Лаборатория, о которой говорила госпожа Бегим Гульсум Сайед, находилась на побережье залива Санмиани, недалеко от одноименного города. Именно здесь несколько ученых и специалистов отрабатывали необходимые им технологии применения новых достижений химической науки. В которой раз достижения ума и цивилизации работали не на благо людей, а на их уничтожение. В первый день Маджида познакомили со всеми четырьмя специалистами, двое из которых прибыли из Индонезии и Майлазии, а еще двое – из Канады и Тайваня. Все специалисты получали очень хорошие деньги, и если первые двое были мусульманами, то третий оказался католиком, а четвертый – вообще атеистом, что не мешало им работать над подобными технологиями. Вопросы морали их не очень волновали, хотя каждый из них понимал, для чего именно нужны их разработки. Но каждый успокаивал себя мыслью, что если конкретно он откажется от этой работы, то ее сделает кто-то другой, и этот кто-то будет получать столь высокий гонорар. Оправдание собственной безнравственности при желании всегда легко найти, приведя своей совести тысячу причин. Но перемена мест слагаемых не меняет конечного результата, при котором такой специалист в любых обстоятельствах остается создателем оружия, способного уничтожить тысячи невиновных людей.

С другой стороны, сотни ученых на Западе и Востоке разрабатывали грозное оружие уничтожения, совершенствовали ядерное оружие, строили атомные подводные лодки, мощные бомбардировщики, баллистические ракеты. И все это делалось во имя уничтожения человека. Если задуматься, то почему нравственным считается создание атомной подводной лодки, у которой есть возможность стереть с лица земли небольшую страну, и нельзя создавать оружие, которое уничтожит только несколько тысяч человек? Или почему бомбардировки Западного альянса в Афганистане, при которых иногда гибнут десятки и сотни ни в чем не повинных женщин и детей, можно считать ошибкой, а взрыв бомбы где-нибудь в Европе или Америке, при котором погибает ненавистный функционер, но гибнут и еще невиновные люди, является чудовищным террористическим актом? Очевидно, что мораль в двадцать первом веке становится слишком гибкой, что позволяет многим оправдывать собственную безнравственность.

Ракеты, которые выпускают арабские экстремисты в сторону мирных граждан Израиля, есть сознательный террористический акт против мирного населения. Но разве ответные ракеты, которые убивают женщин и детей, не есть точно такой же ответный террористический акт против мирного населения? Очевидно, что выбор может быть только один – ни при каких обстоятельствах не убивать мирных граждан, не пытаться превзойти своего врага в жестокости, не следовать древнему принципу: «Око за око». Но тогда вообще непонятно, как вести подобные войны, ведь для эффективной защиты одних увещеваний категорически мало. А защищаться в подобных условиях необходимо, даже используя не совсем дозволенные методы.

Почти весь следующий день Маджид пребывал в легкой прострации, не понимая, как серьезные и солидные ученые берутся разрабатывать столь ужасное по своей эффективности оружие, которое могут применить террористы любых мастей. К вечеру этого дня он достал телефон и набрал номер Сабрины. Телефон долго не отвечал, а затем мать Сабрины сообщили, что ее дочь сбила машина, сломана ключица, но врачи обещают, что у молодой женщины все будет в порядке. Однако сейчас говорить она не может. Маджид ужаснулся. Он даже не мог предположить, что Сабрина уже два дня находилась в больнице. Именно в таком состоянии он позвонил Бахыш-хану, когда вышел к морю, чтобы немного подышать свежим воздухом.

– Добрый вечер, уважаемый Бахыш-хан! – начал Маджид, услышав знакомый голос.

– Здравствуй, Маджид, – отозвался Бахыш-хан. – Как у тебя дела? Давно не звонишь, и я очень переживаю.

Наверное, Маджид очень бы удивился, если бы узнал, что его собеседник находится не в Англии, а всего лишь в нескольких киломметрах от того места, откуда он разговаривает.

– Я был в Ливане, а потом прилетел в Пакистан, – сообщил Маджид, – все получилось так, как вы говорили.

– Откуда ты со мной говоришь? Тебя никто не может подслушать? – нервно уточнил Бахыш-хан.

– Нет-нет. Все в порядке. Я абсолютно один и сейчас стою у моря, глядя на пустой берег. Я хотел с вами посоветоваться.

– О чем?

– Это не телефонный разговор.

– Понимаю. Когда ты собираешься вернуться в Лондон?

– В конце недели. Я прилечу в воскресеньем, рейсом из Исламабада.

Маджид вспомнил о своих вещах, оставленных в отеле «Шератон». Ему, конечно, выдали в Карачи деньги на покупку любой одежды, но все равно придется туда вернуться, чтобы забрать свой чемодан.

– Я буду тебя ждать, – пообещал Бахыш-хан. – Тебя что-то беспокоит?

– Очень, – признался Маджид, – я начинаю думать, что занят совсем не тем, чем хотел бы заниматься.

Его собеседник прекрасно знал, чем именно он занят, но ничего не стал уточнять. Вместо этого он сочувственным голосом произнес:

– Представляю, как тебе трудно, Маджид. Но ты должен помнить, что не имеешь права подводить всех нас. Особенно своего отца и его друзей.

– Я помню, – уныло ответил Маджид, – но мне кажется, что мы не всегда занимаемся тем, чем нужно заниматься. Извините меня, я не могу больше говорить. Расскажу вам, когда приеду. – Он отключил телефон.

– Парень психует, – сказал Бахыш-хан, – он впервые попал в такую ситуацию. И еще узнал о поисшествии со своей девушкой. Черт возьми, почему наши психологи не дают в подобных случаях никаких рекомендаций?

Маджид убрал телефон в карман и пошел по берегу. Он не мог знать, что за ним внимательно следят из-за пологого склона. Маджид прибыл от самого Абу Усеиба. Он был представителем известной семьи, и никто не сомневался, что он именно тот человек, которого они ждали. К тому же он был ученым, столь нужным для работы в лаборатории. Но по приказу Ибрагима за ним все равно пристально следили, и его телефонный звонок Бахыш-хану был зафиксирован наблюдателем. Оставалось только проверить, кому именно он звонил. Сделать это было не сложно и, когда Маджид отправился принимать душ, его аппарат оказался у другого наблюдателя, который посмотрел номер телефона. Через час Ибрагим знал номер, по которому звонил Маджид. Еще через час этот номер телефона получил Идрис, находившийся в Исламабаде.

Номер был английский. Идрис задействовал свои возможности и легко выяснил, что номер записан на неизвестного Тарика Сулейманлы, адрес которого оказался ложным. Проверяя телефон, удалось установить, что абонент был подключен к роумингу, и в тот момент, когда Маджид звонил своему знакомому, тот находился в Пакистане. Более того, он находился где-то в районе Карачи, то есть совсем близко от лаборатории, в которой работал Маджид. Это уже был не просто предупреждающий сигнал. Это была явная опасность.

Идрис срочно вылетел в Карачи, чтобы на месте установить владельца этого английского номера, которому звонил Маджид. Работа лаборатории была слишком важна, чтобы ставить ее под угрозу ликвидации. Ее специально разместили в Пакистане, чтобы гарантировать бесперебойную работу, которую трудно было осуществлять в пещерах Кандагара, к тому же все время требовались необходимые химические материалы.

Другой номер телефона, куда звонил Маджид, принадлежал молодой женщине, которая находилась в больнице. Было нетрудно установить, что она являлась знакомой Маджида и попала в больницу сразу после того, как он уехал. Вооружившись этими данными, Идрис решил лично переговорить с молодым человеком. К тому же ему передали, что тот высказывает большие сомнения в целесообразности их работы.

Откладывать разговор с Маджидом было просто невозможно. Идрис решил, что Зубайр, вернувшийся из Белуджистана, где участвовал в поджоге дома Мумтаза Рахмани, может понадобиться и на этот раз. И поэтому Зубайр появился в доме, где Маджид остановился утром следуюшего дня, за день до предполагаемого вылета в Исламабад, откуда он должен был возвратиться в Лондон.

Профессор Сайед позвонила Маджиду и сообщила, что утром у него будет гость. За эти дни она привязалась к молодому человеку, который напоминал ей сына своим открытым отношением к людям и бескомпромиссностью характера. Она даже начинала опасаться, что, резко высказываясь против их разработок, молодой человек навлечет на себя гнев их хозяев, которые могут не позволить ему вернуться обратно в Лондон.

Зубайр постучал в дверь, и удивленный Маджид разрешил войти незнакомцу, которого до этого никогда не видел. Он смотрел на крупные лошадинные зубы гостя, не понимая, зачем тот пожаловал.

– Меня прислали за вами, – пояснил Зубайр после традиционных приветствий. – Вы можете быстро собраться и поехать со мной?

– Мы можем пройти пешком, – возразил Маджид, – лаборатория отсюда совсем недалеко.

– Нам нужно не в лабораторию, – возразил Зубайр.

Маджиду сразу не понравился этот новый гость. Но он молча поднялся, оделся и поехал на встречу. Его телефон был включен, часы – на руке. Разговор был зафиксирован сотрудниками Бахыш-хана, машина которых следовала за ними на определенном расстоянии.

Они проехали в автомобиле к побережью. Зубайр уверенно вел машину, внедорожник «Ниссан» зеленого цвета. Они выехали на побережье, развернули машину. Маджид взглянул на Зубайра, ожидая, когда здесь появится еще один собеседник. Но Зубайр неожиданно вытащил телефон и передал его Маджиду. Тот удивленно взглянул на него, но аппарат взял.

– Ассалам алейкум, Маджид, – услышал он намеренно искаженный голос Идриса.

– Ваалейкум ассалам, – ответил Маджид, – кто со мной говорит?

– Это твой друг. Близкий друг твоего отца и твоих родственников. Мне очень важно, чтобы ты мне поверил. Если хочешь, я перезвоню через несколько минут, и ты, прежде чем говорить со мной, переговоришь со своим отцом.

– Зачем? – не понял Маджид.

– Чтобы он подтвердил нашу дружбу, – сказал Идрис, – или мы сначала поговорим, а потом он тебе позвонит.

– Можно и потом. Я вас слушаю.

– Сразу хочу тебя предупредить, что все, о чем мы говорим, никто не должен знать, – сообщил Идрис.

Маджид держал телефон в левой руке, часы находились на расстоянии нескольких сантиметров от аппарата. Разумеется, что сидевшие в пятистах метрах от него сотрудники американской разведки слышали Идриса.

– Я вас понимаю, – сдержанно сообщил Маджид.

– Сначала насчет твой работы. Ты делаешь очень нужное и важное дело, Маджид. Мы должны научиться себя защищать, – сообщил Идрис, – и твоя работа очень важна для нас.

– Она важна и для остальных, когда им платят такие деньги, – саркастически добавил Маджид.

– Не шути, – строго перебил его Идрис, – шутки закончились. Ты занят серьезным делом. И я хочу тебя спросить, кому ты звонил два дня назад в Англию?

– Я звоню каждый день своей девушке. Она сейчас в больнице, и я разговариваю с ее мамой; моя девушка пока не сможет говорить, – недовольно сообщил Маджид.

– Это твое дело. Но я спрашиваю не про эту девушку. Ты звонил еще своему другу. Напомнить номер телефона, или ты его сам знаешь?

Маджид нахмурился. Бахыш-хан предупреждал, что его могут ждать подобные испытания. В машине, стоявшей в пятистах метрах от них, замерли оба офицера.

– Они вышли на Бахыш-хана, – сказал один.

– Срочно позвони ему и включи телефон, пусть все слышит, – предложил второй.

– Это был мой друг, – сказал Маджид, – и я не понимаю, почему вы спрашиваете?

– Ты давно знаешь этого человека?

– Довольно давно. Он мой близкий знакомый. Не понимаю, как вы могли узнать. Или вы следили за мной?

– Не нужно нервничать. Послушай, что я тебе скажу. Твой друг, о котором ты говоришь, находится сейчас не в Англии. Ты меня слышишь? Хотя ты и звонишь ему на английский номер.

– Откуда они могли узнать? – удивился сотрудник ЦРУ, сидящей в машине.

– Спецслужбы. Этот тип с ними связан, – догадался второй.

– Откуда вы знаете? – мрачно спросил Маджид.

– Он находится в Пакистане, – сообщил Идрис, – совсем недалеко от тебя. Этот человек тебя обманывает.

– Он в Англии, – возразил Маджид, – а если даже в Пакистане, то я не понимаю, какое отношение это имеет к вам?

– Он тебя обманывает, – повторил Идрис, – и идет по твоему следу. Телефон записан на имя Тарика Сулейманлы. Ты знаешь такого человека?

– Нет.

– Вот видишь. Они тебя обманывают.

– Я приму к сведению вашу информацию.

– Он находится в Пакистане, – еще раз повторил Идрис. – Я хочу поговорить с тобой насчет Сабрины.

– Откуда вы знаете ее имя? – еще раз удивился Маджид.

– Нам известно, что она попала в больницу, – продолжал Идрис, – ее сбила машина в день твоего отъезда. И самое интересное, что виновника этого автопроисшествия до сих пор не нашли.

– Найдут, наверное. Английская полиция умеет работать.

– Его не найдут никогда. Машина сбила твою девушку, чтобы она не могла никому рассказать о твоем отъезде. Вспомни, ведь наверняка твой друг, о котором ты не хочешь говорить, просил тебя не встречаться с ней и ничего не рассказывать.

Маджид вспомнил, что Бахыш-хан действительно просил не встречаться и не рассказывать, но не стал отвечать. Идрис понял, что находится на верном пути. Это его воодушевило.

– Он мог знать о предстоящем звонке твоего отца или о твоей будущей поездке, – сказал Идрис, – а ты рассказал об этом своей девушке. И тогда они решили ее убрать. Ты меня слышишь? Они нарочно сбили ее машиной, чтобы она не могла никому рассказать о твоем отъезде.

– Я вам не верю, – разозлился Маджид.

– Какой негодяй! – нервно заметил сотрудник ЦРУ.

– Нужно звонить в нашу резидентуру, – предложил второй, – срочно искать выход. Если парень поверит, мы потеряем его навсегда. Пусть думают, что нам делать.

– Скажи, кто этот человек, и мы сами все проверим, – предложил Идрис. – Назови его имя.

– Нет, – возразил Маджид, – я должен во всем убедиться сам.

– Будь осторожен! Они нарочно тебя подставили. Мы верим в тебя, знаем твою семью. Но они хотели тебя использовать. Не говори никому об этом звонке. В Англии к тебе приедут наши люди и передадут привет от Абу Усеиба. Они помогут тебе, сумеют тебя защитить.

– Мне не нужна никакая защита, – закричал Маджид, чувствуя, что срывается, – я вам не верю.

Он отключил аппарат и передал его Зубайру. Тот молча забрал телефон.

– Домой, – попросил Маджид. Он достал свой телефон и начал набирать номер Бахыш-хана.

– Скажи, чтобы он отключил телефон, – закричал второй сотрудник, поняв кому именно звонит Маджид.

Первый начал набирать срочный номер местной резидентуры, у него дрожали руки и он едва не выронил аппарат.

– Отключайте телефон! – рявкнул первый.

И в тот момент, когда, наконец, телефонный звонок Маджида, пройдя через Англию, вернулся в Пакистан, аппарат уже был отключен. Маджид недовольно убрал телефон в карман. В этот день он еще несколько раз звонил Бахыш-хану, но тот был не доступен.

В его комнате, воспользовавшись его отсутствием, срочно устанавливали подслушивающее устройство в виде небольшого аппарата, прикрепленного к внутренней стенке его тумбочки, стоявшей у кровати. Зубайр лично установил эту аппаратуру, чтобы иметь возможность прослушивать все разговоры Маджида. Откуда ему было знать, что в самом Лэнгли психологи разрабатывали выход из положения, и незадачливый Бахыш-хан был срочно привезен в аэропорт Карачи, откуда вылетел в Лондон первым же рейсом? Когда вечером Маджид снова позвонил, он услышал привычные гудки. Бахыш-хан ответил:

– Я слушаю.

– Добрый вечер, – начал Маджид, – где вы были? Я звонил вам весь день!

– Я сейчас в больнице, рядом с Сабриной, – пояснил Бахыш-хан, – приехал ее навестить. Привез фрукты и цветы.

– Вы в Лондоне? – не поверил Маджид.

– Конечно. А где мне еще быть? Почему у тебя такой взволнованный голос?

– Сейчас у вас уже очень поздно, – посмотрел на часы Маджид, – неужели вы еще в больнице?

В его голосе звучало явное недоверие.

– Сейчас я передам трубку матери Сабрины, – сообщил Бахыш-хан.

Маджид нахмурился. Он уже ничего не понимал.

– Здравствуй, Маджид, – услышал он знакомый голос матери Сабрины, – спасибо за твое постоянное внимание и заботу. Господин Бахыш-хан все время нас навещает от твоего имени.

Откуда было знать Маджиду, что эту фразу Бахыш-хан попросил женщину сказать обязательно.

– Он настоящий друг, – пробормотал Маджид.

– Да. И очень тебя любит, – добавила женщина.

Телефон снова взял Бахыш-хан.

– Убедился? – спросил он, – я действительно в Лондоне.

– У меня был один дурацкий звонок, – сообщил Маджид, – позвонил какой-то сумасшедший и уверял меня, что вы находитесь в Пакистане, в Карачи.

– Я не был там уже десять лет, – рассмеялся Бахыш-хан.

– Спасибо. Я так и думал, – Маджид попрощался и убрал телефон в карман.

«Какой-то ненормальный», – снова подумал он о позвонившем Идрисе.

– Он поверил, – вздохнул Бахыш-хан, – но теперь нам нужно достать из-под земли этого звонившего мерзавца. Как угодно, но найти. А я прямо сейчас возвращаюсь в Пакистан. Из-за этого типа пришлось лететь срочно сюда, а теперь возвращаться обратно.

Маджид подумал, что не нужно никому доверять. Бахыш-хан был прав. Его почти убедили, что тот находился в Пакистане, а он подтвердил свое пребывание в Лондоне. Похоже, что все новые друзья ведут себя не совсем адекватно. Нужно будет еще раз переговорить с профессором Сайед.

– Он нам не поверил, – понял Идрис, когда ему сообщили о разговоре Маджида с Бахыш-ханом, – решил все проверить, а они подстраховались. Значит, нужно ждать гостя обратно в Карачи. Теперь мы сможем вычислить его по этому номеру. Он не посмеет отключить телефон.

– Он все еще сомневается, – сказал Бахыш-хан, уже сидя в машине, направлявшейся к аэропорту, – нужно с ним встретиться и переговорить. И обязательно найти того, кто пытался меня подставить.