Алан стонал, лежа на полу. Дронго наклонился и протянул руку.

– Вставайте. Не нужно было на меня нападать. Господин Пуллен, дайте ему стакан воды и проводите в другой номер, чтобы он немного отдышался.

Гуцуев с трудом поднимался. Пуллен помог ему и повел телохранителя в соседний номер. Дронго обернулся и посмотрел на следователя.

– Вы провокатор, – покачала головой мадам Дешанс, – а я еще подумала: какая у вас великолепная выдержка. Вы ни разу ему не ответили. Ни разу ничего не сказали в ответ на его оскорбления. И так неожиданно спровоцировали его на нападение. Вы ведь сделали это нарочно? Только не отрицайте.

Дронго уселся на стул рядом с ней.

– Разве вы не заметили, какой я спокойный и великодушный человек? – пошутил он. – Просто оскорблений было слишком много. И особенно неприятно, когда меня называют стариком. Согласитесь, что я просто обязан был опровергнуть это несправедливое утверждение. Он еще вчера лез в драку, когда увидел меня выходившего из апартаментов графини. А сегодня решил, что можно безнаказанно ударить «старика». Теперь будет знать, что нельзя говорить гадости старшим по возрасту и тем более нападать на них с кулаками.

– Вы все рассчитали, – произнесла с некоторым любопытством Энн Дешанс, – я начинаю вас бояться, господин эксперт. Вы всегда так жестоко и быстро расправляетесь с вашими обидчиками?

– Нет. Это я устроил, чтобы произвести на вас впечатление. Мне стало обидно, что он оскорбляет меня в присутствии дамы.

– А может, в вас сыграло чувство уязвленного самолюбия? – поинтересовалась она. – Ведь у него было то, чего вы так и не получили. В отличие от вас он спал с погибшей женщиной. Может, это вы ревновали телохранителя к ней?

– Может, – неожиданно легко согласился Дронго, – вполне вероятно, что подсознательно я ему даже завидовал. Хотя бы потому, что он провел последние несколько лет рядом с этой красивой женщиной. Если бы она предложила мне стать ее телохранителем, я бы тоже не отказался.

– Вы еще и беспринципный авантюрист, – убежденно произнесла следователь, – неужели действительно пошли бы к ней работать?

– Работать бы, конечно, не пошел, – признался Дронго, – слишком ценю свою свободу, которая не продается ни за какие деньги. А вот завидовать ему я, конечно, завидую. Она была действительно красивой и достаточно интересной женщиной.

– С ее уровнем интеллекта? – не поверила следователь. – Я слышала, как вы ведете допросы, господин эксперт. Неужели вам могло быть интересно с такой женщиной? Очевидно, мне никогда не понять таких мужчин, как вы.

– Я ему позавидовал, – повторил Дронго задумчиво.

Вернулся Пуллен. Из коридора слышался шум. Кто-то громко разговаривал, требуя впустить его в гостиную.

– Кто это? – спросила следователь.

– Пришел граф Шарлеруа, – пояснил Пуллен, – он уже позвонил министру внутренних дел и требует срочного свидания с вами.

– Визажистку нашли?

– Нет, не нашли. Но ее вещи находятся в номере. Она не могла сбежать без личных вещей.

– Пусть обыщут все номера в отеле под видом уборки, – предложила Энн, – нужно срочно найти Данилову. Даже если она прячется. Возможно, она сама не осознает, что именно сделала. Что сказали наши эксперты?

– Два удара в шею. Один пришелся точно в сонную артерию.

– Ножом?

– Говорят, что острый предмет, – пояснил Пуллен, – я сейчас скажу, чтобы проверили все номера. Пригласить графа?

– Да, конечно. Если он настаивает.

Пуллен в очередной раз вышел из комнаты. И вернулся достаточно быстро с уже знакомым Дронго графом. Тот успел переодеться и был в полосатом костюме – очевидно, от американской компании, известной своим пристрастием к подобным костюмам. Без галстука, сорочка была с высоким воротником. При его появлении следователь и Дронго поднялись со своих мест.

– Здравствуйте, мсье граф, – протянула ему руку мадам Дешанс, – позвольте представить. Наш эксперт, специалист Интерпола мсье Дронго. С мсье Пулленом вы уже знакомы. Примите наши соболезнования, мсье граф. Садитесь.

Граф уселся на стул. Дронго он руки не подал, только кивнул в знак приветствия. Остальные разместились на своих местах. Пуллен подвинулся ближе к Дронго, чтобы помочь ему понять, о чем именно будут говорить следователь с графом Шарлеруа.

– Вы хотели меня видеть? – уточнила следователь.

– Да, конечно. Здесь произошло не просто убийство, а спланированное преступление, – сразу заявил граф.

– Вы считаете, что это было заранее продуманное убийство?

– Безусловно. Его спланировали и осуществили в интересах негодяя, который повсюду ее преследовал.

– Простите? – не поняла следователь. Или сделала вид, что не поняла.

– Я говорю о криминальном авторитете мсье Тугутове. Он все время преследовал несчастную Ирину и не давал ей спокойно жить, – гневно произнес граф, – вы знаете, какой скандал он устроил в «Ритце», избив фотографа Энрико Тенерифе только потому, что ему не понравилось присутствие фотографа в ее апартаментах? Тенерифе – очень популярный фотограф, и господин Тугутов должен был понять, что подобный специалист просто обязан делать новые сессии для такой модели, какой была моя покойная жена.

Пуллен перевел его слова, подмигнув Дронго.

– Все мужья одинаково глупы, – негромко сказал он, – обычно об изменах своих жен они даже не догадываются и готовы найти тысячи причин, чтобы оправдать их поведение.

– Вы считаете, что графиню убил мсье Тугутов? – спросила следователь.

– Конечно. Или по его приказу. Она отказывалась выплатить ему большую сумму денег, которые он вымогал, – убежденно произнес граф.

– И больше вы никого не подозреваете?

– Разумеется, нет. В нашем окружении не могло быть таких людей, каким был господин Тугутов. Вы, наверное, знаете, что моя супруга была из России, из которой невозможно выбиться в нашу страну без поддержки такого мафиози, как Тугутов. Наверняка он помогал ей во времена ее становления. Но потом его самого тяжело ранили, чуть не убили, он попал в больницу и долго лечился. Ирина в это время сама устраивала свою судьбу, стала ведущей топ-моделью, вышла замуж и начала артистическую карьеру. А потом появился этот тип, который начал требовать деньги. Вы должны найти и немедленно его арестовать.

– На каких основаниях?

– Основания найдете потом, – отмахнулся граф, – главное сейчас – его задержать, чтобы он не смог сбежать из Франции.

Энн взглянула на Дронго, словно попросив у него поддержки. Дронго понимающе кивнул.

– Простите, господин граф, – начал он, – мы можем поговорить на английском?

– Конечно. А почему не на французском?

– Я международный эксперт и плохо говорю на вашем языке. О чем сожалею.

– Правильно сожалеете, – усмехнулся граф, – французский – самый красивый язык в европейской и мировой цивилизации. Задавайте ваши вопросы.

– Вы еще официально не разведены?

– Да. Но все документы уже были оформлены. Мы никак не могли договориться о моем поместье в Ницце. Ирина требовала предоставить это поместье в ее распоряжение и готова была подписать остальные документы. Но я не был согласен…

– Извините, господин граф, но сегодня утром я слышал, как вы кричали на ее продюсера. Он говорил, что вчера ночью вы договорились, а вы кричали, что отменяете свои договоренности. Я могу узнать почему?

Граф нахмурился. Поправил воротник своей рубашки.

– У меня были личные причины для подобного решения, – сообщил он.

– Можно узнать какие?

– Нет… Это мое личное дело…

– Боюсь, что после смерти вашей супруги это может заинтересовать и судебного следователя, и прокуратуру, – пояснил Дронго.

– Да, действительно. Вчера поздно вечером я приехал в Париж. Мой дом в Париже ремонтируется уже второй год, и поэтому я решил остановиться в отеле. Но не в «Лотти», где они остановились всей компанией, а в «Вестине», совсем рядом отсюда. И пришел сюда поздно вечером, чтобы встретиться со своей супругой. Я долго звонил к ней в дверь, но она не открывала. Тогда я пошел к ее продюсеру, и мы ей позвонили. Она пришла через некоторое время в одном халате. Я понимал, что она не могла не слышать моих звонков и не открывала дверь, возможно, потому, что принимала кого-то из своих друзей…

Энн Дешанс, понимавшая английский, повернулась и демонстративно посмотрела на Дронго. Он молчал, даже не глядя в ее сторону.

– Мы обо всем договорились, – сообщил граф, – она согласна была подписать документы полного отказа на мою собственность во Франции, Бельгии и Германии. Я оставлял ей наше поместье в Ницце. Уже вчера ночью я нервничал, стараясь не срываться и понимая, что она, как свободный человек, имеет право встречаться с кем угодно. Но ее демонстративное появление в халате меня разозлило. Ночью я вернулся к себе в отель и узнал, что она готова выплатить пять миллионов этому негодяю Тугутову. Конечно, я разозлился. Получается, что он ждал ее в апартаментах, пока мы с ней разговаривали о разделе имущества в номере у продюсера Аракеляна. И тогда я пришел и заявил, что все наши договоренности недействительны. Можете себе представить мое состояние, после того как я узнал о ее готовности выплатить этому бандиту такую сумму? А ведь мое поместье в Ницце как раз и стоит около пяти миллионов. Получается, что она просто отдавала ему мои деньги. Со мной она торговалась за каждый сантим, за каждый цент. А ему готова была выплатить такую неслыханную сумму.

– Кто сообщил вам об этом? – поинтересовалась мадам Дешанс.

– Этого я вам не скажу, – сразу отрезал граф, – но информация была точной. И тогда я сказал, что вообще ничего не подпишу и мы будем делить наше имущество в суде. У нас уже был заключен договор при регистрации брака, составленный нашими юристами, и Ирина ничего не получала и не могла претендовать ни на какую часть моего состояния.

– Но если был брачный договор, то в этом случае и вы не имеете права претендовать на ее деньги и счета, – заметил Дронго.

– Все правильно. А я и не претендую. Она купила квартиру в Москве, куда перевезла свою мать и младшую сестру. И еще загородный дом. Можете себе представить, она заплатила за эти две покупки бешеные деньги. Неужели в Москве вся недвижимость стоит таких бешеных денег? Я ведь знал, какие траты у Ирины. Она неплохо зарабатывала, но не умела тратить деньги. Она умудрилась заплатить семьсот тысяч евро за колье, которое было частью фамильных драгоценностей германской короны и которое выставили на аукционе в прошлом году. Потом специалисты уверяли меня, что цена колье была явно завышена. Его можно было купить и за гораздо меньшую сумму…

Энн посмотрел на Пуллена.

– Среди ее вещей было это колье? – уточнила она.

Пуллен, растерянно кивнув, поднялся и выбежал из гостиной.

– И вы посчитали себя оскорбленным? – уточнил Дронго.

– Конечно, – кивнул граф, – и полагаю, что принял верное решение. Хотя сейчас об этом можно и не говорить. Теперь она уже ни на что не претендует.

– Возможно, среди ее наследников указаны не только ее родные, но и ее окружение, – предположил Дронго.

– Что вы хотите сказать?

– Вполне вероятно, что у нее были другие счета, о которых не догадывались даже ее близкие люди. Ведь она зарабатывала очень большие деньги. И возможно, кто-то из ее окружения узнал, что включен в список наследников вашей супруги. И тогда этот человек мог превратиться в убийцу.

– Это какой-то сумасшедший детектив, в который я не хочу верить, – признался граф, – я могу узнать, как она погибла?

Дронго взглянул на следователя. Это была ее прерогатива.

– Ее ударили в шею острым предметом, и она умерла, – сообщила мадам Дешанс.

– Какой кошмар, – вздохнул граф, – я всегда подозревал, что ее связи с криминальным миром могут плохо закончиться.

– Кто, кроме господина Тугутова, в списке подозреваемых?

– Не знаю. Я не психолог и не следователь. Пусть проверяют специалисты.

– Тогда ответьте на другой вопрос. Как вы считаете, кто-то из ее окружения мог оказаться включенным в число возможных наследников?

– Конечно. Ее продюсер Левон Аракелян. Она доверяла ему и свои финансовые тайны. И конечно, ее телохранитель. Господин Алан Гуцуев. По-моему, он был тайно в нее влюблен. И она это чувствовала. Она вообще была очень тонким человеком. Мгновенно чувствовала, как мужчины к ней относятся. Проявляют интерес, хотят с ней встретиться или просто готовы отделаться дежурными банальностями. Она была своеобразным индикатором мужской потенции. Если мужчины не реагировали на нее, значит, все было безнадежно. Остальные просто сходили с ума от нее.

– Нам об этом известно, – саркастически произнесла мадам Дешанс, снова взглянув на Дронго.

– Она возила это колье с собой? – уточнил Дронго.

– Конечно. Сегодня утром она была в нем. По телевизору уже показывали кадры, когда она посещает один из домов моды в Париже, и на ней это колье, – подтвердил граф.

– Когда показывали новости?

– Каждые полчаса. И везде сообщают о ее убийстве в Париже, – сообщил граф, – вы понимаете, какой ажиотаж поднялся из-за этого преступления?

– Понимаем, – сказала вместо Дронго мадам Дешанс, – и заверяю вас, что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти и покарать убийцу.

– Я уже звонил министру внутренних дел, – нахмурился граф, – он обещал мне полное содействие и любую помощь. Полагаю, что вам особая помощь и не нужна. Вы сумеете оперативно провести расследование и арестовать причастных к этому убийству людей.

– В случае ее смерти вы оставляли себе это поместье в Ницце, – напомнил Дронго.

– Да, конечно. Но смею напомнить, что это мое фамильное поместье и я готов был проявить добрую волю, передавая его своей бывшей супруге.

– Теперь ее нет, и ваше поместье остается у вас, – настаивал Дронго, – и тогда получается, что самым заинтересованным лицом в смерти вашей супруги были именно вы, господин граф.

– Не смейте говорить мне подобные вещи! – вспыхнул граф. – Это только ваши дикие предположения. Не смейте меня оскорблять. Я любил Ирину, хотя детей у нас не было. Но у меня есть дочь от первого брака, моя прямая наследница, – на всякий случай добавил он.

– Когда утром вы появились в «Лотти», вы поднимались к ней? – спросил Дронго.

– Нет. Второй раз нарваться на подобное унижение? Чтобы мне не открывали дверь, пока в ее апартаментах будет какой-то новый воздыхатель? Сидеть в соседнем номере у продюсера? Второй раз на подобное унижение я просто не был способен. И поэтому я переговорил с господином Аракеляном и ушел в свой отель.

– А она после этого отменила свое решение о выплате денег своему бывшему покровителю господину Тугутову, – сообщил Дронго, – и он, полный ярости и мщения, вернулся в отель. Если принять за основу вашу версию и согласиться, что главным подозреваемым должен стать господин Тугутов, то получается, что именно вы спровоцировали его на такое преступление.

Граф нахмурился. Покачал головой.

– Мне сообщили, что она готова договариваться и с ним. А я не хотел, чтобы она договаривалась за мой счет с этим мафиози.

Он хотел еще что-то добавить, когда в гостиную буквально ворвался Пуллен.

– Там ничего нет. Ни в ее сейфе, ни среди вещей. Колье нигде нет, – выдохнул он.

Следователь нахмурилась. Поднялась из-за стола.

– Наши психологические построения оказались бесполезными, – обратилась она к Дронго, – все объясняется гораздо проще. Это было убийство с последующим ограблением. Если колье было на ней. Нужно срочно просмотреть записи всех камер.

– Наш офицер уже второй час просматривает все записи, – пояснил Пуллен.

– Значит, пришло время посмотреть и нам, – твердо решила следователь, – странно, что никто из ее окружения не вспомнил про это колье.