В квартиру Инессы Евгеньевны ворвались два мужика. Как они вошли, осталось загадкой, то ли она дверь забыла закрыть?

Один мужик с порога закричал:

— Тарас, ты, где, ты забыл взять удочки, оставил их у подъезда!

— Карася не поймаешь, выходи, забери, а мы пошли! — прокричал второй мужик.

Инесса Евгеньевна выглянула в прихожую, там и правда два мужика с их дома держали в руке вязанку удочек.

— Простите, а как вы вошли в квартиру?

— Так, мы к Тарасу пришли, он удочки забыл у подъезда, бабы видели, что он с Галиной своей собрался ехать. Вещи носили, удочки забыли, мы и решили их к нему отнести, уж очень удочки хорошие. Здесь и спиннинг есть, мы, как есть, все принесли.

— Спасибо, вам, Тарас уехал, я ему передам, сейчас позвоню.

Мужики вышли в коридор. Послышался голос Григория Ивановича и его крик сквозь дверь:

— Инесса, у тебя все в порядке?

Инесса Евгеньевна открыла дверь, пропуская Григория Ивановича, а на лестничной площадке заметила, Пашу, который поднимался пешком, втроем зашли в квартиру. Через десять минут появилась Инна. Все четверо дружно рассмеялись, и разбрелись по своим местам.

Второй визит детей в квартиру Инессы Евгеньевны, носил несколько иной характер, нежили первый. Инна ничего не убирала, много рисовала, разбрасывала листки по квартире, книги не читала, постоянно звонила по телефону подругам, сидела во всемирной паутине, не подпуская к компьютеру Пашу. Она уходила, уезжала к своим бывшим подругам. Дома говорила, что она у Инессы Евгеньевны, а Инессе говорила, что она у мамы. Инна, если пытались ее ругать, делала невинные глаза, и продолжала вести себя в духе визита номер 2. Паша тоже не отличался усердием, он уже не пылесосил квартиру, не пытался готовить еду, он просто не пытался никому угодить, найти его было весьма затруднительно, лето было в разгаре. Григорий Иванович особой любовью к Инессе Евгеньевне не пылал, зато ругал ее по любому поводу от души. Он мог ругать ее часами. Эта троица поверила в свою безнаказанность и большую необходимость в жизни Инессы Евгеньевны.

Женщина не знала, что ей делать в создавшейся адской ситуации. Молодые из поездки не возвращались, уехали на две недели, а их не было уже три недели. Неприятности со всех сторон сжимали Инессу Евгеньевну. Она вспомнила, в каком месте находится сердце и нервы. Клин клином вышибают, — подумала Инесса

Евгеньевна, и объявила семейке Григория Ивановича, что все деньги кончились. Она перестала давать деньги на продукты, а Григорий Иванович на свои деньги во второй визит ничего не покупал. Она сократила все расходы, дома хлеб и тот закончился. Инна первая сказала Инессе Евгеньевне "прощайте" и ушла. Вскоре дом без продуктов покинули Паша и Григорий Иванович. Из почтового ящика взяла Инесса Евгеньевна прессу. Прочитала о бассейне, расположенном от нее не очень далеко, и пешком пошла с одной сумкой в руках.

Плаванье успокаивает, она заметила в лягушатнике новый гидравлический массаж, покрутилась перед мощной струей воды, когда выходила после этой раскрутки резко упала на кафель. Полежав намного, поднялась, и пошла домой, с очередным ушибом от жизни. По дороге в незаметном киоске она купила хлеб, сок, засунула продукты под вещи и домой. Дома долго оттирала мазью место ушиба на руке. После пережитых неприятностей, даже телевизор не шел на ум, книгу она в руки не брала. Так и уснула.

Гроза бушевала всю ночь, утром ливень прекратился, а днем молодые приехали и подарок привезли Инессе Евгеньевне. Где они были, ей особо не рассказывали, сказали, что хорошо отдохнули. Инесса Евгеньевна воспрянула духом, но попросила проверить подарок на радиоактивность. Тарас, смеясь, протянул ей прибор. Показатели были в норме.

Тарас не мог выбросить из головы славянский шкаф, а его друг Родька, тем более. Они верили в радиоактивное свечение и не верили. Больше всего они боялись, что славянский шкаф уже успели уничтожить, вся надежда была на не исполнительность исполнительных служб, и были правы отчасти. Шкаф вывезли на свалку и сбросили в общую кучу, недавно затрамбованную мусорной техникой. Шкаф привлек внимание местных людей воронов.

Они, общими усилиями шкаф вынесли со свалки, поставили на проселочной дороге и залюбовались деревянным исполином. Один мужик открыл дверцу шкафа, свечения в шкафу не было, да он и не знал, что оно было. Шкаф по общему согласию, установили в лачуге, он стал целой стеной. Его многочисленные дверцы и ящики радовали людей воронов свалки. В качестве стенки его, и обнаружили Тарас с Родей. Даром шкаф мужики не отдавали, но за пару зеленых бумажек — отдали с великой радостью. Шкаф вытащили из лачуги, вид у него был затрапезный.

Тарас так и сказал:

— Шкаф, до чего ты грязный, старый, паршивый, можно сказать! — не успел Тарас договорить свои бранные слова, как весь исчез в славянском шкафу.

Родька глазам своим не поверил: был человек — и нет человека, а мужики к этой минуте уже ушли покупать зеленого змия на зеленые бумажки. Родька открыл самую большую дверцу шкафа, Тараса там не было. Он посмотрел за шкаф, но и там его не было. Стал быстро открывать все дверцы и ящики, но нигде Тараса не было. Свечения в шкафу тоже не было! Родька измерил радиоактивность шкафа, параметры были в пределах нормы.

Галина подъехала к шкафу, на алой Машине с автоматической коробкой передач:

— Вот вы, где пропадаете! Ищу вас везде! А, где Тарас? Родька, я тебя спрашиваю! Где мой любимый муж!?

— Галина, понимаешь, он исчез в шкафу без остатка.

— Ладно, я его сейчас соберу, — сказала Галина, фотографируя шкаф.

После вспышки фотоаппарата, из шкафа, как джин из всех щелей, появился единый Тарас.

— Родная моя, ты меня спасла! — кинулся Тарас целовать Галину.

— Ругаться меньше будешь, — ответила она, набирая номер мобильного телефона Инессы Евгеньевны, — Инесса Евгеньевна, это я, Галина, нашла Тараса и славянский шкаф.

Шкаф привезли к цветущим кустам сирени, выгрузили, поставили на асфальт. Тарас и Родька всем зевакам запретили говорить плохие слова рядом с грозным, дубовым шкафом.

После рождения ребенка, Галина пришла к Инессе Евгеньевне с одной просьбой: совершить родственный обмен, по которому они переезжают втроем в ее трехкомнатную квартиру, а она переезжает в ее однокомнатную квартиру. И все довольны. Обмен состоялся, даже мебелью не менялись, все осталось стоять на своих местах, как и антикварный магазин. Григорий Иванович сидел у Инессы Евгеньевны дома с ее маленьким внуком, заигрывая перед малышом, с тревогой оглядываясь на Малахитовые часы.

Он не выдержала загадок последних дней, и спросил у Инессы Евгеньевны:

— Инесса Евгеньевна, откуда вы знаете о тайне старинной мебели?

— Степан, я давно занимаюсь антикварными предметами мебели, не все из них, но наиболее ценные экспонаты хранят в себе дух прошлого, и к нему надо относиться с большим почтением, вот и вся тайна, — и она ласково погладила стенку славянского шкафа.

Григория Ивановича, как подменили, он стал нежным, услужливым, почтительным к семье и мебели Инессы Евгеньевны, да и Тарас перестал употреблять негативные слова.

Родька проснулся с мыслью, что он непременно должен купить славянский шкаф в свое, личное пользование, тогда шкаф сделает его богатым бизнесменом. Он только жалел, что две зеленые бумажки людям воронам отдал не он, а Тарас и шкаф перекачивал в ее квартиру, а у Галины этот шкаф станет таким дорогим… После своего вещего сна, Родька пришел к мысли, что шкаф ему нужен для фокусов перед людьми, для которых он станет магом и волшебником. Он научиться вызывать дух шкафа из прошлого, он сам изучит возможности шкафа и будет его единственным владельцем. Родька жил на первом этаже холостяком в однокомнатной квартире, поэтому доставка шкафа в его квартиру, для него не являлась острой и мучительной. Трудным был вопрос, где взять деньги для его приобретения. Но ему помог случай…

Шкаф перенесли на склад магазина, к директору явился участковый инспектор, получивший информацию от своей местной агентуры, что увезенный шкаф вернулся в магазин. Галина на правах директор магазина, сказала, что шкафа нет в магазине. Она откупилась от визитера, понимая, что шкаф надо из магазина немедленно убрать. Галина почему-то вспомнила про Родьку, позвонила ему и сама предложила спрятать в его квартире славянский шкаф. Шкаф, упакованный в полиэтиленовую пленку, замотанный скотчем, прибыл в квартиру Родьки, как по — щучьему велению, по его хотению. Величественный шкаф предстал перед глазами Родьки, когда его еще не успели отреставрировать. Родька протер шкаф от пыли и мелкого мусора олифой, дубовый исполин засветился приятным, деревянным излучением. В это время Родькин шкаф вновь заработал, в нем появилось свечение внутри шкафа.

В кабинет вошел мужчина высшего качества, так в своем мозгу Галина дала определение, вошедшему мужчине. Холеное, благородно лицо, величественная осанка, плечи отведены назад, живот отсутствовал. Посетитель, одетый в костюм неопределенного цвета, но весьма дорогой, и хорошо на нем сидящий, по всей великолепной фигуре, поздоровался с владелицей салона антикварной мебели и предложил ей умопомрачительный контракт.

Смысл ее работы, заключался в том, чтобы…

Проще говоря, господин Самсон положил на стол, перечень предметов старинной мебели, необходимой ему для создания музея своих предков. Дело в том, что Галина написала бизнесмену его биографию до пятого колена, коим он хотел зацепиться до фаворита и великого человека своего времени, графа Орлова. Легенду прошлого для нынешнего предпринимателя, необходимо было подкрепить настоящими предметами старины! Галина решила, что Малахитовые часы, как изюминку коллекции продаст ему за огромные деньги вместе с конторкой и комодом. А пока часы стояли у нее дома. Прочитав предварительный перечень предметов, она успокоилась, многое она могла поставить в личный музей предпринимателя. Связь с общественностью у нее была налажена, летом она брала на работу студентов, а те занимались тем, что находили предметы старины. Господин Самсон предлагал поставить требуемые предметы в минимальные сроки, оплата наличными. Для большей важности он выложил перед Галиной приличную сумму денег на первые расходы. Галина вызвала бухгалтера и на глазах предпринимателя деньги официально оприходовала.

Галина видела, как притащили, иначе и не скажешь, дубовый стол. Осмотрев стол со всех сторон, она пришла к выводу, что рядом со славянским шкафом он будет отлично смотреться. Но будут нужны дубовые стулья того времени, эту проблему она проходила, и теперь только вызвала к себе Григория Ивановича, чтобы его фирма к этому столу выполнила старинные стулья, той же эпохи.

Сообразительный Григорий Иванович, сказал, что стулья надо украсить вензелями славянского шкафа, и заодно добавить их к этому, слегка простоватому дубовому столу. Ему выплатили задаток за заказ. Посмотрев на Григория Ивановича после Самсона, Галина пришла к выводу, что не мешало бы Григория Ивановича приодеть, потом вспомнила его в паре с Инессой Евгеньевной, и решила, что так он целее будет.

Селедкин старший сделал копию славянского шкафа, хорошую, добротную копию. Люди ходили вокруг шкафа, открывали двери, естественно не вызывая свечения внутренних поверхностей дубового гиганта. Все бы ничего, но вновь явился участковый инспектор, пытаясь найти упущения, по поводу уничтожения этого шкафа; ему показывали, что шкаф новый, еще стружкой пахнет, а тот все искал вчерашний день.

В дверь вбежал возбужденный Родька, увидев стоящий новый славянский шкаф, закричал истошным голосом:

— Он еще и летает!!!

Выяснилось, что он сбежал от свечения в шкафу, прибежал за помощью, чтобы выкинули из квартиры шкаф. В открытые двери его квартиры просочилась толпа людей, потом быстро остановилась перед старым шкафом, ничем непримечательным, вполне достойным быть на свалке жизни. Стоило в комнату войти Родьке, как шкаф ожил. Из шкафа пошло белое свечение, завораживающее своим светом. Люди стояли и не двигались, им казалось, что если они сдвинуться с места, что-нибудь произойдет.

Первым пришел в себя участковый инспектор:

— Вот он шкаф! А я грешил на Галину, а это Родька безобразничает. Родька, где шкаф взял?

— Где? На свалке, его не успели уничтожить, тамошние люди его к себе определили.

— Значит так, сейчас дружно его загружаем в Машину и везем на свалку! — грозно сказал инспектор, и… исчез в белом свечении шкафа.

Люди тихо стали выходить из комнаты.

Остался один Родька, он сел на кособокий стул:

— А мне, что делать? — спросил он у шкафа, — А, надо Галину позвать, она вернет инспектора, — вспомнил он, как она Тараса из этого шкафа высвобождала, но ехать за ней ему не хотелось, а мобильного у него не было…

Грузчики вернулись в магазин и сообщили Галине о событиях в квартире Родьки. Рисковать собой Галина не захотела, и вызвала Селедкина младшего, она дала ему деньги на цифровой фотоаппарат. Родька Селедкин оказался сообразительным парнем, все сделал, как надо. Он сфотографировал славянский шкаф, и выпустил из него инспектора. На их глазах шкаф превратился в полированного красавца. Родька тут же запечатлел его новый облик, шкаф из своих недр на вензеля выпустил позолоту. От такой красоты Родька пришли в такое изумление, что сел на стул, ножки у него подвернулись, и он растянулся перед шкафом.

В этот момент в комнату вошла Галина:

— Какой шкаф красивый! Родька, а ты почему с пола на него смотришь?

Парень сидел, и боялся вымолвить слово, он в упор не видели Галину.

Перед ним стояла молодая графиня лет семнадцати, в платье с талией под грудью, с локонами: жена Пушкина с известного портрета.

Мгновение и видение исчезло. Родька увидел перед собой директора и скромный шкаф.

— Родька, что с тобой? Мне показалось, что шкаф был красивым, а он опять стал обычным.

— Галина, я тоже это видел, я запомнил, каким он был! Вероятно, шкаф подсказывает, каким он был. Это видение из прошлого. Его надо реставрировать по его указанию, — необыкновенно спокойно проговорил Родька.

— Отличный вывод, но что-то мне подсказывает его нельзя перевозить, кто его будет реставрировать? Если к нему подходит реставратор, он выдает радиоактивное излучение, а тебя он хорошо выносит. Родька, приводи своего отца, попытайтесь восстановить шкаф здесь. Материалы и работу оплачу.

Шкаф промолчал, соглашаясь с речью умной женщины. А Галина подумала о Малахитовых часах, у нее возникла мысль, что славянский шкаф и корпус огромных часов, словно одним человеком созданы: папа Карло у них был один.

— Родька, есть просьба, поставь решетки на окна, металлическую дверь. К тебе привезут Малахитовые часы, твое дело их охранять, наблюдать, лишних людей не пускать, все плачу. Не волнуйся, плачу не из своего кармана, из кармана заказчика.

Инна, пожив у Инессы Евгеньевны четко осознала, что есть лучшая жизнь, есть красивее одежда и обувь, и сделала свой вывод. Она стала донимать Ладу просьбами: купи это, купи то, не купишь, уйду из дома и не вернусь. Девочка стала меняться вещами с подругами, обменивала свои вещи на чужую одежду, обувь, сумки. Лада не успевала следить за одеждой дочери, то она исчезала, то появлялась. Стоило матери купить для дочери кроссовки за большие для нее деньги, как они через день исчезали, через неделю появлялись грязные. Мать их отмывала добела, кроссовки исчезали, и если приходила в дом подруга к Инне того и смотри, что что-нибудь прихватит и вынесет. Взрослая женщина от такой чехарды предметов дочери, купленных для нее с большим трудом, порой на последние деньги, стала нервной и взвинченной до предела. Любая подруга дочери стала для нее врагом первой величины. Дом стал адом. Дочь повадилась гулять по вечерам, перед прогулкой стала требовать деньги на карманные расходы, ведь Инесса Евгеньевна ей давала карманные деньги!

Дочь запугивала мать, угрожала ей жалобами отцу, доставала ее по всем статьям.

Мать заболела, сил встать у нее не было, она сказала:

— Я не пойду на работу, мне плохо.

— Ты, чего, мать! Мне деньги нужны, а она болеть вздумала!

Мать дошла до неконтролируемых рыданий, сквозь рыдания дочь продолжала ее обвинять в своей плохой жизни. Мать стала истерически кричать проклятия.

Дочь спокойно сказала:

— Выпей воды, это я из-за тебя боялась дома одна сидеть! Это ты во всем виновата! Не кричи на меня. Ты зачем меня к бабушке посылала? Она меня за косы таскала!

Наверно было за что, — подумала Лада, выпив воду после таблетки, а сказала:

— Инна, сама бери ключи от квартиры, открывай и закрывай дверь за собой.

Дочь ушла гулять, уверенная в своей правоте. Мать полежала, встала, занялась домашними делами, делиться такими событиями ей не хотелось.

Мать Паши тоже почувствовала временное влияние Инессы Евгеньевны, поначалу она радовалась, что сын пожил в достатке, по-человечески, с компьютером в квартире, с отцом пообщался.

А сын… он по возвращению от отца стал унижать мать своим высокомерием, своими новыми знаниями. Говорить ей, что она глупая, ничего в жизни делать не умеет, ничего не понимает. Он круто изменился, и теперь излучал презрение в адрес матери, и та не знала, что ей делать. Парень с достоинством носил вещи от Тараса и Инессы Евгеньевны, и полностью отказывался носить ту одежду, что покупала ему мать. Сам Григорий Иванович, в очередной раз, выручив Инессу Евгеньевну от нападения, возвратился в свою холостяцкую берлогу. Он рвался к ней, но понимал, что это невозможно. После нее его не интересовали две его бывшие женщины, он им отдавал деньги на детей, а сам жил достаточно экономно, да и не так много он и получал, чтобы все были счастливы. Так, что Григорий Иванович не мог решить проблемы своих детей на уровне Инессы Евгеньевны — разные у них финансы, разные.

Тарас не мог простить Галине визит Самсона. Его он ненавидел всеми фибрами своей души. Но Тарас не был столь могучим мужиком, и осознавал, что физические силы у них разные, и от этого только больше его ненавидел, он еще продолжал сомневаться, а сын чей? Его или Самсона? На пике этой затаенной злобы, он приметил Леночку, продавца из антикварного магазина. Стал оказывать ей посильное внимание, тем и отводил свою душу от ненависти. Галина почувствовала, что Тарас к ней охладел, но дел с малышом было так много, что она даже радовалась его холодности, у нее на него сил не оставалась.

Договора Галина выполняла, если Самсон дал деньги на мебель, то она ее и собирала. По расчетам получалось, что на выданный аванс, как пасьянс складывались: славянский шкаф, Малахитовые часы, Малахитовый комод, конторка с Малахитами, дубовый стол и новые стулья под этот комплект, доведенные до совершенства умелыми руками старшего Селедкина. Все было выполнено честно, и весь комплект стоял в квартире Родьки, под его неусыпной охраной. Он и порадоваться не успел, как к нему в квартиру позвонил заказчик с охранниками.

Родька о заказчике знал. Мобильный телефон ему купили для такого случая, он нажал на номер телефона Галины. За дверью послышался стук и угрозы, но он успел сказать, что заказчик прибыл. Металлическая дверь гремела от ударов. Родька открыл дверь и отскочил в сторону, мимо него в комнату ворвались три человека, и остановились в немом изумление: из шкафа, часов, из стола и одного

стула, в который вставили донорский кусочек дерева из шкафа, шло белое свечение, подсвечивая Малахит, словно солнечными лучами. Казалось, предметы переговариваются.

— Не обманула, — прошептал Самсон, — красота, какая! Мебель, я ваш новый хозяин, я заберу весь комплект, прячьте свое свечение.

Родька надеялся, что мебель съест наглеца, но предметы промолчали, они покорно погасили свой белый свет и Малахит потух.

Малахитовый набор мебели продали достаточно удачно. Галина рассчиталась со всеми участниками проекта в рабочем кабинете. Господин Самсон не пожалел денег за конторку с Малахитами. Благодаря чему Тарас пересел на новую Машину, что было выгодно в первую очередь Галине, он становился ее любимым мужчиной и шофером по совместительству. В своем районе города он знал всех благополучных дам. Он решил взять новую даму для себя даром. Самсон привел себя в порядок, посетил все салоны красоты, даже мышцы покачал, но явился с букетом в кабинет директора антикварного салона, известного в своем городе, благодаря ее находчивости.

Инесса Евгеньевна сидела в своем кабинете и просматривала наброски Григория Ивановича, мельком посмотрев на Самсона, она сказала, что есть предположение, что в одном из соседних городов найдена еще одна реликвия прошлого с Малахитами.

Кто бы сомневался, — подумал Самсон, а вслух сказал:

— Дорогая Инесса Евгеньевна, спасибо вам за участие в создание музея, примите мой скромный букет, — и поднес ей великолепный многоярусный букет цветов, — у меня есть предложение: посетите мою скромную дачу, посмотрите музей в действие, через неделю.

— Самсон, возражений нет, заезжайте через неделю, если не забудете о своих словах.

Самсон прислал Инессе Евгеньевне приглашение на открытие музея своего предка. Ехать на официальную церемонию она не захотела, и решила послать на это мероприятие Галину, чтобы она немного отдохнула, а с малышом вместо нее посидит Тарас. Галина согласилась поехать на открытие музея, от домашних хлопот она порядком устала, а тут появился повод выйти из дома. Она купила новую одежду, новые туфли, в которых и в гареме не грех было бы показаться, так подумала о них Инесса Евгеньевна.