Когда веревки больно врезаются в тело, их начинаешь чувствовать даже в одурманенном состоянии. Хочется сбросить их с себя, размять затекшие руки. Не знаю, почему так происходит, но сначала вы видите во сне, что вам связывают руки, а потом, проснувшись, обнаруживаете, что все так и случилось на самом деле.

Я открыла глаза и глубоко вздохнула. И чуть не задохнулась от пыли. Где я нахожусь? Темно и пыльно. Но пол подо мной слегка трясется, как будто я нахожусь на моторной лодке. Нет, не на моторной. Скорее, в машине. Я пытаюсь подняться и чувствую, что голова упирается во что-то твердое. Меня трясет сильнее, и я снова падаю. Теперь я обнаруживаю, что ноги у меня тоже связаны. А рот заклеен какой-то лентой, от которой трудно избавиться. Если я правильно понимаю, меня связали по рукам и ногам, заклеили рот и запихнули в багажник автомобиля. От возмущения и обиды хочется плакать. Алессандро был прав: у меня действительно «коровьи мозги», если я так глупо попалась. Сама виновата!

Он, наверное, платил частным детективам огромные деньги и обещал еще бо́льшую награду, если они меня найдут. Они и нашли. Из-за моей неосторожности. Бедная Симона! Она не справится одна с этими мерзавцами. И весь наш план – коту под хвост.

Я делаю еще несколько попыток развязать руки или ноги. Но ничего не выходит. Цирил связал меня крепким узлом. Не знаю каким. Морским или другим, но развязаться невозможно. Я снова задыхаюсь и плачу от бессилия и бешенства. Мы едем довольно долго, наверное, больше часа. Я уже чувствую, что не могу больше лежать в этом пыльном багажнике. Но вот машина куда-то въезжает и останавливается. Я слышу громкие шаги. Багажник открывается, и ко мне наклоняется человек с глубоко посаженными глазами. Это подлец Цирил. Он ухмыляется, поднимает меня и переносит куда-то на пол. Я успеваю оглядеться. Мы находимся в гараже. Дверь закрыта. Я лежу на цементном полу.

Цирил торжествует.

– Ты думала, что можешь всех перехитрить? – спрашивает он. – Решила, что мы никогда тебя не найдем?

Если бы у меня не был заклеен скотчем рот, я бы ему сказала все, что о нем думаю. Он хорват, славянин, и сумеет понять мои ругательства по-русски. И хотя мне далеко до моего дедушки Моржикова, но пару-тройку ругательств я знаю и смогу чувствительно уколоть эту гниду, прежде чем он меня убьет. Но он почему-то медлит. Интересно, почему не видно Алессандро? Где он? Но Цирил оставляет меня на полу и куда-то уходит. Я слышу, как он поднимается по лестнице, видимо, в дом. Я все-таки не могу ничего понять. Напрасно я влезла в мужскую игру.

Почему Цирил медлит? Какая же я дура! Я должна была догадаться, что убийство не входит в его планы. Если бы он хотел со мной расправиться, то сразу выстрелил бы в Сен-Тропе и уехал. Или подкрался незаметно ко мне в толпе. Но он привез меня сюда. Боялся, что убийство привлечет внимание окружающих? Нет, дело не в этом. Я ему зачем-то нужна живая. Именно живая и невредимая. А может, он получил указание Алессандро не трогать меня, так как тот лично хочет расправиться со мной за визит в больницу?

Что обо мне подумают Симона и ее друг? Они могут решить, что я испугалась и сбежала. Нет, не нужно так плохо думать о людях. Они поймут, что со мной случилась беда. И если Цирил сумел меня найти, то Арчи с его возможностями сделает это еще быстрее. Так я себя успокаивала, понимая, что на самом деле поиски могут затянуться на несколько дней, а за это время Цирил или кто-то из его друзей могут меня убить тысячу раз. Но пока я ему явно зачем-то нужна.

Цирил возвращается с набором каких-то инструментов. Неужели он будет меня пытать? Я не знаю никаких тайн, а если и знаю, то готова их сразу выложить. Меня незачем пытать, как Зою Космодемьянскую. У меня нет такой силы воли. Достаточно ударить меня пару раз по лицу – и я все расскажу. Все, что знаю. Я боюсь физической боли. Я всегда была отчаянной трусихой. Но Цирилу, кажется, наплевать на мои секреты. Развязав мне руки, он наручниками приковывает меня к вбитым в стене кольцам. Про себя я думаю, что стала окольцованной. На самом деле мне не до смеха, но что еще делать в такой ситуации? Он убирает ленту с моего рта. Когда он отрывал скотч, было больно. Наверное, лента обработана специальным клеем, чтобы хорошо держалась. Я пытаюсь открыть рот и чувствую, как у меня слипаются губы. Затем бандит развязывает мне ноги. И стоит надо мной, довольный своей работой.

– Чего улыбаешься? – строго спрашиваю я. – Зачем вы меня преследуете? Что я вам плохого сделала?

– А ты не знаешь? – он наклоняется ко мне и хватает своими хищными пальцами за подбородок, высоко поднимая мне голову. – Ты уже успела переспать с Алессандро? – интересуется этот грязный тип.

– Убери руки! – шиплю я. – Не хочу с тобой разговаривать.

– Ты еще ничего не поняла. Ты больше ничего не решаешь, – говорит мне Цирил. – Теперь за тебя решают другие люди. Жить тебе или умереть.

Он сильно сжимает мне грудь. Наверное, хочет, чтобы я закричала. Но я молчу. Пусть измывается, как хочет. Я все равно буду молчать. Конечно, я не Зоя Космодемьянская, но что-то «демьянское» во мне есть. Буду молчать до тех пор, пока смогу терпеть.

Цирил смотрит мне в глаза. Похоже, ему приятно меня мучить. И почему я так несмотрительно ушла с яхты? Цирил смотрит на меня и улыбается.

– Может, позвать Джефа, чтобы он с тобой развлекся. Или самому попробовать? Как ты считаешь?

Я произношу хорошее французское ругательство. Но он только улыбается и снова наклоняется ко мне.

– Боишься, – говорит он, не сомневаясь, что так оно и есть. – Понимаешь, что я с тобой могу сделать? Правильно делаешь, что боишься. Я тебя живой не выпущу. По кускам резать буду, если с Алессандро не договорюсь.

Я по-прежнему молчу. Не стоит унижаться перед этим мерзавцем. Пусть знает, что я его презираю.

– Ты не молчи, – неожиданно советует мне Цирил. – Может, сегодня твой последний день. Или завтра. Или послезавтра. Никто из нас не знает, когда умрет. Но насчет себя можешь не сомневаться. Ждать тебе осталось недолго.

Если бы он узнал, что не доживет сегодня до вечера, то сильно бы удивился. Но он ничего не знает. И я тоже. Я не сомневаюсь, что он прав. Да и любой человек в моей ситуации думал бы так же. Откуда мне было знать тогда, как все повернется…

Цирил ухмыляется и снова уходит. Я долго кашляю. Не мог пропылесосить этот чертов багажник, прежде чем меня туда запихнуть. Как только он уходит, я начинаю дергать руками и ногами. Но кольца вбиты надежно. Ноги у меня свободны, но какая от этого польза?

Почему Цирил привез меня сюда? И где Алессандро? Стоя с поднятыми руками, я гадаю, что происходит.

Позже я поняла, что случилось. Симона сказала мне, что Сибилла исчезла не просто так. Она сбежала из дома, захватив все фамильные драгоценности. Значит, у Алессандро должны были появиться очень большие деньги. И похоже, Цирил об этом узнал.

Когда через некоторое время я стала обдумывать ситуацию, в которую попала, то поняла, что события развивались согласно логике этих негодяев. Они не доверяли друг другу. Они вообще никому не доверяют. Говорят, что Зло победить невозможно, что Добро всегда будет ему уступать. Возможно, это правда. Но Зло обречено не потому, что может потерпеть поражение в схватке с Добром. Ничего подобного. Зло пожирает себя изнутри. Это и есть его основная характеристика. Самая главная и самая важная. Зло не может развиваться, идет только внутренняя экспансия, когда Зло самоутверждается за счет собственных резервов.

Я сидела в гараже и невольно считала минуты. Когда время пошло на часы, я начала кричать, но меня никто не слышал. Когда прошло еще несколько часов, я решила, что нужно попытать счастье. И снова закричала изо всех сил. Но гараж, похоже, находился под домом, и меня никто не мог услышать. Я огляделась. Может, тут есть инструменты и с их помощью я смогу освободиться? В этот момент я услышала, как к гаражу подъехал автомобиль. И шаги Цирила, спешившего навстречу гостю.

– Здравствуй, Цирил.

Услышав знакомый голос, я закрыла глаза от страха. Если Алессандро войдет в гараж и обнаружит меня в таком виде, то мне конец. Никто меня не спасет. Представляю, как он на меня зол. Но кажется, Цирил решил сыграть свою партию. Я прислушалась. Отсюда явственно был слышен их разговор.

– Добрый вечер, Алессандро.

– Ты так и не нашел нашу русскую?

Почему Алессандро стоит у машины, а не подходит к гаражу? Он ведет себя непонятно. Но и Цирил стоит, не двигаясь с места. Он явно недоволен неожиданным приездом напарника.

– Я ее найду, – отвечает Цирил.

Я напрягаюсь. Он не сказал, что нашел. Он пообещал найти. Я была права. Цирил начал собственную игру.

– Когда найдешь, Цирил? – громко спрашивает Алессандро. – Ты уже дважды ее упустил. Лучшие детективы побережья не смогли ее обнаружить. Или не захотели? Как это понимать?

– Как хочешь, – огрызается Цирил. – Ты знаешь, что я всегда играю на твоей стороне.

– Раньше знал. А сейчас не знаю.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я ухожу в море. Мне надоели твои игры, Цирил. Если хочешь, уйдем вместе. Нам нельзя здесь больше оставаться.

– Нет, – отвечает после некоторого колебания Цирил.

Конечно, он не хочет. Ему важно остаться рядом со мной, чтобы иметь возможность шантажировать напарника.

– Она приходила ко мне в больницу! – вдруг начинает кричать Алессандро. – Нацепила одежду Сибиллы и явилась! Ты можешь мне сказать, от кого она узнала адрес? Как могла догадаться о нашем плане? И кто рассказал ей о нарядах Сибиллы?

– И ты подозреваешь меня? – в голосе Цирила прозвучала угроза.

– Кого же мне еще подозревать! – Алессандро явно не владел собой. – Она прислала мне визитную карточку Сибиллы. Ты можешь сказать, откуда у нее появилась эта карточка?

Конечно, Цирил знает откуда. И конечно, он может сказать. Ведь он знал, что я была на яхте Арчи. Но рассказать об этом напарнику – значит лишиться главного козыря, который он прячет в гараже. В какой-то момент я даже хотела закричать, чтобы Алессандро узнал, что я здесь. Но вовремя прикусила язык. Пока я жива, Цирил будет меня охранять, чтобы иметь возможность шантажировать Алессандро. А если тот узнает, что я здесь, Цирил лишится этой возможности. И тогда они могут решить, что я ненужный элемент, мешающий их «мужской дружбе». Два негодяя затеяли свои игры, и каждый пытается обмануть другого.

– Может, она смогла выйти на Симону…

Цирилу нужно что-то говорить, и я понимаю, как ему не хочется этого делать. Но и молчать все время нельзя.

– Каким образом? – в голосе Алессандро появляются издевательские нотки. – Моржикова поехала в дом маркизы Бриньоне, чтобы познакомиться? Ты веришь в такую чушь?

– Не кричи, – просит его Цирил. – Я не знаю, откуда у нее визитная карточка.

– Не знаешь, – в этот момент, очевидно, Алессандро достал пистолет и наставил его на бывшего друга. – Стой спокойно! – командует он. – Я звонил в агентство, и мне сообщили, что еще вчера ночью передали тебе адрес, где скрывается Моржикова. Ты, как видно, не сумел до меня дозвониться? Или не смог меня найти?

В этот момент Цирил понял, что оправдываться бессмысленно. Алессандро ему все равно не поверит. Но Цирил был профессионалом, прошедшим войну. А мой бывший «друг» всего лишь неудачником, плейбоем, игроком, прохвостом, брачным аферистом, но не убийцей. И Цирил решил его опередить. Но на этот раз он ошибся. Очевидно, Алессандро был очень зол, к тому же он прекрасно знал, с кем имел дело, и был наготове.

Через несколько секунд я услышала два выстрела, прозвучавших почти одновременно. Еще через секунду раздался звук падающего тела. Очевидно, Цирил сумел быстро достать свой пистолет, как это бывает в ковбойских фильмах. И оба выстрелили почти одновременно. Насколько же они не доверяли друг другу! Интересно, кто из них упал, размышляла я в этот момент. Я не знала, чему радоваться. Если убит Алессандро, то Цирил вернется и выполнит свои угрозы. А если убит Цирил, то Алессандро может, войдя в гараж, найти меня и подвергнуть еще большим издевательствам.

Я стою и стараюсь не дышать. Потом я слышу звук шагов. И стук дверцы автомобиля. Машина уезжает, и я перевожу дыхание. Теперь я знаю, кто лежит на земле перед гаражом. Это Цирил. Видимо, Алессандро успел выстрелить первым. А невольным виновником случившегося стала опять я. Алессандро никогда и в голову не придет, что я запомнила восьмизначный номер телефона, который высветился на аппарате его знакомой. Он, наверное, вообще забыл об этом. А Цирил просчитался. Алессандро выстрелил первым.

Но от этого мне не легче. Машина уезжает, и я остаюсь одна. Абсолютно одна, закованная в наручники. Наверное, мне нужно более подробно рассказать, как я мучилась всю ночь, пытаясь расшатать кольца. Как стерла себе руки до крови, как миллиметр за миллиметром вытягивала кольца из стены. Не меньше восьми часов. Ужасно хотелось пить. Но еще страшнее была мысль, что умру здесь голодной смертью. Или от жажды. Ведь меня могли не найти. Забыла сказать еще об одной неприятности. Конечно, о ней можно и не говорить, но если быть предельно откровенной… В общем, пить мне очень хотелось. Но еще больше хотелось в туалет. Я терпела несколько часов, а потом поняла, что это глупо. Все равно здесь никто не появится. А помочь себе могу только я сама. В такой ситуации люди обычно теряют стыд. Вот и я не стала дожидаться, пока мне принесут судно или освободят. Вы уже, наверное, догадались, что я сделала. Запаха почти не было, но я была вся мокрая. Я по-прежнему дергала кольца, чтобы вытащить их из стены. Похоже, они были закреплены недавно, иначе они бы не поддались. Миллиметр за миллиметром… Как же мне было тяжело! Сколько раз я кричала и плакала. Но все равно дергала эти проклятые кольца.

И наконец одно упало мне на колени. Потом пошло легче. Я дотянулась до какого-то молотка и с его помощью справилась со вторым кольцом за полчаса. И вот наконец-то я вышла из гаража! На земле лежал Цирил. Он уже остыл, а на его губах была та презрительная улыбка, из-за которой я его так не любила.

Я поднялась в дом. Здесь никого не было. В холодильнике я нашла паштет, масло, бутылку вина, ветчину. Хлеба не было, но меня это не остановило. Я с жадностью поела. Уже позже я узнала, что дом находился в районе, примыкающем к Тулону, с другой стороны от Ниццы. И о нем никто не знал, кроме Алессандро. Значит, если бы я не выбралась из гаража, мы бы так и остались вдвоем: убитый Цирил и умершая от голода Ксения Моржикова. Очень обидно было бы умереть в таком прекрасном месте…

Я хотела сразу же позвонить Симоне. Но потом решила сначала привести себя в порядок. Постирав белье, я развесила его сушиться, помогая этому процессу феном, который нашла в комнате. Интересно, зачем Цирилу фен? С его вечно жирными волосами. Вероятно, он приводил сюда своих знакомых женщин. Наверное, на моем месте любой мужчина сразу же позвонил бы в полицию. Или Симоне. Но я не мужчина. Я не могу принимать людей в мокром белье. К тому же мне еще пришлось вытереть лужу в гараже. Словом, перед тем как позвонить, я привела себя в порядок. И лишь затем набрала номер Симоны. Оказывается, они уже сходили с ума, пытаясь меня найти. Труп я конечно не тронула. Это не мое дело. Пусть полиция решит, что делать с телом Цирила.

Я хочу быть предельно откровенной, поэтому расскажу еще об одном факте. В комнате висел пиджак Цирила, и я не удержалась посмотреть, что у него лежит в карманах. В бумажнике, кроме кредитных карточек, было около пяти тысяч долларов. Я пересчитала деньги. Мне было ужасно обидно, что я потратила больше трех тысяч из-за этих мерзавцев. Из-за Алессандро и его напарника. Поэтому я решила действовать по справедливости. Три тысячи я взяла себе в качестве компенсации за причиненные неудобства. Как раз ту сумму, которую потратила. И две положила обратно. Я ведь не воровка, хотя за моральный ущерб можно было взять и оставшиеся. Но я подумала, что у меня останется еще мое платье, обувь, сумочка и дорогое белье.

Симона и Арчи с двумя телохранителями приехали через час. И мы вместе обсудили ситуацию. Ждать больше не имело смысла. Мы уже сделали все, что могли сделать. К тому же Алессандро так глупо подставился, застрелив своего напарника.

На часах был полдень, когда мы вызвали полицию. И сразу все завертелось. Приехало несколько полицейских машин, появился сам комисар Бертран. Я рассказала все, что слышала, утаив лишь факт моего пленения. Я даже почти искренне всплакнула по убитому. Бертран, кажется, мне поверил. Или сделал вид, что поверил. Но потом началось самое интересное.

Яхту «Глория» задержали к вечеру того же дня. Просто послали за ней полицейский вертолет и вынудили вернуться в порт. В результате тщательного обыска на яхте была найдена одежда Сибиллы со следами крови, относившейся к той же группе, что была у нее. Алессандро клялся и божился, что это не ее кровь, но ему никто не верил. Пистолет он, конечно, выбросил, но мои показания были против него. К тому же выяснилось, что его роскошную машину зафиксировали на трассе, когда он ехал по направлению к Тулону.

Потом показания дал старик-киоскер. Он рассказал, что видел несколько раз сходившую с яхты молодую женщину. И сразу опознал среди предъявленных ему фотографий Сибиллу Скарнелли. Дальше – больше. Мадам Дюруфле рассказала комиссару, что невеста их пациента несколько раз приезжала к нему в больницу и каждый раз уходила в слезах. Больше того, она добавила, что Алессандро назвал свою невесту аферисткой. И был очень недоволен ее приездами в больницу.

Получалось, что алиби Алессандро рассыпалось в прах. Но самые главные показания дала я. Когда он заявил, что на яхте не было его невесты, а в Сен-Тропе с ним каталась именно я, комиссар Бертран устроил мне допрос. И я показала, что всю ночь проспала у себя в отеле. Более того, я никогда не бывала в Сен-Тропе, а тем более на его яхте. Представляете, как он орал, доказывая обратное, какие ругательства произносил? Но все было напрасно. Все было против него. Арчи тоже показал, что они с Цирилом узнали Сибиллу, когда та была в Сен-Тропе вместе с Алессандро. И мать Симоны – баронесса Бриньоне – дала показания под присягой, что видела свою племянницу, которая приезжала вместе с Алессандро и Цирилом. К сожалению, последний дать показаний не мог.

Получалось, что Алессандро начал игру, которая обернулась против него. Но самое страшное было впереди. Эксперты смогли идентифицировать тело, найденное на Английском бульваре. Это была Элоди. Преступники хотели представить ее как жертву маньяка, чтобы потом списать на него и мою смерть. Джеф, не выдержав напряжения, все рассказал следователю. Правда, дата смерти Сибиллы не совпадала с датой по рассказу Джефа, но следователь просто оформил протокол другим числом, чтобы они совпали. Это к вопросу о деталях. В таких случаях каждый факт имеет значение.

Когда я встретилась с Алессандро в последний раз у комиссара Бертрана, он был в ярости. Он кусал губы и смотрел на меня так, словно хотел разорвать на куски. Нужно было видеть, как он нервничал! Я подумала, что он может упасть в обморок от сознания того, что его переиграла женщина, которую он не только не уважал, но и считал дурой. Последние слова, которые я произнесла, он, очевидно, запомнит на всю жизнь:

– «Женщина с мозгами коровы», – напомнила я ему обидные для меня слова, – ты так говорил обо мне, Алессандро. Теперь ты убедился, что коровьи мозги были у тебя. Вернее, бычьи. Такие мозги бывают у особей, которых готовят для поединков на арене с тореадорами. Они видят только красное полотнище и не способны соображать. Кроме денег и женщин, ты больше ничего не видел, Алессандро, и поэтому проиграл. Как бык на корриде. Теперь ты уже никому не нужен. И никому не страшен, Алессандро. Прощай.

Вот тут я поняла, что такое настоящее счастье! Он взревел, как раненое животное, и едва не бросился на меня. Его удержали двое полицейских и строгий окрик комиссара Бертрана. Последнее, что я помню, это его затравленный, страшный взгляд. Он не мог никому доказать, что вместо Сибиллы каждый раз показывал меня. Но его игра была настолько сложной, что в конце концов он запутался в ней сам.

Мне пришлось задержаться на несколько дней в Ницце, пока оформляли мои документы и протоколы допросов. Комиссар Бертран сказал, что без меня они никогда бы не смогли раскрыть это запутанное дело. Он не сомневался, что Алессандро убил свою невесту на яхте и сбросил тело в море. На самом деле все так и было, только в другое время и при других обстоятельствах. Но разве для правосудия это главное?

По вечерам я выходила на Английский бульвар и смотрела на море. Где-то на большой глубине лежало тело Сибиллы Скарнелли, так и не ставшей супругой Алессандро. К тому же выяснилось, что у него было долгов на полмиллиона долларов и что он успел прикарманить деньги своей невесты. Прохвост останется прохвостом при любых обстоятельствах. И не только потому, что он меня так нагло обманывал. Он обманывал всех. Свою невесту, своего напарника, своих знакомых. Этот человек был воплощением пороков. И я совсем не жалею, что у нас не получился роман. Честное слово, не жалею. Или… почти не жалею. Ну разве мне не мог встретиться порядочный человек со своей яхтой? Значит, не судьба.

Через некоторое время мы узнали подробности, как были убиты Сибилла и ее горничная Элоди. И все газеты Франции назвали эти преступления самыми таинственными в уходящем году. Многие даже обыгрывали фамилию моей бабушки, говоря, что я – достойная внучка миссис Марпл.

ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО СОБЫТИЙ

У Сибиллы болела голова. Вчера она попробовала новое лекарство, но оно не помогало. Да и не могло помочь. После того как она прошла курс лечения от наркотической зависимости в Америке, врачи предупредили ее, что с наркотиками нужно покончить, иначе она может умереть. Сибилла взглянула на себя в зеркало. Старая баба с уставшим лицом. А ведь ей только тридцать. И она выглядит почти старухой. Кажется, Алессандро уже не обращает на нее внимания. Ему больше нравятся молодые и наглые девицы с набережной.

Но сейчас они в море. Почему нет Элоди? Почему она к ней не спускается? Сибилла надела халат и вышла из каюты. Настроение было паршивое. Она услышала чьи-то стоны, шум. Прислушалась. Кажется, в салоне что-то происходит. Неужели Алессандро не хватает девочек и он решил заняться любовью с Элоди? Только этого не хватало! Элоди – молодая женщина, но явно не во вкусе Алессандро. И вообще он не имеет права смотреть на горничную своей невесты. Ради этого негодяя она унесла из дома все деньги и фамильные драгоценности. Все, что принадлежало ее отцу и матери. И отдала этому мерзавцу.

Держась за стенку, она поднялась наверх. В салоне мелькали тени. Она свела брови. Какой мерзавец Алессандро! Наверное, решил, что в море ему все позволено. Обойдя салон, она открыла дверь. Картина, которая ей открылась, ее потрясла. Такого она не ожидала! Алессандро сидел на диване и улыбался. Он никого не трогал. Он лишь наблюдал. Его друг и напарник Цирил держал за руки несчастную Элоди, а этот вонючий Джеф, от которого вечно несло луком и какой-то гадостью, насиловал ее. Нет, Цирил не только держал ее за руки, он ласкал ее грудь. Какая грязь, какой ужас! Сибилла закричала. Джеф обернулся. Он был такой страшный! Голый и страшный. Алессандро лишь усмехнулся. Очевидно, такие сцены доставляли ему удовольствие. «Вероятно, Алессандро – типичный извращенец», – подумала Сибилла.

Схватив бутылку, она швырнула ее в Алессандро. Тот вскочил.

– Хватит, – лениво сказал он, – нам надоели твои фокусы.

– Подонки! – закричала Сибилла и схватила другую бутылку.

На этот раз она подошла ближе и замахнулась на Алессандро.

– Иди отсюда!

Он оттолкнул женщину, и она едва не упала. Но успела больно ударить его по руке.

– Убирайся! – заорал он еще громче.

На этот раз он толкнул ее изо всех сил. Она и так нетвердо стояла на ногах, поэтому отлетела к двери. К тому же в этот момент яхту тряхнуло. Все было против несчастной Сибиллы. Удар был сильным. Она ударилась головой не о дверь, к которой толкнул ее Алессандро, а об угол стола. Удар пришелся в висок. Смерть была мгновенной. Мужчины замерли, не сразу поняв, что произошло. Алессандро, чуть помедлив, подошел к ней и приподнял ее голову.

– Так даже лучше, – задумчиво сказал он. – Сибилла нам только мешала.

– Нет! – закричала Элоди. – Что вы наделали? Она мертва?

– Притворяется, – зло огрызнулся Алессандро.

– Вы убили ее!

Кажется, крик горничной могли услышать с любого судна неподалеку.

Цирил взглянул на Алессандро. Они всегда понимали друг друга без слов. Эту услугу Алессандро никогда не забудет. Элоди так и не поняла, что происходит. Пальцы Цирила сомкнулись на ее горле. Она захрипела. Джеф стоял и молча смотрел, как Цирил душит несчастную. Элоди пыталась вырваться, но затем обмякла. Наконец судорога свела ее тело, и она затихла. Цирил разжал руки.

– Вот и все, – сказал он, – теперь свидетелей нет. И ничего не было. А Джеф не в счет. Я правильно говорю, Джеф?

– Да, – растерянно подтвердил тот.

Алессандро и Цирил вышли из салона.

– Ты ведь этого хотел, – негромко сказал Цирил, – она давно действовала тебе на нервы. К тому же ты уже получил от нее все, что тебе было нужно. Насколько я знаю, ты теперь владелец ценностей более чем на два миллиона долларов.

– На три, – сказал Алессандро, странно посмотрев в сторону Цирила.

– Нет, на два, – хладнокровно возразил Цирил, – я думаю, будет справедливо, если я получу треть. Заметь, Алессандро, я не настаиваю на половине. Это было бы нечестно. Мне достаточно трети. А две трети твои. Твоя доля и доля придурка Джефа.

– Ты справедливый человек, – усмехнулся Алессандро. – А как мне объяснить исчезновение Сибиллы? Ведь люди спросят, куда она подевалась. К тому же вместе с горничной…

– Купи билеты на экспресс, – посоветовал Цирил, – на свою кредитную карточку. И скажи всем, что отправил их в Париж. Я могу подтвердить, что мы с тобой провожали их. И будет совсем хорошо, если на вокзале ты устроишь какую-нибудь драку и попадешь в больницу. В таком случае у тебя будет алиби. Никому и в голову не придет, что ты мог убить двух женщин.

– Это может не сработать, – задумчиво сказал Алессандро. – Лучше найти женщину, похожую на Сибиллу, и сделать так, чтобы многие ее видели. А потом провернуть твой трюк на вокзале.

– Что потом делать с женщиной?

– То же, что с Элоди. Ты ведь хочешь получить одну треть, Цирил? Или я ошибаюсь? А труп этой несчастной дурочки Элоди нужно оставить на пляже. Но сделать так, чтобы никто не смог ее узнать. Потом мы подбросим туда же труп женщины, которая будет нам помогать. И полиция решит, что в Ницце появился маньяк.

– Ты сейчас это придумал или раньше?

– Конечно, раньше. Когда я смотрел на Сибиллу, меня колотило от злости. Из-за денег этой наркоманки я должен был терпеть ее на яхте. И ничего не мог сделать – у меня долгов на полмиллиона долларов.

– Я помню. Значит, договорились.

Цирил усмехнулся и протянул руку. Алессандро, чуть помедлив, пожал ее.

– А насчет Сибиллы не беспокойся, – добавил Цирил. – Я сделаю так, что ее труп не найдут и через тысячу лет. Привяжем груз и отправим на дно к рыбам.

Алессандро устремил взгляд на едва различимый вдали берег. Возможно, этот вариант неплох. Сибилла не должна была жить. Они выжали из нее все, что смогли. Говорят, ее дядя готов был доказывать в суде юридическую недееспособность племянницы. Если ему удался бы подобный трюк, все деньги оказались бы под контролем семьи Бриньоне. Цирилу не обязательно знать, что суд должен начать рассмотрение дела Сибиллы через несколько дней, и смерть его невесты была давно запрограммирована. Допустить ее к суду означало для Алессандро потерять не только деньги, но и лишиться всякой перспективы. А он не хотел терять ни того, ни другого. Оставалось найти женщину, внешне похожую на Сибиллу. И тогда можно будет считать игру законченной.

Когда через несколько дней Алессандро увидел в казино Монако Ксению Моржикову, то даже вздрогнул от неожиданности. Она была очень похожа на его невесту. Если надеть на нее темные очки и собрать волосы сзади, можно принять эту русскую за располневшую итальянку. «Это судьба», – подумал Алессандро. Он даже не мог предположить, насколько был прав.

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ ПОСЛЕ ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ

Я вернулась в Москву. Вернулась совсем другим человеком. Наверное, мне нужно было пройти через такие испытания, чтобы понять, чего я стою. И чего стоят окружающие меня люди. Марк Борисович говорит, что я сильно изменилась. И не в лучшую сторону. Постепенно я превращаюсь в сварливую, подозрительную и очень требовательную особу без определенного возраста. С одним из моих друзей мы часто встречаемся, и, кажется, он готов сделать мне предложение. Разумеется, я не схожу из-за него с ума, но он мне определенно нравится. А главное, он нравится моему сыну Саше. Не могу называть его Александром после всего случившегося. Он для меня навсегда останется Сашей.

Забыла сказать о самом важном. Я теперь настоящий адвокат, партнер Марка Борисовича. Выступаю в судах и встречаюсь с заключенными. Розенталь считает, что у меня большое будущее.

Симона собирается замуж за своего Арчи. Он мне очень нравится. Совсем не в том смысле, о каком вы подумали. Это настоящий мужчина, теплый, мягкий, добрый, ироничный. Никогда бы не подумала, что он возглавляет концерн, в котором работает сорок тысяч человек. Наверное, богатый человек должен быть именно таким. Интеллигентным, добрым и порядочным. Я изменила свое мнение о миллионерах, познакомившись с Арчи. Хотя какой он миллионер… Он миллиардер. И в долларовом эквиваленте, и тем более во франках. Франков, кстати, скоро не будет. Появятся евро.

Алессандро получил пожизненный срок. Джефу дали шесть лет, но, говорят, он довольно быстро попал под амнистию и вышел из тюрьмы. Сейчас он работает в каком-то монастыре в Северной Италии. Наверное, там ему спокойнее.

Вот, собственно, и вся моя история. История моих приключений на Лазурном берегу. Думаю, что все должно было случиться именно так, как случилось. А на будущий год я возьму своего второго мужа и сына в Ниццу. И мы покатаемся на яхте Арчи. И пройдемся по Английскому бульвару в Ницце – самому лучшему бульвару, который я когда-либо видела. И на этот раз я не стану искать приключений. Ведь со мной будут муж и сын. А когда мы вместе, нам не нужны никакие приключения. Жизнь так прекрасна!