Он вернулся в свой номер достаточно поздно, где-то около восьми вечера. Дежурная, сменившая вчерашнюю, приветливо улыбнулась и сообщила, что ему звонила неизвестная женщина.

— Какая женщина? — недовольно спросил Дронго, вспомнив про телефонные предложения.

— Не знаю, она не назвалась, — ответила дежурная. — Но звонила неоднократно, с трех часов дня. Вот, номер телефона оставила.

Когда дежурная протянула Дронго записанный номер телефона, он взял бумагу, уже не сомневаясь, что звонила Фатима. Пройдя в свой номер, тут же взялся за телефон. Ответил незнакомый мужской голос, и он попросил позвать к аппарату Фатиму Магомедову.

— Слушаю вас, — сказала та почти сразу, словно выхватив трубку из рук ответившего мужчины.

— Здравствуйте, Фатима, — начал Дронго, — вы звонили мне…

— Вы его видели? — взволнованно перебила она.

— Да. Мы виделись в тюремной больнице.

— Как он себя чувствует? Как он выглядит?

— Неплохо, — соврал Дронго. — Он лежит в палате один, и его специально охраняют, чтобы не было никаких конфликтов с другими заключенными. — Вот и все положительные новости, которые он мог сообщить.

— Омар сказал вам что-нибудь? — спросила она. — Рассказал, почему его обвиняют в таких страшных преступлениях?

— Нет. Мы с ним мало говорили. В основном я спрашивал про оружие, из которого были убиты родители девочки.

— Что он вам сказал?

— Нам лучше говорить не по телефону. Давайте встретимся завтра утром возле входа в отель, — предложил Дронго.

— Вы виделись с его адвокатом? — никак не могла успокоиться несчастная женщина.

— Мы уже договорились о совместной работе. — Дронго снова придал своему гoлосу толику оптимизма. — Мы оба считаем, что есть некоторые моменты, на которых можно построить защиту.

— В котором часу мы с вами можем увидеться? — попросила уточнить Фатима.

— Давайте пораньше. Скажем, в десять. Боюсь, что у меня завтра будет много дел.

— Я готова дежурить у вашей гостиницы хоть всю ночь! Я очень вам верю, господин Дронго.

— Спасибо. — Он положил трубку, чувствуя себя законченным подлецом.

«Было бы куда спокойнее заниматься обычной адвокатской практикой, — в который раз подумал Дронго, — а не искать подлинных виновников преступления. Хотя по своему характеру я все же следователь, но не адвокат. Впрочем, в этом процессе мне как раз, подобно следователю, придется искать факты. Факты, смягчающие вину столь чудовищного убийцы. Если это тройное убийство совершил действительно Омар Нагиев, то я выгляжу по меньшей мере идиотом. Как можно защищать преступника, решившегося на такое жестокое преступление!

Судя по всему, состояние этого человека далеко от нормального. Всю свою жизнь я занимался поисками преступников и гордился тем, что всегда пытался сражаться на стороне Бога. А теперь получается, что я ищу оправдания для убийцы, которому не может быть оправдания. Нагиева обвиняют в убийстве целой семьи, в том числе девочки. Как я мог поддаться на уговоры его сестры? Может, потому, что она мне чем-то напомнила Джил? Нет, это идиотское объяснение, при чем тут Джил. Но тогда почему я согласился приехать в Ростов? Может, меня возмутили слова Фатимы, что я работаю на толстосумов, и я решил доказать самому себе, что готов проявить обычную человечность? Надеюсь, что нет, иначе всем пришлось бы доказывать, что я готов быть бескорыстным альтруистом. Но тогда как мне жить, ведь я не умею делать ничего другого. Переехать и жить в Италии у Джил? Но разве это достойный выход?»

Он прошел к дивану, раздраженно бросив на кресло пиджак и развязывая узел галстука.

«Нет, пора прекратить заниматься этим чертовым ремеслом, связанным с кровью и человеческой болью! Стану обычным адвокатом по гражданским делам, буду защищать… помогая жуликам, обирающим своих сограждан. Это что, более достойное занятие?» Ему вспомнился известный адвокат Кузнецов, о котором он много слышал. Адвокат был прекрасным специалистом, настоящим профессионалом. И когда его наняли защищать явно неправую сторону, он очень деловито и успешно повел дело, стремясь оспорить права тысячи порядочных людей в оправдание нескольких чиновников, приватизировавших — почти задаром — государственное имущество на несколько сотен миллионов долларов.

«Нет, — продолжил свой внутренний монолог Дронго, — я приехал сюда, чтобы установить истину. А для этого важно понять, как произошла трансформация Нагиева. По всем показателям такой человек не должен был стать убийцей. Но почему тогда все так сложилось? Кто-то ведь совершил тройное убийство? Если не Омар, то кто? Установить истину — это означает освободить невиновного и не оставить преступника безнаказанным. Установить истину — всегда стоящее дело, за которое стоит бороться, — подумал он. — Без ложной патетики я могу сказать себе: сделай все, что возможно, чтобы установить истину».

Посмотрев на часы, он решил, что еще успеет принять душ и выпить чашку чая до встречи с Эдгаром.

Ровно в десять вечера Дронго вышел из отеля и направился уже привычным маршрутом. Вскоре его нагнал Эдгар, скупо кивнувший при встрече.

— Ты уже ужинал? — спросил Дронго.

— Нет. А ты?

— Тоже нет. Успел только слегка перекусить после посещения тюрьмы. Давай пойдем куда-нибудь, поужинаем и заодно обменяемся информацией.

— Ты знаешь, куда можно пойти? — улыбнулся Эдгар.

— Не знаю, — признался Дронго. — Но, думаю, мы с тобой что-нибудь найдем по-близости. Или вернемся и поужинаем в ресторане отеля. Он, по-моему работает до одиннадцати.

— Нас могут увидеть вместе, — напомнил Вейдеманис. — Тебя это не смущает?

— Не очень. Судя по всему, весь город знает об этом процессе и все настроены против Нагиева. А мое появление здесь мало кого волнует. Даже адвокат Голиков убежден, что процесс закончится осуждением его клиента и я ни на что не смогу повлиять. Такие вот невеселые новости. Ну да ладно, не будем вместе светиться, пойдем поищем какую-нибудь харчевню.

— Надеюсь, мы найдем спокойный ресторан, — пробормотал Эдгар, — и не попадем ночью в какую-нибудь глупую историю.

— У тебя оружие при себе? — спросил Дронго.

— При мне, конечно. Я ведь должен иногда тебя охранять, если ты забыл. Ты ведь не любишь носить с собой оружия.

— Не люблю. Но иногда прихватываю. Вон впереди, кажется, какой-то ресторанчик.

Они подошли к небольшому кафе. Громко играла музыка, над кафе горела неоновая реклама. Войдя в заведение, они обнаружили немногочисленных посетителей. Большая часть столиков пустовала, и по скучающему лицу бармена было заметно, что это кафе не пользуется особой популярностью.

Дронго и Эдгар уселись за столик и попросили подошедшую официантку принести им минеральную воду и какую-нибудь еду. Официантка удивленно взглянула на незнакомых посетителей и попросила уточнить, чего именно они хотят.

— Принесите самое лучшее, что у вас есть. — Дронго улыбнулся.

— Что пить будете? — уточнила она.

— Только минеральную воду, — огорчил ее Дронго.

Девушка принесла две бутылки минеральной воды, салаты и горку тонко нарезанного черного хлеба. Дронго неожиданно остановил ее, когда она уже отошла от их столика.

— Принесите, пожалуйста, немного водки, — мрачно попросил он.

Официантка, нисколько не удивившись, отправилась выполнять заказ. Эдгар недоуменно взглянул на друга.

— После того как я побывал в этой больнице, мне хочется напиться, — признался Дронго. — Ужасное зрелище!

— Представляю, — пробормотал Эдгар. — У меня тоже была малоприятная экскурсия в городской морг.

— Что-нибудь узнал?

— Все, о чем ты говорил. Мне удалось побеседовать со сторожем и одним из патологоанатомов. Они уверены, что девочка погибла от удара, а не от удушья. Но на ее шее и плечах действительно были синяки и царапины.

— Санаева видел?

— Я с ним разговаривал. Сказал, что журналист и приехал из Москвы на процесс.

— Он тебе поверил?

— Сначала нет. Но затем я рассказал ему о тебе, о Косте Худякове, о Шалве, в общем, дал ему понять, что знаю местных жителей и у меня много друзей в Ростове. Он сразу оттаял и стал со мной гораздо откровеннее. В общем, ничего нового он не сказал. Только подтвердил, что девочка погибла от удара по голове, он в этом убежден. Следователь присутствовал на вскрытии и, ссылаясь на следы на шее жертвы, настоял на таком заключении.

— Санаев считает заключение сфальсифицированным?

— Нет, не считает. В акте указано, что смерть могла произойти от удара тяжелым предметом в висок и от последующего удушения. Или от удушения и последующего удара тяжелым предметом.

— Как это понимать? Они ведь должны указать конкретную причину смерти.

— Там и указана конкретная причина. В момент удушения убийца мог нанести ей смертельный удар. Таких убийств бывает сколько угодно. Когда жертва сопротивляется.

— Девочка-подросток сопротивляется душащему ее взрослому мужчине? — не поверил Дронго. — И чтобы ее убить, он наносит ей удар по голове? Этот следователь идиот или негодяй!

— Я тоже так подумал. Но заключение официально приобщено к делу. Патологоанатомы исследуют факты, а не наши эмоции. Смерть была от удара в висок, но на шее остались отметины от пальцев убийцы. Поэтому удушье и указано как одна из возможных причин смерти.

— Понятно. Копию акта получил?

— Нет, конечно. Кто мне ее даст? Тебе следует взять копию у адвоката.

— Если она у него еще имеется, — проворчал Дронго.

Официантка принесла бутылку водки, тарелочку с малосольными огурцами и два небольших стаканчика. Дронго усмехнулся:

— Пол-литра водки — это не так уж мало.

— Вы хотели меньше? На двоих? — не поверила девушка.

— Нет-нет, как раз то, что надо, — заверил ее Дронго.

Когда она отошла, он разлил водку. И залпом выпил пятьдесят грамм. Чуть поморщившись, Дронго взял малосольный огурец.

— Вот так становятся алкоголиками, — недовольно проворчал он.

Эдгар, чуть пригубивший из своего стакана, поставил его на столик почти нетронутым.

— Голиков обещал обратить внимание суда на неточность этого акта, — сказал Дронго. — Теперь второе: куда делись деньги? Немалая сумма для Ростова — пять тысяч долларов. И почему на суд не приезжает семья Нагиева? Хочу поехать завтра в Киев, попытаюсь поговорить с женой и сыном Омара.

— Правильно, — согласился Вейдеманис, — они могли невольно оказаться причастными к убийству. Может, их шантажировали, чтобы заставить его взять вину на себя.

— Ты ничего не узнал о семье погибших?

— Ничего. Целый день провел в морге.

— Тогда завтра с утра займись этим. Можешь рассказывать всем, что ты рижский журналист, собираешься написать об этом убийстве.

— Почему рижский? — не понял Эдгар.

— Прибалт, нейтральный человек. Со своим журналистом соседи будут настороже, чужому они охотнее все расскажут. Тебе даже не придется притворяться латышом, — пошутил Дронго.

— Надеюсь, — проворчал Вейдеманис.

Дронго посмотрел на бутылку водки. И налил только себе.

— Раньше я себе такого не позволял, — признался он. — Знаешь, я с годами превращаюсь в меланхолика. Может, это уже возраст?

— Между прочим, я старше тебя, — напомнил Вейдеманис, — хотя и не намного. И ты мне сам говорил про своих родителей, которым под восемьдесят, а они не выглядят дряхлыми стариками. Все просто — на тебя сильно подействовала сегодняшняя встреча с Нагиевым.

— Наверное, — согласился Дронго. Он посмотрел на свой стаканчик с водкой, но пить не стал.

Официантка принесла жареную рыбу с картофелем фри. Все было довольно вкусно. Они принялись за еду, и Дронго больше не дотронулся до своего стакана. Початая бутылка водки так и осталась стоять на столе.

Когда друзья возвращались в отель, Эдгар спросил Дронго:

— Ты еще не потерял надежды помочь этому парню?

— Я просто думаю, — ответил Дронго, — что мы обязаны сделать для этого все возможное.

Он не успел еще закончить фразу, когда дорогу им преградили четверо молодых людей. Двое были ростом с Дронго, двое — чуть пониже, но все с крепкой рельефной мускулатурой.

— Поздно гуляете, папаши, — заметил один из них, красномордый, с широким, приплюснутым носом.

Дронго и Эдгар переглянулись.

— Давайте ваши баксы, — потребовал второй, коротко остриженный, лупоглазый, с редкими крупными зубами. Он был в светлой майке и в перепачканных землей джинсах.

— Ребята, — примирительно сказал Дронго, — может, разойдемся по-доброму? Уже поздно, мы с другом спать идем.

— Давайте баксы — и валите, — повторил лупоглазый, оглянувшись на своих товарищей. Те радостно заржали.

— Откуда вы взяли, что у нас есть доллары? — спросил Дронго. Он помнил, что в кафе они расплачивались рублями. Но это не обычное нападение. Братки ждали именно их.

— Короче, давай деньги, папаша, — сказал первый, доставая нож. Лезвие блеснуло на лунном свете.

— Ну почему вы такие дураки? — Дронго поморщился. — Нельзя нападать на незнакомых людей поздней ночью. А если мы сами бандиты? Представляете, какие неприятности у вас будут?

— Бандиты, ха! — хохотнул второй. — Тоже мне «блатные». Может, вы еще «воры в законе»?

— А может, мы полицейские? — спросил Вейдеманис.

— Это нам по барабану, — сказал первый. — Выкладывайте бабки и мотайте.

Еще один из братков достал кастет.

— Если мы вам отдадим деньги, вы нас отпустите? — все еще пытался разрешить конфликт Дронго.

— Трусливый ты, папаша, — сказал с сожалением первый, — а мы думали, вы мужики крепкие. Ладно, давайте баксы, и мы посмотрим, что с вами делать.

— Один раз по шее дадим, чтобы много не болтали, — многозначительно сказал второй, взглянув на первого. Тот согласно кивнул.

— Значит, вы нас не отпустите, даже если мы отдадим вам деньги?

— Хватит болтать! — разозлился красномордый. Шагнув к Дронго, он попытался схватить его за ворот пиджака. Если бы этот парень знал, что перед ним стоит человек, который дрался с самим Миурой! Дронго просто сделал шаг в сторону и нападавший упал, споткнувшись о его ногу.

— Я тебя!.. — Он попытался подняться.

— Не надо, — посоветовал Дронго, выбивая ногой нож из рук бандита. — Лучше будет, если ты не станешь подниматься.

— Ах ты сволочь! — ринулся на Дронго лупоглазый.

— Все, ребята, — сказал Дронго, поднимая руки, — давайте кончать…

— Сейчас мы тебя кончим, — пообещал один из бандитов, и в этот момент Эдгар Вейдеманис достал пистолет, посчитав, что их «разговор» слишком затянулся.

— Спокойно, — посоветовал он, — не нужно так спешить.

Трое парней замерли. Лежавший на земле попытался подняться и в этот момент почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в затылок. Такие вещи впечатляют.

— Не дергайся, — вдавливая ствол своего оружия в затылок мерзавца, ласково посоветовал Дронго, — иначе я могу ненароком нажать на курок.

Парень дернулся было и молча замер.

— Сейчас мы уйдем, — сказал Дронго, — а вы постарайтесь больше не попадать в такие глупые истории. И выбрось кастет, — посоветовал он одному из парней, — это очень опасная штука.

Они с Вейдеманисом медленно отошли на несколько шагов. Лежавший на земле парень поднялся, и все четверо стремительно ретировались, даже забыв о ноже, оставленном на асфальте. Дронго поднял нож, ухватив его за лезвие носовым платком, завернул и отпустил в боковой карман пиджака. Рукоятка ножа торчала из кармана.

— Я подумал, ты все же позабыл прихватить пистолет. — Эдгар улыбнулся.

— Я про него потом забыл, — пошутил Дронго.

Они подошли к отелю.

— Теперь я буду за тебя беспокоиться, — сказал Вейдеманис. — Может, мне лучше переехать к тебе в отель?

— Не нужно. Завтра я улечу в Киев. Пусть они думают, что напугали меня.

— Ты считаешь, что они ждали именно нас?

— Уверен. На брюках у этих типов была земля. Они сидели в кустах и точно знали, что мы вернемся в отель.

— У меня нехорошие предчувствия, — заметил Эдгар. — Мне нельзя тебя оставлять одного.

— Не волнуйся. В отель они не полезут, громкий скандал им не нужен. Да, пока не забыл: возьми мой пистолет. Завтра я улетаю в Киев, с оружием в самолет не пустят. Тем более что придется переходить государственную границу.

— Черт бы их всех побрал, — пробормотал Вейдеманис, — лететь из Ростова-на — Дону в Киев и проходить пограничный контроль! Ты когда-нибудь думал, что такое возможно?

— Хорошо еще, что пока нет визовых ограничений между Баку и Москвой, — напомнил Дронго. — Из Тбилиси в Москву уже просто так не полетишь. И в Ригу я тоже не могу попасть без хлопот. Как и ты, Эдгар. Боюсь, после получения российского паспорта тебе не очень охотно станут выдавать визы для поездки в родную страну.

— Давай пистолет, — сказал Эдгар, — Ладно, я пошел в свою гостиницу.

— Нет, — сказал Дронго, — сейчас мы придем вместе в отель и вызовем такси. Я должен заботиться о тебе точно так же, как ты обо мне.

Он протянул свое оружие Вейдеманису. Тот забрал пистолет.

— Хорошо, что ты его все-таки взял.

— Да, иногда он бывает полезен, — согласился Дронго. — Хотя, думаю, мы, по большому счету, могли бы справиться с ребятишками и без этих пугачей. Правда, пришлось бы перепачкаться в земле. — Вейдеманис посмотрел на друга и улыбнулся. — У нас получается сложное расследование, — заметил Дронго. — Ты еще имеешь возможность передумать и вернуться в Москву, я справлюсь и сам.

— Ты в своей обычной роли, — ответил Эдгар. — Нет, мне придется остаться, очень хочется узнать, чем все это закончится.