Сначала ему казалось, что он лежит в своей кровати. Затем, пошевелившись, понял, что у него затекла рука. Болело правое плечо. Павел недовольно поморщился, решив повернуться на другой бок. И обнаружил, что не может этого сделать. Более того, появилось полное ощущение, будто какая-то неведомая сила тянет его в разные стороны. Он открыл глаза. Прислушался. В нос ударил отчетливый винный запах. Неужели он перепил? Где и когда? Почему он здесь, как он сюда попал? Почему ничего не помнит? А если пил, то где и с кем? Зачесался глаз, и Павел попытался поднять правую руку, но почувствовал неожиданную боль. Поднял левую руку и почесал глаз. Затем огляделся, дернул правой рукой. Она была словно привязана. Он недоуменно глянул на руку. Так и есть — прикована наручниками к какой-то металлической стойке. Он застонал, пытаясь развернуться. И обнаружил, что его правая нога тоже прикована. Павел изумленно уставился на наручники. Что бы это значило? Или такая глупая шутка его коллег? Кто надел на него наручники? Как он здесь оказался?

— Эй! — крикнул Павел. — Кто здесь есть?

Ответом было молчание. Звук собственного голоса показался ему каким-то глухим, словно он находился в бочке. Может, в подвале? Но почему здесь такой стойкий запах вина? Или ему так кажется? Почему его приковали наручниками? Необходимо все вспомнить — вспомнить, что с ним произошло. Вышел из дома и потерял сознание? Нет, он еще поговорил с Малышевым — их соседом по дому, офицером Генштаба, подполковником. Значит, поговорил с Малышевым и потерял сознание? Нет, тоже неправильно. Затем поехал в издательство. Да, точно. Побывал там, встретился с главным редактором. Таким благожелательным и улыбчивым человеком. Кстати, как его зовут? Кажется, Игорь Вячеславович. Да, точно. Крупный мужчина высокого роста… А что было потом?

Болела правая рука, и Павел невольно снова потянул эти чертовы наручники. Интересно, его собираются кормить? Может, дадут хотя бы воды? Он огляделся. Глаза постепенно привыкали к полумраку. В тусклом, пробивавшемся откуда-то сверху свете удалось разглядеть, что он находится в довольно просторном помещении. Но почему его приковали наручниками? Чего они боятся? Значит, он вошел в издательство, поговорил с главным редактором, а потом… Что было потом? Вроде бы он вошел в кабину лифта. Спустился вниз. Вышел из здания — и все… Дальше ничего не было. Дальше он ничего не помнит. Он двинулся к своей машине, и тут… Что там случилось? Павел снова потянул руку. Она сильно болела. И вдруг вспомнил. Кажется, был какой-то укол. Наверное, ему вкатили сильный наркотик, и он потерял сознание.

А потом его привезли сюда.

— Здесь есть кто-нибудь? — снова крикнул Павел.

И снова тишина в ответ.

Может, его с кем-то спутали? Наверняка перепутали, коли похитили. Он, конечно, не самый бедный человек, но если похитители рассчитывают на крупную сумму, то они ошиблись. Больших денег у них нет. К тому же они лишь недавно переехали в новую квартиру, а во время переезда тратится столько денег на всякие ненужные мелочи. Павел попытался вспомнить, сколько денег у них осталось. Кажется, тысяч шесть или семь на карточке. Еще несколько тысяч у жены. Вот и все сбережения. И из-за таких денег его похитили? Это невозможно. Между тем, судя по тому, как ловко его взяли, действовали профессионалы. А судя по наручникам — они его опасаются. Значит, выяснили, что он занимался спортом, пятиборьем…

Наверху послышался какой-то шум, и Павел поднял голову. Где-то открылась дверь. Он увидел свет и невольно зажмурился. По-слышались тяжелые шаги — к нему кто-то спускался по узкой лестнице. Павел не мог разглядеть, кто это. Понял только, что какой-то крупный мужчина и абсолютно ему незнакомый.

— Кто вы такой? — спросил он его. — Почему я здесь?

Мужчина ничего не ответил, только поставил рядом с Павлом две пластиковые бутылки с водой и тарелку, накрытую салфеткой.

— Что это? — задал вопрос Абрамов, но снова не получил ответа.

Вместо этого мужчина наклонился к нему и неожиданно отцепил один конец наручников у правой ноги. Но Павел не успел обрадоваться, как этот конец защелкнулся на другой его ноге. Теперь он, если б захотел, смог бы передвигаться, но только мелкими шажками.

Мужчина вкрутил небольшую лампочку, и сразу стало светлее. Затем снял наручник с руки. Павел потер затекшую правую руку.

— Туалет, — показал мужчина на какую-то дверцу в углу.

Это было единственное слово, которое он произнес, однако Павлу показалось, что он уловил какой-то странный акцент. Хотя судить по одному слову невозможно.

— Подождите, — закричал он, — почему меня здесь держат?

Но мужчина уже поднимался вверх по лестнице.

— Черт возьми, — пробормотал Абрамов, — кажется, этот тип не слишком разговорчив.

Он жадно съел всю еду, выпил воды. И его чуть не стошнило. Павел почувствовал неприятные колики в боку и едва не упал, когда попытался быстро подняться. Проклятые «браслеты» на ногах сковывали все движения. Он с трудом доковылял до туалета. А потом всю ночь просидел у пустых бутылок, пытаясь понять, что же с ним происходит.

Еще несколько дней подряд все тот же мужчина приносил еду и воду. Причем оставлял запас сразу на весь день. И больше не появлялся, из чего Павел сделал вывод, что этот тип не живет в доме, а приезжает сюда в разное время. Благо часы у него никто не отнимал. Ему понравился биотуалет, который был здесь установлен. На второй день неизвестный принес матрац, простыню, подушку, одеяло. Они были чистыми, это Павла порадовало. Он сам застелил себе постель.

А еще через неделю Абрамов решил, что нужно бежать. Кормили его неплохо, воду тоже давали. Правда, поначалу есть приходилось без вилок и ножей, но на третий день ему стали давать пластиковые столовые приборы. Иногда приносили фрукты. Раздражали только эти оковы на ногах. Однако постепенно Абрамов к ним даже привык. Беспокоила лишь полная неопределенность — было непонятно: кто и зачем его похитил. Павел начал обдумывать план побега.

Он решил, что для начала должен нейтрализовать своего сторожа — здорового молчаливого типа, ежедневно спускающегося к нему.

Судя по его виду, этот «амбал» наверняка был подготовленным человеком. Следовательно, ему надо нанести такой точный удар, который его свалит. Затем забрать у него ключи, чтобы не семенить в наручниках на ногах. Абрамов усмехнулся: «Наручники на ногах!» Правильнее назвать их наножниками. Но это не меняло сути его решения. Ему надоело сидеть в этом подвале. Он не может больше ждать, когда его жена сойдет с ума от неизвестности. Да и маленькая Алина, наверное, плачет, без конца спрашивая, куда исчез ее папа. Все, ждать больше нечего. Надо постараться сбежать отсюда. Тем более что этот молчун даже не пытается ему объяснить, зачем его похитили и что собираются с ним сделать.

Павел обдумал весь план в деталях. Нужно выбрать время и нанести один точный удар. Он знал, куда бить. А рука у него сильная — сказались многолетние занятия спортом. Оставалось выбрать удобный момент и наконец осуществить этот рискованный план.