— Как это умер? — первым пришел в себя Миксон. — Что вы хотите сказать?

— Пусти меня! — крикнула Жанна, которую пытался удержать Саид. — Я не хочу здесь больше оставаться!

— Тихо! — крикнул Парыгин. — Закрой дверь, — обратился он к Каплинскому, все еще стоявшему у дверей. — И давайте немного успокоимся. Все успокоимся.

Он стоял у стола, глядя на всех остальных. Мальсагов почти силой усадил Жанну рядом с собой. Евгения сидела на стуле совершенно растерянная. Миксон и Парыгин стояли около мертвого тела. Дронго наконец поднялся.

— У нас есть свой эксперт, — напомнил Парыгин. — И не нужно дергаться. Наверно, у Алексея случился припадок или внезапный инфаркт. Так иногда бывает. Не нужно только устраивать истерик. Сидим спокойно и ждем врача, которого сейчас позовем…

— Это не инфаркт, — перебил его Дронго. — Его отравили.

— Что вы хотите сказать? — нахмурился Миксон. — Вы хотите сказать, что его убили?

— То, что уже сказал. Это не обычная смерть и не сердечный приступ. Его отравили или убили. Как вам больше нравится.

— Подождите, — сказал Каплинский, наконец понявший, что именно происходит. — Вы считаете, что его убили?

— Вы все поняли правильно. Он выпил из своего стакана и умер. Дронго достал носовой платок и приподнял стакан, из которого пил погибший. Понюхал и удовлетворенно кивнул:

— Какой-то цианид. В общем, яд. Кто-то положил ему яд в его виски.

— Но стаканы стояли на подносе все вместе, — напомнил Миксон в звенящей тишине. — И мы оба заказали себе виски. Вы хотите сказать, что мой стакан тоже отравлен?

— Не думаю, — Дронго повернулся и взял стакан Марка Семеновича. Понюхал жидкость. — Нет, — твердо заявил он, — ваш виски пахнет ячменем.

— Перестаньте шутить, — поморщился Миксон. — Как яд мог попасть в стакан погибшего? Ведь мы оба заказали виски, и оба стакана стояли рядом друг с другом. Получается, что нам принесли два стакана, один из которых был с ядом. Но я взял свой стакан первым. Просто произвольно выбрал один из двух стаканов, стоявших на подносе. Получается, что я мог выбрать стакан с ядом? Возможно, что пытались отравить именно меня?

— Официант хотел разнести напитки, но его остановили…

— Это я его остановил, — заметил Парыгин. — Вы меня подозреваете в этом убийстве. Думаете, что у меня есть с собой яд?

— Не знаю, — ответил Дронго, — я не верю в случайности в подобных вопросах. Могут быть трагические стечения обстоятельств, но кто-то хотел убить одного из сидевших за столом игроков. Если допустить, что яд положили за пределами этой комнаты, то тогда выходит, что отравить могли и погибшего, и Марка Семеновича. Если бы официант разнес напитки и передал каждому его стакан, то мы сразу бы вычислили возможного убийцу, который принес эти напитки. В таком случае мы могли предположить, что яд положили где-то в другом месте, за пределами этой комнаты. Но стаканы находились на подносе. И вполне вероятно, что убийца все еще находится в этой комнате. Тогда жертва была выбрана намеренно. И убить хотели именно Алексея Палийчука.

Молчание длилось долго, секунд двадцать. Все начали сознавать ужас происшедшего. Миксон подвинул стул и сел на него, вытирая лоб большим носовым платком.

— Как все это глупо, — пробормотал он. — Возим с собой кучу телохранителей, пытаемся себя защитить от разных неприятностей и так глупо умираем. Как все это нелепо…

— В жизни иногда случаются подобные неприятности, — сказал Дронго, — бывает, что убивают даже президентов. Но вашему знакомому помогли умереть, в этом я абсолютно уверен.

Миксон тяжело выдохнул воздух.

— Давайте ваши предложения, — устало выдохнул он, — что вы можете нам предложить?

— Проверить всех присутствующих, прежде чем мы вызовем полицию и сотрудников казино, — предложил Дронго. — Это пока единственный шанс найти возможного отравителя.

— Будем шарить по карманам! — разозлился Парыгин. — Ну, хорошо… Предположим, что мужчин вы можете обыскать. А как с женщинами? Их вы тоже будете обыскивать? Или пригласим кого-то из сотрудниц казино?

— Не обязательно, — возразил Дронго. — Они могут обыскать друг друга сами.

— Что вы несете? — Каплинский подошел к столу, но не стал садиться, покосившись на мертвое тело. — Здесь произошло убийство, а вы предлагаете нам обыскивать друг друга. По-моему, это и унизительно, и глупо. Нужно всем отсюда уйти и срочно вызвать полицию. Если Алексея отравили, то сделали это где-то на кухне или в другом месте. И нам не нужно заниматься самодеятельностью. И тем более устраивать здесь балаган с проверкой каждого из присутствующих.

— Правильно, — согласился Мальсагов, — не нужно подозревать друг друга. Мы все знакомы уже много лет. Здесь не может быть убийцы.

— К счастью, я был знаком с погибшим не так долго, — заметил Миксон, — но мне не нравится ни как он погиб, ни как он себя вел. И мне не нравится, что мы оказались вовлечены в эту глупую и странную историю. Но хочу обратить ваше внимание, что среди нас есть один чужой человек, которого сюда пригласили для наблюдения за игрой. И этот единственный чужой человек случайно оказался в самолете, который летел в Лондон, и его случайно пригласили на игру. К тому же он частный детектив, разбирающийся в ядах и предлагающий нам подозревать кого-то из своих. Извините, господин Дронго, но я говорю о вас.

— Это я его пригласил, — вставил Парыгин.

— Я помню, — кивнул Марк Семенович, — но здесь произошло убийство. И единственный чужой среди нас — это господин Дронго. Мне кажется логичным, если мы в первую очередь будем подозревать именно его.

— Не совсем логичным, — усмехнулся Дронго. — Один из членов вашей компании был отравлен. И я могу допустить, что это сделал человек, хорошо знакомый с подобными препаратами. Кажется, вы единственный человек, кто хорошо разбирается в фармацевтике.

— Да, — спокойно согласился Миксон. — Но я его не убивал. Иначе не стал бы с ним ругаться за секунду до того, как собирался его убить. Мне кажется это не совсем логичным. Ведь в таком случае подозрения в первую очередь падают на меня.

— Не обязательно, — возразил Дронго, показывая на столик. На подносе остались только бокал с шампанским и стакан с минеральной водой. Значит, только два человека не подходили к подносу. Я и госпожа Тарутина. Остальные были рядом со столиком и могли незаметно положить яд в стакан погибшего.

— Да, — кивнула Евгения, — я не пила из своего бокала. И даже не трогала его.

— Это ничего не доказывает, — возразил Мальсагов, — может, вы двое не успели взять свои напитки именно потому, что у вас были заняты руки.

— О чем вы говорите? — испугалась Тарутина. — Я не могла… Это не я…

— Давайте что-нибудь делать, — предложила Жанна. — Я не могу сидеть и смотреть на погибшего. Вы так спокойно обо всем рассуждаете, а я с трудом себя сдерживаю. Это так ужасно. Может, мы его хотя бы накроем.

— Его лучше не трогать, — возразил Дронго. — И я бы советовал согласиться с моим планом. Проверить карманы всех присутствующих. И только потом объявить о погибшем. Мы теряем время, господа. Это может вызвать подозрение полиции, когда они сюда приедут.

— И мы должны будем объяснять им, почему наш знакомый так неожиданно умер! — зло сказал Парыгин. — Вы представляете, в какую историю мы попадем? О покупке клуба можно забыть. Мы теперь не респектабельные джентльмены — владельцы популярного английского клуба, а группа личностей, подозреваемых в убийстве своего товарища. Мы, еще не начав игры, уже проиграли ее.

— Не согласен, — Каплинский покосился на погибшего. Он продолжал стоять, не собираясь даже притрагиваться к спинкам стульев или к столу. — Мы не виноваты, что кто-то из сотрудников казино отравил нашего товарища. Мне кажется, что все наоборот. Эта неожиданная смерть только подстегнет интерес и вызовет любопытство журналистов. И самое главное — деньги лежат на счету в «Нейшнл Вестминстер Банк». Они все там. Пятьсот миллионов долларов. И пока мы не определим, кто будет представлять нас при покупке клуба, они будут находиться по-прежнему в банке.

— Вы так спокойно об этом говорите потому, что вас никто не подозревает? — ледяным голосом спросил Миксон. — Вы вошли в комнату в тот момент, когда погибший уже выпил яд и начал задыхаться. Поэтому вы так уверенно себя чувствуете. Если не считать нашего эксперта и женщин, то в комнате находились еще трое игроков. Я, Николай Николаевич и Саид Мальсагов. Согласитесь, что мы оказались в глупом положении. Я вызываю своего адвоката, — он достал телефон.

— Подождите, — попросил Каплинский, — что вы ему скажете? Чтобы он приехал сюда? Тогда полиция будет точно знать, что мы вызвали адвоката прежде, чем обратились к сотрудникам казино. И раньше, чем вызвали полицию. Они могут спросить вас — чего вы так боялись?

— Я ничего не боялся, — нервно произнес Марк Семенович, — но я никогда не попадал в ситуацию, когда у меня на глазах умирал человек и я еще был бы подозреваемым.

— Нам нужно решать, как поступить, — Каплинский взглянул на лежащее тело. — Это в наших интересах.

— Может, хватит разговоров? — снова вмешалась Жанна. — Давайте сделаем так, как предлагает наш эксперт. Хуже уже не будет. Проверим друг друга и вызовем полицию.

— Правильно, — поддержал ее Мальсагов. — Чем больше болтаем, тем больше времени уходит.

— Я согласен, — неожиданно поддержал их Парыгин. — Если нет других вариантов, давайте проверим всех присутствующих. И быстрее покончим с этим.

Взоры обратились на Миксона.

— Я категорически против, — сказал он. — Но если все так считают, то я не стану возражать. Но я полагаю, что нужно проверить и нашего эксперта.

— Да, — согласился Каплинский. — Кто его будет проверять?

— Вы, — предложил Миксон. — Вы единственный среди нас, кто появился позднее. И давайте быстрее, чтобы наконец покинуть эту комнату. Я не могу исключить варианта, что может быть отравлен еще кто-нибудь из нас. Давайте завершим нашу бесполезную дискуссию. Это дикость. Имея в коридоре такую охрану, мы оказались беззащитны перед возможным негодяем. Я готов показать все, что у меня есть в карманах.

И, не дожидаясь согласия остальных, он полез в свои карманы, выкладывая на стол их содержимое. Портмоне, кредитные карточки, наличные деньги, носовой платок, паспорт, бумаги. Небольшой флакон с лекарством.

— У меня больше ничего нет, — сообщил Марк Семенович. — Можете меня обыскать.

Он смотрел в сторону Дронго. Тот подошел к столу и взял флакон с лекарством.

— Это для сердца, — пояснил Миксон. — У меня больное сердце.

Дронго открыл флакон, достал таблетки. Положил одну в карман, чтобы потом проверить.

— Вы будете меня обыскивать? — спросил Марк Семенович. — Или поверите на слово?

— Я думаю, будет правильно, если наш эксперт проверит каждого из нас, — возразил Парыгин. — Иначе мы ни в чем не будем уверены. Он профессионал.

— Я не умею обыскивать, — возразил Дронго. — Будет лучше, если вы сами будете проверять. Я тоже под подозрением.

— Пусть проверяет Каплинский, — решил Саид Мальсагов.

— Юлий Львович, — обратился к Каплинскому Миксон. — Я думаю, будет правильно, если вы возьмете на себя эту нелегкую миссию. Будьте любезны проверить каждого из нас. Если вы откажетесь, нам придется прервать наш эксперимент. Мы не можем доверять постороннему человеку, даже если он профессионал.

— Никогда не был в роли надзирателя, — в сердцах заметил импозантный Каплинский. Он подошел ближе и провел руками по одежде Миксона. Затем удовлетворенно кивнул. Потом последовала очередь Парыгина. Тот тоже достал все из своих карманов. И у него оказались какие-то конфеты. Но он объяснил, что это обычные леденцы. Каплинский проверил и его. Затем подошла очередь Мальсагова. Тот, недовольно морщась, вытащил из карманов груду вещей. Среди них были какие-то ключи, кредитные карточки, различные бумаги, визитные карточки, несколько презервативов, словно он был готов на секс в любых условиях. Презервативы вызвали усмешку у Жанны. Она как-то неодобрительно фыркнула и отвернулась. Последним на столе оказался пакетик с каким-то порошком.

— Что это? — спросил Каплинский.

— Мое «лекарство», — усмехнулся Саид.

Каплинский недоуменно взглянул на него, открыл пакетик. Там был белый порошок.

— Что это? — во второй раз спросил Каплинский.

— Успокаивающее средство, — Мальсагову было весело.

Дронго шагнул ближе и взглянул на порошок. Затем дотронулся пальцем, понюхал, даже лизнул. И сразу выплюнул.

— Вы давно принимаете это «лекарство»? — поинтересовался Дронго.

— Это мое дело, — ответил Саид. — И никого не касается. От этого «лекарства» можно куда-нибудь улететь, но нельзя умереть. Во всяком случае, так, как умер Палийчук. Надеюсь, вы подтвердите, что это не яд.

— Нет, — ответил Дронго, — это не яд. Некоторые полагают, что этот препарат гораздо хуже. Это кокаин. И вы напрасно носите его с собой.

Миксон тяжело вздохнул.

— Только этого нам не хватало для полного счастья, — без гнева заметил он. Похоже, эта новость не стала для него неожиданностью.

— Извините, — сказал Дронго, глядя на перстень Мальсагова. — Может, вы снимете и свой перстень?

— Зачем? — удивился Саид.

— Все равно его будут проверять, — напомнил Дронго. — И поэтому будет лучше, если вы сейчас его снимете и дадите мне.

— Почему?

— Его нужно проверить.

— Вы думаете, что я мог спрятать яд в своем перстне? — усмехнулся Мальсагов. Он снял перстень и протянул его Дронго. Тот взял его, повертел в руках и вернул Саиду.

— А теперь будут проверять вас, — ухмыльнулся Мальсагов.

Каплинский обернулся, взглянул на Дронго. Тот начал доставать все из карманов. Когда он сложил содержимое своих карманов на столе, Каплинский провел руками по его пиджаку и брюкам, достаточно умело ощупывая каждую складку.

— У него больше ничего нет, — сообщил он через минуту.

— Теперь женщины, — решил Миксон.

— Нет, — возразил Каплинский, — пусть проверят и меня. Я настаиваю на этом.

— Все видели, что вы вошли уже позже, когда Палийчук выпил свой яд, — возразил Миксон, — и никто вас не заподозрит.

— Я настаиваю, — упрямо сказал Каплинский, — все равно полиция будет проверять каждого из нас.

— Верно, — согласился Парыгин, — он правильно говорит.

— В таком случае я прошу вас, Марк Семенович, оказать мне эту честь, — попросил Каплинский, не скрывая иронии.

Отказаться Миксон не посмел. Он поднялся, подошел к Каплинскому и своими короткими руками начал неуверенно ощупывать одежду своего партнера по игре. Мальсагов усмехнулся: было заметно, как нервничает Миксон.

— Ничего нет, — наконец сообщил Марк Семенович.

— А с женщинами как? — поинтересовался Парыгин. — Их тоже будет проверять Юлий Львович?

— Я не возражаю, — хищно улыбнулась Жанна. — Господину Каплинскому я могу доверить свою честь.

Мальсагов недовольно покачал головой. Евгения промолчала. Было заметно, как она нервничала.

— Нет, — возразил Каплинский. — Я так не могу. Это неудобно. Пусть они сами проверят друг друга. И пусть покажут содержимое своих сумочек.

— Конечно, — Жанна раскрыла сумочку и высыпала ее содержимое на столик. Затем показала на коробочку с лекарствами: — Это противозачаточные пилюли, а это тоже для женщин. Мужчинам такие таблетки не нужны, и ими отравить невозможно. Наш эксперт любит пробовать все на вкус, но эти таблетки он может не пробовать. Они только для женщин.

Дронго усмехнулся. Все взглянули в сторону Тарутиной. Она растерянно поднялась, подошла к Жанне и очень неумело начала ощупывать одежду своей визави. Когда она закончила, Жанна с гораздо большим любопытством, опытом и рвением обыскала ее, не забыв прощупать каждую складку ее одежды.

— А сумочка? — поинтересовался Миксон.

— Я бы не хотела… — не очень смело произнесла актриса.

— Мы не спрашиваем вашего мнения, — разозлился Марк Семенович, — давайте вашу сумочку.

— Может, ее посмотрит только Жанна, — чуть покраснела Тарутина.

— Нет, — резко сказал Миксон. — Может, у вас есть нечто такое, что мы должны видеть. Покажите нам, что вы прячете в своей сумочке.

Тарутина умоляюще взглянула на Парыгина. Тот решил, что пора прийти на помощь своей подруге.

— Если вы разрешите, то я сам посмотрю, что у нее в сумочке, — предложил он.

— Нет, — возразил уже Мальсагов. — Почему нас всех проверяли, а для вашей знакомой мы должны сделать исключение?

Тарутина протянула сумочку Саиду. Тот перевернул ее. Выпали лак для ногтей, карандаш, косметичка, несколько бумажек наличных денег, кредитная карточка. Пакет с тампонами и запасные трусики. Евгения покраснела. Ей было стыдно.

— Ничего больше у меня нет, — очень тихо произнесла она.

— Тоже мне леди Диана, — насмешливо прошептала Жанна. — Стоило из-за этого столько спорить.

— Итак, — сказал Миксон, обращаясь к Дронго, — теперь вы удовлетворены. Нет больше никаких сомнений. Яд положили в другом месте, и господина Палийчука отравили в этом казино неизвестные нам убийцы, к которым мы не имеем никакого отношения. Я думаю, будет правильно, если мы вызовем наших людей и пригласим сотрудников казино. Пора вызывать полицию и врача. И вообще будет лучше, если мы все уедем отсюда, а здесь останутся наши помощники для объяснений с полицией.