Его отпустили под утро. Вымотанный, уставший, грязный, он вернулся домой. Встал под горячий душ, с наслаждением подставляя тело струям воды. Так он простоял минут двадцать. Затем вышел из ванной, чтобы выпить чашку чая и наконец заснуть.

Он отключил все телефоны, чтобы его не беспокоили. Оставил только один телефон, номер которого знала Джил. Он никогда не выключал этот телефон, каким бы уставшим себя ни чувствовал. Он проспал все утро и, проснувшись, с удивлением обнаружил, что часы показывали половину третьего. Когда он снова принял душ и побрился, было три часа дня. Он собирался позавтракать, когда ему позвонили снизу и сообщили, что приехала какая-то незнакомая женщина, которая хочет к нему подняться. Он нахмурился. Сегодня ему не хотелось никого видеть. Наверно, приехала Римма, но как она узнала его адрес? Вчера ее отпустили гораздо раньше, чем его.

– Как ее фамилия? – недовольно спросил Дронго.

– Сабирова, – ответил охранник.

Дронго подумал, что обязан был догадаться. Римма просто не смогла бы так быстро узнать его домашний адрес. А Галия могла, ведь полковник Карелин уже был у него дома. И она могла узнать этот адрес у него.

– Пусть поднимется.

Она молча прошла в кабинет.

– Я даже не знаю, что именно должна вам сказать. С одной стороны, вы делали все, чтобы помочь моей дочери и нашей семье. А с другой – сразу две трагедии, которые просто развалили нашу семью на куски. Я хочу узнать, что именно там вчера случилось. Никто не говорит нам правды. Но я понимаю, что оба убийства так или иначе связаны друг с другом. Сегодня утром к нам приехал Николай Гаврилович. Он рассказал мне о случившейся вчера трагедии. Говорил, что Эдуардо даже поседел.

– Да, – кивнул Дронго, – я сам видел. Он поседел.

– Я хочу сообщить вам о своем исчезнувшем телефоне. – Галия говорила так, словно у нее болели зубы, почти не открывая рта. Было заметно, что последние несколько часов дались ей с большим трудом. – Полковник Карелин сообщил мне, что аппарат находится где-то в районе Москвы-реки. Наверно, я его выронила. Хотя, как он туда попал, я действительно не понимаю. Я даже рядом с рекой не проезжала, но в наши времена, видимо, случаются чудеса.

– Это он вам сказал про аппарат?

– Да. Но это уже не так существенно. Что вчера случилось? Что вообще происходит? Кто украл у меня обувь?

– А вы разве не знаете? – печально спросил Дронго. – Или не хотите знать? Вы ведь наверняка должны были все знать. Или хотя бы подозревать этого человека.

– Не нужно, – попросила она, – все и так слишком сложно и тяжело. Сын Светланы остался без матери, и я думаю, что Наиля возьмет его к себе. Так будет правильно. Вы ничего не хотите мне сказать?

– Я собирался к вам приехать. Правда, не сегодня. Понимал, как вам тяжело.

– Об этом не нужно. Говорят, что Господь посылает каждому человеку ровно столько испытаний, сколько он может выдержать. Нам, наверно, Господь отпустил по полной мере. Вы знаете, я даже думаю съездить в Мекку. По-моему, как раз вовремя.

– Если вам будет легче, поезжайте, – кивнул Дронго, – хотя рай и ад всегда внутри нас.

– Я об этом тоже помню. Расскажите подробно, что вчера произошло. Николай Гаврилович говорил как-то скомканно и сумбурно. К тому же он увез с собой моего мужа.

– Мы договорились с Риммой встретиться у нее в галерее, – сообщил Дронго, – но, когда я там появился, дверь была открыта, а ее самой нигде не было. Я вошел в галерею – меня удивила царившая там тишина. Прошел по коридору, вошел в ее кабинет. Там лежала Светлана. Извините, если вам неприятно...

– Говорите, – упрямо произнесла она.

– Ее убили, – мрачно произнес Дронго, – это было ясно с самого начала. Задушили. Я посмотрел и сразу позвонил Карелину. А он сам вызвал всех остальных. Потом прибыл господин посол. Он действительно поседел за один вечер. Был в ужасном состоянии.

Она молча кивнула.

– Потом меня увезли на допрос и отпустили только под утро, – закончил Дронго, – и я наконец приехал к себе домой.

Галия долго молчала. Потом неожиданно спросила:

– В чем была моя ошибка? Вы можете четко сформулировать, где именно я ошиблась?

– Нет. Тогда я был бы Богом, а не человеком. Я не умею отвечать на такие вопросы.

– Что вы намерены делать? Вы не хотите больше заниматься этим делом?

– Хочу, – ответил Дронго, – и собираюсь довести его до конца. Из принципа. Я завтра приеду к вам и расскажу, что именно происходило с вашей семьей за последние несколько дней.

Она снова замолчала. Затем наконец спросила:

– Вам нужна моя помощь?

– Только в одном вопросе. Вы сказали, что у Светланы был нервный срыв в детстве. И если я прав в своих рассуждениях, то у нее до сих пор должен быть свой врач. Или хотя бы консультант. Такой есть?

– Есть, – она скорбно сжала губы, – или был. Я даже не знаю, как сейчас правильно говорить. В общем, у нее был врач, который ее консультировал. Уже много лет. Это Сергей Сергеевич Ладынин. Наверно, вы о нем слышали. Он известный специалист. Представляю, что с ним будет, когда он узнает о том, что случилось со Светланой. Мне даже страшно от мысли, что ее убийца находится где-то рядом с нами.

– Не пугайтесь. Я думаю, что завтра мы завершим расследование.

– Каким образом?

– Завтра к четырем часам дня я приеду к вам на дачу. Пригласите своего бывшего мужа и сына. Пригласите посла, если он приедет. Наилю можете удалить: ей будет тяжело слышать все, что я скажу.

– Она останется, – возразила Галия, – ей уже пора взрослеть.

—Как угодно. И позовите Римму. Вот, собственно, и все.

—Хорошо, – она поднялась, – не нужно меня провожать.

Если Карелин прав, то все совпадает. Ее аппарат находится на дне Москвы-реки. Все так, как должно было быть. Остается узнать несколько последних деталей, чтобы считать оба преступления раскрытыми. Он поднялся. Сегодня у него сложный день.

На этот раз ему понадобится помощь Вейдеманиса и Кружкова. Он вызвал к себе обоих, рассказав свой план. Эдгар недоуменно пожал плечами, Кружков втянул голову. Он так делал всегда при большой опасности.

– Ты хоть понимаешь, что нарушаешь закон? – спросил Вейдеманис. – Если нас застукают, то просто посадят в тюрьму. Тебе легче, тебя просто вышлют. А меня посадят, не забывай, что я теперь российский гражданин. И Леню Кружкова тоже посадят.

– Я не собираюсь вас подставлять, – возразил Дронго, – мне нужна только ваша помощь. Все риски я возьму на себя. Второго шанса не будет. Только сегодняшний день.

– Ты прекрасно знаешь, что я всегда на твоей стороне, – сообщил Эдгар, – действуй, как считаешь нужным.

– Я тоже, – ответил Кружков, – как вы скажете, так я и сделаю. Сколько лет мы с вами работаем. Разве я когда-нибудь вас подводил?

Через час он находился в приемной профессора Ладынина. Он предварительно позвонил ему, настояв на срочном визите. Ладынин согласился. Как и все хорошие специалисты, он был крайне занятым человеком. Но Дронго настаивал, заявив, что речь идет о расследовании убийства и ему нужно увидеть профессора только на пять минут.

Ладынин оказался мужчиной высокого роста с резкими чертами лица, кустистыми седыми бровями и почти седой головой.

– У вас пять минут, – сказал он, – что вам угодно?

– Я официальный представитель семьи Сабировых, – сообщил Дронго, – вот мои документы. Доверенность на...

– Вы теряете время. Мне не нужны ваши документы.

– Хорошо. Дело в том, что Галия Сабирова – родная тетя вашей пациентки Светланы Минуллиной. Или Светланы Васкес де Медина.

—Да, я ее хорошо знаю. Зачем вы пришли?

– Мне нужна информация. Она была больна? И если была, то чем?

—Уходите, – сразу поднялся с места Ладынин, – разве вы не знаете, что существует врачебная тайна? К тому же она иностранная гражданка, супруга посла другой страны. Я вам ничего не скажу. Уходите.

– Сегодня ночью ее убили, – сообщил Дронго, поднимаясь со стула.

Ладынин нахмурился. Мрачно посмотрел на гостя.

– Тогда тем более, я вам ничего не скажу. Уходите. До свидания.

—Что с ней было? В детстве она перенесла нервное потрясение?

—Это было не нервное потрясение, а сотрясение мозга, – сообщил Ладынин, – больше я вам ничего не скажу. Отвечать на ваши вопросы я не буду, даже если меня вызовут в милицию или прокуратуру. Я – врач и обязан хранить врачебную тайну. До свидания.

– До свидания, – поднялся Дронго. Он вышел из кабинета и позвонил Эдгару.

– У тебя будет завтра полдня, – сообщил он своему другу, – и еще сегодня есть несколько часов. Заплати любую сумму дежурной медсестре или санитарке, но постарайся добраться до истории болезни Светланы в клинике профессора Ладыгина. Сумеешь?

– Если мы заплатим санитарке тысячу долларов, она вынесет даже досье на самого профессора, – недовольно заметил Вейдеманис, – для чего платить любые деньги? Я думаю, что найду там, с кем именно можно договориться.

Через два часа к дому-резиденции посла Антигуа в России подъехала машина. В этом двухэтажном особняке обычно оставался сам посол, его супруга, их сын и двое охранников. Но сейчас никого не было. Все знали о трагедии в семье посла. Сам он находился в посольстве, принимая соболезнования. В доме никого не было, если не считать охранявших резиденцию сотрудников милиции, которые дежурили на улице в патрульной машине.

Дронго, чертыхаясь и проклиная все на свете, обошел высокий забор и сделал попытку влезть с другой стороны. С его мощной комплекцией это было не просто. Но он влез через забор и направился к дому. Здесь он довольно долго подбирал ключи. Рядом с машиной, в которой находились сотрудники милиции, притормозила машина, за рулем которой был Эдгар Вейдеманис. Он вылез из своей машины, открывая капот. Оба сотрудника милиции только посмотрели в его сторону. В это время другая машина, в которой находился Леонид Кружков, находилась с другой стороны забора.

Дронго вошел в здание, стараясь не шуметь. Было уже довольно поздно, но включать свет было нельзя. Его могли увидеть с улицы. Он начал обходить дом. Вейдеманис закрыл капот, уселся в свой автомобиль и отъехал от здания резиденции, остановив машину в пятидесяти метрах от прежней стоянки. Он неторопливо барабанил пальцами по рулю. Эдгар понимал, на какой авантюрный поступок решился Дронго. Влезть в резиденцию посла иностранного государства означало серьезно нарушить законы. С другой стороны резиденции в своем автомобиле находился Кружков, который старался не думать ни о чем плохом. Он боялся, что их самые худшие опасения могут оправдаться.

Ориентироваться в чужом доме непросто, но Дронго старался, как мог. Он понимал, что второго шанса просто не будет. Сегодня ночью посол вернется в свою резиденцию, и вполне вероятно, что уже не захочет ее покидать до самого отъезда. Именно поэтому так важно использовать сегодняшний день, ведь все сотрудники посольства будут заняты в самом посольстве.

Вейдеманис начал нервничать уже через час. Еще через полчаса сходил с ума и всегда невозмутимый Кружков. Они перезванивались, ожидая, когда наконец появится Дронго. Он появился еще через пятнадцать минут. С небольшим пакетом в руках. Он как раз перелез через забор, когда на дороге показался посольский «Мерседес». Пока машина въезжала во двор, Дронго уже находился в салоне автомобиля Кружкова. Еще через мгновение они уже отъезжали от резиденции.

Посол вошел в свой дом и сразу заметил изменения, которые произошли здесь после его ухода. Некоторые стулья были немного сдвинуты, дверца шкафа закрыта не до конца, в его кабинете лампа была немного передвинута. Он осмотрел дом, понимая, что здесь побывали чужие. Дронго было действительно тяжело – в чужом доме, в темноте. И, хотя он сумел найти то, что искал, при этом некоторые детали выдавали ему присутствие.

Эдуардо Васкес де Медина был потомком храбрых людей. И поэтому он никого и ничего не боялся. Но это проникновение чужого в его дом сильно смутило посла. И он поспешил позвонить в милицию. И, хотя Дронго был в легких перчатках, тем не менее прибывшие специалисты уголовного розыска все тщательно проверили и зафиксировали.

Теперь предстояло еще одно испытание. Последнее испытание. Поздно ночью к своему дому на «Жигулях» подъехал Алексей, водитель посла. Он оставлял обычно посольскую машину в гараже, пересаживаясь на собственные «Жигули». Он подъехал к своему дому, выключил мотор и уже собирался выйти из салона автомобиля, когда рядом с ним появился незнакомец. Дуло пистолета больно вдавилось в щеку.

– Что вам нужно? – прохрипел Алексей.

– Спокойно, – посоветовал незнакомец. Он давил своим оружием, пока двое других не уселись в салон машины. Тогда туда же сел и третий, вытащив ключи у Алексея.

– Только не убивайте, – попросил водитель, – берите машину и проваливайте. Она все равно застрахована. И мне за нее еще больше дадут. Берите на здоровье, только не стреляйте в меня.

– Никто в тебя не стреляет, – сказал первый незнакомец, – только честно ответь на два вопроса. Вчера ты отвозил супругу своего шефа. Она была с подругой. И они о чем-то говорили. Скажи честно, ты рассказал об их разговоре послу?

– Вот еще, – буркнул Алексей, – буду я перед вами отчитываться. Я между прочим вожу посла другой страны, а вы дурака валяете. Это подсудное дело, ребята.

– Рассказывал или нет? – переспросил незнакомец, – и учти, что, если соврешь, сразу умрешь.

– Зачем умирать, – примирительно заявил водитель, – все можно уладить. Вы из ФСБ или из разведки? Так бы сразу и сказали. Я же человек понимающий...

– Давай, понимающий, расскажи нам все, – посоветовал незнакомец, – что ты говорил или не говорил послу.

– Все говорил. Конечно, я ему все рассказывал. Меня для этого и взяли. А теперь уходите, ребята, честное слово, моя тачка не стоит вашего труда. Найдите другую, более новую и солидную. Я могу показать, где искать.

– Замолчи, – ласково посоветовал тот же самый голос, – покажешь другим.

– Что вам еше нужно? – спросил Алексей. – Я больше ничего не знаю.

– Вчера ты звонил по чужому телефону, – напомнил незнакомец, – или не звонил?

– Звонил. Ну и что? Только я не разговаривал. И не по чужому. Он сам мне его передал и время назвал, когда звонить...

Он еще хотел что-то сказать, когда все трое неожиданно быстро и ловко вышли из салона автомобиля, оставив его одного. Алексей испуганно оглянулся. Он так и не понял, почему эти люди появились таким странным образом, почему задали ему такие глупые вопросы. И почему он так испугался.

На следующее утро Дронго позвонил Галие Сабировой и объявил, что собирается приехать в два часа дня. Она пообещала собрать всех заинтересованных людей, даже полковника Карелина. И начала всех обзванивать. Близился финал. Ровно в два часа дня ему позвонил Эдгар Вейдеманис, который сообщил, что сумел ознакомиться с некоторыми подробностями жизни убитой супруги посла Светланы Васкес де Медина, прочитав ее историю болезни. Это обошлось ему в полторы тысячи долларов. Медсестра согласилась вынести документы на пять минут, чтобы он мог с ними ознакомиться.