её!

Меч Алаи неожиданно для солдат полыхнул огнём. Они упустили миг, когда у них ещё была возможность напасть одновременно со всех сторон и проткнуть девушку копьями… кто-нибудь точно дотянулся бы. Алая рванула вперёд по направлению к жирному ублюдку. Раз уж ей придётся умереть здесь и сейчас, хотя бы отправит его на тот свет. Она ведь предупреждала! Что ж, сам виноват!

В последний миг перед ударом глаза толстяка расширились от ужаса. В его зрачках отразился огонь клинка. Алая ехидно ухмыльнулась. Удар! Дзынь!

Воительница с удивлением уставилась на изогнутое лезвие двуручного меча, заблокировавшего её атаку. Высокий стражник загородил собой толстяка.

— Хороший меч и интересная способность, — произнёс солдат.

Алая тут же узнала его по голосу. Тот самый, кто подсказал ей, где искать этого жирного ублюдка.

— Уйди с дороги! — огрызнулась Алая и надавила мечом на оружие соперника, но тот даже не шелохнулся. Удивительно, и как это её не закололи?! Ведь она полностью открыта со спины!

— Зачем? Чтобы ты убила почтенного Фагара?

— А тебе-то что с того? Я предупреждала, чтобы он не смел меня преследовать!

— Я был о тебе лучшего мнения, воительница… — стражник покачал головой. Его карие глаза смотрели на неё с грустью. — Ты не первая, и последней не будешь.

Он надавил мечом, и Алае пришлось отпрыгнуть. Уж очень сильным оказался противник. Их тут же окружили солдаты.

— Я дам тебе шанс, сучка! — произнёс начальник стражи и загоготал. — Победишь Гасифа — свободна.

Он вновь рассмеялся, держась руками за тучный живот, чем ещё больше разозлил Алаю. Девушка перевела взгляд на соперника. Тот стоял на расстоянии шести — семи шагов в расслабленной позе, взвалив двуручник на плечо, и печально улыбался. Да он её жалеет! Клинок Алаи вспыхнул ещё ярче, и она ринулась в атаку. Противник мгновенно изменился. Улыбка исчезла с лица, во взгляде прорезалась сталь. Взмах двуручником (одной рукой!) был стремительным. Мечи описали дуги — огненную и серебряную. Лезвия оглушительно прозвенели, брызнули во все стороны снопы искр, клинок в сомкнутых пальцах Алаи задрожал так, что на некоторое время онемела рука.

Девушка тут же отскочила на безопасное расстояние. Что за силища у Гасифа? И как он может противиться огненному клинку, который даже демона разрубил не глядя? Взяв меч левой, Алая несколько раз тряхнула правой рукой. Онемение ослабло и стало стремительно проходить.

— Думаешь, почему я тебе не по зубам? — Гасиф покачал головой. — Я победитель прошлого турнира.

Он усмехнулся и оголил запястье правой руки, на которой красовался узор из красных завитушек.

— Я ударил лишь в четверть силы, — продолжил Гасиф. — Рискнёшь ещё раз? Учти, что следующий удар будет в полную силу. Лучше сдайся! Уверен, господин Фагар тебя отпустит.

— Отпущу, отпущу! — закивал жирдяй. — Но не сразу!

Сукин сын! Алая стрельнула глазами на Фагара… если б только она могла испепелять взглядом!

— Зачем ты служишь этому выродку? — Алая взглянула на Гасифа.

— Этот… "выродок", - Гасиф поморщился, — платит мне деньги, чтобы я мог содержать семью. Прости, но я не позволю его убить, — он замолк на мгновение. — Ну, так как? Ты сдаёшься?

— Я лучше сдохну!

Алая собиралась кинуться на противника, но тут пламя её меча погасло, и на смену ему пришла боль. Девушка закричала, выронила клинок и упала на колени, держась левой рукой за правую. Её пальцы, судорожно скрючившись, подрагивали от всё новых и новых волн невидимого огня, вгрызавшегося в кисть, предплечье и локоть.

— Всё ясно, — Гасиф покачал головой. — Тебе ещё предстоит научиться управлять своей способностью.

Но Алая не слышала его. Прижавшись лбом к брусчатке, ей только и оставалось, что кричать. Кто-то подошёл и пинком оттолкнул лежавший рядом меч, а затем пнул и её саму в живот. Девушка со стоном упала на бок, боль в руке ещё не отступила, но всё же ослабла достаточно, чтобы можно было ясно мыслить. Она открыла глаза и увидела над собой довольно ухмыляющегося жирдяя.

— Взять её! — взвизгнул он и, потирая ладонями, уже более спокойно добавил: — Позже займусь ею.

— Стойте! — раздался крик, донёсшийся со стороны башни.

Алая узнала этот голос. Шаин? Он всё же был здесь?

* * *

— Надо ей помочь, — произнёс я, увидев, в каком плачевном положении она оказалась.

— Ты что, дурак? — прошипел Гехир. — Я не подписывался на то, чтобы драться с целым взводом стражи!

— А мне плевать! Прочь с дороги! — я оттолкнул его в сторону и дёрнул засов на двери. — Оставайся тут, если хочешь. Ильрах тебе очень обрадуется.

Я рванул наружу и побежал к стражникам, окружившим Алаю.

— Стойте! — заорал я во всё горло.

Несколько солдат повернулось в мою сторону.

— Стойте! — повторил я, оказавшись уже в десяти шагах от кольца воинов.

— А? Шаин? — Фагар с изумлением посмотрел на меня. — Маги уже отпустили тебя? И почему ты в крови?

Сказать им правду? Чёрта с два они в неё поверят. Даже если поверят, что это джадугяры вызвали демона, из-за которого возник "Чёрный квартал", они побоятся спорить с магами. С таким, как Ильрах — тем более!

— Как видишь — отпустили, достопочтенный Фагар.

— Ублюдок он достопочтенный! — простонала Алая, за что получила ещё один пинок от начальника стражи.

Блин! Она же только усложняет мне работу! И что делать? Они её теперь точно не отпустят. А нам надо как можно скорее рвать отсюда когти, пока не вернулся Ильрах! Надеюсь, Гехир уже свалил из башни, воспользовавшись тем, что сейчас всё внимание стражи сосредоточено на мне. Хотя в задницу его! Какое мне до него дело? Нет, всё же дело есть. Без его помощи я так бы и лежал, прикованный к столу, до прихода Ильраха. Ладно, надеюсь, проныра выживет, и я ещё успею его отблагодарить.

Фагар с подозрением смотрел на меня, всё ещё ожидая ответа на вопрос относительно моих перепачканных в крови брюк, кроссовок и ладоней.

— Насчёт крови — спросишь у магов с их дурацкими ритуалами, — сказал я, махнув рукой в сторону башни. Я знал, что начальник стражи ничего у магов спрашивать не будет — боится. Однако Фагар наградил меня удивлённым взглядом — не каждый осмелится называть ритуалы магов дурацкими.

— Уважаемый Фагар, прошу, отпусти её, — я быстро сменил тему. — Она мой друг.

— А ты знаешь, что она сделала, Шаин? Покалечила моих подчиненных, вломилась ко мне, угрожала, украла деньги, оскорбила. Думаешь, я бы оставил эти злодеяния безнаказанными? Ты сам видишь, Всеблагой Ану на моей стороне. И я намерен сполна насладиться его прекрасным даром!

— Фагар, — к чёрту вежливость, если этот озабоченный толстяк иначе не понимает! — Вы все увидели во мне героя, избавившего вас от напасти "Чёрного квартала". Но я могу вести себя иначе. Прошу тебя в последний раз: отпусти её.

Я сильно рисковал, ибо блефовал. Вряд ли я одолею взвод стражников в одиночку. Какой на хрен "вряд ли"? Ведь точно не одолею. Просто они верят, что я силён, раз справился с бедствием, с которым десять лет никто не мог разобраться. А раз так, то могут и уступить.

— И что ты сделаешь, если я откажу, Шаин? Набросишься на нас? — Фагар усмехнулся, но замолчал, так как Гасиф поднял ладонь.

— Если он победит меня, отпустишь девчонку? — спросил воин.

Начальник стражи вздохнул, но потом махнул рукой.

— Хорошо. Да будет так. Посмотрим бой между героем Найвы и чемпионом прошлого турнира.

Стражники расступились, пропуская Гасифа. Проклятье! У меня совсем нет времени на поединки. Ильрах может объявиться в любой миг!

— С тобой мне можно не сдерживаться, — произнёс воин, и узор на оголённом запястье вспыхнул красным светом. Правая рука Гасифа раздулась, брызнули в стороны звенья лопнувшей кольчуги, являя на свет неестественно крупные мышцы, бугрившиеся под кожей. — Ты ведь герой. И, похоже, ты очень храбр, Шаин, раз уж собираешься сражаться со мной без оружия.

Твою мать! Сражаться с этим монстром со стероидной рукой? Да он меня одним ударом разрубит и не почешется!

"Дурак! — вновь прозвучал в голове ехидный голос. — Либо беги, либо дерись! Лучше беги, если не уверен в себе".

Бежать? И оставить Алаю этому любителю оргий? Да ни за что!

"Вот потому-то ты и дурак. Ибо не способен трезво оценить свои силы".

Мои силы… а есть ли они? Я победил ламию лишь благодаря везению и хитрости. Способности? Я так и не понял, на что способен и как работают узоры на моих руках. Остаётся лишь новое оружие…

Змея на моём предплечье ожила, пришла в движение, и вот я уже держу рукоять кнута, а сам он свёрнут пружиной в тугие кольца.

— Интересно, — произнёс Гасиф и усмехнулся. — Ничего подобного раньше не видел. И что ты собираешься делать, Шаин? Отхлестаешь меня?

Его слова вызвали взрыв хохота со стороны стражи.

— А мне интересно, почему чемпион турнира прислуживает обычным стражником, — произнёс я, видя, как багровеет лицо Гасифа.

— Не твоего ума дела! — рявкнул он и взмахнул мечом так, что меня обдало потоком горячего воздуха — я отступил на шаг.

"Разозлись! Дай волю гневу и ненависти!"

Непонятный внутренний голос заставил меня вспомнить слова из песни группы Виконт.

Разозлись! Зверь в тебе!

Пусть от боли душу рвёт.

Ты сказал: "Я в беде",

Но никто не подойдёт.

Нервы жги, пусть горит,

Самый сильный на земле

Зверь, который победит,

Сидит в тебе.

Зверь… во мне… От этой мысли по телу пробежали мурашки. Неужели маги в башне…

"Да! Это сделал ты!"

Не мог я этого сделать! Я был без сознания и прикован!

"Поэтому зверь и вырвался на свободу! Прими это! Твоя сила в гневе и ненависти! Почувствуй их. И все башни мира падут к твоим ногам!"

Это только чёрная печать на левой руке! А что же тогда правая — белая звезда, выбранная кольцом?

"Это слабость. Любовь, добродетель, сострадание. Отбрось их. Они не помогут тебе победить! Вспомни! Вспомни Аргала!"

Знакомые волны ненависти ринулись наружу из глубин души.

Пружина кнута выпрямилась сама в стремительном ударе. Громкий хлопок! Взрыв огненным бутоном расцвёл на клинке Гасифа. Лезвие меча разлетелось на сотни осколков, часть из которых впились в руку и в тело воина. Он вскрикнул, закрыв лицо левой рукой. На его груди остались ожоги от взрыва. Всё ещё закрывая лицо, Гасиф попятился. Правая рука стражника приняла прежний облик, но выглядела неважно — из ран сочилась кровь и густыми каплями падала на брусчатку.

— Ты победил, — произнёс Гасиф. — Забирай девчонку и уходите. Господин Фагар дал слово, что отпустит её.

Так вот в чём моя сила? В ненависти? Аргал! Не помню, кто это, но больше всего я жажду его смерти. Чем-то этот гад мне когда-то насолил… не в этой жизни, это я знаю точно! Ненависть, пробуждающаяся от одного только имени Аргала, была древней и яростной. Я даже и представить себе не мог, что способен так сильно озлобиться на невесть кого!

Обернувшись вокруг предплечья, кнут вновь превратился в татуировку. Я двинулся к кольцу стражников, и они расступились предо мной. Фагар благоразумно отошёл подальше. Я подобрал меч Алаи и подошёл к ней.

— Ты как, Алая? Идти сможешь? — я протянул ей руку и помог встать.

— Да, спасибо, — она кивнула, принимая оружие из моих рук, и вложила меч в ножны.

— Ладно, идём. Пора уходить.

Стража разомкнула кольцо и больше не препятствовала нам. Я взглянул на Гасифа. Ему уже помогали: аккуратно вытаскивали осколки из рук и перевязывали раны. Надеюсь, с ним всё будет хорошо.

Мы уже собирались отправиться в путь, но я замер как вкопанный. На краю площади возник Ильрах. От его фигуры так и веяло аурой смерти.

— Кто это? — спросила Алая.

— Бежим! — крикнул я в ответ и рванул в сторону, потянув Алаю за руку.

* * *

— За ними! — скомандовал Ильрах, подбегая к стражникам.

Солдаты тут же ринулись в погоню — спорить с магами себе дороже. А с таким, как Ильрах — тем более!

— Почему ты отпустил их, Фагар? — спросил маг и скрипнул зубами от злости.

— Шаин победил Гасифа. Я дал слово, что отпущу их, если победа будет за Шаином.

Жирный боров всё испортил! Как Шаин смог выбраться из застенков башни? Он ведь надёжно был прикован к жертвенному столу. Не говоря уж о том, чтобы вырваться из цепких рук его подчиненных! А победить чемпиона турнира?! Такого Ильрах никак не ожидал. Нет, всё же не зря он задержал Шаина. Теперь его снова надо поймать. Кулаки джадугяра беспомощно затряслись от злости. Тупые солдаты с их глупыми законами о чести. Даже этот жирдяй их соблюдает!

Что-то подозрительно тихо тут. Пройдя мимо Фагара, склонившегося над раненным Гасифом, Ильрах зашагал к башне джадугяров. Дверь была распахнута настежь. Дурной знак! Нехорошее предчувствие овладело магом, с каждым шагом он шёл всё быстрее.

Одинокий факел тоскливо горел на стене, когда он вбежал внутрь. Тихо. Обитель джадугяров будто вымерла. Даже Урад — привратник и верный пёс, всегда встречавший Ильраха, куда-то подевался.

Маг подбежал к его каморке и толкнул дверь. Та со зловещим скрипом, так громко прозвучавшим в гнетущей тишине, отворилась. Ильрах замер на пороге. Урад валялся на полу и смотрел на хозяина остекленевшим, полным страха, взглядом. Рот привратника застыл в безмолвном крике ужаса, а скрючившиеся в судороге пальцы тянулись в сторону двери.

Джадугяр попятился, не решаясь заходить в комнату, и стремглав кинулся по ступенькам на подземный этаж. Распахнутая дверь и тошнотворный запах, еле доносившийся из пыточной, не сулили ничего хорошего. Ильрах на негнущихся ногах подошёл к порогу и застыл каменным изваянием от представшей взору чудовищной картины. Маг многое мог себе представить, но только не такое!

— Убью! — прохрипел Ильрах.

Никаких разговоров и пыток. Церемониться он больше не станет. Просто убьёт, как только Шаин окажется у него в руках.

Ильрах тяжело вздохнул. Ладно, это в будущем. Сейчас надо разобраться, что здесь произошло, чтобы быть готовым к сюрпризам. Этот гладиатор опасен! Он допустил ошибку, не восприняв Шаина всерьёз. Уж не говоря о том, что он может доставить множество неприятностей на будущем турнире. За гладиаторами господина Аргала уже числится четыре победы подряд. Надо ещё две! Нельзя допустить, чтобы Шаин участвовал. Ильрах уж постарается. А сейчас…

Джадугяр закрыл глаза, настраиваясь на магический эфир. В нём должны остаться следы произошедшего. Через день, конечно, энергетические возмущения сгладились бы, и уже ничего невозможно было бы разобрать…

Ильрах увидел себя. Вот он вышел и запер за собой дверь. А вот призрачный силуэт отправился к стене. Это Наир — его ученик. Он взял щипцы и повернулся к гладиатору. Шаин вдруг потерял сознание, что ещё больше привело Ильраха в замешательство. Так, надо отбросить эмоции и смотреть дальше. Вот Наир принялся спорить с остальными, что же делать дальше, ибо трудно пытать человека, никоим образом не реагирующего ни на что. Они уже облили Шаина водой, хлестали того по лицу, вставляли под ногти пальцев рук иглы, сдавливали ноги в тисках, даже резали ножом живот и грудь. Всё оказалось бессмысленно. Он не приходил в себя, будто его отрезали от внешнего мира.

Тут они все замерли. Почувствовали чье-то присутствие. Даже Ильрах ощутил его сквозь эфир и ужаснулся. Шаин открыл глаза… глаза, затянутые золотой поволокой! Такого просто быть не могло! Джадугяр знал, что это значит и знал, что простой гладиатор не мог обладать такими глазами! Но эфир показывал иначе.

От Шаина разошлась во все стороны чёрная волна, факелы погасли мгновенно, погрузив пыточную во мрак. Но эфирное зрение позволяло Ильраху разглядеть всё в мельчайших подробностях. Из пола, потолка и стен вынырнули длинные зазубренные клинки чёрного цвета, и исполнили хаотичный танец смерти. Ильрах содрогнулся. Хватило мгновения, чтобы перемолоть присутствующих в комнате в фарш. Они даже не успели понять, что произошло…

Затем чёрная волна ринулась наружу и устремилась к верхним этажам. Эфирным зрением Ильрах проследил за ней вплоть до каморки Урада. Тёмная сила схватила привратника за горло, повалила на землю и принялась медленно, с явным наслаждением душить. Покончив с новой жертвой, волна умчалась на верхние этажи башни… Ильрах отключился от эфира. Дальше можно не смотреть. И так всё ясно.

Джадугяр остался стоять на месте и всё ещё не мог прийти в себя. Он был на волосок от гибели! Останься Ильрах тут, и его постигла бы участь обитателей башни. Но раз уж он выжил, то это неспроста. Всеблагой Ану спас его и дал возможность отомстить за учеников. Во что бы то ни стало надо уничтожить Шаина, пока чудовище в нём окончательно не пробудилось!

 

Глава 6

— Алая, Шаин, сюда!

Гехир?

Мы юркнули в тёмный переулок, откуда доносился голос проныры, и скрылись за грудой наваленных друг на друга ящиков, где и ныкался Гехир.

— Я думал, ты ушёл, — отдышавшись, произнёс я.

— Было такое желание, — он слегка поморщился. — Но я решил посмотреть, как ты выкрутишься. Признаюсь… ты меня удивил.

Стража протопала дальше по основной улице. Алая осторожно выглянула из-за ящиков.

— Никого, — сказала она, вздохнув. — Вроде пронесло.

— Рано радуетесь, — Гехир покачал головой. — Если я всё правильно понял, Шаин здорово насолил магу. Очень опасному магу. Он станет нас искать и, можете мне поверить, обязательно найдёт. Маги — прекрасные ищейки, способные видеть то, что уже произошло.

— Откуда ты это знаешь? — спросил я.

Гехир удивлённо уставился на меня.

— Ты что, никогда с магами дел не имел?

— С чего бы мне с ними иметь дела? В моём мире магии вообще не существует!

Теперь и Алая удивилась.

— И как же вы там живёте… без магии-то? — спросила она.

Я хотел было ответить, но вмешался Гехир:

— Успеем ещё поговорить! Если выживем. Надо уходить.

— Куда? — бросил я ему вслед и, пригибаясь, последовал за ним.

— Увидишь…

Алая на мой немой вопрос лишь пожала плечами.

— Поверь, чем дальше мы уйдём, тем больше у нас шансов выжить. Маг от нас не отстанет, — ступая быстро и мягко, как кот, произнёс Гехир.

— Ему не обязательно нас преследовать, — возразила Алая. — Тут почти каждый знает о гладиаторах. Уверена, этот маг знает ещё больше, и ему известно, куда мы направляемся.

Гехир кивнул.

— Да, ты права. Им достаточно перекрыть все подступы к башне госпожи Таргин. Я думал об этом. Но до неё надо ещё добраться. И нам, и им. Хотя они наверняка успеют раньше нас. Но это не значит, что нужно отсиживаться на месте и ждать, когда маг за нами явится.

— Верно, — согласился я. — У нас ещё есть в запасе тридцать с лишним дней. Но я предпочту вернуться в башню пораньше и не ждать, когда нас убьют. Маг, стража или кольцо — без разницы.

— Да, — Гехир ускорился, заставив и нас поспешить. Продвигаясь вперёд, проныра постоянно смотрел по сторонам. — Поэтому нужно срезать путь.

Дальше мы шли в полном молчании.

Солнце поднималось всё выше, оставив раннее утро далеко позади. Его лучи постепенно нагревали землю, стены и крыши домов, отчего становилось всё жарче и жарче. Снующие туда-сюда люди встречались всё чаще. А теперь ещё и повозки, гружённые всяким добром, стали попадаться. И чем дальше мы продвигались, тем больше их становилось.

Прежде чем пересечь очередную широкую улицу, Гехир замирал и осматривался в поисках возможного патруля. Мы с Алаей в это время скрывались в тени, прижимаясь друг к другу, будто влюблённая парочка. Пусть это и была игра на публику, но мне было не по себе от подобной близости. Держать в объятиях, смотреть в глаза, вдыхать её ни с чем несравнимый аромат было превыше моих сил. Сердце билось сильнее, и в жилах вскипала кровь против моей воли. Но я сдерживался, как мог, напоминая себе, что это игра. Всего лишь игра…

— Прости, — произнёс я… хотелось сказать что-то ещё… что-то хорошее и приятное, но я ляпнул именно дурацкое "прости" — лучше б уж молчал.

— За что?

— За то, что обнимаю тебя грязными руками.

— Уже в третий раз, — Алая лукаво усмехнулась. — И ты только сейчас об этом вспомнил?

Блин! Захотелось провалиться сквозь землю.

— Ну… — она слегка улыбнулась, — главное, что ты их не распускаешь.

— А мне бы хотелось… — выдавил я из себя признание.

— Знаю. Все вы, мужчины, одинаковые… почти, — Алая шутливо прищурила глаза. — Но ты хотя бы сдерживаешься.

— Ты не представляешь, каких сил мне это стоит!

— У-у-у! Бедный, Шаин, — она покачала головой. — И ты прости меня, что заставляю тебя держать такой неподъёмный груз.

Я заткнулся. Вот и поговорили. Ни о чём.

— Эй, голубки, — Гехир появился неожиданно, вынырнув из-за угла дома. — Патрулей не видно. Можем идти.

Я с некоторой долей сожаления отпустил Алаю. Всё же это только игра… Сейчас главное — выжить!

Мы вышли на широкую оживлённую улицу. Люди, верблюды, кони, повозки двигались в обе стороны нескончаемым потоком, в который мы и влились, затерявшись в толпе.

— Не теряйте меня из виду, — произнёс Гехир. — Если отстанете, возвращаться и искать вас не буду.

— Иного от тебя и не ожидал, — пробурчал я.

Из-за огромного количества людей, тягловых животных и средневекового транспорта над улицей висело облако пыли, отчего небо окрашивалось в рыжие тона. Нам пришлось натянуть на лица маски, чтобы дышалось легче.

— Это одна из множества основных жил Дархасана, — сквозь тряпьё, натянутое на рот и нос, голос Гехира звучал приглушённо. — Но самое интересное ещё впереди.

— Мне интересно другое. Будет ли где-нибудь впереди возможность хотя бы немного отдохнуть, привести себя в порядок и поесть? — спросил я.

Наш проводник кивнул. Проводник, блин! И когда он успел разобраться в обустройстве города?

— Да, будет. Там, куда мы направляемся, не может не быть.

Дальше мы продвигались в полном молчании. Шли долго. За это время пыль, запах кислого пота, жара и окружающий нас многоголосый гомон успели надоесть до зубовного скрежета. Я и дома-то сторонился скопищ людей, а тут…

Через пару часов подобной прогулки мы вышли на огромную круглую площадь, в центре которой возвышалась гигантская каменная арка. Её полость клубилась в тумане сияющими голубыми всполохами. Портал! Из него постоянно появлялись всё новые и новые люди, тягловые животные, обозы с грузом. И в то же время в провале арки исчезали караваны, отправлявшиеся за очередной партией товара.

— Ты предлагаешь нам отправиться туда? — спросил я, когда мы выбрались из нескончаемого потока.

— Нет, — Гехир стянул маску, так как тут, на открытом пространстве, пыль изрядно поубавилась. — Портал выкинет нас за пределы города… очень и очень далеко, учитывая сколь огромен Дархасан. К тому же путешествовать через портал — дорогое удовольствие для обычных людей. А всяким караванщикам, торговцам — проход бесплатный. Почти…

И так ясно, что они платят какой-то налог в казну… собственно, в чью казну? Ладно, это тоже сейчас не важно.

— И куда мы пойдём? — спросила Алая.

— Сначала туда, — Гехир указал пальцем в сторону одного из стоящих вокруг площади трёхэтажных зданий. Ясно. Постоялый двор. — Только задерживаться мы там не будем. Отдохнём, поедим и в путь.

— Идёт, — сказал я.

Сейчас меня волновала лишь возможность набить желудок и расслабить уставшие ноги. М-да… если так продолжится, то кроссовки в ближайшем будущем накроются медным тазом. Так что вскоре придётся решать вопрос со сменой обуви, да и одежды тоже.

— Только вот я остался без денег. Маги постарались.

— Твои проблемы, — Гехир хмыкнул. — Платить за тебя не буду.

— Ничего. Я заплачу, — Алая улыбнулась и добавила. — Будешь должен мне ещё одну услугу.

— Ещё одну? — удивился я. — Я же вырвал тебя из цепких лап Фагара!

— В которых я оказалась по твоей вине.

— Почему это я виноват?

— Потому что я так решила. И не спорь! — покачивая бёдрами, Алая зашагала вперёд.

— Женщины, — Гехир пожал плечами и ухмыльнулся. — Идём.

Поднявшись по пыльным каменным ступенькам, Алая отворила дверь, и мы прошли в просторное нутро постоялого двора. В нос тут же ударил резкий запах кальяна и вкусной разнообразной еды, к которым тонко примешивался аромат гвоздики. Или близкий ему. В этом мире приходится во многом сомневаться, в чём раньше был непоколебимо уверен.

Сквозь перекрытые декоративной решёткой стрельчатые окна в помещение пробивались солнечные лучи, роняя на дощатый пол геометрические светотеневые узоры из множества звёзд и крестов.

Столов и стульев не было. Посетители сидели на коврах, устроившись на подушках, дымили кальяном, пили, ели, говорили… некоторые громко смеялись.

В середине зала хозяева заведения оборудовали круглую сцену. На ней, медленно извиваясь подобно змее, под рваный ритм дарбуки и тягучую мелодию кяманчи полуобнажённая девушка исполняла танец, так похожий на наш земной танец живота. Браслеты с бубенцами на её запястьях и лодыжках играли свою мелодию в такт движениям танцовщицы. Я невольно залюбовался её плавными движениями. Она заметила это и чарующе улыбнулась мне.

— Идём, — Алая дёрнула меня за руку, и я словно вынырнул из мутных вод. Так-с, ставим зарубку в голове: на танцовщиц не засматриваться… ну, разве что поглядывать мельком… иногда.

Мы последовали за Гехиром в левый угол, где ещё были свободные места, и расселись на подушках. Позади нас возвышалось окно. В лучах света, падавших на наш ковёр, весело клубился дым. Что ж, теперь и отдохнуть можно. Жаль, кроссовки снимать нельзя. Очень хотелось размять пальцы. Хотя это и к лучшему, что нельзя… Незачем беспокоить людей запахом пропотевших ног. Блин! Сейчас бы под душ!

Вскоре к нам подошла девушка, облачённая в длинное красное платье, украшенное жёлтыми и синими завитушками узоров. В первую же очередь я узнал у неё, где можно помыть руки и привести себя в порядок (или в его подобие). Затем отправился в комнату для омовения, оставив соратников заказывать еду.

Посвежевший после умывания, я вернулся спустя три минуты и устало плюхнулся на подушки.

— Надеюсь, нам не придётся ждать слишком долго, — произнёс я. — Времени у нас в обрез.

— Не волнуйся, — сказала Алая.

— А Шаин-то у нас чистоплюй, — усмехнулся Гехир.

И что ему сказать? Объяснять про микробов и опасные заболевания, которые могли быть в крови магов? Я тяжело вздохнул и промолчал.

— Я в таких переделках бывал… — закрыв глаза, продолжил проныра. — Даже в грязи приходилось жрать.

— Если есть возможность вымыть руки перед едой, я это делаю, — произнёс я, пожав плечами.

Девушка вернулась с подносом, на котором стояли исходящие горячим паром кубки с мятным чаем, который здесь, похоже, был весьма в ходу. В плетеной корзинке лежали круглые лепёшки, на глиняных тарелках — сыр и масло.

Поблагодарив разносчицу и заплатив за еду одним гилом и десятком мисов, мы принялись завтракать. Ели второпях, глотая непрожёванные куски, запивая чаем. Нам сейчас не до наслаждений. Побыстрее набить живот и в путь. Но всё равно было вкусно.

Покончив с трапезой, мы встали и быстрым шагом направились к выходу. Гехир шёл впереди, продолжая играть роль проводника. Открыв дверь, он вышел первым, но через секунду вернулся.

— Маги тут, — процедил проныра. — Уже на площади. Направляются сюда по нашему следу.

— Что будем делать? Дадим бой? — предложила Алая.

— С ума сошла? — Гехир зыркнул на неё огненным взглядом.

— Может, они не по нашу душу? — спросил я.

— Может… — проныра двинулся вглубь помещения.

Мы последовали за ним мимо стойки, за которой стоял среднего роста полноватый хозяин заведения, прямо на кухню, чем заставили мужичка напрячься. Бабки, что орудовали там в качестве поварих, уставились на нас недоумёнными глазами.

— Эй! Туда нельзя! — прозвучал за нашими спинами голос хозяина.

Гехир потопал вперёд (мы следом), наплевав на запреты, отчего здешние работницы тупо захлопали глазами от неслыханной наглости посетителей. Ну а как? Вели мы себя чересчур самоуверенно!

— Я же сказал! Нельзя!

Быстрее, к чёрному входу, пока местные не пришли в себя. Последние шаги до двери мы пронеслись бегом. Створка распахнулась наружу, грохнула об стену, и мы оказались в небольшом дворе, обнесённом каменной стеной высотой в три или четыре метра. Тут же располагались хлев, курятник и приземистое строение — похоже, амбар.

Пока я осматривался, Гехир пробежал через двор. Прыжок! Толчок! И вот он уже висит на стене, держась руками. Ещё две секунды, и вскарабкался наверх. Ловкий, однако! Я хрен такой трюк проверну! Но надо попытаться…

Алая оказалась на стене второй. Я прыгнул, стараясь повторить действия Гехира. Оттолкнулся ногой… и соскользнул вниз, больно ободрав пальцы об камень. Твою мать! Чуть-чуть не дотянувлся!

— Давай, Шаин! — свесившись, Алая протянула руку.

Прыжок! Есть контакт! Гехир помог ей втянуть меня на стену, затем мы спрыгнули, мягко приземлившись на корточки с другой стороны.

— Будешь мне должен, — произнесла Алая.

Пфф. Будто я не знаю! Надоела уже! Сначала надо оторваться от магов! Нашла о чём думать!

— За мной, — Гехир рванул вперёд по улочке. Мы следом, стараясь не отставать. И вовремя! Спустя секунд пять сзади что-то оглушительно жахнуло. Мы не стали оборачиваться, наоборот — ускорились. Похоже, джадугяры не стали церемониться да тренироваться в паркуре и долбанули магией по стене. Мы ускорились. Уже через минуту я начал выдыхаться.

— Давай руку! — Алая схватила меня за запястье и потянула за собой. Мне лишь оставалось беспомощно перебирать ногами да стараться не упасть. — Будешь мне должен!

— Знаю!!! — забери тебя дьявол, расчётливая стерва! Нет, однозначно займусь физ. подготовкой, когда вернёмся в башню!

Улочки, люди, дома… всё превратилось в размытую картинку, мелькавшую на периферии зрения. Ноги устали, лёгкие горели от нагрузки, сердце колотилось в сумасшедшем ритме, всё тело обливалось потом. Ещё и жара достала! Блин! А ведь только-только привёл себя в порядок и стал походить на человека…

Очередная улочка, хрен его знает уже которая по счёту, закончилась, и Гехир остановился. Наконец-то! Ноги меня больше не держали. Я рухнул на колени, судорожно ловя ртом воздух. Алая и Гехир, хоть и тоже тяжело дышали, были в куда лучшей форме.

— Немного времени у нас есть, — отдышавшись, произнёс проныра. — Пока маги поймают след, может, успеем оторваться. И скрыться, если повезёт…

— Никогда в жизни так не бегал! — выдохнул я.

— Как же ты выжил в своём мире? — усмехнулся Гехир.

— У меня дома нет нужды бегать от долбаных магов! — выпалил я. — Вообще нет особой нужды убегать от кого-либо!

— Странный у вас мир, — Алая покачала головой.

— Не странный, а продвинутый… А-а-а! — злобно выдохнул я и бессильно махнул рукой. — Ну вас, всё равно не поймёте!

— Ладно, — Гехир кивнул. — Отдохнули и хватит. Не надо облегчать магам жизнь.

— Блин! — вырвалось из меня, когда я встал… ступни горели от напряжения. Мне бы сейчас полежать час-другой.

— За мной.

Проныра вновь задал быстрый темп. Хорошо, хоть не бежали в этот раз. Я еле поспевал за ними, так что Алае вновь пришлось взять меня за руку.

— Будешь…

— Знаю!!! — огрызнулся я, но потом добавил. — Спасибо.

Она улыбнулась в ответ. Дальше мы продвигались в полном молчании.

Куда мы вообще идём?! Но спрашивать я не стал. Узнаю рано или поздно, судя по тому, как уверенно шёл Гехир.

Улицы и дворы сменялись один за другим. Мы ни на что не обращали внимания, даже на лающих псов, охраняющих владения хозяев.

Насколько я мог судить, мы шли широкой дугой, огибая площадь с портальной аркой. Гехир молчаливым кивком подтвердил мою догадку, когда я заговорил об этом. Что ж, хоть какая-то определённость. Только не понятно, для чего идём таким путём.

— Скоро будем на месте, — проговорил проныра, не сбавляя темпа.

Как же я устал! Хотелось лечь в тени и не двигаться, но неугомонные соратники и не собирались останавливаться. Алая всё так же держала меня за руку и тащила за собой, заставляя меня через "не хочу" перебирать ногами.

— За площадью с аркой-телепортом есть площадь поменьше со спуском в подземный город, — продолжил Гехир. — Как я понял из расспросов местных, телепорты и входы под землю разбросаны по всему Дархасану.

Подземный город! Такой же огромный?! Если да, то Дархасан воистину Город Тысячи Граней.

Вскоре мы вышли на широкую улицу, подобную той, по которой добрались до арки-портала. Здесь было так же многолюдно и пыльно. Пришлось вновь натягивать маски на лица. Мы свернули направо, влившись в живой поток. Чем-то организация улиц города напоминала кровеносную систему человека. Сейчас мы продвигались по оживлённой артерии. До заветной площади с входом в подземный город мы добрались минут через десять. Большая часть людей, повозок и караванов двигалась дальше — к портальной площади или от неё. Редкие путешественники, отделившись от основного потока, шли в сторону ступенчатой усечённой пирамиды. Строение достигало в высоту на взгляд тридцати метров и стояло прямо над входом под землю, который стерегли знакомые крылатые львы с человеческими головами.

Мы вышли из потока и зашагали к пирамиде.

— Думаешь, маги от нас тут отстанут? — спросила Алая, внимательно смотря по сторонам.

— Сомневаюсь, — Гехир покачал головой.

— Тогда зачем лезть под землю? — спросил я, задрав голову и разглядывая верхушку пирамиды.

— Там у нас будет возможность оторваться, — он поморщился и привычно почесал шрам на носу. — Надеюсь, денег нам хватит. Иначе нам задница…

Спуск под пирамиду вызвал у меня неприятные ощущения. Каждая ступенька широкой каменной лестницы гулко отзывалась под сапогами Гехира и Алаи. Казалось, что, добравшись до последней, путь назад для нас будет отрезан, и я больше никогда не увижу неба над головой, сияния солнца, свежего ветра, белоснежных облаков… Но иначе было нельзя. Никто из нас не хотел попасть в лапы магов.

Лестница кончилась. Ступеньки я не считал, но штук сорок, если не больше — судя по глубине спуска, будет точно. Дальше под небольшим уклоном под землю вёл прямой тёмный коридор, однако в конце его нечто светилось. Свет в конце туннеля — м-да, как символично! Тем более под гигантской пирамидой — строением, которое, по одной из легенд, служило не только склепом, но и проводником в царство Озириса. Души египетских фараонов, мумии которых лежали в саркофагах под пирамидами, каждую ночь совершали путешествие в царство мёртвых, а днём — возвращались. Что они там делали — без понятия. Бред, конечно, но мне казалось, что нам, идущим по коридору всё ближе и ближе к свету, сейчас представится возможность это выяснить. Бррр! Мои спутники, судя по их напряжённым лицам, думали: "Когда же закончится этот треклятый коридор!"

Мы спешили. Свет становился всё ближе. Вскоре удалось разглядеть, что бледно-голубоватое сияние исходило от очередной арки портала.

— Проход закрыт! — прогремел зычный мужской голос, стоило нам оказаться перед вратами.

Портал налился предупреждающим красным светом, а из него шагнула высокая, на две головы выше Гехира (самого высокого среди нас), фигура, укутанная в рваный чёрный плащ. В правой руке существо держало двухклинковый с широкими лезвиями меч — глефу. Судя по движениям, хозяин подобного оружия прекрасно с ним справлялся, а плащ, который вроде должен был сделать его неуклюжим, лишь создавал обманчивое впечатление. С ним лучше не шутить да не делать резких движений. И желательно не сталкиваться в поединке… Зарубит, не моргнув и глазом!

— Нам нужно пройти, Привратник, — заговорил Гехир.

— Серебряная монета с каждого за проход.

— А если денег нет? — поинтересовался я на всякий случай: такие вещи лучше знать — на будущее может оказаться полезным.

Привратник слегка качнул глефой… угрожающе так качнул, а затем ткнул пальцем в сторону лестницы сбоку от портала.

— Можете спускаться сами.

Так, понятно. Спуск явно должен быть долгим! А времени у нас нет. Джадугяры почти дышат нам в спину. Портал — быстрее, но стоит денег. Что ж, разумно…

— Есть у нас деньги, — Алая решила не мелочиться, и достала золотую монету. — Её должно хватить на нас троих!

По логике — должно, если у Привратника нет иных мыслей на этот счёт. Ведь один танал стоил десятка гиларов. То есть с одной золотой монетой через портал могут пройти десять человек. Но нас всего трое. Даст ли Привратник сдачу?

В ответ на слова Алаи сияние портала сменило цвет на прежний. Путь свободен!

— Я запомню вас! — произнёс Привратник и стукнул кончиком глефы об пол. — Вам троим, в общем числе, разрешено пользоваться порталом подземного города ещё семь раз!

Привратник посторонился, освобождая проход. Какое-то время мы стояли в нерешительности, но отбросили все сомнения и ринулись в сияющую арку — в коридоре послышался топот бегущих ног. Как же надоели эти преследователи!

Вспышка света ударила в глаза, и вот спустя миг мы оказались в другом месте. Ещё один полутёмный коридор. Не сговариваясь, мы рванули вперёд. Надеюсь, Привратник задержит преследователей точно так же, как и нас. Хоть чуть-чуть, но время выиграем!

Никогда мне не приходилось столько бегать. Армия не в счёт — тело уже давно забыло, каково это преодолевать марш-бросок на три километра в полной экипировке! Грудь болела, ноги налились свинцом. Если бы не Алая… она вновь взяла меня за руку. Спасибо, что хоть в этот раз без напоминаний об услуге. Позор мне и стыд! Девчонка выносливее меня! Уже в который раз с начала идиотского приключения обещаю себе заняться физическими тренировками! Вот только выберусь из этой заварушки живым и здоровым!

Коридор закончился, и против нашей воли мы замерли на широкой площадке… но всего лишь на миг — джадугяры не позволят нам в полной мере насладиться красотой открывшегося вида. Мы ринулись прочь с этого места вниз по дороге, идущей вдоль стены гигантской пещеры. Потом, всё потом! Сначала надо выжить!

* * *

Ускользнули! Снова!

Ильрах скрипнул зубами от злости, на его скулах заиграли желваки. В глазах поселился гнев.

Казалось, протяни руку и схвати. Ещё чуть-чуть, ещё немного и цель будет достигнута. Но проклятый гладиатор постоянно сбегал, как скользкий дождевой червь… изворачивался и проскальзывал между пальцами, а Ильраху доставалась лишь пустота, воздух.

Он с подчинёнными почти схватил беглеца! Там, на постоялом дворе, будь они чуть порасторопнее, Шаин не ускользнул бы. Вроде бы, чего теребить душу неудачей? Ведь сколько ни злись, а прошлое не изменить! Но мысли об очередном провале снова и снова находили путь на поверхность сознания, раздражая и гневя Ильраха.

Джадугяр видел в поле эфира, что Шаину помогают. Будь гладиатор один… Аргххх! Он не один, и этого тоже не изменить!

Перед порталом в подземный город пришлось задержаться. Привратник ни для кого не делал исключений, даже для Верховного Наместника. Хотя что человеку, наделённому Высшей Властью, делать в нижнем городе? Там своих проблем хватает. И для их решения есть свои ответственные люди.

Заплатив положенные три гила, Ильрах с двумя подчинёнными шагнули в портал. Оказавшись в коридоре, джадугяры остановились на мгновение, прощупывая эфир. Да. Беглецы отправились к городу, а не ринулись обратно — вверх по лестнице. Что ж, ожидаемо, но это всё равно надо было проверить.

— Вперёд, — произнёс Ильрах, и тройка магов в алых мантиях зашагала по коридору. — Главное, не дать им добраться до мерварха, если это и есть их цель.

* * *

Гигантскую пещеру, в которой располагался подземный Дархасан, заливал голубоватый свет.

На высоком сводчатом потолке росло огромное кристаллическое образование. По форме оно походило на приплюснутый блин с многочисленными торчащими наростами, грани которого излучали свет. Магия? Или нечто другое? Возможно, что эти кристаллы имеют некую связь с поверхностью и потому сияют благодаря преломлённым солнечным лучам.

Изучая этот мир, Гехир не вдавался в подробности устройства тех или иных штук. Светит кристалл, и ладно. Лишь бы польза от него была. Но вот то, что подземный Дархасан состоит из множества подобных пещер, связанных друг с другом посредством сети туннелей, проныра узнал ещё на поверхности. Угум-с. Пока я разбирался с ламией да "любезничал" с магами, Гехир занимался сбором сведений. По словам Алаи, она тоже собиралась заняться этим в первую очередь, но оказия с воришкой, укравшим её деньги, вынудила её поменять приоритеты и заняться выживанием. А затем она решила спасать меня. Зачем? Она так и не ответила. Да и ладно. Я рад, что она оказалась рядом. Гехир давно бы меня бросил, удовлетворив своё любопытство относительно нездорового интереса магов к моей скромной персоне. Я его не виню. Без меня ему будет легче выжить. И то, что он до сих пор не предложил оставить меня, заслуга Алаи. Мол, если ей хочется со мной нянчиться, пусть нянчится. Пока это не мешает нашему продвижению и не задерживает нас, он будет молчать. Вот поэтому молчал и я. Стоит мне начать жаловаться, распустить сопли — и всё. Выживай сам, как можешь.

Даже здесь — под землёй город окружали крепостные стены, достигавшие на взгляд пятнадцати метров в высоту. От кого тут защищаются? Будем считать, что от кого-то (чего-то?) очень опасного. Иначе зачем их тут возводили?

Что больше всего потрясало воображение — это огромные сияющие птицы, парящие над городом. Ни Гехир, ни Алая не знали, что это за существа. Но выглядели они красиво и величественно.

Как бы мы ни спешили, а перед прямоугольной аркой ворот пришлось остановиться — у входа дежурила стража, проверяющая всех входящих в город. Убедившись, что гости — гладиаторы, четверка солдат, вооружённых копьями и мечами, позволила нам пройти.

— Что дальше? — спросила Алая, как только мы оказались внутри.

Сразу за вратами начиналась обширная торговая площадь, заставленная купеческими лавками. Тут же стояло три здания постоялых дворов. Народу здесь ошивалось порядочно. Не сказать, что не протолкнуться, но подобное количество людей раздражало.

— Надо затеряться в городе и переждать, — ответил Гехир. — Идём.

— Ты же говорил, что магам не составит труда нас обнаружить, — сказал я, перехватывая лямки рюкзака поудобнее, и поспешил за ними, вновь задавшими быстрый темп. Ну, хоть не бежим, и на том спасибо…

— Здесь будет проще, — ответил он, посмотрев вверх. — Свет в подземном городе создан с помощью магии.

Гехир замолчал, будто эти слова давали исчерпывающий ответ. Ну да, для него — вполне вероятно. Но я решил не уточнять и не просить пояснений, дабы не выглядеть в глазах моих спутников неучем. Хотя они уже знают, что в моём мире нет никакой магии.

Что ж, коли здешний свет помешает Ильраху и его подручным отыскать нас, ну и прекрасно. Каким образом? Если рассуждать логически, созданный магией свет, который в течение долгого времени освещает эту пещеру, способен… на что? Создать помехи в некоем пространстве, в котором джадугяры и видят наши следы особым магическим зрением? Почему нет? Вполне себе рабочая версия… Довольный собой, я улыбнулся.

— Чего улыбаешься? — спросила Алая и ухмыльнулась. — Ты про свои долги не забывай.

— Умеешь ты испортить настроение, — пробурчал я, состроив кислую мину.

* * *

Подземный Дархасан величественно сиял в голубоватом магическом свете. С такой высоты город потрясал воображение красотой. Башни, шпили и купола тянулись к потолку пещеры, но замирали где-то на полпути, оставляя пустым огромное пространство. Даже дворец наместника, возвышавшийся в центре подземного поселения над остальными постройками, не смел подняться выше. Ибо над городом парили карганы — величественные магические существа света, похожие на невероятных гигантских птиц. Их призвали для защиты города от демонов и прочих тёмных тварей, которые, ведомые ненасытным голодом, время от времени непонятным образом прорывались сквозь магические барьеры в мир людей.

Карганы гнездились прямо на гигантском кристалле, изливающем свет на подземный Дархасан.

Ильраху не было дела до невероятной красоты — сказочной игры света и тени, творившейся в пещере. Все его мысли занимал Шаин. Здешнее магическое сияние, подпитывающее карганов, мешало прощупывать эфир. С каждым мгновением след убегающей жертвы становился всё более расплывчатым. И джадугяр спешил, надеясь хотя бы приблизительно понять, куда направляются гладиаторы. На первый взгляд беглецы должны бежать к мерварху — гигантскому ящеру, с помощью которого люди путешествуют от одного участка подземного города к другому по сети туннелей. А если нет? Ильрах стиснул кулаки так, что костяшки на пальцах побелели. Время, время! Если бы его было в запасе побольше!

Джадугяр знал конечную цель беглецов, так что ещё не всё потеряно. Гладиаторы должны вернуться к своей госпоже — в данном случае к Таргин. Ильрах скривил губы, вспомнив имя хозяйки юго-западной башни. Подражая господину Аргалу, маг презирал Таргин, хоть и знал: встреться он с ней, джадугяр обязательно вёл бы себя в наивысшей степени почтительно и вежливо. А как иначе? В присутствии ядаров — абсолютной власти в Дархасане — вести себя по-другому никак нельзя. Но Ильрах подчинялся Аргалу — ядару, враждующему с Таргин. Нет, высшие волшебники никогда не сойдутся в открытом поединке. Стоит им столкнуться в бою, и можно будет перечеркнуть судьбу Города Тысячи Граней. Столь ужасающей силой обладали ядары! Вместо этого пятеро повелителей Дархасана избрали путь игры в гарсахт. Ну а фигурами на игровом поле стали гладиаторы и маги, подобные Ильраху. Если смотреть с этой позиции, сейчас Таргин побеждала Аргала, заставив второго бросить могущественного мага на поимку трёх слабых гладиаторов. Мага, который в очередной раз терпел неудачу!

Джадугяров стража пропустила без всяких проверок. Оказавшись на гостевой площади, Ильрах привычно погрузился взглядом в эфир. Как и ожидалось… след троицы, постепенно размываясь, исчезал через десяток шагов. Вместо них теперь были отпечатки других людей, прошедших тут совсем недавно.

Ильрах вынырнул из эфирного созерцания и тяжело вздохнул.

— Ахад, пройдись по всем трём стоянкам мерварха, — заговорил маг. — Предупреди солдат, чтобы задерживали любых гладиаторов до нашего прихода.

— Нам ведь нужны трое, господин, — осторожно начал подчинённый. — Женщина и двое мужчин.

— Любых! — с нажимом повторил Ильрах. — Не исключаю, что они могли разделиться.

— Слушаюсь, — Ахад кивнул и бегом отправился выполнять поручение.

— Изам, ты двигай в ближайшую башню джадугяров. Пусть магистр подключит наших братьев и сестёр к поиску.

— Будет исполнено, господин.

Постояв немного в одиночестве и поглядев по снующим туда-сюда людям, Ильрах ехидно улыбнулся.

— А мне нужно кое с кем поговорить… — прошептал маг.

* * *

Фух! До чего же хорошо! Закрыв глаза, я нежился в бадье, наполненной горячей водой…

Углубившись в город, мы остановились в относительно недорогом постоялом дворе. Алае вновь пришлось раскошеливаться. Среди нас троих, благодаря прикарманенным деньгам уважаемого Фагара (да благословит его Ану), она была богаче всех. У Гехира ещё оставалась часть стартовых денег. Ну а я богат иначе… моим союзникам пока не стоит знать, что я обладатель пяти сотен гладиаторских жетонов круглой формы и одного — шестиугольной: полученная от Фагара награда за убийство ламии и зачистку "Чёрного квартала". Чем отличается шестиугольный жетон от круглых — не знаю. Спрашивать у начальника стражи я не захотел, посчитав, что разберусь, когда вернусь в башню госпожи Таргин. Но и так ясно, что шестиугольник ценнее.

По красноречивому взгляду Алаи уже и Гехир понял, что в своё время она припомнит нам все наши должки. Ну а чего он хотел? Ей пришлось потратить ещё два золотых (а сколько их у неё ещё осталось?), чтобы снять две комнаты на втором этаже: одну для нас с Гехиром, вторую — для себя. Благо цена не кусачая: комнаты оказались в нашем распоряжении на неделю вперёд, плюс в стоимость входили ежедневный обед и ужин. Зачем на неделю? Гехир настоял. Алая не стала спорить, доверившись опыту проныры.

Как бы там ни было, я радовался, что больше нет нужды куда-то бежать. После дикой, выматывающей погони я возненавидел этот вид спорта. О! Как же было приятно отшвырнуть в угол комнаты провонявшие кроссовки, стянуть пропитавшуюся потом одежду, погрузиться в горячую воду и от души помассировать натруженные ступни! Блаженство!

— Ну, рассказывай, — спустя долгое время заговорил Гехир, плескавшийся в бадье напротив.

— Что? — я открыл глаза, вынырнув из блаженного расслабления, и уставился на проныру.

— Всё.

— Гехир, портал забросил меня в очень паскудное место, — начал я, вспомнив безлюдный "Чёрный квартал" и голодную ламию…

— Ясно, — проговорил он, почесав шрам на носу, после того, как услышал рассказ. — Так ты действительно привязал к себе демона?

Я молча показал ему рисунок змеи на левом предплечье.

Он кивнул.

— Помню. Когда ты прибыл в башню госпожи Таргин, у тебя этой татуировки не было. Да и видел я, как ты разделался со стражником, используя кнут. Впечатлило…

Гехир замолчал, погрузившись в раздумья.

— Теперь твоя очередь, — произнёс я. — Зачем мы задержимся тут на неделю? Не лучше ли поскорее вернуться в башню?

— Лучше, — он до подбородка погрузился в воду. — Но не в нашем положении. Нужно переждать некоторое время, чтобы преследователи чуть поостыли. Сейчас маги задействуют все силы, чтобы нас найти. Но не найдя, решат, что всё-таки упустили нас, где-то недосмотрели. Тогда и можно будет высунуться наружу. А пока нам нужно затаиться и никак себя не обнаруживать. Слышишь? Никак!

— Да понял я, понял, — я вздохнул. — Только…

— Что?

— Почему бы вам с Алаей не бросить меня? Джадугярам в первую очередь нужен я.

— Тогда получится, что всё сделанное до сих пор — зря, — Гехир усмехнулся и повёл плечом. — А я привык доводить начатое до конца.

— Ты же мне не помогаешь…

— Помогаю. По-своему. Да, за ручку тебя не держу, с этим прекрасно справляется Алая. Но без меня ты бы здесь не оказался.

— Но всё же тебя вело любопытство, а не "любовь к ближнему", - при последних словах я подозрительно прищурился.

Он рассмеялся, затем погрузился в воду и несколько секунд на её поверхности булькали пузыри.

— Любопытство ты удовлетворил, — добавил я, когда тот, отсмеявшись, вновь был в состоянии разговаривать. — И что тебя теперь держит?

— Присматриваюсь, — Гехир вновь повёл плечом. — Может, из нас получится слаженная команда.

— Хитрец. Ты больше смахиваешь на одиночку. Ты что-то не договариваешь.

— Всё может быть, — он лукаво подмигнул мне и поднялся из воды. — Я одеваться. Скоро обед. Предпочитаю быть сытым. Ты идёшь?

— Чуть позже.

Я думал о том, что придётся надевать на чистое тело провонявшую одежду. Проблему с новым одеянием тоже нужно решать. И чем быстрее, тем лучше…

* * *

Ильрах снял комнату на третьем этаже постоялого двора "Подземный рай". Хозяин заведения явно обладает извращённым чувством юмора. Прочтя вывеску, джадугяр лишь цокнул языком и покачал головой. Ну, что за идиот? Ничего… вскоре это место превратится в ад, и всё встанет на свои места.

Закрывшись у себя в комнате и занавесив окна, чтобы ни малейшего лучика света не проникало внутрь, Ильрах с закрытыми глазами сидел на коленях в центре круга силы, начертанного мелом на дощатом полу.

Наплевать на раздражающие запахи блевотины и немытых тел черни, посещающей "Подземный рай". Не обращать внимания на песни пьянчуг, доносившиеся даже сюда с первого этажа. Сосредоточиться. Отбросить всё, что беспокоит. Барьер должен выстоять, иначе Ильрах умрёт, так и не выполнив задуманного. На лбу выступила испарина, по скуле пробежала капелька пота. Но джадугяр не обращал внимания на временные неудобства. К тому же, всё это ерунда. Пока ерунда. Настоящее испытание начнётся чуть позже, когда луч внимания пробьётся сквозь пространство и время, достигнув бездны Хаоса — мира, где обитали порождения Тиамат. Когда-то давно великий Мардук загнал это семиглавое исчадие ада туда, где ей и положено быть, оградив людей от клыков и когтей слуг Хаоса.

В иное время Ильрах никогда бы не пошёл на такой преступный и опасный шаг, но Шаина нужно уничтожить любой ценой! Лучше перестраховаться… на всякий случай… пока монстр спит, пока не вошёл в полную силу…

Ильрах глубоко и размеренно дышал. Луч внимания стремительно проходил сквозь слои мироздания, потрясая воображение величием замысла Всеблагого Ану. Красота планет, звёзд, туманностей, галактик способная надолго увлечь созерцающего. Воистину, Создатель сотворил гениальнейшее произведение, взрастив островок Порядка в безграничном океане Хаоса. И даже при таких масштабах, островок Вселенной казался бесконечно огромным, а человек в нём — всего лишь крошечная, ничего не значащая пылинка. Пылинка, которая сейчас осмелилась открыть путь для чудовища в этот мир.

Луч внимания пробился через последние барьеры, отделявшие мироздание от первозданного Хаоса, и… границы начертанного круга полыхнули огнём, осветив тёмную комнатушку рыжим светом и закрыв Ильраха стеной пламени от потянувшейся было к нему когтистой лапы. Джадугяра пробила дрожь. Нет, его не достали. Защитные чары сработали превосходно — учитель им бы гордился. Но взгляд… полный ненависти, буравящий сквозь языки огня… взгляд, способный сокрушить неподготовленного, буквально впился в Ильраха раскалёнными иглами. К счастью, второй, внутренний защитный круг, сияющий голубым светом, оберегал разум от ментальных атак. Тварь с той стороны разочарованно зарычала.

В пламени проступил силуэт порождения Хаоса: тёмная полупрозрачная расплывчатая фигура стояла и смотрела на мага, который по-прежнему держал глаза закрытыми, поддерживая связь с потусторонним миром через луч внимания.

— Человек… — хриплый голос существа звучал подобно скрежету металла о металл, но Ильрах прекрасно понимал речь демона. — Что ты забыл в запретном для людей мире? Смерти ищешь? Иль желаешь, чтобы твою душу разорвали в клочья?

— Не нужно запугивать меня, отродье проклятой Тиамат, — произнёс Ильрах, но в его словах не чувствовалось уверенности.

— Не зли меня, ничтожное существо! Иначе тебя не спасут твои жалкие барьеры!

Отчасти это было правдой. Разъярённый демон при желании действительно мог пробиться через защиту. Но порождение богини Хаоса знало, что маг в любой миг сможет разорвать связь, если почувствует опасность. И что тогда? Возвращаться обратно в бездну, зная, что ты, возможно, мог бы прорваться в мир людей и устроить там резню? Ну уж не-е-ет! Он не станет торопиться и лучше выслушает мага. Теперь, когда взаимный обмен оскорблениями закончен, человек перейдёт к делу. И демон не ошибся.

— Нет. Я не ищу смерти. Мне нужна твоя помощь.

— Человек, помощь Мудзу дорого стоит, — демон хмыкнул.

— Я предложу тебе то, от чего ты не сможешь отказаться, — Ильрах был готов пойти на страшное преступление против людей и даже против своего ордена. Но, с другой стороны, джадугяр оправдывался тем, что кровавая баня, которую устроит демон, произойдёт на землях Таргин. Господин Аргал точно не будет против. А если тварь ещё и Шаина прикончит, так совсем уж замечательно!

— Говори… — спустя некоторое время раздумий произнёс демон.

Сосредоточившись, Ильрах отправил демону часть эфирных воспоминаний о Шаине. Именно те, когда гладиатор, будучи без сознания, устроил мясорубку в подземелье башни джадугяров.

— Ооооо! — демон довольно заурчал, просмотрев воспоминания мага. — Это прекрасно! Признаться, человек, ты меня удивил. Никогда бы не подумал, что среди вас есть такой… Его аура ненависти пробирает до мурашек!

Ильрах чуть было не потерял контроль над лучом внимания. Презренная тварь посмела насладиться чудовищной смертью его подчинённых! Нет, Ильрах, спокойнее… злость сейчас только помешает. Совладав с накатившим праведным гневом, джадугяр успокоился.

— Нужно убить этого человека.

— Не стану, — демон хохотнул. — Пусть живёт. Он мне понравился. Из него выйдет толк. Не будь я ужасный Мудзу!

— Тогда мне стоит поискать другого убийцу…

— Потратишь время зря. Никто из наших и пальцем его не тронет.

— Даже если я предложу взамен сотни человеческих душ?

Демон замолчал. И молчал довольно долго, как казалось Ильраху. Но джадугяр терпел. И ждал.

— То есть… ты готов предоставить мне защиту от ханир? — удивился демон.

Ханиры — существа света, к которым относились и карганы, призванные ядарами в Дархасан — неустанно следили, чтобы могущественные демоны Хаоса не могли навредить людям. К слабым демонам ханиры не лезли, справедливо полагая, что с подобной мелочью подопечные должны справляться сами. Ибо если людей оберегать от всего, то они очень быстро превратятся в ни на что не годных животных, способных лишь есть, пить, справлять нужду да совокупляться.

— Да, — выдавил из себя Ильрах.

— Ты очень глуп, человек. Но не стану тебя отговаривать. Твоё предложение меня устраивает.

Ильрах не стал говорить алчущей крови твари, что защита будет кратковременной — достаточной, чтобы демон смог убить Шаина. Пока уверенный в своей неуязвимости Мудзу будет увлечённо сеять смерть в городе, Ильрах успеет скрыться прежде, чем демон осознает, что его обманули. Ну а чего он хотел? Кровожадные твари умом не отличаются. Не воспользоваться этим было бы глупо…

 

Глава 7

Отдых. Сон. Как же приятно просто лежать на койке, пусть даже и жёсткой, уйти в мир сновидений, ничего не делать. Как приятно, когда не надо от кого-то убегать, мышцы расслаблены, а лёгкие не работают на пределе, готовые вот-вот взорваться. И плевать, что, проснувшись, всё тело будет ныть после диких перегрузок. Такая боль в чём-то даже приятна… особенно, если кто-то массирует твои напряженные мышцы. Кто-то… массирует… кто-то массирует?!

Сон как рукой сняло!

Открыв глаза, я дёрнулся, попытался встать. Не тут-то было. Этот кто-то вдавил меня в матрас, удерживая сильными руками и ногами. В таком нелепом положении я даже посмотреть не мог на загадочного массажиста. Это точно не Гехир. Проныра не опустился бы до подобного. Да и не было его в комнате: ещё ночью свалил куда-то — на разведку, по его словам. Проклятье! Неужели кто-то взломал замок (ага, запертой на засов двери!), и незаметно проскользнул сюда? Угум-с. Сам себе не веришь? Взломал, и ещё как. Иначе сейчас на твоей спине не восседали бы, как на ишаке. Но блин… как же приятно, когда чужие сильные пальцы перебирают твои уставшие мышцы. Я аж застонал от удовольствия.

Она нагнулась надо мной. Да, вне сомнений, это была она. Её длинные шелковистые волосы легли мне на плечи и шею. Горячее дыхание обожгло щёку, знакомый дурманящий аромат защекотал ноздри — аромат смерти! Спина мгновенно покрылась мурашками.

— Я рада, что вам приятно, мой господин, — прозвучал чарующий голос.

Голос, от которого внутри у меня всё заледенело от ужаса! Волосы на голове встали дыбом! Сердце бешено заколотилось от адреналиновой дозы… Хоть меня и прижали, кое-как я исхитрился приподнять голову и разглядеть левое предплечье. Проклятье! Татуировка змеи исчезла!

— Я чувствую, моему господину страшно, — промурлыкала на ухо викара, продолжая массировать шею и плечи. — Но бояться нечего.

— В самом деле? — со стоном выдавил я из себя. — Ты хотела меня сожрать.

— И сейчас хочу, — она хихикнула, а меня от её самодовольного язвительного смешка объял первобытный ужас. — Но я повторю: моему господину бояться нечего. Ведь я его орудие.

— Ты про кнут? — спросил я через некоторое время, совладав со страхом.

Она вновь хихикнула, оставив вопрос без ответа.

— Кстати, раз уж ты всё это время обитала на моей руке в качестве татуировки, то почему показалась только сейчас?

— Мой господин был занят… старался выжить. Было бы глупо отвлекать его от столь важного дела. А сейчас я показалась, потому что ночью мне захотелось погреться. Змеи холоднокровные существа, а тело господина источало приятное тепло.

— Ты хочешь сказать, что всю ночь проспала, прижавшись ко мне?!

Снова последовал задорный смешок без ответа.

Неужели я спал как убитый и не почувствовал её? После такой беготни — не удивительно. Если она хотела бы меня убить, давно бы это сделала. Такая мысль успокоила. Страх отступил, а я, вздохнув с облегчением, расслабился. А всё же, умеет она делать массаж!

— Я чувствую твои ноги. У тебя же их не было, — произнёс я, вспомнив её змеиное туловище.

— Я могу превратиться в змею в любое время… впрочем, пора обратно… сюда идёт ваша союзница.

Неожиданно её вес, удерживающий меня лёжа на животе, исчез, и я почувствовал, как по спине, извиваясь, поползло нечто прохладное. Весьма неприятное ощущение! Я еле удержался, чтобы не закричать. Чёрная змея двинулась дальше по моей руке и вскоре обвилась вокруг левого предплечья.

Когда раздался громкий стук в дверь, татуировка уже была на прежнем месте.

— Шаин, хватит спать! — прозвучал голос Алаи с той стороны. — Вставай. Гехир вернулся с новостями.

— Сейчас буду!

Зазвучали удаляющиеся шаги.

Я вздохнул. Полежав на койке ещё десять секунд в расслабленном состоянии, встал и принялся одеваться. Значит, мой кнут может пробуждаться до вполне разумной формы жизни… Что ж, в опасной ситуации это может оказаться неприятным сюрпризом для врага. И весьма полезным для меня.

Заправив постель, я подошёл к окну и, не высовываясь, посмотрел во двор. Снаружи всё тихо. Ночью свет кристалла тускнел, чтобы у живущих тут людей не притуплялось чувство дня и ночи. Но сейчас он изливался с прежней силой, освещая крыши, улочки и башни подземного Дархасана. В небе парили гигантские птицы света. Наблюдая за их полётом, я невольно восхищался их красотой: аж дух захватывало — столь величественно прекрасны были эти существа.

Ладно, Шаин. Хватит созерцать птичек. Гехир с Алаей ждут.

Постоялый двор назывался "Вино и девы", как выяснилось со слов обслуги. Кольцо переводило речь, но не помогало понять клинописные закорючки. Ума не приложу, как местные читают эту хрень! Ну, по меньшей мере, название соответствовало действительности: когда вчера вечером мы прибыли сюда, в гостевом зале было полно пьяных. С вином проблем заведение не имело. Насчёт дев — не знаю. Может, они ночью ублажали постояльцев, оплативших эту услугу. Но сейчас, утром, когда я спустился на первый этаж, тут царили тишина и чистота. Даже следов блевотины на полу не осталось, не говоря уже о запахе. Помещение явно проветривали каждое утро. Ковры и подушки аккуратно лежали на своих местах, а не как вчера — валялись где попало, залитые вином.

Мои спутники расположились в дальнем углу, подальше от окон. И правильно. Вдруг кто из джадугяров заметит? Нам такое счастье ни к чему.

Пройдя мимо стойки и кивком поздоровавшись с хозяином — высоким бородатым мужиком, одетым в традиционный для местных балахон, я направился к Алае и Гехиру. Поприветствовал, показав ладонь, и опустился на подушки.

— Ну, чем порадуете? — спросил я, потянувшись рукой к лепёшке и сыру.

— Ничем, — ответил Гехир. — Все три стоянки мерварха заполонили солдаты и маги. Как я и говорил, нам нужно переждать, пока всё не уляжется и не успокоится.

— Теряем время, — жуя, произнёс я.

— А что делать? — Алая пожала плечами. — Сейчас нам не пройти незамеченными.

— Так что будем ждать, — Гехир кивнул.

— Вам можно и не ждать, если уйдёте без меня.

Алая и Гехир переглянулись. Он пожал плечами, она покачала головой.

— Вместе здесь оказались, вместе и уйдём, — закончила она.

— Угум-с, иначе как ты сможешь содрать с меня долги?

— Верно мыслишь, — она кивнула и улыбнулась. — Так что больше не будем об этом.

— Хорошо. Как скажешь.

После завтрака мы разошлись по комнатам…

* * *

Неделя прошла быстро, не успели и глазом моргнуть. Я постарался использовать это время с максимальной пользой, так как Алая и Гехир строго-настрого запретили мне выходить за пределы постоялого двора. Скука да тоска зелёная… ничего другого не оставалось, как заняться обещанными тренировками. Отжимания, приседания, растяжка и накачка пресса были единственным "развлечением" в течение семи дней. Конечно, за неделю в супермена я не превратился, но с чего-то ведь надо начинать. Хотя стать "Человеком из стали" — героем вселенной DC — мне всё равно не светит, сколько ни тренируйся. Это криптонцем родиться надо.

Алая и Гехир мои начинания одобряли. Вслух не высказывались, но по их глазам видел, что относятся к моим потугам положительно.

Моя "ручная" змейка за всё это время больше не давала о себе знать. Не мешала своему господину накачивать мышцы. Хех. Да какой из меня господин? Кстати, как ламию звали-то? Помню, что перед тем, как превратиться в кнут, она назвала своё имя. А что за имя — забыл. Са… как там её? Блин! Убей — не помню! Ладно, спрошу при случае. Уверен, та встреча вживую у нас была не последняя.

Что ж, вот и подошёл к концу седьмой день. Как и говорил Гехир, патрулей в городе стало меньше, а бдительность джадугяров ослабла. Хоть эти изменения и произошли на два дня раньше, мы решили не рисковать да выждать оговорённую неделю. И мне наконец-то разрешили выходить за пределы постоялого двора. Не в одиночку, конечно. Вот мы и вышли с Алаей развеяться, так как Гехир по-прежнему отказывался играть роль няньки. Но, оказавшись снаружи, решили никуда не идти. Просто поднялись на крышу "Вина и дев" — тут была неплохая обзорная площадочка, к которой вела деревянная лестница вдоль стены трёхэтажного строения. Тут спокойно могли разместиться человек двадцать за пятью квадратными столиками — редкость для Дархасана, где люди больше предпочитали отдыхать на полу, сидя или полулёжа на подушках.

По словам Алаи, это место днём занимали любители поесть да попить на свежем воздухе. Воздух, несмотря на то, что подземный, действительно был свеж. То ли проветривался, то ли из-за "магической ионизации" светом кристалла. А по вечерам огороженная деревянными балясинами и перилами площадка пустовала. В это время люди предпочитали попьянствовать в тёплом и освещённом главном зале. Хотя, когда мы с Алаей поднялись на крышу, тут в одиночестве миловалась парочка. Какой-то парнишка, держа в объятиях юную красавицу, нашёптывал ей на ухо ласковые слова, на что та кокетливо улыбалась, иногда хихикала. На наше появление они отреагировали с пониманием — не обратили на нас никакого внимания, видимо, решив, что мы тоже решили уединиться. На мой насмешливый взгляд Алая слегка поморщилась, но и только.

Мы устроились у края — отсюда и вид был лучше. Под тускло светящимся кристаллом, изливающим на подземный город призрачное сияние, парили три птицы света — карганы, как их называли местные — воплощённые в орлов ангелы. Хотя гордых хищников карганы напоминали отдалённо. Хвосты сияющих существ были гораздо длиннее и помимо обычных перьев имели множество вытянутых нитевидных отростков, которые извивались в полёте, оставляя за собой в воздухе сияющий шлейф.

— Красиво, — выдохнул я, восхищаясь величием этих существ.

— Согласна, — произнесла Алая и сдержанно кивнула.

Некоторое время мы сидели молча. Она, наверно — наслаждаясь покоем, а я — любуясь гордым полётом карганов. Не знаю почему, но они постоянно притягивали к себе мой взгляд. Алая и Гехир относились к ним холоднее. Ну птицы, ну светятся — эка невидаль! Нашли, чем удивить. А вот технические изобретения нашего мира наверняка их бы заинтересовали. Проверим. Рюкзак я всегда носил с собой, боясь, что кто-нибудь засунет в него любопытный нос. Мои спутники тоже не расставались с походными сумками. Алае одного раза подобного "счастья" хватило. Ну а Гехир, по всему видать, изрядно хлебнул горечи в родном мире — набрался опыта.

— Скажи, зачем ты отправилась в Дархасан?

Алая некоторое время с интересом смотрела на меня, наверное, размышляла стоит ли отвечать, затем её глаза погрустнели.

— Дома меня ждёт семья и ослепший брат. Если победа в турнире будет за мной, брату восстановят зрение. Я обещала Ониду, что он снова будет видеть. Он верит мне, и я не могу обмануть его надежд.

— Понятно, — я кивнул и замолчал, решив больше не возвращаться к этой теме. Алая уверена, что победит, ибо для неё иначе и быть не может. В её взгляде, в словах не было места сомнению.

— Ну а ты? Ты что здесь потерял? — она усмехнулась.

— Моя цель не столь благородна. Дома меня ждут родители, но особых проблем, кроме как с деньгами — у нас нет. Так что я здесь ради денег, — я улыбнулся, а она посмотрела на меня округлившимися от удивления глазами.

— А я думала, что ты оказался совсем уж в безнадёжном положении, если такой… — она выдержала паузу и потупила взгляд, — такой слабак, как ты, решил сюда сунуться.

Тут она вновь взглянула на меня и затараторила, будто извиняясь:

— Нет, нет… в смысле, ты слаб физически. Но я уверена, что внутренне ты очень силён. Мне кажется, в тебе есть стержень, которого не хватает многим "воинам", из-за чего те быстро ломаются, сдаются, опускаются до бесчестья.

Такая похвала согрела душу. И честно говоря, я почувствовал за себя гордость.

— Такие, как Гехир? — я усмехнулся.

— Нет, — она мотнула головой, всколыхнув серебристый водопад волос. — Гехир другой. Он не воин. И его не волнуют такие понятия, как честь.

— Не сомневаюсь. А я что, воин?

— Душой, — она окинула меня взглядом и усмехнулась. — Тело ещё предстоит сделать соответствующим.

М-да. С этим не поспоришь! Однако её слова вдохновили меня.

— Хорошо, — я сжал перед глазами кулак и улыбнулся. — Буду стараться изо всех сил, чтобы стать настоящим воином.

Алая улыбнулась в ответ.

Я потянулся было к рюкзаку, чтобы показать ей смартфон и посмотреть, как она отреагирует на чудо науки и техники планеты Земля… Яркая вспышка осветила округу, и где-то в глубине города громыхнул оглушительный взрыв. Милующаяся парочка испуганно встала, девушка вскрикнула.

— Что за хрень?! — я вскочил с места и посмотрел туда, где вдали над крышами города наливался алый багрянец гигантского пожара.

Алая тоже смотрела в ту же сторону, держа ладонь на рукояти меча. А затем произошло и вовсе немыслимое. Кристалл озарился слепящим светом, заставив нас зажмуриться и закрыть глаза руками. Карганы оглушили пространство пещеры яростным клёкотом.

— Надо уходить, — произнесла Алая, когда сияние ослабло, а птицы света ринулись к земле — в сторону пожара.

Я кивнул, и мы быстро зашагали к лестнице…

* * *

Отчаяние с каждым днём всё росло, а тлеющая надежда — угасала. Даже спустя три дня ожидания цель так и не попала в расставленные сети на стоянках мерварха. Ещё через два Ильрах приказал убрать людей из засады, ослабить посты и уменьшить число патрулей, но Шаин так и не объявился…

Всё решилось бы в тот же день, если б Мудзу сразу почуял ауру беглеца, но демону мешал свет кристалла и карганов. И судя по всему, Шаин, как крыса, забился в очень глубокую щель и не вылезал даже подышать свежим воздухом. Если так — пусть. Кольцо само убьёт его по истечении некоторого времени, если гладиатор не вернётся в башню хозяйки. А если его уже нет в этой части подземного города? Если он всё же сумел как-то пройти мимо расставленных ловушек незамеченным? Проклятье! Неизвестность изводила Ильраха. Он боялся, что зря вызвал демона и за это придётся платить! Ежели будет результат — господин Аргал закроет глаза на то, что он нарушил закон. А иначе… Ильрах даже думать об этом не хотел!

Чтобы заключить договор с демоном, джадугяр отрезал ритуальным ножом левый мизинец. Затем, морщась от боли, отдал подношение твари, переступившей через барьер. Огромный, двух человеческих ростов демон почти задевал кончиками кривых рогов потолок. Широкие плечи, кожу покрывала чёрная чешуя, а под ней — бугрились стальные мышцы. Пальцы рук и ног оканчивались длинными серповидными когтями. Глаза порождения Хаоса горели огнём. Взгляд излучал лишь одно — желание убивать. Мудзу довольно оскалился и отправил мизинец Ильраха в зубастую пасть, прожевал, явно наслаждаясь вкусом человеческой плоти и крови.

— Теперь мы связаны, человек, — проурчал демон.

"Ненадолго, тварь! Главное, достань Шаина", — подумал джадугяр.

Пришлось поселить Мудзу в комнате мага. Гость из бездны Хаоса вёл себя тихо: сидел на полу с закрытыми глазами, пытаясь обнаружить ауру Шаина. Ильрах не боялся, что тварь сорвётся с цепи и начнёт сеять смерть. Стоит ему это сделать, как карганы набросятся на него. Без защиты Мудзу не устоит, и даровать эту самую защиту Ильрах не собирался, пока Шаин не найден. Поэтому демон сдерживал себя, невзирая на растущее с каждым днём желание убивать.

И вот на седьмой день Мудзу открыл глаза и кровожадно осклабился.

— Нашёл, — утробным басом прорычал демон.

Наконец-то! Ильрах уже почти отчаялся напасть на след гладиатора.

— Где? — маг тут же вскочил с места.

Демон пальцем указал направление.

— Хорошо! Я покину этот гадюшник, — вонючий "Подземный рай" уже успел порядком надоесть Ильраху. — Подожди, когда я отойду на безопасное расстояние, и начинай.

— Защита?

— Получишь сразу, как начнёшь. Мне не хотелось бы, чтобы карганы разорвали тебя в клочья до того, как ты убьёшь Шаина.

Ильрах никогда бы не пошёл на подобную сделку, если бы смог обнаружить беглеца сам… если бы не боялся упустить его. Но теперь, когда выбор сделан, отступать поздно. Любой ценой Шаина нужно убить! Джадугяр вспомнил золотые глаза гладиатора, отчего по спине Ильраха пробежал холодок. Маг поёжился и тряхнул плечами, сгоняя с тела неприятные мурашки. Нет! Он всё делает правильно! Нужно убить чудовище, пока оно спит. Чудовище, опасное для Дархасана.

Стоило Ильраху оказаться на безопасном расстоянии (демон чуял ауру связанного с ним мага), как здание постоялого двора полыхнуло и исчезло во вспышке мощного взрыва. Ударная волна достигла и временно оглушила даже Ильраха, стоящего за углом одного из домов. Говорить о случайных прохожих не приходилось — их смело, будто взмахом гигантской лапы. Ближайшие к "Подземному раю" постройки, точнее их обломки, горели. И среди этого пожара стоял Мудзу. Стоял и хохотал.

Ильрах опомнился, когда кристалл над головой осветил округу ослепительным сиянием. Яростный клёкот карганов оглушил пещеру. Джадугяр тут же пробудил заранее приготовленное заклинание, направив искалеченную левую кисть на демона.

Птицы света налетели на врага с трёх сторон, как ураган, бешено захлопав крыльями. Взметнулась пыль, норовя забиться в глаза, отчего Ильраху пришлось прикрыть лицо рукавом балахона.

Когда джадугяр вновь мог смотреть на происходящее, не боясь ослепнуть, Мудзу уже успел придавить ногой горло одной из птиц. Та судорожно била крыльями по земле, стараясь освободиться, но всё было тщетно. Демон крепко держал свою жертву, а она постепенно ослабевала, задыхаясь. Её попытки вырваться становились всё слабее, и вот крылья замерли, безжизненно распластавшись на обгорелой земле.

За это время два других каргана силились схватить демона когтями, вцепиться в его плоть крючковатыми клювами, но Мудзу успешно от них отмахивался. Тёмная оболочка, покрывавшая чудовище, повторяла контуры его тела — защитное заклинание работало прекрасно. Но птицы света не оставляли попыток уничтожить врага, за что и поплатились. Один из карганов оказался слишком близко. Неосмотрительно близко. В слепой ярости он раз за разом пробовал защиту демона на клюв. Вонзив когти в крылья птицы, Мудзу впился в её шею. Раздался дикий крик. Карган отчаянно вырывался, тем самым делая и без того смертельную рану ещё страшнее, и ещё больше причиняя себе боль. Третий карган пытался в это время пробить защиту демона со спины, но острые когти только бессильно царапали чёрную магическую преграду. Мудзу дёрнул головой, вырывая из шеи птицы огромный кусок плоти, и выпустил жертву из когтей. Карган рухнул на землю рядом с мёртвым сородичем и судорожно забил крыльями в предсмертной агонии.

— Как вкусно! — проурчал демон. — Давно я не пробовал ангельской плоти и крови!

Третьей птице улететь бы по-хорошему, но карган не желал отступать, узрев страшную смерть собратьев. Он должен был пробить защиту врага любой ценой. Даже если платить придётся жизнью! Магическая оболочка демона всё-таки поддалась. Слегка. Недостаточно, чтобы нанести врагу урон, однако воодушевившийся карган продолжил напирать. Возможно, будь у него больше времени — всё бы получилось, но…

Мудзу схватил птицу за крыло и за шею.

— Ты будешь умирать у меня мучительно долго!

Демон напряг мышцы, карган закричал от боли… тело существа света стало рваться, как бумага. Брызнула во все стороны кровь, орошая землю, мёртвых птиц и самого Мудзу. Тот довольно скалился и медленно отрывал каргану крыло. С треском лопалась кожа, хрустели кости, над местом бойни стоял яростный клёкот боли и страдания… Все, кто в этот миг находились поблизости, закрыли уши руками. Их души, и даже душа Ильраха, изливались слезами невыносимой тоски.

— Что я наделал… — прохрипел джадугяр, удивляясь собственному подавленному голосу.

Но всё стихло. Поверженный карган упал под ноги кровожадного демона.

— Идём, — проурчал довольный Мудзу, приблизившись к Ильраху. — Иначе твоя жертва сбежит…

Маг опомнился, придя в себя, и коротко кивнул. Демон осторожно приподнял Ильраха, сажая к себе на шею.

— Держись за рога. Бежать буду очень быстро!

Мудзу рванул с места на огромной скорости, подняв за собой тучи пыли. Он не видел, как из глаз его седока и союзника текли слёзы.

— Простите, — прошептал Ильрах. — Простите. Это всё во благо Дархасана. Вы узрите это всё из чертогов Мардука. Простите…

* * *

Взрыв, пожар и последующая вспышка света с атакой карганов на нечто неизвестное ничего хорошего не предвещали. Когда мы спустились с площадки обозрения, Гехир уже ждал нас у входа в "Вино и девы". Так же, как и мы, проныра явно почуял опасность.

— Идём, — бросил он и задал быстрый темп. — Нужно успеть к стоянке мерварха.

Мы прошли три квартала. Везде нам встречались взволнованные люди. Они не понимали, что произошло, и на их лицах читался страх.

— Поспешим, — произнёс Гехир, прибавляя шаг.

Но невзирая ни на что, мы замерли, услышав крики боли и отчаяния. Крик умирающего каргана! Против воли меня охватила тоска, сердце обливалось слезами из-за этих криков. Я стоял с расширившимися от чужой боли глазами и не понимал, что происходит.

— По-че-му? — с хрипом выдавил я из себя, еле сдерживая накатившие слёзы.

"Это смерть ангела", — ответил внутренний голос.

Карганы? Ангелы?

"Да. Создания Мардука. Смерть каждого из них приносит боль людям — их души оплакивают умерших в муках светлых существ, призванных на защиту людей".

— Очнись! — пришедший в себя Гехир дёргал меня за плечо.

— А… что?

— Приди в себя! — крик Алаи прозвучал приглушенно, на её глазах блестели слёзы.

Она схватила меня за руку и потащила за собой.

— Если людей охватит ужас, мы уже не выберемся отсюда! — процедил Гехир. — Скорее!

Угум-с. Нам для полного счастья только всеобщей паники не хватало!

Мы прошли ещё квартал. Тем временем за нашими спинами нарастал грохот. Прогремел взрыв, затем ещё один — совсем рядом, и последняя нить самообладания людей лопнула. Кто-то закричал, а затем высыпавший из домов народ бросился прочь — подальше от опасных мест. В одно мгновение всё смешалось: плач детей, крики взрослых, топот множества ног, каскад приближающихся взрывов. Никто не оборачивался, все бежали без оглядки, и это заметно задерживало нас.

— Туда! — крикнул Гехир, метнувшись в проулок — узкий, но куда более свободный.

Бегство! Как же мне надоело убегать!

"Так прими бой. Правда, скорее всего, ты умрёшь", — с ехидцей ответил внутренний голос.

Скорее всего? Значит, у меня есть шанс победить?

"Шанс всегда есть. Только чтобы им воспользоваться, нужно многое уметь и быть невероятно удачливым".

Ноги начали уставать.

Эх! Знать бы ещё, с кем придётся сражаться…

"Ты можешь остановиться и подождать врага. Тогда узнаешь", — голос прозвучал с насмешкой. — "Но в этом случае всё просто. Твой противник — демон".

Час от часу не легче! Демон! Я сразу принял этот ответ. Карганы не стали бы атаковать нечто доброе, милое и пушистое…

"Да. Демон. И весьма сильный, судя по ауре".

Тело обильно изливалось потом, дышать больно. Тренировки помогли, но не особо.

И как же его победить?

"Повторю, шанс есть. Но я советую бежать и не оглядываться".

Легко сказать "бежать и не оглядываться", когда твоё сердце колотится, как одержимое бесом, норовя взорваться в любой миг.

"Не легко. Твоё сердце — это и моё сердце. Я ведь всего лишь голос в твоей голове".

Ври, ври, заливай! Надо быть дураком, чтобы купиться на такую лапшу!

Голос больше не отвечал. Я всё бежал и бежал, упрямо переставляя ноги, боясь споткнуться и упасть в любое мгновение.

Грохот и взрывы следовали по пятам. Значит, он действительно гонится за нами? Или за мной!

* * *

— Что это такое?! Я у тебя спрашиваю, Эгдер! — осматривавший пылающие окрестности подземного города, сорокалетний наместник Алхан Иль-Хадиф резко развернулся к придворному магу-советнику. Глаза наместника пылали гневом, на скулах играли желваки.

— Мы сами не понимаем, господин, — произнёс Эгдер Иль-Самид, стараясь не встречаться взглядом с повелителем.

— Не понимаете?! — вспылил наместник, повернулся спиной к собеседнику, чтобы узреть очередной взрыв, разворотивший какой-то домишко. Алхан беспомощно ударил ладонями по перилам мраморной балюстрады балкона, с высоты которого он и обозревал происходящее в городе.

Наместник грязно выругался. В другое время Эгдер бы поморщился, услышав бранные слова из уст господина, который никогда раньше не позволял себе впадать в ярость. Но сегодня и Эгдер оказался на грани срыва. Три каргана погибло! Все три! Мало того, их предсмертные крики заставили всех людей плакать, а затем душа мага запылала праведным гневом, желая отомстить за погибших существ, до сих пор оберегавших их жилище.

— Отправьте людей тушить пожары, — наконец, придя в себя, заговорил наместник.

— Уже распорядился, мой господин.

Алхан кивнул. Что ж, расторопный советник, как всегда, доказывал свою полезность. Но с напастью, уничтожившей карганов и сейчас громящей его город… город, за который он отвечал перед самой госпожой Таргин, нужно разбираться. Иначе она никогда не простит ему подобной халатности. По меньшей мере нужно сделать всё, что в его силах.

— Всех солдат и магов отправьте на уничтожение этой твари, пока она весь город не разгромила!

— Смею напомнить, господин… эта тварь убила карганов.

— Знаю! — взъярился наместник, но затем добавил спокойнее. — Но и сидеть сложа руки мы не можем. Действуй!

— Как прикажете, господин, — Эгдер поклонился, одновременно с этим посылая мысленный приказ всем магам.

* * *

Говорят, мы притягиваем в свою жизнь то, чего боимся. Так это или нет, но в моём случае — здесь и сейчас — это оказалось правдой. Бежал, боясь упасть. И вот, споткнулся обо что-то и растянулся на земле, ударившись подбородком о каменную кладку и изодрав локти. Как же больно! Хорошо, что Алая в тот миг выпустила мою руку, иначе и её бы увлёк за собой.

— Вставай! — Гехир оказался рядом и потянул меня за воротник. Не ожидал от него…

Морщась от боли, я поднялся… Что-то тяжёлое грохнулось рядом, раздался взрыв, и нас отбросило ударной волной. Не знаю, что стало с Алаей и Гехиром… я кубарем покатился по земле. Больно! Упершись ладонями в землю, я попытался встать. Не смог. С губы капала кровь, в ушах звон, глазам трудно сфокусироваться. Блин! Похоже, контузия! Я тряхнул головой, пытаясь отогнать шум, застилавший слух, но стало только хуже. По мозгам будто кувалдой врезали. Я зарычал от боли, впившейся в затылок.

Осторожно повернув голову, посмотрел влево. Сквозь пыль и дым я кое-как разглядел раскуроченные ударной волной здания, обломки которых добивал пожар. Справа — та же картина. Алая лежала на земле лицом вниз. Чуть дальше, как и я, на четвереньках стоял Гехир и тряс головой. Превозмогая боль, я пополз к ним. Но не успел преодолеть и половины пути, как земля подо мной задрожала. Гехир засуетился, схватил Алаю за ворот и потащил подальше отсюда. Верно, проныра. Меня спасать ни к чему. Со мной возни много, а с ней больше шансов выжить. Я улыбнулся — хорошо, хоть они прорвутся к башне госпожи.

Земля вздрогнула ещё раз и… всё затихло. Замерло. Я посмотрел налево. В десяти шагах от меня стоял огромный рогатый демон. Вот и всё? Конец? А как же слово, данное родителям, Шаин? Ты вот так просто возьмёшь и сдашься? А что я могу против этой твари?

С трудом я всё же поднялся на ноги, но, шатаясь из стороны в сторону, еле удерживал равновесие. Из-под бровей взглянул на демона — и только сейчас заметил стоящего возле него джадугяра. Ильрах! Я мог бы догадаться! Всё никак не оставит меня в покое. Я скрипнул зубами от бессилия что-либо сделать. Проклятый маг всё-таки меня достал! Что ж, бежать более некуда. Да и бессмысленно.

— Ну что? Добился своего? — морщась от боли, я усмехнулся и закашлялся, сплёвывая на землю кровь. — Надеюсь, ты доволен, что твоя зверушка устроила тут погром?

Ильрах скривил губы. Кажется, я задел его. Ну, хоть как-то ему насолил.

— Убей его! — произнёс маг. Слов я не услышал, в ушах по-прежнему стоял звон, но кольцо передало смысл сказанного в мозг.

— Погоди, — голос демона прозвучал в голове, как металлический скрежет, смешанный с хрипом и рычанием.

— Чего ждать? Ты взялся его прикончить! Исполняй! Или ты мало повеселился? Не утолил жажду крови?

— Человек! Моя жажда нескончаема! Но прежде чем убить его и утопить этот город в крови… — он наклонился, упершись тяжёлыми кулаками в землю… массивная рогатая голова нависла надо мной, мы встретились взглядами. В его глазах горел огонь. Удивительно. Перед лицом неотвратимой смерти я не испугался и не отвернулся. Наоборот, внутри клокотала ярость.

— Хо… — меня обдало горячее дыхание твари… как ни странно, никакого зловония. — Не ожидал тебя тут увидеть… Вахираз.

Я вздрогнул, услышав это имя. Вахираз? Но…

— Я Шаин!

— Неважно, — демон ухмыльнулся и медленно выпрямился.

— Как ты его назвал?! — закричал Ильрах. — Убей его сейчас же!

— Не стану! — тварь хохотнула. — Сделка отменяется, человек.

— Мы договорились!

— И что?

Он не убьёт меня? Неужели и в этот раз пронесло? Почему он назвал меня Вахиразом?

"Потому что ты и есть Вахираз", — с издёвкой ответил внутренний голос.

Нет! Я Шаин!

"Родился человеком, но душа — демона".

Этого не может быть!

"Но это есть".

Почему? Почему так должно быть?!

"Таково твоё воплощение. Таково моё воплощение. Такова наша инкарнация!"

— Я сам его убью! — взвизгнул Ильрах и направил в мою сторону ладони, перед которыми тут же стал наливаться багряный свет.

Я внутренне напрягся, готовый встретить свою судьбу, какой бы она ни была…

Здоровенный кулак демона опустился на голову джадугяра. Никогда раньше не приходилось видеть, как пресс плющит человека. Кулак твари впечатался в выложенную камнем мостовую. Землю под ногами сильно тряхнуло, отчего я не удержался и упал.

— Этот человек мне с самого начала не нравился. Будешь мне должен, Вахираз, — под кулаком демона разлилась большая лужа крови. Он поднял руку. Останки Ильраха, прилипшие к костяшкам чудовища, с чавком оторвались от земли. От подобного зрелища к горлу подступил ком. Я отвернулся, чтобы не видеть, во что превратился маг, иначе мой желудок точно не выдержит.

— И что дальше? — спросил я.

— Дальше? Ты пойдёшь своей дорогой, а я развлекусь…

На последнем слове демон хищно оскалился. Так-с, ничего хорошего от его развлечений ждать не стоит…

* * *

Несмотря на позднюю ночь, кристалл над подземным городом начал наливаться светом. Включилась магия исцеления, однако накопленной энергии не хватало, чтобы вернуть к жизни всех трёх карганов, так как двое из них пострадали особенно сильно. Днём, подпитываясь солнечным светом, кристалл справился бы даже и с такими ужасными ранами. Но тела этих карганов не дотянут до рассвета и распадутся на эфирные частицы. Их души уже вернулись в любящие объятия Всеблагого Ану, и теперь ждут, когда их вновь призовут в мир людей, чтобы они и дальше могли исполнять волю Мардука: защищать мир порядка и уничтожать тварей хаоса.

Сияние кристалла вновь осветило округу, но в этот раз оно не было тревожным, слепящим. Нежными руками тепло обволокло тело задушенного каргана, исцеляя и восстанавливая его эфирными частицами.

Гигантская птица открыла полные гнева глаза. Поднялась и увидела погибших собратьев. Карган задрал голову, и подземный город наполнился яростным клёкотом…

* * *

Алая пришла в себя от невесомого тёплого касания. Она открыла глаза. Всю округу обволакивало мягкое сияние кристалла.

Её кто-то нёс, перебросив через плечо и обхватив сильной рукой бёдра. Обхватив — почти задевая её драгоценную задницу! Подобная мысль тут же привела её в чувство.

— Опусти меня!

— Пришла в себя? — голос Гехира. Он аккуратно поставил её на ноги. — Хорошо. Уже устал тебя нести.

— По-твоему, я тяжёлая? — Алая обожгла его взглядом, но потом отбросила эти ненужные мысли. — Где Шаин?

Гехир отвернулся и бросил через плечо.

— Пришлось его оставить.

— Как?! Ты сума сошёл?!

— Как раз нет! — закричал он. — Думаешь, мне было легко выбирать между вами двумя?

— И почему ты решил бросить его? — Алая развернула его лицом к себе… глаза Гехира… они не врали. Он действительно сожалел, что не смог вытащить их обоих. — Не в первый раз приходится кого-то бросать? — успокоившись, спросила она.

Гехир сжал губы. Алая оказалась права.

— Что там случилось после взрыва?

— Ты была без сознания. Шаин и я — в жалком состоянии, неспособные хоть к какому-то сопротивлению… там был демон, Алая. Очень большой и сильный. Он шёл следом за Шаином.

— И в подобном положении ты принял наиболее верное решение, — она тяжело вздохнула, потупив взгляд.

— Надо уходить. Я сомневаюсь, что он выжил. Шаин бы нас понял.

Алая обернулась и некоторое время смотрела на дорогу. Где-то там, вдали над крышами зданий, поднимались клубы чёрного дыма.

— Если вернёшься за ним, я не буду против, — нарушил тишину Гехир севшим голосом. — Но вдвоём у нас больше шансов выжить. Алая…

Она будто и не слышала его.

Гехир осторожно коснулся её плеча, отчего воительница вздрогнула.

— А ведь он хотел стать воином… — прошептала она.

— Что? — Гехир не разобрал слов.

— Ничего, — она мотнула головой, отгоняя мрачные мысли. — Идём.

* * *

Кристалл налился светом и озарил округу мягким сиянием. Затем, спустя некоторое время, пещеру огласил клёкот каргана.

— О! — демон оскалился и довольно заурчал. — У ангелов подкрепление. Сейчас повеселюсь. Тебя ждёт представление, Вахираз. Правда, со смертью того жука, я лишился защиты, так что меня могут потрепать. А ты не лезь под руки… и под ноги, — демон хохотнул. — Раздавлю ненароком.

Я последовал совету и отошёл как можно дальше, встав за полуразрушенной стеной одного из домов. Так себе укрытие, если учитывать силу демона, но на безрыбье…

Высоко над городом воспарила птица света. Зависла на миг и камнем устремилась к демону.

— Хо? Всего один? — демон вдруг расхохотался. — Сегодня мне везёт! Было бы их трое, как и прежде, меня бы разорвали в клочья.

С диким криком карган налетел на врага. Яростный ветер взметнул пыль, раздул пламя пожара ещё сильнее. Сцепившись в клубок, мифические существа рвали друг друга. Демон рычал, птица клекотала, брызги крови, перья и клочья плоти разлетались во все стороны. В какой-то миг мне показалось, что карган победит, но впечатление было ошибочным. Демон вцепился в птичье горло, ударил свободным увесистым кулаком, а затем отшвырнул врага в сторону. Землю тряхнуло от падения тяжёлой туши. Птица забила крыльями, пытаясь встать, но не смогла. Сильно её потрепал демон, хотя и он был не в лучшей форме, но всё ещё стоял на ногах и тяжело дышал.

— Хорошая драка, — произнёс демон. — Но всему приходит конец.

Он зашагал к каргану, а у меня сжалось сердце. Я понимал, что не вынесу пытки вновь слышать эти крики боли и отчаяния. Не знаю, что на меня нашло, но я ринулся вперёд. Встав между демоном и поверженным карганом, я расставил в стороны руки. Не знаю, как я выглядел со стороны, но колени у меня тряслись от страха. Страха, из-за которого хотелось смеяться над собой. Был бы у меня какой-нибудь посох, я бы, наверно, стукнул им по земле и закричал: "Ты не пройдёшь!". Тоже мне, Гэндальф нашёлся! Идиот! И за каким хреном тебя сюда понесло?!

— Вахираз? — демон откровенно удивился и замер в нерешительности. — Ты чего это? Решил подшутить над стариной Мудзу? Отойди.

Я не шелохнулся.

— Может, не стоит его убивать?

— Почему? Ангелы — наши враги. Твои тоже, кстати.

— Тогда почему на меня они не напали? Я не чувствую в них врагов. Как и в тебе… хоть и выглядишь ты жутковато!

— На себя бы поглядел, мелкий уродец, — демон усмехнулся. — Тебя не тронули, потому что ты не явил этому миру свою истинную суть. Притворяешься человеком!

— Я не притворяюсь! Я родился человеком!

— Демон, родившийся человеком… занятно. Ты, наверно, не помнишь, но это высшая степень притворства, так как лучше всего скрывает твою суть. А теперь уйди с дороги!

— Нет. Хочешь его убить? Сначала разделайся со мной!

Блин! Что за хрень я несу?! Он же одним шлепком меня уделает!

"И поделом тебе, дурак", — отозвался внутренний голос. — "Я тоже не знаю, за каким хреном ты встрял в эту разборку!"

Птичку жалко…

"Идиот!"

Да, ты прав. Но я ничего не могу с собой поделать.

"Я говорил, что твоя сила в ярости и ненависти, а не в любви и сострадании!"

Вот и проверим. Но чего тут проверять? Один удар, и я стану копией Ильраха. Вон как его расплющило…

— Вахираз… — демон зарычал. — Это даже не смешно! Будь ты в пробуждённом состоянии, я бы дважды подумал, прежде чем переть на тебя. Но сейчас ты мне не соперник.

— Я знаю!

— И всё же решил встать у меня на пути?

— Я не могу иначе!

Демон несколько мгновений стоял и смотрел на меня в нерешительности.

— Ладно, Вахираз. Позволю тебе ударить первым. Убьёшь меня, ангел останется жить.

"Ну, теперь выкручивайся сам", — съязвил внутренний голос.

Если я умру, ты тоже исчезнешь.

"Никто не исчезнет. Ни ты, ни я. Мы всего лишь разделимся, пока очередная инкарнация не сведёт нас вместе".

Значит, ты готов ждать?

"Я терпелив, как паук. У меня впереди целая вечность. У тебя — тоже".

И мы по-любому отомстим Аргалу? Из глубин души начала подниматься чёрная ненависть. Это имя в очередной раз послужило спусковым механизмом. Аргал, Аргал, Аргал! Как же я его ненавижу!

Демон вздрогнул и попятился. Но остановился, отступив всего на три шага. Понимает, что моих ничтожных сил не хватит, чтобы победить. Мне оставалось лишь одно…

Я развернулся и двинулся к раненой птице, протянув к её окровавленной шее правую руку.

— Что ты собираешься делать? — прорычал демон и шагнул к нам.

Карган дёрнулся от моего прикосновения. Он наверняка понимал человеческую речь и не мог не слышать слов демона. Ведь он назвал меня Вахиразом — именем заклятого врага Дархасана.

— Не бойся, — прошептал я. — Я не причиню вреда.

И взглянув на демона, ехидно улыбнулся.

— Сейчас узнаешь.

Правое предплечье обожгло болью, заставив меня завыть. Сеть из белых линий вспыхнула, пришла в движение и устремилась на тело каргана.

Левая рука сама, будто живая, ухватилась за правую. Чёрные спирали и дуги проснулись и ринулись вслед за белыми линиями. Боль была жуткая. Я кричал, но не отрывал ладони от шеи птицы. Теперь я понимал происходящее: правая рука — исцеляла, левая — привязывала существо ко мне.

— ЧТО… ТЫ… ДЕЛАЕШЬ!!! — взревел демон, и его кулак устремился в нашу сторону.

Всё. Это конец! Я зажмурился, по-прежнему держа ладонь на шее каргана и крича от боли.

Даааааанг! Что-то гулко прогремело…

Я ещё жив? Боль отступила. Тяжело дыша, я опустился на колени. Исцеление птицы света отняло слишком много сил.

— Нет! — прокричал демон. — Такого не может быть!

Надоел уже. Из какой дыры ты вылез? Свалил бы обратно, а! Мне сейчас совсем не до тебя.

Из последних сил я встал, цепляясь за перья каргана. Птица поднялась вслед за мной и величественно расправила крылья.

Даааанг! Вновь сотряслось пространство.

— Нет! Нет! Нет! — демон изо всех сил колошматил кулаками по световому куполу, накрывавшему нас с карганом, оглушая округу колокольным звоном. — Нет такого барьера, который я не способен пробить!

Каждый удар сопровождался выбросом взрывной волны, сметавшей всё на своём пути. В радиусе сотни шагов не осталось даже обломков разрушенных домов. Но купол держался, будто насмехаясь над потугами могучего демона.

— Я буду сдерживать его столько, сколько потребуется… мой господин, — прозвучал нежный женский голос, подобно хрустальному звону; карган почтительно склонил голову.

Господин? И она туда же… как и ламия.

— Если ты с самого начала был бы с нами, мои братья не погибли бы, — произнесла птица. — До связи с тобой я не могла создавать магические барьеры, а о такой прочной защите и речи быть не могло.

— Ломайся! Ломайся! — демон не успокаивался.

— У тебя имя есть? — спросил я, окончательно успокоившись, понимая, что прямо сейчас нам ничего не грозит.

— Найрин, мой господин.

— Мы можем улететь отсюда?

— Пока я держу барьер — нет. Но и улететь я не могу, пока живо это существо.

— Даже если я прикажу?

Она замолчала всего на пару мгновений.

— Здесь и сейчас — да, мой господин. Демон должен умереть.

— Есть соображения, как это сделать?

— Я его отвлеку, вы — убьёте, — без тени сомнения произнесла она.

— Сдохните! Сдохните! — купол продолжал гудеть под могучими кулаками демона.

— Я? Убью?

Да она издевается!

— Да, мой господин. Я чувствую вашу силу. Вы сможете.

— Найрин, я не какой-нибудь там супермен. Я даже не бэтмен!

— Кто? Я не понимаю, мой господин. Просто убейте его. Я отвлеку его по первому же вашему слову.

— Будь ты проклят, Вахираз! Умри, предатель! — демон выл и не успокаивался.

Из этой передряги выхода нет. Стоит шагнуть за барьер, и всё…

"Ты использовал половину шанса для достижения победы", — заметил внутренний голос.

И какова вторая?

"Разбуди зверя".

* * *

— Рассредоточьтесь! Но близко не подходить!

Если кого из магов заденет ударной волной, то создание энергетической ловушки будет обречено. Эгдер лично занялся этой миссией. Будь здесь какой-нибудь слабый демон, он бы доверил дело одному из подчинённых. Но на охоте на подобного врага он не имел права рисковать. Эгдер всё это затеял, ему же и отвечать перед наместником. Хотя, если у них ничего не выйдет, отвечать уже будет некому — демон никого не пощадит. Маги знали это, но всё равно приготовились поставить на кон свои жизни. Ведь им всем есть, что терять…

— Мы оцепили квартал, господин, — произнёс подошедший командир городской стражи и согнулся в почтительном поклоне.

— Хорошо. Никого сюда не пускать, — Эгдер понимал, что вряд ли сюда вообще кто-либо сунется. Совать голову в пасть чудовищу — дураков нет. Но вот любопытных…

Воин приложил правый кулак к груди.

— Слушаюсь, господин.

Эгдер крепче сжал посох, закрыл глаза и отправил мысленный приказ:

— Начинаем. И да поможет нам Всеблагой Ану.

Слившись на эфирном плане, двенадцать магов вместе с Эгдером стали сжимать кольцо, постепенно приближаясь туда, откуда доносился колокольный перезвон и яростные завывания демона. Через сотню шагов еле ощутимые отголоски ударных волн стали достигать их, слабо трепля синие мантии.

— Укрепить защиту! — скомандовал Эгдер.

Каждого мага окружил полупрозрачный кокон светового барьера. Дальше пришлось идти в пылевом тумане, поднятом атаками твари. Ещё сотня шагов пройдена.

— Сдохните! Сдохните! — послышалось злобное рычание демона.

Маги замерли в нерешительности, посчитав, что демон обращался к ним.

Эгдер сглотнул подступивший к горлу ком.

— Готовьте ловушку! — взяв себя в руки, скомандовал он.

Кристаллы на кончиках двенадцати посохов засияли голубоватым светом, загоревшись призрачными огнями внутри пылевого облака.

— Вперёд! — выдохнул Эгдер.

Двенадцать храбрецов вынырнули из казавшейся спасительной завесы тумана.

— Всеблагой Ану! — прошептал Эгдер, увидев каргана, стоявшего в величественной позе с расправленными крыльями. Пытаясь пробиться к птице света, демон бессильно молотил кулаками по световому куполу, отчего тот звенел подобно колоколу, но не поддавался.

— Приготовиться! — скомандовал Эгдер, видя, что демон не обращает внимания на новых врагов. Это шанс! Но тут маг вздрогнул от слов демона:

— Будь ты проклят, Вахираз! Умри, предатель!

Вахираз?! Враг Дархасана?! Здесь?!

Он заметил маленькую фигурку человека возле каргана.

— Господин! — взвизгнул один из магов. — Ловушка не работает!

— Вижу! — Эгдер скрипнул зубами от злости — эфир словно взбесился и не желал подчиняться магам. Кристаллы на их посохах погасли, защитные коконы истончились, тая буквально на глазах.

А дальше произошло невероятное… Потом Эгдер будет часто вспоминать увиденное.

Перед стоявшим возле каргана человеком закружился чёрный вихрь, а затем из него с пронзительным визгом вырвался тёмный клинок и пробил демона насквозь! Тварь замерла, с удивлением ощупывая огромную дыру у себя в груди.

— Ва… хи… раз, — прохрипел демон и рухнул на колени, но упасть окончательно ему не дал карган.

Защитный купол исчез, и птица плюнула во врага сияющим сгустком света. Чудовище разнесло на куски, демоническая кровь оросила округу и заляпала магов. Задрав голову, карган победоносно заклекотал.

— Проклятье, — прошипел Эгдер и выругался, разглядывая кровавые кляксы на дорогой мантии. Но сейчас не до этого.

Эфир успокоился и вновь стал подвластен магам. Посохи налились прежней силой, и двенадцать фигур в синих мантиях осторожно двинулось к каргану. Птица медленно осмотрела гостей. Её полный гнева взгляд не обещал ничего хорошего, если маги сделают хоть одно неверное движение. Поэтому они замерли в десяти шагах от каргана и почтительно поклонились, совершившему на их глазах невозможное, защитнику Дархасана.

Эгдер вышел вперёд и покосился на человека, лежавшего на земле без сознания у ног птицы света. Кто же он? Почему демон говорил о Вахиразе? Почему назвал самого страшного врага Дархасана предателем? Эгдер загнал поглубже в себя эти мысли и вновь поклонился.

— Мы все благодарим тебя, светлый защитник, — произнёс он. — Ты всех нас спас.

— Не я, — Эгдер вздрогнул, услышав прекрасный, божественный женский голос — чистый, как горный хрусталь. — Вас спас этот человек. Поэтому приказываю: позаботьтесь о нём, пока он не придёт в себя. Он потратил слишком много сил, исцеляя меня от ран и убив демона.

— Как прикажете, светлая защитница, — маг вновь сгорбился в поклоне.

Карган опустил голову, чуть коснулся клювом правой руки человека и исчез во вспышке света, оставив людей стоять с разинутыми ртами.

— Что будем делать, господин? — наконец спросил один из магов.

— Вы слышали приказ светлой защитницы? — придя в себя, произнёс Эгдер. — Зовите солдат. Пусть прихватят носилки. Нужно доставить героя во дворец.

* * *

Пронзив тонкий слой облаков, башня госпожи Таргин на добрых три километра колоссом возвышалась над бескрайним Дархасаном, напоминавшим с такой высоты причудливый узорчатый ковёр. У основания башня достигала восьмисот метров в поперечнике, а у верхушки — четырехсот. Её украшенные узорами и орнаментами бежевые бока отсвечивали теплой аурой заходящего за горизонт солнца. Синий похожий на луковицу купол, увенчанный длинным серебряным шпилем, блестел в его лучах. Двадцатью метрами ниже башню опоясывал широкий балкон, окаймлённый по краю резной мраморной балюстрадой. В стенах этой части обители Таргин от пола и почти до купола вытянулись стрельчатые окна. На их поверхности отражались сияющее золотым заревом заката небо и налившийся багрянцем диск светила, так похожего на глаз божества.

Лёжа на софе с мягкими расшитыми золотыми узорами подушками, хозяйка башни, положив руки за голову, задумчиво смотрела в темнеющее синее небо и на первые загорающиеся звёзды. Таргин не боялась замёрзнуть на такой высоте. Даже треплющий её длинные чёрные волосы холодный ветер не беспокоил, а ведь всё, что на ней было — это тонкие шёлковые одежды красного и голубого цветов. Ткань не закрывала живот, обнажая пупок, вокруг которого красовалась татуировка восьмиконечной звезды.

Тяжело вздохнув, Таргин приподнялась и, сидя повернувшись на софе, опустила босые ступни на ледяной пол, даже не вздрогнув от холодного прикосновения. Встав, она направилась к балюстраде. Каждый шаг хозяйки башни отмечал перезвон колокольчиков на серебряных браслетах, опоясывающих её лодыжки и запястья. Она оперлась локтями на мраморные перила и устремила взгляд тёмно-синих глаз к алеющему горизонту. Ветер развевал волосы волшебницы, норовя сорвать с плеч шёлковую накидку, но крепко стянутые и завязанные в узел шнурки удерживали её на месте.

Таргин растянула алые поблёскивающие губы в улыбке.

— Не ожидала, Шаин, — прошептала она в пустоту. Облачко пара вырвалось изо рта и растворилось в воздухе. — Совсем не ожидала.

Тут Таргин ощутила чужое присутствие. Она обернулась. Перед ней стоял полупрозрачный образ мужчины, которому на вид было лет тридцать пять, но в действительности жил он гораздо дольше. Облачённый в одежды из чёрной кожи, визитёр на голову превосходил Таргин в росте. Его седые волосы струились прямым водопадом ниже плеч. В мочку левого уха, в левую ноздрю и нижнюю губу с той же стороны было вдето по серебряному кольцу. Льдисто-серые глаза смотрели внимательно, но без угрозы.

— С чем пожаловал, Аргал? — спокойно спросила хозяйка башни.

— Как всегда, холодно принимаешь гостей, — усмехнулась эфирная проекция волшебника.

— Ты давно не гость. Или ты думал, что я встречу тебя с распростёртыми объятиями? После всего, что ты сделал?

— Всё никак не забудешь? Злопамятная, — повелитель северной башни показательно вздохнул и добавил: — Ну, я рассчитывал хотя бы на простое "здравствуй".

— Обойдёшься, — уже с некоторой долей раздражения ответила Таргин. — Говори, зачем пришёл, и проваливай.

— Хо! Какие мы грозные. Я тут прослышал, что у тебя завёлся интересный гладиатор, — Аргал улыбнулся одними глазами.

— Это не твоё дело, стервятник! — огрызнулась Таргин.

Он замолчал на некоторое время, обдумывая, стоит ли извиняться перед ней, но решил, что не стоит. Однако что-то сказать было необходимо.

— Послушай, Таргин. Я знаю, ты не лучшего мнения обо мне, — с сожалением в голосе произнёс незваный гость.

Ещё бы. Хозяйка башни опалила его злобным взглядом. Манера Арагала говорить об очевидном раздражала Таргин. Но тот не обратил на это никакого внимания и продолжил тем же тоном:

— Поверь, я не отдавал приказа джадугярам. И не поощрял вызова демона Хаоса. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к выродкам Тиамат.

Внезапно успокоившись, Таргин твёрдым и низким голосом произнесла:

— Это уже не важно. Проблема решена, — она замолчала на миг. — Возвращайся к себе, Аргал. Так будет лучше и для тебя, и для меня.

— Ладно, — спустя мгновение непринуждённо ответил волшебник. — Потом поговорим.

Его образ развеялся призрачным туманом от резкого порыва ветра. Таргин устало опустилась на софу и вновь устремила взгляд в потемневшее вечернее небо, подмигивающее ей тысячью тысяч мерцающих разноцветных звёзд.

— Что ж, Шаин. Посмотрим, чем ещё ты нас удивишь…

 

Глава 8

Я открыл глаза. Так… похоже, я всё-таки проиграл битву с демоном, умер и попал в рай. Ибо иначе это описать нельзя. Помню, что был на поле боя, затем разум затуманился, последовал провал в черноту… и всё. Дальше ничего не помню. Я не мог очутиться здесь — в благоухающей цветами белоснежной спальне, лёжа на огромной, безумно мягкой кровати, совершенно обнажённый и укрытый дорогой, шёлковой простынёй. И это точно не сон — ощущения слишком уж реальные.

— И куда меня занесло в этот раз?

— Вы во дворце наместника, молодой господин, — прозвучал женский голос из-за полупрозрачных белых штор, висящих вокруг кровати. — Рада, что с вами всё в порядке. Вы два дня и две ночи не приходили в себя.

— Сколько?! — тут мой живот заурчал, напомнив, что хорошо бы чего-нибудь пожрать.

— Вы голодны, молодой господин?

— Спрашиваешь…

— Сейчас всё будет, — послышались удаляющиеся шаги.

Я тяжело вздохнул.

Интересно, куда дели мою одежду? А рюкзак? Мало того, что я голый, так ещё и чистый! Кто-то меня помыл, пока я пребывал в беспамятстве. Хорошо, когда чувствуешь себя свежим, отдохнувшим, бритым и… голодным! Как же жрать охота!

К счастью, завтрак (или обед? аааарррх! не важно!) не заставил себя долго ждать. Уже через пять минут послышались шаги, сквозь занавес проступил силуэт женщины с подносом, и всё тот же милый голос прозвучал:

— Вы позволите отодвинуть штору, господин?

— Да к чему все эти церемонии и любезности? — проворчал я, учуяв ароматный запах жаркого. — Просто дай мне поесть.

— Как прикажете.

Занавес отъехал в сторону, и взору предстал… поднос с едой! Я набросился на жареное мясо и плов, как оголодавший волк на барана. Миловидную ухмылявшуюся (судя по бесенятам в карих глазах, ибо нос и рот закрывала вуаль) девушку я разглядывал уже с набитым ртом. Одета в полупрозрачный белый шёлк: туника, оставлявшая открытым живот и с откровенным разрезом на груди, накидка на плечах и просторные шаровары. Каштановые волосы достигали плеч и обрамляли аккуратный овал лица. Она присела на кровать, поджав под себя босые ноги.

— Как тебя зовут? — спросил я, прожевав и проглотив сочный кусок баранины.

— Эрмина, господин, — она слегка склонила голову.

— Я же просил, без всех этих любезностей, — произнёс я, не забывая орудовать ложкой. — Никакой я не господин. Меня зовут Шаин. Просто Шаин.

Она повела плечом.

— Приказы господина Эгдера не обсуждаются. Он ясно дал понять, что я должна внимать любому ваше… твоему слову.

— Эгдера?

— Советник наместника и придворный маг. Именно он доставил тебя во дворец… без сознания.

— И все эти… два дня ты заботилась обо мне? Спасибо.

— Для нас было большой честью заботиться о герое, победившем ужасного демона.

— Нас?

— Да, мы с сестрой ухаживали за тобой, — она игриво хихикнула.

Так я всё-таки победил? Ничего не помню. Меня словно затянуло во тьму, когда я позволил ненависти вырваться наружу. А что случилось с Найрин? И только сейчас я заметил на правом предплечье татуировку в форме летящего каргана.

— Вот чёрт! — воскликнул я, уронив ложку.

— Чёрт? — Эрмина непонимающе посмотрела на меня, проследила за моим взглядом и улыбнулась. Пододвинулась и кончиками пальцев провела по силуэту расправившей крылья птицы. От девушки веяло тонким ароматом жасмина. К счастью, ненавязчивым… голову не вскружило. — Печать светлого защитника, — продолжила она. — Тебе благоволит сам великий Мардук.

— А это тогда что? — я показал змею на левом предплечье и усмехнулся. — Проклятье? Кто там по вашей вере противостоит Мардуку?

— Не шути так! — Эрмина отдёрнула пальцы и округлила глаза.

Ясно. Затронул запретную тему. С этим лучше не перегибать… Мардук — божество шумеро-аккадских мифов. Но это там — у нас, на Земле. А в Дархасане его почему-то почитают. Неужели наши миры как-то связаны? И всё же… кто был антагонистом Мардука в мифах шумеров и аккадцев? Что-то смутно помню про семиглавую гидру. Ещё припоминаю легенду, якобы связывающую врага Мардука с планетой Фаэтон, которая превратилась в кольцо астероидов между Марсом и Юпитером. Хотя была ли та планета? А вот имя этой самой гидры я забыл. И оно здесь, похоже, под запретом. Ладно, табу так табу. Не будем совать нос, куда не следует.

— Прости. Просто… я из другого мира, — попытался я оправдаться с сожалением в голосе, — и многого не знаю о Дархасане.

— Знаю, — её глаза снова улыбались. — Многие гладиаторы из других миров.

Кажется, это ни для кого не секрет. Я кивнул и вернулся к трапезе.

— Вина? — предложила Эрмина. На кровати уже лежал второй поднос с бокалом и кувшином. И когда успела?

— Нет, — я мотнул головой. Она мне сейчас нужна ясная и трезвая. Один бокал, конечно, не повредит, но я себя знаю: за первым, обычно, следует второй и так далее. Тем более в присутствии красавицы могу окончательно потерять голову (хорошо, если не физически). Кто знает, к каким неприятным последствиям меня это приведёт.

— Жаль, — Эрмина с явным сожалением во взгляде убрала поднос.

— Но от чая не откажусь.

— Чая?

— Травяной мятный завар, — я улыбнулся.

— А, натис. Сейчас будет.

Она не позвонила в колокольчик, не хлопнула в ладоши. Всего лишь приложила указательный и средний пальцы правой руки к виску, закрыла глаза и секунд через пять вновь посмотрела на меня. Что это было? Мысленный приказ? Кому? Опять магия… Или псионика? Телепатия всё же относится к способностям мозга. А магия? Существует множество теорий, но все они почерпнуты из фэнтези романов. Так что если хочешь разобраться, Шаин, придётся на личном опыте изучать это явление.

Дверь в спальню отворилась, и внутрь вошла девушка. В руках она держала поднос с чаем… точнее, натисом. Нужно привыкать к здешним реалиям и названиям.

Устроившись с другой стороны кровати, она поставила передо мной поднос с напитком. Девушка походила на Эрмину как две капли воды. Сестра-близнец. Ну, судя по видимым чертам лица, ибо даже одеяния у них были одинаковые. Только волосы второй были чёрные, словно смоль.

— Это Наяда — моя сестра, — произнесла Эрмина. Вторая близняшка склонила голову в коротком поклоне. — Она молчунья. Говорит очень редко.

— Молчание — золото, — глубокомысленно произнёс я и заметил согласие в глазах Наяды. — Так говорят в нашем мире.

Я с удовольствием отпил мятного чая. Сделав несколько глотков, решил затронуть беспокоившую меня тему.

— У меня был рюк… был походный мешок и… — я смутился, подумав, что близняшки меня раздевали, — и одежда. Могу я их получить обратно?

— Мешок и твои вещи в сохранности. Но от одежды пришлось избавиться, — закрыв глаза, Эрмина покачала головой. — Она ужасно воняла, да и превратилась в рваньё. Герою же не пристало ходить в лохмотьях. Но беспокоиться не о чем. Мы с сестрой сняли с тебя мерки, и новая одежда уже готова.

Я вспомнил футболку с эмблемой группы Godsmack. Эх! Прощай фанатский раритет. Я тяжело вздохнул и произнёс:

— А ещё вы меня искупали. Что вы ещё успели со мной сделать, пока, беззащитный, я был в вашей власти?

Наяда хихикнула.

— Нам понравилось, — Эрмина заговорщицки мне подмигнула.

Ясно. Две красотки меня попользовали, а я ничего не почувствовал. Грустно даже как-то.

— Мы можем повторить, — подала голос Наяда.

— Уверены?

— Приказ господина Эгдера был однозначен: ухаживать за тобой и всячески заботиться о тебе, — сестры на четвереньках двинулись ко мне, будто две пантеры. В их глазах читалась неотвратимость грядущего. Сопротивляться бессмысленно.

— Всего лишь приказ? — приняв правила игры, обиженно спросил я.

— Нам понравилось, — повторила вслед за сестрой Наяда.

* * *

Близняшки провели меня через богатые коридоры и залы дворца наместника. Пока мы шли, я с открытым ртом разглядывал убранство жилища сказочного султана. Обитавшие здесь люди посматривали на меня с лёгкой усмешкой. А вот во взглядах местных стражников и магов читалось уважение. Так мы и шли сквозь дворец, пока не оказались в просторном саду.

Расположившись в уютной резной беседке, мы с Эгдером сидели напротив друг друга в мягких удобных креслах. Вокруг ласково шелестели листьями приземистые деревья. Как я понял, маги зачаровали растения, и те двигали кронами сами, будто покачиваясь на ветру, создавая уютную атмосферу, хотя ветра никакого не было. Между нами стоял деревянный шестиугольный столик. На нём — чайник и две чашки. Все из белого фарфора, украшенного рисунком из синих цветков.

Эгдер Иль-Самид — придворный маг и советник наместника — производил впечатление умного и недоверчивого человека. Его пронзительно голубого цвета глаза будто предупреждали: "Трижды подумай, прежде чем соврать". И эти глаза на фоне смуглой, морщинистой кожи старика смотрелись неестественно, отчего завораживали. Вытянутое лицо мага окаймляла коротко стриженная седая борода. Вообще Эгдер напоминал мне Джафара из диснеевского мультфильма "Волшебная лампа Аладдина". Тот же острый взгляд, тот же крючковатый нос. Даже посох мага венчала голова змеи. Разве что персонаж сказки предпочитал одеваться во всё чёрное, а не синее. И болтливого попугая Эгдер при себе не держал.

Для этой встречи я выглядел вполне достойно и представительно. Эрмина и Наяда принесли новую одежду в спальню. Не знаю как, но они угадали с моими цветовыми предпочтениями. Сейчас на мне была чёрная рубаха, рукава которой достигали локтей, и чёрные просторные шаровары, опоясанные широким красным кушаком со свисающими сбоку до колен концами. На ногах красовались чёрные с загнутыми кверху носками кожаные сапоги, голенища которых достигали икр. И завершала дело куртка-безрукавка, полы которой опускались до колен. Её специально сделали белого цвета, ибо гулять на поверхности под палящим солнцем во всём чёрном не рекомендовалось. В сочетании с такой одеждой мой современный рюкзак смотрелся нелепо. Но это придётся перетерпеть.

— Хорошо отдохнул? — поинтересовался старик; его голос был слегка хрипловатым и в то же время — властным.

— Да, спасибо, уважаемый Эгдер.

Маг кивнул и, разливая исходящий ароматным паром натис по чашкам, ненавязчиво спросил:

— Надеюсь, Эрмина и Наяда не причинили неудобств? Не слишком надоедали?

— Нет, нисколько, — ответил я и вспомнил, что ненасытные близняшки буквально насиловали меня два часа подряд. Не понимаю, как я выдержал эти "адские муки". — Но их упорству и выносливости можно только позавидовать.

Эгдер сдержано улыбнулся.

— Они владеют… специфической магией, — старик неопределенно покрутил пальцем в воздухе. — Но пусть тебя это не вводит в заблуждение. Они также отличные бойцы.

Угум-с. Могут затрахать до смерти. Ни дать ни взять — две суккубки.

— Простите, уважаемый Эгдер. Но почему мы их обсуждаем? — я пригубил чашку с горячим напитком.

— Я должен знать, понравилось ли тебе их общество. Если нет, тебя до поверхности будут сопровождать другие телохранительницы… или телохранители, — маг подозрительно сощурил глаза и нагнулся вперёд.

— Нет, нет. Меня всё устраивает! — я замахал руками; не хватало ещё, чтобы он подумал, будто я любитель мальчиков!

— Ну вот и хорошо, — Эгдер откинулся на спинку кресла и расслабился. — Теперь поговорим о более важных вещах.

Иными словами, начнём допрос. Я мысленно усмехнулся.

— Ты знаешь, откуда взялся этот демон?

— Да. Вам знакомо имя Ильрах?

— Один из иерархов джадугяров? — старик пожевал губами. — Хочешь сказать, что это его рук дело?

— Да.

— Весьма опрометчивое обвинение. Джадугяры — уважаемый орден. Ты можешь доказать свои слова?

— К сожалению, нет, уважаемый Эгдер. Единственный, кто мог подтвердить мои слова — сам Ильрах, убит демоном.

— Почему? — брови мага приподнялись. — Если Ильрах призвал демона, то между ними был заключён договор.

Вот я и встал на лезвие ножа. Солгать? Думаю, не стоит, иначе запутаюсь в противоречиях, так как я не смогу перехитрить человека, который в магии понимает в разы больше меня. Он постоянно будет ловить в моих словах несоответствия. Лучше говорить всё, как есть.

— Ильрах хотел убить меня. Пока мы были на поверхности, он уверенно шёл по моему следу, — я специально не стал упоминать Алаю и Гехира; ни к чему подставлять и их. — Но под землёй он уже отыскать меня не мог. Вот и призвал демона, чтобы тот смог меня учуять.

Эгдер молчал, ожидая продолжения.

— Демоны не убивают своих. Призванный Ильрахом демон признал во мне Вахираза.

Тут в глазах мага промелькнула тень страха. Всего лишь на мгновение. Фух! Похоже, драки не будет.

— Ильрах собирался убить меня, видя, что демон отказывается это сделать. Тогда демон и убил джадугяра.

Эгдер помолчал несколько секунд, затем заявил:

— Ты очень храбр, Шаин, если рассказываешь мне всё это. Ты ведь знаешь, кто такой Вахираз?

— Враг Дархасана.

— Не просто враг. Самый заклятый и самый опасный враг.

— И как вы, уважаемый Эгдер, себя чувствуете, сидя в одной беседке и попивая натис с самым заклятым и самым опасным врагом Дархасана? — я насмешливо приподнял бровь.

— Жутковато, — маг передёрнул плечами.

— Я настолько страшен?

— Пока нет. Надеюсь, дальше будет так же. Мне интересно другое… Семь сотен лет назад ты прорвался сквозь защитные барьеры Дархасана и принялся сеять смерть и хаос. Зачем?

— Ничего такого не припоминаю, — я пожал плечами. — Это был не я. Или я, но другой я.

— Поясни, — Эгдер нахмурил брови. — Семьсот лет назад твой прорыв в Дархасан стоил тысяч загубленных жизней и сотен кварталов, превращённых в чёрную безжизненную пустыню. Там до сих пор ничего не растёт. И люди боятся заново отстраивать там дома, считая то место проклятым. Только благодаря совместным усилиям всех пятерых ядаров, тебя удалось остановить и вновь заточить в межмирье. Нам казалось, окончательно. Барьеры были усилены. Но ты всё равно нашёл сюда дорогу…

— Уважаемый Эгдер, похож ли я на описываемое вами чудовище? — я сделал добрый глоток натиса, чтобы успокоить нервы. Даааа… натворил я тут жути в прошлом. Если это действительно был я…

— Не похож, — маг продолжал хмуриться. — Ты убил демона, который тебя спас. Ты защитил каргана. И он… она поручилась за тебя. Именно поэтому я с тобой разговариваю, а не пытаюсь убить.

— Пока зверь во мне спит, я не опасен. Но если бы зверь не пробудился, демон, крушивший ваш город, был бы всё ещё жив.

Эгдер кивнул.

— И в знак благодарности прими это, — маг выудил из сумки пять шестиугольных жетонов гладиатора и стопкой положил на стол. — От наместника.

Опять эти странные жетоны. В этот раз я решил спросить.

— У меня есть пять сотен круглых жетонов и один такой же, — я кивнул в сторону шестиугольников. — Вы можете пояснить, чем они отличаются?

— Знаю лишь, что за них полагается особая награда, и вручаются они только за выполнение сверхсложных заданий, за особые заслуги перед Дархасаном и его жителями. А за что ты получил первый? Где успел отличиться?

Я погладил татуировку змеи на левом предплечье.

— Убил демона в "Чёрном квартале", с которым долгое время никто не мог справиться.

— Слышал, слышал, — Эгдер важно кивнул. — Значит, ты и есть герой Найвы?

— Так меня прозвали люди, — я развёл в стороны руками, мол, ничего с этим не поделаешь.

— А теперь ещё начнут называть убийцей демонов, — маг в задумчивости погладил бороду. — Молва далеко разойдётся о тебе. Похоже, грядущий турнир обещает быть интересным. Думаю, гладиаторам Аргала в этот раз придётся сильно постараться, чтобы победить.

Аргал! Мои пальцы сжались в кулаки и затряслись. Зверь внутри меня открыл один глаз и недовольно заворочался. Но ощутив, что вокруг всё спокойно, вновь уснул.

— Что с тобой, Шаин? Ты побледнел.

— Ничего, — дрожащими руками я поднёс к губам чашку. Хорошо, что уже выпил больше половины, иначе неизбежно бы расплескал натис. — Всё в порядке, — произнёс я, допив оставшийся напиток. Стало легче.

— Хорошо, если так, — маг покачал головой.

Блин! Нужно что-то делать с самоконтролем. Иначе в следующий раз я на самом деле в приступе ненависти начну убивать всех подряд.

— Скажите, уважаемый Эгдер, — нужно перевести беседу в иное русло. — Почему жетоны, а не золото, серебро и медь? Как гладиатору выжить без денег?

— Укради, — маг усмехнулся и пожал плечами.

— Это противозаконно!

— Воров это не останавливает.

— Неужели нельзя заработать честным трудом?

— Гладиатору — нет.

Ну и хрень! Опять какие-то дурацкие правила!

— Почему?

— Правила устанавливают ядары, Шаин. Они в Дархасане абсолютная власть. И гладиаторов эти правила касаются особенно. Ты можешь украсть — для гладиаторов запретов не существует.

— Но если меня поймают на краже, отрубят руки, — закончил я. — Иными словами, мы сами ставим перед собой запреты. Кража для меня неприемлема, уважаемый Эгдер. Я не могу присвоить чужое. Но и выполнив задание гладиатора, я не смогу заработать. Что тогда делать?

— Ты гладиатор, Шаин. А значит — ценная боевая единица, — маг ухмыльнулся. — Ты можешь убить бандита какого-нибудь и забрать его вещи. Можешь разобраться с чудовищем, и получить то, что оно, возможно, стерегло.

РПГ какая-то! Завали моба, собери лут. Только это в компьютерных играх при убийстве чудовищ из них сыплются ценности, будто монстры питались деньгами и предметами экипировки, а не живыми существами. Здесь же настоящая жизнь. И что делать? Найти какого-нибудь съехавшего с катушек мага, прикончить бедолагу и обыскать его жилище? Что-то не хочется… я уже от одного-то психа задолбался бегать. Нет… надо поскорее вернуться к госпоже Таргин. К тому же я и так изрядно потерял время. Кольцо ждать не будет.

— Ну а ради меня исключение сделаете? Мне нужно вернуться в башню госпожи Таргин. И чем быстрее, тем лучше.

Эгдер задумался. Некоторое время он смотрел на меня, потом забрал один жетон.

— Хорошо, — маг кивнул. — Я сделаю исключение, так как светлая защитница поручилась за тебя. Но один жетон я заберу в качестве уплаты. Эрмина и Наяда отправятся с тобой, оплатят твой проезд на мервархе и проводят до ближайшего к башне госпожи выхода на поверхность.

— Согласен.

Жаль, конечно, жетон, но тут ничего не поделаешь. Ибо времени с каждым днём всё меньше и меньше.

* * *

— Ну и громадина! — выдохнул я, узрев наконец, что есть мерварх.

Мы с близняшками стояли на широкой пристани, которая метров на сорок выдавалась вперёд, зависнув над пропастью благодаря несущей конструкции из мощных каменных опор и толстых деревянных балок. Оказывается, подземный город стоял на высоком плато, окаймлённый полумесяцем обрыва, глубина которого достигала, на мой непрофессиональный взгляд, сотни метров. А это ведь, как минимум, стандартные (по меркам Земли) тридцать этажей!

Здесь же возле пристани за крепостной стеной ютились склады. Мерварх, как оказалось, перевозил не только людей, но и разнообразный груз. При таких-то размерах этого ящера-переростка — неудивительно! Было бы глупо использовать подобного гиганта только для транспортировки пассажиров. Ниже, ближе ко дну пропасти, находилась ещё одна пристань — фрахтовая. Туда можно спуститься на платформе деревянного крана. Точнее, кранов шесть: три поднимало груз, другая тройка — опускала.

А ещё здесь, помимо нас, бродило, стояло и трудилось много людей: пассажиры, стражники, носильщики, грузчики.

Мерварх походил на увеличенного в размерах варана. Серо-бурая спина ящера, оснащённая домиками вагонов, как раз достигала верхней пристани, в то время как брюхо, к которому крепились огромные грузовые корзины, было на уровне нижней.

Мы ступили на один из пяти подведённых к вагонам трапов. Пока я шёл по скрипучим доскам мостика, всеми силами старался не думать, что подо мной глубокий обрыв. Не люблю высоту! Покрываясь холодным потом, я заставил себя смотреть вперёд, а не вниз, кое-как преодолел пятнадцать метров трапа и пробрался в вагон. Я прямо-таки затылком чувствовал, что близняшки надо мной хихикают. Тоже мне, герой нашёлся. Высоты боится!

Я вздохнул с облегчением, когда мы уселись друг против друга в трёх креслах. Задница и спина буквально утонули в мягкой и податливой обивке. Тут даже ремни безопасности предусматривались. Немудрено. Видимо, пассажиров будет сильно трясти, когда эта громадина отправится в путь.

— И чем только этот переросток питается?

— Акконитом, — быстро ответила Эрмина.

— Э?

— Магические кристаллы, добываемые в подземных рудниках.

— Для такой твари, наверно, нужна прорва этих кристаллов, — я почесал голову в задумчивости.

— Верно. Тем более что мервархов у нас три.

— Три?!

— И это только во владениях госпожи Таргин.

— Да никаких магических кристаллов не хватит, чтобы прокормить такую ораву гигантов! Это противоречит логике.

Наяда пожала плечами, а Эрмина продолжила:

— Но ведь хватает.

Я хотел было возразить, но у меня вырвалось лишь:

— Что-то здесь не то и не так.

Эрмина улыбнулась одними глазами. И как у неё так получается?

— Ты никогда не задумывалась над подобными вещами?

— А зачем? — Эрмина усмехнулась и откинула голову назад, расслабившись и закрыв глаза. — Если что-то прекрасно работает, нам достаточно знать, что это работает. Скоро тронемся в путь. Лучше отдохни и не мучай себя ненужными вопросами.

Да я уже четвёртый день отдыхаю! А время безвозвратно уходит.

"Будто ты с этим что-то можешь поделать", — съязвил внутренний голос.

Я последовал примеру Эрмины, расслабился и закрыл глаза. Так и беседовать с самим собой приятнее. Блин, ну и шиза…

Так, может, ты объяснишь, чем питаются мервархи в действительности?

"Ты дурак? Или тебе делать больше нечего, как занимать голову бесполезными вопросами?"

Так бы и сказал, что не знаешь. Зачем оскорблять?

"Знаю!"

Тогда расскажи, о великий Вахираз!

"Ты тоже Вахираз!"

Я в первую очередь Шаин. Так расскажешь?

Я открыл глаза. Последние пассажиры пробрались в вагон, после чего человек в синей униформе закрыл дверь. Я наблюдал через квадратное окно без стекол, как рабочие сноровисто отделили трапы от мерварха. Но ящер стоял смирно. Видимо, пока не весь груз принял на "борт". Ещё бы узнать, как этой гигантской хренью управляют.

"Нет, ты действительно дурак. Тебя сейчас должно заботить лишь пробуждение собственной силы!"

Подождёт, и никуда не убежит. Так что рассказывай.

"Ответ "магия" тебя не устраивает?"

Нет.

"Но всё действительно завязано на магии. В переднем вагоне сидит маг, управляющий разумом Мерварха. Что же касается питания, одному ящеру кристалла размером с человека хватит на три дня".

Не хило, однако. Но всё равно пока не понятно.

"Аккониты — живые многомерные кристаллы. Накапливая эфир, они не просто аккумулируют его в себе, но и дублируют на всех доступных уровнях. Не только на материальном".

Сложновато, конечно, со всеми этими нематериальными планами. Я в них пока не разбираюсь. Но уже понятнее. Эдакая "волшебная" батарейка-матрёшка.

"Грубо, но в целом — верно".

А ты не прав. В будущем это знание может пригодиться.

"В чём же?"

Хочу постигать магию. Так что подобные знания не будут лишними. Я почти уверен, что моя сила, о который ты говоришь, больше связана с магией, нежели с физическими возможностями тела.

"Да, тут ты понял всё правильно. Зверь в тебе — это эфирная сила. Возьмёшь его под контроль, и тогда ничто не сможет нас остановить".

Ничто и никто? Даже ядары? Помнится, именно они остановили тебя… меня… нас семьсот лет назад.

Внутренний голос решил не отвечать на мой язвительный комментарий. Ладно, пусть так. Видимо, вспоминать этот провал неприятно. В отличие от Вахираза, мне легче. Я вообще ничего не помню.

Деревянный пол под нами задрожал, мерварх сделал первый шаг. Довольно большой шаг — только что бывшая напротив окон пристань осталась далеко позади. Потом весь вагон вздрогнул, и ещё раз, и ещё. Гигант постепенно набирал скорость. И вот пещера подземного города исчезла, всё мгновенно погрузилось во тьму — мерварх вошёл в тоннель. Ох! Как представлю, сколько времени, ресурсов и сил потребовалось, чтобы продолбить для этих ящеров-переростков сеть подземных тоннелей, голова кругом идёт!

"А ты не представляй. И тут использовалась магия. Не забывай, Дархасан создавали ядары. А они великие волшебники, чья сила близка к божественной".

Ладно, ладно.

Тьма обступила со всех сторон. И как только маг управляет ящером, если не видит дороги? Опять используется некое магическое зрение? Скорее всего.

Мерное движение мерварха вкупе с мягким креслом убаюкивали.

— Эрмина, — прошептал я.

— Да, Шаин, — ответила она, а затем послышался её зевок. — Спать хочется.

— Это нормально?

— Да. Спи и ничего не бойся.

Но спать не хотелось. Точнее, очень хотелось, но я боролся с желанием закрыть глаза как мог и таращился в непроглядную темноту.

"Будешь долго глазеть во Тьму, начнёт всякая жуть мерещиться", — съязвил внутренний голос.

Ты лучше расскажи, как так получилось, что я начал тебя слышать?

"А ты подумай. Если догадаешься, расскажу больше".

Хм. Раньше я сам с собой не разговаривал. Разве что в мыслях. Но тогда это не было похоже на шизу. Обе точки зрения во внутреннем диалоге принадлежали мне, и не было ощущения, будто во мне сидит ещё одна личность. Самостоятельная личность.

"Ты на шизу не сваливай. Ты абсолютно здоров и умом не тронулся. Просто думай дальше".

Это тренировка, что ли?

"Думать иногда полезно".

Только иногда?

"Именно. В бою тело должно действовать на рефлексах. У мага до подобного состояния доводится даже разум. Маг не думает в критической ситуации, какое заклинание использовать. Он просто делает. А сейчас подумать будет полезно".

Ну, если идти от противного, то впервые я тебя услышал в Дархасане — ещё до прохождения ритуала предназначения. На Земле такого не было. Значит… портал?

Я вспомнил, как меня объял холод, как почувствовал взгляд чего-то тёмного и зловещего; вспомнил охвативший на мгновение сердце страх, когда я прошёл сквозь портал.

"Всё верно. Это был я".

Теперь ты расскажешь больше, как обещал?

"Да. Заслужил. Рассказывать всё не буду, ибо есть вещи, которые тебе следует вспомнить самостоятельно".

Почему?

"Потому что в этом случае ты просто услышишь рассказ, но не прочувствуешь мою боль, моё отчаяние, мою ненависть… боль, отчаяние и ненависть, которых ты избежал благодаря разделению. А если не почувствуешь, то и силу не пробудишь. Сейчас нас трое: Шаин, Вахираз и Зверь".

М-да. Шиза всё крепчает.

"Нет никакой шизы! Моя сила, наша сила — сила Вахираза — это сила Зверя. Но тебе Зверь неподвластен. Потому что ты всё ещё отделён от нас. Это тело — твоё. Ты главный. Но стоит тебе погрузиться во тьму, потерять сознание, и я обретаю способность выпускать Зверя на волю".

Теперь понятно, как я справился с людьми Ильраха и с демоном, и почему я ничего не помню.

Но как получилось, что мы разделились?

"Это долгая история. Её начало тебе придётся вспомнить самому, иначе ты по-прежнему останешься слеп и глух к нашим воспоминаниям. И Зверь тебя так никогда и не признает. Что же касается второй половины истории, то я обязательно тебе её расскажу. Но в своё время. Сейчас тебе всё же лучше поспать и отдохнуть".

Как скажешь. Надеюсь, Зверь не вырвется на волю, пока я буду спать.

"Без моего разрешения — нет".

Что ж, это хорошо.

Пассажиры в вагоне уже пребывали в мире сновидений. Храп и сопение доносилось до меня сквозь темноту со всех сторон. Ладно. Стоит и мне поспать.

* * *

Башня госпожи Таргин возвышалась над крышами одно-, реже двухэтажных каменных домов мрачным великаном, отбрасывая на город длинную тень. Почти добрались. Ещё два-три дня, и путешествие закончится. Как закончатся и все мучения.

Жаль, что Шаин не вернулся. Алая возлагала большие надежды на дружбу с этим слабым и одновременно сильным гладиатором. Что же касается Гехира… Девушка украдкой взглянула на убийцу. Именно убийцу: хладнокровного и расчётливого…

Там, под землёй, когда они уходили к стоянке мерварха, они услышали крики о помощи. Кричала женщина. Алая среагировала мгновенно, но Гехир… Убийца оказался быстрее. Когда она с обнажённым мечом рванулась в переулок, всё уже закончилось. Заляпанный кровью лежавших в грязи с перерезанными глотками трёх насильников, Гехир стоял над испуганной женщиной.

А та, трясясь от страха, не спешила принимать помощь от ужасного человека, способного в одно мгновение зарезать трёх здоровенных амбалов, как свиней. Пусть он и спаситель, но ведь наверняка потребует платы. Не может не потребовать! И неизвестно, чем придётся платить…

— Гехир! — окликнула Алая, стоя в отдалении.

Женщина вздрогнула от её голоса, но не посмела отвести взгляда от испачканной чужой кровью протянутой руки убийцы.

Простояв ещё несколько мгновений, Гехир выпрямился, раздражённо цыкнул и бросил:

— Как хочешь.

Развернулся и двинулся к Алае. Но не успел дойти до конца переулка, как рухнул на колени и зашёлся в крике из-за пронзившей руку острой боли — плата за использование способности. Алая не решилась подходить. Всё должно было вскоре завершиться само собой. Да и подойди она, смогла бы облегчить мучения соратника? К тому же Гехир воспринял бы её жест проявлением жалости. А ему жалость была ни к чему. Тем более от того, кто сам испытывал такие же страдания из-за применения способностей.

Когда боль отпустила, он, тяжело дыша, поднялся и продолжил путь.

— Подожди, — прозвучал позади него голос. Гехир замер и спустя миг обернулся к шедшей к нему женщине.

— Спасибо, — приблизившись, робко произнесла она.

— Не за что, — ответил Гехир, развернулся и продолжил путь.

— Она хотела тебя отблагодарить, — заговорила Алая спустя некоторое время, когда переулок остался далеко позади.

— Она отблагодарила.

— Ты не понял…

— Мне от неё ничего не нужно, — отрезал Гехир и замолчал.

— Не ожидала от тебя, — тихо произнесла Алая и улыбнулась.

— Просто ненавижу насильников, — на лицо убийцы легла мрачная тень, и Алая решила не затрагивать тему, явно связанную с неприятными воспоминаниями, но Гехир продолжил. — Воспользовались шумом и неразберихой в городе, чтобы поразвлечься. Презренные трусы…

— Не хочешь рассказать?

Гехир отрицательно покачал головой.

— Не сегодня, Алая.

Ясно. Ещё не совсем доверяет. Или боится доверять?

— Возможно, когда-нибудь… — произнесла она.

— Да.

После того разговора Гехир замкнулся в себе. Если и говорил, то только по делу. Даже близость скорого возвращения в башню хозяйки его не расшевелила. Алая благоразумно не лезла к нему, терпеливо дожидаясь, когда соратник придёт в себя. Ведь ему пришлось бросить Шаина, а потом ещё и неприятные воспоминания навалились из-за женщины, чуть было не пострадавшей от рук насильников. Ладно. Может, придёт в себя, когда это напряжённое путешествие наконец завершится.

* * *

Не знаю, сколько прошло времени, пока я спал. Разбудил меня клёкот каргана. Протерев заспанные глаза, я посмотрел в окно. Мерварх приближался к одному из подземных городов.

— Мы прибыли? — я зевнул, прикрывая ладонью рот.

— Да, — ответила Эрмина. — Здесь выйдем на поверхность, а дальше уже пойдёшь сам. Если ничего непредвиденного с тобой не приключится, то вернёшься в башню госпожи уже через два дня.

Вот это замечательная новость. У меня даже в запасе дней десять останется. Так что можно не спешить и спокойно прогуляться. Ничего не случится, если доберусь до башни через три или даже четыре дня.

"Главное, не забывай. Это Дархасан. Тут всё, что угодно может произойти", — напомнил внутренний голос.

Ладно, ладно. Буду осторожен и внимателен. Тем более что я ещё не натыкался на кровососов, обещанных Даиром. Только вампиров мне не хватало.

"Дархасан очень лакомый кусок. Он кого только ни притягивает. Будь готов, что к тебе неприятности постоянно будут липнуть", - голос прозвучал с издёвкой.

Спасибо за утешение, Вахираз.

"Чем быстрее ты свыкнешься с мыслью, что ты и я — одно, тем скорее ты получишь власть над Зверем".

Ценой потери себя?

"Невозможно потерять то, чем ты являешься с самого рождения".

Угум-с. Скажи это лоботомированным. Но с ними говорить без толку. Всё равно что общаться с деревом. Оно хотя бы листьями пошелестит на ветру, а человек с подпорченным мозгом просто будет смотреть на тебя… точнее, сквозь тебя пустым, ничего не значащим взглядом.

Дрожь вагона утихла, пол под ногами больше не вибрировал. Мерварх прибыл на место назначения. За окном виднелась пристань — точь-в-точь как та, от которой мы отбыли ранее, из-за чего возникло странное чувство, что мы вернулись обратно. К вагонам протянулись трапы, и человек в синей униформе открыл дверь. Пассажиры тут же начали вставать один за другим и потянулись к выходу.

— Выйдем последними, — произнёс я, по-прежнему полулежа в кресле. — Не люблю толчею и очереди.

— Как скажешь, — Эрмина отстегнула ремни безопасности, поднялась и принялась разминать мышцы. Наяда последовала примеру сестры. Я решил не отставать. Освободился от ремней, поднялся и положил в кресло рюкзак, который весь путь держал в объятиях. Благо было не сложно в полулежачем состоянии. Затем потянулся, подвигал головой из стороны в сторону до приятного хруста в позвонках спины и шеи.

Наконец очередь иссякла.

— Теперь можно и на выход, — я подхватил рюкзак и перекинул его через правое плечо на манер походной сумки.

Город принял нас спокойно. Завидев близняшек, стражники отходили в сторону и сгибались в почтительном поклоне. Магов в Дархасане уважают и почитают, невзирая на то, что некоторые из них, подобно Ильраху, не дружат с головой и могут натворить бед.

Пока мы шли, один из трёх карганов постоянно кружил над нами. Конвоир. Подобное поведение светлой птицы не осталось незамеченным. Уже через полчаса люди стали с интересом (некоторые со страхом) посматривать на нас. Ну и зачем мне подобное внимание? Но и отогнать назойливого каргана не получится. Хотя, даже если получится, меня сопровождают две сексапильные близняшки-магички — тоже необычно для простого гладиатора. Или я слишком высокого мнения о себе? Скорее всего, второе. Всё же без каргана на нас глазели бы меньше. К тому же странное поведение птицы может привлечь нежелательных врагов, которых вполне может заинтересовать, почему это защитник города следует непонятным маршрутом, а не парит вокруг дворца наместника.

Разозлившись, я сжал правую руку в кулак и направил мысли на каргана: "Свали отсюда нахрен!"

"Куда?!" — не услышал, а почувствовал я удивление птицы.

"На хрен! Видишь высокую башню дворца? Это и есть хрен. Возвращайся туда!"

"Ты отмечен знаком одного из нас. Нам стало любопытно".

"Любопытно им стало!" — передразнил я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — "Возвращайся к своим. Только внимание возможных врагов ко мне притягиваешь!"

"Откуда у тебя знак каргана?"

Вот же неугомонный!

"От верблюда!"

Такой ответ окончательно загнал птицу в ступор, отчего та зависла на одном месте, перестав нарезать круги. К сожалению, ненадолго. Видимо, решив, что я несу околесицу лишь бы избавиться от надоедливого преследователя, карган наплевал на мои слова и продолжил путь за нами.

"Откуда у тебя знак каргана?"

Не унимается! Прилип как банный лист!

"Найрин знаешь? Она подарила".

Карган яростно заклекотал и камнем устремился к земле. Три секунды, и он рухнул на мощёную камнем улицу перед нами, подняв тучу пыли и напугав людей, которые как тараканы ринулись во все стороны.

Я замер, а близняшки отступили и опустились на колено. Карган грозно расправил крылья, заградив путь.

— Найрин погибла! — громоподобным колоколом прозвучал мужской голос светлого защитника. — Её душа не вернулась в чертоги Мардука! Она не может возродиться!

Птица задрала голову и злобно заклекотала.

— Отвечай, смертный! Как ты связан с Найрин?

Язык мой — враг мой. Теперь точно от лишнего внимания не избавлюсь до самого конца пути.

— Не знаю как, но связан, — я показал правое предплечье с татуировкой летящей птицы света. — Найрин не погибла.

Изображение каргана засияло и отделилось от руки. Сияющий силуэт завис справа от меня, вспыхнул ярким светом, заставив зажмуриться на мгновение, и… теперь отшатнулся я. Нет, не от страха. От поразившего явления.

Высокая светловолосая девушка, закованная от шеи до ступней в серебристый узорчатый доспех, держала в руке сияющий холодным светом одноручный меч и, гордо вздёрнув подбородок, смотрела на каргана. Но больше всего поражали горевшие белым огнём за её спиной ангельские крылья.

— Я не умерла, Айвас, — хрустальным звоном прозвучал высокий голос Найрин.

— Но… как?! Только великий Мардук способен отдавать приказы ханирам!

— Теперь этот человек — мой господин. Освободи дорогу, Айвас! — она слегка подняла меч, но, на удивление, этого хватило, чтобы карган отступил.

— Мардук тебя не простит! — птица взмахнула крыльями, подняв тучу пыли, и устремилась вверх.

— Знаю… — уже в пустоту произнесла Найрин, опуская меч.

Мардук не простит? Похоже, я опять влип…

"Это Дархасан, Шаин. Гладиаторам суждено постоянно во что-то влипать", — внутренний голос ехидно рассмеялся.

Найрин повернулась ко мне и уверенно шагнула вперёд, звякнув стальным каблуком.

— Ты меня спас и отомстил за моих братьев, господин, — она согнулась в поклоне предо мной.

Близняшки по-прежнему стояли, преклонив колени. Но теперь смотрели на происходящее округлёнными глазами.

— Но я лишь навлекла на тебя беду, — продолжила Найрин. Её крылья поникли, потускнели и уже не смотрелись так величественно. — Великий Мардук не обрадуется тому, что я теперь служу тебе.

Вахираз, а с Мардуком у нас проблем нет?

"Есть, и очень большие. Он ненавидит Тиамат и всех, кто с ней связан. На нашу беду, мы связаны с Тиамат не просто так, а родственными узами".

Твою ж мать! Ладно, с этим будем потом разбираться…

Я подошёл к Найрин и осторожно, словно боясь обжечься, взял её за плечи и заставил выпрямиться. Она на голову превосходила меня в росте, отчего я чувствовал себя неуютно, смотря ей в глаза снизу вверх.

— Ты знаешь, кто я в действительности? — всё… шиза окончательно взяла надо мной верх, раз я признал себя Вахиразом.

— Да, — она смотрела на меня бездонными синими глазами и не отводила взгляда.

— Что ж, так даже лучше. Тогда слушай. Больше не называй меня господином и никогда предо мной не кланяйся. Ты мой союзник, а не слуга. Для тебя я Шаин. То, что произошло со мной — моя и только моя проблема. Я сам полез тебя защищать, хотя мог уйти. Так что не вини себя.

— Как прикажешь… Шаин. Но я привязана к тебе. Я — оружие.

— Как и она, — я усмехнулся и показал левое предплечье с татуировкой змеи. — А она по отношению ко мне ведёт себя более своевольно.

На лице Найрин не дрогнул ни один мускул. Хорошо. Возможно, мы сработаемся: человек (человек ли?), демон и ангел.

— Тебе стоит вернуться. Ни к чему привлекать лишнее внимание, — я протянул ей правую ладонь. — Хотя мы и так уже засветились… в буквальном смысле.

Найрин кивнула и, взяв меня за руку, исчезла во вспышке света. Татуировка каргана вернулась на место.

— Ты прогневил Мардука! — в голосе поднявшейся с колена Эрмины звучал неподдельный ужас.

— Теперь тебя только Всеблагой Ану сможет спасти, — добавила Наяда.

Или я сам. Глупо рассчитывать на милость богов. Но озвучить "кощунственные" мысли я бы не решился.

— Надеюсь, он мне поможет, — произнёс я и зашагал дальше по улице, мельком заметив, что испуганных взглядов среди вылезших из щелей местных стало больше, чем заинтересованных.

* * *

Знакомый тоннель и знакомая арка портала в конце него. Что ж, вот и закончились мои приключения в подземном Дархасане. Надеюсь, больше не придётся сюда спускаться.

— Дальше ты пойдёшь один, — произнесла Эрмина.

— Нам пора возвращаться, — добавила Наяда.

— Что? Вот так и разойдёмся? Даже не поцелуете на прощание?

Сёстры переглянулись, в их глазах я заметил смешинки.

— Прости, Шаин, — заговорила спустя мгновение Эрмина. — Но мы просто разойдёмся. Каждый пойдёт своим путём. Ты же не хочешь всю оставшуюся дорогу идти… в возбуждённом состоянии?

— Возбудиться от одного… ладно, двух поцелуев?

— Такова наша магия, — насмешливо произнесла Наяда.

Ах да, точно. Эгдер на что-то там намекал, говоря про специфическую магию близняшек. Мда… идти с восставшим естеством по улицам Дархасана — не очень радужная перспектива.

— Хорошая магия, — наконец ответил я и улыбнулся.

— Не для всех. Наших друзей возбуждает, а врагов — убивает.

Точно суккубки!

— Рад, что я оказался другом, — заметил я и подумал, что иначе бы меня точно затрахали до смерти. — Что ж, тогда удачи вам. Может, наши дороги ещё пересекутся.

— Может быть, — синхронно ответили сёстры.

Улыбнувшись на прощание, я развернулся, поправил лямки рюкзака и двинулся по коридору.

Отзвуки эха вторили моим шагам, арка портала приближалась, а исходившее из него сияние становилось всё ярче. Я замер в двух метрах от выхода на поверхность, так как из магических врат вынырнул давешний Привратник. Встав передо мной, он опустил кончик глефы к земле.

— Мой проход оплачен, Привратник, — эхо гулко повторило мои слова. — Разреши пройти.

— Тебе разрешается пройти. После этого тебе и двум твоим спутникам будет разрешено воспользоваться порталом ещё четыре раза, — страж арки отступил в сторону, освобождая путь.

Я облегчённо вздохнул. Значит, Алая с Гехиром выжили. Ну и прифигеют же они, когда увидят меня целого и невредимого. С этой приятной мыслью я шагнул в портал.

* * *

Эрмина и Наяда дождались, когда подопечный исчезнет в арке портала, и только потом развернулись и зашагали обратно. Им теперь предстояло вернуться к господину Эгдеру и доложить, что Шаин благополучно выбрался на поверхность.

Стоило сёстрам уйти достаточно далеко, как от близлежащих скал отделилась призрачная тень и бесшумно скользнула в коридор. Ей пришлось довольно долго просидеть за изнанкой эфира, чтобы владевшие магией близняшки её не почувствовали. Времени упущено много, так что тень спешила, надеясь догнать ушедшего в портал гладиатора.

 

Глава 9

Алая лежала на койке, повернувшись на бок, и безразличным взглядом смотрела в испещрённую узорами стену. Она скучала от безделья. Не то чтобы заняться было нечем. Алая каждый день упражнялась с мечом. Но с тех пор, как вернулась в башню, дни протекали однообразно.

Разве что ей предложили обменять заработанные в походе жетоны. Десятка оказалось маловато для приобретения чего-то действительно полезного. Однако даже в этом случае выбирать из огромного списка наград было сложно.

Стоило Алае оказаться в обменной лавке башни, её взгляд тут же приковался к хозяину этого места. Мастер Дзварг — так звали белое пушистое существо из расы квергов, который заведовал лавкой, произвёл на Алаю неизгладимое впечатление. В родном мире она никогда не сталкивалась с такими странными существами.

Дзварг сказал, что самый дешёвый меч обойдётся ей в пятьдесят жетонов. О клинках дороже пяти сотен даже и мечтать не приходилось. Золото, серебро и медь тут не принимали. Деньги работали исключительно за стенами башни. Впрочем, Алая на собственный меч не жаловалась, так что высокие цены на оружие особо не расстроили. Но мечи — её страсть. Не залюбоваться красивым, качественным клинком было невозможно.

Цены на более прочую экипировку тоже радости не прибавляли. Это ж сколько заданий нужно выполнить, чтобы купить нечто достойное?! При таком раскладе Алая задумалась: а не продешевила ли она, убив демона и согласившись на подобное вознаграждение? Но… что сделано, то сделано.

Гехиру так вообще не повезло в этом плане — он ни одного жетона не заработал. Собирался вернуться первым и получить награду. Не сложилось и это. Со всей этой погоней, отсидкой в подземном Дархасане они потеряли драгоценное время. Так что добрались до башни лишь одиннадцатыми.

Здраво рассудив, Алая обменяла все жетоны на пять стальных дротиков. Маленькое метательное оружие, свободно умещавшееся в ладони, тоже может пригодиться. Девушка вспомнила начальника стражи. Да, будь у неё дротик, она б точно достала этого вонючего жирдяя! Гасиф не успел бы заблокировать подобный удар…

Собственно, после обмена жетонов началось скучное ожидание непонятно чего. Даир не появлялся, а он единственный мог дать ответ, чего гладиаторам ждать дальше. Помощники мага на любые вопросы отвечали одинаково: "Ждите следующего этапа. Текущий пока не завершён". До конца отпущенного времени оставалось ещё девять дней. Из восемнадцати гладиаторов в башню вернулось пока двенадцать. И Алая с грустью напоминала себе: один не вернётся точно. Но…

— Алая! — ворвавшийся в комнату отдыха гладиаторов Гехир тяжело дышал. Запыхался? С чего бы ему так торопиться?

— Чего кричишь? — девушка поднялась с койки и потянулась, притворяясь, что ей неинтересно возбуждённое состояние соратника. Удивительно. Ведь всё это время он пребывал в унынии! Что же его так расшевелило?

— Шаин вернулся! — отдышавшись, выпалил проныра.

— Что?! — у неё отвисла челюсть.

Вернулся? Но как? Гехир был уверен, что Шаин не выжил. Да и она тоже смирилась с его потерей. И тут…

Присутствующие в комнате отдыха гладиаторы собрались вокруг Гехира. Ведь все знали историю приключений этой троицы. Они не могли не рассказать, с чем им пришлось столкнуться… и как погиб Шаин. А оказалось, что "задохлик" жив! Выбрался из передряги, в которой был замешан огромный демон!

— Где он? — у Алаи предательски задрожали руки, сердце застучало сильнее. — Почему не с тобой?

— Даир забрал его.

— Как? Зачем? — это было странно. Маг ни за кем из вернувшихся не являлся. Если не считать Орилу, которая и прибыла в башню первой. Даир забрал её с собой к госпоже Таргин за особым вознаграждением, как рассказала сама Орила — гибкая и ловкая девушка, мастерски владеющая парой кривых кинжалов.

— А я знаю?! — огрызнулся Гехир.

— Тогда расскажи, что знаешь, — не вытерпел Хоно — невысокий широкоплечий крепыш, умело обращающийся с булавой.

Гехир оглядел обступивших его гладиаторов и увидел по глазам — не отстанут. Он вздохнул и заговорил:

— Сначала я его не узнал. Заявился во внутренний двор башни. Весь такой в новенькой одежде, как у местных. Я и подумал, что это кто-то другой. Но он издали начал махать мне рукой. Тут я и удивился, признав в нём Шаина. Хотел двинуться к нему навстречу, но возникший из ниоткуда Даир меня опередил. Забрал его и повёл в башню.

— Похоже, ты всё же сможешь содрать с него должок, — Орила ткнула Алаю локтём в бок и подмигнула ей.

Алая же в ответ лишь коротко кивнула, но долги соратника её интересовали сейчас меньше всего. Девушке хотелось увидеть Шаина как можно скорее.

* * *

— К чему спешка? — спросил я, следуя за неутомимым Даиром по коридорам башни. — Куда мы идём?

Маг молча продолжал путь. Игнорирует, старый засранец.

Мы поднялись на три этажа и вновь зашагали по многочисленным галереям да залам обители госпожи Таргин. Не башня, а лабиринт какой-то. И как только Даир здесь ориентируется, ума не приложу. Я пытался запоминать путь, но вскоре от обилия на стенах фресок с клинописью и многочисленными изображениями, как мне показалось, богов, героев и мифических существ голова пошла кругом. Я бросил бесполезное занятие и стал размышлять о конечной цели нашего вояжа. Ведь не показывать достопримечательности башни повёл меня Даир. Но вариантов, для чего понадобилась эта прогулка, в уме было много. Один краше другого: от желания мне что-то показать, до желания убить. Хотя убивать меня не за что, только вот местные нервничают, когда узнают, что я и Вахираз — одно лицо. С другой стороны, Даиру не обязательно меня куда-то отводить, чтобы прикончить. Или обязательно? Да и зачем от меня избавляться? Всё это противоречит логике и здравому смыслу.

Очнись, Шаин! Ты в другом мире, вокруг вьётся магия, тебя несколько раз пытались убить, тебе служат ангел и демон, ты разговариваешь в мыслях с самим собой, который вроде бы является тобой, но в то же время и нет. О каком здравом смысле тут может идти речь? Ладно, просто потерпим. Скоро всё выяснится. Надеюсь…

Странно, что на всём пути следования мы так и не встретили ни одного стражника. Магов тоже нет. Даже прислуги!

— А госпоже Таргин тут жить не одиноко?

Даир лишь хмыкнул, и в этот раз не удостоив меня ответом.

Пройдя очередной длинный коридор, мы остановились перед массивной резной дверью. На её створках красовалась восьмиконечная звезда в круге — уже знакомая печать хозяйки башни. Тут её покои, что ли?

Даир стукнул посохом об пол, отчего мраморные плиты под его ногами вспыхнули и покрылись светящимися письменами. Вслед за ними загорелись контуры звезды на двери, створки вздрогнули и стали распахиваться наружу. Из образовавшейся щели полился такой яркий свет, что пришлось на несколько мгновений прикрыть глаза рукавом, дабы дать им время привыкнуть к сиянию.

Когда я открыл глаза, не боясь ослепнуть, взору предстал очередной зал. Огромный, круглой формы.

— Идём, — прокряхтел Даир.

Его высокомагичество, наконец, подал голос? Я мысленно усмехнулся, но дерзить не стал, последовав за стариком.

Эхо от постукивания посоха об пол терялось под высоким сводом купола с отверстием в середине. В него вливался луч света, идущий из центра зала. Луч брал начало из сияющего круга, окаймлённого золотым ободом, за границами которого начинались плиты из чёрного и красного гранита, выложенные в форме всё той же восьмиконечной звезды. Вдоль стены зала вверх тянулись мощные колонны, упиравшиеся лепестками капителей в толстый карниз купола.

Пройдя через зал, мы замерли в пяти шагах от золотого круга.

— Это место называется Храмом Боли, — произнёс Даир.

Странно… антураж совсем не соответствует названию.

— А где пыточные приспособления? Где кровь? Где распятые и посаженные на кол люди, дёргающиеся в предсмертных муках? — я покачал головой, напустив на лицо притворную маску удивления.

— Тут всё же храм, а не пыточная, — старик ухмыльнулся и замолк на миг. — Предлагаешь сменить декорации, Шаин? Или лучше тебя называть Вахираз?

Блин! И он туда же!

— Я не Вахираз, — спокойно ответил я. — Так почему такое странное название для такого чистого и светлого места?

— Когда-нибудь узнаешь… если заслужишь доверие госпожи Таргин.

— А! Понятно, — я пожал плечами. Ну а что? Я даже не знаю, хочу ли заслужить её доверие, да и нужно ли мне оно? Я здесь, чтобы заработать денег. Всё остальное меня не волнует.

"Сам себя не обманешь", — съехидничал внутренний голос.

Болтай, болтай… И зачем я здесь, о всезнающий Вахираз?

"Потому что тебя всегда тянуло в Дархасан. Это заложено в тебе от меня. Даже если б тебе не предложили деньги, ты всё равно отправился бы сюда. Отправился бы вопреки всему. Тебя даже родители остановить не смогли бы".

Брехня!

"Отнекивайся, сколько хочешь. Ты сам со временем всё поймёшь".

Демон внутри меня замолчал. Я вздохнул и посмотрел в удивлённые глаза Даира.

— Полагаю, ты не в первый раз слышишь голоса, — произнёс маг. — Я помню, как ты обратился ко мне перед ритуалом предназначения, подумав, что это я с тобой разговариваю.

— А вы догадливый, уважаемый Даир. Но это всё не важно…

— Важно! — старик с грозным видом воздел палец к потолку. — Голоса до добра не доведут!

Я промолчал. А что ему сказать? Что я — это я?

Маг некоторое время смотрел на меня жёстким взглядом, затем, не дождавшись ответа, тяжело вздохнул и указал пальцем на круг с поднимавшимся из него лучом света.

— Тебе туда. Иди.

Туда? В луч света? Невольно я вспомнил песню группы Орион "Мир сильней тебя", которую тут же процитировал:

Тебе когда-то снился страшный сон,

В нём был огонь, и в нём ты был сожжён.

Среди пустыни в тени облаков

Стояли печи в форме черепов.

Из них бил в небо света яркий луч,

Луч из сожженных без причины душ.

И люди миром всем шагали в печь,

Чтобы себя по чьей-то воле сжечь.

И ты хотел бежать назад — но нет!

Тебя манил огня смертельный свет.

Твой дух смешался с пеплом и золой,

И был направлен в небо огненной стрелой.

Я стоял в нерешительности и смотрел на дыру в куполе, где терялся луч света.

— Красивый стих, — Даир взглянул на меня и усмехнулся, — но слишком уж удручающий. Иди и не бойся. Ничего страшного с тобой не случится. Госпожа Таргин ждёт.

Угум-с. Будем иметь ввиду, что со мной, пусть и не страшное, но всё-таки что-то да случится. Всё ещё сомневаясь, я прошагал вперёд и замер на границе круга. С яростным шипением, звучащим на грани слуха, столб света непрерывным потоком стремился вверх. Блин! Что-то мне страшно!

— Смелей, — прозвучал сзади насмешливый голос Даира.

Вдох, выдох. Я закрыл глаза и шагнул в световой поток. В тот же миг пол ушёл из-под ног. Я открыл глаза и закричал. Меня крутило из стороны в сторону, и с каждым мгновением время от времени мелькавшее перед глазами отверстие в куполе быстро приближалось, точно разинутая пасть чудовища, которая вот-вот проглотит свою незадачливую жертву!

Луч пронёс меня сквозь дыру в потолке, и тут световая пушка выстрелила. Я полетел сквозь идущий ровно вверх тоннель с чудовищной скоростью, словно великан от души пнул меня под зад. Мои внутренности ухнули вниз. К счастью, ветер не бил в лицо, не вышибал воздух из лёгких, а свет не слепил и не обжигал. Меня будто окружал защитный кокон, но от диких перегрузок это всё равно не спасало.

Проклятье! Тоннель заканчивается! Сейчас размажусь!

Но вместо этого я растворился во вспышке света, так и не долетев до конечного сияющего золотого круга…

* * *

В воздухе образовались первые световые пылинки, окружённые сияющим туманом. Но с каждым мгновением их становилось всё больше. Постепенно сближаясь, они кружили друг вокруг друга. Казалось, что это сотни светляков решили по какой-то неведомой причине собраться в рой.

Яркая вспышка озарила на миг полумрак огромного зала, и в следующее мгновение на месте сонма световых пылинок уже стоял Шаин. Пространство огласил крик гладиатора, так как парень всё ещё пребывал мысленно в скоростном полёте через тоннель, и образ быстро приближающегося золотого круга по-прежнему стоял перед глазами. Эхо отразилось от сводов зала и стихло, как и крик гладиатора. Шаин пришёл в себя, но пережившее чудовищные перегрузки тело тряслось — не любило оно подобных издевательств.

Глаза уже привыкли к полумраку, и гладиатор принялся осматриваться. Круглый зал во много раз превосходил размерами светлый Храм Боли. Светло было лишь у стен, благодаря высоким стрельчатым окнам. Тот, кто впервые тут оказывался, неизбежно начинал чувствовать себя мелким и одиноким. Шаин не был исключением.

— И в какую задницу меня опять занесло? — даже голос гладиатора здесь звучал чуждо, и эхо не преминуло усилить это ощущение, многократно отразив последнее слово.

— Будь осторожен в выборе слов, — прозвучал насмешливый женский голос. — Особенно в этом месте.

Шаин заозирался по сторонам, но так и не увидел обладательницу голоса.

— И что такого особенного… в этом месте? — гладиатор старался, чтобы голос его звучал уверенно, но он всё равно дрогнул в конце фразы.

— Это мои покои. Тут я живу и управляю отсюда своими землями в Дархасане.

Шаин смотрел по сторонам, оборачивался, но безуспешно.

— Оглянись, я тут.

Прежде звучавший со всех сторон голос раздался в опасной близости, отчего Шаин резко развернулся и от неожиданности попятился.

С явлением хозяйки зал озарился — непонятно откуда лившийся свет развеял полумрак. Воздух наполнился тонким ненавязчивым ароматом пионов. Таргин предстала перед гладиатором в неизменных шёлковых одеждах и с браслетами колокольчиков, опоясывавших её лодыжки и запястья. Чаще всего её распущенные длинные волосы тёмным водопадом струились до талии, но в этот раз они были заплетены в толстую перевитую серебряным шнурком косу, переброшенную через плечо.

Таргин небрежно повела рукой, и перед ней из возникшего тумана образовалась софа, кресло, столик между ними и раскидистые деревья в высоких горшках. Хозяйка башни обошла мебель и расположилась на софе.

— Присаживайся, Шаин, — она приглашающим жестом указала на кресло напротив, но слова прозвучали как приказ.

Гладиатор мялся в нерешительности всего мгновение, затем подчинился воле Таргин, сев на край кресла, не смея развалиться в нём и расслабиться.

— Ты голоден? — спросила она, хотя прекрасно знала, что Шаин совсем недавно поел.

Он молча мотнул головой. Уголки губ Таргин чуть вытянулись в лёгкой улыбке. Она вновь взмахнула рукой, и как прежде из возникшего тумана на столике образовалась ваза с фруктами.

— Угощайся.

Немного помявшись, Шаин оторвал виноградину от большой грозди и отправил в рот. А глазами то и дело бросал осторожные взгляды на грудь и ноги хозяйки, которые полупрозрачный шёлк не скрывал. Таргин усмехнулась, читая восхищённые и чуть похотливые мысли подчинённого, но решила не замечать подобную мелочь. Пусть любуется и мечтает.

— Расслабься. Здесь и сейчас никто тебя наказывать не собирается. Да и не за что.

"Предыдущий аттракцион и так сам по себе наказание!" — услышала Таргин мысль гладиатора о своём путешествии через луч света. — "Интересно, к ней все так на приём попадают?"

Хозяйка башни улыбнулась ещё шире.

Шаин, наконец, позволил себе откинуться в кресле и слегка расслабиться.

— Первый, кто вернётся в башню, удостоится особой награды от самой госпожи, — произнёс Шаин, вспомнив слова Даира. — Но я не первый, моя госпожа. Так зачем я вам понадобился? Причём сразу, стоило пройти врата и оказаться во дворе башни.

Лежавшая на софе Таргин приподнялась на локте.

— Ты оказал мне услугу, решив несколько проблем на моих землях. Я решила, что твои деяния достойны моей личной благодарности.

— Хм. Я получу то же самое, что и первый вернувшийся в башню гладиатор?

— Нет. Подобную награду получает только лучший.

— И, конечно же, моя госпожа не станет рассказывать, что за приз получил победитель первого квеста. Можно не сомневаться, победитель тоже будет держать язык за зубами. Ибо приз действительно должен быть ценным и давать некоторые преимущества своему обладателю.

— Совершенно верно, — Таргин улыбнулась. — Меня радует твоя догадливость. Что же касается твоей награды…

Хозяйка башни слегка протянула вперёд руку, и над её растопыренными пальцами возникла пара шестиугольных жетонов. Медленно вращаясь вокруг своей оси, они опустились на ладонь. Таргин положила приз на столик.

— Как ты ими распорядишься, решать тебе.

Некоторое время Шаин разочарованно смотрел на знакомые жетоны. Вздохнул и поднял взгляд на хозяйку башни.

— Честно признаюсь, я ожидал чего-то другого.

— Знаю, — она усмехнулась и повела плечом. — Но можешь мне поверить, это очень ценный приз.

— Но не ценнее того, что получил первый вернувшийся в башню гладиатор.

— Так и есть.

— И просить нечто подобное с моей стороны будет наглостью и дерзостью, — прикрыв глаза, проговорил Шаин. — Я смиренно принимаю ваш дар, моя госпожа.

Таргин мысленно похвалила его.

— Что ж, теперь, когда мы разобрались с этими… как говорят на твоей планете — формальностями…

Она взмахнула рукой. Ваза с фруктами исчезла, на её месте возникла, похожая на шахматную, доска. Игровое поле было одиннадцать на одиннадцать, а не привычные восемь на восемь клеток. Кроме того, оно делилось на три цветовые зоны. Первые три горизонтали разделены на тёмно-синие и светло-голубые квадраты, следующие пять — тёмно- и светло-зелёные, последние три — оранжевые и бежевые. Ко всему прочему, на центральной зелёной зоне имелось тринадцать клеток, сияющих красным светом: пять примыкали к синей зоне, другие пять — к оранжевой; ещё три симметрично расположились на центральной горизонтали с интервалом три клетки между собой.

— Квест, как ты выразился, ещё не закончен, так что время у нас есть. Сыграем в гарсахт, — предложила Таргин, но её слова вновь звучали будто приказ. — А тем временем я отвечу на твои вопросы. У тебя ведь их накопилось предостаточно…

— Не умею, моя госпожа, но с удовольствием, если вы объясните суть и правила игры.

— Для начала определимся, за кого будем играть, — Таргин села на софе, опустив босые ноги на пол. — Какой выберешь цвет: чёрный или белый?

— Чёрный, — мгновенно выпалил Шаин.

— Уверен? — спросила Таргин, хоть и знала, что он не откажется от выбора. — Играть за демонов сложнее, чем за ангелов.

— Чёрный — мой цвет, моя госпожа.

— Как и белый, — хозяйка башни взглянула на правое предплечье Шаина, украшенное узором белых ломаных линий и татуировкой каргана.

— Между белым и чёрным, я всегда предпочту чёрный.

— Понятно, — Таргин кивнула и в мыслях улыбнулась самой себе. — Что ж, кольцо предназначения выбрало белую печать, но ты всё равно воспротивился и пошёл на поводу желания Вахираза, выбрав обе печати.

От этих слов Шаин еле заметно поморщился.

— Там, на Земле… я не был связан с Вахиразом, но всё равно предпочитал чёрный цвет.

— Связь была, но не явная, — возразила Таргин, покачав головой. — Мне самой интересно, как получилось… как получился ты, Шаин. Ведь семь сотен лет назад я была среди тех, кто уничтожил Вахираза и заточил его душу в межмирье. Ты не мог родиться, но всё же ты предо мной. И мало того — мой гладиатор.

— И теперь вы уничтожите меня снова? И снова заточите в межмирье?

— Нет необходимости. Ты управляешь собой. Прошлый Вахираз был безумен и пытался уничтожить Дархасан. Ты же дважды выступил его защитником.

— Не по своей воле. Так получилось.

— Это не важно. Что сделано, то сделано.

Таргин некоторое время смотрела подчинённому в глаза, отчего тот смутился и отвёл взгляд.

— Ладно. Приступим к игре.

Доска приподнялась над столешницей и, повернувшись к Шаину синей зоной, плавно опустилась обратно. Хозяйка башни провела над игровым полем рукой, создав фигурки: чёрные, похожие на демонов — на стороне гладиатора, белые, ангельские — у Таргин.

Шаин с интересом принялся разглядывать миниатюрных героев предстоящей игры, выстроившихся в трапецию. Пять фигур стояли в арьергарде: в центре — высокий демон, по его бокам — два демона-мага с посохами, и по флангам — по одной крылатой змее. Во втором ряду по центру стояли три всадника на ящерах, по их бокам — по одному стрелку с арбалетом. Завершали верхушку трапеции три низкорослых демона — воины с топорами. Такой же состав был во вражеской армии ангелов. Все фигурки были проработаны до мельчайших деталей и казались живыми.

— В твоём мире есть отдалённо похожая игра — шахматы, — продолжила хозяйка башни. — Но разница между ним и гарсахтом огромна. В шахматах каждая фигура движется только по определённым правилам и атакует соответственно, да и только в свою очередь. В гарсахте подобных правил нет. Каждая фигура вольна двигаться и атаковать произвольно. Но если воин в каждый ход перемещается лишь на одну клетку, то карган способен преодолеть сразу четыре. Воин атакует, лишь приблизившись к противнику, в то время как лучник может атаковать издали через три клетки, маг — через четыре. Воин защищён лучше, чем маг или лучник, поэтому способен выдержать несколько атак, прежде чем приблизится к цели и нанесёт сокрушающий удар. Но может и не добраться, получив смертельный урон. Итак, на твоей стороне — викары, на моей — ханиры, — Таргин провела ладонью над своими фигурками. — И у тебя, и у меня — три воина и три всадника, два лучника, по два летающих существа: карганы с моей стороны, ганзиры — крылатые змеи — с твоей.

Шаин внимательно слушал правила игры, не смея перебивать хозяйку башни, и продолжал с увлечением разглядывать фигурки.

— По два мага с каждой стороны: твои используют проклятья, мои — исцеление, — при этих словах Таргин хитро улыбнулась. — Если демон находится на клетке тёмного цвета, то его защита и атака усиливаются. То же самое касается ангелов, если они стоят на светлых клетках.

— А красные?

— Это поля усиления, — Таргин улыбнулась. — Занявшая красную клетку фигурка временно перестаёт двигаться, но её защита и атака усиливаются многократно.

— Что ж, понятно, — Шаин кивнул. — Похоже на пошаговую стратегию с элементами РПГ.

— Да, — Таргин знала о Земле почти всё, поэтому её ничуть не смущали подобные аббревиатуры. — Ну и последнее. На моей стороне, — она коснулась центральной фигурки, стоящей в арьергарде и возвышавшейся над остальными, — ядар — предводитель войска и самая сильная фигура. На твоей стороне — шеду — демон-полководец, по силе сравним с ядаром.

— Такие, как Вахираз и Тиамат? — Шаин оторвался от разглядывания фигурок и поднял взгляд на хозяйку башни.

— Как Вахираз — да, — Таргин кивнула. — Но Тиамат… она старшая и самая сильная среди всех шеду.

— И среди ядаров есть такой, — плечи гладиатора поникли. — Мардук.

— Верно, — она улыбнулась, услышав мрачные мысли подчинённого. — Хочешь услышать их историю? — Таргин и без вопросов знала: хочет. — Историю непримиримых врагов.

— Да, моя госпожа. Расскажите.

Она задумалась на миг, размышляя, с чего начать рассказ.

— Хорошо. Мне самой интересно, чью сторону ты выберешь после того, как узнаешь правду. Но… не будем торопиться. Рассказ ты услышишь во время игры, и от тебя потребуется вся твоя сила воли и выдержка, чтобы играть и слушать.

— Почему? — Шаин округлил глаза. Ведь что сложного может быть в том, чтобы двигать фигурки и слушать?

— Потому что игрок погружается в гарсахт. Становится частью игры, командует войском посредством мысли, что требует немалой сосредоточенности. Ибо придётся следить за всеми фигурами одновременно. Причём не только за своими. И главное, игрок чувствует боль своих подчинённых, — при этих словах Таргин облизнула губы, а Шаин вздрогнул от взгляда хозяйки башни. Взгляда, в котором на мгновение ощутил присутствие чего-то опасного. Смертельно опасного. — Так игра становится интереснее, а игрок — серьёзнее.

— Тогда каков приз за победу?

— Хитрец, — хозяйка башни усмехнулась. — Что ж, если выиграешь ты, получишь ещё один жетон, а если я — тогда ты просто обязан будешь победить в турнире. Расшибёшься, но выиграешь.

— А если не смогу?

— Тогда твою душу ждёт заточение в межмирье.

— За что? — Шаин сглотнул подступивший к горлу ком.

"Доигрался! Игрок хренов!" — услышала мысли подчинённого Таргин.

— За то, что посмел надеяться на приз за победу в гарсахте, — она улыбнулась. — Но я уверена, тебя наказание не ждёт. Ты станешь чемпионом турнира.

"Блин! Мне бы её уверенность!"

— Пойми, — Таргин улыбнулась шире. — Ты — Вахираз — один из сильнейших шеду. Разве ты можешь проиграть? Так чего ты боишься? Аргала ждёт неприятный сюрприз.

Шаин вздрогнул, пальцы против воли сжались в кулаки, костяшки побелели. А хозяйка башни с ещё большим интересом посмотрела на гладиатора. Он еле совладал с рвущейся наружу ненавистью, запрятав её в глубины души, и вытер трясущейся ладонью выступивший на лбу пот.

— Прошу простить меня, моя госпожа, — Шаин склонил голову. — Это имя… меня злит.

— И не удивительно. Вахираз ненавидит Аргала, — она специально произнесла имя владыки северной башни во второй раз, и в мыслях похвалила себя, увидев, как в глубине зрачков гладиатора заклубилась Тьма.

Гладиатор встал с кресла, закрыл глаза и принялся глубоко дышать, стараясь унять ярость.

"Да чтоб её! Специально злит!" — прозвучали мысли гладиатора, и через два удара сердца она услышала продолжение. — "Не хочу! В задницу твои тренировки!"

Таргин удивилась самой себе. Её гладиатор явно с кем-то разговаривал, но она не слышала других голосов.

"Отстань, Вахираз!" — продолжил Шаин и, наконец, успокоившись, медленно опустился в кресло.

Вахираз? Становилось всё интереснее. Две души, одно тело. Неожиданно. На памяти Таргин такого раньше не происходило. Или всё же — две половинки одной души? Скорее всего. Две половинки, которые ведут себя как отдельные личности. Теперь понятно, почему он не лишился разума и выдержал ритуал предназначения, выбрав две печати. Да-а-а… предстоящий турнир обещает быть очень интересным!

— Хорошо. Больше не буду тебя мучить, — Таргин провела рукой над столом, и рядом с Шаином возник хрустальный шар на подставке. — Для тех, кто не владеет магией, подобные кристаллы позволяют погрузиться в игру и управлять фигурками. Когда будешь готов, просто положи ладонь на шар. До конца игры оторвать ладонь от шара будет невозможно.

Гладиатор некоторое время держал ладонь над шаром в нерешительности, так как последняя фраза госпожи его смутила, но всё же опустил её на гладкую поверхность кристалла. Отступать здесь и сейчас перед лицом могущественной волшебницы было нельзя.

Шар вспыхнул голубым светом, издав при этом тихий перезвон, и сознание Шаина устремилось к миниатюрной армии демонов. Фигурки ожили: воины отсалютовали топорами мастеру игры; ящеры под всадниками встали на дыбы; стрелки подняли над головами арбалеты, удерживая их одной рукой; маги ударили концами посохов об пол; взмахнув крыльями, ганзиры оторвались от поверхности доски и изогнулись дугами, зависнув в воздухе; шеду скрестил на груди могучие когтистые руки и, высокомерно вздёрнув подбородок, с вызовом посмотрел вверх, где, по его мнению, должен был "висеть" мастер игры. Тоже самое происходило во вражеской армии. Ангелы готовились к битве и приветствовали своего мастера.

— Перед первым ходом разрешается изменить построение армии, не выводя фигурки за пределы трёх горизонталей, находящихся во власти твоей армии, — прозвучал голос Таргин.

Шаин не видел её, да и себя тоже — ни рук, ни ног. Привычное тело исчезло, остался лишь чистый разум. В таком состоянии он чувствовал себя висящим под потолком воздушным шариком, и главное, прояснившееся мышление стало многопотоковым и легко управляемым. Гладиатор совсем не удивился, что способен думать одновременно о нескольких вещах, будто всегда мог так делать, и при этом ещё изменять построение фигур.

"Будь осторожен. Не распыляй внимание!" — предупредил Вахираз. — "Мне бы не хотелось в случае твоего проигрыша на турнире снова оказаться в межмирье".

"Ты так говоришь, будто я уже проиграл в гарсахт", - ответил Шаин.

"Конечно. Это ведь очевидно. У Таргин гораздо больше опыта, чем у тебя".

"Хорошо, что ты со мной честен".

Тем временем войско демонов под командованием гладиатора перестраивалось. Всадники вышли во фронт, разомкнув свой ряд: теперь между ними было по две свободных клетки. Воины и лучники встали позади кавалерии. Ганзиры зависли по обоим флангам армии. Шеду и сопровождавшие его маги остались в арьергарде.

— Что ж, начнём, — закончив все приготовления, скомандовала Таргин.

Ведомые волей мастеров игры, обе армии ринулись навстречу друг другу.

— С чего бы начать рассказ? — произнесла хозяйка башни. — Думаю, тебе стоит узнать о ядарах правду.

Тем временем ангелы на игровой доске стали отступать, изогнув строй дугой, дабы заманить демонов в ловушку. Шаин удивился. Хоть он и не был знатоком тактики и стратегии (если не учитывать опыт компьютерных игр), но видел в действиях врага слаженность и… разумность. Ангелы пытались взять противника в кольцо! Гладиатор тут же приказал демонам остановиться.

"Да это никакая не пошаговая стратегия! Всё в реальном времени происходит!" — запаниковал Шаин, так как при таком раскладе сложно обдумывать последующие ходы. Приходилось мгновенно реагировать на действия соперника.

"А зачем тебе многопотоковое мышление? Успокойся. Просто действуй разумно", - напутствовал Вахираз. — "Игра на самом деле пошаговая, просто ходы следуют один за другим непрерывно. Так что не зевай".

— История Мардука и Тиамат произошла давным-давно на планете, которую некоторые люди из твоего мира называли Фаэтон, — продолжала Таргин. — Другие называли её Тиамат — так же, как богиню Хаоса, ибо печальная судьба той планеты неразрывно связана с врагом Мардука.

— Я помню легенду о семиглавой гидре, — арбалетчики, маги и шеду заняли первые пять красных полей, потеряв при этом подвижность, но, слившись разумом с игрой, Шаин знал все слабые и сильные стороны своей миниатюрной армии, в отличие от возможностей вражеской. Занявшие алые клетки фигурки могли бить по ангелам дистанционно. Причём благодаря усилению красных полей дальность атак увеличилась на одно поле — маги и шеду спокойно добивали через всю нейтральную зону аж до второй горизонтали вражеской территории. Но ангелов подобная расстановка сил совсем не смутила. Даже когда демонические воины, прикрываемые всадниками на ящерах и ганзирами с воздуха, устремились к центральной горизонтали, намереваясь захватить ещё три красных поля, ангелы действовали так, словно знали каждый шаг демонов.

— Тиамат не всегда была гидрой. Такой она стала после долгого пребывания в межмирье. Хаос исказил её разум и тело.

— Но обычные люди об этом не помнят, верно?

— Конечно. Им ни к чему знать, что Тиамат когда-то была ядаром. Ведь людьми куда проще управлять, когда у них есть козёл отпущения, когда людям есть кого винить в собственных бедах.

— В то время как они сами повинны в несчастьях, произошедших в их жизни, — добавил Шаин. Эту простую истину гладиатор прекрасно знал, ведь и сам он когда-то обвинял других в собственных просчётах. Как и знал, насколько проще и приятнее тыкать пальцем в "ближнего своего" (кем бы он ни был!), пытаясь перебросить на этого самого "ближнего" собственную ответственность, чем попробовать исправить то, что натворил.

Тем временем демонические воины заняли центральные красные поля. В ответ один из ангельских лучников и их маги заняли три из пяти прилегающих к бежевой зоне алых клеток. Шаин заметил, что тёмные поля вокруг красных, занятых врагом, окрасились в светлые. И тут же перед лучником и магами встали воины с ростовыми щитами, полностью закрыв их от дальнобойных демонических атак. Гладиатору ничего не оставалось, как отправить вперёд ганзиров, оставив подвижных всадников защищать воинов. Арбалетчики, маги и шеду ударили по щитоносцам врага, ибо все остальные противники, выстроившись в колонны, оказались под защитой своих воинов. Только это помогало слабо. Усиленные за счёт красных полей ангельские маги постоянно исцеляли своих защитников.

— Ничего не понимаю. Если Тиамат была одной из вас… Что она не поделила с Мардуком?

— Вот тут всё и упирается в правду о ядарах. Мы не люди, Шаин, хоть и выглядим как вы.

— Не вижу в этом ничего странного. Куда страннее то, что моя госпожа раскрывает обычному гладиатору подобные тайны, которые ему просто знать не положено, и даже опасно!

— Ты ведь… — Таргин запнулась на миг, — Вахираз. Хоть и не помнишь ничего. Ты неразрывно связан с Тиамат, и всё, что я тебе рассказываю, ты знал всегда. Так что рано или поздно ты всё равно бы всё вспомнил. Что же касается твоего непонимания… в виду того, что мы не люди, мы питаемся чужими эмоциями. И среди них чужая физическая и душевная боль приносит нам наибольшее наслаждение. Что ты на это скажешь?

Шаин тут же вспомнил хищный взгляд хозяйки башни, когда она говорила о боли, которую чувствуют игроки, погружаясь в гарсахт. Вспомнил, как она облизнула губы, рассказав об этой особенности игры. Теперь он понимал, почему гладиаторы проходили ритуал предназначения через боль.

— Храм боли собирает со всего Дархасана энергию мук и страдания людей?

Таргин звонко рассмеялась.

— Какой догадливый! Но только не со всего Дархасана, а с принадлежащих мне земель.

Карганы и ганзиры схлестнулись в воздухе между двух армий. Яростный клёкот и злобное шипение разорвали пространство. Перья и чешуя посыпались на игровое поле вместе с кровавым дождём. Шаин чувствовал на себе каждый удар, каждую полученную крылатыми змеями рану, что сильно сказывалось на способности ясно мыслить и трезво оценивать ситуацию на поле боя. Маги, арбалетчики и шеду продолжали осыпать вражеских щитоносцев болтами и заклинаниями, но ангельские целители сводили все усилия гладиатора на "нет". И это при том, что хозяйка башни держала в тылу большую часть своих войск.

— Но это…

— Чудовищно? Это ты хотел сказать? — Таргин усмехнулась.

— Да, — поникшим голосом ответил гладиатор.

— В этом и беда, Шаин. Тиамат думала также. Она хотела освободить людей от нашего влияния, считая, что мы — ядары, находясь на более высокой ступени эволюции, не имеем права поступать так с людьми. Всё бы ничего, но на наше удивление её больные идеи подхватили другие ядары. Их было шестеро. Семеро вместе с Тиамат.

— Семь голов гидры…

— Вижу, ты постепенно вспоминаешь. Мардук не мог допустить, чтобы Тиамат и её приспешники преуспели в своём деле.

— Почему? Считаю, что Тиамат была в своём праве.

— Как и Мардук.

— Но… ведь так нельзя! Почему вы не захотели освободить людей?

— Разве для этого мы их создавали? — Таргин хихикнула. — Почему бы людям не отказаться от своих ферм, от скотобоен, инкубаторов? Чем люди, употребляя животных в пищу, делая из их шкур одежду, отличаются от нас? Скажи, Шаин.

В воздушной битве счёт сравнялся: один ганзир и карган покинули игровое поле, исчезнув во вспышке света, рассыпавшись на блестящие искры после поражения. Уцелевшие, но сильно израненные, крылатая змея и птица устремились друг к другу. И вновь пространство огласили клёкот и шипение.

— Люди разумные…

— Меч в твоей руке ещё не делает тебя воином. Так и наличие разума ещё не делает тебя разумным. С другой стороны, у животных тоже есть зачатки разума. Да и где пролегает граница между животным инстинктом и человеческим разумом? Так что сути это не меняет. Люди похожи на нас, ибо они наше творение. Они используют свой разум, чтобы уничтожать друг друга. Посмотри, сколько всевозможного оружия создало человечество на Земле. Разве это не говорит, сколь многих вещей боятся люди? Иначе, зачем нужно вооружаться?

— Чтобы защищаться.

— Так говорит каждый, но кто тогда нападает? В чём причина? Снова в страхе и неуверенности в завтрашнем дне.

Ганзир всё-таки одолел каргана, но при этом получил тяжёлые ранения, так что змея опустилась на поле боя и сложила крылья. Демоны-воины вместе с всадниками на ящерах двинулись вперёд. Маги, арбалетчики и шеду тоже покинули красные поля, чтобы занять опустевшие центральные. Но так как на центральной горизонтали было всего лишь три алых клетки, Шаин приказал стрелкам прикрывать магов. В ответ Таргин выдвинула вперёд конницу — облачённых в тяжёлые доспехи рыцарей на белоснежных скакунах.

— Но, по-вашему, моя госпожа, разве не ядары… — Шаин осёкся, однако вопрос беззвучно завершился в его сознании: "… заложили в людей эти страхи? Разве не они изо дня в день подпитывают эти самые страхи?"

— Да, мы заложили в людей страхи, и мы их подпитываем. Так нам нужно, — у гладиатора отвисла бы челюсть, если б он не был в игре. Так она постоянно читала его мысли?! — Но и разум — тоже заложили мы. Ибо без разума люди не стали бы причинять друг другу боль, без разума они не чувствовали бы душевной боли. Только вот в чём же проблема, Шаин? При всей своей разумности, люди, в большинстве своём, предпочитают вести себя как животные. А иногда — хуже животных. Не остановятся ни перед чем, по головам пойдут, предадут, отнимут чужое, убьют для достижения сиюминутной выгоды или просто так — ради забавы. Они заслуживают того, чтобы мы обходились с ними именно так. Ведь если бы люди действительно пользовались своим разумом по назначению, мы никогда не обрели бы над ними власти. Но мы имеем то, что имеем. Каждый сам кузнец своего счастья… и горя. По-прежнему считаешь, что мы не имеем права питаться людской болью?

"Будь осторожен, Шаин. Одно неверное слово, и она вырвет сердце из твоей груди… по-настоящему! И будет она это делать медленно, упиваясь твоими муками", — предупредил Вахираз.

Опередив пеших демонов, всадники на ящерах атаковали выдвинувшихся вперёд конных рыцарей. Храп и ржание лошадей смешались с шипением и визгами рептилий. Один за другим ломались мечи, раскалывались щиты и с треском разлетались в щепы древки копий. Кавалерия демонов оказалась сильнее. Закованные в латы рыцари уже давно бы проиграли, если б не лечащие их маги. То, что враг временно перестал атаковать щитоносцев, позволило целителям переключиться на своих всадников. Но этого оказалось недостаточно. Подоспевшее подкрепление из демонов-пехотинцев решило исход поединка. Тяжёлые топоры со всего размаху вгрызались в бока, ноги и шеи скакунов. Теперь уже красные из-за обилия собственной крови кони падали, придавливая седоков. Их судьба была предрешена. Лезвия двуручных топоров без труда пробивали, казалось бы, прочные латы и с противным чавком погружались в плоть рыцарей.

— Что бы я ни считал, моя госпожа, это вряд ли что-то изменит, — напустив в голос уверенности, ответил Шаин. — В любом случае вы в своём праве. Вы — ядар, а я — всего лишь ваш гладиатор. Но Тиамат… — он замолчал.

— Договаривай, — Таргин рассмеялась.

— После всего, что вы мне рассказали, она для меня — как Прометей.

— И мы знаем из легенд, как сложилась судьба сочувствующего людям титана, — хозяйка башни усмехнулась. — Причём Тиамат повезло больше, чем дарителю огня, тепла и света. По крайней мере, её не обрекли на вечные муки и страдания. Но ни Прометей, ни Тиамат — не были первыми. Хочешь ещё одну поучительную историю?

— Да, моя госпожа. Я благодарен вам за всё, что вы мне рассказываете.

— Тебе знакомо имя Энки?

— Смутно. Кто-то из шумерских мифов?

— Верно. Будучи Вахиразом, ты прекрасно знал Энки. На Земле он известен в качестве шумерского бога. После Всеблагого Ану он — один из старших, наряду с Энлилем и Иштар. Шумеры и аккадцы называли их аннунаками. Все они были ядарами.

— Были?

— Да. Они стали чем-то большим. Эволюционировали. Вознеслись на высшие планы бытия. А нынешние ядары — их потомки. Нам ещё предстоит пройти путь возвышения. Но сейчас не это главное.

Разобравшись с ангельской кавалерией, оставшиеся в живых пара демонических всадников и два пехотинца ринулись к вражеским щитоносцам. В это время занявшие центральные поля усиления маги и шеду вновь ударили по прежним целям, намереваясь смести ангельских защитников и целителей.

— Энки был первым, кто пошёл по пути Прометея. Но в отличие от титана из греческих мифов, Энки не закончил свою судьбу прикованным к скале узником, чью печень каждую ночь съедал коршун. Энки понравились люди. И он стал обучать мужчину по имени Адап.

— Адап?! — Шаин вспомнил Адама — первого человека, если верить ветхозаветным сказкам.

— Да. Ты верно догадался. На основе легенды об Энки и Адапе возник миф об Адаме, Еве и змее-искусителе. Но это уже совсем другая история, — Таргин замолчала на миг. — Энки обучал Адапа тому, что людям того времени знать не следовало. Когда Ану узнал об этом, он пришёл в ярость. Чтобы успокоить Верховного, Энки рассказал, что Адап весьма умён и хорошо учится. Он предложил Ану проэкзаменовать человека. Ану согласился, но оставить Энки безнаказанным не мог. Поэтому Всеблагой поставил условие, что если Адап выдержит экзамен, он вознаградит его, дав тому яблоки вечной жизни, и сделает его ядаром. А Энки лишит сил и отправит работать вместо Адапа.

— Жестоко. И что же Энки?

— Стать первым настоящим Прометеем он не захотел. Энки обманул Адапа. Он сказал, что вскоре Адапу предстоит испытание. Сказал, чтобы он честно и правдиво отвечал на все вопросы Всеблагого Ану. Но строго-настрого предупредил, чтобы он не ел яблоки, когда ему их предложат в качестве награды. Ибо эти яблоки для человека — смерть. Адап очень любил своего покровителя. Не поверить ему Адап не мог.

До сих пор охранявший ядара ангельский лучник выдвинулся вперёд и встал рядом с первым стрелком, которого прикрывал щитоносец. Идущим в атаку демонам приходилось прорываться к врагам под частыми выстрелами метких лучников. Раненые, но всё ещё боеспособные и сильные, демоны с разбегу налетели на ангельских защитников.

— Выходит, Энки смалодушничал?

— Нет, конечно. Он осознал свою ошибку и исправил её, пусть и подобным образом. Всеблагой Ану трижды предлагал Адапу яблоки, но тот отказался. В итоге Ану разозлился и со словами "тогда возвращайся на Землю и умирай" отправил человека обратно. А Энки сохранил свою власть и силу. А ты, Шаин, как бы поступил на месте Энки? Только отвечай честно. Ты уже понял, что лгать не имеет смысла.

— Будь я не на месте Энки, а самим Энки, я бы поступил точно так же.

— Верно. Не стоит терять власть и силу, поступая благородно по отношению к рабу.

— Но… — Шаин дерзнул прервать Таргин. — Но я Шаин. Не скажу, что я страдаю чрезмерным благородством, но я не стал бы предавать Адапа. Так уж меня воспитали родители.

— И что же… ты бы отказался от власти и силы? Встал бы на место Адапа? Позволил бы рабу и ничтожному червю занять твоё место?

— Нет. Я объявил бы войну законам и правилам Всеблагого Ану.

Таргин залилась звонким смехом.

— Яблоко от яблони… — отсмеявшись, выдохнула хозяйка башни. — Именно так и поступила Тиамат, Шаин. Последствия для неё оказались печальны. И теперь, зная правду о ядарах, что ты будешь делать, о МОЙ гладиатор? Объявишь своей госпоже войну? — она ехидно рассмеялась.

— Вы прекрасно знаете, что я так не поступлю. Я обещал родителям, что вернусь домой. Пойдя против вас, моя госпожа, я буду обречён.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Но пора заканчивать игру… Есть ещё одна особенность гарсахта, о которой я тебе не рассказала. Стратегия и тактика хороши, однако исход игры решает сила воли.

Демоны расправились с остатками войска ангелов. На стороне Таргин осталась одна единственная фигура — ядар.

— Ты хорошо потрудился, Шаин, уничтожая мои войска, — Таргин говорила с задором, ей явно было весело. — Но тем самым ты подпитывал мою главную фигуру энергией боли, которую она черпала из мук и страданий собственных подчинённых. На этом игра заканчивается.

Фигурка ядара приподнялась в воздух, зависла на мгновение и резко опустилась на доску. В тот же миг все клетки игрового поля, окрасившись в белый цвет, вспыхнули ярким светом. Шаин вскрикнул от неожиданности и боли, ощутив, как его демоническое войско в муках растворяется в ослепительном сиянии. Тут гладиатора выбросило из игры.

Шаин очнулся и обнаружил себя развалившимся в кресле. Тело ныло от боли. Разум после игры был словно в тумане и воспринимал мир заторможенно. Что неудивительно после многопотокового мышления в игре.

Гладиатор поморщился и провёл ладонью по лицу, постепенно приходя в себя.

— Неприятные побочные эффекты, после поражения в гарсахте, — улыбнувшись, заявила Таргин; её слова для Шаина прозвучали приглушённо, будто уши его забило ватой. — Но скоро всё пройдёт.

Действительно, боль быстро отступала, а сознание прояснялось. Уже спустя минуту гладиатор вновь трезво мыслил и не кривил губы из-за ноющих мышц.

— Не забывай. Теперь ты просто обязан победить в турнире, — произнесла Таргин, вставая с софы.

— Просто обязан… — повторил Шаин и вздохнул. — Может, моя госпожа расскажет, в чём важность этого турнира?

Хозяйка башни взмахом руки заставила мебель исчезнуть.

— Идём, — она жестом поманила подчинённого за собой.

В молчании они прошли через гигантский зал. Створки одного из панорамных стрельчатых окон распахнулись перед хозяйкой башни. Таргин и Шаин вышли на широкий балкон. Гладиатор ещё не дошёл до балюстрады, а от увиденного зрелища уже захватило дух! Снаружи царила ночь. Заслонивший собой четверть небосвода вихрь спиральной галактики над головой завораживал, притягивая взгляд. Хоть и не в первый раз Шаин видел Млечный путь, но на такой высоте галактика сияла особенно ярко. И звёзды. Много звёзд! На Земле столько не увидишь, разве что на природе — вдали от цивилизации, куда не дотянулось световое загрязнение. Шаин стоял с открытым ртом и, задрав голову, смотрел на небо, жалея об отсутствии телескопа. По телу бежали мурашки. Вот где действительно ощущалось величие и безграничность Вселенной!

— Ты ещё не всё видел, — облокотившись о перила балюстрады, громко произнесла Таргин, чтобы вырвать гладиатора из объятий бесконечного космоса. — Подойди.

Словно сомнамбула Шаин прошагал до края балкона, чтобы в очередной раз застыть с открытым ртом! Внизу до самого горизонта простирался Дархасан, основные улицы которого освещались фонарями. Левее, вдали, высились горы. Их вершины покрывали белоснежные шапки, блестевшие в скудном свете тонкого серпа местной луны. Она не в пример была больше Земной… или гораздо ближе к планете, ибо Шаин, хоть и с трудом, но различал кратерные кольца на её поверхности. Что же касается Дархасана, то его полотно достигало и упомянутых гор. Их подножия плавно обтекали людские строения. В некоторых местах прямо посреди города росли густые чёрные леса, силуэты которых тёмными кляксами выделялись на фоне домов, построенных из светлого камня. Правее весьма обширную часть Дархасана, на глаз километров пять в самой широкой части, занимало озеро. На его спокойной глади возле самого берега стояли в порту рыбацкие кораблики. Извиваясь блестящей лентой, река проходила сквозь город слева направо и впадала в водоём. Она же из озера вытекала уже более широким и ленивым потоком.

— Мы так высоко! — наконец выдохнул Шаин. — Странно, что тут не холодно.

— Думаешь, я желаю, чтобы ты закоченел и умер от холода? — Таргин усмехнулась, снисходительно глядя на гладиатора из-под изогнутых полумесяцем бровей. — Верхушку башни сразу же окружает защитное поле, как только в моих покоях появляются гости.

Некоторое время они стояли молча: Шаин разглядывал Дархасан, Таргин читала мысли подчинённого.

— Каждый из пяти ядаров владеет частью земель Дархасана, — заговорила хозяйка башни, проведя рукой слева направо, будто осеняя город благословением. — Если один из нас одержит шесть побед подряд в шести турнирах, он получит власть над Дархасаном на три года.

— Ясно, — Шаин кивнул. — Но почему шесть, а не пять? Ведь название у турнира соответствующее: пять башен, а не шесть.

— А это тайна Дархасана и ядаров, — Таргин улыбнулась. — Ни тебе, ни кому-либо ещё знать её не положено.

— Ваше слово — закон, моя госпожа.

— Вот и хорошо, — она кивнула, не почувствовав в голосе гладиатора лукавства и не услышав в его мыслях лжи.

— Единственное, чего я не понимаю… почему вы мне всё это рассказали?

— Спроси у Вахираза, — Таргин пожала плечами. — А сейчас мы с тобой расстанемся и вряд ли увидимся до завершения турнира. Надеюсь, что ты меня не разочаруешь.

Хозяйка башни взмахнула рукой, и в пяти шагах от Шаина возникла овальная прореха портала. Гладиатор вздохнул и решительно направился к магическим вратам.

— Совет напоследок, — произнесла Таргин, заставив Шаина замереть в шаге от портала и развернуться к ней. — Воспользуйся жетонами сразу, не откладывай на потом. С началом второго этапа вашего обучения использовать их ты не сможешь, пока этап не завершится.

— Благодарю вас, моя госпожа, — Шаин поклонился. — Я обязательно воспользуюсь вашим советом.

Гладиатор вновь развернулся и шагнул в пространственный разрыв.

 

Глава 10

Тень бесшумно скользила по коридорам давно забытых катакомб, куда уже тысячу лет не ступала нога человека. Пол и каменные саркофаги, покоившиеся в стенных нишах, покрывала многовековая пыль. Стены давно облюбовали светящиеся подземные грибы. Плотными занавесями с потолка свисали лоскуты паутины, способные задержать и опутать любого, кто посмел бы сюда сунуться. Но скользящая за изнанкой эфира тень не обращала внимания на подобные преграды. Вытянутой кляксой, которая казалась чернее самой тьмы, царившей в затхлых подземельях, она, как призрак, стремительно неслась к цели.

Коридоры сменялись залами, те — снова коридорами. Тень нигде не останавливалась. Да и что тут может быть интересного? Она посещала треклятые катакомбы уже в который раз! Нет, всё самое интересное происходило на поверхности. К тому же… там можно питаться кровью беспечных людишек. А что тут? Запустенье и забвенье. Но противиться воле владычицы проклятых душ она не могла. Хозяйка ждала новостей. Важных новостей.

На поверхности тень несколько дней следила за Шаином. Следила издали. Изучала. Она не была уверена, что ханира, прислуживающая гладиатору, не почувствует её даже за изнанкой эфира. Поэтому и не рисковала приближаться к цели. Странным было то, что Шаину подчинялась ещё и викара. Как такое возможно? Чтобы кому-то подчинялись и демон, и ангел?!

Однако слежку пришлось оставить, как только гладиатор оказался за крепостной стеной башни. Тень ещё не растеряла разум, чтобы лезть в пасть чудовища. Ядары не вмешивались в дела смертных и даже закрывали глаза на то, что кто-то из викар убивал людей. Но посягательства на собственные обители повелители Дархасана не терпели. Немало глупых и самонадеянных демонов в своё время сломали зубы о защиту пяти башен.

Как бы там ни было, пришлось возвращаться — хозяйка не любила, когда кто-то из подчинённых опаздывал. В дурном настроении могла и жестоко наказать провинившегося демона. Конечно, телепорт решил бы все проблемы — не пришлось бы нестись через катакомбы, как угорелой. Однако владычица проклятых душ изолировала своё гнездо защитными заклинаниями, блокирующими любую возможность телепортации. К тому же эти заклинания скрывали хозяйку от глаз ядаров. Ещё бы! Ведь стоит этим поборникам порядка почувствовать великую Нунарти — одну из семи голов Тиамат — так тут такое начнётся!!! Нет, повоевать против ядаров было бы неплохо. Возможно, удалось бы даже кого-нибудь из них убить, но, с другой стороны, зачем нужна эта бесконечная война? Тень и так всё устраивало. Ведь у неё была возможность жить на поверхности и время от времени наслаждаться вкусом крови молоденьких юнцов, по наивности попадавших в её сети.

Она замерла перед входом в очередной зал. Наконец прибыла. Но остановиться пришлось из-за плотной завесы магии хаоса, которая задерживала всех даже за изнанкой эфира — столь сильным и всепронизывающим было колдовство Нунарти.

— Ваша смиренная служанка прибыла, моя госпожа, — еле слышно прошелестел голос тени.

Всего на мгновение в завесе образовалась щель, но и этого оказалось достаточно, чтобы посетительница юркой стрелой проскользнула внутрь обители Нунарти.

Гостья оказалась в просторной зале, когда-то давно служившей усыпальницей наместников Дархасана. Правда, с приходом владычицы проклятых душ, в этом месте не осталось каких-либо свидетельств о его забытом прошлом: Нунарти избавилась от всех саркофагов, уничтожила все статуи богов и свила здесь гнездо. Ведь помимо всего прочего госпожу называли змеиной шеду — и называли так отнюдь не за красивые глаза. Любой человек, на ком задерживался её взгляд, оказывался в полной власти Нунарти. Тень видела, как госпожа кормила своего питомца пленными людьми, которые, лишившись воли, бездумно шли в пасть гигантской змеи. Жутковатое зрелище. Среди викар ходили слухи, что желудок любимца госпожи связан с межмирьем. Душа любой жертвы, которой не повезёт оказаться переваренной, будет проклята и заточена в бездне. А ведь бывали случаи, когда змея проглатывала и провинившихся демонов!

Нунарти сидела на каменном троне, закинув ногу на ногу. Её обнажённое тело покрывала змеиная чешуя. Десять растущих из головы рогов, переплетаясь меж собой, образовывали причудливую живую корону. В основании каждого рога красовался каплеобразный рубин. На чёрных, пропитанных ядом, губах играла лёгкая улыбка. Свившаяся в кольца вокруг трона, змея положила на бёдра хозяйки массивную ромбообразную голову, которую Нунарти время от времени поглаживала.

— С чем пожаловала, Фахиса? — произнесла владычица проклятых душ. — Что там творится на поверхности?

— Всё по-прежнему, моя госпожа, — тень вышла из-за изнанки эфира, представ перед хозяйкой в образе прекрасной и юной девушки, из-за которой мужчины Дархасана теряли голову — многие из них буквально. — Ядары готовятся к предстоящему турниру.

Фахиса была облачена в просторное чёрное платье. Волосы викары струились, ниспадая волнистым каскадом до талии. В красных глазах любой человек заметил бы неутолимую жажду крови, если бы не попадал под чары Фахисы.

— И ради этого ты прибыла ко мне? — в ранее густом и мягком голосе Нунарти прорезалась сталь.

— Вахираз в Дархасане, — ответила викара.

— Надо же, — Нунарти усмехнулась. — Он поражает своим упрямством и настойчивостью. В стремлении отомстить Аргалу снова прорвался сквозь его защитные барьеры. Он уже устроил в городе резню?

Королева змей вспомнила, как семьсот лет назад одержимый жаждой мести Вахираз принялся сеять смерть в Дархасане. Да, много человеческих душ тогда загубил обезумевший демон. Но только благодаря тем беспорядкам, что устроил Вахираз… только благодаря тому, что отвлёк на себя внимание всех ядаров, Нунарти смогла тихо и незаметно пробраться в мир людей и обустроить здесь, пусть и под землёй, гнездо.

— Нет, моя госпожа. На поверхности всё тихо.

— Странно. На него совсем не похоже. Ты так не считаешь, Ниргун?

Змея оторвалась от ног хозяйки и, посмотрев в глаза госпожи, лишь на мгновение высунула дрожащий язык. И снова опустила голову на бёдра Нунарти.

— Да, Ниргун. Я тоже так считаю, — произнесла владычица проклятых душ. — Очень странно. Что ещё, Фахиса?

— Вы правы, моя госпожа. Всё это очень странно. Я бы никогда не обнаружила Вахираза, если бы за ним не увязался карган. Это и привлекло моё внимание. Я следила за Вахиразом.

— И даже не пыталась с ним заговорить?

— Страшно, моя госпожа. Вахираз какой-то другой. Ему прислуживает одна из нас, я почувствовала её ауру. Но ему служит и карган!

— Невозможно, — Нунарти лениво провела пальцами по голове змеи. — Ты знаешь, чем может закончиться твоё желание надо мной пошутить, Фахиса?

— Но я не шучу, моя госпожа! — викара чуть повысила голос, дабы хоть так прибавить веса своим словам, однако её колени предательски дрожали. — Именно из-за ауры каргана я не посмела приблизиться к Вахиразу. Мало того, у него на руках метки гладиатора. Он спокойно вошёл в башню Таргин!

Нунарти оторвала взгляд от чешуйчатого узора, покрывавшего кожу змеи, и взглянула на викару.

— Фахиса, ты знаешь. Карганы служат только Мардуку. Может, это не Вахираз? Ты ничего не путаешь?

— Спутать запах его ауры? Нет, моя госпожа. Я не ошибаюсь. Вахираз либо предатель, либо ведёт какую-то свою игру.

Нунарти некоторое время молча раздумывала, поглаживая чешую любимого питомца, потом вновь посмотрела на Фахису.

— Хорошо. Возвращайся обратно и продолжи слежку. Посмотрим, что у моего потомка на уме.

— Как прикажете, моя госпожа.

* * *

— И куда меня в этот раз занесло? — осматриваясь, пробубнил я под нос.

А посмотреть было на что. Покинув покои госпожи Таргин через портал, я оказался в оружейном магазине. На стенах, стойках и в витринах довольно просторного помещения лежали, висели и стояли всевозможные приспособления для нанесения вреда чужому здоровью.

— Вы в оружейной лавке башни, молодой человек, — проскрипел откуда-то слева голос, заставив меня повернуться к неожиданному собеседнику.

М-да… действительно неожиданному. Что это за чудик? Предо мной стоял покрытый густым белым мехом человек (по крайней мере таковым он мне показался), ростом достигавший мне до груди. На голове существа имелась пара треугольных ушей… весьма подвижных ушей. Фиолетовые глаза излучали любопытство.

— Чего уставился? Никогда квергов не видел?

Я открыл рот, но так ничего и не сказав, мотнул головой.

Существо вздохнуло, потом наклонив голову набок, принялось меня изучать, осматривая с ног до головы. Довольно быстро покончив с этим делом, оно спросило:

— На что жетоны собираешься менять?

— Какие жетоны? — не понял я.

— Гладиаторские, балда! Ты же от госпожи сюда прибыл. Все остальные обычно приходят ко мне через дверь, — существо ткнуло пальцем мне за спину.

— Я пока не знаю, на что их менять.

— Ну так осмотрись и выбирай. И побыстрей. Я спать хочу.

— Простите, уважаемый… а как вас зовут?

— Надо же. Вежливый попался. Дзварг меня зовут. Так ты будешь менять жетоны или нет?

— Мастер Дзварг, я пока не знаю, зачем мне это, — я достал из рюкзака один шестиугольный жетон.

Завидев моё сокровище, кверг присвистнул.

— Везучий ты, однако, — проскрипел Дзварг, — раз на первом этапе уже гимрал заработал.

— Что?

— Гимрал. Так шестиугольные жетоны называются.

— Вообще-то, их у меня семь. И ещё пятьсот круглых.

— Хм, — кверг почесал подбородок. — Определённо везучий. Ладно, счастливчик. Давай всё объясню. А ты доставай своё добро и клади сюда на стойку, — Дзварг хлопнул четырёхпалой лапой по деревянной столешнице.

Я молча последовал указаниям хозяина лавки. Тот дождался, когда я закончу с этим, потом ткнул пальцем в стопку круглых жетонов.

— Это итралы. На них изображены скрещённые мечи. Это жетоны обмена экипировки и денег. Экипировка у нас стоит дорого, но с пятью сотнями ты можешь позволить себе что-нибудь вполне достойное и качественное. Кроме того, сотню итралов можно поменять на десять танов.

Хм. Десять золотых монет будут не лишними. А на остальные четыре сотни можно будет и прикупить что-нибудь… не знаю что.

— Так что будешь брать?

— Сотню я точно обменяю на золото. А то я совсем без денег остался.

Дзварг кивнул и забрал со стола одну из пяти стопок круглых жетонов. А вместо них выложил десять танов.

— Что будешь из оружия брать? Или, может, тебе какой доспех нужен?

— Оружие не нужно, — произнёс я, здраво рассудив, что мне вполне хватит кнута и меча. Найрин могла превращаться в меч. — Да и доспехи тоже не нужны. Я в них только ещё более неуклюжим стану. Но… может, мастер Дзварг, у вас есть что-нибудь стреляющее, самозаряжающееся? — да… автомат мне бы точно не помешал. — Так, чтобы не требовало особых навыков для обращения с подобным оружием?

Кверг вновь почесал подборок.

— Хм. Арбалет, думаю, сойдёт. Много ума для обращения с ним не нужно. Но… чтобы самозаряжающийся?

— Да. Было бы неплохо, — я кивнул. — И чтобы арбалет был не слишком громоздким. Маленький и скрытный.

Вновь наклонив голову набок, Дзварг с интересом посмотрел на меня, хмыкнул и двинулся вдоль стеллажей.

— Есть у меня кое-что, — кверг снял с подставки маленький чёрный (мой цвет!) арбалет, матово поблёскивающий металлическим покрытием в свете настенных лампад. — Однако вещь дорогая. Ручная, штучная работа виальских мастеров. Снаряжён обоймой из пяти болтов. Благодаря магическому кристаллу, заряжается сам после каждого выстрела. Три сотни жетонов.

Да уж. Дороговато. Но оно того стоит…

— Добавлю к арбалету запасную обойму с болтами, — по-своему расценив моё молчание, произнёс Дзварг. — После использования, обоймы не выбрасывай. Если выживешь, зарядим новыми болтами. За определённую цену, конечно. Ну, что скажешь?

— Идёт, — запасная обойма и арбалет со складными плечами, которые не в боевом состоянии прижимались к ложу на манер крыльев, перекочевали в рюкзак. Три стопки круглых жетонов исчезли со стола.

— Что будешь делать с оставшейся сотней?

Поразмыслив, я взял последнюю стопку жетонов и убрал в рюкзак.

— Знаете, я лучше приберегу их для особого случая.

— Глупо, — Дзварг пожал плечами. — Но решать тебе.

На самом деле я решил придержать эту сотню для Алаи — так сказать, в уплату за помощь. Конечно, можно было бы обменять на золото и расплатиться с ней деньгами — они тоже могут пригодиться. Но свои деньги она, скорее всего, ещё не все потратила. Да и если сочтёт нужным, сама обменяет жетоны на таналы.

— На гимралах, как ты заметил, изображена ладонь, — проскрипел Дзварг. — Это значит, что, обменяв их, ты можешь усилить навыки предназначения.

А вот это уже интересно! Только что тут усиливать? Чёрная печать способна подчинять, а белая — исцелять. Более мощное подчинение и исцеление? Ладно, надо проверить.

Тем временем хозяин лавки отошёл к стене напротив входа.

— Иди сюда. И жетоны прихвати.

Я подошёл к ворчливому квергу. Из стены выдавался вперёд довольно широкий каменный выступ, достигавший в высоту мне до пояса. На поверхности выступа были две прямоугольные выемки с изображениями открытой ладони. Для левой и правой рук соответственно. Между ними была ещё одна выемка шестиугольной формы.

— Ты уже догадался, что делать?

— Да.

— До тебя мне не доводилось встречать гладиаторов с двумя печатями предназначения. Так что тебе придётся сложнее.

— Почему?

— Да потому, что развивать одну печать гораздо легче, чем две! Это же очевидно! — Дзварг вздохнул. — Лучше иметь одну сильную печать, чем две слабые. Понимаешь?

Ясно. Как говорил Брюс Ли: "Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз".

— Да, понимаю. Предлагаете, уважаемый Дзварг, развивать только одну печать?

— Уж поверь моему опыту.

Кхм. О каком опыте идёт речь, если он никогда раньше не встречал гладиаторов с двумя печатями? Или это обычная логика? В принципе, даже мой опыт прохождения компьютерных игр напоминал, что команда из трёх прокачанных героев легко вынесет вражеский отряд из шести — десяти слабых персонажей. Нет, если десятка противника развита хорошо, то у тройки нет никаких шансов на победу. Только вот чтобы прокачать столько героев, времени и ресурсов придётся потратить до хрена! Но… я посмотрел на татуировки, украшавшие мои предплечья, и решительно положил обе ладони в выемки.

— Мастер Дзварг, пять жетонов… помогите, пожалуйста. У меня всего две руки.

— Но так нельзя!

— Мне можно, — я усмехнулся и съязвил ему в тон: — Уж поверьте моему опыту.

Он постоял в нерешительности, потом пожал плечами и взял жетон.

— Учти, будет больно.

— Угу. Мне не привыкать.

Первый гимрал опустился в шестиугольную выемку. Спустя пару секунд жетон покрылся сеточкой сияющих трещин, затем загорелся и растворился в пламени. Прямоугольники под ладонями вспыхнули, языки огня лизнули предплечья, и узоры на них пришли в движение, пробудив адскую боль, заставив меня закричать. В кожу будто впились сотни раскалённых игл! К счастью, в отличие от ритуала предназначения, муки продолжались сравнительно недолго. Сгорбившись, я тяжело дышал, опершись на ладони в выемках. Это помогло не упасть на колени.

— Внимание! Сила привязанных существ увеличена, — прозвучал у меня в голове мелодичный женский голос.

Хех! Вот и бонус. Я ехидно оскалился и произнёс:

— Ещё, мастер Дзварг.

Новый жетон опустился в выемку, и новый всплеск боли объял мои предплечья.

— Внимание! Болевой порог применения печатей предназначения уменьшен на одну двадцатую часть.

Ого! Это уже что-то! Но всего-то двадцатая часть. Мне ещё долго придётся орать, как резанному. Подозреваю, что не каждый жетон будет ослаблять мои муки и страдания. Да даже если и каждый… всё равно взять двадцать жетонов неоткуда! Да и хрен с ним! Я вновь ехидно оскалился.

— Интересно, сколько ты выдержишь? — мастер Дзварг водрузил очередной гимрал в выемку.

Боль в этот раз ощущалась немного слабее, но всё равно казалось, будто кожу на предплечьях раздирали тупыми лезвиями. Наверно, несколько дней я буду говорить охрипшим голосом из-за криков. С подбородка и с волос на пол падали капельки пота. Всего третий жетон, а я уже устал и хотел поскорее завалиться спать.

— Внимание! Способности "подчинение" и "исцеление" улучшены.

Да уж. Так себе бонус, если подумать. Но чего жаловаться?

— Ещё, мастер Дзварг!

Вновь боль, опять крики и новое сообщение:

— Внимание! Открыты способности: "увядание" и "щит света".

Наконец, что-то интересное! Щит — понятное дело. Примерно представляю, как он будет работать. А увядание? По смыслу тоже понятно, но как эта способность действует на врагов — ещё предстоит выяснить.

— Давайте последний, — уже осипшим голосом произнёс я.

— Почему последний? Что с двумя оставшимися будешь делать?

— Приберегу на потом, — ответил я, вновь подумав об Алае и вспомнив о Гехире. Всё же, не будь его, я б не выбрался из когтей Ильраха.

— Глупо, — повторил Дзварг. — Но, да ладно. Тебе решать.

Пятый жетон исчез в огне, и вновь пришла боль. Я уже не кричал, а хрипел.

— Внимание! Болевой порог применения печатей предназначения понижен на двадцатую часть от текущего значения.

Хреново! То есть мне нужно куда больше жетонов, чем предполагалось.

Теперь можно позволить себе слабость. Убрав ладони с выемок, я упал на колени. Сердце бешено колотилось, заставляя меня глубоко дышать. Всё! Надеюсь, на сегодня мои муки закончились. Ну что, госпожа Таргин Сайдаран? Ты всласть нажралась моих страданий!

Отдышавшись, я, скрипя зубами и морщась из-за отголосков боли в предплечьях, медленно поднялся.

— Спасибо, мастер Дзварг, — прохрипел я. — Вы мне очень помогли.

— Ладно, ладно, — кверг махнул лапой. — Ерунда всё это.

— Мне бы теперь отдохнуть.

Хозяин лавки ткнул в сторону двери.

— Пойдёшь по коридору прямо. На третьем перекрёстке свернёшь направо. Дальше прямо, не сворачивая, пока не доберёшься до винтовой лестницы. Поднимешься на этаж выше. Дальше опять прямо по коридору. Так и доберёшься до комнаты отдыха гладиаторов. Запомнил?

Я вздохнул. Ну нет у обитателей башни ни сочувствия, ни сострадания к гладиаторам.

— Да, запомнил.

— Тогда топай. Не забыл? Я всё ещё хочу спать, — кверг показательно зевнул, прикрывая лапой рот.

* * *

Алая спала чутко, ожидая, что в любой миг в комнату заявится Шаин. Она открыла глаза, услышав, как кто-то осторожно захлопнул боковую дверь, ведущую во внутренние помещения башни, доступные для гладиаторов. Затем послышались неуверенные шаги. Алая незаметно приподнялась на локте и в полумраке разглядела Шаина — особенность глаз, присущая её расе, позволяла видеть в темноте гораздо лучше людей.

Сначала она обрадовалась, увидев друга, а потом в ней вспыхнула злость. Она мягко спрыгнула с койки, скользнул из ножен меч. Пущенной из лука стрелой Алая ринулась к Шаину. Клинок по широкой дуге рассёк воздух. Данг! Лезвие меча ударило в невидимую преграду. Колокольный звон вместе со вспышкой света, на миг озарившей помещение, переполошили спящих. Алая убрала от глаз левую руку, когда сияние ослабло настолько, что можно было смотреть на друга без боли в глазах. Шаин стоял с вытянутой правой рукой, а его окружала мерцающая бледным светом сфера.

— Так ты встречаешь друзей? — голос его прозвучал сипло, но он, тем не менее, усмехнулся.

— Я не собиралась тебя убивать! Только припугнуть.

Их тут же окружили гладиаторы.

— Рад всех вас видеть, — вымученно прохрипел Шаин. — Особенно тебя, Гехир, наглая ты морда.

— Что у тебя с голосом? — проныра не заметил издёвки. С тех пор, как выяснилось, что Шаин жив, Гехир стал прежним, пришёл в себя и, кажется, забыл ту историю с неудачливыми насильниками.

— Покричишь с моё от боли, тоже охрипнешь.

Окружавшая Шаина сфера погасла, и гладиатор тут же рухнул на колени, зайдясь в злобном хрипе и рычании от нового приступа боли. Но вскоре она отступила, и он с трудом поднялся на ноги.

— Я смертельно устал, — прохрипел Шаин. — Давайте все расспросы оставим до завтра?

— Ты знаешь, что я переживала? — Алая обиженно нахмурила брови и надула губки. — Я думала, ты погиб. Уже смирилась с твоей смертью. А ты…

— Взял и разрушил твою скорбь и печаль? — прервал её Шаин и ухмыльнулся. — Прости меня, что остался в живых. Надо было отбросить копыта, а не убивать демона.

— Дурак! — меч с щелчком вошёл в ножны.

Алая приблизилась и вдруг, неожиданно для себя самой, обняла его, прижала к себе. Кто-то хихикнул, кто-то стал отпускать глупые шуточки в адрес "сладкой парочки", Гехир же сокрушённо покачал головой. В мыслях проныра прокручивал последние слова вернувшегося гладиатора: "убивать демона"! Как?! Как эту здоровенную тварь можно было убить?!

Шаин некоторое время стоял, не зная, что делать, но всё же ответил взаимностью на объятия Алаи, сомкнув руки вокруг её талии.

— Я тоже рад, что ты выжила, — прошептал он.

Алая и дальше бы держала его в объятиях, если б не почувствовала, что кто-то хлопает её по плечу.

— Орила? — она с непониманием посмотрела на девушку.

— Оставь парня, — та мягко улыбнулась. — Пусть отдохнёт. Завтра будем донимать его расспросами.

— Да, — Алая улыбнулась в ответ. — Ты права.

Она помогла Шаину добраться до койки, на которую он тут же сел. Гладиатор с трудом снял из-за спины походный мешок.

— Я ничего не забыл, Алая, — Шаин вытащил небольшой кожаный кошель и протянул на открытой ладони. — Бери, тут сотня жетонов. Все твои.

Присутствующие ахнули от неслыханной щедрости гладиатора. Сотня жетонов! Ведь на них можно вполне качественное оружие купить!

— А как же ты? — не удержалась Алая, дрожащими руками принимая дар.

— Свои четыре сотни я уже потратил, — он ухмыльнулся, увидев, как вытягиваются в удивлении лица гладиаторов. Но спустя мгновение опять полез в мешок и выудил ещё два жетона. Шестиугольных!

— Это тоже тебе, — Шаин протянул один гимрал ей. — Гехир, хоть ты тот ещё засранец и урод…

— На себя бы посмотрел, — без злобы в голосе прервал его проныра.

Шаин вымученно улыбнулся, еле сдерживая слипающиеся веки.

— В общем, это тебе, — второй гимрал был протянут Гехиру. — Не от большой любви к тебе, хмырь. Просто спасибо, что не бросил Алаю. Ну и за то, что меня вытащил из задницы.

Проныра принял подарок. От таких даров не отказываются! Он уже слышал от остальных, какие возможности сулит использование гимрала.

— А как же ты? — повторил вопрос Алаи Гехир. — Гимралы на дороге не валяются.

— Свои пять штук я уже потратил, — усмехаясь, просипел Шаин.

— ЧТО?! — прозвучал удивлённый возглас всех гладиаторов.

Немыслимо! Этот "задохлик" умудрился на первом же задании заработать семь (СЕМЬ!) гимралов! Как?!

— Ну всё, подарки розданы. Теперь можно и поспать, — не раздеваясь, Шаин развалился на койке и уже с закрытыми глазами добавил. — Алая, Гехир, советую не медлить с тратой жетонов.

Зная, что соратники обязательно прислушаются к совету, он улыбнулся — всё-таки мастеру Дзваргу не суждено этим вечером нормально поспать…

* * *

Я проснулся от неприятного чувства, что на мне что-то лежит. А ещё мне прикрывали рукой рот, а к горлу был приставлен кинжал, холодное лезвие которого я чувствовал кожей. Вот же хрень! Я открыл глаза.

— Тссс! — прошипела та самая девчонка, что советовала Алае дать мне отдохнуть. — Иначе утром здесь обнаружат твой труп. Моргни, если всё понял.

Я моргнул.

— Ну вот и ладненько, — она улыбнулась. — Теперь я уберу руку, и мы с тобой поговорим. Начнёшь кричать — умрёшь. Мне, конечно, не поздоровится, но и тебе будет не лучше. Ясно? Моргни, если понял.

Рисковая тварь. Я моргнул.

Она убрала руку с моего рта, но кинжал по-прежнему неприятно прижимался к горлу. Я молчал, ожидая вопросов. А вот змея на предплечье замерла в напряжении, готовясь в любой миг рвануться к нарушительнице моего спокойствия по первому приказу. Это подождёт. Сначала послушаем, чего эта самоуверенная стерва хочет.

— Рассказывай, — прошептала она. — Зачем госпожа вызвала тебя к себе? Ты ведь не первый вернулся в башню.

Ясно. Значит, она первая. И девчонке хочется узнать, насколько я пошатнул её позиции фаворитки. Или что-то другое?

— Чтобы отблагодарить, — мой голос по-прежнему сипел. — Да, я не пришёл первым, но убил опасного демона. Госпожа Таргин хотела меня отблагодарить.

— И как? Отблагодарила?

— Сомневаешься?

— И что же ты получил, о убийца демонов? — её насмешливый тон давал понять, она ни на гран мне не верит.

— Ты знаешь, мне говорить запрещено, — я решил блефовать. Пусть думает, что я получил то же самое, что и она. Может, и узнаю что-нибудь интересное.

— Занятно, — она хихикнула. — Судя по тому, что ты хрипел от боли после применения способностей, ты выбрал вторую жизнь. Я права?

Я промолчал. Молчание — знак согласия. Пусть думает, что хочет. Выходит, по её словам, если не выбрать вторую жизнь, можно разом избавиться от боли за применение способностей? Это уже кое-что…

— Интересно, если перерезать тебе горло, ты воскреснешь? Сработает ли вторая жизнь? — она чуть надавила на кинжал, заставив меня судорожно сглотнуть подступивший к горлу ком.

— Я предпочёл бы оставить свою жизнь при себе. Обещаю, я забуду эту неприятную встречу. Нам ни к чему враждовать.

— Неприятную? — она ухмыльнулась и облизнула губы. — Судя по тому, что у тебя взбухло в штанах, тебе очень даже приятно. Близость смерти возбуждает, не правда ли?

Вот же стерва!

— Твоя правда, — я ухмыльнулся в ответ.

Не знаю, чем бы закончилась эта встреча, но…

— Орила, слезь с него! — грозно прошипела Алая, а её меч коснулся шеи нарушительницы спокойствия.

— Алая? Мы просто мило беседовали. Правда, Шаин?

— Угу, — просипел я. — Приставленный к горлу кинжал — это одна из разновидностей милых бесед.

— Орила! — с нажимом повторила Алая.

— Хорошо, хорошо.

Девчонка сползла с меня, подмигнула на прощание и, проскользнув между Алаей и койками, исчезла.

Моя спасительница тяжело вздохнула и убрала меч в ножны.

— Вечно ты влезаешь в неприятности, — тут её взгляд замер на моих штанах и мгновенно похолодел. — Всё, я спать.

Алаю будто ветром сдуло.

— Вот же чёрт! — произнёс я в пустоту, уронив голову на подушку. Проклятое естество! Хотелось провалиться сквозь землю!

* * *

Завтрак выдался пренеприятным. Нет, еда была вкусной. Просто Алая… Я постоянно пытался поймать её взгляд, но она вела себя так, будто меня не существовало. А после окончания трапезы, когда все собрались, чтобы послушать о моих похождениях, она молча покинула столовую!

Орила же, наоборот, то и дело бросала на меня хитрые взгляды. Вообще, девушка мне понравилась. Гибкая, стройная, тёмные волосы на затылке заплетены в косу, глаза карие и лукавые, одета в лёгкий кожаный доспех чёрного цвета, на поясе висит пара кривых кинжалов в ножнах, и на правой руке красуется рисунок из чёрных зигзагов. По цветовым предпочтениям девушка полностью в моём вкусе, однако характер… Всё же Алая нравится мне больше. Сколько раз она меня выручала с самой первой ночи в Дархасане? На неё можно положиться, ей можно доверять, Алая куда более понятна и предсказуема, чем эта стерва.

Я поведал о выпавших на мою долю приключениях в общих чертах, старательно скрывая опасные сведения о своих возможностях, способностях и незримых союзниках. И тем более не собирался рассказывать, что я — Вахираз. Чем меньше обо мне знают, тем более беспечны будут возможные враги в лице моих "соратников", если удумают мне навредить. Правда, оказались среди слушателей и те, кто спросил относительно татуировок, мол, раньше их у меня не было. Поэтому, не связаны ли они с чем-то магическим? Ясное дело, я начал заливать о том, как решил сделать их у одного мастера-художника, дабы выглядеть более круто и представительно. Судя по взглядам, многие не поверили. Ну конечно! Ему в башню следовало вернуться как можно скорее, а он, понимаете ли, в тату-салон решил сходить. Ври, ври дальше. К счастью, знавший правду Гехир, не стал уличать меня в откровенной лжи. Проныра только понимающе ухмыльнулся.

— Вторую где получил? — стрельнув глазами на татуировку каргана, спросил Гехир, когда все разошлись.

— Убил демона, спас каргана и, так уж получилось, что привязал птицу к себе, — я скорчил рожу из разряда "ну что тут поделаешь?".

— Вот так просто?

— Поверь, это было совсем не просто! — прошипел я. — Я убил демона, но совсем не помню, как это сделал!

— Кхм, — проныра почесал шрам на переносице. — Маги, измельчённые в фарш, в подвалах башни джадугяров. Тоже твоя работа?

Я медленно кивнул.

— Однако ты чудовище, Шаин, — он передёрнул плечами. — Хорошо, что ничего подобного не произошло, когда я издевался над тобой в нашу первую встречу.

— Хорошо, — согласился я. — Только за тот случай тебе надо было дать в зубы!

— Ну так дай, — он усмехнулся и показательно подставил челюсть для удара. — Не хочу, чтобы ты затаил на меня злобу.

— Я уже простил тебя и забыл неприятный случай. Мир? — я подставил кулак.

— Мир, — проныра ткнул кулаком в мой. — Не понимаю только, чего это Алая с утра сама не своя? Когда узнала, что ты выжил, так обрадовалась, а теперь…

Я поморщился, вспомнив досадное происшествие. Проклятая Орила! Всё испортила!

Арррххх! Глупо винить её. Опять допускаю ту же ошибку, как при разговоре с Таргин, обвинив ядаров в том, что это из-за них люди слабы.

— Мне надо поговорить с Алаей. Я виноват, так что мне с этим разбираться. Не знаешь, где она?

— Ну… в такое время она обычно фехтует в зале для тренировок, — он кивнул в сторону двери. — Доберёшься до винтовой лестницы и спустишься на два этажа. Дальше просто пройдёшь по коридору. На том этаже кроме тренировочного зала нет других помещений.

— Хорошо, спасибо, — я встал из-за стола и направился к выходу из столовой.

Не прошёл я и десяти шагов по коридору, как меня неожиданно крутануло и больно припечатало спиной к стене. Хорошо, хоть затылком не ударился. Опять Орила! Твою ж… Кинжал вновь прижался к моему горлу. Свободным локтём стерва давила мне на грудь, прижимая к стене.

— Поговорим? — она ехидно улыбнулась, наклонив голову на бок.

— Я думал, что мы во всём разобрались, — я говорил спокойно, чтобы не дать ей насладиться моим страхом. А ведь бояться было чего. Вдруг стерва двинутая на всю голову? Резанёт клинком, и привет… точнее пока.

— Разобрались, да не во всём. В паху не жмёт? — она прижала бедро мне между ног.

Стерва и точно двинутая!

— Слушай, просто скажи, что тебе от меня надо, и мы постараемся решить твою проблему, — я начал злиться и еле сдерживал себя, чтобы не отдать приказ змее атаковать.

— Я намерена победить в турнире…

— Как и каждый из нас.

— Только выиграю я. А ты… — она вновь ехидно улыбнулась. — Ты можешь стать помехой. Может, прирезать тебя и избавиться от головной боли? Теперь Алая тебя не спасёт.

— Хочешь? Режь. Мне наплевать!

Орила усмехнулась и резко отскочила назад, всё ещё держа кинжал перед собой обратным хватом.

— Гордый значит? Люблю гордых… ломать. Живи пока, убийца демонов.

Стерва неожиданно растворилась в тени. Твою мать! Таким макаром она может атаковать в любой момент. Причём в самый неудобный и неприятный. Ещё хуже, если она умеет так следить за жертвой и подслушивать за ней. Вот же хрень! Придётся аккуратно подбирать слова в любых разговорах и не ляпнуть чего лишнего.

Я тяжело вздохнул. С Гехиром помирились, подружились, а теперь Орила заняла его место. Вот уж воистину свято место пусто не бывает! Ладно, надо поговорить с Алаей и окончательно разобраться, кто мы друг для друга.

Пока шёл к ней, вспоминал беседу с Таргин. Надо сказать, рассказ хозяйки башни произвел на меня неизгладимое впечатление. За всей этой кутерьмой у меня не было возможности как следует поразмышлять о том, что мне поведала моя паразитная госпожа. Ну а что? С желанием ядаров питаться человеческой болью — они не более чем паразиты. Кто же тогда люди? Как ни прискорбно это признавать, люди в большинстве своём — паразиты на теле Земли. А ведь Таргин говорила, что ядары создавали людей похожими на себя.

Вахираз.

"Чего тебе?"

Таргин сказала, что ты сможешь прояснить, зачем она мне рассказывала про ядаров, историю Мардука и Тиамат, и про Энки с Адапом.

"Чтобы ты вспомнил. Ей хочется, чтобы ты обрёл прежнюю силу. Тогда ты, возможно, сможешь победить на турнире".

Возможно? Ну и засранец же ты. Помнится мне, кое-кто говорил "и все башни мира падут к твоим ногам". Ты тоже любитель заливать?

"Падут. Как только отомстим Аргалу".

Твою мать! Зверь внутри меня оскалился, выпуская когти. Сидеть, кошка драная! Знай своё место! Собиравшаяся хлынуть наружу волна ненависти остановилась и растворилась. Я почувствовал удивление зверя. Чудовище во мне с недовольным рычанием подчинилось, вновь закрыв глаза.

"Молодец. Делаешь успехи".

Только успехи даются мне с трудом. Сердце вновь колотилось, как сумасшедшее, заставляя судорожно глотать воздух. Лоб покрылся холодной испариной. Как там говорила Таргин? В игре в гарсахт последнюю точку ставит сила воли? С магическими тварями, похоже, то же самое.

Я добрался до винтовой лестницы и принялся спускаться по ступенькам.

И всё же, Вахираз, что случилось с Мардуком и Тиамат?

"Тиамат с приспешниками устроили бунт на Фаэтоне. Подняли людей на восстание. Ну, Мардук решил проблему радикальным способом. Схлестнулся с ней и с мятежными ядарами. Тебе уже говорили, что ядары не сражаются друг с другом. Ибо чревато глобальными катастрофами. А на Фаэтоне смахнулись восемь ядаров! Планета не пережила таких потрясений, раскололась на множество обломков".

Печально. Как я понял, победил Мардук. И что случилось с Тиамат и её приспешниками?

"Ядара невозможно убить. Ну, физически можно. А вот уничтожить душу — никак. Знаешь в чём разница между реинкарнациями человека и ядара? Последние ничего не забывают. Мардук знал, что Тиамат переродится и начнёт мстить. Устроит бунт на новой планете, и история Фаэтона повторится. Ему ничего другого не оставалось, как заточить души мятежных ядаров в безграничном океане Хаоса. А это хуже, чем межмирье, даже несмотря на то, что оно близко к Хаосу".

Почему хуже?

"Я был заточён в межмирье. Оно хоть и изменило меня, наполнило ненавистью, но делало это медленно на протяжении многих веков. Хаос изменил мятежных ядаров очень быстро. Исказил, изуродовал их разум. Их души слились и стали той самой семиглавой гидрой. Знаешь, что печально? Они хотели освободить людей от влияния ядаров. А в итоге превратились в демонов, желающих убивать людей".

А Мардук?

"Исчез. Куда он отправился после той битвы — никто не знает".

А ты не врал насчёт нашего родства с Тиамат?

"Нет. Прямого родства с главой мятежных ядаров у нас нет. Среди них была одна по имени Нунарти. Она королева змей. Владычица проклятых душ. Вот с ней-то мы и состоим в родстве".

Похоже, жутковатая тётка.

"Не то слово. Хорошо, что она и все остальные головы гидры заточены в океане Хаоса".

* * *

Взмах. Удар. Клинок по дуге разрезает воздух и врезается сбоку в деревянный манекен. Званк! Летят во все стороны щепки. Меч отводится назад для очередного выпада. По щекам к подбородку стекают капельки пота и падают на рыжий песок, скрипящий под сапогами воительницы.

Алая старалась сосредоточиться на тренировке. Но постоянно возвращалась в мыслях к Шаину. Удары получались неважными. Она знала, что может лучше. Но этот… этот… этот бабник! Званк! Клинок оставил на манекене глубокую зарубку.

— Впечатляет, — прозвучал сзади голос Шаина, отчего Алая замерла, но всего лишь на мгновение, и вновь продолжила тренировку, как ни в чём не бывало. Удары стали увереннее.

Шаин подошёл справа и, встав в отдалении, прислонился плечом к квадратной каменной колонне, скрестив на груди руки. Приближаться к ней, пока Алая усердно отрабатывала удары, он не рисковал.

— Может, хотя бы посмотришь на меня? Ведёшь себя так, будто меня не существует.

Алая старательно не обращала внимания на гостя, выбивая щепки из манекена.

— Ну хватит дуться. Алая… я ж не собирался её трахнуть.

У воительницы дёрнулась бровь, только на работе клинка это никак не отразилось. Она по-прежнему наносила удары, будто собираясь порубить ни в чём неповинный манекен на дрова.

— Ну что мне сделать? Просто скажи. Может, на колени встать и униженно просить прощения?

Ноль внимания.

— Или хочешь, я себе член отрублю и заделаюсь в евнухи?

— Ну и зачем ты мне после этого будешь нужен? Без члена-то… — холодным и безразличным голосом произнесла она, не смотря в его сторону и продолжая орудовать мечом.

— Э? Что? — он замолчал на миг. — Прости… это ты мне так в любви призналась? — не сдержавшись, Шаин хохотнул.

Меч Алаи вдруг раскалился докрасна. Удар! Клинок перерубил манекен наискосок от плеча к поясу. Верхняя часть деревянного болвана съехала с нижней и грохнулась на пол. Девушка вложила меч в ножны и гневным взглядом посмотрела на Шаина, словно намереваясь испепелить его глазами.

— Да, это признание в любви, — она мгновенно оказалась рядом. — Тебя что-то не устраивает?

— Наоборот, — он улыбнулся. — Всё устраивает.

Шаин смотрел в её серебристо-серые глаза, вытянутые кошачьи зрачки которых завораживали и полностью завладевали вниманием.

— Я за тебя волновалась. Ты понимаешь? Но ты в первую же ночь своего возвращения влез в неприятности. И всё бы ещё ничего. Но тебя возбудила какая-то сучка!

— Она елозила по мне. Ничего с этим не мог поделать.

— Шаин!

— Ладно, ладно. Прости, виноват. Не буду больше оправдываться. Природа взяла надо мной вверх, а я с собой не справился. Всё-таки мне ещё далеко, чтобы быть воином. Достойным тебя… Но… твоя ревность прекрасна, — он по-доброму улыбнулся.

— Я не ревную!

Неожиданно для Алаи он обнял её за талию и прижал к себе.

— Хорошо, как скажешь, — Шаин уткнулся носом в её волосы. — Ты так приятно пахнешь.

Алая попыталась освободиться, но делала она это для вида, в действительности и не собираясь высвобождаться из объятий любимого. Любимого. Она улыбнулась самой себе. И когда он успел стать для неё таким близким? Алая положила голову ему на плечо, обняв за шею.

— Мы так и будем стоять, обнявшись? — спустя некоторое время спросил Шаин.

— А тебе не нравится?

— Нет, всё нравится… ну… а целоваться не будем?

— Я всё ещё на тебя зла, — сказала Алая, но голос её звучал без всякой злобы. — Считай, что ты наказан. Так что о поцелуях и думать забудь.

— Хорошо, — Шаин усмехнулся. — Я потерплю. Только ради тебя.

* * *

Вот и закончилось мучительное ожидание. Все пятнадцать гладиаторов, вернувшиеся после первого испытания, были, как и в первый раз, построены во дворе башни. Перед нами стоял Даир с двумя помощниками в неизменных чёрных балахонах и с посохами в руках.

Последние восемь дней я усердно тренировался. Алая даже взялась обучить меня фехтованию и сильно удивилась, когда узнала, что помимо кнута у меня теперь есть и меч, в который превращалась Найрин. Ну, как взялась? За такой короткий срок асом в фехтовании мне не стать, но несколько интересных приёмов она мне показала. Что же касается наших отношений… Я мысленно усмехнулся, вспомнив день, когда мы помирились.

Алая вскрикнула, схватившись за руку, на предплечье которой узоры горели огнём. Боль за использование способностей к ней приходит с некоторым опозданием, а не сразу, как у меня, при использовании подчинения и исцеления или тут же после завершения работы щита света.

Алая упала бы на колени, если б я по-прежнему не держал её в объятиях. И ничем другим я больше ей помочь не мог. Только лишь прижимал к себе и ждал, когда заставлявшая её кричать боль отпустит любимую. Проклятые ядары с их идиотским желанием питаться чужими страданиями!

"В тебе многое от Тиамат", — хохотнул внутренний голос. — "Она думала так же".

Заткнись, Вахираз!

"Этого не избежать, Шаин. Ты всё равно возненавидишь ядаров. Ты уже начинаешь ненавидеть".

Почему ты так считаешь?

"А ты как думаешь? Тиамат тоже полюбила человека. Полюбила того, чьими муками и страданиями должна была питаться. Поддалась эмоциям. А результат, как мы видим, плачевен. Надеюсь, нам повезёт больше, и ты не допустишь ошибок Тиамат. Иначе встречи с Мардуком нам не избежать".

Ты же говорил, что он исчез.

"Да, исчез. Но я почти уверен, что мы заставим его вернуться, если поднимем людей на восстание. Тебе это надо?"

Нет.

"Вот и хорошо. Ты знаешь, какова наша истинная цель".

Алая успокоилась. Боль перестала терзать её руку. Любимая просто стояла, прижавшись ко мне, и глубоко дышала. Мне захотелось её отвлечь от мрачных мыслей.

— Пойдём, — взяв её за ладонь, я направился к выходу.

— Куда?

— В комнату отдыха, — мой рюкзак оставался там. — Покажу кое-что.

Оказавшись на месте, я подвёл её к своей койке, сел и потянулся к рюкзаку. На радость, в помещении мы были одни.

— Шаин…

— Ничего не говори, — я улыбнулся, выудив смартфон. — Просто присядь рядом.

Она вздохнула, закатила глаза, но послушно опустилась на койку.

— И это ты мне хотел показать? — она с сомнением и с долей разочарования в глазах рассматривала черный, матовый экран HTC One.

— Почти. Помнишь, я говорил, что в моём мире нет магии?

Она кивнула.

— Зато у нас есть технологии.

— Тех… что?

— Технологии, — с важным видом повторил я. — Почти, что магия, только иного плана. Так сказать, магия приспособлений.

Я передал ей смартфон и нажал кнопку включения. И, конечно же, Алая от неожиданности выронила его в мою заранее подставленную ладонь, стоило девайсу завибрировать, вспыхнуть логотипом на экране и тренькнуть приветственной мелодией.

— Не бойся, он не кусается, — я хохотнул.

— Предупреждать надо, — она ткнула меня кулаком в плечо.

— Ладно, ладно. Прости. Всего лишь хотел пошутить и отвлечь тебя от мрачных мыслей. А теперь… смотри.

Зарядка смартфона показывала восемьдесят пять процентов. Ну и хорошо. Нам много не нужно. Я снял экран с блокировки и полез в галерею.

— Это мой мир, — я принялся показывать ей фотографии.

Вот Девичья башня стоит древним великаном рядом с современными домами; а вот изогнутое трио стеклянных рогов Флэйм Таура, возвышавшееся над городом; вечно многолюдная Площадь Фонтанов на Торговой; набережная Бульвар с её высокими дубами, акациями, тополями, каштанами, соснами и пальмами; вид с трёхсотметровой высоты на Апшеронский залив, который Баку окаймляет гигантским амфитеатром. Фотографии восходов и закатов, гор и лесов, рек, водопадов и озёр. С каждым новым изображением лицо Алаи становилось всё более изумлённым.

— Красиво, правда?

— Твой мир похож и не похож на мой, — выдохнула она. — Только не пойму, как всё это уместилось в одной маленькой коробочке?

Я улыбнулся. Вполне ожидаемый вопрос.

— Никак. Оно и не уместилось. Понимаешь, эта коробочка лишь хранит воспоминания. Отдельные и прекрасные мгновения из жизни, — я открыл фотографию с восходом окутанного дымкой тумана Солнца над Каспием. — Ты думаешь, такой восход ещё когда-либо повторится? Другие чем-то будут похожи, безусловно. Но второго такого больше не будет никогда.

— А зачем хранить воспоминания в этой волшебной коробке?

— Затем, что со временем они блекнут, пережитые впечатления тускнеют, лица людей стираются из памяти. А так… хоть что-то остаётся из пережитого прошлого с нами, в настоящем. Вот, смотри.

Я показал ей фотографии, где мы с коллегами придуриваемся на работе, показывая дурацкие позы и строя смешные рожи. А вот мы с друзьями отдыхаем, сидя в чайхане. Вот и моё селфи в горном лесу, ещё одно на фоне водопада. Так… фотографии с шашлыком пропускаем, потом объясняй ей, зачем это мне понадобились воспоминания о еде.

— А это мои родители, — я показал наше семейное фото.

— Очень мило, Шаин, — она улыбнулась. — А как воспоминания попадают в коробочку?

— Всё просто, — я включил фотоаппарат и решил не использовать фронтальную камеру, иначе Алая увидит себя на экране, как в зеркале, и может испугаться. Настроил автоспуск на четыре секунды, нажал на экране кнопку съёмки и повернул смартфон в вытянутой руке к нам основной камерой.

— Улыбнись.

— Зачем?

На последней секунде я чмокнул её в щёку, мигнула вспышка. Ну вот, готово.

— Ты чего это? — Алая смущённо потёрла ладонью щёку, быстро-быстро моргая, дабы вернуть зрение в порядок.

— Ну, обычное воспоминание было бы не таким интересным, — я открыл свежеиспечённую фотографию и хитро усмехнулся. — Вот. Гляди, какая у тебя изумлённая и смешная рожица в тот момент была.

Алая смутилась, разглядывая фотографию, а затем улыбнулась и, не удержавшись, прыснула в кулак.

— Действительно, я тут смешная.

— Вот. Теперь это воспоминание будет всегда со мной. А сейчас…

Я воткнул в смартфон наушники.

— Так, теперь не двигайся, — я скорчил серьёзное лицо, будто проводил высокодуховный ритуал, и убрал волосы с её ушей. — Ничего не бойся. Просто расслабься.

Не буду травмировать психику любимой девушки, так что никакой тяжёлой музыки. Пусть послушает какой-нибудь шедевр классики. Посмотрим, что же выбрать. Церковный орган в исполнении Баха? Не музыка, а космос! Но надо что-нибудь полегче и нежнее. "Четыре сезона" Вивальди? Тоже красиво, только как-то весело звучит — весенняя и летняя часть, по крайней мере, а осенняя и зимняя — торжественные. Да и долго слушать — целых сорок минут. Ага, вот! То, что надо. Я включил композицию.

Алая замерла. По мере того, как мелодия "Лунной сонаты" Бетховена вливалась ей в уши, глаза любимой расширялись от удивления, а кожа покрылась мурашками. Как я её понимаю и… завидую. Ведь я уже по многу раз слушал эту композицию и привык к ней. Да и не только к этой. Столько треков, заслушанных до дыр. А она впервые прикоснулась к миру классики нашей планеты. В течение шести минут я с улыбкой наблюдал, как Алая, заворожённая звучанием рояля, сидела с открытым ртом. А её глаза… казалось, что в этих глазах вспыхнула новорождённая вселенная. Вот уж действительно музыка дотянулась до струнок души.

Алая всё ещё сидела с надетыми наушниками, когда композиция закончилась, и смотрела на меня взглядом, передающим гамму эмоций от грусти до удивления.

— Это… было прекрасно, — выдохнула она.

Я улыбнулся, хорошо понимая её чувства.

— Хочешь ещё что-нибудь?

— У тебя есть ещё?

— Конечно. Вот, послушай.

В этот раз с выбором проблем не возникло. Я нашёл в списке композицию "Sonera" Томаса Бергерсена и включил. С первых же аккордов глаза Алаи загорелись огнём, а когда зазвучала вокальная партия… блин! Наверно, мне никогда не надоест смотреть на её лицо — лицо изумлённого ребёнка, которому показали чудо! Пять с половиной минут — от начала и до конца трека Алая именно такого ребёнка и напоминала.

Она вытащила наушники и долго смотрела на меня немигающим взглядом.

— Спустись на грешную землю, — усмехнулся я и провёл перед её глазами рукой. — Хватит витать в облаках.

— Шаин… это… невероятно.

— Да, любимая. Знаю. Когда слушаешь в первый раз — так вообще такое чувство, будто душу омывает светом и очищает от всякой грязи.

— А… ещё есть? — робко спросила она.

Я улыбнулся и осторожно убрал в сторону смартфон.

— Есть. Но на сегодня хватит.

— Шаин, нечестно!

И как ей объяснить, что зарядку надо беречь?

— Понимаешь… вот, чтобы не помереть от голода, тебе ведь нужно есть. Верно?

Алая кивнула, но по глазам было видно, что не понимает, к чему я клоню.

— Вот и волшебной коробочке надо есть, чтобы работать.

— Так давай накормим.

Я хохотнул, даже невзирая на то, что ожидал подобного предложения.

— Не получится. Смартфон — так называется коробочка, питается электричеством — это такая специальная магия. Без неё смартфон проработает от силы до вечера, пока ты будешь слушать и наслаждаться музыкой. А потом просто отключится и перестанет работать, пока его не покормим. А в Дархасане достать электричество негде. Так что прости.

Я с сожалением на лице выключил смартфон и убрал его вместе с наушниками в рюкзак. Алая тяжело вздохнула.

— Но я обещаю, что свожу тебя в свой мир после того, как стану чемпионом турнира. Ну, надеюсь, что стану…

— Шаин, победить должна я, а не ты.

Я поморщился и нахмурил брови. М-да. Интересный поворот получается. Ради Алаи можно и не претендовать на звание чемпиона. Но тогда любимая станет целью долбанутой Орилы. А я буду заточён в межмирье — такова цена проигрыша в гарсахт. И… получится, что я не смогу вернуться домой? Но ведь слово дал родителям… Проклятье!

— Да, я помню. Твой младший брат, — я тяжело вздохнул и после недолгого молчания продолжил: — Хорошо, я не стану тебе мешать. Наоборот, помогу. Даю слово.

— Спасибо, Шаин, — Алая грустно улыбнулась. — Хочу кое-что рассказать… о себе.

У-у-у! А сколько мне придётся рассказывать о себе, как о Вахиразе… но не сейчас. Пока рано. Даже боюсь представить, как она воспримет то, что я — демон… или человек? Блин! Я вообще непонятно кто!

Внутренний голос ехидно хохотнул, но воздержался от комментариев. Язва ты, Вахираз!

— Мой народ зовётся "Амари". Ну, там… в моём мире. Я — амари, а не человек.

— Я вижу, что ты не человек, — я по-доброму усмехнулся. — Ты думаешь, что из-за такой мелочи я стану относится к тебе как-то иначе?

Алая поморщилась.

— Понимаешь, мой народ живёт обособлено от людей. Мы стараемся не пересекаться с твоим народом.

— Из-за цвета кожи и кошачьих глаз? — я покачал головой, хотя и понимал, что лукавлю: мало разве на Земле было примеров, когда цвет кожи и иное мировосприятие становилось причиной многовековой взаимной ненависти? А ведь, сколько племён и народов исчезло с лица нашей планеты из-за таких вот дурацких предрассудков?

— Если бы… амари — долгожители, Шаин. Мы живём по три — четыре сотни лет, а бывает, и до пятисот доживаем. Не старея!

Ох, ё! Хорошо, что амари живут не на Земле. Наши учёные на запчасти разобрали бы их тела, лишь бы дотянуться до секретов долголетия и вечной молодости.

— Ты уже ненавидишь меня? — Алая по-своему растолковала моё изменившееся лицо.

— Почему ты так решила?

— В моём мире люди ненавидят нас.

— Из зависти. Пойми, таковы уж люди. Нет, я ни в коем случае их не оправдываю. Но люди, к сожалению, в большинстве своём слабы. Непонятное их пугает, перемены — страшат, а смерть… — я усмехнулся. — Из-за страха перед неизвестностью они напридумывали столько чуши и поверили в эту чушь, только бы не бояться и чувствовать себя уверенными. А другие, более умные, кто всю эту чушь придумал и подсадил людей на эту веру, просто пользуются страхом людей для достижения собственных целей.

М-да, совсем как ядары. Хотя, возможно, я слишком предвзят, ведь пока не понимаю, зачем ядарам питаться чужой болью. Нет, нет, нет, Шаин! Начнёшь оправдывать ядаров, так и "бедным" жрецам да священникам примешься сочувствовать. Нафиг, нафиг!

— Так и с вашим народом, Алая. Люди желают жить вечно, не стареть, не умирать. Из-за страха перед неизвестностью. Из-за страха исчезнуть, раствориться в небытии. Именно поэтому…

— …они убивают любого из нас, будь то взрослый или ребёнок! — прервала меня Алая, оставив меня с открытым ртом. — Они охотятся на нас, ради нашей крови, наивно полагая, что смогут создать из неё эликсир вечной молодости!

Ну, не совсем наивно. Наши генетики, может быть, что-то да и поняли бы. Но озвучивать эти мысли я не рискнул.

— Только обособленность, скрытность, магические барьеры и магическая невидимость кое-как спасают нас, — она вздохнула, посмотрела на меня из-под тонких бровей. — Я рада, что не ошиблась в тебе. Остальным этих подробностей знать не нужно.

— Согласен, — я кивнул. — Гехиру тоже?

— Я сама решу, когда ему рассказать. Да и рассказывать ли вообще.

— Хорошо…

— Сегодня начинается второй этап испытаний, — начал Даир, внимательным взглядом обведя строй гладиаторов. — Как и прежде, ваша задача — вернуться в башню госпожи Таргин. Для этого отводится шестьдесят дней. Не успеете в срок — кольцо вас убьёт.

М-да. Трое из восемнадцати гладиаторов уже на том свете.

— Почему так жёстко? — подал кто-то голос из строя.

— Потому что на турнир попадут только лучшие, — маг стукнул кончиком посоха об пол. — Слабым там делать нечего. Если вы не способны справиться с испытаниями Дархасана, то и на турнире не выживете!

Даир выдержал длинную паузу, хмуро оглядев строй. Больше никто не смел возражать.

— Да, второй этап будет длиннее первого, но не думайте, что это упростит вам жизнь. Это Дархасан. И этот город всегда найдёт, чем удивить незадачливого и невнимательного гладиатора. А удивлять он умеет, порой смертельно.

Вновь долгое молчание.

— На втором этапе гладиаторы делятся на пары, но так как вас пятнадцать, будет шесть пар и одна тройка, — продолжил маг. — Второй этап должен приучить вас действовать в команде. Ваши кольца будут связаны. Смерть одного из членов команды будет означать смерть и другого. В случае тройки — всех троих гладиаторов. Поэтому заботьтесь друг о друге. К тому же, если вы разделитесь и расстояние между вами окажется больше, чем в три сотни шагов — вы оба умрёте.

— Проклятье! — воскликнула Орила.

— Что-то не так, о победительница первого испытания? — Даир подошёл к ней. — Ты против установленных правил? Будешь перечить госпоже Таргин?

— Нет, не буду, — вмиг потухший голос Орилы прозвучал жалобно.

— Вот и хорошо, — маг развернулся и прошёл на прежнее место. — Итак, сначала назову тройку. Шаин, Алая, Орила. Выйти вперёд!

Я вздохнул с облегчением — хорошо, что Алая со мной. Но… Твою ж мать, Даир!!! Почему именно Орила? Почему не Гехир?! Да хоть кто, угодно, только не эта долбанутая стерва!

Мы вышли вперёд и встали рядом с магом. На лица Алаи и Орилы смотреть было страшно — столько в них было взаимной неприязни.

— Уважаемый, Даир…

— Должен заметить, — прервал меня старик, — что гладиаторов по парам распределяла сама госпожа Таргин. Ты что-то хочешь сказать, Шаин?

— Нет, уважаемый Даир, — я мгновенно сдулся, а плечи мои поникли.

Маг кивнул и продолжил зачитывать имена. Гехир оказался в паре со здоровенным воином по имени Утар, державшим на плече огромный топор.

— На этом всё, — маг ударил посохом, и, как в прошлый раз, перед нами открылся портал. — Учтите! Вы должны войти в портал, держась за руки. Иначе вас раскидает по разным уголкам Дархасана, и я не ручаюсь, что расстояние между вами окажется меньше трёхсот шагов. Что ж, гладиаторы. Да подарит вам удачу всеблагой Ану!

Даир отступил в сторону. Я отделился от моих напарниц и подошёл к Гехиру.

— Смотри, не умри, — я хлопнул друга по плечу.

— Постараюсь, — Гехир улыбнулся на прощание. — Надеюсь, что и в этот раз судьба нас сведёт.

— Угу. Главное, чтоб не как в прошлый раз, — я ухмыльнулся и зашагал обратно.

Встав между Орилой и Алаей, я взял обеих за руки.

— Готовы? — спросил я.

— Да, — ответила Алая.

— Нет! — огрызнулась Орила.

О боже, в которого я не верю! Если ты где-то там есть, ниспошли мне терпения, чтобы пережить это испытание, и всем нам удачи… так, на всякий случай! Не помешает. Чувствую, я с этой парочкой настрадаюсь!

 

Глава 11

Стоило нам выйти из портала, как Орила тут же выдернула свою ладонь из моей и, отойдя в сторону, уселась на одном из ящиков какого-то склада. Вечно меня заносит куда-то не туда… Алая продолжала держать меня за руку.

Темно. Косой луч света падал внутрь через единственное прямоугольное окошко, зарешеченное снаружи и расположенное почти у потолка. Помимо ящиков на полу, на многочисленных полках лежали мотки канатов, рулоны ткани — кажется, парусины; на стене висели сети. Пахло рыбой и йодом.

— Похоже, мы в портовом складе, — прошептала Алая.

— А без тебя никто бы и не догадался, — съязвила Орила.

— Так! — надо прямо сейчас расставить точки над "и" в наших взаимоотношениях. — Мы либо команда, либо три будущих мертвеца! Тебя устраивает такая перспектива?

Положив ногу на ногу и скрестив на груди руки, стерва смотрела в сторону, не обращая на меня внимания. Я резко подошёл к ней и, схватив за плечи, тряхнул.

— Ты не слышишь?!

В горло мне уперлось лезвие кинжала.

— Убери руки, придурок!

Ну ладно, тварь, сама напросилась!

Я не успел ничего сделать, как меч Алаи оказался приставленным к шее Орилы.

— Ну что? Поубиваем друг друга? — Алая хмыкнула. — А рыбаки обнаружат на складе три трупа.

— Два, — уточнила Орила. — Твой дружок-то воскреснет.

— О чём это она? — Алая покосилась на меня.

— Я солгал, — я сглотнул подступивший к горлу ком. — Я не получал от госпожи никаких даров, которые могли бы отключить боль от использования способностей или воскрешать после смерти.

— Врёшь!

Я ехидно ухмыльнулся.

— Я просто хотел узнать, что получила в дар ты. А мне госпожа отдала два жетона, которые я подарил Алае и Гехиру. Жетоны я получил за убийство демона.

— Отключить боль или получить вторую жизнь? — Алая смотрела то на меня, то на Орилу. — Значит, Орила больше не чувствует боль? Интересно.

— Сама выдала свой секрет, — я усмехнулся.

Отведя взгляд, Орила поморщилась и прикусила губу. Однако кинжал по-прежнему держала у моего горла. Она посмотрела на меня недоверчивым взглядом.

— Так ты на самом деле убил демона?

— Двух.

Тут и Алая уставилась на меня удивлёнными глазами.

— Когда второго успел?!

— Точнее, первого. Тот здоровяк был вторым.

— Чёрный квартал, — вспомнила Алая. — Мне Гасиф сказал, что ты убил какую-то тварь. Не знала, что это был демон.

— Всё верно, — я улыбнулся, стараясь не делать резких движений. — Орила, может, уберёшь кинжал? Неудобно разговаривать, знаешь ли.

— Я думала, что ты всё наврал, — она убрала клинок, Алая вложила в ножны меч, а я отпустил плечи Орилы. — Если ты действительно убил демона, мне с тобой не тягаться.

Ну, я бы не сказал. Всё-таки использовать способности предназначения и не корчиться от боли — большой плюс. Но ни к чему её вдохновлять. Пусть думает, что я сильнее… или пусть думает, что ей удалось меня обмануть.

— Итак, мы команда? — я с вызовом посмотрел ей в глаза.

— Да… — насупившись, Орила отвела взгляд.

— Давайте выбираться отсюда, — предложила Алая. — Мы не в том положении, чтобы тратить время на грызню друг с другом.

Я подошёл к двери. Дёрнул ручку, толкнул. Заперто.

— Придётся ждать, пока нас не вызволят хозяева склада.

— Хм. И потом будут рассказывать, что у них воры завелись — три огромные крысы, ростом с человека, — сказала Алая. — Нет у нас времени ждать.

— Согласна, — Орила поднялась с насиженного ящика и, подойдя к двери, растворилась в тени.

Алая посмотрела на меня, вопросительно приподняв бровь. Я улыбнулся и пожал плечами. Секунд через пять снаружи скрежетнуло, потом послышалось, как что-то глухо брякнулось, и дверь с противным скрипом отворилась наружу.

— Выходите, — произнесла Орила. — Чего встали?

Мы вышли в коридор. На полу валялся тяжёлый навесной замок с переломанной дужкой.

— И чем ты его сломала? — спросил я, кивнув в сторону чугунного покойника.

— Кинжалом, — Орила пожала плечами. — Замок ржавый оказался.

— И чего это хозяева нормальный замок не поставили? — Алая положила ладонь на рукоять меча.

— Снаружи охранник, — предупредила Орила. — Кончаем его?

— Никого без нужды убивать не будем, — я покачал головой.

— Но… в том-то и дело. Его надо убить, — возразила стерва, обнажая второй кинжал.

— Ты думай хотя бы! — вспылил я. — Снаружи больше никого нет? Заметят ведь, как ты его убиваешь! Потом бегай от стражи. А мне надоело бегать!

Алая прыснула в кулак. Угу. Весело ей. Только я этой беготни наелся по самое "не хочу"!

— Если я его прикончу, люди испугаются. Увидят, как человека сожрала тень, — Орила усмехнулась, а мне стало не по себе.

— Нет. Не надо нам этого. Сам с этим разберусь, — я зашагал вперёд; дощатый пол под ногами жалобно заскрипел. Здесь однозначно нужен ремонт.

— И как же? — не удержалась стерва.

— Просто поговорю с ним.

Орила презрительно фыркнула. Думает, у меня ничего не получится? Посмотрим, посмотрим.

Пройдя по довольно длинному коридору и игнорируя боковые двери, я добрался до ведущих вверх каменных ступенек. Всего десять. Сквозь щели между проёмом и деревянной дверью внутрь проникали лучи света, в которых безумными светляками плясали пылинки.

Поднявшись по ступенькам, я сначала попытался открыть дверь. Закрыто, как и ожидалось. Представляя удивлённую рожу охранника, я постучал в дверь.

— Что? Какого демона тут происходит? — прозвучал с той стороны грубый подхрипловатый голос, затем заскрежетал ключ в замке, и прогремел тяжёлый засов.

Дверь со скрипом отворилась наружу, и взору предстал портовый охранник — довольно здоровый. Широко расставив ноги, он заграждал проход. В одной руке верзила держал бутылку, в другой — тесак. Ступни охватывали рваные, доживавшие последние дни сандалии. Штанины шаровар были закатаны и достигали середины голени, обнажая волосатые ноги. Когда-то белая, а ныне вся в пятнах и грязи, рубаха надета навыпуск. Пуговицы, если и существовали в лучшие времена, отсутствовали, отчего широкая, покрытая шерстью (волосами это назвать язык не поворачивался) грудь была подставлена всем ветрам и знойному солнцу. Особый колорит верзиле добавляли встопорщенные длинные усы и всклокоченная борода. Голову охранника покрывал зелёный платок, завязанный на манер банданы. Левую щёку рассекал рваный шрам.

— Ты кто, твою мать? Откуда взялся? Как проник на склад? — посыпались на меня вопросы, от верзилы несло кислым вином.

Он угрожающе качнул тесаком, и я поспешил показать открытые ладони.

— Спокойнее, приятель. Я гладиатор. Видишь узоры на моих руках?

— Какой на хрен гладиатор? — охранник зарычал.

— Ядары. Госпожа Таргин Сайдаран. Турнир Пяти Башен. Гладиатор, — каждое слово я старался произнести выразительно, всё так же держа перед собой открытые ладони.

— А? Ядары, говоришь? Турнир? — похоже, до пьяницы начало доходить, осоловелый взгляд чуть прояснился.

— Всё верно. Я прошёл через портал и оказался на складе. Теперь хочу просто тихо и спокойно уйти, — я достал из кошеля серебряную монету: два тана я ещё в башне благоразумно разменял на гилы. — Мы можем договориться. Гилар твой, если пропустишь меня и моих спутниц.

Охранник алчными глазами уставился на монету.

— Мало, — он цыкнул и покачал головой. — Если ты не один, тогда плати больше.

Жадный. Но я не собираюсь торговаться. Для этого оборванца и один гил — уже богатство.

— Нет, — я ухмыльнулся. — Хочешь позвать стражу? Зови. Тогда ты останешься без монеты.

Он некоторое время смотрел на меня из-под нахмуренных кустистых бровей.

— Мы договорились?

— А вдруг вы что-то украли? — верзила сощурил глаза и похлопал тесаком по бедру. — Хозяин меня по голове не погладит.

— И что мы тут могли украсть? Канаты? Рыбу? На кой хрен они нам сдались? За сломанный ржавый замок лишь добавлю пару медяков. Больше не проси. Или зови стражу.

— Хм… ладно. Договорились.

Я позвал Алаю и Орилу. Мои спутницы появились на ступеньках через десять секунд и с безразличным видом прошли мимо охранника. Верзила лишь жадно посмотрел им вслед.

— Не отвлекайся, — усмехаясь, я положил в мозолистую ладонь обещанные деньги. — Птицы не твоего полёта.

— Э? Ну… да, — он зажал монеты в кулаке.

— Бывай, — я со вздохом облегчения отошёл от здоровяка и двинулся к стоявшим в отдалении спутницам.

Алая сдержанно улыбалась, Орила хмурила брови.

— Ну вот, — подойдя к ним, сказал я. — А ты убить хотела.

— Надеюсь, и дальше не придётся никого убивать, — Орила скривила губы, всем своим видом показывая, что не питает на это надежд.

Мы двинулись вдоль портовых складов. В небе ярко сияло утреннее солнце, кричали чайки, ветер доносил запах моря и всплески волн. Переносившие ящики грузчики и иногда попадавшиеся на глаза стражники с подозрением смотрели на нас, но, к счастью, не приставали. Похоже, люди теряют к нам интерес из-за узоров гладиатора на предплечьях. Скорее всего, наш собрат часто оказывался в местах, в которые он при обычных обстоятельствах не полез бы. Не удивлюсь, если портал перекинул кого-то из нас во дворец наместника.

Покинув складскую зону, мы вышли к причалу.

Вплоть до горизонта простиралось море. У пирсов на его лоне покоились величественные галеры, покачивались на волнах рыболовецкие одномачтовые лодки. Левее, на скальном возвышении, стояла башня маяка. Сновали туда-сюда моряки и грузчики. Грохоча колёсами, ползли по мощёной дороге запряжённые быками телеги с товаром. Возле двухэтажных деревянных административных зданий дежурила стража.

Я посмотрел по сторонам, но, к сожалению, так и не увидел колосса башни госпожи Таргин.

— М-да, — я почесал в затылке. — Похоже, нас закинуло очень далеко. И куда двигаться — неизвестно.

— Спросим у местных, — Алая пожала плечами и направилась к ближайшему из стражников.

Орила промолчала, продолжая хмуриться и недоверчиво поглядывать по сторонам. Похоже, эта привычка в неё давно въелась. Ладно, пусть. Хоть кто-то из нас должен бдеть. Я не против, если это будет Орила.

Вскоре вернулась Алая. Выяснилось несколько печальных вещей. Нас закинуло на самый край владений Таргин. Вернуться в башню за шестьдесят дней хоть пешком, хоть на транспорте нет никакой возможности. Путешествие на мервархе невозможно — в округе нет ни единого портала в подземный Дархасан. Ближайшая пирамида, обозначающая спуск в нижний город, стоит на расстоянии пятидесяти дней пути на лошадях. И даже в этом случае мы сильно опоздаем.

— Скверно. Мы трупы, — заключила Орила.

— Если бы не Пустошь Демона, мы бы успели вернуться за сорок дней, — продолжила Алая. — Но её придётся огибать…

— Постой, постой, — вклинился я. — Что за Пустошь Демона?

Алая пожала плечами.

— Я не вдавалась в подробности. Стражник заявил, что там ничего не растёт и никто не выживает. Просто пустошь, — она замолчала на миг и добавила: — Проклятая.

Так. Похоже, я знаю, что это за место такое, и почему оно проклятое.

— А если мы пересечём эту самую пустошь, тогда успеем.

— Я туда не полезу! — вспылила Орила. — Хотите там сгинуть?

— Мы всё равно трупы, как ты выразилась, — я покачал головой. — Если рискнём, может, и выживем. А если нет — точно погибнем.

— Согласна, — сказала Алая.

— Сумасшедшие! — огрызнулась Орила и спустя миг тяжело вздохнула. — Тогда стоит купить лошадей. Может, верхом у нас будет больше шансов.

— Так и сделаем, — я кивнул. — А пока что надо наведаться в лавки и купить припасов в дорогу. Уверен, в пустоши ни еды, ни питья не раздобыть. И надо разузнать как можно больше об этой пустоши.

* * *

Ночь — время теней. Время убийц и воров. А главное — время викар. Фахиса любила ночь, как ни одна другая викара. Вкусив человеческой крови, демоница более не представляла себе прогулок под звёздным небом Дархасана без очередной жертвы, попавшей под её чары.

Вот и сейчас Фахиса шла по улицам города, ведомая смазливым юнцом, который держал её, приобняв за талию. По крайней мере, так должно было казаться окружающим. И им казалось. Многие мужчины с завистью посматривали на парня, сумевшего подцепить (или купить — пусть и на ночь) такую обворожительную красотку, и желали оказаться на его месте. Они даже не подозревали, как сильно им повезло. Ведь парню не суждено было дожить до утра. От клыков Фахисы пока ни одна жертва не ускользнула. На следующий день о парне никто даже не вспомнит — викара не просто убивала, а пожирала ауры несчастных, да так, что стирались любые следы их существования из пространства эфира, а вместе с этим — и воспоминания людей о покойнике. Немало родителей, проснувшись на соедующй день, с удивлением обнаруживали у себя в домах вещи, когда-то принадлежавшие их сыновьям, и не понимали, откуда они могли взяться в жилище. А стража, найдя очередной иссохший, похожий на мумию труп в каком-нибудь переулке, недоумевала. Конечно, солдаты догадывались, что это всё происки демона. Но как найти убийцу, если мертвеца никто опознать не может? А это значит, что ни один человек не скажет, с кем был покойник день или два назад, будучи живым. Викару найти не удавалось, а трупы — то тут, то там — обнаруживались с завидным постоянством. А судя по тому, что все погибшие неизменно оказывались мужского пола, убийцей была именно викара.

Фахиса повела жертву в тёмный переулок. Она знала, что за ними следит множество похотливых глаз. Как всегда, какой-нибудь неотёсанный, самоуверенный болван последует за ними, дабы отбить красотку у юнца, у которого ещё щетина на лице только-только начала проступать. Ну а как иначе? Молокососы должны прятаться под юбками своих мамочек, а луноликих, стройных да нежных красавиц должно ублажать настоящим мужчинам!

Викара шла всё дальше по лабиринту улиц Дархасана и самодовольно улыбалась. Здесь пованивало нечистотами, да и под ногами время от времени что-то противно чавкало, но её нисколько не волновала грязь города.

За ними шли, однако это не имело никакого значения — всё равно не найдут. Ни один человек не мог без помощи демона пройти за изнанку эфира, куда Фахиса и намеревалась утащить жертву.

Она остановилась, прижалась спиной к стене и, обняв парня за шею, потянула к себе. Тот с радостью подался вперёд, обхватывая её за талию, тиская ладонями упругие вожделенные ягодицы, поглаживая длинные бёдра, которые прекрасно чувствовались под чёрным шёлковым платьем.

— Какой нетерпеливый, — ласково прошептала на ухо викара.

— Я желаю тебя, Фахиса, — он прижался к ней, заставил согнуть в колене ногу, приподнять бедро. — Прямо сейчас!

— Знаю, Замир, знаю, — она гладила его по волосам, подставляя шею для поцелуев.

Викара не торопилась убивать. Да и зачем? Сперва следует поиграть с жертвой, дать ей возможность насладиться, утолить похоть. Почему бы и нет? Он ведь всё равно умрёт. Так пусть хотя бы перед смертью познает удовольствие. Ведь заниматься любовью с викарой во много раз приятнее, чем с обычной человеческой самкой. И Фахиса дарила каждой жертве любовь, прежде чем забрать её жизнь. Для неё это было своего рода ритуалом.

Но дальше медлить нельзя. Настойчивый преследователь был всё ближе. Она слышала его тяжёлую поступь, быстрый ритм сердца, разгонявшего по жилам разгорячившуюся кровь, сопение раздувающихся ноздрей, улавливающих тонкий аромат её духов.

Фахиса ехидно усмехнулась, представляя, как самоуверенный болван вернётся к дружкам с пустыми руками. Ну, если до этого его кто-нибудь не пырнёт ножом в печень. В тёмных переулках Дархасана не только викары разбойничали.

Прижав к груди голову Замира, который уже успел забраться руками под подол её платья, Фахиса сосредоточилась, превращая и себя, и жертву в тень. И уже в следующий миг обнимающиеся фигуры исчезли за изнанкой эфира.

— Что случилось? — в глазах Замира проступило беспокойство.

Всё вокруг было знакомым и одновременно не таким. Вроде бы те же тёмные улочки, та же вонь, та же грязь под ногами. Но вот привычные звуки куда-то подевались, очертания домов смазались, в узком просвете между скатами крыш, через который просматривалось чёрное небо, больше не мерцали звёзды, и краски… исчезли знакомые с младых лет краски — мир оделся в мрачные серые цвета, котрые, к тому же, почему то поменялись местами. Тёмное стало светлым, светлое — тёмным.

Парень взволнованно осматривался по сторонам и даже на мгновение вышел из-под влияния чар викары. Но всего лишь на мгновение. Фахиса прижала его голову к груди, шепча ласковые слова.

— Дурачок. Чего ты боишься? Ты со мной. И я принадлежу тебе. Ты ведь меня хочешь?

— Да, хочу, — покорно пролепетал Замир.

— Ну так бери, — промурлыкала она, обнимая его ногой. — Я твоя.

Он вошёл в неё. Фахиса тихо застонала, прикусив губу, и прижалась к Замиру сильнее.

— Вот так, молодец, — викара запустила пальцы в волосы парня, другой рукой обнимая за шею, и обхватила торс второй ногой. Замиру ничего другого не оставалось, как прижать демоницу к стене, держа руками за округлые ягодицы.

Он входил в неё снова и снова — утолить желание не получалось. Она стонала и просила ещё, вытягивая из жертвы силы, постепенно ослабляя и ломая волю к сопротивлению. А Замир продолжал. Всё быстрее и быстрее. Его естество стояло и не собиралось слабеть — магия Фахисы не позволяла этому произойти.

А викара еле сдерживалась от того, чтобы вонзить острые клыки в обнажённую шею юноши. Она видела иным зрением бьющуюся под кожей артерию, слышала сладкий стук человеческого сердца, и это сводило её с ума. Но она удерживала рвущийся наружу голод. Прежде чем убить, нужно поглотить ауру Замира. Поэтому она уже второй час наслаждалась любовными ласками. Парень в третий раз излил себя в неё, но всё продолжал и продолжал, не в силах остановиться под действием чар демоницы.

— Ах, Замир, ты такой сладкий! Не останавливайся, прошу! Ещё, ещё!

И он не останавливался.

Что-то острое вонзилось ему в шею, но Замир даже не поморщился от боли. Наоборот, ему стало так хорошо, как никогда в жизни не было. Викара пила кровь пока маленькими глотками, горячая солоноватая жидкость стекала по языку в горло, насыщая и придавая сил. А парень потихоньку, очень медленно слабел, но всё равно продолжал входить в неё. Так как с каждым новым толчком он чувствовал, как удовольствие обволакивает его туманом забвения. Как хорошо погрузиться в него, раствориться в нём, исчезнуть, больше ни о чём не думать, не страдать… оказаться в раю вечного блаженства. Боль? Зачем она нужна? Фахиса никогда не мучила свои жертвы, предпочитая давать им наслаждение. К тому же, болью питаются ядары. Ни к чему подпитывать заклятых врагов.

Замир уже не двигался, сил больше не осталось, и теперь, оседлав лежавшего в грязи юношу, Фахиса сама ритмично двигала тазом — надо было доделать всё до конца. И вместе с тем демоница ни на миг не отрывала губ от шеи жертвы. Теперь она пила большими глотками, высасывая из Замира всё до последней капли. Дальше можно не сдерживаться — аура парня окончательно исчезла, когда он в последний, шестой, раз излил в неё остатки семени.

Зрачки юноши расширились, глаза остекленели, а кожа начала грубеть и усыхать. Ещё несколько мгновений, и Фахиса оторвалась от шеи жертвы, приподнялась, резким движением головы откинув назад длинные волосы. Она по-прежнему сидела на уже бездыханном теле и довольно ухмылялась. Демоница провела языком по губам, слизнув с них остатки крови, и поднялась, освобождая чрево от мужского естества. Превратившийся в мумию труп, мгновенно исчез, более не поддерживаемый за изнанкой эфира магией викары. Днём кто-нибудь найдёт очередного мертвеца.

— Какой же ты был сладкий, Замир, — улыбаясь, произнесла в пустоту Фахиса, но в следующий миг её глаза расширились от удивления. Самодовольную ухмылку будто ветром сдуло с губ, викара замерла, боясь дышать.

— Вахираз?!

Бесплотной серой тенью Фахиса рванулась прочь от этого места…

* * *

— Вот же жадный засранец! — огрызнулся я, пнув в бок отключившегося верзилу, валявшегося в куче мусора.

— А я ведь предупреждала, — позлорадствовала Орила. — Надо было ещё тогда уроду горло перерезать.

— Ни к чему, — покачала головой Алая. — Всё ведь обошлось.

— А могло и не обойтись! — огрызнулась Орила.

— Но ведь обошлось, — Алая улыбнулась, повесив на пояс меч, который за время короткой стычки так и не извлекла из ножен. В её умелых руках даже зачехлённый клинок становился грозным оружием.

Орила беспомощно зарычала, воздев глаза к небу. Мол, что за тупицы попались ей в напарники. Мы с Алаей не обратили на это внимания. Через мгновение Орила тяжело вздохнула и принялась обыскивать бандитов, которым не повезло нарваться на нас. Ну да нам-то какое дело? Мы с этой падалью встречи не искали…

Покинув порт, мы в первую очередь спросили у местных, в каком направлении идти, чтобы добраться до башни госпожи Таргин, и где можно закупить припасов да транспорт. Как оказалось, нас выкинуло на юго-западный край Дархасана, омываемый с этой стороны Морем Ласковых Ветров, как его назвали местные. А обитель Таргин осталась далеко на северо-востоке. Определившись с направлением, мы отправились в путь.

Эта часть Дархасана почти ничем не отличалась от ранее виденных. Разве что люди жили здесь беднее. Не все, конечно. Но просящие милостыню старики, старушки, калеки всех разновидностей и прочие оборванцы встречались гораздо чаще. Уже не говоря о ворах, из-за чего мы пуще прежнего следили за походными сумками, чтобы какой-нибудь проныра "невзначай" не стибрил наше драгоценное имущество. И да. Улицы здесь были грязнее — лошадиный и бычий помёт тут если и убирали, то изредка. Из некоторых переулков откровенно несло такой вонью, что приходилось отворачиваться, зажимать нос, сдерживать рвотные позывы. Поэтому мы и держались широких, основных улиц, не рискуя влезать в лабиринт дворов. Да и что мы там найдём? Заточку в печень? Нафиг, нафиг!

Всю дорогу меня не покидало знакомое ощущение, что за нами следят. Я время от времени тайком поглядывал по сторонам, иногда оборачивался, стараясь это делать так, чтобы выглядело естественно со стороны, но так и не обнаружил какой-либо подозрительной личности. Я даже подумывал, что это всего лишь разыгравшееся воображение, но ощущение чужого взгляда не исчезало, а интуиция прямо-таки вопила об опасности. Что ж, я внял предупреждению. Затем поделился опасениями со спутницами. Алая и Орила восприняли мои слова спокойно. Как оказалось, они тоже чувствовали слежку.

Солнце низко висело над крышами невзрачных домиков, когда мы нашли постоялый двор. Такой же вонючий да грязный, как и вся эта часть Дархасана. Интересно, как у местных обстоят дела с массовыми эпидемиями?

В общем, выбирать было не из чего. Решили остановиться здесь. Договорившись с хозяином о цене — всего один мисан за две ночи, проведённые в одной комнате. Брать две и разделяться мы не рискнули, хотя даже в этом случае расстояние между нами едва ли достигло бы пятидесяти шагов. Но лучше перестраховаться и постоянно быть друг у друга на виду.

Чтобы не терять времени зря, пока окончательно не стемнело, мы отправились на поиски коневода. Хозяин постоялого двора добродушно, ещё за один мисан (пусть подавится!), подсказал, где подобный обитает. Мы и отправились по указанному "адресу". Нашли. К тому времени солнце уже скрылось за горизонтом. Договорились о цене на лошадок, которые в действительности, даже на мой непрофессиональный взгляд, были так себе. Так что и плата, хоть хозяин поначалу и заламывал цену, была подстать лошадушкам — таксебешная — всего полтора гилара за трёх коней. Мы решили не тратить деньги на запасных скакунов, тем более таких старых. Всё равно мы от них избавимся при первом же удобном случае и заменим их на коней получше. Алая и Орила лёгкие — лошадь их обеих выдержит, а я поеду на второй. Хотя для меня это весьма проблематично! Я привык к автомобилям, а не к живому транспорту. Не знаю, как я удержусь на спине скакуна. Буду выглядеть нелепо и смешно! Третья лошадка потянет нашу нехитрую и немногочисленную поклажу.

Заплатив хозяину, плюс добавив сверху ещё десять мисов за корм для животинок, мы забрали лошадей и отправились обратно.

Тут-то нас и поджидал сюрприз. Неспроста я чувствовал чей-то пристальный взгляд весь день.

Как оказалось, давешний портовый охранник, чтобы выяснить, где мы остановились, скорее всего, отправил кого-то за нами. Ибо верзилу я бы вычислил на раз-два. С его-то габаритами только слежку устраивать. В общем, здоровяк привёл с собой пятерых дружков, вооружённых тесаками да дубинками, и они засели в засаде дожидаться нашего возвращения. Днём эти отбросы вряд ли бы рискнули разбойничать, и уж тем более — нападать на гладиатора. Но блеск драгоценного металла манит. Похоже, бандиты надеялись на внезапность, однако не получилось… Алая и Орила оказались быстрее. Моего вмешательства не потребовалось — даже арбалет взвести не успел. В считаные секунды четверо разбойников были оглушены молниеносными ударами Алаи, другие двое не пережили знакомства с кинжалами Орилы и оказались на земле с перерезанными глотками в лужах собственной крови. Она предпочитала не церемониться с врагами.

— Всех обыскала? — поинтересовался я, прислонившись плечом к стене дома.

— Пфф, — Орила приподнялась и показательно подбросила на ладони кошель с деньгами.

Наши лошадки стояли в стороне, понурив головы. Им явно хотелось спать.

— Надо бы остальных связать и оставить тут, — предложила Алая. — Стража бандитов найдёт и сама разберётся.

— Согласен, — я отлепился от стены, и стал шарить глазами в полумраке, надеясь найти что-то хоть отдалённо напоминающее верёвку.

— Что тут происходит? — патруль городской стражи вынырнул из-за поворота с копьями и мечами наперевес.

— Вспомни стражу — она появится, — тихо произнесла Орила.

— Всё в порядке, — произнёс я и в то же время положил ладонь на её плечо, видя, как она потянулась к кинжалам на поясе. — На нас напали бандиты, мы защищались.

— Мы гладиаторы, — добавила Алая, показывая узор на предплечье.

Стражники чуть приблизились и выстроились полумесяцем, держась на почтительном расстоянии, в отличие от их старшего, подошедшего к нам вплотную. Он тяжёлым взглядом осмотрел лежавших в грязи бандитов и произнёс.

— Вы втроём уложили шестерых?

Блин, он что, тугодум?

— Вообще-то вдвоём. Я в избиении младенцев не участвовал.

Орила хихикнула.

— Мы гладиаторы, — более веско повторила Алая.

— Да, гладиаторы, — начальник патруля кивнул. — Мы викару разыскиваем… Парни, ищем дальше.

Он развернулся и зашагал к подчинённым, которые уже выстроились в обычный походный строй.

— Подождите, — произнёс я.

Начальник патруля развернулся в шести шагах от меня. Он молчал, всем своим видом задавая немой вопрос "Ну что?".

— А что делать с этими? — я указал на бессознательных бандитов.

— Этими? Падаль же, — начальник патруля пожал плечами.

— Но… разве вы не заключите их под стражу?

— Зачем? Их там потом содержать, кормить… А-а. Вижу, вы завершили с ними всякие дела.

Глава патруля двинулся к нам. Подойдя к первому бандиту, он с силой вонзил тому меч в горло. Бедняга дёрнулся, издал предсмертный хрип и обмяк.

Я вздрогнул от холодного безразличия стражника. Он двинулся ко второму разбойнику. Вновь прозвучал хрип умирающего.

"Не лезь", — тут же предупредил Вахираз. — "Это не наше дело".

Но…

"Нет, Шаин! Проблемы всякой падали нас не касаются!"

Мне плевать на их проблемы! Но одно дело убить в бою, и совсем другое — убивать, когда противник не может дать сдачи! Нельзя…

"Можно, как видишь! Стой и смотри!"

Орила как раз таки смотрела и ехидно улыбалась, мол, так и следовало поступить. Но… Алая… она стояла, не шелохнувшись, и спокойно взирала, как третий бандит отправляется во тьму вслед за дружками. Неужели и для неё всё происходящее в порядке вещей?! Хотя чего это я? В родном мире люди хладнокровно убивали её сородичей. С чего бы ей париться из-за каких-то бандитов?

Стражник зашагал к лежавшему в куче мусора портовому охраннику. Меч приподнялся над горлом.

— Стой! — не выдержал я.

"Идиот!"

Клинок замер в нескольких сантиметрах от кадыка верзилы. Орила поморщилась, Алая с удивлением посмотрела на меня.

— Почему? — замерший в полусогнутой позе для удара начальник патруля повернул голову ко мне. — Он твой родственник?

— Нет.

— Тогда, может, друг? — он выпрямился и развернулся ко мне лицом, покачивая окрававленным мечом.

— Нет.

— Тогда… что? Он же напал на вас. Если оставить его в живых, он может снова напасть на кого-нибудь.

— Да… — выдавил я из себя.

Стражник развернулся и вонзил меч в горло оставшегося бандита. Очередной предсмертный хрип и бульканье крови прозвучали в ночи. Вытерев клинок об одежду убитого, начальник патруля вложил оружие в ножны и двинулся к подчинённым.

— Вы так и оставите их тут лежать? — удивился я.

— Да, собакам тоже надо жрать, — бросил через плечо стражник. — Если хочешь похоронить, делай это сам…

Патруль двинулся дальше, а я всё так и стоял, глядя в пустоту. И это люди? Ради них старалась Тиамат?

"Осторожнее с подобными мыслями", — хохотнул Вахираз.

Я не обратил внимания на его комментарий. И вздрогнул, будто от страшного сна проснулся, когда Алая взяла меня за руку.

— Нам надо идти, — произнесла она.

Я молча кивнул, всё ещё не до конца придя в себя от безразличной жестокости.

Взяв за уздцы лошадей, мы двинулись к постоялому двору. Немного осталось пройти, поэтому ни к чему напрягать животных.

Чёрт! Патрульный ведь хотел уйти, думая, что мы сами добьём бандитов. А я окликнул его… спросил, что делать с пленными. И он показал. Чёрт!

"Наплюй. Сделанного не исправишь, а накручивать себя — бессмысленно".

Но ведь…

"Они сами виноваты!"

Я тяжело вздохнул. Да, сами виноваты. Но мне на это наплевать. Какое мне дело до чужой ответственности, когда и своей предостаточно? Мне важно, как я сам к этому отношусь. Важен мой выбор. Если я стану безразличным к таким вещам, то уподоблюсь ядарам.

"Это вряд ли. Ты ведь демон".

Я человек!

"Мы это уже обсуждали", — он ехидно усмехнулся и замолчал.

* * *

Оставив лошадей в конюшне при постоялом дворе и заплатив пару медяков работающему здесь парнишке, чтобы тот приглядел за нашим транспортом, мы отправились отдыхать.

Но чтобы добраться до своей комнаты на втором этаже, пришлось пересекать трапезную на первом — то ещё впечатленьице! К ночи зал заполнился всякого рода отребьем. Развалившись на подушках и тиская в объятьях полуобнажённых жриц любви, "культурно" отдыхала после тяжких рабочих будней пьяная и в хлам укуренная местная "элита". Однако пребывание в царстве Джа совсем не мешало им кидать на Алаю и Орилу похотливые взгляды. Девушкам даже пришлось обнажить клинки, чтобы отбить у наглецов всякое желание тянуться к вожделенным женским прелестям скрюченными в наркотической судороге пальцами.

Я поторопил спутниц. Дышать наполненным дурманом воздухом было чревато неприятными последствиями. Но даже кратковременного пребывания в накуренном помещении нам хватило. Видать, крутая оказалась дурь. Ибо когда я закрывал дверь нашей комнаты на засов, Орила принялась возбуждённо хихикать. Алая тут же обняла меня и впилась губами в мои.

— Я хочу тебя, прямо сейчас, — томно улыбнувшись, произнесла она.

— Может, не стоит? Ты не в себе.

— Это ты не в себе, если хочешь мне отказать.

— Алая… Орила тут.

— И что? Пусть присоединяется. Орила, хочешь Шаина?

Твою мать!

— Разве что убить… — та снова хихикнула и потянулась к кинжалу.

— Не, не, не. Убивать его не позво-о-лю, — Алая тягуче произносила слова, всё ещё прижимаясь ко мне и обнимая за шею. — Иначе… мы-ы-ы-ы и сами-и… умрём. Я спросила, ты Шаи-ина тра-ахнуть не хочешь?

Твою мать — дубль два!

— Алая!

— Трахнуть? — Орила залилась смехом. — Давно хочу. С самого нашего первого знакомства.

Чего?! Это она ко мне так подкатывала с кинжалом?! И почему на меня дурь не подействовала?

— Стерва-а-а ты, Ори-ила, но всё равно мне нрави-ишься.

— Ты тоже хороша. Хоть и шлюха серая, но дерёшься как богиня.

Я вырвался из объятий Алаи и отбежал от них к дальней стене. Нет, конечно, переспать с ними обеими я был бы не против, но не тогда, когда у них крыша поехала, и они не управляют собой. Наркотик, видимо, круто ударил по гормонам.

А тем временем Алая и Орила двинулись ко мне. Блин! Что делать? Перспектива быть изнасилованным парочкой обдолбанных красоток меня не прельщала.

"Используй свет", — прозвучал в голове голос Найрин. — "Он не только исцеляет, но и очищает тело от вредной магии, состояния опьянения и дурмана".

Спасибо, Найрин!

Я вытянул в их сторону правую руку. Повинуясь моей воле, узоры на предплечье пришли в движение. Я закричал от боли, и одновременно с этим к моим спутницам полилось сияние. Четырёх секунд оказалось достаточно, чтобы вычистить из мозгов Алаи и Орилы всякую дурь, но эти секунды для меня были словно адом. Казалось, что кожа на руке лопается кровавыми волдырями. Блин! Я к этому никогда не привыкну! Стоило боли меня отпустить, как я рухнул на четвереньки, тяжело дыша и обливаясь потом.

— Шаин… — ладонь Алаи легла мне на голову, она нежно погладила меня по волосам. — Зачем?

Я с трудом поднялся на ноги и взглянул на смущённое лицо любимой. Затем посмотрел на Орилу. Стоя в пяти шагах от нас, стерва старательно отводила взгляд, смотря в сторону окна.

— Ты нас… не хочешь? — выдавила из себя Алая.

— Блин! Алая! Сколько тебе лет?

Она недоверчиво покосилась на Орилу, а потом тихо произнесла:

— Восемьдесят четыре. А что?

Твою мать — дубль три!

— Ничего, забудь, — я провёл ладонью по лицу. Как же всё сложно!

— Ты не хочешь? — повторила Алая. Она обвила руки вокруг моей шеи.

Вот же пристала! Хочу! Очень хочу! Но…

"С близняшками у тебя проблем не было", — съязвил Вахираз.

Заткнись! Это совсем другое! Переспали и разошлись…

"Ну да, ну да".

Алая пристально смотрела мне в глаза, ожидая ответа. Её лицо было так близко, что дыхание обжигало кожу.

— Да хочет он, — Орила хмыкнула. — Просто боится признаться.

Охренеть она психолог! И когда эти двое успели спеться?

— Пойми, Алая, — я вздохнул. — Для меня важно, чтобы это было ваше собственное желание, а не влияние всякой дури на мозги.

"Это и было их желание. Дым киаштали просто усилил его", — заметил Вахираз.

А на меня почему не подействовало?

"Ты демон. На тебя, кроме магических чар, никакой дурман не подействует".

Мда… Тут уже простым "я человек!" не отделаешься.

— А вы? Вас почему притягивает ко мне?

— Не знаю, — Алая пожала плечами. — Сама не понимаю, как так получилось.

Это странно.

— Я тоже не знаю. Меня просто тянет, влечёт, — ответила Орила и, наконец, посмотрела на меня — в её глазах горел огонь.

Это уже очень странно!

"Ничего странного. Ты демон. Твоя аура шеду привлекает любых женщин, которые в течение некоторого времени были рядом с тобой".

А это уже опасно! Быть королём гарема? Спасибо, нафиг не нужно такое "счастье"! И ещё сквернее осознавать, что Алаю ко мне притянула моя аура. Что это не её собственный выбор! Блин!

"Просто прими это. Иного пути у тебя всё равно нет. Или расскажи ей правду о себе, и погляди, как она к тебе отнесётся после этого".

— Это моё желание, Шаин, — Алая принялась стягивать с себя доспехи. — Даже не представляю, как я всё это время терпела… но больше не хочу сдерживаться.

— Я в стороне не останусь, — Орила ехидно улыбнулась.

Твою мать — дубль четыре!

* * *

Я очнулся посреди ночи и поднялся с кровати. Вся одежда, кроме куртки, была на мне. Алая и Орила спали, развалившись на старых грязных матрасах. Тоже в одежде. Мы решили не раздеваться — так, на всякий случай. Мало ли какая оказия может случиться?

Маленькая комнатушка, приютившая нас на эту ночь, чистотой не блистала. Обшарпанные тёмные стены, скрипящий дощатый пол и закопчённый потолок недвусмысленно намекали на необходимость ремонта и обновления. Кроме кровати, у противоположной стены стоял столик и табурет. Ну, хоть не воняет тут — и то радость.

Бледный свет лился внутрь через прямоугольное зарешеченное окно. Я приблизился к нему и выглянул во двор. Диск луны, освещавшей крыши ночного Дархасана, сиял на фоне спирали Млечного пути. Заполняя улицы белёсой рекой, стелился между домов туман. Тёмными призраками проплыли в белом мареве силуэты стражников и исчезли за поворотом. Снаружи тихо, только собаки иногда лают да воют. Видимо, добрались до трупов бандитов. И ещё с первого этажа изредка доносился, уже не такой бурный, пьяный гомон посетителей. Только всё это звучало каким-то фоном. Мыслями я был всё ещё с Алаей и Орилой…

В течение часа девушки буквально имели меня прямо у стены. Удивительно, как я выдержал. Ведь мои спутницы не обладают магией, как у близняшек, чтобы неустанно поддерживать во мне желание… Ложиться ни на грязный пол, ни на грязную кровать нам в обнажённом виде не хотелось. Это был весьма бурный час — Алая и Орила утоляли похоть, обрушив на меня всю свою страсть. Их сладкие стоны ласкали слух и даже сейчас эхом звучали в мыслях. А я постоянно сравнивал себя с инкубом из-за демонической ауры, пока мы втроём предавались плотским утехам. Хорошо, что я не вытягиваю энергию во время секса…

Я смотрел в окно и невольно улыбался, вспоминая прекрасные мгновения.

Но уже через миг стало не до воспоминаний. Я вновь почувствовал чей-то взгляд. Пристальный и внимательный. Я не мог определить, откуда на меня смотрят. Будто наблюдатель находился одновременно в нескольких местах. И от этого было не по себе.

"За тобой следит викара, господин", — я вздрогнул от прозвучавшего в голове голоса. Кажется, я никогда не привыкну к привязанной ко мне змеедеве. Блин! Всё никак не вспомню её имени…

"Садара, господин".

Хватит звать меня господином, Садара!

"Но ведь ты великий Вахираз. Тебя должно звать господином. Хоть я и хотела тебя проглотить, но я рада, что ты убил меня и освободил от магической привязи джадугяров. Для меня великая честь служить одному из легендарных шеду".

Прямо-таки легендарному! Ладно… это не важно. С чего ты взяла, что за мной следит викара?

"Я чую её ауру".

Хм. И ты сможешь точно определить, где она прячется?

"Если бы. Она за изнанкой эфира. Вот если бы ты мог перешагнуть за грань Белого солнца, я бы точно определила, где она сидит".

Перешагнуть за грань Белого солнца? Бред какой-то.

"Не бред", — вмешался Вахираз. — "Изнанку эфира ещё называют Тёмным солнцем".

Что за изнанка эфира?

"Этот мир наполнен эфиром — энергетической субстанцией, пронизывающей всё сущее. Из эфира маги и ханиры черпают силы. А вот тёмные маги и викары питаются силой изнанки эфира. Зверь в тебе — порождение изнанки. Чтобы использовать его, тебе придётся вытягивать энергию с изнанки эфира. И в то же время, у тебя есть способности светлой магии".

Так… что-то вроде материи и антиматерии.

"Всё верно".

А почему Тёмное солнце?

"Если ты ночью переступишь грань и окажешься за изнанкой эфира, ты не увидишь звёзд на небе, ибо они чёрные. Если перейдёшь днём, увидишь чёрное солнце в сером небе. Там нет привычных цветов. Только оттенки серого".

Надо думать, подобный переход небезопасен…

"Да", — подтвердила Садара. — "Я могу помочь с переходом, если это необходимо. Только прикажи".

Опасно, значит. Но что-то мне не хочется иметь у себя на хвосте недосягаемого шпиона. Неприятно, когда за тобой кто-то постоянно следит.

Хорошо. А Алаю и Орилу перетянуть вместе со мной сможешь?

"Нет", — в голосе Садары прозвучало сожаление. — "Мне придётся быть с вами и поддерживать магией постоянную связь твоих спутниц с Белым солнцем. Я ещё недостаточно сильна, чтобы выдержать такую нагрузку".

А меня одного, выходит, выдержишь.

"Тебя поддерживать не надо. У тебя связь с обеими сторонами эфира".

Это хорошо. Всё-таки не зря я терпел боль, когда на предплечья ложились узоры двух предназначений. Не зря. Но… Я не могу оставить Алаю и Орилу. Триста шагов — максимальное расстояние между нами, а потом — смерть… Правда, и шаг шагу рознь. Слоновий шаг сильно отличается от муравьиного!

"Триста обычных шагов", - вновь вмешался Вахираз. — "Твоих".

Значит, около двухсот метров. Плюс минус десять. Не густо. А что, если…

Садара, может, ты сама пойдёшь и поговоришь с этой викарой?

"Если таково твоё желание".

Да. Таково моё желание. Разузнай, кто она, зачем следит за нами, попробуй пригласить её на встречу со мной. В бой без нужды не вступай. Если почувствуешь, что она гораздо сильнее тебя, сразу же возвращайся.

"Будет исполнено. Однако я должна предупредить. Пока я и ты, мой господин, слабы, ты не сможешь призывать меня больше, чем два раза в день".

Хм. А что насчёт того случая, когда ты сама себя вызвала? Я улыбнулся, вспомнив день, когда поломанной куклой валялся на кровати, а Садара массировала мне спину.

"Тогда я позволила себе чуточку своеволия. Ибо тебе это было нужно. Но… чтобы восстановить силы, мне достаточно поесть, тогда можно будет меня призвать ещё раз".

Так… не буду спрашивать, чем ты питаешься. Имел "счастье" узнать…

Садара хихикнула.

Ладно, за дело.

Татуировка змеи ожила и бесшумно, будто невесомая, соскользнула с предплечья на пол. Через секунду исчезла в беззвучно возникшем чёрном облаке и предстала предо мной в образе знакомой ламии. Доски под тяжестью змеиной туши, прогнувшись, жалобно заскрипели. Я даже испугался на миг, что пол не выдержит, и мы ухнем на головы обкуренных да пьяных посетителей постоялого двора. Но, слава её величеству Гравитации — пощадила, доски выдержали.

Садара изменилась по сравнению с первой нашей встречей. Из её волос торчало четыре растопыренных веером рога. И это костяное украшение напоминало корону. Только, как бы я ни хотел, внимание постоянно притягивали горящие янтарём глаза. Глаза, в которых до сих пор таился хищный голод, из-за которого спина покрылась мурашками, и волосы на затылке встали дыбом.

— Помнится, у тебя были ноги, — прошептал я, дабы не разбудить моих прекрасных спутниц.

— Змеиное обличье за изнанкой будет куда полезнее, — так же тихо прошелестел голос викары.

— Хорошо, действуй. Только зря не рискуй.

Садара кивнула. Её силуэт посерел, покрылся рябью и растворился в воздухе. Я вздохнул. Что ж, посмотрим, чем нам это обернётся…

— С кем это ты шептался? — я вздрогнул от голоса Орилы.

— Удивлён, что ты не спишь, — развернувшись к ней, произнёс я, стараясь сменить тему.

— Я сплю чутко — жизнь приучила. Так с кем ты шептался?

Глупо было надеяться, что смогу уклониться от ответа. Хотя… я бы в любом случае всё им рассказал когда-нибудь. Почему не сейчас?

— С моей ручной демоницей, — ответил я.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Было слышно, как Алая сопит во сне — совсем как ребёнок…

— Это ты так пошутил? — Орила поднялась с кровати, её ладонь лежала на рукояти кинжала. Не знаю, о чём она думает, но должна понимать, что она не может убить меня, иначе смерть настигнет нас всех троих.

— Нет, не шутил. Разбуди, пожалуйста, Алаю. Мне не хотелось бы дважды рассказывать одно и то же, — нужно подготовить их ко встрече с Садарой.

Не спуская с меня глаз, Орила подошла к кровати и потеребила Алаю за плечо. Та, в свою очередь, пробормотала во сне что-то невнятное и повернулась на другой бок. Несмотря на напряжённость, мы с Орилой невольно улыбнулись. После второй попытки Алая, хоть и с трудом, но разомкнула веки, зевнула и, всё ещё лёжа на кровати, сладко потянулась.

— М-м-м? Что случилось? Уже утро? — она приподнялась и взглянула сначала на меня, потом на Орилу.

Блин! Ну и соня. Не человек, но ведёт себя совсем по-людски. Не удивился бы, если она сейчас попросила бы завтрак в постель и чашечку горячего кофе.

— Нет, поздняя ночь, — ответила Орила, чем заставила Алаю насторожиться. Угум-с, её не разбудили бы просто так, без веской на то причины. — Шаин хочет нам что-то рассказать.

Алая с недоумением посмотрела на меня, пожала плечами и села на кровати, свесив ноги. Орила встала рядом с ней, всё ещё держа ладонь на рукояти кинжала.

— Я рассказывал, что убил двух демонов, — начал я, запнулся на мгновение и вздохнул. — Первого я не только убил, но и привязал к себе.

— Звучит невероятно, — покачала головой Алая.

— Ты видела мой кнут, Алая. Без привязанного ко мне демона, я бы не получил этого оружия.

— А меч?

— Тоже привязанная ко мне сущность. В этот раз карган.

В доказательство я хотел было вызвать Найрин…

"Не стоит, Шаин", — прозвучал в голове голос ханиры. — "Я подчинюсь в любом случае, если ты прикажешь. Но ты уже вызвал Садару. Если призовёшь и меня, то в течение этого дня больше не сможешь использовать нас в качестве союзниц. Два призыва в день".

Мда. Я думал, что смогу призвать по два раза каждую из них. Жаль. Что ж, лучше узнать об этом сейчас. Действительно, в таком случае стоит придержать второй призыв и использовать его в качестве козыря.

— Интересно. Но к чему весь этот разговор? — Алая зевнула, прикрыв рот ладонью.

Орила молча хмурилась, ожидая главной части рассказа. Хотя она уже должна была догадаться, что я не врал насчёт ручной демоницы.

— Я почувствовал, что за нами следят. И потому отправил демоницу на разведку.

— Ах, демоницу…

Блин! Нашла время для ревности!

— Не о том думаешь, — я старался говорить как можно спокойнее. — Она скоро вернётся, тогда и узнаем, кто за нами наблюдает.

* * *

Пфф. Говорит — ручная демоница? Ну-ну. Поглядим.

Орила стояла и ждала, всё ещё держа ладонь на рукояти кинжала. Но держала неуверенно.

Жизнь приучила её не доверять кобелям и разговаривать с ними только на языке клинка — иначе эти сучьи дети не понимают. Но… сейчас что-то шло не так. Нет! Всё шло не так! Ладно Алая попала в сети этого хитрого, везучего, обаятельного… Твою ж мать! Орила едва поморщилась, надеясь, что лицо не выдаст её сомнений, настроения. Она не понимала, как так могло случиться, что её потянуло к этому… Лучше не называть его никак! А то опять начнёт хвалить. И ведь вполне заслуженно, если вспомнить, как ей было хорошо с Шаином — впервые за многие годы ей действительно было хорошо. Орила потеребила рукоять кинжала, потом, разозлившись на себя, убрала с неё ладонь. Надо расслабиться. Расслабиться и ни о чём не думать…

Однако мысли, как назойливые комары, продолжали лезть в голову. Орила вспоминала, через какие мучения ей пришлось пройти в родном мире. Мучения, из-за которых она возненавидела мужчин. После всей пережитой боли она боялась ложиться с этими похотливыми скотами, предпочитая делить ложе с миловидными девушками. С ними было хорошо, они не предавали… не насиловали!

Но вот появился Шаин, и весь привычный мир разлетелся вдребезги. Честно говоря, она сама хотела Алаю, но та предпочла его… И вот надо же было такому случиться. Непонятно как, и в ней разгорелось желание к Шаину. Орила пыталась разобраться в причинах возникновения чувств к нему. Но странно… Она не испытывала никакого презрения к мужчине, с которым ей совсем недавно было так хорошо, как никогда ранее. Орила и не представляла, что такое вообще возможно.

Однако самокопание пришлось отложить в сторону и сосредоточиться на происходящем — возле окна заклубилось чёрное облако. Казалось, будто сама Тьма бурлила в нём. Алая опустила ладонь на рукоять клинка, а вот Орила, вопреки привычкам, осталась стоять спокойно. Ибо видела, что Шаин, находясь всего в трёх шагах от клубящейся черноты, держится уверенно, не боится.

Из облака по очереди вышли две женщины. Точнее, даже не вышли. Выплыли! Столь грациозен и величественен был их шаг, столь гордо смотрелась их осанка. Орила сглотнула подступивший к горлу комок, жадно пожирая глазами темноволосых красавиц. Нет, она прекрасно понимала, что из сгустков Тьмы ничего хорошего выйти не могло, каким бы красивым оно ни выглядело. Так что пальцы вновь сжали рукояти кинжалов. В этот раз без сомнений. Однако и не признать, что гостьи — редкостные красотки, Орила не могла. Возможно, при иных обстоятельствах… Демону под хвост иные обстоятельства! Сейчас не до этого…

Одна из прибывших — та, у которой голову венчали рога — будто корона, встала слева от Шаина. Другая осталась на месте.

— Итак, я здесь, великий Вахираз, — гостья усмехнулась. — Хотя и признаю, что мне страшно. Но любопытство оказалось сильнее.

Великий Вахираз? Орила с Алаей переглянулись. Почему гостья так назвала Шаина?

— Ну, начнём с того, что я не Вахираз…

— Вот только лгать не надо, — в голосе неизвестной прозвучали нотки раздражения. — Запах твоей ауры я ни с чем не спутаю.

Орила вопросительно изогнула бровь, смотря на Алаю. Та поняла всё по взгляду напарницы и отрицательно мотнула головой — ждём.

— Возможно, с моей аурой действительно что-то не то, — сказал Шаин и скрестил на груди руки, — но я не тот Вахираз, которого ты знаешь.

— Так вас двое? — гостья хихикнула.

— Ты не представляешь, как ты близка к истине. Душа Вахираза во мне, вот ты и чувствуешь его ауру.

О чём это он? Что за душа? Орила нахмурилась — вопросов становилось всё больше. Нет, с Шаином придётся основательно поговорить, когда гостья уйдёт. Или когда умрёт. Тут уж как получится… Всё зависит от того, как Шаин поведёт разговор, и от того, насколько эта самая гостья опасна.

— Не верю. Невозможно, чтобы воля человека пересилила волю одного из старших демонов!

Шаин пожал плечами.

— Ты бы представилась, что ли… А то ты за нами следишь, знаешь даже моё имя…

— Фахиса.

— Я не знаю ничего о воле демона и о том, что её нужно пересиливать. Вахираз мне ничего не рассказывал.

Орила вновь посмотрела на Алаю, та в ответ повела плечом — не знает.

— Ну и что же тебе от нас нужно, Фахиса? Зачем следишь за нами?

— Это приказ моей госпожи. Хочешь узнать подробности? Тогда придётся поговорить с ней.

Шаин раздумывал недолго.

— Спасибо, но я откажусь.

— Зря. Ей отказывать нельзя. Если она захочет, чтобы ты попал к ней в гости — ты попадёшь. Но тогда разговор будет совсем другим.

— Нет. Нам не о чем разговаривать.

— Даже если она поможет вашей троице пересечь Пустошь Демона?

Шаин обернулся и посмотрел на спутниц. Смотрел недолго — всего мгновение, и улыбнулся.

— Мои напарницы тоже отказываются. Мы связаны, и даже если соглашусь на твоё предложение, оставить их не могу.

— Что ж, как хочешь. Потом не говори, что я не предупреждала, — Фахиса попятилась и, вступив в заклубившееся за её спиной облако, исчезла.

* * *

Фух! Ушла. Мне было сложно смотреть в глаза викары и сохранять ясность ума. Если б не Найрин, которая постоянно говорила со мной, точно бы принял предложение Фахисы.

Я развернулся к моим спутницам. Те, усевшись на кровати, спокойно смотрели на меня. В их взглядах читалось: "Рассказывай. Мы ждём". Я тяжело вздохнул.

— Это Садара. Она моё оружие.

Я протянул ей руку, и викара сжала мою ладонь. Хлопок, клубы дыма — и вот я держу в руке кнут.

— А трахаться эта плёточка тоже умеет? — безразличным тоном спросила любимая.

— Алая!

— А что тут такого? Мне просто интересно. Без всякой ревности. Правда, Орила?

Та кивнула, насмешливо изогнув бровь. Сговорились!

— Знаешь, я не проверял! Но если хочешь, проверю как-нибудь!

— Прекрасно. Потом расскажешь, кто из нас лучше.

Твою ж…

"Если господин пожелает, я буду рада тебя ублажить", — прозвучал в голове голос Садары.

И ты туда же! Нет, господин не пожелает! Возвращайся на место.

Я специально вытянул руку, чтобы показать спутницам, что происходит с кнутом. Тот змеёй обернулся несколькими кольцами вокруг предплечья и превратился в татуировку.

— Значит, ты можешь призвать её в любой миг и попользоваться ею? — спросила Алая.

Блин! Уже раздражает эта бессмысленная ревность. А Орила молчала. Лишь ехидно лыбилась. Язва!

— В качестве оружия — да.

— А в качестве подстилки?

— Э…

Ну и что ей сказать?!

— Ну, мало ли. Может, тебе ночью будет холодно, а согреть некому, — Алая продолжала говорить безразличным голосом, хотя я уверен, что внутри неё бушевал вулкан.

— В качестве союзницы в бою — только два раза в день, — ответил я ей в тон.

— А я не удивлюсь, если он уже успел эту красотку где-нибудь отыметь, — съязвила Орила. — Мужчины они такие. Видят женские прелести и всё… больше ни о чём думать не способны. Не возражай, Шаин. Мы с тобой это уже проходили, — она улыбнулась. — Меня куда больше интересует душа некоего Вахираза, которая сидит в тебе.

— Даже не знаю, с чего начать… — я замялся.

— Начни с начала, — усмехнулась Алая.

Легко сказать. Я тяжело вздохнул уже в который раз. Трудная однако выдалась ночка.

— Вахираз — главный враг Дархасана. Ну, так утверждает тот же Даир, да и сами жители Дархасана верят в это.

— Почему верят? — спросила Орила.

— Пустошь Демона, возникшая семьсот лет назад — дело рук Вахираза, — я усмехнулся, видя, как спокойствие на их лицах сменяется удивлением. — Да, Вахираз — демон. Его душа во мне.

— Это невозможно, — возразила Алая. — Все демоны, вселявшиеся в чужие тела, всегда подчиняли разум носителя своей воле.

— Согласна, — добавила Орила. — Я слышала истории об одержимых — все до единой — жуткие, и, к счастью, я ни на одного из них не наткнулась.

— Да, — я кивнул. — Не будь я Вахиразом, со мной случилось бы то же самое — стал бы обычным одержимым.

На лицах девушек теперь была смесь изумления и страха. Изумления, на мою радость, оказалось больше. Страх всего лишь тлел слабой искрой в глубине их глаз. И я не собирался превращать его во всепожирающий пожар.

— Вам нечего бояться. Я владею собой. Хоть и не понимаю почему, — я одарил моих спутниц тёплой улыбкой. — Так что Фахиса отчасти была права, называя меня Вахиразом. Но в то же время — я Шаин.

— Человек и демон делят одно тело… немыслимо, — выдохнула Алая.

Я пожал плечами и снова улыбнулся.

Только теперь любимая смотрела на меня более настороженно.

— Шаин, я знаю, как демоны в мужском обличье влияют на женщин, — продолжила она.

Ну вот. Теперь я ступаю на шаткий канат, покачивающийся над пропастью под порывами ветра. Нужно говорить уверенно и в то же время взвешивать каждое слово.

— Ты всё верно поняла. Хочешь — верь… или не верь, но я не инкуб.

— Теперь я понимаю, откуда взялось это желание, эти чувства к тебе! — Орила гневно сверкнула глазами, скривив губы и оглядев меня снизу вверх.

— Но тебе ведь было хорошо, — напомнил я. — И мне с вами тоже. Будь я инкубом, то вы уже лежали бы на полу, выпитые досуха.

Орила вздрогнула, Алая передёрнула плечами.

— Я в первую очередь человек. То, что у меня демоническая аура, которая привлекла вас ко мне… тут ничего не поделаешь. Я не стану этого отрицать. Только… — я всмотрелся в похолодевшие глаза Алаи, и в душе всё замерло. — Мои чувства к тебе настоящие, любимая. Уверен, и твои тоже. Зная это, тебе легче будет понять, настоящие ли они на самом деле. Подумай. Я не стану тебя торопить.

Алая сдержанно кивнула, её взгляд оживился и потеплел.

— А что насчёт меня? И моих чувств? — спросила Орила. В её вопросе звучала хрупкая надежда, но лгать ей я не смел.

— Скорее всего, они ненастоящие — навязаны моей аурой, — я грустно усмехнулся.

Плечи Орилы поникли.

— Но то, что тебе было хорошо со мной — это настоящее, это правда. В этом можешь не сомневаться. Если ты больше не захочешь меня, я не обижусь. Но и радости мне это не доставит. Теперь решай сама, как относиться ко мне дальше.

* * *

Мы проснулись ранним утром — солнце ещё не выкатилось из-за горизонта, и по земле стелился туман.

Я не выспался. Выспишься тут, когда посреди ночи приходится общаться с демонами, а потом ещё и объясняться со спутницами. Хоть я и рассказал им правду, установившееся меж нами доверие дало слабину. На кровать меня больше не пустили, поэтому вынужден был кемарить, сидя на табурете и прислонившись спиной к стене. Трижды я просыпался, вздрагивая от ощущения, что уже падаю. К счастью, успевал удержать равновесие. Было б неприятно набить на голове шишку. Так что, сонно чертыхаясь, я снова прислонялся к стене, скрещивал на груди руки и старался заснуть.

А теперь вот зеваю, да и глаза слипаются. Постоянно норовят закрыться. Блин! Мне бы часок вздремнуть. Но нельзя. Время — деньги… в смысле, жизнь! Условия испытания заставляют нас быть пунктуальными как никогда в жизни. Если пересечём Пустошь Демона, то, вполне вероятно, вернёмся в башню с десятидневным запасом. Плюс-минус два — три дня. Но это лишь в том случае, если ничего непредвиденного не случится. Форс-мажор он такой… может свалиться на голову нежданно-негаданно — как снег посреди знойного лета. Мы всё-таки в Дархасане — глупо надеяться, что путешествие пройдёт без происшествий. Первое испытание тому свидетельство. Да и начало второго тоже как бы намекает — весёлых приключений на свою задницу мы обязательно отыщем. Наша ночная гостья и её, как я понял, могущественная госпожа не выходили у меня из головы. Чую, натерпимся мы из-за них бед.

Позавтракав на скорую руку, мы оседлали коней и тронулись в путь. Постоялый двор остался позади. И это хорошо. Я радовался свежему прохладному воздуху — наркоманский притон за ночь успел мне надоесть.

Понурив головы и глухо цокая по мостовой, лошадки шли спокойно, так что я не боялся выпасть из седла. Но это сейчас! А что если… Так, Шаин. Успокойся. Нет смысла накручивать себя и нервничать. Ведь прямо сейчас за нами никто не гонится.

Проплывавшие мимо нас дома в тумане смотрелись серо и однообразно. Только тёмные глазницы окон на их светлых стенах как-то выделялись. Дальше на сотню шагов впереди, где сгущалась серая хмарь, силуэты строений выглядели ещё более хмуро. Людей на улицах было мало — большинство спали. Иногда попадались нищие, бездомные и, конечно же, патрулирующие город стражники. С каждой минутой небо всё светлело, а воздух теплел. Вскоре туман растает, и город заиграет красками.

Девушки молчали, а я не пытался их разговорить — пусть свыкнутся с мыслью, что их напарник демон. Я-то уже привык к себе… ну, почти. Просто мне легче. Ведь я практически не чувствую каких-то перемен в характере, в психике. А вот мои спутницы вполне могли нафантазировать что-нибудь экстравагантное. Например, натюрморт а-ля разбросанные кишочки, лужи крови, расчленёнка — картина маслом! Так что я решил временно оставить их в покое.

Пока мы ехали, я всё вспоминал о беседах с Вахиразом, Таргин, Садарой, Найрин, Эгдером, близняшками и Даиром. Каждый из них рассказал обо мне что-то своё — подарил кусочек пазла, который следовало собрать, если я хочу вспомнить прошлого себя… если хочу понять, почему я так рвусь отомстить тому, кого никогда не видел.

"Из-за него я застрял в межмирье!" — тут же отозвался Вахираз. — "Ты уже знаешь, чем чревато слишком долгое пребывание в нём".

Да. Ты свихнулся. Прорвался в Дархасан, и в итоге в городе образовалась гигантская проплешина, именуемая в народе Пустошью Демона.

"Верно. К счастью, как видишь, свихнулся я не окончательно, иначе б снова устроил бойню, оказавшись в Дархасане".

Не спорю. Ты поумнел после того, как ядары дали тебе пинка под зад. Так что ты решил действовать хитро — через меня.

"Дурак ты, Шаин. Ты являешься тем, кто ты есть, только благодаря мне! Без меня ты никто. Просто ещё один человек, решивший поиграть в гладиатора, который без моей помощи давно бы уже был мёртв!"

Как ни прискорбно это признавать — это так. Но твои слова задевают. Я тот, кто я есть, благодаря моим родителям, которые с любовью растили и воспитывали меня, не жалея ради единственного сына ничего, даже себя. Лучше поясни свои слова, пока мне не расхотелось наплевать на твою месть.

"Это наша месть!"

Только потому что ты так сказал, а я поверил?

Вахираз не ответил.

Послушай. Если ты хочешь, чтобы я действовал ради твоих интересов, я должен тебя понять. Но как мне доверять тебе, если ты вечно недоговариваешь?

"Это не мои интересы, а наши — общие. Семьсот лет назад, когда я прорвался в Дархасан и, прежде чем устроил бойню", — Вахираз вздохнул, — "я отделил от себя единственную светлую частицу души, которая во мне оставалась, и отпустил её в свободное плавание. Это был ты, Шаин. Правда, я не знаю, сколько раз тебе пришлось перерождаться в тех или иных ипостасях. Ведь ты больше не мог вернуться ко мне после смерти — меня снова заточили в межмирье. Мне лишь оставалось сидеть да терпеливо ждать, когда инкарнацию светлой частицы моей души заметит вербовщик из Дархасана. Несмотря на то, что ты человек, твоя душа всё же имеет демоническое происхождение — ей тоже досталось в межмирье. Благодаря этому Даир заметил в тебе скрытые таланты. Я ждал тебя, и как видишь — дождался".

Вот это поворот так поворот! А раньше… ну, в других моих прошлых воплощениях, Даир не мог меня заметить?

"Мог. Вы просто не пересеклись. Так что мне пришлось ждать. И вот мы вместе, но ты по-прежнему отделён от меня. Когда ты вспомнишь, а ты вспомнишь — это лишь вопрос времени, ты изменишься. Я исчезну и растворюсь в тебе. Ибо больше не будет нужды говорить со мной — ты будешь знать всё, что знаю я. При этом ты не забудешь родителей и жизнь на Земле. Зверь тоже исчезнет, став твоей силой".

И ты не боишься исчезнуть?

"Бояться стать полноценным собой?" — Вахираз усмехнулся. — "После этого вопрос — мстить или нет — для тебя не будет вопросом. Ты обязательно захочешь отомстить".

А если не захочу?

"Сомневаюсь, что, вспомнив прошлое, ты простишь Аргала".

Странно, но в этот раз зверь даже не почесался при упоминании ненавистного имени. Я облегчённо вздохнул. Хоть какие-то подвижки в этом направлении.

"Ничего удивительного. В прошлый раз ты проявил силу воли, и зверь подчинился, хотя по-прежнему не видит в тебе хозяина".

Месть… Что-то не давало мне покоя в словах Вахираза. Ещё один кусочек пазла встал на место, но я чувствовал, что упускаю нечто очень важное — тот самый фрагмент головоломки, который поможет мне вспомнить. Но хоть убей, а зацепиться за это самое призрачное нечто не удавалось…

 

Глава 12

К полудню мы почти добрались до промежуточной цели. Вдали за домами высились огромные лиственные деревья — лес миргинов, растущий прямо посреди города. Кто такие миргины и почему лес называется именно так — мы не знали. А вот то, что эти самые миргины продают лучших ездовых животных, выяснили, расспросив местных о том, где можно приобрести более сносный да желательно качественный транспорт. Вот нам и посоветовали обратиться к миргинам. На вопросы относительно происхождения этих существ люди загадочно улыбались. После пятого опрошенного мы потеряли надежду получить ответ. В любом случае придётся наведаться к ним в гости, если мы собираемся купить лошадей получше. Вот и выясним на месте, что это за "звери".

Запахи чащи уже доносились до нас. Они обещали свежесть и желанную прохладу. И это радовало, так как ехать по пропыленным улицам Дархасана, не имея возможности скрыться от палящего солнца — то ещё удовольствие.

Лес был окружён метровым каменным забором — так себе препятствие. Но, как выяснилось, ограда носила чисто символический характер. Об этом нам поведали стражники, стоявшие с двух сторон проёма высокой стрельчатой арки. Как раз к ней и вела главная улица, связывающая обычную часть города и лесную. Да, Лес Миргинов был ещё одним своеобразным кварталом Дархасана. Поэтому здешние деревья запрещалось вырубать.

— Езжайте по тропе, никуда не сворачивая, — скучающим тоном пояснил стражник. — Пока вы на ней — вы в безопасности. Лесные звери вас не тронут.

— Спасибо за предупреждение, — я кивнул, и мы направили лошадей сквозь арку.

Сразу же за ней каменная мостовая заканчивалась, и начиналась протоптанная в высокой траве тропа, ведущая вглубь леса. Деревья стояли в ста метрах впереди, возвышаясь сплошной тёмной стеной. И только над тропой их широкие кроны нависали, образуя живой, погружённый в полумрак, коридор.

С каждым пройденным метром лесные ароматы усиливались, заставляя забыть запах пыли, которой благоухал Дархасан. Многоголосая птичья трель постепенно заполняла собой округу. Стоило нам въехать под сень древесных великанов — возникло ощущение, будто попал совсем в другой мир. Лес нас буквально проглотил, окружив ароматом прелых листьев, трескотнёй насекомых, скрипом могучих стволов и шелестом раскидистых крон. А ещё полутьмой — мягкой и ненавязчивой — сквозь редкие, постоянно меняющиеся из-за ветра просветы в изумрудном море лился солнечный свет, в лучах которого то и дело вилась мошкара. Вот если б не она, то путешествие через живой коридор можно было бы назвать приятным. А так нам время от времени приходилось отмахиваться от звенящего под ухом гнуса. Засранцы они — кем бы ни были те, кто колдовал над безопасностью пути. От зверья тропу защитили, а от насекомых — нет!

Путь вёл в сердце чащобы. Несколько раз нам попадались гружённые товаром обозы с возвращающимися в город людьми, сопровождаемые наёмниками. Ну да… защитить человека от человека магия леса точно не сможет. Так что наличие охраны, даже в этом умиротворённом месте, вполне разумное решение.

Единожды на дорогу забрела здоровенная серая, покрытая чёрными пятнами кошка. Здоровенная — это размером с наших лошадей, которые даже без команды остановились, не решаясь двигаться дальше. Я невольно потянулся к висевшему за спиной арбалету. Котозавр замер посреди дороги и смотрел некоторое время на нас жёлтыми глазами, затем зевнул, показав внушительных размеров клыки, и побрёл себе дальше.

— Ну и кошак! — выдохнул я.

— Испугался? — усмехнулась Орила. — А ещё демон — великий Вахираз.

— Язва, ты видишь у меня рога, клыки, хвост? Нет?

— Вырастут, — серьёзно кивнув, добавила Алая.

— Два сапога пара — вы нашли друг друга, — я покачал головой и, ткнув пятками в бока лошади, продолжил путь.

Казалось, что лес никогда не кончится. Тропа иногда сворачивала, извивалась между редких громадных валунов, появившихся тут непонятно откуда. Трижды путь пересекался с речками, через которые вели деревянные мостики из грубо сколоченных брёвен. Единожды мы останавливались у третьей переправы, чтобы накормить и напоить уставших, непривыкшим к подобным переходам старых лошадей.

Было приятно сидеть на берегу, слушая, как журчит вода, омывая торчащие из неё камни. Но и тут все впечатления портили надоедливые комары — штук двадцать я за время отдыха успел на себе прихлопнуть.

Тропа постепенно уходила вниз, так что вскоре мы уже двигались по дну оврага, из почти отвесных стен которого торчали массивные, будто скрюченные в судороге пальцы великанов, древесные корни. Позже овраг превратился в нависавшие с двух сторон скалы. Под копытами лошадей то и дело похрустывали мелкие камни. Среди деревьев стали попадаться гигантские сосны, нередко растущие прямо на горной породе. Тут было значительно темнее — видимая сквозь узкий просвет в кронах деревьев голубая полоска неба казалась сияющей рекой, каким-то чудом оказавшейся высоко над головой.

Ближе к вечеру овраг стал расширяться. Когда мне уже казалось, что я мозоль натру на заднице от чрезмерного сидения в седле, откуда-то справа из-за скал послышался шорох.

— Стоять! — пролаял чей-то писклявый голос оттуда же.

Именно пролаял, кольца прекрасно передали смысл нечеловеческой речи.

Мы остановили лошадей и переглянулись.

— Стоим! — крикнул я.

Из-за покрытого мхом валуна вышел… лисёнок! На двух задних лапах вышел, как человек. В передних зверёк держал натянутую рогатку, из которой целился в нас, возбуждённо дёргая из стороны в сторону рыжим пушистым хвостом. Помимо всего прочего он был облачён в одежды из коричневой кожи: брюки, курточка — всё как у людей. Только обуви лисёнок не носил.

— У меня тут ядовитый дротик, — протявкал зверёк. — Либо платите за проезд, либо возвращайтесь!

— Милаха, но опасный, — усмехнувшись, заметила Орила.

— А тебе родители не всыпят за то, что мешаешь честным гладиаторам? — добавила Алая. — Мы же к вам приехали деньги потратить.

Это и есть один из миргинов? Алая предположила или положилась на чутьё?

— Ездовых новых хотите? — заметил лисёнок, не опуская рогатки. — Это вы правильно решились заглянуть к нам. В какой дыре вы выкопали этих полудохлых кляч?!

— А ты, похоже, знаток, — заговорил я. — Может, покажешь, у кого можно приобрести лошадей?

— Лошадей у людей будешь покупать! У нас только трагуги продаются. Но за проезд всё равно придётся платить! Заплатишь, и проведу к продавцу.

— Ладно, рыжий вымогатель! И сколько за проезд?

— Шаин, ты серьёзно? — спросила Алая. — Будешь потворствовать мелкому разбойнику?

— Да хрен с ним, Алая. Пусть ребёнок порадуется.

— Я не ребёнок, а воин! Шесть мисанов плати! За каждого один мис.

И лошадей посчитал, маленький засранец! Ну хоть золота не потребовал.

— Хорошо, воин с рогаткой, — я достал из кошеля шесть медяков, сложил их стопкой и протянул на открытой ладони. — Подойди и возьми.

— Хитренький! А ты меня сразу за лапу цап! Не-не-не! Слезай с лошади и ставь деньги вот на тот камень, — не сводя с нас глаз, миргинёныш хвостом указал, на какой из "алтарей" я должен возложить "жертву".

Что ж, попытаться обхитрить — стоило. Я усмехнулся и, спустившись с седла, зашагал к приплюснутому валуну, лежавшему в траве в десяти шагах правее лисёнка. А мелкий вымогатель предусмотрительно отошёл подальше, чтобы держать нас всех в поле зрения.

Наклонившись, я положил деньги на камень.

— А теперь езжайте, — сказал лисёнок. — Вы почти прибыли. Утром я вас встречу в деревне.

— Зовут-то тебя как, воин? — спросил я, возвращаясь к лошади. — Чтоб знать, кому уши выворачивать, если обманешь.

— Ллали, — тявкнул рыжий. — Миргины не обманывают. Никогда!

Зверёк забрал деньги с валуна и скакнул на ствол сосны. Секунда, и вот он уже в длинном прыжке перемахнул на соседнее дерево. Махнул на прощание хвостом и исчез среди густых крон.

— Ловкий гад, — произнёс я и присвистнул. — Лисобелка какая-то!

— Великого Вахираза уел ребёнок, — ухмыляясь, съязвила Орила.

— Меня зовут Шаин, — голос выдал моё раздражение. Конечно, я и Вахираз, но к имени, данному мне родителями, я привык и менять его не собирался.

— Стоило ли платить этой мелюзге? — Алая покачала головой. — Вдруг обманет?

— Миргины не обманывают, — я пожал плечами.

— И ты поверил? — Орила усмехнулась.

— Нет, но утром мы узнаем, лгут ли миргины.

* * *

Деревня миргинов располагалась в долине среди гигантских елей, сосен и дубов. Деревья здесь росли не так плотно, как в окружавшем поселение лесу. Местные дома были округлой формы и с коническими крышами из лапника. Все жилые строения, кроме двух постоялых дворов и загона для трагугов, висели среди толстых суков в двадцати — тридцати метрах над землёй. Хотя самих трагугов нам так и не довелось посмотреть… Здешние дома не соединялись между собой ни канатами, ни висячими мостиками. Ловким миргинам они были без надобности.

Постоялые дворы отличались. Один был для купцов, второй — для простых путников, вроде нас. В нём мы и остановились. Нет, сначала мы заглянули в первый, и, при желании, могли остановиться и там. Но тамошние цены за ночёвку совсем не способствовали возникновению этого самого желания. Три гилара за ночь! И это только за одного постояльца. Но, как позже выяснилось, кормили там явно лучше: аппетитные запахи, гулявшие в обеденном зале первого постоялого двора, сильно отличались от тех, что пронизывали столовую второго. Хотя на качество поданной нам на ужин пищи жаловаться не приходилось. Да, ассортимент явно проще и скуднее, но сытный. За полтора гилара мы сняли комнату на ночь на троих, и ещё пол гила ушло на оплату нашей небогатой, но сытной и невероятно вкусной трапезы. Ни я, ни Алая, ни Орила до сих пор не пробовали подобного шашлыка. Несмотря на то, что мясо было прожарено буквально до хрустящей корочки, его слои легко отделялись друг от друга и не напоминали говяжью "резину", заставлявшую напрягать и челюсти, и руки, чтобы откусить от неё кусок. А что? Настоящий шашлык так и едят — руками, без ножей и вилок. И главное отличие было в том, что волокна этого мяса почти не застревали в зубах! Как рассказал хозяин постоялого двора — лис бурого окраса по имени Айм, шашлык готовился из свежеубитого вурка. Что это за зверь, Айм рассказать отказался.

Покончив с едой, мы отведали местного натиса, который, хоть и был мятным, но отличался более терпким вкусом. Поблагодарив хозяина за ужин и пожелав доброй ночи, мы отправились спать.

Девушки и в этот раз не пустили меня к себе. К счастью, в нашей комнате оказалось две кушетки, на одной из которых я и устроился. Правда, поворчал в мыслях о женском упрямстве, но и себя упрекнуть за нетерпение не забыл. Да, мне хочется, чтобы они были рядом, как прежде, однако нужно дать им время…

"Будь осторожен с такими желаниями", — хохотнул Вахираз. — "Они усиливают демоническую ауру. Так что, если хочешь, чтобы они сами решали, а не поддавались животным инстинктам, умерь свою страсть. Хотя я бы на твоём месте не сдерживался".

Ты не на моём месте, но спасибо, что предупредил.

"Просто я знаю, что это для тебя важно".

* * *

Алая никак не могла заснуть. Заложив руки за голову, она лежала на спине с закрытыми глазами и слушала: пиликание неугомонного сверчка, ровный стук собственного сердца, тоскливый скрип сосен на ветру, зычный храп из соседней комнаты, даже шорох мышей под полом. Тонкий слух амари при желании и должной сосредоточенности улавливал почти любые звуки. И сейчас Алая ненавидела эту способность, не раз помогавшую ей избежать западни. Впрочем, она легко могла снизить чувствительность слуха, но любопытство и ревность заставляли слушать.

— Ну и что ты забыла в моей постели? — прошептал Шаин.

— Тебя, — тихо, но с нажимом ответила Орила. — Я тебя хочу.

Алая поморщилась. Ведь договорились же с ней, что будут сдерживаться. Безвольная шлюшка, слабая на передок! Сладкого ей захотелось! Но с другой стороны…

— Орила, мы не должны.

— Почему? — Алая видела, как союзница-соперница запустила руку в штаны Шаина. Увлечённые друг другом, они даже не замечали её взгляда. А ведь Шаин должен был почувствовать. Неужели Орила так сильно завладела его вниманием? Мужчины…

— Потому что это не твоё желание. Ты поддалась. Тебя притянула моя демоническая аура, — Шаин выделил слово "демоническая", однако Алая не видела, чтобы её избранник как-то сопротивлялся напору развратницы. Алая стиснула зубы, на её скулах заиграли желваки.

— Мне плевать, — прошипела Орила. — Я хочу тебя. Сейчас. Плевать на твою ауру!

Даже так? Алая удивилась самой себе, ибо вся ревность и раздражение вмиг куда-то улетучились. Орила сделала выбор. Сознательный. Глупо ревновать из-за того, что она сама боится поступить так же. Вроде, чего проще? Расслабиться, позволить страсти себя вести, отдаться ей и получать желанное удовольствие. Но Алая сдерживалась. Для неё было важно знать, что её чувства к Шаину — настоящие, а не навязаны демонической сущностью любимого. Ведь… Ведь там — дома, она ненавидела людей и думала, что пронесла с собой эту ненависть в Дархасан. И до объяснений Шаина, Алая не могла понять — как так получилось, что у неё возникли тёплые чувства к человеку.

Орила тихонько застонала.

— Жаль, что Алая не с нами, — прошептал Шаин.

— Мне не жаль, — сквозь стон ответила Орила, медленно поднимаясь и опускаясь, сидя на нём. — Она сама не понимает, сколь многое теряет.

Это она-то не понимает?! Тут Алае очень захотелось плюнуть на всё и присоединиться к ним, но она вновь себя одёрнула. Нельзя. Надо сопротивляться его демонической ауре до конца. Алая расслабилась, и её слух притупился настолько, насколько это было возможно — уши будто ватой заложило. По крайней мере она перестала слышать сладострастные стоны Орилы, словно призывающие присоединиться к ним. Но даже в таком состоянии Алае ещё долго не удавалось заснуть.

* * *

— Нет, — чёрный лис по имени Таш покачал головой, скрестив на груди лапы. Он стоял на пороге пещеры и всем своим видом показывал, что не собирается менять решения. — Я не могу продать вам трагугов.

Ллали не обманул. Он действительно встретил нас утром у входа в постоялый двор. И, к нашему удивлению, повёл мимо пустовавшего загона. Миргинёныш пояснил, что животных уже всех распродали. Так что если честным гладиаторам — повторил он слова Алаи — нужен качественный транспорт, придётся обращаться к самому смотрителю Ташу.

Вот мы и отправились через всю деревню в лес. Домик смотрителя, как и у всех миргинов, торчал на приличной высоте — среди веток и хвои древней сосны. А сам хозяин жилища встретил нас у подножия скал, перед зевом пещеры, где и содержались таинственные трагуги. Видимо, у миргинов, как и у земных лисов, чуткий слух — услышал приближающихся гостей и решил встретить. А может, учуял? Хрен его разберёт.

— Поймите, мастер Таш, — пустился я в объяснения. — Нам нужны хорошие ездовые, а не эти развалюхи, — я кивнул в сторону мирно щиплющих траву старых кляч, — которые гордо именуются лошадьми.

— Ничем не могу помочь, — пролаял смотритель.

— Зря мы сюда притащились, — сказала Орила. — Только время потратили впустую.

— Почему вы не хотите продать нам трагугов? — спросил я.

— Это не ваше дело, уважаемый.

— Не наше, — согласилась Алая. — Но, может, мы решим проблему? Мы же гладиаторы.

Закрыв глаза, Таш молчал.

— Без них нам не вернуться вовремя, — всё напирала Алая.

Лис вздохнул, открыл глаза и обвёл нашу троицу внимательным взглядом.

— Идите за мной, — он развернулся, махнув хвостом, и двинулся вглубь пещеры.

Оставив Ллали снаружи, мы зашагали за смотрителем. Там при свете чадящих факелов — в загоне, огороженном деревянным забором — три гигантских (размером с лошадь!) муравья поедали грибы.

— Это и есть трагуги. Последние, что у нас остались. Именно поэтому они не продаются.

При виде нашего возможного транспорта Алая с интересом, склонив голову набок, рассматривала их. Орила же передёрнула плечами. Я её понимаю. Даже не представляю, как мы на этих инсектозаврах будем разъезжать.

— Они очень быстры и выносливы, — продолжал Таш. — И главное, трагуги обладают зачатками разума. Поэтому легко обучаются. Их можно приспособить под многие дела. А вот их королева… она разумна. Почти как человек, миргин или любой другой житель Дархасана, если это применимо к трагугам.

— То есть проблема в их королеве? — предположила Алая.

— Точнее, в её упрямстве, — Таш покачал головой. — У нас был с ней уговор: она отдаёт нам два яйца из десяти в каждой кладке, а мы обеспечиваем её асъяхом.

Увидев непонимание на наших лицах, смотритель пояснил:

— Это такая трава. Ничего необычного в ней нет, разве что действует на трагугов как дурман.

Ого! Даже среди насекомых есть торчки. Интересно, что сказала бы королева трагугов, если б услышала земную психоделическую музыку, будучи под кайфом? При этих мыслях я усмехнулся.

— А сами трагуги не могут её достать? — спросила Орила.

— Нет, в нашем лесу она не растёт. Света ей тут не хватает. Вот и не приживается. Раньше мы продавали трагугов приезжим купцам, но неделю назад Трагура — так зовут их королеву — прогнала нас, сказав, что больше не отдаст ни одного яйца, а траву посоветовала запихнуть себе под хвост.

М-да. Не совсем уж и обдолбанной наркоманшей оказалась муравьиная королева, раз легко отказалась от травки.

Итак, что мы имеем? Смотрителя, не желающего продавать транспорт из-за кризиса. И королеву муравьёв, не желающую отдавать часть своего потомства. Тоже из-за кризиса?

— Нам нужно поговорить с Трагурой, — сказал я. — Иначе проблему не решить.

— Мы уже пытались. Её солдаты прогоняют нас от гнезда. Она не желает нас слушать.

— Нас, может, и послушает, — сказала Орила. — Знать бы только, где эту королеву искать.

— Проводника я предоставлю.

* * *

Проводником оказался, конечно же, Ллали. Маленький миргин довольно-таки резво шёл впереди — да так, что тройка гладиаторов еле за ним поспевала. Особенно в тех случаях, когда приходилось продираться сквозь густой кустарник. Лисёнок преодолевал подобные препятствия на раз-два — по деревьям. Но, к чести его, стоит сказать, что Ллали, пусть и ехидно ухмыляясь, ждал, когда люди с проклятиями на устах, работая клинками, проберутся сквозь очередные заросли. А потом свистопляска продолжалась с прежним темпом, отчего Шаин постоянно материл под нос неугомонного проводника — за время пребывания в Дархасане землянин успел возненавидеть бег, как вид спорта.

На счастье гладиатора (его спутницы были более выносливы и не жаловались на резвый темп), Ллали остановился перед новыми зарослями кустарника. Миргин сидел на корточках, замерев. Даже его нервный хвост не шевелился. Лисёнок вслушивался в округу и принюхивался, водя носом из стороны в сторону. Подобное поведение проводника насторожило девушек. Ведь это лес, в котором могут повстречаться опасные хищники, а не магически защищённая тропа, где на тебя даже гигантские кошки смотрят скучающим взглядом.

— Чего встали? — прошептала Орила, присев рядом с Ллали, но в то же время поглядывала по сторонам.

Ладонь Алаи привычно лежала на рукояти меча. Обострённый слух амари улавливал все звуки окружающего леса, среди которых особенно выделялся скрежет когтей по древесной коре. А вот запыхавшемуся Шаину было не до бдительности — опустившись на колени, землянин старался восстановить участившееся дыхание.

— Чую вонь вурка где-то впереди, — Ллали посмотрел на Орилу раздражённым взглядом. — У вас, людей, обоняние слабое, чтобы ощутить его с такого расстояния. Вурка лучше обойти стороной.

— Вурк? Мы только вчера отведали его мяса, — шумно произнёс Шаин. — И оно совсем не воняло!

— Вурк — это гигантский хищный жук, — сказал Ллали. — Живой он ещё как воняет, особенно вблизи. Да и мёртвый тоже — пока его не приготовишь, как следует.

— Жук?! Твою ж… — лицо Шаина побледнело, он рукой схватился за рот.

— Только не блевани мне здесь! — прошипела Орила.

— Угу, — Алая кивнула. — Вкусный был жук. Тошнить не должно.

Землянин с трудом подавил рвотный рефлекс и, вытерев рукавом выступивший на лице пот, вздохнул с облегчением.

— Хорошо, — Шаин кивнул. — Говоришь, надо обойти — значит обойдём.

Ллали двинулся вдоль кустарника, взяв правее от намеченного ранее пути. Через полчаса стремительного продвижения сквозь лес путники вышли на открытую поляну, на которой у подножия гигантской сосны возвышался не менее гигантский земляной курган, почти достигавший верхушкой до середины ствола дерева. Вокруг кургана деловито сновали муравьи-переростки. Миргин наконец-то остановился возле приметной группки валунов.

— Мы на месте, — заявил Ллали. — Тут гнездо трагугов.

— Наконец-то, — выдохнул Шаин. — Надеюсь, от самих трагугов убегать не придётся.

— Дальше вы сами, — бросил миргин. — Меня к гнезду не подпустят — надоели мы Трагуре, а незнакомцев, возможно, выслушают. Я подожду здесь.

Покинув укрытие, троица гладиаторов зашагала к муравейнику. Уже на полпути их окружило пятеро трагугов.

— Кто такие? Гладиаторы ядаров? Вижу, вижу. Зачем пожаловали? — прострекотало жвалами одно из насекомых. Кольцо и в этот раз не подвело, переведя смысл непонятной дроби из щелчков и скрежета.

— Я думала, у них только зачатки разума, — произнесла Алая.

— У моих детей — да, — подтвердил трагуг. — Но для меня — королевы Трагуры — не представляет сложности видеть, слышать и говорить через них. Так зачем пришли?

— Хотим помочь, — произнёс Шаин.

— У вас есть асъях? — щелчки муравья прозвучали возбуждённо.

— К сожалению, нет.

— Тогда вы ничем не поможете, — теперь скрежет жвал выдал разочарование. — Разворачивайтесь и уходите.

— Мы не можем, — Орила покачала головой.

— Что значит не можете? Вас кто-то держит за ноги?

— Мы не можем, потому что нам нужны ездовые, — выпалил Шаин. — Таш последних трагугов продавать не хочет, так как они ему нужны. Мне кажется, королева Трагура, раз ты больше не желаешь сотрудничать с Ташем — у тебя возникли какие-то проблемы. Мы можем помочь их решить.

Насекомое промолчало. Только антенны трагугов быстро-быстро шевелились так, что казалось будто насекомые переговариваются.

— Да, возможно, вы и поможете, — прощёлкал всё тот же муравей. — Взбирайтесь на спины моих детей и держитесь крепко. Я проведу вас в гнездо.

* * *

Стоило нам усесться на спинах трагугов, как те тут же рванули к муравейнику. Причём на такой скорости, что в ушах засвистел ветер. Пришлось пригнуться и прижаться телом к шершавой, покрытой ворсинками спине насекомого. За них я и держался. На удивление, они оказались весьма крепкими.

А вот что происходило дальше… Я на многих аттракционах побывал, но подобного драйва и адреналина никогда ранее не испытывал. Сначала быстро взобрались на вершину кургана, где и находился вход в гнездо — туннель, отвесно уходящий под землю. Трагуги ринулись вниз по стене коридора. Проклятье! Я думал, что свалюсь со спины насекомого, но, к счастью, ворсинки, за которые я держался, тоже, подобно крючкам, прицепились к одежде, удерживая меня на спине насекомого. Главный колодец кончился спустя двадцать секунд, а затем начался бешеный бег через лабиринт туннелей муравейника. Бег в почти кромешной мгле. В темноте только брюхо трагуга тускло светило, рассеивая подступавший со всех сторон мрак.

И ладно, если б это был просто бег. Так нет! Завидев (или почувствовав?) на своём пути одного из сородичей, преграждавших путь, трагуг подо мной на полном ходу преодолевал препятствие пробежкой по стене или ещё круче — по потолку туннеля. Таким макаром он несколько раз описывал мёртвую петлю. И всё это, по ощущениям, на скорости шестьдесят или даже семьдесят километров в час!

В конце очередного туннеля забрезжил свет. Выбежав в просторный зал, стены которого были испещрены мягко сияющими бирюзовыми жилками, трагуги остановились. Только сейчас я ощутил витавший в гнезде запах чего-то кислого. Благо несло не слишком резко и по мозгам не било. Но морщиться заставляло.

Мы спустились со спин насекомых. Мелкие камешки захрустели под нашими сапогами.

— Где это мы? — я смотрел по сторонам. Гладкий овальный потолок висел над головой на высоте примерно пяти метров. В середине зала в углублении лежало с десяток продолговатых камней. Их поверхность матово бликовала в бирюзовом освещении. Вокруг выстроилось десять трагугов с мощными жвалами — солдаты королевы. Блин! Так эти камни — кладка яиц! Мы в святая святых гнезда!

— Почему мы здесь, а не в тронном зале? — спросила Алая.

— Меня видеть не обязательно. Достаточно, что я вас вижу и слышу через моё дитя.

Насекомое замолчало на миг.

— Тут вылупляются мои дети, — прощёлкал трагуг. — Точнее, вылуплялись.

— Вылуплялись? — переспросила Орила.

— Да. Последнюю неделю все личинки рождаются мёртвыми. Я не знаю почему. Именно из-за этого я нарушила договорённости с Ташем.

Это серьёзная проблема. Хуже, чем я мог себе вообразить. И как с этим справляться?

— Вы сможете помочь? — прозвучал вопрос в лоб.

— Постараемся. Сделаем всё, что в наших силах, — ответил я… врать тут бессмысленно. — Только нам нужно подойти к кладке.

— Зачем?

— Надо посмотреть поближе. Может, ты что-то упустила? Пусть твои воины пропустят нас.

— Хорошо, — скрежетнул жвалами трагуг. Затея королеве явно пришлась не по нраву. Ну а что тут поделаешь?

Мы прошли мимо застывших, будто статуи, солдат-трагугов и остановились в двух шагах от кладки. Вблизи было видно, что скорлупа яиц покрыта сетью синих жилок.

— У кого какие соображения? — спросила Орила, поглядывая по сторонам.

— Никаких, — призналась Алая. — Никогда раньше не приходилось решать проблемы насекомых. Но… если подумать, причина тут может быть любой. Вплоть до влияния магии.

А у меня была версия, что личинки рождаются мёртвыми из-за пристрастий королевы к ахъясу. Наркоманы у нас на Земле и более крутые последствия получали в подарок. Возможно, что и тут подобный случай. Но не буду спешить с выводами. Неизвестно, как сильно трава действует на организм трагугов. Поэтому озвучивать подобную версию я не стал.

Девушки выжидающе смотрели на меня.

— Пробовали переносить кладку в другие залы? — спросил я.

— Нет смысла. Это не единственная кладка, — прощёлкал ближайший к нам воин. — Личинки вылуплялись мёртвыми в каждой кладке.

Я вздрогнул, коснувшись ладонью скорлупы.

— Они такими и должны быть — холодными, как лёд? — спросил я, понимая, что эта кладка уже обречена.

— Что ты имеешь в виду? — прострекотал трагуг.

Понятно. Обитатели гнезда, похоже, не улавливают разницы в температуре. Нет, любой муравей будет драпать от огня, но, скорее всего, холод приведёт его в оцепенение. И он даже не поймёт, что случилось.

— Нам нужно попасть к самой свежей кладке. Пока не поздно.

— Почему?

— Твои воины зря охраняют эти яйца, королева. Они уже мертвы.

Мы зашагали к нашим проводникам.

— Они не могут быть мертвы! — скрежетнул жвалами "мой" трагуг, но всё же опустился, чтобы мне легче было взобраться на спину.

— Тогда оставь воинов на месте. Сама убедишься со временем. А сейчас нам нужно к самой свежей кладке.

Трагуги ринулись в туннель. Снова понеслись сквозь многочисленные коридоры гнезда, вновь ветер трепал волосы, шумел в ушах, бил по глазам, отчего они постоянно слезились. Новый зал с кладкой был точной копией предыдущего, если не учитывать расположение светящихся жилок на стенах.

Мы спустились с ездовых и зашагали к яйцам мимо замерших воинов-трагугов. Я положил ладонь на скорлупу и улыбнулся. Тёплая. Едва-едва.

— Это точно свежая кладка?

— Да, — щёлкнул жвалами ближайший к нам воин. — Что-то не так?

— Кладка ещё жива, но слаба. Не понимаю, что или кто их убивает.

— Убивает?!

— Да, яйца постепенно охлаждаются, будто нечто вытягивает… из них жизнь.

— Демон! — тут же выпалила Алая, чем заставила всех воинов-трагугов развернуться головой к кладке. Их серповидные зазубренные жвалы злобно защёлкали.

— Если демон, то невидимый, — добавила Орила. — В таком случае мы не сможем с ним разобраться.

— Посмотрим, — ответил я и мысленно потянулся к Садаре.

Мне нужно проникнуть за изнанку эфира. Помоги мне, Садара.

"Как прикажешь, господин".

Я же говорил: "никакой я не господин".

"Да… Шаин".

Татуировка змеи ожила, но не стала превращаться в кнут, оставшись обвитой вокруг предплечья.

"Скажи, когда будешь готов".

— Я исчезну на некоторое время, — предупредил я спутниц. — Так что не волнуйтесь.

— Надолго? — спросила Орила.

— Надеюсь, нет.

— Возвращайся скорее, — голос Алаи прозвучал взволнованно, отчего на душе у меня потеплело. — Не забывай про триста шагов.

Я кивнул, но полной уверенности, что мы не умрём, стоит мне уйти за изнанку эфира, не было.

"Не стоит волноваться. Эфир и изнанка эфира — две стороны одной медали. Так что ты не покидаешь их — вы не умрёте".

Хорошо, Садара. Тогда приступай.

Было ощущение, будто меня потянули за руку. Словно затянуло в какую-то воронку. Всего лишь мгновения хватило, чтобы мир вокруг преобразился. Цвета потускнели, чёрное поменялось на белое, белое — на чёрное. Точно в негативном изображении оказался.

Все находившиеся в зале трагуги исчезли. А вот кладка, в которой ещё теплилась жизнь, присутствовала на прежнем месте. Алая и Орила тоже остались видимыми. Было непривычно рассматривать их обеспокоенные лица в инвертированных чёрно-белых тонах. Здесь, за изнанкой эфира, связывающая нас магия отчётливо проявилась в виде медленно пульсирующих лучей. Соединяясь на кольцах, они образовывали треугольник. Откуда-то пришло понимание, что я, находясь за изнанкой эфира, до сих пор вижу своих спутниц именно из-за этой магии.

Так, и где наш паскудник?

"Здесь. Скрыт за магическим пологом и постепенно высасывает энергию из яиц".

Значит, сосалку ему надо скрутить в бараний рог, чтоб неповадно было. От него стоит ждать неприятностей?

"Не стоит. Питающиеся чужой жизненной силой демоны, как правило, слабы. И обычно не дотягивают до уровня Мудзу".

Блин! Не напоминай об этом верзиле. Надеюсь, никогда с такими больше не встречусь.

"Как знать".

Предпочитаю никак не знать! Ладно, скажи точно, где сейчас демон, видит ли нас и почему не атакует?

"Висит над кладкой, протянув к ней щупальца. Тебя видит и не атакует, так как чувствует твою ауру. Он принял тебя за своего".

Прекрасно. Значит, неожиданность на нашей стороне.

"Но он сразу ринется в бой, как только ты атакуешь".

Понял. Если меня охватит приступ боли, ты, надеюсь, защитишь.

"Безусловно".

Хорошо.

Я выбросил вперёд правую руку. Вспышка света взорвалась чёрным пятном над кладкой. Демон взвыл от боли, отчего пришлось закрывать уши. Но тут пришла моя очередь, ибо боль огненными хлыстами стеганула меня по предплечью.

— Почему? — прозвучал хриплый голос демона, только мне было не до него. Я стоял на коленях и кричал.

— Почему?! Предатель!

Званк! Что-то прогремело у меня над головой.

— Что?! — вновь хрип демона.

— Знай своё место, ничтожество! — прошипела Садара. — Ты посмел поднять клинок на великого Вахираза?

— Вахираз?!

Боль отпустила меня. Я наконец-то смог оторвать взгляд от "созерцания" пола и рассмотреть происходящее. Садара стояла передо мной. Кнут в её руке горел огнём, оплетал и сдерживал длинный узкий лезвие-коготь уродливой хрени, висящей в воздухе в метре надо мной. Демон напоминал распухший бородавчатый пузырь, у которого по какому-то странному недоразумению оказались конечности и рогатая пучеглазая башка. В приплюснутом широком носу блестело золочёное кольцо.

— Не может этого быть! — прохрипела тварь, покачиваясь в воздухе из стороны в сторону. Садара крепко его держала, так что он не сбежит, даже если такая мысль у него возникнет.

— Это обычный демон, подчинивший себе человека. Вахираз заключён в межмирье! — не унимался демон. — Иначе давно свирепствовал бы в этом проклятом городе.

— А зачем мне свирепствовать? — тяжело дыша, я поднялся с колен. — Чтобы снова застрять в межмирье? Из-за тебя, пузырь, мы теряем время, а не едем обратно в башню!

Я не на шутку разозлился, и зверь внутри меня отозвался на ярость, оскалив клыки, зарычав. Выпучив от страха глаза, демон дёрнулся было назад, но кнут Садары по-прежнему стискивал в кольцах коготь твари.

— Великая Тиамат! — выдохнул демон. — Аура шеду! Прости меня, господин!

— Господин, значит? — Я шагнул вперёд и направил на уродца правую ладонь. — Чтобы сейчас же прекратил уничтожать яйца трагугов!

— Но как мне тогда быть?

— Это твои проблемы. Хочешь жить? Тогда оставь в покое трагугов.

— Хорошо, господин. Я оставлю гнездо и вернусь в проклятый город людишек. Буду снова убивать детей.

Детей?!

"Такие, как он, могут вытягивать чужую жизненную силу только из слабых, когда они во сне. До инкубов и суккубов не дотягивает, даже гипнозом не владеет", — прозвучали в голове мысли Садары. — "Только скажи, Шаин, и я выпотрошу это ничтожество".

— Ты сказал "детей"?! — прошипел я, чувствуя, как зверь выпускает когти, готовясь к прыжку.

Предо мной белой спиралью завихрилась Тьма.

— Прошу, господин! Что я сделал не так?! — демон изо всех сил пытался вырваться из мёртвой хватки Садары. Я уже не сдерживал рвущуюся наружу ярость — белый вихрь вращался всё быстрее.

Татуировка каргана ожила, оторвалась от правого предплечья. Найрин по своей воле материализовалась предо мной. Сияющие чёрным светом за изнанкой эфира нимб и крылья смотрелись непривычно.

— Ханира?! — взвизгнул демон и лопнул от единственного удара обсидианового меча ангела. Брызнули во все стороны ошмётки тела и внутренности. Нас всех окатило: я, Садара и Найрин стояли заляпанные белыми кляксами демонической крови. На чёрной коже и такого же цвета доспехах ангела они смотрелись неестественно и чуждо.

— М-да, — выдохнул я. Этот неожиданный кровавый душ охладил меня. Горевшая во мне ярость растворилась, а белый вихрь исчез. Зверь успокоился вместе со мной. — И что это было, Найрин? Зачем?

— И правда, — закрыв глаза, Садара покачала головой. — Тебя помогать не просили, сучка пернатая.

Блин, что?!

Найрин мгновенно изменилась в лице, сверкнув глазами в сторону викары.

— Тебя забыла спросить, плётка потаскушная.

Блин, что?! Дубль два!

Ангел и демон встали друг против друга, выставив перед собой оружие.

— Стоп, стоп, стоп! — я вклинился между ними; левая ладонь легла на грудь Садары, правая — на доспех Найрин тоже в области груди. — Успокоились! Иначе я сейчас же превращусь в злобного господина и тирана!

— Я не против, — усмехнулась Садара, с превосходством глядя на Найрин. — Главное, чтобы эта сучка знала своё место.

— Шлюха! Я не могла допустить, чтобы Шаин сорвался! — Найрин оскалилась.

— Так, всё! Хватит! — гаркнул я, уже не в силах сдерживать напор, с которым они давили на мои руки. — Возвращайтесь на место!

Давление на ладони вдруг исчезло, и я чуть было не потерял равновесие. Татуировки вернулись на место.

Найрин, Садара, раз уж мы вместе, нам придётся мириться с существованием друг друга, держаться вместе, сотрудничать. И плевать, что демоны и ангелы ненавидят друг друга! Вы теперь со мной. Так что более никакого противостояния и соперничества! Это я приказываю! Как господин! Вам ясно?

"Да", — в унисон отозвались обе.

Ну вот и хорошо.

Я тяжело вздохнул, оглядев себя, заляпанного вонючей кровью демона. Ладно, пора возвращаться к моим ненаглядным спутницам. Заждались, наверно.

* * *

— Вижу, ездовые вам больше не нужны, — с долей разочарования произнёс Таш и с завистью посмотрел на тройку трагугов, мирно стоявших посреди деревьев за спинами гладиаторов. Они выделялись размерами и крупными жвалами — явно воины. Королева Трагура никогда таких на обмен ему не предоставляла. — Что ж, вы избавили меня от проблем, и теперь я снова могу спокойно торговать. Поэтому примите это в дар.

Он достал из висящей на боку сумки заранее приготовленный мешочек — на тот случай, если гладиаторы преуспеют; протянул на открытой ладони.

— Тут сотня жетонов. Думаю, вам пригодятся.

— Спасибо, — произнёс Шаин, принимая награду. — Если выживем, обязательно пригодятся.

Алая вздрогнула при этих словах. Воительница вспомнила, как Шаин вернулся из-за изнанки эфира. На него было страшно смотреть, ибо он весь был изгваздан в вонючей чёрной жиже, которая оказалась кровью демона. Она и Орила тут же кинулись к нему, подумав, что он может быть ранен. Но всё обошлось.

В благодарность за очищение гнезда от демона королева Трагура подарила гладиаторам трёх своих воинов. Жетонами она не располагала, вот и решила, что лучше они получат ездовых от неё, чем будут покупать у скупердяя Таша. Как выяснилось, он продавал трагугов по сумасшедшей цене — три танала за штуку. И купцы соглашались на такие условия. Гигантские муравьи оправдывали подобные расходы скоростью, выносливостью и частичной разумностью. Так что гладиаторам тут очень повезло. Нет, собрать девять золотых монет общими усилиями они бы смогли, но в дальнейшем это сильно ограничило бы их возможности. А тут ещё и оказавшаяся кстати сотня жетонов, которую можно в будущем обменять на десять танов.

Выбравшись из гнезда на новых ездовых, гладиаторы сильно удивили своего провожатого. Ллали не ожидал, что его подопечные покинут муравейник на трагугах. Так что обратно они вернулись быстро — скорость ездовых тому способствовала. Правда, пришлось сделать небольшой крюк к одной из речек, чтобы хоть как-то смыть вонючую кровь с Шаина, и только потом они все отправились в деревню миргинов.

— Ладно, Таш. Бывай, — Шаин пожал лису лапу, после чего гладиаторы взобрались на спины насекомых.

— Уезжаете прямо сейчас? Переждать ночь не хотите? — спросил Ллали.

— Нам пора. Время терять нельзя, — Шаин махнул рукой на прощание. — Удачи на дорогах, воин с рогаткой.

И трое гладиаторов направили трагугов в лес.

— Жаль их, — произнёс Таш, когда дробный перестук муравьиных лап затих в глубине чащи.

— Почему? — удивился Ллали.

— Разве ты не знаешь, в каком направлении они двинулись? В сторону Пустоши Демона.

— Мне кажется, они её объедут. Думаешь, они туда ринулись?

— А куда ж ещё? — Таш пожал плечами. — Они спешат, и им нужны были хорошие скакуны. С трагугами у них, возможно, и есть шансы пересечь Пустошь. Но я сильно в этом сомневаюсь. Оттуда ещё никто не возвращался. Даже верхом на трагугах.

 

Глава 13

Барханы чёрного песка. Везде. Куда ни глянь. И чёрные скалы, торчащие то тут, то там, будто гребни мифических животных. Пустошь Демона непрерывной тёмной кляксой тянется до самого горизонта, сливаясь с небом. Пустошь, исходящая неимоверным жаром. Ибо знойное солнце щедро разливает свет, а чёрный песок с жадностью его поглощает.

С тех пор, как мы покинули лес миргинов, прошло пять дней. Чем ближе мы были к цели, тем меньше народа встречалось на улицах Дархасана. А вот стражников становилось всё больше. И не удивительно. В кварталах, граничащих с Пустошью, часто промышляли разбойники и воры. Помимо всего прочего, стража отгоняла всяких любопытных, которым на заднице ровно не сиделось и которым просто желалось острых ощущений. И всё это невзирая на дурную славу Пустоши. А нас стража пропустила — гладиаторам вообще многое разрешалось. Особенно это касалось посещения запретных смертельно опасных мест. Хочет какой-нибудь сорвиголова из нашей братии отправиться в Пустошь? Да не вопрос! Значит, ему так надо. А умрёт он или выживет — дело последнее. Ибо если гладиатор, вопреки всем предостережениям, суёт башку в пасть льва… ну дык, в мире полно всяких сумасшедших.

Сидя верхом на трагугах, мы находились у границы Пустоши, обозначенной плавным переходом от поросшей жухлой травой земли к чёрному, будто зола, песку. Головы и лица мы обмотали белой тканью на манер куфии, дабы защититься от солнца, ветра и песка.

— Удручающая картина, — сказала Алая.

Приставив ладонь к бровям на манер козырька, она вглядывалась в даль.

— И не говори, — Орила вздохнула. — Сколько дней мы будем пересекать эту чёрную пустыню?

— Хорошо, что едой и водой запаслись впрок, — я разглядывал унылый пейзаж, и по телу против воли бегали мурашки от осознания, что всё это — моих рук творение.

"Вообще-то, не совсем твоих, — подал голос Вахираз, — если учесть, что ты уже был отделён от меня, когда я начал сеять тут смерть и хаос".

Странный ты. То упорно настаиваешь, что я и ты — одна и та же личность, то… я не понимаю тебя.

"Мы всё ещё разделены и не слились в одно. Я просто тебя успокаиваю. Не нужно чувствовать вину за то, что лично ты не совершал. Но в то же время это не отменяет того, что ты — частица меня".

Я грустно усмехнулся, вспоминая слова из песни группы Siberius "Две стороны".

Кто я такой, когда во мне прячутся два меня?

Заставляя поверить в то, что приносит мне боль!

День за днём я бежал как зверь в степи, прятавшись от огня,

Голос гнал меня прочь, а сам летел следом за мной!

Может, я слеп?

Где-то собственный след

Давно потерял.

Пройденный путь,

Невозможно вернуть -

назад и начать с начала.

"Да. Это как раз про нас. Но у этой песни светлый конец, в отличие от грустного начала".

Концовка песни не про нас, Вахираз. Две не смиренные реки всё ещё не слились в одно в этом теле. Я всё ещё боюсь, и до сих пор не уверен, что там — за гранью жизни и смерти — горит вечный свет, указывающий путь заблудшим душам.

"Тебе ведь указал", — Вахираз усмехнулся.

Только я ничего не помню.

"Вспомнишь. Всему своё время".

— О чём задумался? — голос Алаи отвлёк меня от беседы с самим собой.

С тех пор, как я вернулся из-за изнанки эфира, она вновь сблизилась со мной. Я никак не мог нарадоваться, что снова по ночам сжимаю в объятиях Алаю. А Орила обнимала меня. Так и спали втроём.

— Пытался вспомнить.

— Что? — оживилась Орила.

— Как семь сотен лет назад в бою против пятерых ядаров я превратил сотни жилых кварталов в чёрную пустыню, попутно загубив тысячи невинных жизней… женщин, стариков, детей… всех без разбора.

У Орилы округлились глаза от удивления.

— Это ты так пошутил? — лицо Алаи выглядело не менее живописно.

— Если бы, — я грустно усмехнулся. — Но… я правда ничего не помню. Я же говорил: Пустошь Демона — дело рук Вахираза. А Вахираз — это я.

— Шаин, это не смешно, — Орила всё ещё не верила.

— Да, согласен. Совсем не смешно. Мне было не лучше, чем вам сейчас, когда мне про всё это рассказали.

— Так ты Вахираз или Шаин? — спросила Алая, но как же я был рад, что её ладонь, супротив обычного, не легла на рукоять клинка. Значит, она всё-таки приняла меня таким, какой я есть.

— Я Шаин. Но в то же время я Вахираз.

— Как такое может быть? — спросила Орила. — Ты должен быть одержимым, но…

— Повторяешься. Всё никак не поверишь? Я и сам пока не до конца всё понимаю, — я пожал плечами. — Но мы теряем время. Надо двигаться в путь и к ночи найти какое-нибудь место для ночлега.

— Думаешь, в Пустоши будет, где заночевать? — усмехнулась Алая.

— Как-нибудь да устроимся, — ответил я и положил ладонь на голову трагуга.

Алая и Орила проделали то же самое, после чего мы мысленно приказали нашим ездовым трогаться вперёд.

* * *

Заночевали мы среди скал — у подножия высокого валуна, который нависал над нами, будто козырёк, и хоть как-то защищал от ветра.

Трагугов мы уложили на песке треугольником, а сами устроились в его середине, прижавшись друг к другу и прислонившись спиной к одному из муравьёв. Костёр в Пустоши разводить было не из чего, а так хотя бы не замёрзнем.

Весь день мы неслись через пустыню на полной скорости, иногда замедляясь, чтобы трагугам было легче перебираться через скалы. Во все стороны простирался один и тот же удручающий пейзаж, и ни единого ориентира вокруг, кроме палящего солнца. Мы старались двигаться прямо, никуда не сворачивая, хоть это и было сложно из-за однообразного ландшафта.

Дважды мы останавливались в тени высоких скал, чтобы поесть, отдохнуть и трагугов покормить магическими грибами, которые купили у Таша. Ну, хоть за корм для ездовых миргин цену не заламывал. Но что мы будем делать, когда еда для них закончится — ума не приложу. Надеюсь, мы пересечём пустыню до того, как это произойдёт. И, скорее всего, муравьёв придётся продать по возвращении в башню.

Млечный Путь сияющим вихрем висел над Пустошью Демона. Ветер завывал между скалами, гнал песок. Я прижимал к себе Алаю и Орилу, не веря в реальность происходящего, — так сильно веяло от округи таинственностью, древним мистицизмом.

— Красиво! — выдохнул я, разглядывая спираль галактики.

— Звёзды как драгоценные камни, — сказала Алая.

— Которые нельзя украсть, — усмехнулась Орила. — Дома, в моём мире, я их не замечала. Видела каждую ночь, но не замечала. Их свет был для меня холодным. Был насмешкой над моей и тысячью других загубленных судеб.

— Расскажи, — попросила Алая.

— Только если Шаин попросит.

Алая легонько ткнула меня локтем в бок.

— Коли так, тогда прошу. Расскажи, Орила.

— Хорошо, но только не смейте меня жалеть! Все слёзы по прошлому я уже давно выплакала.

— Обещаю. Жалеть не буду, — я улыбнулся ей, хоть она этого и не заметила, так как смотрела на звёзды.

Она вздохнула.

— На самом деле рассказывать особо и нечего. Думала ли я — обычная деревенская девчушка, что когда-нибудь возьму в руки кинжалы, чтобы убивать? — Орила замолчала на несколько мгновений. — В тот день солдаты барона Мельхона прибыли в нашу деревню за очередным сбором налогов. Но именно в тот день им захотелось большего: меня и мою старшую сестру. Папа с мамой на коленях умоляли отпустить нас, но…

Я слушал, ставил себя на место Орилы, на место её родителей, и внутри у меня всё сжималось от бессильной злобы.

— Не рассказывай, если тебе больно, — сказала Алая, воспользовавшись временной заминкой.

Орила мотнула головой.

— Нет, Алая. Я слишком долго это держала в себе… они убили маму и папу, а затем убили сестру за то, что та смела сопротивляться… и насиловали её уже мертвую.

Я до боли сжал кулаки.

— Я испугалась и не сопротивлялась, когда эти скоты принялись за меня. С тех пор я возненавидела мужчин, — Орила запнулась и посмотрела на меня. — Но ты всё изменил. И тебя я тоже ненавижу за это, Шаин.

Её слова прозвучали без злобы, но я всё же спросил:

— Почему?

— Потому что всё было привычно и понятно. А ты пришёл да всё разрушил. Всё, во что я верила.

— Мне стоит попросить прощения?

— Ещё и издевается…

— Как же ты выжила? — спросила Алая.

— Меня приютила Акай по прозвищу "мотылёк". Да и не только меня. Многих девочек, чью прежнюю жизнь сломали обстоятельства. Акай научила меня всему, что я умею и знаю. Превратила в безжалостного убийцу. Тех скотов я выследила по одному и зарезала каждого. Лёгкой смерти они от меня не получили. Прежде чем умереть, они узнали, что значит остаться без яиц и члена!

— Хорошо, что я не пытался тебя изнасиловать, — хохотнул я и получил кулаком под рёбра от Орилы.

Злость отступила сразу же, стоило услышать, что те засранцы, издевавшиеся над ней, получили своё.

— Я тогда на эмоциях наделала много ошибок, наследила, — продолжила Орила. — Из-за этого за мной стали охотиться люди барона. Дальше… а дальше уже неинтересно. Я тут. И собираюсь победить на турнире.

— Чего же ты пожелаешь, если победишь? — спросил я, понимая, что каждый из нас имеет право на победу. Был бы я ядаром, то выполнил бы желание каждого гладиатора победившей команды.

— Ясное дело, — Орила хмыкнула. — Пожелаю встречи с бароном Мельхоном. Такой встречи, чтобы нам никто не мешал мило беседовать.

М-да. Не повезло барону…

* * *

Наше путешествие продолжалось уже пятый день. Мы бережно тратили запасы воды, но всё равно опасались, что их не хватит, поэтому прикладывались к бурдюкам очень редко. С едой дела обстояли чуть лучше. Только всё это мелочи. Хуже всего было то, что окружающая однообразная местность давила на мозги не только своим видом, но и жарой и непонятным, гнетущим страхом. Явной угрозы мы не видели, но чувствовали, что нечто опасное постоянно за нами следит… и ждёт! И чем дальше мы продвигались, тем сильнее становилось это ощущение. Словно где-то впереди нас поджидает в засаде муравьиный лев, прячущийся на дне песчаной воронки.

Хотелось поскорей покинуть проклятую пустыню! Казалось, что вот за тем очередным барханом на горизонте, наконец, замаячат силуэты домов. Но каждый раз нас ждало разочарование. Трагуги неслись вперёд, как ошпаренные, словно и им осточертел этот унылый пейзаж. Но треклятая Пустошь будто и не желала заканчиваться!

Преодолев ещё один бархан, нам пришлось остановить муравьёв. Замерев, мы не веря своим глазам смотрели вдаль.

— М-да, — выдохнул я.

— Что делать будем? — спросила Алая.

Хороший вопрос, с учётом того, что на горизонте чернела высокая песчаная стена. И она явно ползла в нашу сторону.

— Нужно укрыться где-нибудь, переждать бурю, — предложила Орила.

— Хорошо бы ещё найти это самое "где-нибудь" в этом богом забытом месте! — сказал я. — Да и сколько будем ждать? Потеряем время.

— И что ты предлагаешь? — Алая взглянула на меня, в её глазах я видел надежду.

Блин! Если я ошибусь, нам конец. Тяжело чувствовать себя ответственным за чужие жизни, а за жизни близких — тем более.

Я обернулся. Позади горизонт оставался чист.

— Только не говори, что нам надо возвращаться, — съязвила Орила.

— Ни в коем случае, — я мотнул головой. — Иначе всё зря.

Я напряжённо размышлял, что же предстоит делать.

Найрин!

"Да, Шаин".

Ты сможешь нас вынести отсюда?

"К сожалению, нет. Только тебя одного. Но ты понимаешь, что в этом случае вы все умрёте".

Триста шагов, мать их перемать! От досады я хлопнул ладонью по спине трагуга, отчего тот недовольно заскрипел жвалами.

— Что случилось, Шаин? — разволновалась Алая.

— Задница случилась… с нами! — огрызнулся я. — Я не знаю, что делать!

— Не паникуй! — крик Орилы привёл меня в чувство. — Так мы точно не выберемся из этой самой задницы. Стоит просто поискать, где укрыться.

— Да, ты права. Прости, Алая, что сорвался.

— Всё в порядке, Шаин.

— Ничего не в порядке. Это я вас сюда привёл. Можно попробовать пройти сквозь бурю, но мы можем заблудиться, потерять друг друга. Если ветер окажется достаточно сильным, то разбросает нас. И тогда…

— Да, помню. Три сотни шагов, — Алая стянула с лица ткань, защищавшую нос и рот. Она улыбалась. И от этой улыбки стало как-то легче. — Не волнуйся. Мы выкрутимся из этой передряги. Неужели Шаин, победивший гигантского демона, не сможет справиться с какой-то песчаной бурей?

— Скажешь тоже "с какой-то песчаной бурей", - усмехнулась Орила.

А ведь точно! Я вспомнил, как Найрин, будучи в форме каргана, защищала меня световым куполом.

— У меня идея, — сдерживая ликование, произнёс я.

— Насколько сумасбродная? — поинтересовалась Алая.

— Очень сумасбродная, — я ухмыльнулся самому себе.

— Хм. Тогда может сработать, — Орила кивнула. — Выкладывай.

* * *

Таргин лежала на софе в своих покоях и размышляла о предстоящем турнире. Он обещал быть интересным. Ведь в этот раз у её гладиаторов имелись высокие шансы на победу.

— Хави, — прошептала она в пустоту родное имя. Имя, которое вспоминать было больно. — Получится ли у тебя в этот раз?

Хозяйка башни почувствовала, как оборвалась магическая нить, связывающая её с кольцами трёх гладиаторов. Единственной связанной троицы. Троицы, в которой был Шаин. Она открыла глаза и тут же поднялась с софы. Спустя мгновение перед ней возник Даир и опустился на колено.

— Моя госпожа! — маг выглядел встревоженным, и в то же время Таргин явно ощутила в его мыслях долю радости. Она знала почему.

— Я вижу, что ты рад смерти Шаина, — произнесла Таргин.

Даир даже не вздрогнул.

— Посмотри на меня.

Некромант поднял взгляд на хозяйку и посмотрел в её ледяные тёмно-синие глаза.

Таргин шагнула в его сторону.

— Я знаю. Ты рад его смерти, потому что боишься Вахираза.

Даир молчал. Да и что он мог сказать? Хозяйка читала его мысли, как открытую книгу.

— Где он погиб? — спросила Таргин, уже зная ответ из мыслей подчинённого. И ответ ей совсем не нравился.

— В Пустоши Демона, — ответил некромант — он должен был отвечать, даже несмотря на то, что хозяйка северной башни уже прочла его мысли.

Таргин исчезла, чтобы в следующий миг возникнуть перед некромантом. Её пальцы сжались на горле старика, резкий рывок заставил его встать с колена.

— Это было глупо с твоей стороны! — в её голосе прорезалась сталь, а через её глаза на мага взглянуло нечто тёмное. — Зачем, Даир? — вопрос не требовал ответа. — Ты усомнился во мне? Страх сковал твой разум, о мудрый некромант?

Пальцы сильнее сжали горло. Даир захрипел, его глаза расширились от ужаса, готовясь выскочить из орбит.

— Не в страхе дело, — Таргин вдруг залилась зловещим смехом. — Всё из-за ревности! Ты специально настроил портал так, чтобы Шаин оказался очень далеко. Ему не осталось выбора, кроме как идти через Пустошь!

Всё тело некроманта покрылось чёрными узорами.

— Не…т, про… шу… гос… по…

— Познай Храм Боли!

Узоры тут же пришли в движение, вспыхнули огнём. Таргин отпустила подчинённого, и тот, рухнув на пол, затрясся и зашёлся в диком крике. Скрюченные в конвульсиях пальцы царапали пол, колени старика дрожали, он пытался биться головой об пол, чтобы смерть пришла быстрее, но это не помогало. Боль вгрызалась в кожу, в мышцы, скрежетала невидимой пилой по костям, по черепу, раскалёнными иглами проникала в мозг, скручивала в узел кишки. Огненные узоры выжимали из Даира всё. Зрачки хозяйки башни тут же накрыла золотая поволока — Таргин собиралась до последней капли выпить энергию боли, которую породят муки некроманта.

Она вернулась к софе, легла и закрыла глаза, в то время как Даир очень медленно умирал, не переставая оглашать гигантскую залу нескончаемым криком. В итоге связки не выдержали, но это не избавило некроманта от страданий, и он продолжал хрипеть и дёргаться как поломанная кукла.

Только Таргин никак не могла насладиться муками подчинённого — ей мешала злость.

— Люди, — проговорила в пустоту Таргин, не обращая внимания на хрипы Даира. — Тысячи лет прошли, а вы по-прежнему, поддавшись страстям, совершаете ошибки!

Какая досада! Она ждала семь сотен лет, и все планы разрушились из-за ревности возомнившего о себе невесть что старика! Сколько же теперь придётся ждать? И не факт, что очередная инкарнация Вахираза окажется столь же удачной, как в случае с Шаином. А может статься, что не окажется уже никогда, и демон, которым пугают детишек в Дархасане, обезумеет окончательно и бесповоротно…

Таргин открыла глаза. Золотая поволока на её зрачках растворилась. Спустя три часа мучения Даира закончились. От мага осталась лишь горстка пепла на полу.

— Хави… — вновь прошептала Таргин. — Жаль, что и в этот раз у тебя ничего не получилось…

* * *

Буря свирепствовала, ревела, будто хор тысячи львов. Накрывшая троицу гладиаторов стена чёрного песка затмила солнце, погрузив путников во мрак. Но непроглядная темень бушевала лишь снаружи. И в этом штормящем песчаном океане островком света выделялась сияющая сфера, защищавшая гладиаторов от ветра — под магическим куполом он заметно слабел и всего лишь трепал их одежды.

— Ты как?! — Алая старалась перекричать рёв бури.

— В порядке! — Шаин сидел верхом на трагуге и держал выставленную вперёд руку. Узоры на правом предплечье сияли, поддерживая магию купола, по которому без конца тарабанил песчаный дождь. — Но не знаю, сколь долго будет держаться щит!

— Продержишься?! — не выдержала Орила.

— А у меня есть выбор?!

Уже который час они шли сквозь бурю, а та словно и не собиралась успокаиваться. Трагуги двигались медленно — песок под их ногами постоянно осыпался, и гладиаторы опасались, что ездовые могут сорваться.

— Надеюсь, мы не свернули с прежнего пути! — прокричала Алая.

— Нам только и остаётся, что надеяться! — ответил Шаин.

Но надеждам не суждено было сбыться. Песок под ними ухнул вниз, и гладиаторы провалились во мглу.

* * *

"Шаин! Очнись!" — мысли Вахираза звучали будто сквозь густой туман.

Отстань, Вахираз.

"Ты не понимаешь! Мы в жопе!"

Почему? Какой жопе? И с хрена ли ты сквернословишь?

"Как ещё не сквернословить, когда ты в жопе?"

Ну дык… пусть лучше мы в чьей-то заднице, чем кто-то в нашей…

"Идиот! Нашёл время философствовать!"

Я пошевелился. Точнее, попробовал. Только сейчас я почувствовал, что нахожусь в очень неприятном положении: в вертикальном, с расставленными в сторону руками и ногами, прижатый спиной к каменной стене, холод которой ощущался даже сквозь одежду. Твою мать! И почему меня постоянно куда-то приковывают?

Что же случилось? Последнее, что помню, как мы провалились в гигантскую дыру. Раз уж я жив, значит, и Алая с Орилой выжили. В противном случае умерли бы все трое.

— Ты очнулся? — прозвучал густой женский голос. — Вижу, что очнулся. Открывай глаза.

А это ещё кто?

"А это и есть случившаяся жопа!" — не выдержал Вахираз.

Я открыл глаза. Некоторое время пришлось часто-часто моргать, чтобы привести затуманенное зрение в порядок. Наконец, удалось сфокусировать взгляд, и я уставился на почти обнажённую женщину, восседавшую на каменном троне. Её кожа подозрительно походила на чешую. На ядовито-чёрных губах играла ехидная улыбка, а голову украшала корона из рогов. Женщина поглаживала гигантскую змею, чья ромбовидная башка лежала у неё на коленях. Тело змеи несколькими кольцами обвивало подножие трона.

— Я предупреждала, Вахираз, — прозвучал откуда-то слева знакомый голос. Фахиса вышла в поле моего зрения. — Госпоже Нунарти отказывать нельзя.

Нунарти?!

"Вот именно, Шаин! Это жопа! Нам конец!"

Не паникуй. И вообще, почему мы тут?

"А как ты думаешь? Вы провалились в древние катакомбы. Хорошо, что упали на кучу песка, поэтому всего лишь потеряли сознание. И тут Фахиса с парочкой демонов являются, чтобы вас утащить".

Так, подожди! Если я был без сознания, почему ты не спустил на них зверя?

"Он мне больше не подчиняется!"

Значит… значит, я смогу нас вызволить отсюда?

"Не сможешь. С тех пор, как мы тут оказались, тебе уже никакой зверь не поможет. Не против такого врага, как Нунарти. Меньше всего я ожидал встретить её здесь, в Дархасане. Это конец, Шаин. Конец всем планам. Жопа!"

Ты торопишься. Послушаем, что она скажет.

"Что бы она ни сказала, соглашайся, если хочешь выжить".

Даже так?

"Шаин, Нунарти — не та, с кем можно играть или договориться. Она владычица проклятых душ. Гораздо опаснее любого ядара!"

— Что ж, Вахираз, — хозяйка подземелья поднялась с трона и зашагала вниз по ступенькам. — Ты тут, мой дорогой потомок. Я рада, что ты соизволил навестить свою прародительницу.

Я молчал и смотрел на неё, а Нунарти не спешила: выверяя каждый шаг, ступала грациозно, будто плыла над усыпанным песком полом.

— Что же ты так? Даже не поздороваешься с той, благодаря которой ты существуешь?

"Шаин, не делай глупостей!" — взвизгнул демон, почувствовав, что я собираюсь заговорить о своих земных родителях.

Хорошо, Вахираз.

"Поверь, так будет лучше. Не перечь ей и даже не шути. Это может плохо кончиться для нас обоих!"

— Здравствуй, великая Нунарти, — без тени притворства произнёс я.

"Нет! Не так её титулуют демоны!"

Она замерла в нескольких шагах от меня.

"Проклятье!" — воскликнул Вахираз.

— Кто ты такой? — спросила она и замолчала.

Я в напряжении смотрел в её глаза, не смея отвести взгляд. Фахиса стояла позади своей госпожи и глядела на меня так, будто впервые увидела.

— Ты не Вахираз, — в её голосе прорезалась сталь. — Кто ты? Отвечай!

— Шаин, гладиатор госпожи Таргин Сайдаран. Прибыл сюда с Земли.

— Госпожи Таргин? — Нунарти усмехнулась, подошла и запустила пальцы мне в волосы. Дёрнула к себе, заставив смотреть в её змеиные зрачки. Я поморщился от боли. — Тут только одна госпожа.

Она отпустила мои волосы и отступила на шаг.

— Ниргун!

"Жопа!" — повторил Вахираз.

Блин! Заладил! И даже не забанишь засранца, чтоб заткнулся!

Я внутренне замер, так как ранее дремавшая у трона змея поползла к хозяйке. Оказавшись рядом, гигантский питон приподнялся над Нунарти и опустил голову ей на плечо.

— Ты голоден, Ниргун? — усмехаясь, спросила Нунарти. — Хочешь его сожрать?

Змея высунула раздвоенный язык, его кончик задрожал в воздухе. Но ползучая рептилия даже не шелохнулась.

"Я не хочу обратно в межмирье!" — Вахираз не унимался.

Заткнись уже, истеричка!

Я злился на него, но внутри у меня всё сковало льдом. Если б не расставленные в стороны и прикованные к стене ноги, у меня б точно дрожали колени.

Нунарти улыбнулась.

— От тебя ведь только веет аурой моего любимого потомка, — слово "любимого" она растянула, будто пропела. — Ведь если б не его буйство семьсот лет назад, я бы не прорвалась в Дархасан.

"Я идиот! Ослеплённый жаждой мести идиот и кретин!" — прошипел Вахираз.

— Скажи, Шаин. Чем ты можешь мне быть полезен?

— Не знаю. Я в твоей власти, и ты вольна поступить со мной, как пожелаешь.

"Шаин! Ты нас обоих в могилу сведёшь!"

Как же ты мне надоел!

— Так ты совсем не боишься смерти? — Нунарти притворно удивилась. — Смотри-ка, Ниргун, у нас тут бесстрашный воин в гостях.

— Боюсь, но в то же время я давно свыкся с мыслью, что всё равно умру. Почему не сегодня?

— Воин, ещё и философ, — хозяйка подземелья приподняла бровь. — А если мы сделаем так?

Нунарти щёлкнула пальцами. Справа и слева от неё в воздухе возникли тускло мерцающие сферы. Во мне словно что-то взорвалось: огонь гнева, смешанный с липким страхом, заполнил душу и разум. Внутри сфер, будто в коконах, свернувшись калачиком, спали обнажённые Алая и Орила.

— Пока они просто спят, даже сны видят красивые, — произнесла Нунарти. — Но, как ты сказал, они в моей власти, и я могу делать с ними, как и с тобой, всё, что пожелаю. Что ты на это скажешь?

Нунарти снова щёлкнула пальцами, и сферы запульсировали, загудели как сумасшедшие. Алаю и Орилу скрутила боль, их лица исказились, рты открылись в беззвучном крике, но я откуда-то знал — они кричали по-настоящему. Магические коконы гасили любые звуки.

— Не надо! Пожалуйста! — выкрикнул я, глядя ей в глаза.

— Не надо что?

— Не трогай их! Лучше меня убей, а их отпусти!

Очередной щелчок, и сферы успокоились, перестав мучить моих спутниц. Они вновь мирно спали, словно мгновением раньше не страдали от боли.

— Воин, философ, ещё и благородный муж, готовый к самопожертвованию, — Нунарти взглянула на стоящую в стороне Фахису. — Ты молодец, что привела сюда такой редкий и вымирающий экземпляр.

Викара поклонилась хозяйке.

— Всегда готова услужить вам, моя госпожа.

— Сделаем так, Шаин, — Нунарти посмотрела на меня. — Вахираз мне уже однажды помог, пусть и не собирался. Я чувствую, что ты с ним связан, хоть и не понимаю как. Ибо если он в тебе, ты должен быть одержимым.

"Только не выдай ей секрет о твоём истинном происхождении!" — предупредил Вахираз.

— Поэтому ты сослужишь мне службу, — продолжила после минутной заминки Нунарти. — Дархасан окружён защитным барьером на уровне межмирья. Его нужно разрушить.

Твою мать! Она хочет, чтобы сюда прорвались демоны!"

— Конечно, в нём иногда возникают бреши, но они либо слишком малы, либо их недостаточно. Поэтому барьер должен быть разрушен.

— Как? — хотя в мыслях у меня звучал другой вопрос: "А если я не захочу?". Но глупить сейчас было нельзя. И так ясно, что произойдёт, если откажусь. Тогда точно будет жопа.

— Это ты и должен выяснить, — Нунарти улыбнулась. — И, конечно же, уничтожить барьер. Ты ведь сделаешь это для госпожи Нунарти?

— Да, моя госпожа.

— Молодец. Умный и сообразительный мальчик. Люблю таких, — она погладила меня по щеке. — А чтобы у тебя не возникло мыслей о предательстве, Фахиса всегда будет следить за тобой. Всегда. Днями и ночами.

Я посмотрел на посмурневшую Фахису. Похоже, ей эта идея совсем не понравилась. Наверно, этим можно будет как-то воспользоваться.

— Сделаешь что-то не так, и я об этом узнаю. Тогда твои подружки будут умирать долго и мучительно.

— Нам нельзя разделяться, — произнёс я. — Триста шагов между нами означает смерть всём троим.

Нунарти рассмеялась.

— Магия ядаров здесь не действует, — отсмеявшись, сказала она. — Да и я уже разорвала между вами связь.

Твою ж мать! Было бы глупо надеяться, что она их отпустит.

Дурак! Она отпустит нас! На девок наплюй!"

Заткнись, Вахираз!

"О себе надо думать!"

Я сказал "заткнись"!

— И как мне объяснять гос… Таргин, что я выжил, а два других гладиатора нет?

— Придумай что-нибудь. Это твои проблемы.

— Понял, — я кивнул.

— Говорила же, молодец, — Нунарти вновь погладила меня по щеке, будто вознаграждала.

Она взмахнула рукой, и цепи, сковывающие мне руки и ноги, исчезли. Я рухнул на четвереньки.

Ещё один взмах, и сферы, державший в плену моих спутниц, исчезли вместе с ними.

Нунарти развернулась и зашагала к трону. Питон последовал за ней и в последний миг опередил, чтобы обвиться вокруг каменного кресла. Тело змеи сыграло роль первой из ступенек, по которым Нунарти поднялась к трону и величественно опустилась на него. Змея тут же приподнялась и положила голову на колени своей госпожи.

Очередным взмахом руки, Нунарти открыла передо мной портал.

— Ступай. Я буду ждать.

— Я не смогу разрушить барьер до завершения турнира, — произнёс я в надежде выиграть время. — Я должен победить, тогда у меня будет больше возможностей и свободы.

— Я подожду, — Нунарти кивнула. — Я и так ждала тут семьсот лет. Но не забывай, что твои подружки у меня в плену.

— Не забуду, моя госпожа, — я поклонился — в задницу гордость. Сейчас не до неё. — Но я не уверен, что вы оставите их в живых, стоит мне покинуть это место.

— У тебя нет иного выбора.

— Согласен, нет. Но я прошу, моя госпожа, дайте мне слово. Поклянитесь именем Тиамат.

Нунарти приподняла бровь.

— А ты умный, Шаин. Я могу тебя убить прямо сейчас — не забывай.

— И вы готовы ждать ещё семьсот лет? Или больше?

Нунарти усмехнулась.

— Хорошо, Шаин. Я даю тебе слово и клянусь именем Тиамат, что не убью твоих подружек, пока ты служишь мне.

— Спасибо, моя госпожа, — я вновь поклонился. — И последнее. Мне нужны мои вещи.

— Фахиса!

Викара дёрнулась в сторону, растворившись в тени. Через пять секунд она возникла из пустоты предо мной и протянула рюкзак.

— Портал выведет тебя на край Пустоши Демона, — прошептала Фахиса. — Дальше до башни доберёшься сам.

Я кивнул, принимая рюкзак.

— Ступай! — повторила Нунарти.

"Как же хреново заканчивается этот квест!" — подумал я и шагнул в мерцающий овал портала.

* * *

Невидимой тенью Фахиса юркнула в портал вслед за Шаином, стоило ему исчезнуть в магической прорехе.

Гладиатор медленно брёл под палящим солнцем, оставляя глубокие следы в чёрном песке, будто ему на плечи опустился непомерно тяжёлый груз. Он взобрался на бархан. Оглянулся. Убедился, что портал за ним захлопнулся, и тяжело опустился на колени. И в следующий миг округу оглушил дикий крик такой силы, что Фахисе пришлось закрыть уши.

— Твоюююю маааать! — Шаин колошматил кулаками песок.

Каждый удар сопровождался взрывом и выбросом песчаного чёрного столба высотой в несколько человеческих ростов, который потом тёмным дождём осыпался на землю.

— Успокоиться, говоришь? Как я могу успокоиться?

Удар, взрыв, столб.

Стоявшая в отдалении Фахиса с широко раскрытыми глазами смотрела на происходящее. Ибо в какой-то миг песок перестал падать, а стал закручиваться над Шаином в гигантскую спираль.

— Вахираз, — прошептала викара, не веря своим глазам — чутьё никогда её не подводило. — Всё-таки он Вахираз. Как же так? Почему? Госпожа не могла ошибиться.

Он поднял левую руку для удара, и тут же вихрившийся над ним песок устремился к гладиатору, впитался в его ауру, растворившись в ней. Нового взрыва не последовало. Шаин так и остался стоять на коленях с занесённым кулаком.

— Ты прав, — тяжело дыша, прохрипел он. — Сейчас нет смысла злиться. Я слаб и не могу победить. Придержу эту ярость до лучших времён.

С кем он разговаривает? Сумасшедший! Фахиса недоумевала. Это только сильнее убеждало её в том, что на вершине бархана стоит Вахираз. Все викары знали, насколько этот демон был безумен в своей ненависти к ядарам Дархасана.

Он бессильно опустил кулак и поднялся с колен. Всё ещё тяжело дыша, стоял и смотрел вдаль.

— Алая, — услышала Фахиса шёпот гладиатора, а затем спустя миг ещё одно имя: — Орила. Простите меня, никчёмного слабака…

* * *

"Забудь этих девок. Они расходный материал!"

Заткнись, Вахираз! Я их не оставлю! Не предам!

"Ну и дурак! Дались тебе эти девки. У тебя будет куча других!"

Не нужна мне куча других!

Я зашагал вниз, спускаясь с бархана. Дома маячили вдали, подёрнутые рябью горячего воздуха. Даже силуэт башни госпожи Таргин, затянутый туманной дымкой, уже просматривался отсюда.

"Пойми! Нунарти отпустила нас, и это неслыханное везение! Наплюй на девок. Неужели ради них ты разрушишь барьеры? Тогда сюда ринутся полчища демонов!"

Да, Вахираз. Разрушу! А тебе не всё равно? Пусть твои собратья порезвятся в Дархасане. Разве нет?

"Я хочу отомстить только Аргалу!"

И к чему привело твоя жажда мести? К ненужным смертям и разрушению сотни кварталов! Ах да, ещё и Нунарти удалось прорваться сюда. И ты хочешь, чтобы я по-прежнему следовал этому пути? В задницу всё это! Теперь я буду делать только то, что посчитаю нужным!

"Шаин. Я на твоей стороне. Расскажи всё Таргин, она что-нибудь придумает".

Нет. Она и остальные ядары ринутся убивать Нунарти, наплевав на Алаю и Орилу. Я не могу такого допустить.

"Дурак! Ты понимаешь, что ты на крючке у Нунарти?"

Понимаю.

"Шаин…"

Хватит, Вахираз! Я устал. От всего! От тебя, от демонов, ядаров, от Дархасана и от этой проклятой пустыни! Говоришь, ты на моей стороне? Тогда помоги! Не хочешь помогать, тогда хотя бы просто не мешай и не ной!

"Ты их любишь?"

Я замер.

А ты не знаешь? С чего бы мне тогда пытаться их спасти?

"Ответь!"

Да! Люблю!

"Лжёшь! Ты всего лишь чувствуешь себя виноватым перед ними!"

Даже если так, какое это имеет значение? Я не отступлюсь, Вахираз!

"Знавал я одного влюблённого идиота, который тоже не хотел сдаваться. Он кончил плохо. Очень плохо".

И кто был этот идиот?

"Я".

Тогда не удивительно, что со мной происходит то же самое. Ты сам говорил, я — частица тебя. Твоя светлая частица.

Я зашагал дальше.

"Ладно", — Вахираз вздохнул. — "Я постараюсь тебе помочь, как смогу. Но не обещаю, что из этого получится что-то хорошее".

И хрен с ним. Мы просто сделаем то, что должны сделать.

"Шаин", — подала голос Найрин.

Что случилось?

"Тебе не обязательно идти. Я могу перенести тебя прямо к башне".

Уже нет нужды. Да и ни к чему привлекать к нам лишнее внимание. Нунарти мне хватило с головой.

"Прости. Я действительно не смогла бы перенести вас всех троих".

Не вини себя. Что случилось, то случилось. Алая и Орила живы, а значит, я ещё могу их спасти.

"Наивно", — прозвучали мысли Садары. — "Наивно, но достойно".

Ты тоже считаешь, что стоит сдаться и бросить их?

"Не важно, что считаю я, мой господин. Я — твоё оружие. Поэтому просто укажи мне цель".

Хорошо сказано.

* * *

Добрался. Спустя тридцать дней, наконец-то, добрался. Уставший, потрёпанный и злой. Не было ни дня, чтобы я не думал об Алае и Ориле. Даже несмотря на то, что я иногда выпускал пар, убивая идиотов, которым взбредало в голову меня ограбить, злость не отпускала. Одно радовало — в обители Нунарти магия ядаров не работает, а это значит, что Алая с Орилой останутся живы, даже если не вернутся в башню.

Из-за неуёмной злости, скрежетавшей ржавыми зубами в моей душе, я хмуро оглядывал стражников, когда въезжал на вороном коне в ворота крепостной стены башни.

Встретил меня маг в таких же одеяниях, как у Даира. Лица его не видел из-за капюшона, нахлобученного на голову. В такую-то жару! Но это точно не Даир. Старик был выше.

— Ты один? — удивлённый голос явно принадлежал человеку молодых лет.

Я демонстративно осмотрелся по сторонам.

— Нет, не один. Со мной конь, — я погладил скакуна по шее.

— Слезай!

Я пожал плечами, соскочил с коня и хлопнул его по крупу. Жеребец тут уже ускакал прочь.

Маг подошёл ко мне, схватил за грудки и потянул к себе. Из-под капюшона сверкнула пара серых глаз.

— Почему ты один?! — прошипел он, выделив каждое слово.

— Послушай, я устал. И очень зол. Давай оставим все расспросы на потом.

— Где твои напарницы?

Никак не уймётся!

— Умерли! — выкрикнул я и опалил мага гневным взглядом. Зверь во мне тут же выпустил когти. Эта тёмная тварюга уже пристрастилась к моей злости — привыкла к тому, что съехавший с катушек хозяин даёт ей волю побеспредельничать. Но только не в этот раз! Тихо! Место! Зверь недовольно заурчал и заснул.

— Тогда почему ты жив?

— А я знаю?!

Маг отпустил меня, затем удивлённо осмотрел. Убедившись, что узоры предназначения и кольцо гладиатора на месте, стянул с головы капюшон и устало провёл ладонью по лицу. По сравнению со стариком Даиром маг был молод. На вид я дал бы ему лет тридцать пять — сорок. Единственное, что выделялось в его облике, так это коротко стриженные седые волосы. В ухе красовалась простенькая золотая серьга в форме обычного кольца. На шее висело ожерелье с символом восьмиконечной звезды госпожи Таргин. Раньше это украшение носил Даир.

— Как тебя зовут? — спросил я.

Тот посмотрел на меня, как на пришибленного. Мол, тут вселенная перевернулась вверх тормашками — непонятный магический феномен в моём лице случился, а он именем интересуется. Но всё же ответил:

— Рихад.

— А Даир где?

— Старик… умер. Дней тридцать тому назад.

Подозрительно. Именно тогда я и повстречался с Нунарти.

— Ладно, следуй за мной. Госпожа желает тебя видеть.

* * *

— Ты вернулся… один, — стоявшая на балконе у балюстрады Таргин развернулась к гладиатору, стоило ему появиться перед ней.

Шаин опустился на колено и склонил голову.

— Да, моя госпожа.

— Поднимись, — Таргин сощурила глаза, пытаясь заглянуть ему в душу. Она не слышала его мыслей. Совсем. Он либо научился не думать, либо постепенно овладевает силой Вахираза.

Гладиатор выпрямился, посмотрел на неё измученными от терзавшего чувства вины глазами. Таргин внутренне вздрогнула, но удержала себя от желания подойти и обнять — ещё рано. Он должен всё вспомнить.

— Рассказывай. Что случилось?

— Песчаная буря раскидала нас. Я очнулся на окраине Пустоши. Как — не знаю. Что случилось с Алаей и Орилой, выжили ли они — тоже не знаю.

Плечи и голова гладиатора поникли.

Слова Шаина могли быть правдой. В Пустоши Демона в свое время, когда Вахираз схлестнулся с ядарами, скрутились в тугие узлы множество мощных заклинаний, которые и превратили некогда процветающие кварталы в чёрную пустыню. Так что нет ничего удивительного в том, что там до сих пор возникают магические аномалии.

Таргин подошла к Шаину, протянула руку, дважды в нерешительности останавливаясь, желая отдёрнуть, и всё же положила ладонь ему на голову. Гладиатор вздрогнул от подобной неожиданности, но остался стоять в прежней позе — её ладонь была тёплой. И это тепло успокаивало, разгоняло туман душевной боли.

— Хави, — прошептала Таргин.

Он поднял на неё взгляд.

— Я не понимаю, моя госпожа.

— Ничего, — она ласково улыбнулась. — Не обращай внимания. Ты устал. Тебе надо отдохнуть. Потому что впереди последнее испытание перед турниром.

— Как прикажешь, моя госпожа.

 

Эпилог

Второе испытание завершилось три дня назад. Если не считать Алаи и Орилы, в башню к указанному сроку не вернулось ещё двое. Теперь в команде Таргин было одиннадцать гладиаторов. К моей радости, Гехир вместе с напарником выжили. Ряды мёртвых пополнили другие — да собственно мне было плевать на них. Я даже их имён не знал.

Когда оставшиеся в живых гладиаторы собрались после испытания, чтобы обменяться впечатлениями и вспомнить погибших, я не стал к ним присоединяться, хоть они и упрашивали меня — Пустошь Демона всё же интересное место. Ещё интереснее было то, что я, невзирая ни на какие магические ограничения, остался в живых. А не присутствовал я на сходке из-за того, что не хотел рассказывать и слушать об Алае и Ориле так, будто они погибли. Только не для меня. Я обязательно их спасу — вырву из лап Владычицы проклятых душ!

Третье испытание началось через день после окончания второго. Копируя Даирову манеру говорить да двигаться, Рихад расхаживал перед строем гладиаторов и объяснял суть испытания.

В этот раз всё было проще. И сложнее. По времени столь жёстко нас более не ограничивали — вернуться в башню, дабы не умереть, теперь не являлось условием выживания. Нам всем предстояло найти себе учителей, которые подготовили бы нас к Турниру Пяти Башен. Рихад поставил единственное условие: будущий наставник должен быть одним из гладиаторов, участвовавших в ранее проводившихся турнирах. На всё про всё нам дали двести восемьдесят дней — как раз столько, сколько оставалось до начала нового турнира.

Я знал одного гладиатора, к тому же чемпиона прошлого турнира — Гасифа. Где он живёт, любезно указали стражники.

— Ну, стучи же, — произнёс Гехир, когда я замер в нерешительности перед дверью, сколоченной из толстых, обитых железом досок.

Я вздохнул и трижды стукнул в бронзовую колотушку. Через минуту с той стороны послышались шаги. Звякнула щеколда, и дверь отворилась в нашу сторону.

На пороге стояла женщина, державшая на руках маленькую девочку. Женщина была одета в традиционное дархасанское платье зелёного цвета, скрывавшее её тело от шеи до ступней. Волосы на голове были перевязаны пёстрым платком. Она оглядела нас придирчивым взглядом карих глаз.

— Что нужно почтенным гладиаторам?

— Мы хотим видеть Гасифа.

— Вы тоже хотите у него учиться? — женщина вздохнула. — Он уже отказал пятерым. Хотите попытаться?

— Да, — я кивнул.

— Что ж, проходите.

Мы с Гехиром переступили порог, оказавшись во дворе простенького одноэтажного дома. Двор, занимавший большую часть отведённой под жилище Гасифа земли, был чист и приятно ухожен. Дорожку, по обеим сторонам которой росли небольшие деревца, покрывал хрустящий под сапогами мелкий гравий.

— Вот так, Асим. Молодец. Нет, нет, выше клинок. Ровнее. Следи за центром тяжести!

Увлечённый занятиями с мальчиком — на вид лет десяти — Гасиф не сразу заметил нас, стоявших в отдалении и наблюдавших за тренировкой.

— Так, Асим. Иди в дом. Отдохни, — Гасиф покосился в нашу сторону.

— Пап, я ещё не устал, — мальчик взмахнул деревянным мечом.

— Иди, я сказал. Потом продолжим.

— Хорошо, — понурив голову, юный воин побрёл к дому.

— Так, так, — Гасиф упёр массивный кулак в бок. — Надо же. Сам герой Найвы пожаловал ко мне в гости. Чем могу помочь, Шаин? Прости, твоего друга ещё не знаю.

— Это Гехир. Тебя, Гасиф, он уже знает.

Чемпион турнира кивнул.

— Так зачем пожаловали?

— Хотим, чтобы ты взялся за наше обучение.

— Это хорошо, что хотите учиться. Только вот я никого не обучаю.

— Гасиф, прошу…

— Ты победил меня в честном поединке! Мне нечему тебя учить.

— Я уверен, что ты мне поддался. Не мог такой слабак, как я, так легко одолеть чемпиона турнира.

— Не мог, — Гасиф вновь кивнул. — Но это если б у меня был Сарис — мой двуручный меч. Но… его не было, так что ты победил. Поэтому забирай своего дружка и проваливайте. Я буду обучать только девчонку с огненным мечом, которая была с тобой.

Я вздрогнул.

— Алая…

— Да, именно её.

— Гасиф, ты не сможешь её обучить. Алая в плену, — Гехиру я уже раскрыл свою тайну, так что мог свободно говорить в его присутствии. До сих пор он был единственным, кому я доверился.

"Продолжай", - говорил мне взгляд Гасифа.

— Тогда Алая пришла мне на помощь, — а вот о любви к ней я лучше промолчу. Гехир знает — этого достаточно. — Я не могу бросить её и оставить в плену. Но и вытащить, если останусь слаб, не смогу.

— Всё так серьёзно? — он потёр щетинистый подбородок.

— Гораздо серьёзнее.

— То есть вы пришли ко мне не ради турнира?

— Да, — мы одновременно кивнули.

Некоторое время он разглядывал нас, о чём-то думая.

— Хорошо. Я буду вас обучать, но с одним условием.

Мы молчали, ожидая продолжения.

— Вы безоговорочно будете делать всё, что я вам скажу.

Мы с Гехиром переглянулись. По его глазам я понял, он не собирается отступать.

— Хорошо, мы согласны.

— Тогда добро пожаловать, ученики.

30-е апреля 2017-го года.

Конец первой книги

 

Глоссарий

А

Адап — персонаж шумерской легенды об Энки и Адапе.

Алая — иномирянка, воительница, гладиатор. Принадлежит расе называемой "Амари".

Ану — верховное божество, создатель Вселенной.

Аргал — один из пяти ядаров. Хозяин северной башни Дархасана.

Ахъяс — дурман-трава.

В

Вахираз — один из старших демонов, именуемых в народе "Шеду". Главный враг Дархасана. Альтер-эго Шаина.

Викар/викара — демон/демоница.

Г

Гасиф — стражник, гладиатор, победитель прошлого Турнира Пяти Башен.

Ганзир — демон, крылатая змея.

Гарсахт — стратегическая игра магического типа, отдалённо похожая на шахматы.

Гехир — иномирянин, убийца, гладиатор.

Гилар — или сокращённо "гил". Серебряная монета.

Гимрал — шестиугольный гладиаторский жетон. Используется для улучшения навыков предназначения.

Д

Даир — он же Джахангир. Некромант, помощник Таргин. Вербовщик гладиаторов из иных миров.

Дархасан — Город Тысячи Граней, как его величают местные из-за его невероятных размеров и многогранности.

Дзварг — принадлежит к расе квергов. Управляет гладиаторской лавкой в башне Таргин.

Джадугяры — один из дархасанских магических орденов.

И

Изнанка эфира — пространство, из которого демоны и некроманты черпают силу.

Ильрах — один из старших иерархов ордена джадугяров.

Итрал — круглый гладиаторский жетон. Используется для покупки всевозможной экипировки.

К

Карган — воплощённый в птицу света ангел. Жители Дархасана так же именуют их "Светлыми защитниками".

Кверг — гуманоидная раса, проживающая в Дархасане. Отличается от людей низким ростом и густым мехом, покрывающим всё их тело.

Киашталь — наркотическая трава, дым которой усиливает сексуальное желание.

Л

Ламия — демон, змеедева.

М

Мардук — шумерское божество. По легенде Мардук убил Тиамат и из её тела сотворил Вселенную. В романе данная легенда, лежащая в основе сюжета, представлена в вольной авторской интерпретации.

Мерварх — гигантский ящер, используемый в подземном Дархасане в качестве грузового транспорта.

Мисан — или сокращённо "мис". Медная монета.

Миргины — название расы разумных лисиц, так же обладающих ловкостью белок. Живут исключительно в лесах, расположенных на территории Дархасана. В городе встречаются редко.

Мудзу — демон, призванный Ильрахом для уничтожения Шаина.

Н

Натис — мятный чай.

Найрин — карган, ангел. Привязана к Шаину.

Ниргун — гигантский питон, питомец Нунарти.

Нунарти — владычица проклятых душ, одна из семи голов гидры Тиамат.

О

Орила — иномирянка, гладиатор, убийца.

С

Садара — викара, ламия. Привязана к Шаину.

Т

Танал — или сокращённо "тан". Золотая монета.

Таргин Сайдаран — ядар. Хозяйка юго-западной башни Дархасана.

Тиамат — семиглавая гидра, божество Хаоса. Главный враг Мардука.

Трагуг — гигантский муравей, быстрый, выносливый, обладает зачатками разума. В Дархасане трагугов приспособили под разные нужды. Трагуги считаются лучшими ездовыми животными.

Трагура — королева трагугов. Разумна. Способна видеть и слышать мир через своих детей. Через них же может общаться с другими, так как сама почти никогда не покидает гнездо-муравейник.

Ф

Фахиса — викара, вампир-суккуб. Прислуживает Нунарти.

Х

Ханир/ханира — ангел/ангелица.

Ш

Шаин Закиров — землянин, гладиатор. Главный герой романа.

Шеду — старший демон. По силе сравним с ядаром.

Э

Энки — шумерское божество. По легенде — отец Мардука.

Эфир — пространство, из которого ангелы и маги черпают силу.

Я

Ядар — высший волшебник. Ядары в Дархасане олицетворяют высшую власть.