Пуллен уселся рядом, готовый переводить ее вопросы.

– Вы говорите по-французски? – спросила следователь.

– Немного, – ответил Алан, выслушав вопрос, – но недостаточно, чтобы разговаривать. Понадобится переводчик, чтобы иногда мне помогать.

– Тогда поговорим через нашего переводчика, – предложила следователь. Она видела, как посмотрел на сидевшего в комнате эксперта Гуцуев, и решила, что будет лучше, если она сама переговорит с вызванным телохранителем.

– Вы давно знакомы с графиней Шарлеруа? – спросила следователь.

– Я работаю у нее уже несколько лет. Вам нужна более точная дата? С пятого сентября. – Он вспомнил год, когда пришел работать; на самом деле он говорил по-французски совсем неплохо.

– Похвальная память. Для вас это была новая ступень в карьере? Кем вы раньше работали?

– Руководителем службы безопасности в одном из известных домов моды…

– Почему вы оттуда ушли?

– Мне предложили индивидуальный контракт. И я решил уйти.

– Здесь вы получали больше?

– Почти столько же.

– Тогда почему ушли? Или там не было перспективы?

– Я не понял вашего вопроса, – сказал Алан.

– Она спрашивает о возможном карьерном росте, – пояснил Пуллен по-русски. Он сидел рядом с Дронго и переводил ему ответы Гуцуева. Было заметно, что это несколько раздражает самого Алана.

– Это я понял. На самом деле перспективы роста были. Но я решил уйти. Скажите, почему этот человек находится здесь? – не выдержал Алан, показав пальцем на Дронго.

– Он специальный эксперт Интерпола, – пояснила мадам Дешанс.

– Я знаю, кто он такой, – неприязненно произнес Гуцуев.

– В таком случае почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что он обычный ловелас, который лезет в кровать к богатой женщине, чтобы позабавиться и постараться что-то урвать, – нарочито оскорбительно сказал Гуцуев и с удовольствием услышал, как его слова переводит на русский язык Пуллен.

Дронго молча выслушал перевод, внешне не реагируя.

– Я прошу вас не оскорблять нашего эксперта, – предупредила Гуцуева следователь, – постарайтесь держать себя в рамках приличия.

– Я сказал правду, – упрямо возразил Алан, – вчера ночью этот тип был в апартаментах графини. Где я его лично видел. И в первую очередь вы должны допрашивать именно его, так как это он контактировал с погибшей в последнюю ночь перед ее смертью.

– Давайте по порядку, – предложила следователь, – сначала закончим с вашим переходом. Почему вы решились уйти с такого престижного места?

– Слишком нервная работа. Каждое дефиле было достаточно сложным. И не столько в плане обеспечения безопасности, сколько в плане защиты девушек от таких типов, как ваш эксперт. Когда на подиум выходят одновременно тридцать или сорок молодых красавиц, а в зале сидят похотливые старые козлы, то бывает сложно охранять молодых женщин от поползновений этих стариков.

Дронго и на этот раз не высказал своего возмущения. Хотя разница между Аланом, которому было почти сорок, и самим экспертом была не столь большая и Дронго никак не годился в старики, о которых он говорил. Энн взглянула на Дронго и, убедившись, что Пуллен переводит все правильно, еще раз сказала:

– Я вас второй раз предупреждаю. Перестаньте оскорблять сидящего здесь эксперта. Итак, вы перешли на работу к Ирине Малаевой и стали ее личным телохранителем?

– Да, – подтвердил Гуцуев.

– И вы повсюду ее сопровождали?

– Верно. Это входило в мои обязанности.

– И во время съемок в фильмах?

– Конечно. И во время всех поездок в Америку. Таковы были условия контракта.

– У нее были враги или недоброжелатели? Ей реально угрожала какая-нибудь опасность?

– Недоброжелатели есть у всех, – ответил Алан, – откровенных врагов я не замечал. Возможно, были. Но они себя никак не проявляли. Во всяком случае, при мне никаких особых эксцессов не было, если не считать двух случаев.

– Каких? – спросила следователь.

– В Нью-Йорке какой-то ненормальный попытался проникнуть в ее номер и стащить платье. Полицейские, которые его задержали, пояснили нам, что он был известным фетишистом.

– А второй случай?

– Это произошло в Париже, во время дефиле Дома моды Кристиана Диора. После показа один из молодых людей попытался пробиться к Ирине, чтобы облить ее какой-то синей краской. Оказалось, что он представитель партии «зеленых» и протестовал против использования натуральных мехов в гардеробе графини. Мы задержали его и передали полиции. Хорошо рассуждать об экологии в Европе, а как защищаться от холода в сибирские морозы? А ведь графиня была родом из России.

– Как и вы, господин Гуцуев.

– Именно поэтому мне и предложили эту работу.

– И вас связывали с ней только рабочие отношения?

– Я снова не понял вашего вопроса, – холодно сказал Алан.

– Следователь спрашивает, не было ли у вас личных отношений, – вмешался Пуллен, задавая вопрос на русском языке.

– Не нужно, – прервала его Энн, – он все прекрасно понял. Итак, вы можете ответить на мой вопрос?

– Нас связывало чувство искренней симпатии и дружбы, – пояснил Алан.

– Что значит – «чувство симпатии и дружбы»? Уточните, – потребовала следователь.

– Мы хорошо относились друг к другу, – сдержанно объяснил Алан.

– Вы понимаете, что это недостаточное объяснение. Тогда я задам более прямой вопрос. У вас были интимные отношения?

Гуцуев зло взглянул на Дронго.

– Вы считаете, что мой ответ может помочь вам в расследовании убийства графини? – ответил он вопросом на вопрос.

– Разрешите мне самой решать, что именно поможет нам в расследовании этого преступления. Итак, я жду ответа на мой вопрос. У вас были интимные отношения с погибшей?

Алан тяжело вздохнул. Он понимал, что допрашивать будут всех прибывших вместе с графиней и кто-то из них даст более полную информацию. Лгать не имело смысла.

– Да, – сдержанно подтвердил Гуцуев, – у нас были близкие отношения.

– Как давно?

– Давно. Но она сама решала, когда и где. У нас было не совсем равное положение, – пояснил Алан.

– Вы ее ревновали к другим мужчинам?

Гуцуев выслушал вопрос и взглянул на Дронго.

– Мне не нравились мужчины, которые пытались ее обмануть, – уклончиво ответил он.

– Я задам вам вопрос еще раз. Вы ревновали ее к соперникам? – требовательно спросила Энн Дешанс.

– Мне они были неприятны, – ответил Гуцуев.

– И вы знали, что она пользуется большой популярностью у мужчин и не сдерживает себя в своих желаниях, – строго продолжала допрос следователь.

– Она была очень красивой женщиной, и все мужчины пытались добиться ее внимания, – подтвердил Алан.

– Это говорит не в пользу мужчин, – не выдержав, прокомментировала Энн, – и вы знали, что среди ее бывших знакомых были и люди, имеющие криминальное прошлое?

– Вы говорите про господина Мукура Тугутова? Конечно, знал. О нем знали все, кто общался с графиней. Он не давал нам забыть о себе.

– Он угрожал?

– Он требовал выплатить ему очень большие деньги. На том основании, что в свое время помог заключить ей несколько важных контрактов и подписал соглашение о выплате ему пятидесяти процентов. Такой предусмотрительный тип, – сообщил Гуцуев, – графиня выплатила ему больше пяти миллионов долларов, но он требовал еще пять. И все время пытался увидеться с ней, хотя понимал, что за ним наблюдают ваши коллеги.

– Вчера ночью они встречались снова, – напомнила Энн.

– Да, – помрачнел Алан, – она вышла, чтобы увидеться с ним.

– Вы знали о том, что она уходит ночью одна и к такому опасному человеку?

– Не знал. Если бы знал, то не отпустил одну. Я обязан ее сопровождать. Но она мне ничего не сказала.

– Тогда откуда вы знаете, что ночью они встречались?

– Она вернулась в отель и позвонила Аракеляну, – пояснил Гуцуев, – и сообщила ему, что договорилась обо всем с Тугутовым.

– Что было дальше?

– Ничего. Утром она позавтракала в своем номере, и мы уехали.

– Но утром в ваш отель вернулся граф Шарлеруа и заявил, что отказывается от достигнутых договоренностей. А потом Тугутов узнал, что от своих прежних обещаний отказывается и его бывшая подопечная. Чем вы это можете объяснить?

– Не знаю. Это не мое дело. Вызовите сюда графа, Аракеляна, Рожкина, Тугутова и сами все узнаете, – предложил Алан, – меня такие вопросы не касались. Я должен был обеспечивать безопасность графини.

– Которую сегодня убили недалеко от вашего номера.

– Да, – помрачнел Гуцуев, – меня не было в номере, иначе я бы услышал шум или крики.

Следователь переглянулась с Пулленом и Дронго.

– А где вы были в момент убийства?

– Разговаривал с мсье Рожкиным на другом этаже, – пояснил Гуцуев.

– И вас не было в номере, – еще раз уточнила Энн.

– Нет. Рожкин может подтвердить. Мы вместе поднялись в кабине лифта на третий этаж и обнаружили убитую. Тело было еще совсем теплым. Было понятно, что ее убили буквально за несколько секунд до нашего появления.

– Рожкин сможет все это подтвердить? – переспросила следователь.

– Конечно. Я находился на первом этаже, когда он подошел, и мы вместе поднялись наверх.

Следователь еще раз посмотрела на двух мужчин, сидевших рядом с ней.

– Один из свидетелей утверждает, что вы были в своем номере, когда произошло убийство, – сообщила мадам Дешанс.

– Он лжет, – нахмурился Алан, – вы можете спросить мсье Рожкина или посмотреть записи видеокамер. На них четко видно, в какое время мы выходим из лифта. Перед тем как спуститься вниз, я зашел на минуту в номер графини, чтобы убедиться, что все в порядке. Только на несколько секунд. Она была в таком хорошем настроении. Я даже не закрыл дверь в коридор и сразу вышел. Спустился вниз и был там минут пятнадцать или больше. А потом мы вместе поднялись.

Он еще раз неприязненно посмотрел на Дронго, словно подозревая того в даче ложных свидетельских показаний против него. Энн перехватила его взгляд.

– Вчера ночью вы встретили мсье эксперта в коридоре? – спросила она.

– Да. Почти в полночь, когда он выходил из апартаментов графини, – подтвердил Алан, – мне кажется, вам следовало бы более подробно допросить этого господина. Он познакомился с ней вчера вечером и через некоторое время уже оказался в ее апартаментах. Такой молодец.

– Хватит, – еще раз сказала Энн, – отвечайте на вопросы без лишних комментариев. Значит, вчера ночью вы встретились? О чем вы говорили?

– Ни о чем. Я знаю, кто такой Дронго. Просто не думал, что он такой ретивый не только в розысках преступников, но и при ловле богатых и разведенных женщин, – сказал телохранитель.

– Мне надоело выслушивать ваши оскорбления, господин Гуцуев, – не выдержала Энн, – если вы еще раз позволите себе сорваться, я вызову полицию и арестую вас за неуважение к судебному следователю и оскорбление господина эксперта. Выношу вам официальное предупреждение.

Алан сжал зубы, но промолчал. Энн посмотрел на Дронго и неожиданно предложила:

– А теперь пусть задаст несколько вопросов наш эксперт. Думаю, что вам будет легче общаться, если вы перейдете на русский язык, который оба понимаете. А мне будет помогать понять ваш диалог мсье Пуллен.

– Протестую, – быстро произнес Алан, – вы не имеете права. Он частное лицо и важный свидетель, который может стать даже одним из подозреваемых. Вы не имеете права доверять допрос частному лицу.

– Мсье Гуцуев, вы не правы, – усмехнулась следователь, – во-первых, он не подозреваемый. Во-вторых, не частное лицо. Долгие годы он был экспертом ООН и Интерпола. Насколько я знаю, никто с него этого звания еще не снимал. И я имею право доверять допрос человеку, знающему ваш язык. Будьте любезны отвечать на вопросы нашего представителя.

Пуллен перевел ее слова. Дронго удовлетворенно кивнул. Месть Энн Дешанс была изощренной.

– Господин Гуцуев, – начал Дронго, – сегодня за завтраком визажистка Галина Данилова сообщила, что вчера ночью ее дважды вызывала графиня. В первый раз она сделала макияж для того, чтобы графиня могла спуститься вниз, в бар…

– На встречу с вами, – перебил его Алан.

– Возможно, – спокойно сказал Дронго, – а во второй раз – после полуночи, когда она сначала зашла к вам, господин Гуцуев, а только потом пошла на встречу с господином Тугутовым. Или вы забыли об этом?

Пуллен перевел его вопрос следователю.

– Не забыл, – ответил Алан, нахмурившись, – она зашла, чтобы предупредить о том, что идет в соседний отель. Я хотел ее проводить, но она не разрешила. Запретила ее провожать.

– Тогда следующий вопрос. Может, она запретила ее провожать именно потому, что у вас уже был конфликт с господином Тугутовым в «Ритце», когда вы останавливались там в прошлый раз?

Гуцуев нахмурился. Покачал головой.

– Откуда вы знаете?

– Именно поэтому вы остановились в «Лотти», а не в привычном для вас «Ритце», где в прошлый раз произошел такой грандиозный скандал. Или скандала не было?

– Был, – мрачно ответил Алан, – она была в номере со своим другом, когда туда ворвался Мукур Тугутов. Он избил ее друга, и мне пришлось вмешаться, чтобы их разнять. Тугутов попытался угрожать и мне, но я выпроводил его из номера.

– А друг, которого он избил, был фотограф Энрико Тенерифе? – уточнил Дронго.

– Еще один альфонс, – пробормотал Гуцуев, – можно подумать, что это был такой большой секрет. Об этом тогда рассказали все европейские каналы.

– И почему тогда вы забыли об этом конфликте?

– Я не забыл. Не хотел вспоминать. Тугутова я не боюсь, но Ирина не пожелала, чтобы я ее провожал.

– Она вернулась к вам в номер?

– Нет. Не волнуйтесь. У нас с ней ничего не было. После того, как она выпроводила вас из своего номера, – снова не удержался он от очередного выпада в адрес Дронго.

– Вы знаете, что утром появился граф, который отказался от ночных договоренностей. Возможно, вы знаете причины подобного решения?

– Не знаю и знать не хочу, – отрезал Алан, – я уже сказал, что финансовые вопросы не входили в мою сферу деятельности.

– Один из свидетелей утверждает, что на вашем этаже в момент убийства была и Галина Данилова, – сказал Дронго.

– Может быть. Ее часто вызывали к графине. Визажистка в любой момент может потребоваться такой известной модели. Нельзя появляться на людях с неухоженным лицом. Это было частью ее имиджа, – пояснил Гуцуев.

– И вас не было в номере в момент убийства?

– Нет, не было. Вы легко можете проверить мои слова по записям видеокамер, – пояснил Алан, – меня не было на этаже.

– Вам не кажется, что ваша ревность настолько очевидна, что вы невольно становитесь одним из главных подозреваемых? – не без сарказма спросил Дронго. – Представляю, как это сложно. Быть телохранителем и любовником красивой женщины, которую ты должен охранять даже во время ее свиданий с другими мужчинами. Вам не позавидуешь.

Он нарочно произнес эти слова, чтобы спровоцировать Гуцуева. Пуллен начал переводить. Алан вскочил со стула. Он увидел, как улыбнулся Дронго, и этого было достаточно.

– Ах ты! – Он замахнулся на эксперта. Гуцуев был спортсмен, бывший борец с хорошо развитым торсом. Но он недооценил стоявшего напротив мужчину, который был старше него на десять с лишним лет. В этот момент он не вспомнил, что в жизни Дронго был и поединок с Миурой, который он проиграл, но о котором много лет ходили легенды. Дронго просто увернулся от кулака телохранителя и нанес короткий и болезненный удар в солнечное сплетение. И когда Гуцуев согнулся, Дронго нанес сильный удар в челюсть… Тот рухнул на пол.

– Извините, – сказал Дронго, обращаясь к следователю, – вы сами видели, мадам Дешанс, как долго я терпел его хамство. И он первый напал на меня.