Они стояли на мосту и смотрели вниз. Весенняя Москва-река была в этом году особенно красивой и шумной. Слева была гостиница «Украина», а справа стоял Белый дом. Горохов задумчиво смотрел вниз.

– Здесь обычно не стоят, – сказал Бурлаков, – зачем вы сюда пришли?

Вместо ответа Горохов достал конверт и показал его полковнику ФСБ.

– Я писал его на случай своей смерти, – признался он.

– Вы и нам не доверяли, – нахмурился Бурлаков.

– Нет, не доверял, – честно признался Горохов, – после всех этих событий я больше никому не верю.

– Все закончилось хорошо, – напомнил Бурлаков, – в конечном счете мы победили. Правительство осталось на своем месте, а все временщики слетели со своих постов. По-моему, все нормально. Идемте к машине, на нас смотрят люди. – Горохов по-прежнему задумчиво смотрел вниз.

– А я даже ничего не знал. Получается, что офицеры группы Звягинцева заплатили своими жизнями, чтобы одна группа пауков съела в банке другую группу. Как это противно.

– Такова жизнь, – пожал плечами Бурлаков, – это диалектика. Всегда кто-то оказывается съеденным. Раз есть хищники, то должны быть и жертвы.

– Закон джунглей, – усмехнулся Горохов, – выживает сильнейший.

– Вы сегодня настроены меланхолично. Идемте к машине. Становится холодно.

– Наше правительство могло бы наградить этих ребят. Хотя бы посмертно, – негромко заметил Горохов.

– А за что? Чем мотивировать награждение? Достаточно того, что мы знаем об их мужестве. А семьи получат приличные пенсии.

– Вы циник?

– Сентиментальность нынче не в моде. Мы победили и остались в живых. Все остальное – альтруизм, морализирование. Мы были альтернативой греху. И мы победили. Потому что дрались за правое дело.

– Нет, – убежденно сказал Горохов, – альтернатива греху – служение дьяволу, полковник. Грешник – верует. В бога. Грешит, но верует. И оттого он – с богом. А мы с вами… Вы в бога веруете? Вот и я тоже. И оттого мы не с богом. Тогда с кем? То-то… – И, разорвав конверт на мелкие кусочки, Горохов бросил обрывки в реку и зашагал, сильно хромая, к машине.

– Подождите, – крикнул озадаченный Бурлаков, – тогда почему бог допускает подобную альтернативу? Горохов повернул голову, подумал немного и сказал:

– Может, потому, что он оставляет людям право выбора?

И зашагал дальше.