На следующий день начались восстановительные работы в Марите. В основном, на них оказались выжившие солдаты бывшей калданской армии, как основные виновники погрома и пожаров в поселении. Но и остальные не захотели оставлять их в этом одних, чтобы те не чувствовали себя наказанными. Всё-таки, они более не враги. Принцесса не стала сопротивляться этому, позволив людям самим решать помогать виновникам своих бед или нет. Люди радовались, хоть и понимали, что получили очередную отсрочку перед следующей битвой. Большая часть подмоги, пришедшей из Зараса, вернулась назад в своё королевство. А Кайджен с «драконами» решили остаться. Когда нам удалось найти время для разговора, то я тут же спросил его о том, как это они умудрились прийти на выручку вовремя, пройдя большое расстояние: — Ведь, на сколько я помню, люди ещё не вспомнили, как создавать порталы мгновенного перехода, — произнёс я и усмехнулся. А Мидар, мой друг, всё равно бы не успел предупредить его величество Айдина.

— Это все Дэнджен с королевским указом, который ты ему дал и который он использовал везде, где только можно. Сначала к его величеству наведался, всё рассказал, потом с новым указом, который он мне передал, направился к нам. А я уже снялся с места и прихватил с собой приграничные с Эриосом гарнизоны. К тому же, — тут Кайджен хитро подмигнул мне, — должен ведь кто-то спасти великого героя Дэриона.

Вот значит как. Молодец Дэнджен. Не подвёл, напарник, и сделал гораздо больше, чем я рассчитывал. Ведь не просил, чтобы он пошёл в гости к его величеству. Но и королю большая благодарность за понимание и помощь. Сразу чувствуется — свой человек, пусть и высокородный благородных кровей.

Что же касается жнецов смерти…

— Ну и что прикажете с вами делать? — спросила Зи, когда перед ней выстроили в ряд и поставили на колени семерых мужчин в чёрных балахонах, капюшоны которых были сорваны с их голов.

Ответом ей было молчание. Они, потупив взгляд, ждали своего приговора.

— Что же вы молчите? Превращать людей в ходячих мертвяков, убивать и разрушать вы горазды, а как ответ держать за содеянное, так и слова сказать не можете? Может последуете примеру Тармина? Убьёте себя и превратитесь в чудовищ?

Пленники невольно вздрогнули от этих слов. Один из них, мужчина, на вид которому было лет сорок, с наголо бритой головой, с небольшой чёрного цвета бородой и тонкими усами на лице, поднял взгляд и посмотрел на Зирани пустыми глазами.

— Нам нечего сказать. Вы вольны поступать с нами, как вам заблагорассудится, — произнёс он. — А на счёт самоубийства и превращения в чудовище, без специального ритуального кинжала, зачарованного магией хаоса — это невозможно. Такой был только один — у мастера Тармина.

— Вам безразлично, даже если я прикажу вас казнить? Или решу сделать это сама, лично, прямо здесь и сейчас? — спросила Зирани и быстрым движением достала из-за спины меч.

На короткий миг на лице говорившего жнеца отобразилась тень страха, но в следующее мгновение он вновь выглядел спокойно: — Да, если вы так решите. Победителю достаётся всё.

— Ничтожные фанатики, — бросила Зи и замахнулась мечом. Но в последний момент я остановил её, придержав её за запястье.

— Не стоит, ваше высочество. Мы не убиваем пленных.

Генерал Ондо хотел было вмешаться, дёрнувшись вперёд, мол, как смеет хранитель огня мешать принцессе, но Зи таким холодным взглядом посмотрела на него, что тот отказался от прежней затеи.

— Прошу прощения, ваше высочество, — заговорил генерал, прокашлявшись, — но может не стоит делать всё, что говорит вам этот хранитель огня?

— Его зовут Райсэн, — процедила сквозь зубы Зи. — Что мне стоит, а чего не стоит — решать мне. И это единственный во всём Эриосе человек, которому я позволю помешать мне сделать что-либо. Вам понятно, господин генерал?

Генерал сделал учтивый поклон: — Да, ваше высочество.

— И что же с ними делать, Райсэн? — спросила Зи, потеряв интерес к генералу.

— Отпустить, — произнёс я и весело улыбнулся.

— Что?! — возвысил голос генерал, потом, опомнившись и взяв себя в руки, заговорил уже спокойно. — Но почему?

— Всё просто, господин генерал, — ответил я. — Мы герои Ардана. Понимаю, это звучит немного наивно, но так оно и есть. Мы поступаем в соответствии с этим: врагов уничтожаем, своих защищаем, пленников не пытаем и не убиваем. Или вы предлагаете нам уподобиться Калдану?

— Но разве вы не понимаете, что, отпустив их, вы подвергаете опасности простых людей? — не унимался генерал. — Они продолжат делать то, что делали раньше!

— Может и продолжат, а может и нет, — ответил я и, пожав плечами, улыбнулся. Потом повернулся к пленникам: — Вам вновь даётся шанс: жить, как чудовища в облике людей или вспомнить, что вы на самом деле люди. Но вы вольны поступать так, как вы сочтёте нужным или правильным. Если вы решите вернуться к вашему повелителю, которому вы преданы всем сердцем, душой и разумом — ваше право. Однако помните, настанет и его черёд стоять перед нами на коленях. Это я вам обещаю. Ибо не позволю дорвавшемуся до власти чудовищу, превратить наш мир в развалины. Так что подумайте, прежде чем сделаете выбор. Чтобы не пришлось жалеть потом о принятом решении.

А вот, с перешедшим на нашу сторону, магами и магистром Мириолом мы быстро нашли общий язык. Теперь на нашей стороне, кроме нас, было ещё двенадцать магов. Троих, как выяснилось, они потеряли ещё во время первой нашей с Зи атаки. Ещё пятеро погибли в последней схватке. Двенадцать магов, конечно же, не очень уж и сильное приобретение, но для такого посления, как Марит — очень ценное. Хотя, я зазнаюсь. Четыре месяца назад я, как маг, был пустым местом. А возле этих мастеров, постигавших науку и магию долгие годы, смотрелся бы жалкой букашкой.

Мириол — пожилой мужчина, которому было уже пятьдесят три года — часто разговаривал со мной о магии. Всё, что он увидел на поле боя, его потрясло до глубины души. Ещё сильнее он поразился, когда узнал, что мы с принцессой не ограничены риесами, когда используем магию.

— Но как?! — воскликнул он, когда мы сидели на скамье под навесом дома старосты и попивали душистый тиас. — Я столько лет потратил на медитации, дабы достичь высокого мастерства в концентрации внимания, и никогда не слышал, чтобы столь мощную магию можно было бы создавать, игнорируя риесы!

— Для этого вам придётся подняться на первую ступень силы, — ответил я и улыбнулся. Вообще, было странно для меня, что мне молодому и простому хранителю огня приходится что-то разъяснять умудрённому годами и опытом человеку, посвятившему себя изучению искусству магии всю жизнь. — Но я сомневаюсь, что для людей сейчас это возможно сделать в короткие сроки. Всего ступеней пять. А концентрация и риесы — то, что предшествует первой ступени.

— Но вы же способны это делать! — не унимался магистр. — И на какой вы сейчас ступени?

— Я и принцесса — на третьей. Дэнджен, когда покидал нас — был на второй. Возможно, что он уже тоже на третьей.

Мириол закатил глаза от осознания огромной пропасти между нами. Он не мог представить себе наших возможностей: — Я всё равно не понимаю. Вы ведь тоже люди. Но вас эти ограничения почему-то не касаются.

Я вспомнил слова достопочтенного верховного магистра Элиара Аламера о кровных узах. А ведь старик оказался прав. После того, что я вспомнил и почувствовал, когда пробуждал в себе вирадис стихии не оставляло никаких сомнений: — Всё дело в кровных узах, уважаемый Мириол. Скорее всего, среди далёких предков Дэнджена и принцессы Зирани были кадирры, и в их жилах течёт дарканская кровь, дарующая способность использовать магию тьмы и обходить ограничения риесов. Но тут опять есть сложности. Дело в том, что каждый из восьмерых в нашем небольшом отряде героев должен пройти инициацию магией тьмы, чтобы кровь древних предков пробудилась и открыла дверь к первой ступени силы. Но я сужу пока только по двум случаям: Дэнджен, как и её высочество, был иницирован магией тьмы, но сам при этом не способен управлять тьмою — только стихией огня, в отличие от принцессы, которой доступна и стихия ветра, и магия тьмы. Но Дэнджен способен создавать очень мощные огненные атаки, а магия её высочества становится смертельно опасной только в комбинации магии тьмы и стихии ветра. Что же касается меня, — я улыбнулся, — меня вообще никто не иницировал. Я с самого рождения был на первой ступени силы, просто до поры до времени, ради моей безопасности, мои магические способности были запечатаны. Так что не удивлюсь, если среди моих далёких предков были кадирры и галламиры, ибо по другому я не могу объяснить, каким образом я способен управлять и стихией огня, и магией тьмы, и света. Относительно же своей способности использовать магию хаоса, я вообще ничего не понимаю.

— У вас, молодой человек, и имя соответствующее, — заметил магистр.

В ответ я только улыбнулся.

— То есть, если среди моих предков были кадирры или галламиры, — начал рассуждать Мириол, — то и меня можно иницировать на первую ступень?

— Теоретически это вполне вероятно, — согласился я, — но мне сообщили только имена семерых, которым суждено вступить в наш отряд. Да и честно говоря, уважаемый магистр, я бы почувствовал вас, как я чувствую её высочество и Дэнджена, если бы в отношении вас всё было б действительно так.

— А на практике проверить нельзя?

— Можно. Только если в вас не течёт кровь кадирров или галламиров, то магия тьмы вас просто убьёт, а магия света в лучшем случае либо исцелит от каких-нибудь болезней, если они есть, либо, в худшем случае, покалечит. Удар луча света подобен удару тяжёлого осадного тарана, или копья, пущенного из балисты.

— М-да. Действительно, лучше не рисковать, — произнёс Мириол, сделав глоток тиаса из деревянной кружки. — Но всё равно. Эти знания бесценны, и когда-нибудь люди смогут найти им применение.

— Да, — я согласно кивнул. — Как только мы сможем устранить последствия наложенного на человечство искажения, созданного Великим Хаосом.

А потом, спустя пять дней, вернулся Дэнджен вместе с новым воином нашего отряда по имени Трено Ганир, который оказался одним из моих братьев — монахом хранителем воздуха. Трено был моложе меня на один год, был одет также, как и все монахи хранители, в лёгкие не стесняющие движения одежды из мягкой кожи. Правда цвет был другой — светло-бирюзовый — соответствующий стихие воздуха. Глаза были серо-стального цвета, а волосы — пепельного, слева были коротко, почти на голо выбриты, а справа — длинные, заплетённые в несколько толстых кос и повязанные кожанными ремешками. Традиционно, как для всех хранителей, на его левой щеке красовалась татуировка символа стихии воздуха. Трено был северянином — жителем Зиала — королевство, в котором, по словам Дэнджена, преобладала горная лесистая местность, большую часть времени в году покрытой снегами. Но, в отличие от многих грубых и простоватых зиальцев, опять же со слов Дэнжена, Трено был хранителем воздуха, воспитывался соответственно, поэтому держался скромно и сдержанно. А вот ростом наш новый друг был выше каждого из нас на голову.

Я заключил напарника в крепкие дружеские объятия: — Спасибо, Дэнджен. Ты нам очень помог.

— Да всегда пожалуйста. Я тоже рад тебя видеть, напраник, — ответил он, похлопав меня по спине. — Привет, Зи… Ой, то есть я хотел сказать, ваше высочество, — спохватился Дэнджен, вспомнив, что вокруг нас люди. — Прекрасно выглядите.

Зирани в ответ смолчала и недовольно поморщилась. Но принцесса была открыта для меня. Я чувствовал, что и она рада возвращению друга, пусть с ним и провела гораздо меньше времени, чем со мной.

— Ну а это Трено, — представил нового воина отряда Дэнджен. — Хранитель воздуха из Зиала.

— Я рад встрече с вами, — сдержанно начал Трено и поклонился. — Дэнджен много о вас рассказывал в пути, и для меня большая честь вступить в отряд великих воинов.

— И что же он тебе такого успел рассказать? — поинтересовался я.

— Ну много всего, — замялся тот, а потом весело улыбнувшись, произнёс. — Про одного болвана, который часто совершает ошибки, но постоянно выкручивается из любой безвыходной ситуации из-за неимоверного везения и невероятных способностей.

Дэнджен так и остался стоять с открытым ртом. А мы с Зирани, не выдержав, рассмеялись.

— Ну и гад ты, Трено, — наконец, нашёлся что сказать Дэнджен.

Затем и они присоединились к нашему смеху. Эх, с нами только Талгаса не хватало с его громогласным и издевательским хохотом.

До полудня Дэнджен пробыл с братом, а потом, на сколько я мог догадываться по ощущениям, отправился к Нори. А молодец ведь. Тоже научился закрываться, пусть и не так хорошо, как Зи. Трено большую часть времени был с нами, знакомился со всеми и почти всё время благодушно улыбался. А вечером весь Марит веселился и праздновал. После того, как все погибшие были преданы погребальному костру, надо было отметить эту значимую победу для Марита.

На следующий день, с первыми лучами светил, мы решили провести инициацию Трено. Ни к чему откладывать это дело. Магистр Мириол с магами навязались к нам в попутчики, узнав, для чего мы вчетвером собираемся выйти за пределы поселения. Не смотря на все мои попытки отговорить их от этой затеи, они отказались меня слушать и настояли на своём присутствии во время инициации. Но это означало подвергать их жизни большой опасности. Мы не знали, с чем нам придётся столкнуться в грядущей схватке с новым дарканом. Но магистр оказался упрям и непреклонен.

Мы вышли далеко за пределы Марита в степь — на место нашей прошлой битвы с Тармином, превратившегося в разрушителя. Следы магических взрывов во многих местах свидетельствовали о недавнем сражении. Пока мы шли, маги молчали и хмурились, вспоминая события произошедшие в этом месте, а Зирани во всех подробностях рассказывала Дэнджену и Трено всё, что здесь произошло.

— Ты ведь ещё не перешёл на третью ступень силы, Дэнджен? — поинтересовалась Зирани.

— Пока нет, — с сожалением в голосе ответил напарник. — Но в дороге я усердно тренировался. Чувствовал, как вас Талгас гоняет и старался в свободное время посвещать себя тренировкам. Правда, не изводил себя так, как он вас. Иначе не знаю, когда бы я добрался до Зиала.

— Кстати, почему я так и не встретил Талгаса? — поинтересовался Трено. — Дэнджен и про него восхищённо рассказывал.

— Он покинул нас, — ответил я. — Обещал, что вернётся, но когда — не известно.

— Понятно.

— Что ж, тут и проведём инициацию, — произнёс я, когда мы добрались до выжженого на земле круга — место, где во мне пробудился вирадис стихии. Я достал из-за пояса короткую косу и показал пальцем на её набалдашник: — Это райдиан. Тебе знаком такой кристалл, Трено?

Тот с интересом посмотрел на камень, потом коротко ответил: — Нет. Впервые вижу.

— Тогда, может быть, тебе досталось от предков, или родителей, или родственников какая-нибудь семейная реликвия, которая представляет для тебя особую важность?

Трено без слов снял с руки правую перчатку и показал надетое на указательный палец кольцо. Великий Свет! Мне только и оставалось, что мысленно восклицать. В оправе кольца красовался небольшой кристалл сэндира. И тут я вспомнил о таком же, но гораздо больших размеров, камне покоившимся в моём кошеле, который когда-то дал мне Талгас. Надо же. Вроде наш бой с прихвостнями Калдана в подземной пещере на территории Зараса был относительно недавно, а казалось, что прошёл год, если не больше.

Я открыл кошель и высыпал на ладонь его содержимое: несколько золотых и серебряных монет, а так же тот самый кристалл сэндира, который сейчас переливался разными цветами и блестел в лучах двух светил.

— Держи, — я протянул Трено кристалл, который тот бережно взял в обе руки. — Может он усилит твою инициацию? Очень сильный целитель в отряде пригодился бы, если вдруг у тебя проснётся дар управления магией света. А теперь, всем отойти как можно дальше, — посоветовал я, помятуя об инициации Зи и Дэнджена.

Как только все оказались на безопасном расстоянии, я встал в боевую стойку, загрыл глаза и сконцентрировался, чтобы собрать как можно больше энергии магии света. Сияние Хелата и Садата в этом мне помогало. Я буквально кожей чувствовал, как свет двух солнц поглощается и впитывается в мою ауру. Открыв глаза, я выкрикнул: — Сэн! — высвобождая магию света.

Белый ослепительный луч протянулся от меня к Трено и ударил в цель. Хранитель воздуха стоял, не шевелясь. Его тело покрывал световой кокон, поглощающий энергию луча, а над нашими головами в чистом небе из ниоткуда стали сгущаться чёрные тучи, вращающиеся прямо над Трено.

Световой кокон вспыхнул и в него из центра вихря из туч ударила молния, прочертив в небе сияющую ветвящуюся линию. Раздался грохот раскатов грома, потом кокон сверкнул ещё раз, и вновь ударила молния. С каждым мгновением вспышки с последующими ударами молний учащались, пока не превратились в сплошное сияние и нерерывный гремящий гул.

— Всемогущие боги! — воскликнул магистр Мириол, стоявший недалеко от меня, прикрывая глаза от яркого сияния.

Свет пульсировал, словно сердце неведомого мне живого существа. Такой яркой инициации не было ещё ни у кого! Дэнджен с Зирани мысленно со мной согласились. В случае с принцессой всё было просто, эффективно и смертоносно, с Дэндженом — много высбождаемой разрушительной силы. Пульсация стала медленно ослабевать, потом и вовсе исчезла. Яркий свет потух, тучи над головами развеялись, словно и не было их некоторое время назад. Трено по прежнему стоял на своём месте и не шевелился. Мы поспешили к нему, и я заметил, как в его взгляде всё ещё пульсировал тот самый свет, который так же постепенно исчезал. Когда его сияние сошло на нет, цвет глаз Трено оказался изменён на светло-голубой с серебряным отливом.

Он молчал и ничего не говорил, взгляд его был пуст и смотрел сквозь нас, словно Трено забыл всё. Но потом мне пришлось отвлечься от всего этого, так как воздух вокруг нас загудел и задрожал.

— Будте готовы. Сейчас откроется портал, — произнёс я больше для магов, так как друзья уже имели горкий опыт последствий открытия порталов в иные миры. — Нам повезёт, если мы легко отделаемся.

Пространство перед нами исказилось и разорвалось, открывая… Странный какой-то портал. Раньше это были чёрные провалы, по форме напоминающие разорванную ткань, а теперь правильной формы овал высотой в два человеческих роста, сияющий изнутри мягким светом. Потом из него в наш мир шагнуло существо: с виду мужчина, высокий — почти полтора человеческого роста, там где сияющие, почти зеркальные, доспехи не закрывали тело, а именно на руках и ногах — был виден рельеф гибких и вытянутых мышц; длинные серебристые волосы, которые волнообразно двигались сами по себе в разные стороны, обрамляли слегка вытянутое лицо, а главное — глаза были чистейшего белого цвета с небольшими кружками сияющих зрачков. Все тело существа было окутано слабым орелом света.

Я вздрогнул. Без сомнений — это анарен. Я ожидал даркана, готовился к предстоящей битве, а к нам явилось существо света прямо из Эвеонера! Не зная, как поступить в этой ситуации, я решил пока ничего не предпринимать. Мои спутники были удивлены не меньше моего: ведь они прочли мои мысли и знали, кто перед нами. А вот маги были оказались в полной растеряны.

— Ничего лишнего не предпринимать, — посоветовал я магистру. — Это не враг.

Анарен оглядел всех присутствующих проницательным взглядом, словно всматривался в суть каждого из нас, потом он уставился на Трено, и существо сделало шаг вперёд. Затем, из всё ещё не закрывшегося портала, вышло ещё двое: одна из них — на вид женщина, чуть ниже ростом, чем первый гость и тоже анарен, второй — явно человек, несмотря, что ростом превосходил обычного арданца. Вокруг него также сиял слабый световой ореол, а глаза — у меня перехватило дух… Золотые глаза — точно такие же, как у моего отца!

Портал за ними захлопнулся, и гости из Эвеонера двинулись к нам. А я с замиранием сердца смотрел на златоглазого мужчину, пытаясь поймать его взгляд, но он тоже, как и анарены — смотрел на Трено. Они остановились в двух шагах от нас, и идущий впереди анарен заговорил:

— Давно мы не созерцали столь сильного всплеска магии света в мире людей, — его голос был глубоким, густым и одновременно звучал, как звон колокола.

Мы не знали что сказать, а Трено всё никак не реагировал. Стоял и смотрел в пустоту немигающим взглядом. Анарен медленно взмахнул рукой, словно прогоняя наваждение, и Трено очнулся. Его как-будто подкосило, и он, не удержавшись, упал на колено. Мы с Дэндженом поспешили ему на помощь, поддержав за руки, и помогли ему подняться.

— Это естественно, после инициации светом ощутить слабость в теле, дитя Вардина, — продолжил говорить анарен, явно обращаясь к Трено.

— Кто вы? — наконец задала главный вопрос Зи. Хотя я чувствовал, что её интересовали имена, а не происхождение.

— Я - Иртамиен — Первый Меч пресветлого императора Сэн-Диармина и повелителя всех анаренов и галламиров. Справа от меня, — женщина анарен слегка кивнула, — Аштариен — моя телохранительница. Слева, — такой же кивок от златоглазого, — галламир Вардин — также мой телохранитель и твой предок в десятом поколении, дитя, прошедшее инициацию.

— Мой предок? — неуверенно произнёс Трено.

Вардин кивнул, улыбнулся и, подойдя к хранителю воздуха, тепло обнял его.

— Да, дитя. Я тот, кто когда-то дал начало твоему роду в Зиале. Не думал, что спустя столько времени, в мире людей пробудится сила света в одном из моих потомков.

— Хочешь ли ты уйти с нами в Эвеонер — в мир света? — спросил Иртамиен.

— Что?! — от неожиданности воскликнул Дэнджен, собираясь пуститься в длинную речь, которая нашим гостям, скорее всего, не понравилась бы, но я остановил его, просто вскинув руку и мысленно дав понять, что всё в порядке, не надо лезть куда не следует. Пусть Трено сам решает.

— Я не знаю, — неуверенно ответил Трено. — Ведь то, что я здесь и пробуждение силы во мне — имеют совсем другие причины.

Вардин ласково улыбнулся в ответ, промолчав, потом отступил назад и вернулся на своё место слева от анарена.

— Это твой выбор, — произнёс Иртамиен. — Ты не связан клятвой долга пресветлому императору, поэтому волен остаться.

— Но смогу ли я потом к вам присоединиться? — поинтересовался Трено.

Анарен покачал головой в знак отказа: — Нет, дитя, такой выбор даётся один раз. Мы обратили на тебя внимание, ибо ты пробудил в себе силу света. Мы не можем рисковать. Наши тёмные братья и сёстры из Райнора уже поплатились за свою ошибку, позволив Хаосу поработить их. Таких ошибок мы себе позволить не можем. Эвеонер полностью закрыт для тех, в ком нет силы света. Но если ты отказываешься сейчас, то отказываешься навсегда. Таковы наши законы.

Вновь открылся овальный провал портала, и гости развернулись, чтобы уйти, но тут я уже стерпеть не смог.

— Подождите! — окрикнул я.

Иртамиен развернулся и посмотрел на меня холодным взглядом: — Тебе что-то нужно, дитя Грайда?

Я осёкся, забыв на мгновение, что хотел сказать. Дитя Грайда? Они знают моего отца?

— Почему вы меня так назвали? — неуверенно спросил я.

— Потому что ты — дитя Грайда.

— Галламира?

— Да. Его потомок в первом поколении. Ты — сын галламира.

Вот это новость! Я ожидал, что галламиром будет мой далёкий предок, а оказалось…

— Но… Почему отец не явился ко мне? Могу я отправиться с вами, чтобы увидеть его?

— Нет. Ты несёшь в себе магию хаоса и тебе запрещено появляться в нашем мире. Что же касается твоего отца — его нет в Эвеонере. Ты найдёшь его в мире людей. Где именно, мы и сами не знаем, но хотели бы выяснить! — холодно ответил анарен.

— Почему его нет в вашем мире? — удивился я.

— Он отступник. Покинул Эвеонер без разрешения, нарушил приказ самого пресветлого императора! — его голос прозвучал, как раскат грома.

— Хорошо. Я найду его сам и всё выясню. Но… Всё же… Может вы смогли бы нам помочь в грядущей битве против дарканов? Или вообще, помочь хоть чем-нибудь — не обязательно военной поддержкой.

— Когда-то давно мы вместе с дарканами помогли вам справиться с силами Хаоса, но вы оказались слабы и это привело вас к упадку. Кроме того, мы не станем воевать против тех, кого считаем своими братьями и сёстрами, — произнёс Иртамиен, отрицательно покачав головой. — Даже не смотря на то, что дарканы поражены хаосом.

— А если они нападут на вас? — не унимался я.

— Эвеонер защищён от любого нападения, — терпеливо возразил анарен, не смотря на то, что сейчас я для них был явной помехой, мешающей вернуться домой. — Что же касается хоть какой-либо помощи, то поищи её здесь — в мире людей. В вашем мире и без нас есть могущественные существа, поддержкой которых вы сможете заручиться. Надо только их найти.

Иртамиен резко развернулся, давая понять, что разговор окончен и двинулся со своей свитой в сторону портала, но я решил: если наглеть, то по полной. Другого шанса может и не представится.

— Даже Великий Свет — Владыка Сэнасер помог мне в битве против рокана, а вы…

Иртамиен замер: — Не испытывай моё терпение, дитя отступника. Не смей произносить имя владыки.

Вот так. Уже дитя отступника, а не дитя Грайда. Но я пропустил предупреждение мимо ушей:

— Владыка Сэнасер помог по настоящему, а вы говорите какими-то намёками и загадками.

— Ахарас! (примечание автора: переводится с языка анаренов, как «Замолчи!») Аштариен!

Анаренша неожиданно взвила в воздух по напровлению ко мне. Не успел я опомнится, как на меня обрушился огромный меч, сияющий ярким светом.

— Райсэн! — отчаяно вскрикнула Зирани, кинувшись ко мне на крыльях ветра, чтобы прикрыть от чудовищного удара, и это всё, что я успел в этот момент осознать.

Раздался световой взрыв. Мощной ударной волной всех моих спутников отбросило шагов на двадцать. Свет растворился и исчез. Я стоял на одном колене, прижатый к земле ударом светового меча, который давил на мою левую руку, покрытой сталью доспеха Хаоса, коей я инстинктивно блокировал удар. Рядом со мной, также коленопреклонно стояла Зи, выставив вперёд Норен и держа его двумя руками, который также блокировал удар. Аштариен стояла ровно и смотрела на нас сверху вниз, держа огромный меч одной рукой.

— Интересно, — пропела анаренша и улыбнулась. — Мне их добить, мастер?

— Довольно, — произнёс Иртамиен. — Мы уходим.

— Как жаль. А я думала будет настоящая битва, — Аштариен вновь улыбнулась и подмигнула нам с Зирани. — До встречи, дитя Грайда.

Она легко подняла меч, словно тот ничего не весил. Оружие растворилось в воздухе также неожиданно, как и появился из ниоткуда. Потом наши гости по одному исчезли в провале портала.

— Неисправимый болван, — произнесла Зирани и, наконец, опустила меч.

— Какой есть, — ответил я и улыбнулся.

— Не смей так больше делать! — вскрикнула она, и в её глазах появились искорки слезинок.

— Постараюсь, родная, но не обещаю, — произнёс я, продолжая радостно зубоскалить.

Она резко вытерла глаза рукавом и произнесла: — Дурак!

Когда все пришли в себя после атаки анаренши и вновь собрались вместе, Дэнджен недовольно проворчал: — Не думал, что анарены окажутся такими заносчивыми и высокомерными.

За что тут же получил от Зирани удар локтём в бок.

— Вы чего это, ваше высочество? — обиделся напарник.

— Ты бы следил за словами. Всё-таки о родственниках нашего Трено говоришь, — заявила Зи.

— Да всё в порядке, — ответил зиалец и махнул рукой.

— Видите, ваше высочество? Он не в обиде. Друг всегда всё понимает.

— Вообще, за время своего отсутствия ты стал каким-то ворчливым, — произнесла Зи, и мы вчетвером дружно рассмеялись.

* * *

— Иртамиен совсем не изменился, — произнёс Талгас, стоя за завесой тьмы, скрестив толстые брёвна рук на могучей груди и улыбаясь четвёрке смеющихся героев, которые не могли его ни увидеть, ни почувствовать. Хотя, Райсэн может быть и смог ощутить его присутствие, если бы больше отводил времени постижению магии тьмы. Но главным оружием его ученика оказалась всё-таки магия хаоса.

— Всё также высокомерен старый анарен, — проговорил свои мысли вслух даркан и вздохнул, вспоминая о чём-то своём. — Ты не жалеешь о своём выборе?

— Нет, — ответила Адари, материализовавшись из тумана рядом с ним.

Талгас усмехнулся: — Жестоко по отношению к нему.

— Ты решил его пожалеть?

— Хорошего же ты мнения обо мне, Адари. После того, как твой разум поразил хаос, ты, похоже, перестала различать, серьёзно я говорю или издеваюсь.

— Возможно, — тихо ответила жрица кадирров.

— Только я всё никак не пойму, зачем ты на это пошла?

— Я не могла позволить себе считать Райсэна более важным, чем Галфал. Ты знаешь, почему это могло бы произойти.

Талгас знал. Когда-то давно анарены и дарканы пытались сливаться друг с другом в любовном танце, дабы дать потомство, способное управлять магией света и тьмы. Такая связь между сущностями света и тьмы приносила им неописуемые наслаждения, которые ни в какое сравнение не шли от связи света со светом или тьмы с тьмою. Влюблённые друг в друга в паре — анарен и даркан — теряли самодостаточность, становясь зависимыми друг от друга, более не способные получать удовольствие от близости с сородичем своей расы. Но за удовольствие влюблённым пришлось заплатить жестокую цену — все их дети рождались мёртвыми. Тогда то и решили наложить строжайший запрет на подобные связи между дарканами и анаренами. А на половую близость с людьми запрет не распространялся. Ибо удовольствия от такой связи дарканы и анарены получали гораздо меньше, не рискуя стать зависимыми. Да и, боясь вновь увидеть мёртвоё потомство, женщины среди дарканов и анаренов отказались вступать в связь с человеческими мужчинами. Поэтому в таких связях участвовали исключительно дарканы и анарены мужского пола. Так в мире людей родились полукровки — галламиры и кадирры. Адари просто боялась, что познав такую связь с Райсэном, она перестанет быть самодостаточной. Её тьма откликнулась бы на его свет, и она оказалась бы неразрывно связанной с ним. А в этом случае, она с лёгкостью пожертвовала бы Галфалом ради своего счастья. А она не могла так поступить с братом. Чего-чего, а предательским настроем Адари никогда не страдала. Талгас знал это наверняка. А теперь свет Райсэна принадлежит тьме принцессы Зирани, и именно им досталось неописуемое блаженство единения света и тьмы. Что ж, может это и к лучшему. По крайней мере, эти двое будут защищать друг друга, не смотря ни на что.

— А теперь, когда мой брат свободен, я тоже освободилась, — продолжила Адари.

Талгас скрипнул зубами от злости. Освободилась! Дура! Скорее добровольно посадила себя на цепь.

— И ты больше не хочешь, чтобы Райнор стал прежним?

— Я не вижу в этом более смысла, — ответила Адари безразличным тоном. — Всё, что мне теперь нужно, это подчиняться моей королеве и воле Великого Хаоса.

— Говорить с тобой об этом теперь бесполезно.

— Почему же? Если Райсэн действительно великий воин и герой, коим его считала прежняя я, то он сможет возродить Райнор. Всё дело в том, что для меня более не имеет значения, сможет он это сделать или не сможет. Меня беспокоит другое.

— И что же? — хмыкнул даркан.

— Он слишком рано узнал правду о своём отце. Как бы это не помешало нашим планам в будущем.

— Вашим планам! Не моим! — вскипел Талгас. — Меня в ваши игры не впутывайте!

— Ты уже впутан, Талгас. И впутан очень искуссно и красиво… Но если это тебя раздражает, ты всегда можешь перейти на сторону Хаоса. После этого тебя более не будут беспокоить планы нашей королевы.

* * *

Осень полностью вступила в свои права, окрасив листья деревьев в серебренный цвет. Это явление природы всегда радовало и восхищало меня, не смотря на то, что означало увядание старой жизни. Всё равно всел за этим весной родится новая жизнь. Но пока этого не произошло, я позволял себе наслаждаться прохладным воздухом, частой пасмурной погодой и бодрящими дождями. Люди, конечно и как всегда, не понимали моей радости, ну а я просто не пытался им объяснить. Зачем? Приземлённому человеку куда важнее практическая польза. У него нет времени наслаждаться красотой природы. Хотя, лгу конечно. В Марите люди ценили природу и её красоты гораздо больше, чем жители больших городов и столиц. Может в других королевских городах и не так, ибо пока мне удалось побывать только в Алхалласе и Дайрине, но, честно говоря, сомневаюсь, что и в остальных столицах иначе.

В Марите постепенно налаживалась старая и привычная жизнь. Хотя, старой и привычной в понимании её коренных жителей она более никогда не будет. Что же касается нашей героической четвёрки… Теперь, когда нас четверо, надо было срочно решать вопрос нашего жилья и размещения. Не оставаться же нам до конца у старика Дамро, даже не смотря на то, что он был нам всегда рад. Но досаждать и висеть на шее его семейства более было нельзя. Гостепреимство — это конечно хорошо, но надо и гостям меру знать. Поэтому было решено строить на краю поселения, ближе к солдатским баракам, трёхэтажный дом. Жители Марита с радостью согласились нам помочь в этом деле. Они даже предлагали нам посидеть в тени, попивая тиас, а они, тем временем, всё сделают в лучшем виде. Мы наотрез отказались от данного предложения, а вот Зирани пришлось отстранить от трудовых работ. Всё-таки принцесса. Она, конечно, настаивала, но мы втроём были в этом непреклонны. В остальном, всё шло спокойно, тихо и хорошо, что я иногда даже забывал, что мы в состоянии войны с Калданом.

Магистр Мириол ещё долго не мог до конца прийти в себя после незабываемой встречи с анаренами. Он не был знаком с настоящей историей Ардана, поэтому пришлось пересказывать ему всё, что я узнал из бесед с госпожой Риданис, с Талгасом и с верховным магистром Зараса Элиаром Аламером. От приближённых к Калдану людям он слышал про дарканов и анаренов, но всё никак не мог поверить, что это не сказки. Только когда, впервые увидев роканов на поле боя, которых вызвали жнецы смерти, он засомневался, что это сказки. Но вот воочию узреть анарена для него оказалось невероятным потрясением.

После того, как я, наконец, хоть что-то узнал о своём отце, мне стало одновременно и тревожно, и легче. Тревожно, потому что я не знал, что сулит мне встреча с ним, а легче — из-за радости от осознания, что теперь я хоть что-то знаю об одном из своих родителей. Но и сомневаться теперь не приходилось: моя мать — кадирр. Может Адари? Не из-за этого ли она отвергла меня? Других объяснений этому я не видел. Но если так, то почему ей надо было это скрывать? И зачем она решила перейти на сторону Хаоса и стала моим врагом? Вопросы, вопросы! А ответа на них всё нет! Ладно, ни к чему унывать и раздражаться из-за того, что я пока не в силах изменить. Может со временем я найду ответы.

Теперь мы тренировались вчетвером. Трено, в отличие от Зи, создавал молнии при использовании магии воздуха, а также мастерски владел двумя короткими ножами, лезвия которых были слегка изогнуты. Во время тренировочных поединков мы пользовались возможностью изучать манеру и стиль боя каждого из нас, чтобы знать сильные и слабые стороны каждого из нас. Так воинам отряда будет легче избежать ошибок и поддержать друг друга, если попадём в неприятности. А вот совместные медитации помогали лучше друг друга понять и прочувствовать. Было немного странно и в тоже время приятно ощущать между нами единение и гармонию. В одной из таких медитаций, когда я позволил себе погрузиться в вирадис хаоса, чтобы дать друзьям возможность почувствовать это и произошёл разговор с сущностью, обитавшей во мне. Я мысленно открылся, позволяя всем из нашей четвёрке слышать этот разговор и, если понадобится, принять в нём участие.

— Ты обещал рассказать, кто ты, — произнёс я, когда связь с сущностью хаоса была установлена. Весь разговор происходил на уровне мыслей, поэтому никто посторонний нас услышать не мог.

— Да. Обещал, — согласился голос во мне. — Но дело в том, что я не помню, кто я. Забыл.

— Тогда расскажи, что ты помнишь, — посоветовала Зи.

— Я помню, что до пробуждения, я просто подчинялся приказам. Я убивал, уничтожал и пожирал по приказу, не имея собственной воли. Я помню своё последнее сражение. Оно оказалось очень сложным, противник был неимоверно силён, и я проиграл.

— Что случилось потом?

— Я пал в забвение, не чувствовал ничего — вокруг была лишь тёмная пустота. Пустота и тьма. Не знаю, сколько времени я пробыл в нигде, но всё, что мне оставалось — заснуть навсегда непробудным сном и исчезнуть, словно меня и не было никогда. Таков был последний приказ, если бы я потерпел поражение. Я и собирался его исполнить, но увидел слабый свет и устремился к нему. Сначала, первым моим порывом было пожрать этот свет, но он заключил меня в свои нежные объятия, и сам поглотил меня. И мне было хорошо. Раньше я даже и представить себе не мог, что мне может быть хорошо. Этим светом во тьме оказался ты, Райсэн.

— Ну и дела! — воскликнул Дэнджен. — Как же ты оказался в нём?

— Не знаю. Я должен был просто исчезнуть, так как не имел собственной воли и ничего не понимал, так как не обладал ни разумом, ни возможностью осознать себя.

— Выходит, ты был когда то разрушителем, — заключил я. — Только они в нашем мире существуют без воли и разума. Я видел, как разрушители становились разумными, когда захватывали чьи-то тела — так было с Мидаром и Тармином. Если разрушитель захватывал живое тело, то человека ещё есть шанс спасти. Если же мёртвое тело, то остаётся только уничтожить его. В обоих случаях носитель разрушителя становился опасным противником. Но ты не такой. Я не чувствую, что ты пытаешься захватить моё тело или навязать мне свою волю.

— Всё может быть, — согласился голос. — Скорее всего, ты прав. Но для меня это ничего не меняет. Я всё ещё спал в тебе, когда ты родился, но пробудился, когда ты направил в меня своё стремление получить силу.

— И какую цену мне приходится платить за силу?

— Ты меняешься. Тело меняется, и ты перестаёшь быть человеком.

— Разве сила того стоит? — засомневался Трено.

— Это решать тому, кто стремится её получить.

— Он прав, — согласился я. — Без этой силы я бы не смог защитить Зи, и мы бы все давно уже были бы мертвы после встречи с Шаан. Не говоря уже о недавной встрече с анаренами, — меня передёрнуло, когда вновь перед глазами возник образ обрушивающегося на меня огромного светового меча.

— Доспех Хаоса, которым ты частично обладаешь — это твоё воплощение хаоса — вторая ступень силы на этом пути. Сейчас, ты стоишь на первой ступени силы тьмы, на третьей ступени хаоса и стихии. А вот путь света ты почему то пока не постигаешь. Ты продвинулся в этом совсем не значительно, Райсэн. Но это можно исправить, если позволишь мне поглотить достаточно магии света. Конечно, самый быстрый способ — это убить анарена Дланью Хаоса.

— Даже и не думай об этом! — возразил я. — Нельзя убивать тех, кто в будущем может стать союзником.

— Я знал, что ты отринешь этот способ. Тогда есть другой. Когда анаренша атаковала тебя световым мечом, ты использовал воплощение хаос, чтобы защитится от удара. Во время блокирования, я поглотил часть высвободившейся силы меча и ослабил удар. Если поглотить достаточно силы света, то сможешь продвинуться и на этом пути.

— Это всё равно означает сражение с анаренами. Не согласен и на это. Пусть пока будет так, как есть.

— Может есть другой способ продвижения? — поинтересовалась Зи.

— Есть. Достаточно чаще пользоваться магией света, но это означает самый долгий путь. Да и к тому же, Райсэн смог так далеко продвинуться в магии стихий и хаоса только благодаря боли и страданиям.

— Да, — усмехнулся я. — Таков путь боли.

— Но разве не значит, что таким же способом можно продвинуться и на пути света? — спросил Дэнджен.

— Можно, — ответил разрушитель. — Если Райсэн сможет выжить, и если он в сложных ситуациях будет обращаться к магии света, а не тянуться к стихие и хаосу.

— Слышал? Так что будешь теперь чаще упражняться с магией света, — пригрозила принцесса.

— Да зачем? Мне и так хорошо, — воспротивился я. — Всегда могу обратиться за силой к Агисиран или… Кстати, разрушитель, как тебя зовут то?

— У меня нет имени, Райсэн.

— Ну тогда буду называть тебя Виор, что означает поглощение. Ты же у нас любитель поглощать? Вот и будешь теперь с именем Виор.

— Как скажешь, — согласился разрушитель, хмыкнув. Имя ему явно понравилось.

— А что на счёт поглощения моего разума? — поинтересовался я. — Талгас предупреждал, что если увлекусь чрезмерно, то сам превращусь в разрушителя, желающего только убивать и уничтожать. А хохочущий даркан пока ни разу не дал повода усомниться в его словах.

— Даркан ошибся, — ответил Виор. — Возможно, так оно и было бы, если б я по прежнему подчинялся приказам, похожим на «убей», «уничтожь», «пожри», но я в тебе Райсэн. Но даже если б я хотел это сделать, то не смог бы это сделать. Я поглощён твоим светом и окружён твоей тьмой, и мне хорошо от этого.

— Хорошо, Виор, верю, — произнёс я, не почувствовав фальши в его словах.

— Вот так легко поверишь его словам? — возмутилась Зи.

— Он часть меня, помогает мне защитить вас, делает сильнее. Не вижу причин, чтобы ему не верить.

— Прав был Талгас. Ты болван! — вскрикнула Зи, выйдя из мысленной связи. — История с Адари тебя ничему не учит!

— Не надо, Зи, — только и успел произнести я, но она уже встала и гордо ушла, не желая слышать моих оправданий.

— Что это было? — спросил Дэнджен, слегка изумлённый. — Чего это на неё нашло? Ведь всегда такая спокойная, собранная…

— Не важно, — тихо ответил я.

— А-а-а!!! — вдруг протянул Дэнджен. — Я всё понял. У тебя с принцессой что-то было, да?

— Не твоё дело! — вспылил я.

— Ах ты ж хитрец то какой! — одобрительно произнёс Дэнджен и закивал, довольно ухмыляясь. — Пока меня не было, он успел приласкать стальную принцессу!

Я заставил себя успокоиться и потом ответил: — Да, ты прав. Так и есть.

Трено, как новенький в нашем отряде, благоразумно молчал и не пытался влезть. Даже не смотря на то, что он уже относился к нам очень тепло, особенно после нашего единения в медитации, он старался держаться отстранённо.

— Ладно, — вдруг смилостивился Дэнджен. — Пойдём в таверну и выпьем парочку стаканов доброго бароса. Может и принцесса к тому времени успокоится, вы поговорите и всё вновь будет, как прежде.

— Пытаешься меня утешить? — я усмехнулся.

— Почему бы и не утешить друга? — Дэнджен засмеялся. — Пойдём, пойдём. Трено, давай тоже с нами. Тебе тоже будет полезно.

— А мне то зачем? — удивился зиалец, но тем не менее последовал вместе с нами.

— Да просто приобшишься к нашим посиделкам, на которых нашего лидера иногда пробивает на философию и умные размышления.

* * *

Трасот. Спустя двадцать дней.

Калдан величественно восседал на троне. Так было надо, обстоятельства требовали, но внутри всё бурлило и клокотало. Повелитель хотел разрушать, уничтожать и убивать, но не смел даже выдать и толики раздражения, сидя перед обычными подчинёнными, а не находясь в зале военного совета, куда допускались лишь приближённые.

Справа от повелителя стоял мрачный Имлор. Не смотря на то, что он был ближайшим соратником Калдана, тот уже успел сорваться на нём за поражение и потерю трёх тысяч воинов в битве за Марит. Хотя спрашивать стоило с Ондо. И где теперь этот старый дурак? В стане главного врага, перешёл на его сторону. И даже Тармин, получив в руки очень сильную реликвию для призыва разрушителя, не смог справиться. Имлор, заскрипев зубами, до боли сжал кулаки. Слева от Каладана стояла Васса и откровенно, в мыслях конечно, наслаждалась раздражённостью Калдана и бессмысленной злостью Имлора. Ей, впрочем, и не надлежало стоять в тронном зале возле престола повелителя, но обстоятельства обязывали. Ибо перед Каладаном, стоя на коленях, предстала в чёрных, с опущенными капюшонами, балахонах двое жнецов смерти, кои были в её прямом подчинении. Именно они вернулись с поля боя и сообщили весть о поражении в битве за Марит.

— Вы сказали, что вас пленили и отпустили, — спокойно произнёс повелитель. — Почему?

— Главный враг сообщил, что не убивает пленных, — произнёс один из жнецов, не смея поднять взгляд на повелителя. — Нас было семеро, когда нас отпустили.

— И что стало с остальными пятью? — удивился Калдан, нервно постукивая пальцами по деревянному подлокотнику трона.

— Они отказались возвращаться, повелитель. Сказали, что больше не намерены служить вам.

Эти слова были последней каплей, упавшей сверху на каплю предательства Ондо. Калдан встал с трона и выкрикнул: — Вон! Пошли прочь отсюда! Пока я не задушил вас собственными руками!

Жнецы, никогда ещё не видавшие повелителя в приступе гнева, пятясь, быстро двинулись к выходу. Как только за ними захлопнулись большие арочные двери, Калдан изо всех сил ударил кулаком по подлокотнику трона, затем, закричав и выпустив гнев, вновь опустился на трон.

— Какая-то невзрачная деревушка, и они не справились, — устало произнёс повелитель. — Что за враг нам противостоит? Что за слова он вбил в голову Ондо и верных мне жнецов, что те предали меня?

— Я могу это выяснить, повелитель, — ласково произнесла Васса. — Только прикажите.

— Разберись, Васса. Потом немедленно сообщишь мне.

— Как прикажете, повелитель, — верховная жрица смерти поклонилась и двинулась к выходу. Её, конечно, забавила вся эта ситуация, но уже надоело стоять в тронном зале, тем более, что её подчинённые уже ушли. Но тут её остановил выкрик повелителя: — Нет, подожди!

Васса медленно развернулась: — Да, повелитель?

— Я не хочу рисковать. Если главный враг способен отравить разум верных мне жнецов, то есть большая вероятность появления в нашем стане предателей. После того, как допросишь тех двоих — убей их. И да, заодно убей и остальных вернувшихся из плена: Минай и того жнеца из первого отряда, отправленного в Марит. Но только тихо и без шума, чтобы никто не узнал.

Васса на мгновение замерла, потом, поклонившись, ответила: — Как прикажете, повелитель.

— Всё, всё. Ступай! — Калдан небрежно махнул рукой. Он не видел, как Васса, идущая в сторону выхода, удовлетворённо скалилась.

* * *

— Трено, ты готов? — спросил я, взбираясь в седло чёрного скакуна.

— Да, — уверенно ответил тот.

Мы вдвоём собирались покинуть Марит, вернуться в Зарас и оттуда уже двинуться в Яран. Путь через Эриос, конечно быстрее, но опаснее — ибо территория противника. На сколько я помнил, пятого героя звали Мия. Ещё одна женщина может изменить дух в нашем отряде в лучшую сторону, ибо Зи пока одна.

В тот день мы основательно поговорили, и выяснили, что она более не сердится на меня. Ну что поделать с таким болваном, как я? Верно. Только приглядывать за мной, чтобы я не натворил непоправимых дел. Правда потом принцесса вновь вспыхнула гневом, когда я поведал ей о своих планах. Я собирался оставить её и Дэнджена здесь — в Марите. Поселение оставлять без нашего присмотра было ни в коем случае нельзя, тем более, что Зи — наследница престола Эриоса. Ей обязательно полагалось остаться. Её подданные не поняли бы её поступка, если бы она, бросив их в тяжёлый час, отправилась бы с нами. Я и сам, честно говоря, очень хотел, чтобы она всегда была рядом со мной. Даже не знаю, с чего это я так к ней привязался? Но понимал, что нельзя. Пока нельзя. Вот освободим Эриос, тогда может идти со мной куда угодно. Но об этом пока рано было говорить. Я пообещал ей, что вернусь назад, как только найду ещё двоих из нашего отряда. Хотя, смогу ли я вытерпеть вдали от неё, без её нежных объятий и ласок, без возможности смотреть в её прекрасные глаза, вдыхать аромат её волос? В общем, пришлось выслушать ещё одну речь о том, какой я неисправимый болван и дурак, но Зи смирилась, приняв, что так сделать необходимо и иначе не получится.

Сбор и подготовка заняла два дня. Как всегда, взяв с собой тройку коней, мы вдвоём с Трено двинулись в путь. Весь Марит пришёл нас тогда провожать. Это было приятно и в тоже время больно от осознания, что надолго расстаюсь с любимой и родной Зирани. Моей Зирани. Но, подавив чувства, я заставил себе собраться. Это ещё не конец. Мы ещё вернёмся. Ведь Калдан ещё не побеждён, армия дарканов хаоса всё ещё угрожает Ардану, а Великий Хаос не уничтожен. И я обязательно сделаю то, что от меня требуется.