Приборы Соня медленно раскупались. Борис Дмитриевич то прибегал к живому веществу, то нет. Он любил свои личные приборы, не обремененные соавторством. Молодые люди: Крошка, Шишка и Фишка постоянно собирались на его территории. Не нравились Борис Дмитриевичу живые биологические роботы типа летучих мышей или лягушек — рукодельниц, но новые идеи его посещали значительно реже, чем Владимира Дмитриевича.

Крошка шла на золотую медаль. Ради дочки Добрыни Никитича, переписывались журналы дорогого лицея в очередной раз. Очень трудоемкий труд учителей — обоснование медалей, все должно быть предельно честно. Поэтому в обычных школах золотая медаль — редкость. Друзья Крошки, Шишка и Фишка еще больше подросли и вытянулись и на медали не претендовали. Они все трое были одногодки, и больше ничего общего, кроме интереса к машинам у них не было.

За столом сидели Борис Дмитриевич и его молодые друзья, им было на редкость тоскливо, чувствовалась приближающая разлука. Крошку родители после школы решили отправить в соседний округ на учебу в университете Джокер. Шишка и Фишка были потенциальными призывниками в армию округа. Борис Дмитриевич грустил искренне, он к ребятам привык за последние три — четыре года.

Затяжную грусть прервал агент Рал, вошедший в кабинет Борис Дмитриевича.

— Всем привет! Боже, какая тоска в ваших глазах! Есть дело, господа и граждане!

— Говори, Рал, с чем пожаловал, — приветствовал тайного агента Добрыни Никитича, Борис Дмитриевич.

— Добрыня Никитич, зная о вашей дружбе, предложил Шишке и Фишке сопровождать его дочь Крошку в университет Джокер с дальнейшим обучением.

— Круто! — воскликнул Шишка. — Да кто нас примет в университет Джокер?

— Шишка и Фишка, вы заочно приняты в университет! — с вызовом проговорил Рал.

— А меня куда? — Спросил Борис Дмитриевич. — Я один здесь останусь?

— Борис Дмитриевич, для вас есть задание, но о нем мы поговорим после ухода молодых людей с Крошкой.

Ребята, возбужденно разговаривая, вышли.

— Задание простое и сложное одновременно, — продолжил говорить агент Рал, — Добрыня Никитич всем троим ребятам, выдает абсолютно одинаковые машины, одной марки Валет, последнего года выпуска, ради безопасности Крошки. Ваша задача — оснастить машины по последнему слову шпионской техники, дабы молодые люди ее не извлекли и не выкинули!

— Это действительно сложно, они мои ученики.

— Ваши ученики не должны знать вашей последней разработки в этой области, можно подключить Владимира Дмитриевича и Глеба Дмитриевича.

Лиза неожиданно для себя скучала о Феликсе. Тимофей Панин и Циркач прошли по ее жизни, не зацепив душевных струн. Ей казалось, что Феликс вцепился в нее, как скалолаз в уступ на скале и не отпускает от себя. Она думала о нем, зная, о его постоянных проблемах с перекормом. Лиза без Феликса и приборов постепенно худела, и медленно, но верно становилась нормальной женщиной. Она меняла одежду на меньшие размеры и была почти счастлива. Но, вспоминая жизнь у Феликса, ей иногда хотелось к нему вернуться. Она не выдержала и позвонила своему сосуду по перекачке жира, так мысленно она его иногда называла.

Феликс, измученный ограничениями в питании, страшно обрадовался ее звонку. Они встретились в парке, под падающей желтой листвой. Они вновь были в одной весовой категории, не худыми и не полными, но упитанными. Это их порадовало, теперь они были уверены в том, что вес не будет бегать с одного на другого. Они присели на скамью, сбросив желтые кленовые листья, посмотрели на солнечное небо, на листопад и рассмеялись, звонко и непринужденно. Оказалось, что Феликс был почти образованным человеком, он лишь немного не осилил университет Джокер из-за полноты, вызывающей насмешки сокурсников.

Феликс предложил Лизе ни много — ни мало — пожениться и организовать семейный бизнес. Лиза согласилась выйти за Феликса замуж, но она отказалась участвовать с ним в одном бизнесе. Она сказала, что ее устраивает работа журналиста. В честь обручения молодой человек подарил Лизе новый автомобиль Валет, который уже стоял у входа в парк.

Она от неожиданности похлопала ресницами, улыбнулась, погладила машину и подняла глаза на потенциального мужа:

— Феликс, я согласна быть твоей женой и согласна заниматься с тобой одним бизнесом!

— Отлично, Лиза! Твой бизнес — готовить нам еду и не пускать посторонних на нашу кухню!

— И это все?! Ты хочешь из меня сделать кухарку?! А я-то думала! — возмутилась молодая особа.

— Пойми, еда для нас с тобой — очень серьезный вопрос.

— Прости, Феликс, я поняла, — я согласна готовить на двоих, но тогда оставь мне журналистику, я все успею!

— Я в этом не сомневаюсь, считай, что мы договорились. Про мой бизнес хочешь узнать? Мне отец предлагает объединить трех Дмитриевичей и стать президентом нового концерна Валет.

— Подожди, то есть ты будешь руководить тремя маститыми изобретателями и держать их продукцию под контролем? Они же упрямые, эти самые изобретатели! Много ты с них не наваришь! — глубокомысленно заключила Лиза журналистка.

— За их новинками постоянно охотятся резиденты разведок соседних округов, отец считает, что все должно быть под контролем у меня!

— Твой отец правильно считает, но тебе не справиться с тремя личностями.

— Почему ты обо мне плохо думаешь? Я могу быть суровым.

— При работе с изобретателями нужна гибкость мышления, не хуже чем у них!

— Лиза, я не глупый человек.

— Феликс, возьми себе человека для связи с изобретателями, тогда ты дело не завалишь.

— Интересно, я и не собираюсь сам бегать между тремя учеными! Хотя мысль нормальная, кого предлагаешь для связи?

— Себя.

— Лиза, ты только что отказалась от участия в моем бизнесе, а теперь себя предлагаешь для связи и руководства тремя китами!

— Я не думала, что дело, которым ты собираешься заняться такого масштаба!

— Так и я не маленький! Я тоже испытал приборы Владимира Дмитриевича на собственной шкуре, да и ты с ними неплохо ознакомилась!

— Хорошо, а конкретно, где будет твой офис или точнее здание концерна?

— Молодец, Лиза, — сказал Феликс, уводя ее в парк от машин, — хорошие вопросы задаешь, ответь на них сама, как мой заместитель в семье и работе.

— Хитрый, ты. Ладно, скажу. У Владимира Дмитриевича есть поддержка Добрыни Никитича, есть свой завод, научный потенциал, и даже есть профилакторий. У Глеба Дмитриевича есть поддержка Нимфы Игоревны, и по наследству от микробиолога ему досталось живое вещество, и имеется своя лаборатория. У Бориса Дмитриевича есть торговая фирма по продаже автомобилей, лаборатория по разработке нетривиальных приборов для машин. У него в штате крутиться твоя сестра Крошка. Делаю вывод, что твоя семья итак держит все в своих руках! Но тебе предлагают объединить трех ученых и трех членов твоей семьи! А это намного труднее!

— Я восхищаюсь тобой, Лиза, когда ты все успела узнать?

— Феликс, я кем работаю? Я где лежала в больнице? Я с кем общаюсь?

— Понял я, что мне концерн не потянуть.

— А свадьбу тоже отменишь? — разочарованно спросила Лиза.

— Я не знал, что мои родственники протянули руки к изобретениям до меня.

— Не будь трусом! Твоя сестра уезжает учиться в соседний округ. Борис Дмитриевич для тебя свободен! Твоя мать предложила мне всех биологических, летучих мышей. Они ей надоели! Твой отец так занят властью, что ему не чудес Владимира Дмитриевича. Видишь — ты один можешь быть владельцем и руководителем нового концерна!

— Я тебя боюсь, ты все знаешь, — прошептал Феликс и сел на ближнюю скамейку, сбросив с нее желтые листья пачкой бумажных носовых платков.

— Опять не угодила, — вздохнула Лиза, садясь рядом с Феликсом. — Знаешь, что я тебе скажу?! Брось ты это дело, объединять трех непокорных мужчин! Они если надо, то сами объединятся, а если им не надо, они друг о друге не вспомнят.

— Но отец уже выделил деньги на строительство здания концерна, мне, что отказаться? И земля под строительство тоже выделена! Кстати, ее с этой скамейки видно, я не зря тебя сюда привел! — и Феликс указал рукой на место будущего здания.

— А давай там новый театр построим! Место — отличное, подъехать к нему легко!

— И Панину твоему сделать подарок? Да пошел он!

— Тебе не пристало так говорить, он главный режиссер драматического театра.

— Так неинтересно, я с тобой ничего сам не могу сделать, ты лезешь во все вопросы, я уже есть хочу! Мне все это надоело!

— Машина — то моя? — не удержалась Лиза, чувствуя смену настроения, исчезающего жениха.

— Машина — твоя, — сказал Феликс, протягивая ключи и бумаги на машину, и быстро уходя от всезнающей Лизы.

Лиза не побежала за Феликсом, а посмотрела на бумаги, покрутила ключи от машины, посмотрела еще раз на место, отведенное под строительство. Она села в новую машину и поехала к Владимиру Дмитриевичу, и рассказала ему о планах Добрыни Никитича, которых боится Феликс.

— Лиза, ну что я тебе скажу? Да ничего! Мне не нужны еще два Дмитриевича! Мне себя много!

— Владимир Дмитриевич, но Добрыня Никитич от своего плана не отступится, я вам сообщила информацию первому, чтобы вы определили свое место в будущем концерне!

— Спасибо! Но знаешь, что, хотя, — Владимир Дмитриевич замолчал, не зная, что ему сказать, предложение об объединении трех Дмитриевичей, оказалось для него полной неожиданностью.

— Ну, чего вам думать? Я скажу, что вы согласны на объединение, а работать будете, как работали. Правда, добавятся общие работы, так возьмете себе помощника.

— Меня радует, что журналистка будет мной руководить!

— Гордость заела и Феликса и вас. Не буду я вами руководить! Я просто умею узнавать информацию и во время ее подавать, а технические проблемы меня не интересуют.

— Замечание принято, уж лучше ты, чем Нимфа Игоревна. Согласен я — на объединение и твою тактичность.

— О, отлично! Тогда пишите, чего вам не хватает для работы с психотропными приборами.

— Это мы непременно напишем, — улыбнулся довольный Владимир Дмитриевич.

Лиза поехала домой, на сегодня с нее было достаточно.

Но завелся Владимир Дмитриевич и позвонил Глебу Дмитриевичу, они поговорили о будущем объединении. Глеб Дмитриевич позвонил Борису Дмитриевичу, и они согласовали свои требования к новому концерну. На следующий день они отправили по факсу резюме — Лизе в редакцию. Она взяла три подборки требований и пошла к Феликсу. У того от удивления слов не было. Лиза за сутки прокрутила первый пункт его деятельности, его вовсе не напрягая. Феликсу это сильно понравилось.

Вечером Феликс появился перед отцом. Добрыня Никитич обрадовался, что его сын хоть на что-то способен, и на радостях разрешил ему жениться не на принцессе из соседнего округа, а на Лизе журналистке. О свадьбе Лизы и Феликса информация прошла по всем средствам массовой информации. Прибыли делегации из соседних округов. Крошка не приехала на свадьбу брата, ей было не до него, она училась. Событие намечалось серьезное.

Первые снежинки падали на фату невесты, когда Лиза и Феликс шли из машины до дворца бракосочетания. Неожиданно над ними выпустили стаю голубей, и только те взлетели, как над головами пролетели биологические мыши, и нежно коснувшись гостей, исчезли в открытой двери фургона. Регистрация брака прошла на высшем уровне. Ресторан вместил нужных людей для продолжения банкета. Молодых оставили в шикарном гостиничном номере, расположенным над рестораном, созданном для молодоженов, снабженном всем для создания счастливой брачной ночи. Но кто знает чего, больше было на гигантской кровати слез или любви?

И вот тут Лиза поняла, что с Феликсом любовь — это напряг. Он слишком ленив для любви, и настолько сытый, что, коснувшись пышной постели, он заслуженно захрапел, словно выполнил все задачи, поставленные на этот день. Она села в кресло и посмотрела на спящего молодого мужа, настолько молодого, что не ставшего ей мужем в традиционную для этой цели ночь. И тут она вспомнила томные взгляды Бориса Дмитриевича, этого непреступного ученого, сидевшего в ресторане за соседним столиком. Он был закоренелый холостяк и на свадьбу пришел один. Ей страстно захотелось обнять мужчину, пусть даже чужого, главное не спящего в свадебную ночь!

За окном послышалось певучая мелодия, исходящая от множества машин. Это Борис Дмитриевич переставил всю охранную сигнализацию и создал поздравительную мелодию из тревожных сигналов. Это было нечто! Лиза подошла к окну и увидела среди машин Бориса Дмитриевича, смотрящего в ее окно! Он махнул рукой, и к окну Лизы подъехала машина с ковшом. Она открыла окно и перешагнула в ковш, который плавно опустил ее к Борису Дмитриевичу. Он взял ее на руки, чего так и не сделал Феликс и опустил ее перед своей машиной, весьма внушительных размеров, похожей на растянутый в длину джип. Они сели в машину и уехали в сторону его дома.

Борис Дмитриевич жил не в столице округа, а в пригороде на берегу чудного озера, в небольшом двухэтажном коттедже. У него была спальня с квадратной кроватью, на которую и принес он невесту в свадебном платье, не измятом ее спящим мужем… Он выкрутил свет до минимума, и предложил своей даме посетить ванну, оказавшуюся квадратным бассейном. Вода так быстро наполнила емкость, что Лиза удивиться не успела, как оказалось в воде с комочками морской соли. С другой стороны к бассейну подошел Борис Дмитриевич в спортивных шортах и опустился к ней в воду. На Лизе были трусики — резинки, и бюст — чашечки. Она была очень мила с красивой прической на голове и маленьким цветочным украшением. Они приникли друг к другу трепетно и нежно, он гладил ее молодое тело, она копировала его движения и гладила его мускулистое тело, с нежной порослью волос. Он плавал вокруг нее, он смешил ее, он завлекал молодую…

Она не выдержала, и резким движением подплыла к Борису Дмитриевичу, обняла его судорожно и страстно. Он поднял ее на руки, и положил на лежбище, покрытое красно — вишневым шелком. Остатки одежды они сбросили одновременно. Жизнь закрутилась со скоростью ласк. Их тела желали друг друга. Их губы искали друг друга. Их прикосновения носили все более страстный и темпераментный характер. Они не смущались, а были полностью подчинены власти любви. Они любили друг друга…

Гости из ресторана разъехались под утро, не вспомнив о молодых.

Феликс проспал до восхода солнца, пока оно ему не засветило в глаза. Он проснулся и увидел нетронутое поле гигантской постели. Защемило сердце тоненько и верно. Лизы рядом с ним не было, не было и ее свадебного платья.

Марина держала в руке аквамарин, граненный в виде сердечка. Зеленовато — голубоватый камень светился в ее глазах. Она с удивлением смотрела на Олега, это он подарил ей пленительное чудо, окруженное золотой колыбелью, которая висела на красивой золотой цепочке.

— Марина, тебе понравился кулон из аквамарина?

— Очень, — выдохнула Марина. — Я не ожидала от тебя такого подарка! А что если его приклеить на прибор Сердечко? Владимиру Дмитриевичу может понравиться.

— Умная! Вся в него! Я тебе подарил!

— Грехи замаливаешь или это аванс в честь будущих отношений?

— Если ты имеешь в виду Нимфу или Лизу, то они со мной не были и не состояли.

— Отлично. Принимаю подарок, тем паче, что мне сей самоцвет под цвет глаз подходит, да и имя мое в аквамарине есть.

— Ой! Наконец-то меня оценили! — выдохнул Олег.

Они встретились случайно после свадьбы Лизы и Феликса, если не учитывать дежурство Олега в машине у ее дома. Марина теперь не работала в фирме Владимира Дмитриевича от скуки на все руки, и связь ежедневная была потеряна.

Олег скучал без шикарной женщины. Машенька, работающая только в качестве секретарши, не могла заменить ему Марину. Марина на свадьбе так была хороша, что ее заметили все мужчины, кроме Феликса. Ее заметил даже Добрыня Никитич и пригласил в состав своего правительства, дабы было на кого смотреть на совещаниях по делам округа.

При первой встрече в административном здании Добрыня Никитич подарил Марине сувенир — крупный аквамарин в виде ограненного овала, в золоте на булавке. Брошь украсила ее деловой пиджак на следующий день, став визитной карточкой. На этом мужские подарки не закончились. Владимир Дмитриевич решил поздравить Марину с повышением и подарил золотые сережки с аквамарином.

Она даже не успела удивиться, как он сказал:

— Марина, мне в ювелирном магазине предложили именно этот камень, сказав, что он усиливает защитные свойства организма, а это для тебя будет очень важно.

— Спасибо, Владимир Дмитриевич! Простите, но мне сам Добрыня Никитич подарил золотую брошь с аквамарином, и Олег подарил золотой кулон с аквамарином.

— Это я последним оказался в ряду твоих поклонников? У меня на ревность сил не хватает после эпопеи с Сердечками.

— Не надо меня ревновать, видимо на новом месте работы аквамарин станет моей визиткой. Получается, что кто-то вас троих заставил купить для меня аквамарины.

— Все возможно, ты идешь на большую должность! Только не пойму: почему?

— Знакомьтесь, ваша бывшая сотрудница — министр нестандартного приборостроения!

— Сотрудница, ты, что уже у нас не работаешь? Ты будешь мной руководить?

— Владимир Дмитриевич, с вас теперь и Машеньки достаточно.

— Марина Ивановна — министр! Звучит. А Нимфа Игоревна тебя не сбросит с высоты?

— Я — министр.

— Да, звучит — министр Марина в аквамарине с ног до головы! Тебе еще не подарили на ноги цепочки с аквамарином? А когда ты поедешь в командировку в страну, где много диких обезьян, и где добывают аквамарины?

— Не все сразу.

— Ладно, я пошутил.

Марина на самом деле еще полностью не осознала, куда и зачем ее назначили. Да, она училась с тремя Дмитриевичами, но она была тогда студенткой, а они аспирантами. Она до аспирантуры не дотянула, осталась инженером, потом была замом Владимира Дмитриевича на фирме. Да, она много знает о чувственных приборах, но сама их последнее время не разрабатывала, а только испытывала. Правда она хорошо знает лично тех, кто занимается нестандартным приборостроением…

Не успела она подумать, как пошли поздравительные звонки. И когда люди успели узнать о ее назначении? Лично приехал Глеб Дмитриевич вместе с маленьким Илюшей, они подарили — золотую цепочку с камешками из аквамарина для ноги! Владимир Дмитриевич, увидев подарок Глеба Дмитриевича, рассмеялся:

— Владимир Дмитриевич, ты, почему смеешься над подарком? Я сам выбирал его!

— Или тебе предложили?

— Скорее предложили купить, узнав, кому подарок.

— Где-то Борис Дмитриевич пропал, интересно, что он подарит? — спросил Владимир Дмитриевич.

— Вы, что не в курсе? Отстаете от счастья? — улыбнулся Глеб Дмитриевич. — Борис Дмитриевич, к вашему сведенью, украл невесту Лизу из опочивальни молодого мужа Феликса и увез к себе в пригород.

— Молодец, Борис Дмитриевич! Не дремлет! — бравурно воскликнула Марина, чувствуя, что перестает быть предметом для разговора.

— Этот холостяк украл невесту?! — искренне удивился Владимир Дмитриевич, а мы уехали до этого события. Я ничего не знал.

— Вы телевизор включите, там только об этом и говорят. Усадьба Бориса Дмитриевича окружена журналистами, там все снимают! Информация расходится по всему миру!

— А мы телевизоры отключили, думая, что все новости только о назначении Марины и говорят, — заметил Владимир Дмитриевич.

— Борис Дмитриевич затмил всех! — воскликнул довольный Глеб Дмитриевич.

— Глеб, а ты, чему радуешься? — удивилась Марина.

— Борис Дмитриевич всегда был самый неприступный, а тут Лизу отхватил в подвенечном платье прямо с кровати новобрачных! Как на это Добрыня Никитич посмотрит? Я уж не говорю о Феликсе, — ответил Глеб.

— Это любовь, — рассмеялась Марина.

— Получается, что мы были на свадьбе Бориса Дмитриевича, а не Феликса! С него причитается! — усмехнулся Владимир Дмитриевич. — Интересно, как он выкрутится из этой ситуации?

— Надо у него спросить, — ответил Глеб Дмитриевич и достал сотовый телефон.

Но телефон хранил молчание.

Борис Дмитриевич смотрел в окно на журналистов, окруживших металлическую изгородь его усадьбы со всех сторон.

— Лиза, за оградой твои собратья по перу собрались. Они ждут интервью из первых уст. Хочешь поговорить?

Лиза вылезла из-под красно-вишневого шелкового одеяла, посмотрела спящими глазами на Бориса и сонно вздохнула.

— Не хочу я говорить, я спать хочу, — промурлыкала она.

— А люди работают! Им на тебе сегодня надо деньги сделать! Пойди, поговори, да отправь их на все четыре стороны света.

— Хорошо, я встану. А Феликса среди них нет? — тревожно спросила невеста без места.

— Не вижу. Спит еще.

Лиза сообразила, что кроме свадебного платья у нее ничего нет, если не считать мужской рубашки Борис Дмитриевича. Она надела его рубашку и вышла на балкон. Журналисты захлопали руками, засверкали вспышками, зажужжали камерами.

— Доброе утро, всем! — крикнула Лиза. — У меня все нормально!

Раздались смешки со всех сторон. Она фыркнула и скрылась в доме. Журналисты большего выступления от нее и не ждали. Важно, что их коллега жива, здорова.

Режиссер Панин получил информацию о нахождении Лизы от ее коллеги по газете. Он был рад непредвиденной раскрутке журналистки, но его также интересовал взгляд Добрыни Никитича на этот счет. Панин позвонил Феликсу, чтобы узнать, как он себя чувствует. Феликс молчал, урчал и ничего путем не отвечал. Панин решил, что пусть Лиза сама выпутывается из этой ситуации, а он подождет ее возвращения.

Лиза опять была в ситуации, когда надеть на себя ей было нечего, не в свадебном же платье возвращаться домой!? Первый снег растаял, но холод остался, а она почти без одежды находилась на чужой даче! Дом Борис Дмитриевича она приняла за его дачу и не более того!

И она решила наглеть!

— Феликс, — проговорила она по сотовому телефону, брошенному жениху, — привези мне одежду! Я на даче Бориса Дмитриевича. Ты не знаешь, где его дача? Он тебе расскажет.

— Лиза, спасибо, что ты нашлась! Но пусть он тебя домой на машине в своей одежде отвезет! Тебе не привыкать: быть чучелом!

— Так ты на меня не сердишься?

— С какой стати мне сердиться? Я поел, выспался, теперь лежу и смотрю на тебя по телевизору, как ты на балконе в мужской рубашке стоишь.

— Вот видишь, мне выйти из дома не в чем!

— Да, ты неподражаемая женщина! Слушай, Лиза, но я против того, чтобы после Бориса ты ехала ко мне.

— Феликс, Борис Дмитриевич предлагает мне остаться у него. Одежду он мне сюда привезет. Все. Пока! — крикнула Лиза в трубку и обняла Бориса Дмитриевича.

Феликсу позвонила мать, Нимфа Игоревна:

— Сын, ты попал в такую переделку! Не ожидала я этого от Лизы!

— Мама, все отлично! Я стал популярным сам по себе!

— Такой популярности не позавидуешь! Твоему отцу и мне со всего мира пишут всякую чепуху! Мне стыдно за тебя!

— Глупости! Я чист и во время остался свободным.

— Феликс, мы найдем тебе другую невесту!

— Невест мне больше не надо, мне и так хорошо.

Марина, вспомнив свои приключения, надела синий костюм, синие туфли и все золото с аквамаринами, пришла на прием к руководителю Добрыне Никитичу. Он, увидев даму в аквамаринах, улыбнулся, показывая белые, ровные зубы. Его жена Нимфа, тоже предпочитала такие цвета. Марине показали кабинет и представили молодого секретаря Шишку, друга Крошки, сбежавшего с университета Джокер. Шишка с обожанием посмотрел на Марину, свою начальницу в должности министра, и сразу приобрел ее симпатию. Они понравились друг другу.

Феликс подумал о том, что он теперь руководитель корпорации, и что его помощница сбежала к другому мужчине. Заниматься строительством нового здания ему не хотелось. У него было одно желание — избавиться от такой нагрузки. В его голове промелькнула мысль, передать еще несуществующую корпорацию под эгиду министерства. Он надел голубоватый костюм, синие туфли и поехал в министерство нестандартного приборостроения.

Марина сидела в кресле, оглядывая кабинет, и в этот момент ей доложили о приходе Феликса. Он вошел вальяжно и плюхнулся в кресло для посетителей. Она улыбнулась и спросила, чем может ему помочь. Они друг друга поняли с полуслова, его тема была ей знакома, оставалось найти исполнителя проекта, под начальством якобы Феликса.

В голову пришел один вариант — Глеб Дмитриевич! Марина прекрасно понимала, что все, что он делает — вторично, что он использует чужие наработки, а они не вечны, как не вечна микробиолог, благодаря которой он выбился в известного человека. Глеб Дмитриевич оказался дома и довольно быстро приехал в министерство в темно — синем костюме и синих туфлях.

Марина, Феликс и Глеб Дмитриевич сели за стол переговоров. Глеб Дмитриевич согласился возглавить корпорацию 'Прибор Z' в качестве заместителя Феликса. Все удачно складывалось для первого дня Марины в качестве министра, о чем она доложила Добрыне Никитичу. Довольный решением Марины, он дал ей право решать все самой, без дальнейших докладов.

Глеб Дмитриевич поставил одно условие: его жена Надежда должна работать в новой корпорации! Она сидела с маленьким Илюшей, и теперь ей надо было выходить на работу. Условие понравилось Феликсу, он назначил его жену своим личным секретарем по связи с общественностью, тем самым, отодвигаясь от всех проблем.

Надежда была из работящей семьи, в которой мать и отец работали всю свою сознательную жизнь и при этом никогда не богатели. Феликс был потрясен внешностью Надежды. Ее коса — его пленила. Таких исполнительных женщин он не встречал. Она была в меру стройна, в меру полная, скорее фигуристая. Лиза проигрывала ей в его глазах и сразу растаяла в памяти, как страшный сон, оставив на память два штампа в документе личности.

В своей квартире на проспекте Джокера он сделал своей офис и приемную комнату для Надежды. Он подписывал финансовые затраты, этим его участие в создании корпорации ограничивалось. Феликс прикупил соседнюю квартиру, сделав в ней спальню, совмещенную с кинозалом и столовой, на этом его трудовая деятельность останавливалась.