Дронго допил свой чай. Поднялся, прошелся по комнате. Следователь и инспектор Пуллен с интересом следили за ним, словно ожидая, что именно сейчас он назовет имя убийцы. Неожиданно он обратился к мадам Дешанс:

– Что вы собираетесь делать с Гуцуевым?

– Пока не решила, – ответила она, – в любом случае нам придется его задержать. Хотя бы по формальным признакам, ведь орудие преступления нашли в его номере.

– Но вы понимаете, что этот нож ему специально подбросили, – быстро произнес Дронго, – ни один нормальный человек не будет, убив женщину, прятать нож в своем номере. Это явная провокация против него. И сделал это убийца – человек, который открывал дверь, когда рядом стояла Галина Данилова и в конце коридора появился Мукур Тугутов. Убийца спрятал нож в комнате Алана Гуцуева, чтобы мы подозревали именно его.

– Вы странный человек, господин эксперт, – мрачно заметила следователь, – еще не так давно вы устроили здесь драку с этим телохранителем, который постоянно оскорблял вас и издевался. Не скрою: мне не понравилась ваша безобразная драка, но я понимала ваши мотивы. Однако сейчас я ничего не понимаю. Вы изо всех сил пытаетесь защитить именно этого человека.

– Он невиновен, – убежденно произнес Дронго, – у нас есть показания сразу двух свидетелей. Нож ему явно подложили.

– Я не смогу объяснить судье, почему я не арестовала самого главного подозреваемого, – пояснила Энн.

– В таком случае заберите его паспорт и оставьте его в отеле, – предложил Дронго, – под мою ответственность. Уверяю вас, что он никуда не сбежит.

– Вы понимаете, что ваша ответственность в данном случае ничего не решает? – спросила следователь. – Я просто обязана его задержать, пока не выяснится, кому именно принадлежал этот нож. И пока мы не проведем все необходимые экспертизы.

– Повторяю: я убежден, что он невиновен. Пожалуйста, поверьте мне, – попросил Дронго.

Энн взглянула на Пуллена. Тот пожал плечами.

– Мне кажется, мсье эксперт прав, – сказал он по-французски.

– Хорошо, – решила следователь, – сегодня я не стану его задерживать. Но если завтра ничего не поменяется, я задержу его как основного подозреваемого.

– Спасибо, – кивнул Дронго. Он немного помолчал и затем сказал: – Мне нужно будет еще раз внимательно просмотреть все записи.

– Мы все увидели, – мрачно напомнила Энн, – на камерах ничего нет. И наши офицеры уже по второму разу все просматривают. Если бы там был убийца, они бы его обязательно увидели. Нет, камеры нам не помогут.

– И все-таки я просил бы вашего разрешения еще раз просмотреть записи, – повторил Дронго.

– Я думаю, мы сможем это организовать, – согласилась следователь, – интересно, что потом? После просмотра. Вы сможете назвать нам имя убийцы? Кто это сделал и почему?

– Полагаю, что психологический портрет убийцы у нас уже есть, – неожиданно произнес Дронго.

Пуллен изумленно посмотрел на него.

– В каком смысле, господин эксперт? Мы пока ничего не знаем.

– Мы знаем уже очень много, – возразил Дронго, – и теперь начинается самая важная часть в расследовании.

– Какая важная часть? – все еще не понимал Пуллен.

– Размышления. Думать, решать, анализировать, попытаться понять, что именно здесь произошло.

– И вы полагаете, что таким образом можно раскрыть преступление? – все еще не мог успокоиться Пуллен.

– Только таким образом и можно, – убежденно произнес Дронго, – я уже сейчас могу нарисовать вам портрет возможного убийцы. Во-первых, обратите внимание, что его нет на камере наблюдения. Значит, этот человек должен был понимать, что работающие камеры у лифта могли обнаружить его присутствие. Значит, он заранее просчитал, что будет лучше пройти именно по аварийной лестнице, где не было камер. И таким же образом он ушел. Затем удары, о которых говорил нам Рожкин. Он мерзкий тип и готов на все ради денег, но он обратил внимание на очень важную деталь. Это была либо истеричная женщина, либо мужчина, находившийся в бешенстве. Так обычно бьют только из желания не просто убить, а разорвать, растерзать, уничтожить. И наконец, третье, самое главное: все, кто давал показания, так или иначе подтверждали алиби друг друга.

– И получается, что никто не виноват, – вставил Пуллен, видя, что следователь молча слушает эксперта, – тогда кто убийца? Или вы считаете, что они все покрывают друг друга? Хотя такого не бывает ни в жизни, ни даже в книгах.

– В книгах бывает, – улыбнулся Дронго, – вспомните Агату Кристи и убийство в Восточном экспрессе. Двенадцать собравшихся людей убивают злодея, каждому из которых он причинил страшное горе. Мне очень нравилась книга и еще больше нравился фильм по этой книге, где снялось такое невероятное количество известных актеров. Но это было в юности. Уже став взрослым, я начал понимать всю искусственность этого положения и надуманность сюжета. Собрать двенадцать человек со всего мира, чтобы они так или иначе оказались связаны с убийцей, причем от собственного секретаря до проводника вагона, – это невероятная история, которой в жизни просто не может произойти. Но история была великолепной. Здесь у нас нет двенадцати человек. Их всего семеро, если не считать помощника Тугутова. И вряд ли они могли договориться. Слишком разные люди и разные интересы.

– Тогда скажите, кого именно вы подозреваете? – не успокаивался Пуллен.

– Пока не знаю. Но есть еще один исключительно важный фактор. Убийца или его одежда до сих пор находится в здании отеля. Он не мог успеть выйти из здания сразу после убийства. Кровь была даже на стенке коридора. А это значит, что убийца просто должен был испачкаться. И хотя бы попытаться сменить одежду.

– Все эти рассуждения не помогут нам обнаружить преступника, – развел руками Пуллен, взглянув на молчавшую Энн Дешанс.

– Слишком много разговоров, господин эксперт, и ничего конкретного, – резко сказала она.

– Пока ничего, – согласился Дронго, – я пойду смотреть это внутреннее кино и думаю, что до завтрашнего утра смогу найти решение этой задачи.

– Не слишком самонадеянно? – спросила следователь. – Или вы считаете, что, сумев покорить такую роковую женщину в течение одного вечера, вы сможете так же быстро найти убийцу?

– Пока не знаю. Я никогда не даю гарантий. Но в любом случае я буду думать, как мне поступить. И размышлять… Тем более что это неприятным образом связано и со мной лично.

– Скорее приятным образом, – иронично поправила его Энн.

– Вы правы, – согласился Дронго, – я готов это признать. Она действительно была очень привлекательной женщиной.

– Хватит, – поморщилась следователь, – вы уже много раз за сегодняшний день сказали нам это. Вам не кажется, что пора остановиться?

Пуллен усмехнулся и лукаво подмигнул Дронго. Очевидно, разговоры о красоте и сексуальной привлекательности погибшей раздражали мадам следователя.

– С вашего разрешения, – сказал Дронго, – я пойду вниз и еще раз просмотрю все пленки. Может быть, что-то найду.

– Идите, – разрешила следователь, – и учтите, что мы сейчас уедем отсюда. Я попрошу всех свидетелей не выезжать из отеля хотя бы еще двое суток. В том числе и вас, господин эксперт.

Энн поднялась, кивнув на прощание, и вышла из комнаты. Пуллен протянул руку Дронго.

– Не нужно столько говорить о погибшей. Это раздражает нашу мадам. По-моему, вы ей понравились, – шепотом произнес он и, подмигнув, побежал догонять следователя.

Дронго сел на стул и закрыл глаза. Живая Ирина была у него перед глазами. Казалось, протяни руку – и ты сможешь дотронуться до ее кожи, снова услышать ее речь, ощутить тепло ее совершенного тела.

«Несправедливо, когда такая молодая женщина уходит из жизни», – подумал Дронго.

Хотя многие из них так и не обретают своего счастья. Кажется, одна из самых красивых моделей была убита киллером во время отдыха где-то в Греции. Красавица была свидетелем, и ее не пощадили. В девяностые выбора у красивых женщин почти не было. Либо ложиться под «папиков» – пузатых, потных, сопевших бизнесменов, которые появлялись в стране, либо отдаваться криминальным авторитетам, прекрасно сознавая, как это недолговечно и опасно. Никаких других вариантов просто не существовало. Лишь единицы прорывались сквозь эти кордоны бизнесменов и преступных авторитетов, чтобы оказаться на Западе, где они могли сделать более спокойную карьеру. Хотя и там никто не гарантировал им спокойной жизни и нормальной карьеры. Здесь тоже нужно было спать с продюсерами, директорами, режиссерами, спонсорами, чтобы пробиться в звезды и сделать настоящую карьеру. Никакие другие варианты не срабатывали. Строптивые модели обычно вылетали из показов после первых отказов.

Ее ударили три раза ножом, вспомнил Дронго. И еще один важный момент. Убийца не спешил уходить. Он вошел в номер Алана Гуцуева, чтобы спрятать там нож, то есть сознательно подставить телохранителя и вызвать подозрение против него. Так, спокойно. Вот важный момент. Тугутов сказал, что видел, как открылась дверь, видел и руку Алана. Дверь он не мог спутать, а вот руку мог не разглядеть. Гуцуев в это время сидел внизу. Галина видела его, когда поднималась наверх. И она тоже услышала и увидела, как открывается дверь. Черт возьми, если бы у каждого из них не было своих причин опасаться, кто-нибудь должен был увидеть убийцу. И, кажется, именно здесь убийца допустил промах. Так. Спокойно. Ты зафиксировал его промах, что дальше? И еще – убийца не боялся, что его могут увидеть. Почему? Ответ на этот вопрос поможет найти преступника.

Он продолжал размышлять. Нужно еще раз переговорить с Аланом. Хотя после сегодняшней драки Алан вряд ли захочет разговаривать с ним. Дронго нахмурился. Нет, другого выхода все равно не будет. Нужно найти Гуцуева и переговорить с ним. Хорошо еще, что следователь все поняла и не стала сразу задерживать телохранителя.

Дронго поднялся и вышел из номера. Подойдя к номеру Алана Гуцуева, он посмотрел по сторонам и позвонил. За дверью долго не открывали. Затем послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял Алан в светло-сером тренировочном костюме. Увидев гостя, он изумился. Даже сделал шаг назад. Нахмурился.

– Что вам нужно? – угрюмо спросил он. – Пришли выяснять отношения?

– Нет, – сказал Дронго, поднимая обе руки, – вы откровенно хамили, а я этого не люблю. И пришел я к вам не поэтому. Десять минут назад госпожа следователь собиралась официально вас задержать и увезти в полицейский участок. Мне стоило больших трудов уговорить ее не делать этого.

– Врете, – поморщился Гуцуев.

– Можете позвонить инспектору Пуллену и все проверить лично, – предложил Дронго, – дело в том, что у вас в комнате, за батареей у окна, полицейские нашли нож, которым была убита Ирина Малаева.

Гуцуев оглянулся. Он обратил внимание на беспорядок, который был в его номере. Но посчитал, что были проверены все номера, в которых они жили. Подумав несколько секунд, он отступил в глубь комнаты.

– Входите, – разрешил он.

Дронго вошел в комнату. Прошел к батарее, посмотрел радиатор. Провел пальцем за ним. Пыли почти не было.

– Это вы спрятали его там? – спросил Алан.

– Не будьте дураком, – строго ответил Дронго, – зачем мне прятать здесь нож? Во-первых, я не убивал несчастную женщину, у меня тоже есть алиби. Во-вторых, я не знал, где спрятан нож, пока Тугутов не сказал, что видел, как кто-то открывал вашу дверь изнутри, когда умирала Ирина. А потом эти же слова повторила и Галина, которая слышала и видела, как кто-то выходил из вашего номера.

– Кто это был?

– Не знаю. Если бы мы знали, то наверняка смогли бы установить имя убийцы, – пояснил Дронго.

– Но зачем так подло меня подставлять? – не понимал Алан. – Я не убивал Ирину. Я ее даже любил и ревновал.

– Это я уже понял. Давайте сядем и успокоимся. Я пришел сюда, чтобы найти настоящего убийцу. И поэтому мне нужна ваша помощь.

Они уселись на стулья.

– Хотите сказать, что вы мой друг? – неприятно улыбнулся Алан.

– В данном случае я человек, который не хочет, чтобы вас посадили в тюрьму за убийство, которого вы не совершали.

– И я должен вам верить?

– Должны. У вас просто нет другого выхода.

– Что вы хотите?

– Вспомните по минутам, что было вчера вечером, когда вы узнали, что приехал граф.

– Ничего. Я услышал, как стучит в дверь апартаментов Аракелян, и выглянул из своего номера. Левон Арташесович сказал, что Ирина в номере, но не открывает. Я сразу понял, что это вы находитесь в ее апартаментах. Вы для нее были незнакомый, диковинный зверь. А она любила собирать такую коллекцию, – не удержался от реплики Алан.

– Предположим, – спокойно согласился Дронго, – что дальше?

– Ничего. Он позвонил по телефону, и она обещала выйти. Когда вышла в халате, я понял, что был прав. Она прошла в номер к Аракеляну, где уже были граф и пришедший туда Павел Леонидович. Я ждал у своей двери, когда вы выйдете. Я был уверен, что вы оденетесь и выйдете. Так и получилось.

– Дальше, – потребовал Дронго, – что было дальше?

– Ничего. Я вернулся к себе. Позвонил и спросил, нужны ли мои услуги. Ирина засмеялась и сказала, что всегда нужны, но сегодня могу быть свободен. Потом все разошлись, и она вызвала Галину. Я понял, что она снова куда-то хочет уйти. Опять позвонил и предложил свои услуги. Она опять отказала. Ну а потом она вышла из отеля, чтобы встретиться с Тугутовым. Я, конечно, оделся и проследил. Терпеть не могу эту гниду. Что она в нем нашла?

– Что было дальше?

– Она вернулась в номер и больше никуда не выходила. Во всяком случае, визажистку к себе не звала и, значит, не собиралась выходить.

– Дальше, – потребовал Дронго, – что было утром?

– Ничего. Граф сумел узнать, о чем договаривались Ирина с Тугутовым, и устроил скандал. Ирина считала, что ее подставил Ле Гарсмер. Очень ругалась. И сказала, что разорвет всякие отношения с Тугутовым из-за его адвоката. Потом мы вернулись в отель. Я спустился вниз. И через некоторое время услышал, что на третьем этаже произошло убийство. Мы побежали туда вместе с Павлом Леонидовичем. Я впереди, он позади. Вот и все.

– Подождите, – попросил Дронго, – когда вы рассказывали о сегодняшнем дне, вы сказали, что вошли в номер к Ирине, перед тем как спуститься вниз, в холл. Я правильно помню?

– Да, на несколько секунд, – вспомнил Алан.

– И вы еще сказали, что дверь была не закрыта, – настойчиво произнес Дронго.

– Да, сказал. Все так и было.

– Теперь вспомните… Вы вошли в номер и… Что было дальше?

– Ничего. Перекинулись парой фраз, и я вышел.

– Какие именно фразы вы говорили? Что за фразы? Мог вас кто-нибудь видеть или слышать из коридора?

– Это так важно?

– Это исключительно важно, – твердо сказал Дронго, – поэтому теперь вспоминайте по секундам. Что там было? Только очень внимательно.

– Я подошел к ее апартаментам и увидел, что двери открыты, – начал Алан, – поэтому я вошел в комнату. Она стояла в гостиной. Обернулась, увидела меня. Улыбнулась. Она была в таком легком, прозрачном мини-платье. Подошла ко мне и спросила, как мои дела…

– Потом. Что было потом?

– Потом мы поцеловались, – угрюмо признался Алан, – она сама подошла ко мне и поцеловала меня. Я ее обнял и немного приподнял над полом.

Дронго почувствовал легкий укол ревности. Или это была досада. «Значит, подобное чувство сидит в каждом из нас», – подумал он.

– Как обняли? – все-таки спросил он.

– Нужны подробности?

– Обязательно.

– Поднял, прижал к себе. Она обхватила меня ногами, и мы так поцеловались.

Еще один укол ревности. Значит, телохранитель был просто запасным мужчиной, нужным для подобных случаев.

– Потом, – упрямо попросил Дронго, – что было потом?

– Ничего. Я ее отпустил и вышел.

– Никого в коридоре не видели?

– Нет.

– Что было дальше?

– Я спустился вниз, в холл. И поднялся только тогда, когда ее нашли убитой, – вздохнул Алан, – до сих пор не могу поверить, что ее убили. Я бы этого человека сам задушил. – Он сжал свои большие кулаки. Невесело посмотрел на своего гостя.

– Вы, наверное, думаете, что я вас обманываю. Просто играю.

– Нет. Не думаю. Если бы так думал, не пришел бы сюда вас спасать.

– И я действительно должен в это поверить?

– Можете не верить. Это ваше право. – Дронго поднялся. – И последний вопрос. Сколько ключей вы получили, когда вселялись в свой номер? Один или два?

– Они обычно дают два, чтобы один вставлять для электричества, – напомнил Алан, – у меня было два ключа.

– Почему было? Разве один пропал?

– Нет, оба ключа у меня, – удивился Алан, – один вставлен в розетку, чтобы включить электричество в номере, а второй у меня в кармане.

– Вы можете его показать? – попросил Дронго.

Алан достал из кармана карточку-ключ. Дронго подошел к дверям, проверил первую карточку, затем достал вторую и тоже проверил. Обе карточки были ключами от номера Гуцуева. Дронго вернул обе карточки.

– Спасибо, – кивнул он, – вы мне помогли. Или себе, что в данном случае одно и то же.

– Я сказал правду, – негромко повторил Гуцуев.

– Знаю. До свидания. – Он повернулся и пошел по коридору. Кажется, он начинал понимать, кто именно мог оказаться убийцей.