Дронго убрал телефон. Эмиль Павлович обошел стол и встал рядом со своим братом. Они действительно были удивительно похожи. Хотя он был гораздо стройнее своего грузного брата.

— Что вам сказали? — спросил профессор. — Ваш напарник уже приехал в Репки и узнал, что нас было двое. Да, действительно, нас было двое. И мы все вчетвером попали в аварию. Только у Эмиля повредило голову, а у меня отрезали ноги. Потом я экстерном сдавал экзамены, а он был вынужден сидеть дома с дикими головными болями. Мы же тогда оставались у нашей тетки.

Эмиль подвинул стул и сел рядом со своим братом.

— Это была ужасная авария, — продолжал профессор, — но мне повезло больше, чем моему брату. Ему повредило голову. И поэтому он получил только восьмиклассное образование. А потом работал и помогал мне, когда я учился в институте. Можете себе представить, как я ему обязан.

— Поэтому вы его покрывали, — прошептал потрясенный Дронго. — Это он написал первые две рукописи, а остальные вы ему подправили.

— Глупости, — отмахнулся Короедов, — ничего он не писал. Все рукописи — это плод только моей фантазии.

— И вы убили свою бывшую супругу, чтобы скрыть этот факт? — спросил Дронго.

— Ну опять вы за свое, — поморщился Короедов. — Повторяю еще раз, никого я не убивал.

— Значит, вас двое, — продолжал Дронго, — и вы близнецы. Поэтому вы так хорошо чувствуете друг друга. И можете передавать своему брату собственные ощущения и наблюдения. Вы их идеально чувствуете.

— Сейчас вы сделаете из моего брата серийного убийцу, — усмехнулся профессор Короедов. — Между прочим, у него есть алиби на все предыдущие преступления, когда он был либо в Москве, либо выезжал в Астану, где у него свой бизнес.

— А откуда вы знаете, когда были предыдущие преступления? — спросил Дронго.

— Не ловите меня на таких мелких неточностях. Я просто читаю газеты и делаю выписки. И в эти дни он находился здесь, в Москве. Он никак не подходит на роль этого маньяка. Хотя бы потому, что врачи считают его не совсем полноценным. В том смысле, что после аварии он еще не сумел восстановиться.

— А если Убаева и Василевская подтвердят, что вы хотели спасти своего брата и поэтому предлагали им забрать рукописи?

— Глупости, — уверенно ответил профессор, — никто вам этого не подтвердит. Глупо и наивно рассчитывать на то, что я могу отдать следователям своего брата. Между прочим, у него тоже вторая группа крови, как и у меня, если вас будет интересовать и этот факт.

— Почему вы скрывали от нас сам факт существования вашего брата-близнеца?

— Вы у меня не спрашивали, а я вам не отвечал. Но сегодня вы послали своего напарника в Киев, и я был уверен, что он приедет в Репки и там все сразу узнает. Нас там до сих пор помнят.

— Значит, это ему вы купили однокомнатную квартиру, — понял Дронго, — и все время заботились о нем.

— Как и он обо мне, — гордо заявил профессор. — А ваш напарник напрасно поехал в Киев. Я думаю, это была его роковая ошибка.

— Почему? — не понял Дронго.

Вместо ответа Короедов только улыбнулся. Дронго почувствовал, как начинает нервничать. Получается, что он подставил своего друга. Нужно ему перезвонить, чтобы немедленно возвращался. Дронго достал телефон. Набрал номер.

— Эдгар, — негромко сказал он, — возвращайся в Москву.

— Ты не понял, что происходит! — снова закричал Эдгар. — Они два брата-близнеца. Оба пострадали в аварии. У профессора отрезали ноги, а у его брата было сотрясение мозга. Они все время друг о друге заботились, но его брат никогда не был женат. Это он. Теперь я уверен, что маньяком был его брат. Честное слово, это точный ответ. И они вместе создавали все рукописи. Профессор боялся, что его брата обвинят в этих сексуальных преступлениях. Это он, уже нет никаких сомнений.

— Возвращайся в Москву, — сказал Дронго, — немедленно. Ты мне нужен.

— Поздно, — неожиданно улыбнувшись, сообщил профессор, — уже поздно, наш любезный гость. Дело в том, что сегодня в Киеве произошло очередное жуткое преступление. Этот маньяк зарезал еще одну свою жертву. И оставил там отпечатки своих пальцев. Можете себе представить, как будут радоваться сотрудники российских ведомств — прокуратуры, ФСБ и милиции. Ведь отпечатки пальцев — это как гарантированный паспорт любого человека.

— Откуда вы знаете про отпечатки пальцев? — ужаснулся Дронго.

— Знаю, — уверенно ответил Короедов, — его пальчики нашли и в Нижнем. А сегодня найдут в Киеве.

Дронго прикусил губу. Именно он послал Эдгара Вейдеманиса в Нижний для проверки. И он же попросил Эдгара съездить сегодня в Киев. Но как можно подделать отпечатки пальцев? Любой криминалист знает, что это невозможно. Ни практически, ни теоретически. Тогда почему на лице профессора такая торжествующая улыбка?

— Я лучше пойду, — поднялся Дронго, — не буду вам мешать. Наверно, есть о чем поговорить двум братьям. А вы случайно вернулись не из Киева, Эмиль Павлович?

— Нет, — нагло ответил тот, — я вообще не выезжал из Москвы уже несколько дней. Меня видели соседи, Гера Даниловна и мой брат. Они все могут подтвердить.

— Не сомневаюсь, — кивнул Дронго, — у вас абсолютное алиби. До свидания. Надеюсь, мы еще раз увидимся.

— До свидания, — явно издеваясь, крикнул ему вслед профессор.

Дронго вышел из здания, чувствуя на лице легкий освежающий ветер. Он достал телефон, набрал номер.

— Что у тебя происходит, Леонид? — спросил он Кружкова.

— Не знаю, — ответил тот, — ничего не понимаю. Я им уже несколько раз звонил, но мне никто не отвечал.

— Вызывай людей и ломай двери, — посоветовал Дронго, — и как можно быстрее. Они обе в квартире?

— Да, кажется, обе.

— Черт возьми. Ты никуда не уходил?

— Только на полчаса.

— Ломай дверь и будь осторожен. Я сейчас к тебе приеду.

Кружков бросился в подъезд. К моменту приезда Дронго все было уже кончено. Обе женщины находились в квартире Светланы Василевской. Они лежали на кроватях, связанные и с большими кляпами во рту. Если бы не Кружков, ровно через сорок две минуты в квартире должен был произойти взрыв, после чего мог начаться сильный пожар, и никто бы не вышел из этой квартиры живым.

Сотрудники милиции брали показания у потрясенных женщин. Самое обидное, что ни одна из них не видела нападавшего. Тот был в маске. Он открыл дверь своим ключом, ловко и незаметно вошел в квартиру. Связал сначала Убаеву, а затем и Василевскую. После чего оставил их в спальне, а сложную смесь из взрывателя, динамита, керосина и ударного капсюля оставил на столе в соседней комнате. Офицеры милиции вызвали саперов, чтобы обезвредить эту «адскую машину».

На место происшествия приехал сам Николай Николаевич Смирнов. Он молча наблюдал за работой саперов. Затем отвел Дронго в сторону.

— Откуда вы узнали о готовящемся взрыве в квартире? — спросил он.

— Я не знал, — честно ответил Дронго, — но был уверен, что нечто подобное может произойти. У вас еще одно убийство…

— Нет, — ответил удивленный Смирнов, — у нас нет больше убийств. Последнее было в окрестностях Санкт-Петербурга.

— Сегодня в Киеве совершено очередное убийство, — сообщил Дронго, — вам нужно срочно вылететь туда. Только на этот раз будьте осторожны. И не верьте даже очевидным фактам. Возможно, вы найдете там даже мои отпечатки пальцев. Не знаю, каким образом, но найдете. Например, туда подбросят мою ручку или бумагу с моими отпечатками. А может, там будут отпечатки пальцев моего напарника — Эдгара Вейдеманиса. Но вы все равно не принимайте поспешных решений. Я еще не совсем понимаю, какую адскую смесь заварил нам профессор Короедов, но прошу вас не принимать поспешных решений, — повторил Дронго.

— В Киеве? — задумчиво повторил Смирнов. — Я дам указание, чтобы все проверили. Но почему здесь хотели устроить этот взрыв? Чем им мешали наши знакомые?

— Убаева и Василевская точно знали, для кого нужно было взять рукописи из издательства, — напомнил Дронго. — Если бы с ними что-то случилось, то остались бы только два свидетеля, которые сюда приходили. Я и Эдгар Вейдеманис. Предполагаю, что со мной могло что-то произойти. Несчастный случай или взрыв в автомобиле. И тогда оставался только Эдгар Вейдеманис, которого можно было бы обвинить во всех смертных грехах. Особенно если вы неожиданно найдете его отпечатки пальцев на месте преступления в Киеве.

— А где он сейчас находится? — спросил Смирнов.

— В Киеве, — кивнул Дронго, — но туда его послал я. И еще вчера вечером мы не могли решить, кто именно туда поедет. Но отпечатки его пальцев там уже оставлены.

— Так не бывает, — возразил Николай Николаевич, — это наука, а не игрушка. Еще никому в мире не удавалось подделать отпечатки пальцев. Это невозможно. Даже если облить пальцы кислотой или выжечь их папиллярный узор, то все равно при восстановлении отпечатки будут такими же, какими они были до этой операции. Отпечатки пальцев — самый надежный способ идентификации любого человека. И вы должны это знать.

— Я знаю. Но об этом знает и убийца. Или его сообщник. Поэтому будьте внимательны и не торопитесь с выводами.

— Постараюсь, — Смирнов набрал чей-то номер и отошел от Дронго.

Поздно вечером Дронго вернулся домой. Он понимал, что сумел просчитать не все. Понимал, что упустил какой-то важный момент. Он сознавал, что женщинам, которые были связаны с Короедовым, грозила смертельная опасность. И поэтому оставил рядом с ними Леонида Кружкова, который сумел помочь им буквально в последний момент. Но как помочь Эдгару Вейдеманису, если в Киеве действительно будут обнаружены отпечатки пальцев его напарника на месте преступления? Может, профессору удалось украсть какую-то пуговицу или ручку Эдгара, когда они там были. Но пуговица и ручка — это еще не доказательство. Смирнов достаточно опытный и умный человек, он понимает, что их могли подбросить. Дронго даже не представлял себе, как он будет завтра удивлен.

В эту ночь он почти не спал. Рано утром прилетел Вейдеманис, который сразу приехал к своему другу. Он подробно рассказал об аварии, происшедшей в семьдесят девятом году. Двое мальчиков-близнецов тогда сильно пострадали, а их родители погибли. Очевидно, у Эмиля был серьезно поврежден мозг, а Григорию пришлось ампутировать ноги. И это сблизило братьев еще больше, хотя у любых братьев-близнецов всегда существует особое духовное родство. Очевидно, оба брата испытывали определенные проблемы с женщинами. Но у Григория они были физического свойства, тогда как у его брата они выражались в иной форме. Очевидно, он не мог получать удовольствие в обычном виде. И, конечно, профессор пытался скрыть ото всех эту пагубную страсть своего брата.

Первые рукописи были написаны Эмилем. Это были примитивные записки человека, не получившего должного высшего образования. Следующие рукописи обрабатывал более образованный Григорий. Когда он понял, что в издательстве началась паника из-за убийства в Саратове, он решил забрать рукописи и сжечь их, чтобы помочь своему брату. А заодно и убрать обеих свидетельниц случившегося, как несколько лет назад он убрал свою бывшую жену. Но оставались последние два свидетеля — Дронго и Вейдеманис. И тогда он придумал абсолютно невероятный план.

Эдгар просидел все утро на кухне своего друга, рассказывая обо всем, о чем ему удалось узнать. Но в десять часов в их квартиру постучали. Их было пять или шесть человек во главе с Николаем Николаевичем. Смирнов был мрачен и сосредоточен. Убитую жертву обнаружили в Киеве, недалеко от аэропорта. Он уже знал, что в Киев летал именно Вейдеманис. И приехал, чтобы на месте проверить его отпечатки пальцев.

— Я же вас предупреждал, — устало сказал Дронго, глядя, как криминалисты снимают отпечатки пальцев его напарника, — этот профессор настоящий мастер своего дела. Он мог подбросить любую вещь с отпечатками пальцев Эдгара на место преступления. А вы, опытный человек, поверили в такую подставу.

— Извините, — твердо возразил Смирнов, — я верю только фактам. Никаких вещей господина Вейдеманиса мы на месте преступления не обнаружили. Но на пуговице убитой и на ее сумочке были отпечатки пальцев вашего друга. Как вы можете объяснить мне этот невероятный факт? Тогда получается, что другой убийца забрал сумочку убитой, снял с нее платье, привез их вашему другу, дал пощупать, а потом все вернул на место? Извините, но это невозможно и глупо. Если отпечатки совпадут, мы будем вынуждены арестовать господина Вейдеманиса.

Долго проверять не пришлось. Отпечатки полностью совпали. Смирнов сразу предъявил санкцию на арест Эдгара Вейдеманиса и надел на него наручники. Дронго с ужасом вспомнил, что его друг успел побывать и в Нижнем Новгороде. Он пытался возражать, но все было бесполезно. Смирнов увез его напарника на допрос в ФСБ. Дронго остался один, чувствуя, что сходит с ума от бессилия и своего очевидного поражения. Он понимал, что у него остался только один шанс. Нужно было продумать последнюю сцену свидания с профессором, чтобы выручить Эдгара и обвинить настоящего убийцу в этих преступлениях. В этот день он звонил в Америку и в Японию, своим знакомым в ФСБ и в прокуратуру. Он думал весь день. И наконец он решился…